Глава 13. Возвращение домой

BPOV

Прошло несколько часов с тех пор как я объявила молчанку Каллену. И усердно ее придерживалась, не подавая надежды на разговор. Даже занятие нашла себе по душе, чтобы сгладить эту ситуацию, и окончательно не сойти с ума. У владельцев дома была приличная библиотека, это я узнала после повторной экскурсии — времени на нее у меня было навалом. На многочисленных полках, забитыми книгами, нашла свой любимый «Грозовой перевал» Эмили Бронте, и, обрадовавшись этому, сразу же принялась за чтение. Конечно, это было довольно трудным действием, поскольку Эдвард выключил свет в доме, и единственным освещением служило множество свечей расставленных по комнатам, но лучше уж так.

До сих пор не могу ответить, за что я любила этот мрачный роман, но каждый раз перечитывая, восхищалась талантом писательницы, и тем как она смогла изобразить героев. В особенности Хитклиффа. Вопреки всему, мне безумно нравился этот персонаж. Это был человек с черной душой: холодный, расчетливый, жестокий, готовый мстить всем и каждому за то, что Кэтрин выбрала не его. Он, действительно, готов был сделать что угодно, уничтожить все на своем пути, лишь бы добиться ее любви.

Такой же Хитклифф сидел сейчас передо мной: беспечный, эгоистичный и самовлюбленный. Он словно слетел со страниц книги, воплощаясь лишь не в столь ужасной форме. Это его похищение нельзя было назвать нормальным. Забавно, что еще утром лелеяла мысль о Каллене. Поступил как герой, защитил меня и Несс от психопата, в какой-то мере пожертвовал собой. Черт возьми, я, действительно, была ему благодарна, и даже задумалась над возможным примирением. Но одним глупым и бессмысленным поступком он перечеркнул все хорошее впечатление.

На что он надеялся? Хотя, он был прав, сама дала ему повод на это. Если бы мы поговорили в кафе, если бы не вела себя столь капризно… Мы могли бы давно уже все решить. Но сейчас я уже не могла так просто сдаться, слишком поздно. Кстати, как в прямом, так и переносном смысле. На дворе стояла практически ночь, и мое материнское сердце было неспокойно. Я не знала как там моя малышка. Она осталась дома совершенно одна, пока ее безумный папаша следовал своей странной игре. Даже не могла позвонить домой, и узнать как там Несс, так же, как и предупредить Анжелу или друзей, чтобы они присмотрели за дочерью — Эдвард умело разбил мой телефон. За время нашей молчанки я пыталась реанимировать, но все впустую: собрать его обратно было невозможно, да и многих частей просто не хватало. Все что мне оставалось, так это мысленно надеяться, что ничего плохого не случиться.

Все это время пока читала, ощущала его взгляд на себе. Эдвард, правда, сверлил меня глазами, но я не отрывалась от книги, будучи поглощенной историей Хитклиффа и Кэтрин, а также круговоротом хаотичных мыслей в своей голове. Но при этом чувствовала, что вот-вот, еще немного, и он сорвется. И спустя какое-то время это произошло.

— Белла, ты понимаешь, что ведешь себя глупо? — обратился он ко мне, нарушая нашу тишину.

Я оторвалась от книги буквально на несколько секунд, чтобы посмотреть на Эдварда. Его слегка нервозный вид заставил меня улыбнуться. Хмыкнув, вернулась к чтению.

— Если хочешь, можешь молчать до утра. Но знай, это продлится столько, сколько ты будешь молчать.

Однако по-прежнему никак не реагировала на него, переворачивая страницу за страницей, все больше и больше погружаясь в эту мрачную романтическую эпоху. Тем более это было отличным успокоительным, ведь не будь в моих руках книги, продолжила бы эту дурацкую истерику. А так, мы в какой-то мере, поменялись ролями.

Несомненно, меня по-прежнему напрягала вся эта ситуация, и я очень сильно хотела домой к своей малышке. Может, если доведу его до белого каления, то он, с радостью, выпустит меня.

— Ты молчишь несколько часов, — у него вырвался смешок.

Мельком оторвала свой взгляд от романа и увидела, как Эдвард с закрытыми глазами потирает переносицу. Ну что же, он явно на грани.

— Странно разговаривать с самим собой, когда рядом кто-то есть. Послушай, если ты продолжишь молчать, то этот бред не прекратится. И вовсе не потому, что я нервничаю. Мы можем остаться здесь несколько дней, — он замолчал ненадолго, а потом тут же продолжил. — Белла, если ты, правда, хочешь выйти отсюда, то должна поговорить со мной.

Я, как и раньше, проигнорировала его слова, да еще наглядно и довольно громко перевернула страницу, давая понять, что не собираюсь так просто сдаться.

— Хорошо, как знаешь. У нас уйма времени. Ты рядом со мной, и я не буду жаловаться на молчание.

Забавно. Он не будет жаловаться… Словно у него, вообще, были поводы для каких-либо жалоб. Это я здесь — жертва обстоятельств.

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, но мной была осилена половина книги. Немного устав от зрительной нагрузки, все-таки читать в полумраке не так уж легко, я решила отвлечься хотя бы несколько минут, а заодно узнать, в каком состоянии Эдвард.

И честно, готова была рассмеяться от глупости происходящего. Эдвард сидел в кресле, держа в левой руке свечу, а правой проводил по огню, с каждым разом задерживая ее над пламенем все дольше и дольше.

— Ты обожжешь руку, — впервые подала я голос.

— Пусть, — односложно ответил он.

— Я так и знала, что ты умом тронулся!

— Знаешь.... — он взглянул на меня, и его губы слегка дернулись в улыбке. — Теперь я более спокоен, чем раньше.

— Ты пытаешься свести меня с ума?

— Видимо, мы оба сошли с ума, — сказал он, перед тем как снова продолжил свои манипуляции с огнем.

Я некоторое время смотрела на него, а потом в голову пришла просто безумная идея. Поднявшись, резко выхватила из его рук свечу, и поднесла к занавескам. Не могу сказать, что любила все эти синтетические ткани, но впервые была рада столь дешевому материалу, который воспламенился в считанные секунды. Огонь поднимался все выше и выше, подбираясь к другим предметам обстановки. Каллен сначала даже не понял, что произошло, но потом поднялся и быстро подбежал к окну.

— Что ты делаешь?! — отталкивая меня в сторону, спросил он.

Эдвард одним движением сорвал шторы, пытаясь затушить огонь. Сначала просто бил ими по полу, а когда пламя стало меньшим, продолжил это действие ногой.

Что я хотела этим добиться? Это было просто помутнением рассудка. Может, я хотела довести его еще больше. Или это была моя попытка привлечь соседей, ведь если бы случился пожар, они бы вызвали пожарных, и смогла выйти отсюда. Но в чем была уверенна, так в том, что он прав — мы сошли с ума.

Его взгляд моментально пронзил меня, как только последние искорки пламени были потушены.

— Включи свет, мне ничего не видно, — сказала я, проигнорировав десяток вопросов, так и читаемых в его глазах, и прошла к дивану.

Он даже не пытался запротестовать, а, наоборот, послушался, и отправился вглубь комнат, и через некоторое время в доме снова загорелся свет. Правда, когда Каллен появился на горизонте, было понятно, что теперь разговора не избежать.

— Посмотри на нас. Белла, даже если ты сожжешь и разрушишь дом, ты не выйдешь отсюда, пока мы не поговорим. Даже если сведешь с ума меня, а я тебя, ты останешься здесь.

— Что сводит тебя с ума больше всего? Знаешь, что меня? То, что я нахожусь здесь, заперта в этих четырех стенах, в то время, как моя дочь находится дома совершенна одна.

— Нет, не одна. Я договорился с Анжелой. Она сейчас с Несс.

Шок? Недоверие? Негодование? Радость? Не знала, какое из этих чувств меня больше переполняло после услышанного. Он заранее все спланировал. Знал, что все так и будет. Чем только думала, когда соглашалась на обед?

— Ты очень предусмотрительный, — съязвила я.

— Ты считаешь, будто я настолько эгоистичен, чтобы не подумать о Несс?

— Да, так и думаю, — произнесла я, не обращая внимания на то, что его слова действительно звучали искренне. — Сколько?

— Что сколько? — непонимающе переспросил он.

— Сколько времени обдумывал всю эту затею? Просчитал буквально все, такое нельзя придумать спонтанно. Хотя нет, не говори, я не хочу слышать ничего о твоем безумном плане.

— Белла, ну, давай хотя бы попытаемся поговорить.

— Зачем? Что это изменит? Прошу… отпусти меня. Дай уйти, — просила я его.

— Белла…

— Все понятно. Та самая песня. Ты не отпустишь меня, пока мы не поговорим, — произнесла я с горькой улыбкой на лице.

— Белла, понимаю, что поступил как самый настоящий кретин тогда. Поверь, моя жизнь не была сладкой.

У меня вырвался смешок.

— Неужели у Эдварда Каллена были проблемы? Не верю своим ушам.

— Издеваешься?

— Нет, Эдвард, констатирую факты. Говоришь, понимаешь? Ты ничего не понимаешь. Бросил меня на Рождество. Толком ничего не сказав. У тебя было только одно объяснение: «школа закончилась». Знаешь, очень приятно услышать в праздник, что ты оказываешься приложением к школе, при чем совершенно не нужным в дальнейшей жизни. Говоришь, она была не сладкой? Бедный… Мне тебя сейчас пожалеть? Думаешь, мне было легко? Ты даже не знаешь, что такое проблемы. Не видел, как жила все эти годы, и через что мне пришлось пройти.

Я замолчала и потупила глаза в пол. Поклялась себе больше никогда не вспоминать об этих страницах жизни. Но почему-то именно сейчас воспоминания крутились в голове, возвращая ту боль и горечь, которые пыталась забыть на протяжении многих лет. До возвращения Эдварда в Форкс, я лишь периодически вспоминала кое-какие факты из жизни, было и то, что отпечаталось в памяти навечно, но сейчас, да еще и будучи взаперти, вся прошлая жизнь просто навалилась одним махом.

— Ну, так расскажи мне. Хочу знать о тебе все, — произнес Эдвард, присаживаясь возле меня.

— Все? — переспросила, сомневаясь в нужности этого разговора. Многое я бы все равно не рассказала, самой не хотелось ко всему возвращаться. Но в данной ситуации просто сдалась. — Ну вот, смотри, — я развернула перед ним свои руки. — Нравится?

— Белла… — он прикоснулся к моему запястью, и по телу тут же пробежалось непонятное чувство. — Эти шрамы… — он пытался очертить их. — Они…

— Ты правильно понял. Пыталась вскрыть себе вены. Думала, что так избавлюсь от всех проблем.

— Но, это ведь не выход!

— Выход, не выход… какая разница? Я жива. За это можешь поблагодарить свою сестру.

— Как это произошло? — поинтересовался он.

— Эдвард, дело не в том, что не хочу это рассказывать. Просто пообещала себе, больше никогда об этом не вспоминать.

— И все же? — настойчиво попросил он.

Я встала и отошла к окну. Сделав глубокий вдох, и крепко зажмурив на несколько секунд глаза, попыталась собраться с мыслями.

— Я была слишком глупой поэтому и поддалась порыву. Это была моя первая попытка покончить с собой, и, как видишь, она не удалась. Элис пришла ко мне, как всегда вовремя. Она вызвала скорую, они перевязали мне запястья, а на утро выслушала многочасовую лекцию твоей сестренки о том, какая я идиотка, — усмехнулась, вспоминая Элис, которая вдоволь насладилась ролью родителя, грозно махая своим указательным пальчиком.

— Это… — начал он неуверенно. — Из-за меня?

Я повернулась к нему лицом.

— Если скажу да, это утешит твое самолюбие? — и ухмыльнулась.

— Белла, я же говорил…

— Ладно, расслабься. На самом деле, в моей жизни настал слишком сложный период, проблемы навалились со всех сторон, и не было никого, кто бы мог помочь их решить. Мне тогда казалось, что никогда с ними не справлюсь.

— Подожди, ты сказала первая попытка?

— Да… — сделала недолгую паузу, вспоминая тот случай. — Каждую ночь меня мучили ужасные кошмары, не давали нормально выспаться. Организм был сильно истощен, и мне нужен был нормальный полноценный сон. Я разгромила всю аптечку, выискивая снотворное, и когда нашла, выпила сразу две таблетки. Но в тот момент, ненадолго задержала взгляд на баночке, и в моей голове возникла идея летального исхода. Это было сильнодействующее снотворное, выпив горсть таблеток, практически моментально почувствовала, как стало затуманиваться сознание. И тут зазвонил телефон. Я не хотела отвечать, но почему-то подняла трубку. Это был Джейк. Он интересовался, как себя чувствую, наверное, что-то заподозрив с моих невнятных ответов, бросился ко мне. Утром очнулась в больнице. Если бы не он, то не только бы я попрощалась с жизнью, но и моя малышка тоже.

— Белла… — он попытался обнять меня, но я не позволила ему это.

— Все в порядке, не трогай, не обнимай меня! Мне не нужны утешения.

— Это не утешение, — Эдвард крепко прижал меня к себе. И быть в его объятьях было так правильно, и так хорошо. — Я ведь мог потерять тебя. Потерять тебя… как ужасно это звучит. Белла, как ты могла так поступить? Что если бы что-то случилось с тобой? Что если бы тебя сейчас не было здесь?

Потерять меня? Эти слова возмутили, и я вырвалась из его объятий.

— Не будем обниматься сейчас из-за моей слабости, пережитой много лет тому назад. Все не так просто.

— Мне все равно, в каких условиях мы находимся, и в каких будем. Я хочу обнять тебя. И не захочу ничего другого через пять минут, неделю, или годы.

— Говорю тебе, не надо, Эдвард. Не надо этого. Разве ты не понимаешь? Мы не сможем продолжить, словно ничего не произошло.

— Белла, я не пытаюсь так делать. Клянусь, это не моя цель.

— Посмотри на нас. Вот что происходит, когда мы приближаемся друг к другу. Ты приносишь одну боль, снова и снова.

— Я очень сильно перед тобой виноват. И не знаю, как мне добиться твоего прощения. Понимаю, что все мои действия ничтожны: где-то глупы и бессмысленны, но пойми, я пытаюсь сделать хоть что-то.

— И не понимаю зачем. Зачем ты все это делаешь? Снова пытаешься начать наши отношения, когда у тебя самого не закончились прошлые? Почему держишь меня здесь?

— Поверь…

Не став слушать его, отправилась в ванную. Открыв холодную воду, я несколько раз плеснула ее в лицо. Мне нужно было освежиться. Но стоя перед зеркалом, в голову пришла очередная безумная идея, но с более реальным исходом.

Пройдя на кухню, открыла первую полку, и здесь, так же, как и дома, были сложены столовые приборы. Схватив нож, я отправилась к двери, и присев перед ней на корточки, собралась открыть замок. Не знала, как это сделаю, но попытка не пытка.

— Белла, что ты делаешь? — появился возле меня Эдвард, видимо, услышав шорох.

— Я выйду отсюда. Клянусь, выйду отсюда, — произнесла я, продолжая свои манипуляции с замком.

— Белла, положи нож, — он пытался схватить мою руку, но я усердно пыталась прокрутить замочную скважину.

— Дай мне ключи, тогда положу.

— Прекрати эту глупость. Ты не сможешь открыть дверь ножом.

— Хорошо, пораню свою руку, пока пытаюсь открыть дверь.

— Прекрати, это не игрушки, положи нож.

Попыталась увернуться от хватки Эдварда, чтобы не помешал мне открыть замок двери, но как-то неожиданно рванула руку, отчего сильно ударила его в бок. Мой локоть тут же заныл в легкой боли, словно по руке прошелся ток. Но хуже всего было то, что этим самым действием, я задела рану. Шов разорвался, и капельки крови стали просачиваться сквозь белую рубашку.

— Эдвард, это кровотечение, — я в ужасе смотрела, как багровела белая ткань. — Ты в порядке?

— Что с тобой? — спросил он, хватаясь за живот.

— Со мной ничего, — ответила, ведя его к дивану. Я расстегнула его рубашку, чтобы узнать насколько все серьезно. — Эдвард, это сильное кровотечение. — Не зная, что делать, быстро побежала в ванную, схватив первое попавшее полотенце, и тут же прижала его к ране. — Вставай, мы едем немедленно в больницу.

— Мы никуда не едем, — запротестовал он.

— Эдвард, это безостановочное кровотечение. Ты хочешь умереть?

— Я не открою дверь, Белла, даже если умру.

— Ты с ума сошел? Давай, вставай, нам нужно ехать. Эдвард, посмотри, идет кровь. Умрешь из-за своего упрямства.

— Смотрите, кто говорит об упрямстве, — произнес он, устраиваясь поглубже в диване, пытаясь найти удобное положение.

— Где ключи? — спросила я, обыскивая все его карманы.

— Не ищи зря, они не со мной, я спрятал их, ты не найдешь.

— Эдвард, я говорю тебе, что ты умрешь!

— Умру, так умру. — Безразлично сказал он. — Мне не нужна жизнь без тебя. Я не открою дверь.

— Умирай тогда! Умирай, истекая кровью передо мной! — взорвалась я, а потом упала перед ним на колени. — Эдвард, умоляю тебя, дай мне ключи. Где их спрятал?

— Я видел в ванной зубную нить.

— Зубная нить? — не поняла, к чему он клонит.

— Найди иголку, она должна быть в доме, — продолжал он в том же духе.

— Эдвард, не неси чушь, что мне делать с ней?

— Разве ты никогда в своей жизни не шила?

— Ты с ума сошел?! — Это было сейчас на полном серьезе? Меня переполнял шок. — Я не смогу зашить твою рану!

— Тогда наблюдай мою смерть. Потому что мы не выйдем отсюда.

— Проклятье! Ты сошел с ума!

Рыдая, приступила к поискам. В ванной, и в самом деле была зубная нить, только чтобы ее найти, мне стоило скинуть все баночки и бутылочки с полок. А вот отыскать иголку было сложнее: я разгромила гостиную, кухню и даже спальню, пытаясь найти на полках хотя бы одну иголку. И мне вскоре повезло.

Вернувшись обратно, не знала, как подступить к Эдварду, и как вообще решиться на такое.

— Не двигайся только, хорошо?

Отмотав достаточно длинную нить, я вдела ее в ушко, хотя и не с первой попытки, а кончик завязала в узел.

— Кажется, действительно, свела тебя с ума.

— Ты только что это поняла? Давно уже свела меня с ума.

— Не шевелись. Лежи спокойно.

Зажмурив глаза на несколько минут, и сделав глубокий вдох, окончательно собралась с мыслями, воткнула в него иголку, и вынула ее с другого края раны. Это действие заставило меня еще сильнее рыдать, от ужаса происходящего.

— Тебе очень больно? — поинтересовалась я, стирая слезы со щек.

— А как ты думаешь?

Делала шов за швом, пытаясь спасти Каллена, чтобы тот не умер на моих руках. Не помню, когда в последний раз настолько ужасно себя чувствовала. Никогда бы не думала, что опробую себя в роли хирурга.

— Ненавижу тебя! — откинув иголку в сторону, произнесла я. Мои руки были в крови, а глаза полны слез. — Я, правда, тебя ненавижу.

— Ты очень любишь меня. Любишь так сильно, что сошла с ума, как и я.

— Идиот! Понимаешь, идиот! Никогда не забуду это!

Пыталась избавиться от крови, но поток воды не мог смыть ее. Схватив полотенце, я тщательно терла руки, но кровь словно въелась в кожу.

Не хотела возвращаться обратно в гостиную, поэтому прошла в спальню. После моих поисков, комната была похожа на руины. Сев на краешке кровати, прикрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. На заднем плане услышала тихие шаги, а еще через какое-то время, кровать возле меня прогнулась.

— Ты очень хорошо знаешь, что в моей жизни никого не было до тебя, — начала я. — И не только в жизни. Никого не было в моем уме, и в сердце до тебя. Я столкнулась с тобой, не зная, что значит переживать отношения. Может, многое произошло из-за отсутствия опыта. Ложь и другие ошибки были из-за незнания, как жить в отношениях.

— Я знал. Я знал женщин, и как жить с ними. Конечно, пока ты это не испортила во мне. Смотри, многочисленный опыт не спас меня.

— Ты когда-нибудь любил до меня?

— Любовь вошла в мою жизнь с тобой, Белла. Ты знаешь это очень хорошо.

— А в дальнейшей жизни, кроме Ирины, у тебя были длительные отношения, а не только на одну ночь? — он потупил глаза в пол. — Не смеши, Эдвард. Меня не волнует прошлое, когда мы не можем справиться с настоящим. Раз уж мы говорим, так давай о чем-то касающихся нас.

— Хорошо. Только с Ириной. Это было больше, чем одна ночь, но не любовь. Может, вид отношений, но они не были серьезными, это просто ради забавы.

— Ради забавы? — У меня вырвался смешок. — Я не думаю, что она так считает.

— Может, и так. Но ее жизнь никогда не была серьезной. Она так жила. А как на счет тебя? Что значил Джеймс? — вдруг поинтересовался он.

— Я любила его, мне, по крайне мере, так казалось. Он помог забыть тебя.

— А Несс? Джеймс ее...

— Нет, ты что. — Меня тут же передернуло от подобной перспективы. — Я бы не хотела, чтобы у дочери был такой отец.

— А может, расскажешь тогда, кто он?

— Эдвард, не хочу говорить на эту тему.

Сначала он замолк ненадолго, а затем продолжил задавать все новые и новые вопросы обо всем, в тоже самое время ни о чем. Мы так и продолжили говорить всю ночь, сначала сидя, а потом и лежа на кровати лицом друг к другу. Не понимала, почему все это ему рассказывала. Еще полдня назад готова была сделать все, лишь бы выбраться из этого дома, пыталась играть в молчанку, и устраивала истерики, даже умудрилась задеть рану Эдварда, о чем, действительно, сожалела. Тот стресс, который заставил пережить из-за этого, окончательно истощил меня, и я сдалась. Поэтому, когда он пришел в спальню, я даже не возразила ее присутствию.

Эдвард рассказал мне о своей жизни в Нью-Йорке, как она сложилась, и чего добился за все эти годы. Он достиг многого, только собственная компания чего стоит. И он также рассказал, что стал скучать по мне через некоторое время. Это было забавным слышать, что он скучал, в то время как я страдала, и при этом ничего не сделал, даже банально не позвонил, уже молчу обо всем остальном. Как можно любить, и при этом не делать ничего, чтобы быть вместе с любимым человеком? А я рассказала ему о своей жизни. Он интересовался буквально всем: от банальных фактов на кого выучилась, и как познакомилась со своими друзьями, которых он видел на день рождении Несс, до более серьезных, с дальнейшей нашей жизнью.

Но были и такие вопросы, ответы на которые не могла дать. Точнее, не хотела. Когда он спросил об отце Несс, то слегка оторопела. Что бы ему ответила? Это ты, Эдвард. Я представила, какая бы здесь развернулась баталия после этого… Он бы тогда вообще не выпустил меня отсюда. А также, просто не хотела ранить Несс. Я не смогла поверить Каллену. Но даже если бы и поверила, то где гарантия, что он завтра не уедет обратно в Нью-Йорк, продолжая скучать, только теперь уже за двумя. Нет, я не могла так поступить с дочерью. Как бы она не грустила, как бы не хотела, чтобы в ее жизни появился папа, Эдвард не был лучшим кандидатом.

Но кого, действительно, было жалко в этой ситуации, так это Эсми. Когда я вернулась в Форкс с крошкой, она сразу же все поняла. Но я категорически отказывалась принимать помощь. Эти действия могли привлечь Эдварда, чего я совершенно не хотела. Хотя, признаться, поначалу ждала, что он остепенится и вернется, но годы шли, и обида увеличивалась, от чего ее попытки принять участи в жизни Несс воспринимались мной как что-то ужасное. Единственное, чему не сопротивлялась, так это подаркам в День рождения малышки. Здесь уже не было моей власти. Но со слов Элис, всегда знала, как сильно тоскует Эсми за внучкой.

За всем этим, не заметила, как уснула. Но сон был коротким. Утро наступило слишком быстро, поскольку большая часть ночи ушла на разговор, а первые лучи солнца заставили меня пробудиться. Когда я открыла глаза, Эдвард уже не спал, хотя не знала, спал ли он вообще.

— Доброе утро, — произнес он, и в его голосе звучали нотки грусти.

Мне хотелось рассмеяться. Разве оно доброе? У меня ужасно раскалывалась голова, то ли от истерик, или от того, что я так и не выспалась, да еще к тому же до сих пор находилась взаперти с Эдвардом.

— Ты вообще ложился спать? — проигнорировав его приветствие, поинтересовалась я.

— Нет. Так и не смог уснуть.

— Мм... понятно, — вырвалось у меня, не зная, что еще сказать.

Интересно что он делал те несколько часов? О чем думал? Наблюдал ли за мной во время сна? Как представила последнее, то тут же съежилась.

— Я люблю тебя, — вдруг вырвал меня из раздумий Эдвард.

— Мы с тобой по-разному, значит, понимаем, что такое любовь, — без всяких эмоций произнесла я, вставая с кровати. — Что для тебя любовь?

— Ты, — он повторил мои действия, поднимаясь. — Ты для меня все.

— А для меня любовь, Эдвард, это быть и в горе, и в радости, сделать все возможное, чтобы твой любимый человек был счастлив. Ты же сделал все наоборот.

А потом вышла в гостиную и ужаснулась, от того, насколько была права. Лучи солнца действительно открыли не лучший вид: вещи разбросаны, сожженные занавески, куча расплавленного воска от свечей на мебели. И чем только вчера думала?

— Ты произнесла мое имя во сне.

— Я… что? — в шоке переспросила, повернувшись к нему лицом.

Моментально став прокручивать в голове всю ночь, так и не смогла вспомнить, что мне снилось, и почему произнесла его имя. Но ладно имя, надеюсь, ничего другого не слетело с моих уст. Ненавидела свою привычку говорить во сне, поскольку не могла ее контролировать.

— Белла, может, хватит играть в глупые игры? Давай не будем мучить друг друга. Знаю, что ты меня любишь.

— Вот это как раз таки глупости. Тебе что, других женщин мало? Ты ведь Эдвард Каллен. Можешь взять любую за руку, отвести к себе домой и заполучить. Зачем тебе я?

— Потому что я тебя люблю, и мне никто больше не нужен, — продолжал он стоять на своем.

— Довольно, — сказала я резко.

— Ты думаешь, ненависть тебе к лицу? Нет.

— Эдвард, я устала. Ты добился, чего хотел. Мы поговорили. Теперь отпусти меня.

— Белла, я…

— Нет, Эдвард. Хватит. Мы провели здесь весь вчерашний день, ночь и сегодняшнее утро. Понимаю, что ты одиночка, но у меня есть дочь, которая пока еще нуждается во мне. И если ты вот так спокойно можешь отсидеться в каком-то доме, то я нет.

— Просто хотел сказать, что согласен с тобой.

Это удивило меня.

— Услышал, все, что хотел, — объяснил Эдвард, видимо, заметив мой немой вопрос. — Хотя был бы счастлив больше, если бы ты сказала это в сознании. Пойдем, отвезу тебя, — произнес он, открывая входные двери.

— С тобой? В одной машине? Нет уж! — запротестовала я. — Мне уже хватило одной такой поездочки.

— Ты не сможешь вызвать такси, так же, как и увидеть его здесь. Твой автомобиль остался у офиса, а пешком идти очень долго. — Его слова казались рациональными, и у меня не осталось никакого выбора. — Так что не упрямься.

Всю дорогу домой мы ехали молча, а когда добрались, то Эдвард, быстро попрощался и уехал. Правда, перед этим, успела напомнить ему, чтобы показался врачу.

Первым делом, я отправилась к малышке, и она была безумно рада меня видеть дома. То, как она крепко меня обняла, нельзя передать никакими словами. Ради таких моментов и стоило жить. Вот она — моя радость, моя любовь и счастье. И мне никто больше не нужен.

Но школу никто не отменял, так же, как и работу. Поэтому помогла собраться дочери, и вызвав такси, сначала отвезла ее, а потом отправилась на работу. Правда, сил отсиживать весь день в офисе не было, как и наблюдать недовольные лица своих коллег. Отпросившись, я уехала домой. Пара еще таких неявок на работу, и чувствую, меня уволят. Несмотря на то, что я единственная, кто вкалывал там.

До прихода Несс, занялась всевозможными бытовыми делами: убрала дом, перебрала некоторые вещи, даже приготовила ее любимый пирог, но под конец уже окончательно устала, да и голова просто раскалывалась. Когда искала лекарства, Анж уже привела дочь домой, и попросив у малышки прощения, выпила несколько таблеток, и отправилась к себе в комнату.

Но оказавшись, действительно, один на один со своими мыслями, которые так успешно игнорировала весь день, сорвалась, а из глаз хлынули слезы. Все было слишком сложно, я находилась на перепутье, не зная куда идти и что делать. Попыталась уснуть, но вопреки головной боли, безостановочному потоку слез и усталости, бодрое состояние не покидало меня. И ничего не оставалось, кроме как смотреть в потолок, и вслушиваться в тот хаос в голове.

Тишину в комнате вдруг нарушила Розали, постучав несколько раз в открытую дверь.

— Привет. Мне Несс сказала, что ты здесь. Белла, что случилось? — спросила она, зайдя ко мне в спальню, и присаживаясь на кровать.

— Ничего особенного, — безразлично произнесла я.

— Куда ты пропала? Я приехала вчера к тебе, а меня встретила Анжела. Она ничего не могла объяснить, сказала лишь… конечно, не поверила, но все же…

— Да, я была с Эдвардом.

— Вы опять…? — попытался задать Роуз вопрос.

— Нет. Мы просто поговорили.

— Всю ночь? — она хмыкнула.

— Да, — сказала я, пропустив мимо ушей ее подколку.

— Не надо было разговаривать с ним. Надо было развернуться и уйти, — довольно грозно слетели с ее уст эти слова.

— Мне пришлось поговорить с ним.

— Белла, ты же знаешь мое отношение к Эдварду. Он не достоин тебя, не нужно его прощать.

— И не собиралась.

— Тогда почему плачешь? — непонимающе поинтересовалась она.

— Я нагрубила ему. Причинила боль. Сейчас он, наверное, огорчен.

— Белла, а ты мало огорчалась? Подумай немного о себе, а если не хочешь, то побеспокойся о Несс.

— Не могу. Не получается. Хотя и ненавижу его.

— И что теперь? Будешь и любить его, и ненавидеть?

— Я бы хотела, чтобы все это было обычным сном. Вернуться в свою обыденную жизнь до появления Эдварда. И чтобы этого ничего не было.

Роуз легла возле меня, слегка приобняв. В последний раз мы так лежали во времена университета. Тогда она впервые серьезно поругалась с Эмметом, и мне пришлось всю ночь ее успокаивать. И спустя какое-то время, услышала ее тихое сопение. В отличие от меня, она очень быстро уснула. Даже удивительно, как бы не старалась, сон все равно не приходил.

Аккуратно, чтобы не разбудить подругу, я потянулась к комоду, откуда достала свой старенький, потертый дневник. За короткое время, я слишком часто стала к нему возвращаться. До приезда Каллена в город, много лет его не трогала, а тут что не день, то новая запись.

Взяв ручку, я стала думать, что написать.

Что это было? После стольких усилий, Эдвард с такой легкостью все бросил. Он отпустил меня. Что же я такого могла сказать во сне? Но как не было бы интересно, не хочу это знать.

Мне жутко больно. Больно от его слов. Сколько раз он произнес, что любит меня, просил прощения… Но не верю. Просто не могу поверить. Нельзя любить и быть вдалеке от любимого. И не хочу потратить свою жизнь на человека, который никогда меня не полюбит по-настоящему.

Не хочу надеяться, что он опомнится, и станет хорошим отцом для нашей дочери.

Не хочу ждать, пока что-то изменится в нашей жизни.

Не хочу ничего вспоминать, и думать о том, что могло бы быть.

Не хочу любить его… и не могу не любить.

И я не знаю, что с этим делать? Как справиться? Чем сильнее пытаюсь забыть о нем, тем меньше это получается…



Послесловие: Ну, вот и все, конец истерикам, родимый дом. Что могла сказать Белла во сне, что Эдвард с такой легкостью ее отпустил? Если вы думаете, что это было «люблю», то сильно заблуждаетесь. Это банально. Разговоры во сне тем и интересны, что их нельзя подделать, все искренне и по-настоящему.
Что будет дальше? А дальше будет юбилей, из-за которого и приехал в Форкс Эдвард.




P.S… Не забывайте отписываться в комментариях и на ФОРУМЕ. Вам не в тягость, а мне лишь в радость ;)