Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Джек на луне
Его зовут Женя, но для всех здесь он — Джек. Он живет с матерью, ходит в школу, в меру хулиганит и покуривает травку, в общем, он — обычный мальчишка. Русский мальчишка в Дании. Он выучил новый язык, он привык, что учителей здесь называют по именам, потому что отчества нет. Но вот мама снова выходит замуж, и они переезжают в дом нового отчима. Красивый, большой и… скрывающий мрачную тайну.

Дом мечты
Белла покупает новый дом в Форксе, но многие уверены, что в нём обитают привидения. Правда ли это или результат богатого воображения?

Великая скорбь
Новый день мы встречали с радостью: яркий диск зондера медленно всходил над полями и дарил тепло. Дружной толпой мы плелись обрабатывать грядки гри и ропши, кукура и подзондерника. Мы не жаловались на тяжёлую долю.
Фантастика, мини.

Ночь
Она любила закат, подарившей ей такое короткое, но счастье. Он любил рассвет, дарующий новый день. Что может их объединять, спросите вы? Я отвечу – ночь.

Что ты знаешь о человечности?
Чарли счастлив и уверен, что дочь наконец-то забыла проклятого Каллена. Но в один прекрасный день, когда почти весь Форкс собрался за праздничным столом "для сплочения дружеской атмосферы в городе", поступает тревожное сообщение: "Каллены вернулись". Причем в совсем необычном виде...

Расплата
Спасение Беллы в Порт-Анджелесе от жестоких насильников кажется прекрасным поступком. Но каково было Лонни очнуться в полицейском участке? И что он сделал потом?
POV от лица Лонни.

…и зацвёл папоротник
Год в разлуке и день, нет, даже не день – несколько предрассветных мгновений вместе. Лишь тогда его воспоминания возвращаются, и зеленоватые глаза горят нежностью и любовью. Это длится столетиями, и продолжалось бы до скончания времён, но однажды всё меняется…

Больно больше не будет
После года отношений Эдвард покидает Беллу, ради своей новой любви, встреченной им в Нью-Йорке. Но через полгода возвращается в Форкс на Рождественские каникулы со своим братом Джаспером. Как забыть своего бывшего, если тебя так тянет к его старшему брату?



А вы знаете?

что в ЭТОЙ теме вольные художники могут получать баллы за свою работу в разделе Фан-арт?



... что победителей всех конкурсов по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?




Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Самый ожидаемый проект Кристен Стюарт?
1. Белоснежка и охотник 2
2. Зильс-Мария
3. Лагерь «Рентген»
4. Still Alice
Всего ответов: 272
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 148
Гостей: 138
Пользователей: 10
_Luca_, Nuka, user1975, Ani, lakunat, Macrida, 77777Змейка77777, anna9021908094, erlella, Катерина15
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Все люди

Проникновение. Глава 19. Часть 1

2024-3-29
14
0
0
Глава 19. Часть 1. Сан-Франциско.


Международный аэропорт Сан-Франциско ничем не отличался от остальных.

Прозрачные двери терминала, лента с багажом, где ты ожидаешь свой чемодан, словно манну небесную, уповая на всех авиабогов и ангелов, не забыв при этом сотню раз проклясть их же. В этот раз мой багаж чудом прилетел вместе со мной, свободно минуя бескрайние катакомбы необъятного здания. О, даже колесики на месте – чудо, не иначе! Штамп в паспорте - и ты свободен. Ну, насколько ты можешь почувствовать себя свободным в людском муравейнике.

Справа меня толкает тучная дамочка, которая смело могла лететь в багажном отсеке, и тогда большая часть пассажиров вздохнула бы полной грудью, да и самолет бы не так кренился. Слева мои новые брюки слюнявит пятилетний малыш, видимо, считая, что их темно-зеленый цвет добавит пикантный вкус к его немыслимо огромному «Чупа-чупсу». Черт, они мне так нравились.

Сзади напирает забитая доверху тележка, управляемая блондинистой курицей на двадцати сантиметровых шпильках, явной жертвой пластической хирургии и современной моды. А впереди… еще сотня таких же приключений и испытаний…

Опаздывающие, ожидающие, встречающие, служащие и такие как я, вновь прибывшие. Аэропорт никогда не вызывал во мне теплых чувств, за исключением одного волнительного столкновения… с изумрудными глазами.

Ах, Эдвард, ты сейчас так далеко, в уже почти заснеженной Канаде работаешь над очередной картиной или же наслаждаешься обретенным одиночеством. Я знаю, что тебе комфортно одному, а вот как ты воспринимал мое отсутствие, могу лишь предполагать.

Твое предложение отвезти меня в аэропорт было неожиданным и приятным, но если бы я знала, что прощание будет таким мучительным, лучше бы отказала.

Дорога в машине вышла неловкой, если не считать музыкального сопровождения Дебюсси и наших тяжелых вздохов. Мое сердце гулко билось в груди, понимая, что лишается поддержки, упоительного ритма твоего пульса, твоей пьянящей энергии. Мы не знали, какие слова будут уместными, и поэтому молчание сплотило нас, накаляя салон автомобиля до критической точки. Тело одолела паника, вселяя в каждый мускул ужас от предстоящей потери. Дрожь и холодный пот контролировали мое тело, пока я не приземлилась на калифорнийской земле.

Живой гул вечно суетливого аэропорта растворялся в моем затуманенном сознании, в то время как мысли и чувства кричали во все горло, умоляя вернуться назад – домой, к тебе, Эдвард. Даже второе «я» было удивительно молчаливым, поэтому мои ноги, игнорируя внутренние терзания, медленно шли по залу. Бледное лицо, пустые грустные глаза, скованное тело – я всем своим видом напоминала невесту Франкенштейна, но мне было плевать. И тебя, похоже, это тоже не волновало. Слыша за спиной твое неровное дыхание, я чувствовала направленную на меня волну грусти, постепенно затягивающей петлю на моей шее.

Я помню, как сдерживала слезы, глядя в твои изумруды, как неистово кусала припухшие губы, борясь с желанием тебя поцеловать. До сих пор храню в памяти твои крепкие объятья и ласковый шепот в спину. Твой запах все еще со мной, на моей одежде, коже – и это успокаивает, напоминая, что моя поездка лишь кратковременна, а возвращение будет еще более упоительным, чем сама встреча. Я до сих пор не понимаю, с каким трудом заставила себя отвернуться и войти в прозрачные двери терминала. Отчетливо помню, что каждый шаг по трапу забивал десятисантиметровый гвоздь в мое сердце. Что когда мы поднялись над землей, моя душа стремительно рванулась к тебе, оставляя бездыханное тело в салоне первого класса.
Панорамный вид из иллюминатора возвращал меня в наши совместные встречи, разговоры, впечатления…

Где-то в середине полета чувства остальных пассажиров стали прорываться сквозь мои собственные, и я постаралась отгородиться заранее приготовленной любимой музыкой. Наши с тобой любимые композиции отвлекали и даже помогли немного вздремнуть.

Сан-Франциско встретил адской, по сравнению с Банфом, жарой в двадцать два градуса Цельсия, прохладным океаном и очень неуклюжими людьми, которые то и дело массировали мои плечи не совсем в той форме, о которой я грезила. Уверена, синяки мне гарантированы. Знала бы, что оказаться в калифорнийском аэропорту все равно, что быть выброшенной на поле на разогрев команды по американскому футболу, непременно заглянула бы в спортивный магазин и вооружилась защитной экипировкой: шлем, щитки, наколенники и все такое…

Соседка Чарли должна была обеспечить мое приятное приземление и скрасить первые минуты в незнакомом городе, но пока у нее это не получалось по одной простой причине – ее не было в поле моего зрения. Ни одной живой души с табличкой «Изабелла Свон» и выдающей себя индейскими корнями. Сплошь белые либо уже сгоревшие рожи, фастфудовские фигуры и самодовольные глаза. Бее!

Может, она попала в пробку? В таком густонаселенном городе это норма. Здесь, наверное, даже у домашних животных есть авто. Как же я скучаю по своей машине. Если еще учесть, что последнее время она пылилась в гараже, поскольку ее хозяйка отдала предпочтение железному коню Эдварда, то не уверена, что она заведётся после моего возвращения. Женская обида, она такая – глубокая и расчетливая.

Заприметив в углу небольшое возвышение, я решила использовать его в качестве смотровой башни. Поскольку остальные посетители воздушного причала были выше меня минимум на голову, мои дальнейшие поиски среди великанов приравнивались к ноль целым ноль десятым.

Мы вновь стали думать! Ба, какой эволюционный прогресс!

Смотрите, кто вернулся. Никак надоедливый червяк выполз из норы…

Червяк? Видимо, мое краткое отсутствие пагубно отразилось на твоем словарном запасе. Всевидящее око, разумная жизнь, мать всех живых существ – вот как следует меня называть!

А по-моему, это у тебя что-то сбилось за последние сутки… и это явно не компас. Мать всех живых… Ты, что сбрендила?

Да ладно. Так, подумаешь, повышения захотелось…

Если честно, я рада, что ты вернулась. Мне было одиноко…

Мне тоже, Беллз, мне тоже…


- Изабелла! – Среди живо передвигающейся толпы я услышала свое имя. Прищурившись, я постаралась увидеть его источник и… вуаля!

В трех метрах по северо-востоку я приметила невысокую женщину, отчаянно размахивающую табличкой с моим именем. Помахав в ответ, я осторожно направила свое тело по четко скоординированному маршруту.

Толчок… и еще толчок… подножка… чья-то тяжеленная нога на моем мизинце - и я у цели.

Сью Клируотер оказалась стройной женщиной чуть выше меня. Смуглая кожа и черные как смоль волосы раскрывали ее прямых потомков. Худое строгое лицо с четко выраженной линией скул однозначно говорило, что передо мной сильная и уверенная в себе личность. Светлые глаза, добрая улыбка и умилительные ямочки на щечках. Она была красива, словно лесная нимфа, и тверда, как скала – идеально подходит для папы.

- Ты ведь Белла, верно? – Светлые глаза, внимательно изучая мое лицо, загорелись ярким огоньком.

- Да, я самая. Вы Сью? Очень рада нашей встрече, - искренне призналась я. Потоки добра и признательности пронзили мою ладонь, отчего я крепче сжала протянутую руку.

- Взаимно, Белла. Прости, что так долго пришлось ждать моего феерического появления. Не люблю быть в толпе, - пояснила женщина, пряча за спиной злосчастную табличку и с опаской оглядываясь вокруг.

Да, я понимаю ее чувства. Люди напрягают, давят и прижимают к земле. Мой дар почему-то воспринял ее дружелюбно и очень тепло. Хотелось бы знать основания для этого…

- Все хорошо, миссис Клируотер, вы отважная женщина. Может, уже стоит выйти на свежий воздух? – предложила я, перекидывая сумку на другое плечо и тихо чертыхаясь после очередного толчка в спину.

- Отличная идея. Только не миссис бла-бла-бла… Просто Сью, - поправила меня улыбающаяся женщина, осторожно обходя какого-то громилу.

- Ээ, я не могу… Чарли вас так уважает. Вы столько для него сделали… - начала я объяснять свою позицию, перекрикивая толпу и слащавый голос из селектора.

Ответ я не расслышала, поскольку была оглушена детским визгом. Иерихонская труба - ничтожная пищалка по сравнению с пронзительным девичьим криком.

Я, Сью и еще четверть зала прикрыли уши, защищая один из органов чувств от настигшей ниоткуда угрозы. Спустя пару секунд высота звука ослабла, и мы смогли выдохнуть и обратить внимание на его источник.

Девочка лет шести стояла возле цифрового табло – она была просто комком недовольства и обиды. Его губки подрагивали, пухлые щечки покраснели, в больших голубых глазах застыли слезы, а ручки сжимали что-то с неистовой силой. Нет, я не могла смотреть на такое душераздирающее зрелище – у самой сердце сжимается. Я тут же активировала свой дар и направила все возможные волны спокойствия, тепла и любви, на какие была способна. Мой радар воспринял, что девочка расстроилась из-за того, что ее папочка не смог прилететь сегодня. Она его не видела уже очень давно и безумно соскучилась. Ее сердце просто не выдержало того факта, что работа снова встала между ними. Боже, малышке просто не хватает родительской любви и внимания – как же мне это знакомо. Я, как никто другой, понимала ее – мы обе стали жертвами наших же родителей. Только в моем случае все гораздо хуже – родители даже ничем не прикрывались, чтобы отдалится от меня, они напрямую выражали свои чувства, особенно Рене. При упоминании этого имени моя кровь невольно заполнилась ядом, отравляя и искажая все то светлое, что я успела познать в последние годы. Нет, Рене, больше ты не посмеешь портить мне жизнь.

Я поставила чемоданы возле Сью и стремглав направилась к малышке. Мамочка, стоящая рядом, пыталась подкупить ребенка, обещая новые игрушки, одежду, развлечения. Девочка даже не слышала ее – видимо, ее мозг научился ограждать себя от столь нежелательно информации. Оно и к лучшему.

Боже, как же люди стали материально зависимы! Как мать может думать, что ребенок променяет тепло и любовь родительских объятий на новый велосипед или сомнительный парк развлечений? Как материнское сердце перестает чувствовать ребенка и понимать, что для него хорошо, а что нет? Как и почему эта бумажная пелена покрывает все чувства родителей, создавая мнимый смысл жизни? Почему родители руководствуются мнением окружающих, в то время как ребенок молча молит о любви, ласке, заботе? Это убивает в человека все живое, превращая нас в детородные машины, заботящиеся о количестве, а не о качестве. Меня пугает такая перспектива, а всех остальных, похоже, устраивает.

Может, в этом и есть моя цель? Видеть то, на что другие уже закрыли глаза, и напоминать им о чувствах? Возрождать в них любовь, заставлять больше полагаться на эмоции, а не на логику? Не исключено.

Одно я знаю точно – мой ребенок никогда не почувствует одиночества или отчаянья. Я всегда буду рядом, всегда…

Оказавшись возле девчушки, я резко остановила глупую тираду родителя:

- Сейчас же закрой свой рот! - гаркнула я, сама не понимая, откуда взялся животный рык.

Женщина опешила, так и застыв с открытым ртом. Видимо, мои вид и угрожающий голос произвели необходимый эффект. Это и хорошо: не придется тратить драгоценное время на пояснения, которые все равно не дойдут до адресата с первого раза. Удостоверившись, что никто мне не сможет помешать, я присела напротив малышки.

Красивая русая коса, притаившаяся за детской спиной, делала ее образ еще более нежным и хрупким. Теперь ее руки полностью закрывали лицо, а тело сотрясалось от рыданий и всхлипов. И как на эту страдающую душу можно смотреть спокойно, еще и предлагать какие-то игрушки? Эти милые пальчики нужно целовать, ласкать и беречь. Игрушки заменить совместным чтением книг, а аттракционы – семейными прогулками по парку или лесу. Внимание и заботу, а не блестящую одежду и неживые предметы вокруг – вот, что стоит давать ребенку.

Под ногами малышки я заметила скомканный листок бумаги. Подняла и различила две фигуры: мужскую и детскую. Они держатся за руки и пускают в небо воздушные шарики. На лицах улыбки, на картине солнце и радуга – малышка приготовила подарок, над которым старалась не один день. А он оказался никому не нужной писулькой. Малышка не могла понять, почему? Почему ее старания проходят зря? Почему папа считает, что работа любит его больше, чем она? Мысли девочки напомнили мне собственные терзания и обиды, мучающие меня много лет назад. Тогда к жизни меня возвращала бабушка, хоть шрамы так и остались. А есть ли кто-то небезразличный к этой маленькой страдающей душе? Бабушка? Сестра? Тетя?

- Милая, пожалуйста, не плачь. Мне тоже было больно, когда мама не замечала моих подарков, рисунков, хороших оценок. Когда я получала на день рождения новую куклу, пока мои родители были в другом городе все из-за той же непонятной для меня работы. Когда все мои друзья гуляли с родителями, а я гуляла со своим плюшевым песиком, - делилась я печальными хрониками своего детства, ощущая их горечь на своих губах и в самых дальних уголках взрослой души.

Плач затих - малышка услышала мои слова и открыла свое личико. Красные и слегка опухшие глазки смотрели на меня, ища поддержки и тепла. Маленькие кулачки вытерли нос и устало опустились вниз.

- Твой рисунок очень красивый. Я и сейчас не смогу такое нарисовать, - произнесла я, поднося малышке ее творение.

- Спасибо, но он ему не нужен, - отрезала девчушка, и ее глаза снова наполнились слезами.

- Я уверена, что папа будет безумно счастлив увидеть твой сон, - успокаивала я ребенка, смягчая свой голос до уровня кошачьего мурлыканья.

- А как вы узнали, что это мой сон? – поинтересовалась девочка, слегка наклоняя голову в сторону.

- Мне ангелы подсказали, - подмигнула я ей и тепло улыбнулась, радуясь, что интерес оттеснил обиду.

- Ангелы? А они сказали, когда папа будет дома постоянно, а не на праздники? – с надеждой в голосе спросила малышка, и в ее глазах вмиг зажглись звезды.

И кто-то еще смеет не любить такое чудо? В ее взгляде - вся вселенная, сердечко открыто и чисто, а тепло ее души согреет и прогонит любые невзгоды. Я бы очень хотела иметь такую дочь. С глазами Эдварда и такими же непослушными медными волосами. Точная копия самого желанного мужчины, несомненно, была бы не менее талантлива, чем сам ее творец. Мы бы все вместе рисовали семейное полотно, открывали новые уголки природы и устраивали настоящие семейные праздники.

Свон, ты уже находишься далеко от Сан-Франциско… Мечты, конечно, хорошая штука, но сейчас твоего присутствия требует чужой, но не менее важный ребенок.

Ах да, спасибо, друг…

Друг? Мне не послышалось?

Уши почисть, амиго.

Не могу поверить! Ты меня приняла…

Давай поговорим об этом в другой раз?

Вот так всегда: только я начинаю серьезный разговор, как ты тут же мастерки от него увиливаешь.

А ты ловко играешь словами…

А то! Давай, верни ребенку надежду.


Я нежно погладила влажную щечку малышки и блаженно улыбнулась:

- Папа скоро завершит один проект, который очень важен для него, и покажет, как сильно тебя любит. А этот рисунок он будет считать лучшим подарком, честно-честно, - успокаивала я малышку, утопая в ее голубых глазах.

- Спасибо, тетя фея. Я знала, что вы меня найдете, - подмигнула мне она и, осветив личико мягкой искренней улыбкой, крепко обняла.

Запах шоколадного шампуня, нежность и детская любовь пронзили мое тело и отправили в мир чувственности, умиротворения и легкости. Ни с чем не сравнимая детская любовь имеет свое магическое влияние, трудно поддающееся описанию словами. Ты чувствуешь трепет, истому и блаженный душевный комфорт.

- Ты просто умничка, - прошептала я малышке, едва касаясь мочки ушка. Ее шелковистые волосики щекотали мне щеки, и это было до безумия приятно.

Девочка разорвала объятья и снова благодарно мне улыбнулась. Вот и все – ребенок вновь обрел надежду, поддержку и готов с улыбкой встречать новый день. Теперь осталось провести разъяснительную беседу с безразличной ко всему мамашкой.

Малышка прижала рисунок к груди и начала слегка покачиваться из стороны в сторону, подпитываясь его энергией и наполняя воздух своим тихим мурлыканьем. А она сообразительная и очень милая.

Я же, наконец, выпрямилась, чувствуя, как успели затечь ноги в таком положении. Ничего, пешая прогулка по оживленным улицам солнечного Сан-Франциско быстро все поправит. Но сперва взрослый разговор. Все это время я сдерживала эмоции псевдомамочки, чтобы она не мешала мне пообщаться с малышкой. Теперь же я была готова.

Женщина пронзала меня суровым взглядом, а ее многозначная поза а-ля «я бешеный кролик» не годилась и для уличного выступления. Я бы закидала ее тухлыми яйцами, еще и помидоров бы не пожалела.

- Кто вы такая, чтобы затыкать мне рот и уж тем более разговаривать с МОИМ ребенком?! Это наше личное дело! - Ее возмущенный голос мог бы меня пристыдить, если бы не был отчасти наигран.

Я знала все ее мысли и эмоции – они были далеки от волнения, заботы и любви к ребенку. Гордость, важность и самомнение заполняли эту сущность, рисуя в моем воображении скользкую змею в деловом костюме – с подобной… личностью я жила восемь лет. Так что ее яд на меня не действовал, вызывая лишь еще больше отвращения…

Я сделала глубокий вдох и постаралась не наброситься на нее в присутствии ребенка:

- Во-первых, тупая куропатка, СВОЕГО ребенка ты совсем не знаешь - в этом я только что убедилась. Во-вторых, это стало общим делом, когда ты не смогла успокоить малышку и привлекала к этому внимание чуть ли не всего аэропорта. Если зрение еще не шалит, оглянись вокруг. А в-третьих, даю тебе совет как человек, привыкший держать свое слово. - И я угрожающе близко оказалась возле ее удивленного лица. - Если ты и твой вечно занятый муж не вспомните, что в первую очередь вы родители, а уже потом одержимые карьеристы, я сделаю вашу обеспеченную жизнь адом. Вы подарили этому миру чудесного ангелочка, который молится на вас и млеет от каждого вашего слова. Ее смех способен исцелять самые глубокие раны, а искренность поступков вызывает гордость и уважение, что вам, видимо, неизвестно. Другие об этом лишь мечтают, не имея возможности познать всех прелестей материнства. Поэтому ты не смеешь ТАК вести себя с беззащитным и столь чистым душой ребенком. Включай свои оставшиеся мозговые клетки и придумай для мужа очень вескую причину к срочному возвращению, а лед в сердце растапливай активный участием в жизни ребенка. Малышка ждет от вас понимания, тепла, защиты и любви. Неужели это много? – спросила я, закладывая в ее голову последний аргумент.

Женщина молчала, виновато опустив голову. Ясно - если что-то и поняла, то не хочет об этом говорить. Так дело не пойдет.

Свои слова я решила подкрепить делом и показать запутавшейся мамочке внутренний мир ее ребенка. Часть мыслей и эмоций девочки я направила на рядом стоящую женщину, попутно наблюдая за происходящими переменами. И здесь было на что посмотреть!

Она резко дернулась, словно ее тело пронзило током, но затем самообладание вернулось, и ее взгляд устремился на увлеченную своим рисунком девочку. Женщина начала тяжело дышать, издавая нечленораздельные звуки вместе с всхлипами. Ее руки стали дрожать, и, дабы не выдавать себя, она сжала их в кулаки. Из глаз прорвалась влага и омыла разукрашенное лицо.

- Девочка моя, - прошептала женщина дрожащим голосом, в котором слышались вина и сожаление, с силой прижимая руки к груди.

В ее сердце бурлили раздирающие плоть чувства: осознание, изумление, раскаяние, боль…

Думаю, моя помощь на этом была окончена – и я оборвала эмоциональную «трансляцию».

Женщина тут же присела на корточки возле дочки и крепко ее обняла, шепча слова нежности и любви. Девочка горячо прижималась к маме, зажмурив от удовольствия глазки. Мост между ними снова был построен и укреплен, что не могло не радовать.

Я незаметно покинула их, ощущая восторг и умиление каждой клеточкой. Широкая улыбка сияла на моем лице, когда я вернулась к Сью.

- Да, Белла, у меня нет слов… - восторженно произнесла миссис Клируотер, как только я закинула сумку на плечо.

- Я, конечно, слышала от Чарли о твоей способности, но и предположить не могла, что это так… правильно, - заметила Сью, наслаждаясь развернувшейся неподалеку картиной.

- Чарли вам говорил об эмпатии? – удивилась я, слегка повышая голос.

- Так, в общих чертах. Он боится этого, а мне стало интересно, и вот теперь мне посчастливилось стать свидетелем ее проявления. Ведь ты использовала свою силу, верно? – взволнованно произнесла Сью, кивая головой в сторону моих недавних знакомых.

- Да. И вас это не пугает? – осторожно спросила я, направляясь к выходу.

- Нет. Ты ведь помогла ИМ, совершенно незнакомым людям, понять друг друга и оценить то, что они имеют, - констатировала она, помогая мне с багажом.

Я молча отвела взгляд и продолжила свой путь.

Неожиданный поворот событий. Мало того, что мне пришлось применить свой дар среди такого количества людей, так еще и соседка моего отца реагирует на это неожиданно спокойно. Я должна радоваться, но не могу подавить в себе чувство неловкости что ли…

- Белла, не стоит меня бояться, - произнесла Сью, касаясь моего плеча. Потом улыбнулась, и в ее глазах зажглись огоньки. - Я чувствую тебя. Ты добрая, искренняя и благородная. Я рада, что у Чарли такая невероятная дочь.

Теперь я запуталась еще больше. Как эта женщина все чувствует? Она тоже эмпат? Ее не пугают мои способности?

- Спасибо, Сью, но я не понимаю. Я привыкла к… немного другой реакции на мой дар. А от вас я получила поддержку и понимание. Это сбивает с толку, уж простите. Вы тоже эмпат? – уточнила я, бегло осматривая фигуру женщины.

И что ты там пытаешься найти? Татушку бабочки? Тайные знаки? Пепел?

Когда ты перестанешь паясничать?

Когда ты сможешь дать своим действиям логическое объяснение.

Я всегда последовательна и рассудительна…

Когда это? Сейчас ты очень далека от этого.

Фу на тебя. Ты не помогаешь, а отвлекаешь.

Опять за старое. А еще вчера была другом…


- Нет, Белла, у меня нет особых способностей, хотя могли быть. Моя прабабушка видела будущее, - призналась женщина, обрывая мой оживленный мысленный диалог с самой собой. Ее слова были пропитаны теплом и уважением - она чтила своих предков и ценила полученные от них знания. Вот она – живая история отдельно взятого народа.

Мы прошли стеклянные двери, и шумный мегаполис принял нас в свои крепкие солнечные объятья. Горячий калифорнийский воздух не принес желаемого облегчения - мое уставшее тело все еще жаждало прохлады и свежести, а разум яро копался в поисках ответов. Глаза увлеченно осматривали развернувшийся перед нами вид. Такси, люди с чемоданами, машина полиции, такси… Нет, пока ничего примечательного.

- Индейская кровь имеет свои… особенности, которые помогают правильно жить, - продолжала Сью, поднимая руку и привлекая внимание водителя одного из стоящих у тротуара желтых авто.

- Ясно. Спасибо, что объяснили и… поняли. Для меня это важно, - призналась я, радуясь такому знакомству.

- Все хорошо, Белла, все хорошо. Твой отец, наверно, весь извелся. Даже собирался сбрить усы к твоему приезду, - заявила Сью, опускаясь на заднее сиденье такси.

- Серьезно? – рассмеялась я, расслабленно откидываясь на спинку сиденья рядом с ней, пока водитель прятал мои вещи в багажнике.

- Вы же ему не позволили лишиться своего очарования? – заволновалась я, игриво приподнимая бровь. Наше общение мне нравилось все больше и больше.

Сью удивленно повернулась ко мне и опустила ладонь на мое колено:

- Мне пришлось его связать, но усы все так же украшают его мужественное лицо, - констатировала женщина, еле сдерживая смех.

- Вы - героиня моего романа, - ответила я, накрывая ладонь Сью своей рукой.

Салон автомобиля заполнил женский смех, к которому через мгновение присоединилась непонимающая, но довольная улыбка водителя.

Сью назвала адрес, и мы благополучно тронулись в сторону дома.

Пейзаж за окном остался без моего внимания – все дорогу я мило общалась со Сью на всевозможные темы. Она рассказывала, как познакомилась с Чарли, как впервые посетила его дом и узнала обо мне. Как они ездили на рыбалку и поймали самого огромного налима. Рассказала о своей дочери Лее, которая сейчас учится в Нью-Йорке и многом-многом другом…

- Дамы, мы приехали, - произнес водитель, выключая счетчик и разворачиваясь к нам всем корпусом.

- Замечательно, - пропела Сью и одарила его доброй улыбкой.

- Мне не хочется брать денег у таких веселых и очаровательных пассажирок, но мой проклятый счетчик показывает сорок пять долларов, - с напускной грустью заявил мужчина, обводя нас взглядом.

- Спасибо, мы не останемся в долгу, - ответила Сью, открывая свою сумку.

- Вот, и сдачи не надо, - парировала я, протягивая водителю пятидесятидолларовую купюру.

- Спасибо, мэм, - ухмыльнулся водитель и выпорхнул из салона.

- Ну что ж, нужно вытаскивать Чарли с его наблюдательного пункта и кормить горячим обедом, - предложила Сью, побуждая меня покинуть такси.

Я согласно кивнула и вышла на улицу. Теперь имелась возможность увидеть, куда меня привезли.



На зеленеющем холме расположились двухэтажные однотипные дома в викторианском стиле. Лесенка у входа, вычурные узоры, резные колонны, деревянная облицовка и разноцветные фасады подчеркивали архитектурные детали и отделяли тем самым эти дома от всех остальных. Позже я узнала, что это улица Steiner, а разноцветный квартал благодаря писателям Элизабет Помады и Майклу Ларсену, носит название «Painted ladies», привлекая туристов, художников и телевизионщиков своей уникальностью. На противоположной стороне улицы был недействующий, но довольно впечатляющий фонтан. Мило и волшебно - мне очень приглянулось это место.

Чарли меня приятно удивил – он обитал в сиреневом доме, а Сью в соседнем – апельсиновом. Прямо фруктовый сад получается… А что, очень даже симпатично, словно живешь на радуге.

Едва я ступила на порог, как дверь распахнулась, и радостный Чарли выбежал мне навстречу. Я не видела его пару лет, но бурное течение времени никак на нем не отразилось.

Все такой же статный мужчина, лишь тени под глазами да закравшаяся в темные волосы легкая седина говорили о том, как прошла его жизнь. В уголках темно-карих глаз хоть и пряталась тонкая паутинка морщинок, но они сохранили свою теплоту и фамильное очарование. Немногим удавалось заметить, что в глубине их таится грусть, вина и боль, которые он пытается спрятать за вымученной улыбкой. В одежде все те же простота и удобство: джинсы, свободная клетчатая рубашка, футболка и кроссовки. Одним словом – папа.

- Белла, как же я рад тебя видеть, - совершенно искренне воскликнул Чарли, порывисто обнимая меня прямо на ступеньках.

Я разделяла его радость, даря не менее крепкие и страстные объятья. На пару секунд мы растворились в этом моменте, не замечая ничего вокруг. Нам хорошо и уютно - родное тепло согревало душу, взволнованное сердце начинало сбавлять ускоренный ритм.

Лишь увидев отца и пропустив через себя чувства, обуревавшие его в этот момент, я осознала, как же сильно скучала по нему. Я ни на минуту не переставала любить его, простив былые ошибки и недомолвки – для меня он родной и важный человек. Возможно, немного робкий и мягкий, но искренний и добрый.

- Смотри, Чарли, соседи еще подумают, что ты завел молодую любовницу, - заметила Сью радостным голосом, созерцая наши нежности.

- Пусть думают, что хотят. Такой красивой дочкой я готов похвастаться даже перед самим Обамой, - восторженно ответил Чарли, с гордостью осматривая меня.

- Обама так Обама, - согласилась Сью, мягко пожимая плечами.

Чарли забрал все мои вещи и, не слушая замечания Сью о нагрузке сердца и нежелательной активности, бодро прошел в дом. Я и Сью покорно шли позади, обмениваясь понимающими взглядами.

Дом Чарли значительно отличался от особняка в Три-Форксе, да и от моих апартаментов тоже.

Много света, простора и утонченного вкуса. Прихожая встретила нас длинным коридором, который приятно гармонировал с паркетом из темного дерева и необычным резным комодом. Панели из эбонитового дерева создают богатое и ошеломляющее первое впечатление. Чуть поодаль вычурная гостиная, с явным акцентом на пол, посредине которой красовалась шкура животного, и потрясающий черный мраморный камин. С каких это пор папа увлекся охотой?

Темно-синюю столовую, которая была соединена с вычурной гостиной, украшали прозрачный стол и стулья, обитые желтым бархатом. Была еще одна комната, но ее я решила осмотреть позже – меня сейчас волновал только один момент: где в этом доме есть душ.

Длинная белая лестница привела к нише, напоминающей бар, далее следовали белые деревянные двери и выход на веранду.



Я молча вошла за Чарли в большую светлую комнату, видимо, предназначенную для меня. Ворсовый ковер с геометрическими узорами, две миниатюрные коричневые тахты напротив шикарной кровати. Белоснежная постель так и манила мое истощенное тело. О да, своя ванная. За это, Чарли, отдельное спасибо.

Я блаженно вздохнула и, устало опустив плечи, повернулась к отцу:

- Чарли, это просто прелестно. Знала бы, что у тебя так уютно, давно бы навестила, - искренне произнесла я надломленным голосом, опуская руку на его широкое плечо.

- Так это перевоплощение произошло совсем недавно и то благодаря неугомонной Сью. День и ночь кудахтала, что ты должна приехать в красивый и уютный дом, а не в холостяцкую халупу, - серьезно излагал Чарли, комично дергая при этом бровями. Потом задумчиво почесал затылок, оглядываясь. - Видимо, ее настойчивость имеет свои плюсы.

Я же внутренне радовалась, что рядом с отцом есть такой человек, как Сью Клируотер. Они подначивали друг друга, бывало, разговаривали на повышенных тонах, но все равно в их движениях и взглядах присутствовала особая нежность и понимание.

- Чарли, я понимаю, что уши Беллы свободны и полностью доступны для твоих речей, но может, ты догадаешься, что ей нужно отдохнуть с дороги? - услышали мы возглас с первого этажа и, переглянувшись, обменялись легкими улыбками.

- Блин, она снова права! – хмыкнул Чарли, взмахивая рукой в сторону лестницы.

Я же молча скользила глазами по ковру, сдерживая зевок.

- Я рад твоему приезду. Располагайся как дома. В ванне найдешь все необходимое, - пояснял меж тем Чарли низким голосом, растерянно бегая взглядом по всей комнате.

- Спасибо, пап. Все просто отлично, - заверила я его, на миг прикрывая глаза.

Чарли робко зашагал к двери и, оказавшись за порогом, бесшумно закрыл ее.

Я еще несколько секунд гипнотизировала призрачную точку на двери, прежде чем выйти из ступора и пойти отдаться желанным водным процедурам.



Облицованная мрамором ванная была изысканно светлой и теплой. Два умывальника, внушительное зеркало и огромная душевая кабинка – красота!

А ее могли бы использовать и двое…

Ох, давай не сейчас!

А когда? Дряхлая сморщенная кожа, обилие морщин и растяжек, седое гнездо на голове плюс маразм не считаются востребованными!

Ха-ха-ха. Я это запомню.

Вот-вот. И не затягивай с… душем.


Наткнувшись на свое отражение в зеркале, я лишь отчаянно вздохнула, кивая головой потенциальному клиенту морга, и пришла к удивительному выводу - мне нужен долгий и основательный отдых. Так, одежду долой и - здравствуй, горячая вода!

Расслабляющий душ, приятная свежесть махрового халата и невероятно мягкая постель… Я растеклась по поверхности этого сверх удобного ложа как желе, и перед тем, как закрыть глаза, вспомнила любимые глаза.

Я сижу у камина в гостиной Эдварда. Царит атмосфера тепла и уюта. Начинаются вечерние сумерки. Облака расцвечены всевозможными красками заката – от ярко-желтого до приглушенно фиолетового. На другом крае неба проступает блеклый серпик луны.

Большое оранжевое солнце прощально пылает, медленно скрываясь из вида...

Каллен подходит со спины и касается губами моей щеки. Жар мгновенно распространяется по всему телу, вызывая на моем лице глупую улыбку. Все здравые мысли тут же вылетают в окно, уступая место нарастающему вожделению.

Он обходит диван и садится рядом, очень близко…

Наши глаза на одном уровне, его дыхание касается моих губ, а длинные искусные пальцы нежно поглаживают открытые участки кожи, превращая меня в безвольное и очень одержимое существо. Из груди вырывается стон, когда Эдвард задевает пульсирующую на шее вену. Блаженство берет верх - и я прикрываю глаза, тем самым обостряя и без того накаленные чувства. И вот, наконец, мое лицо чувствует неторопливые, даже осторожные, как будто изучающие прикосновения.

Подбородок, тонкие скулы, пылающие щеки, курносый нос и прикрытые глаза… Его пальцы исследуют каждый дюйм, прорисовывая мой портрет чувственными мазками.

Я жадно облизываю обсохшие губы, желая познать всю сочность поцелуя Эдварда. Простой жест не остается незамеченным – сквозь упоительную дымку получаемых мной ощущений я слышу тихий мужской стон. Глаза распахиваются, желая убедиться в отсутствии слуховых галлюцинаций.

Эдвард часто и прерывисто дышит, насыщая воздух своими феромонами. Его потемневшие глаза прожигают насквозь, и, кажется, что одежда стремительно тает на пылающей коже. Сердце совершает невообразимые кульбиты, а руки охватывает та самая дрожь возбуждения, которую описывают в женских романах. Единственным спасением будет первый шаг... одной из сторон.

И Эдвард опережает меня, резко прижимая мое взмокшее тело к сильной груди и неистово поглощая мои податливые губы. Боже, как же это… сладко, волнующе, нежно, страстно…

Его язык уверенно исследует мой рот, касается зубов и еще непонятных мне точек возгорания моей плоти. Вперед, назад, порывисто, затем мучительно медленно и нежно – любые действия Эдварда заставляют меня парить, находиться в другой реальности.

Волнующие ласки нарастают, ритм сердец напоминает канонаду, кожа объята пламенем, кислород на исходе, но останавливаться никто не желает. В ход идут руки – Эдвард перемещает их на мои плечи, затем шею и, наконец, запускает в волосы. Чувственность этого жеста зашкаливает. Ахх… Сквозь страстный поцелуй я слышу свой собственный стон, и волна возбуждения еще больше накрывает меня. Низ живота напоминает воронку, потоки которой затягивают все мои ощущения в тугой узел.

И тут Эдвард дает нам возможность сделать необходимый вдох, разрывая сладкий поцелуй. Глоток воздуха - и… я буквально захлебываюсь им и собственным вскриком.

Глаза Эдварда черны, как ночь за окном, щеки алеют, волосы взъерошены от жадных терзаний моих рук. А когда это я позволила себе такие вольности? Не помню… не важно.

Наше громкое и глубокое дыхание заполняет едва освещенную комнату. Чувствую, как губы немного распухли от настойчивых поцелуев Эдварда, и от этого голова кружится, и в сердце поют ангелы.

Пламя камина мягко освещает наши силуэты, не давая возможности сознанию полностью потеряться в чувствах.

Я пытаюсь привести дыхание в норму, но стоит мне вдохнуть воздух, насыщенный нашей энергией и искрящимся желанием, как все начинается по новой.

Но вдруг в наш мирок врывается… недуг. Я вижу, как лицо Эдварда начинает искажать маска ужаса и боли: скулы напряжены, губы превратились в тонкую линию, взгляд отрешенный… Его руки бессильно тянутся к ногам и обхватывают их в цепкий замок. Сквозь плотно сжатые зубы вырывается тихое шипение, отчего мое сердце на миг замирает. Я задерживаю дыхание, чтобы не издать дикого вопля от разворачивающейся передо мной картины…

Я же эмпат. Чего я жду?

Гулко выдыхаю и решительно смотрю на Эдварда:

- Все будет хорошо, - успокаиваю я его и мысленно перенаправляю его боль на себя…

Мои ноги охватывает судорога, мышцы, как и кости, становятся мягкими, их словно выкручивает в разные стороны. Затем чувствую холод, от которого кровь стынет в жилах и очень трудно дышать. Но это лишь начало – холод сменяется безжалостным огнем, который подымается все выше и выше…

Эдвард сидит в замешательстве, о чем свидетельствует его рассеянный взгляд и широко открытые глаза, но уже через несколько секунд обхватывает меня руками и притягивает к своему клокочущему сердцу.

- Белла, не умирай… - слышу я его умоляющий баритон и проваливаюсь в бездну…


Я резко открыла глаза. Вокруг полумрак, и лишь блеклые лучи света от уличных фонарей вырисовывали силуэты: диван, окно, чемоданы…

Чарли! Я в Сан-Франциско, и мой облегченный вздох развеял тишину спальни.

Я дотянулась до ночника и окончательно разогнала тьму. Знала, что будет непривычно ярко, и все равно рефлекторно сощурила глаза, а из горла вырвалось недовольное шипение.

Пока глаза привыкали к свету, мозг работал не переставая, выводил четкую грань между реальностью и грезами.

Снова тревожный сон, в котором участвует Эдвард. Снова все закончилось для меня уж слишком… по-гамлетовски. Или боль, или забвение, или смерть.

Здравая, но безумная идея посетила меня - это уже не может быть простой случайностью. Один раз я еще могла воспользоваться этой версией и про все забыть, но теперь… Поздно. Мой страх потерять Эдварда никак не может быть связан с болью или смертью. Это нонсенс. Все равно, что использовать в одном предложении слова «корова» и «седло». Глупо и обманчиво.

Я уверена, что случай на водопаде мог бы мне все объяснить, но Эдвард не хотел об этом говорить. Постоянно увиливал от ответа либо менял тему. Видимо, что-то личное, и я пока не имею на это «личное» прав.

Он болен. Я в этом уверена… Но насколько серьезно? Почему я не замечала, чтобы он принимал какие-либо препараты? Да и совет врачей за ним не ходил паровозиком. Он один, в другой стране, словно… прятался, словно убегал.

Белла, что же ты раньше не поняла? Он бежит от себя, от жалости.

Жалость заполнила мое сердце и сжала его до размера грецкого ореха. Тягостно, больно, страшно, обидно…

Нет, Эдвард не желает видеть жалостливые взгляды и слушать слова сочувствия. Он хочет обычной жизни. Жить день за днем, словно ничего не случилось…

Я должна помочь! Если врачи не могут или не хотят, то я и могу, и хочу, и сделаю. Ради Эдварда и любого близкого мне человека я пойду до конца.

А как же финал? Что же будет со мной? Каждое проникновение так или иначе влияет на мое состояние. Переутомление, бессонница, обморок, кома… Продолжать можно еще долго. И если верить сну, хэппи-энда не будет. Либо я, либо он.

Нет, Свон, ты не права. Нет ЛИБО. Есть один вариант при любом раскладе – жизнь и благополучие Эдварда. И дело здесь не только в безумной любви и слепой страсти к самому прекрасному мужчине на планете. На его месте могла быть Анжела или Саманта. Не дай Бог, близнецы или дети Роуз. Все эти люди для меня больше, чем просто дороги и любимы. Они значимы и их жизни значимы. И мне не жалко ни сил, ни здоровья, ни уже прожитых лет.

У меня появилась цель, и я буду использовать все методы для ее осуществления. Все до единого.

Убрав упавшие на лицо пряди, я направилась в ванную. Мои проблемы не должны касаться отца – я приехала в гости и надо думать лишь о нем.

Холодная вода вернула глазам блеск, а лицу нездоровый румянец. Не идеально, но уже лучше.

Да, дочь Франкенштейна на свободе…

Спасибо за моральную поддержку.

Пожааалуйста. Обида еще не прошла.

Да-да. Ведь я права?

И я буду мстить…

Права? Сон, болезнь, мой дар – все это связано?

Я не злопамятная, но я злая и…

Не надо играть в игру «слепой общается с глухим». Я задала вопрос…

… Мне нечего добавить…

Ясно. Спасибо.


Внизу умопомрачительные запахи еды сливаются с тихими голосами и приятной мелодией скрипки и рояля. Значит, Сью еще здесь. Отец под классику или засыпает, или превращается в зомби. Пока Сью рядом - второе нам точно не грозит.

Оказавшись на первом этаже, я потерялась в новой обстановке. Куда идти? Не лабиринт Фавна, конечно, но заплутать можно, тем более с моим-то везением. Еще к соседям попаду через чердак или дымоход. Да-да, я умею.

Смех Сью доносился слева – большей подсказки и не нужно.



Я ступила в одну из не исследованных мною комнат – кухню. Тот же черно-белый контраст разбавлен яркой картиной на стене, всякими вазочками и отделенной зоной отдыха. Мягкий диван с радужными подушками и французские двери. Еще один вход куда-то. Терраса? Может, бассейн?

А джакузи тебе не подать?

Можно и джакузи, и спа-салон, и…

И губозакаточную машинку, а то сейчас гляди - споткнешься на ровном месте.

Не волнуйся, я ее подыму и пойду дальше.

Не получится… Растет с космической скоростью.


- Белла, ты уже встала. Как отдохнула? Я представляю, как ты голодна, поэтому мытье рук обязательно, юная леди, – звонкий голос Сью, которая колдовала возле сверхсовременной плиты, таки пробудил мои животные инстинкты. Желудок скрутило от долгого отсутствия пищи, а высушенное горло потребовало влаги, причем немедленно.

- Спасибо, Сью, на новом месте отлично спится, - соврала я, намерено избегая зрительного контакта. Врать я так и не научилась за двадцать пять лет. Позор.

Сью заметила мою уловку, но виду не подала. Я уважаю эту женщину, а теперь еще и начинаю привыкать к ней и ее энергии.

- Осталось проверить, как кушается, - добавил Чарли, выныривая из дальнего кухонного шкафа с тарелками в руках.

Его преобразившееся лицо можно было смело переносить на холст. Это был лик умиротворения, радости и наслаждения настоящим – моментом, непохожим на все остальные. Моментом, который перечеркивал все былое и открывал дорогу в новое будущее. Это ощущали все присутствующие – значимость настоящего.

Весь негатив, что свалился на меня полминуты назад, растворился в этой теплой семейной атмосфере. Чарли, Сью, совместный ужин - квартира наполнена свободой, весельем и добром. Я ощутила себя ДОМА. В груди сладко екнуло, а глаза заполнила соленая влага. Сцена напоминала сюжет мыльной оперы, где все рыдают и душат друг друга в объятьях. Я ненавидела такие моменты, поэтому пошла вразрез сценарию и не дала слезам пролиться бурным потоком. Я не рабыня Изаура, а Изабелла Мари Свон – человек, владеющий своими эмоциями.

- Помощь нужна? – поинтересовалась я, прерывая щемящий душу момент.

- Можешь захватить бокалы, Сью покажет, где их взять, - ответил Чарли, обходя меня и покидая кухню.

- А разве мы ужинаем не здесь? – спросила я, наблюдая за удаляющейся спиной отца, который уже начал что-то свистеть себе под нос.

- Ооо, у Чарли есть особое место для таких случаев, - восторженно заверила меня женщина, игриво подмигивая мне.

Я догадалась, что речь шла о моем долгожданном приезде, но особым местом я считала то, что обнаружила двадцать секунд назад. Любопытство подталкивало меня на расспросы, но, глядя на загадочную улыбку Сью, я внутренне пнула себя и широко улыбнулась.

Взяв бокалы и красное вино, я последовала за женщиной. Мы поднимались по лестнице, а я все еще терялась в догадках о месте нашей трапезы. Ну не в гостиной же. Бар тоже слишком… не в стиле Чарли.

Оказавшись на втором этаже, Сью свернула направо и открыла широкие стеклянные двери, ведущие…сама не знаю куда.

Я аккуратно последовала за ней, придерживая хрустальные бокалы, и обалдела, ступив на крышу дома.



Ночной Сан-Франциско очаровал меня. Большой мегаполис умещался как на ладони: бесконечное множество огней, движения и тихий ветер... Все изменилось - особая атмосфера, воздух особенный, ритм особенный. Пульс города ощущается, как свой собственный - это восхитительно и до дрожи волнительно. Вокруг такая красота, загадочность и неповторимость - аж дух захватывает…

- Боже мой… - прошептала я, завороженно глядя на город.

- Потрясающе, правда? Именно этот вид и привлек Чарли, - призналась Сью, обнимая меня за плечи.

- Пап, отличный вкус, - оценила я, мысленно поднимая с пола челюсть.

- Спасибо, милая, но главное то, что это есть с кем разделить, - загадочно произнес Чарли, опуская голову вниз.

Подтекст был слишком очевиден – чувства к Сью сделали его совершенно другим человеком, и новый Чарли Свон нравился мне гораздо больше. С Рене он был скован, скрыт, молчалив. Сейчас же в его мыслях и поступках просматривалась свобода, веселье, уверенность, душевность. Чувство вины продолжала угнетать его, накладывая свой несмываемый отпечаток на все дела. Сью и здесь смогла найти подход – ее присутствие, теплое отношение и мудрые слова помогли Чарли не замкнуться в себе, а пойти на компромисс - стать на новую тропу, приняв прошлое как данность.

Моя благодарность не имела границ – Сью фактически делала то, что должна была делать я. Была рядом, поддерживала, заботилась, любила…

- Кх-кх, - откашлялась Сью, прерывая мои размышления.

- Теперь осталось самое волнующее – дегустация блюд. Мы с Чарли так старались для тебя – надеюсь, что не перестарались, - призналась женщина, подталкивая меня к центру.

В углу стоял горящий мангал, вокруг него - темные плетеные кресла, пара стульев рядом с накрытым столом, на котором стояли горящие свечи. Все выглядело так романтично, так… идеально. Не хватало только Эдварда.

Беллз, вот умеешь ты портить момент. Снова заладила – Эдвард, Эдвард… Ты можешь хоть пять минут не произносить его имя?

Я могу и больше, и я не портила момент – лишь хотела его приукрасить.

Не надо, Белла, все и так идеально. Ты, папа, Сью, шикарный вид и не менее шикарный ужин. Хватит хандрить по мужчине – подумай о себе и своей семье, в кругу которой ты сейчас находишься.

Да? А в твоих словах есть доля правды…

Доля? Я всегда говорю лишь правду и по существу – запомни, Беллз.

Да-да, гуру, обязательно.


- Я предлагаю взять свои порции и наслаждаться ужином в удобном кресле, плюс огонь не даст нам замерзнуть, - произнес Чарли, довольно потирая ладоши.

- Отличная идея, - поддержала я отца, посылая ему теплую улыбку.

Мы устроились в креслах и принялись синхронно жевать. Я попробовала мясо – мои вкусовые рецепторы тут же упали в обморок. Такой сочный, пропитанный вкус… А паста… Салат… Свежие булочки – каждый укус дарил миниэкстаз моему организму.

- Ребята, ужин выше всяких похвал. Уверена, что даже короли и славная королева Елизавета не пробовали такого сказочного ужина, - мурлыкала я, пережевывая очередной кусочек шпината.

- Значит, можно говорить, - загадочно произнес Чарли, обмениваясь со Сью непонятными мне взглядами и опуская тарелку на пол.

Я что-то упустила?

А тебя это удивляет? Меня уже нет.

Я сейчас не настроена на твои плоские шутки.

А кто шутит?


- Вы о чем? – спросила я, игнорируя надоедливый внутренний голос.

- У нас есть новость, - восторженно проговорила Сью, беря моего отца за слегка дрожащую руку.

Кажется, я догадываюсь…

- Я и Сью… мы… как бы… Фух… - Отец тяжело выдохнул, затем набрал полную грудь воздуха и решительно посмотрел на меня.

- Мы вместе. Вот, - выпалил он на одном дыхании, замирая в своей важной позе.

Я мгновение колебалась, приняв слова Чарли за слуховые галлюцинации, но, получив от Сью импульсы счастья и поддержки, взорвалась на месте.

- Боже, как я рада, - воскликнула я, порывисто обнимая влюбленных. Я, конечно же, замечала некие вспышки симпатии, томные взгляды, притяжение тел… Но одно дело - предполагать, и совсем другое - когда об этом говорят открыто. Тем более речь идет о моем родном отце.

- Когда свадьба? Где будете жить? А свадебное путешествие? – Вопросы так и прорвались стремительным потоком из глубин души. Я ликовала. Наконец Чарли обрел то, что заслужил.

- Воу, Беллз, притормози, - успокоил меня он, выставляя ладони вперед.

- Мы… еще не касались этих вопросов, - прокомментировала Сью, мягко пожимая плечами.

Черт, похоже, я затронула щекотливую тему.

Я же говорила, Беллз, что ты мастер попадать в неловкие ситуации.

Помоги.

Нет, сама, девочка, сама…

Ррр.


- Извините, я не хотела… - чуть слышно произнесла я, виновато опуская взгляд. Руки судорожно выламывали пальцы. Хотелось провалиться сквозь землю, в самые тартарары, или стать невидимкой.

Стыд захлестнул мои чувства, покрывая лицо предательской краской.

- Белла, все хорошо. Эта тема открыта. Твой энтузиазм подталкивает и нас к решительным действиям, - пояснил Чарли теплым голосом, касаясь моей руки.

- Правда, дорогая, не стоит так переживать. Ты все лишь задала вполне логичные вопросы, - успокаивала меня Сью.

Я благодарно сжала руку отца и медленно подняла голову.

Две пары добрых глаз излучали интенсивные волны любви, тепла, нежности, доверия – все это я приняла как наивысшую награду и, глубоко вздохнув, признательно улыбнулась в ответ.

Остаток вечера мы провели, планируя будущее Чарли и Сью, попутно наслаждаясь сказочным ночным небом. Их смех, пронзительные и неравнодушные взгляды, случайные касания умиляли меня. Мое сердце искренне радовалось за отца, а в голове мелькала мысль: «Как бы я хотела такого развития событий и для нас с Эдвардом».


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/37-13481-1
Категория: Все люди | Добавил: ДушевнаяКсю (19.11.2013)
Просмотров: 2654 | Комментарии: 27


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 271 2 3 »
0
27 mashenka1985   (17.05.2015 18:10) [Материал]
Каждый человек заслуживает счастье, но не каждый может его найти. А ещё больше имеют это счастье, но не могут рассмотреть....

0
26 galina_twilight   (07.07.2014 18:00) [Материал]
Вполне логичная новость)))

0
25 Tanya21   (11.06.2014 23:33) [Материал]
Спасибо за главу.

0
24 KitiKate   (10.06.2014 01:27) [Материал]
Спасибо smile

0
23 Pest   (08.05.2014 16:07) [Материал]
рада за Чарли и Сью, она вроде как милая, и к Белле хорошо относиться.

0
22 Asya_Gricenko   (22.04.2014 19:26) [Материал]
от этой истории у меня улыбка чеширского кото. спасибо)

0
20 Ver_off   (02.02.2014 16:15) [Материал]
Чарли заслуживает счастья wink

0
21 ДушевнаяКсю   (20.03.2014 18:04) [Материал]
заслуживает и он его неизменно получит biggrin

0
19 Likka   (15.01.2014 22:32) [Материал]
Спасибо за главу! smile

0
18 nika-for   (09.01.2014 20:04) [Материал]
Спасибо)

0
17 Витася   (06.12.2013 16:31) [Материал]
Большое спасибо! Замечательная и добрия история

1-10 11-20 21-26


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]