- Ауч. - Элис пошатнулась и стала падать, запутавшись в длинной юбке, имитирующей платье, на подол которой наступил Карлайл. Чудом изловчившись, он все же поймал мою сестру
- Извини, - со смущенной улыбкой пробормотал он, придавая ей вертикальное положение.
- Ничего страшного, - ласково улыбнулась Элис.
Их взаимные улыбки и смущение уже начинало действовать на нервы.
- Эй, ну, сколько можно, - пробасил Эммет обиженным тоном, - когда наступит моя очередь?
- Терпение, Эммет. Пока твой отец не научится вести Элис к алтарю, не наступая на платье, до тебя очередь не дойдет, - проговорила я, даже не смотря на разыгравшееся представление в гостиной.
Я нервничала, кажется, больше всех, собравшихся в комнате. И успокаивала себя только тем, что снова и снова пробегая глазами по списку дел, за которые я отвечала, прокручивала их в голове, не забыла ли я чего, мысленно ставя галочку. Рядом со мной попивая чай сидела Эсми. Все ее уговоры расслабиться просто не действовали. Как только она начинала меня успокаивать, я нервничала еще сильнее, и она решила оставить эту затею, сочтя благоразумным просто быть поблизости.
Независимо от полного сумасшествия этого дня со всеми его приготовлениями к завтрашнему торжеству, время тянулось очень медленно. Казалось, эта суматоха никогда не закончится. Просто интересно, что было бы, будь эта свадьба более пышной, не на сорок человек, а на несколько сотен, как планировала миссис Хейл. Я бы точно свихнулась. Я в неоплатном долгу перед всеми Калленами за помощь каждого из них в подготовке к свадьбе и, конечно же Розали, с ее постоянной поддержкой в выборе таких важных свадебных мелочей. И отдельное спасибо ей за то, что не позволила мне избить водителя, который привез не те лилии, заказанные мной для украшения беседки в доме Джаспера.
Для того чтобы Элис и Карлайл привыкли немного друг к другу, я предложила устроить репетицию свадьбы. А то смущаются, как дети. Когда я сказала сестре, что к алтарю ее поведет отец, в ее глазах зажглись искорки счастья, которые разжигали непонятное чувство внутри меня, приводя в смятение. И вот теперь они расхаживают по гостиной строя серьезные гримасы, при этом в свое удовольствие дурачась вместе с остальными. Эммет вызвался быть священником, схватил с каминной полки книжку, видимо чтобы она имитировала библию, встав с важным видом, раскрыл ее и уже приготовился совершать крестные знамения. Эдвард обозвал его ребенком и занял место жениха, так как Джасперу было строго запрещено видеться сегодня с Элис. Розали играла свою роль подружки, шествуя впереди невесты. Как только она выходила на середину гостиной, Эммет забывал, что по роли священнослужителя его внимание должно уделяться «новобрачным», и молниеносно переключался на подружку невесты. Из его уст «Дитя мое» обращенное к Розали, звучало как-то пошло, но, по-моему, только я замечала это. Карлайл и Элис были поглощены друг другом. Эсми, казалось, глубоко поргужена в себя, а Эдвард нервировал меня своими улыбочками. Никто из присутствующих занятых своими мыслями и переживаниями, не обратил внимание на исчезновение Эсми, даже я не сразу заметила это. Бросив взгляд в сторону Элис с Карлайлом, я увидела попытки ее робкого общения с отцом, как его нежный взгляд был прикован только к ней, и шквал эмоций захлестнул меня.
Я терялась в попытках узнать что это - ревность, зависть. Нет, скорее мне просто обидно. Я редко чувствовала обиду на Эл, но сейчас она тисками сдавила мое сердце. Нет, не потому что она забыла обо мне и все свое внимание переключила на своего отца, а потому что он смотрел на нее тем же теплым взглядом. И завтра он поведет ее к алтарю. Я лишь на миг представила себя на ее месте, хотя бы на правах старшей сестры. Представила, какой была бы моя свадьба. Как совсем одна иду по проходу церкви. Без мамы, сидящей в первом ряду и наблюдавшей за мной, и отца ведущего меня к алтарю. Без самых близких людей в жизни каждого человека.
Я уже не злилась на маму, за то, что она нас оставила. Осталась только страшная тоска, которая иногда поглощала меня всю без остатка, и я чувствовала себя самой одинокой на свете. Я никогда не перестану любить Рене, но и вернуть ее не в моих силах.
Я вспомнила Чарли. Как он приезжал единственный раз за много лет, лишь для того, чтобы попросить меня продать дом. Наверно поэтому мне было так обидно. Карлайл не знал об Элис, но это ему совершенно не мешало полюбить ее. Пожертвовать ради нее работой. Пренебречь чувствами жены.
Чарли знал обо мне, но не помнил, и не любил. Если бы он тогда пришел и сказал что любит, сказал что ему жаль за то, что он был равнодушен ко мне все эти годы, я бы поверила в эту ложь, и сделала бы для него все, что он захотел. И не потому что я наивная дурочка, а потому что он мой папа, единственный. Я мечтала о его внимании в детстве, ждала его, находила кучу оправданий. Не важно, что я выросла, я все еще ребенок, которому не хватает папы.
Даже самый плохой родитель никогда не останется без любви своего ребенка, наверно это где-то заложено в человеке, любить бескорыстно того, кто дал тебе жизнь. Может кто-то скажет, что я не права, а я отвечу, что даже самое несчастное дитя, которое не видело от своего отца ничего хорошего, любит его. С возрастом эта любовь превращается в боль и обиду, но все равно живет в душе, и достаточно только слова «Прости».
Жаль, что многие забываю об этом, когда сами становятся родителями. Жаль, что это всепоглощающее чувство иногда работает только в одном направлении.
Я сглотнула подступающие слезы. Странно, но Эдвард отреагировал на мое изменившееся выражение лица моментально, он нахмурился и уже намеривался пойти следом за мной, как только я встала с дивана. Но я твердо остановила его взглядом и прошла на кухню. Там, у окна, стояла Эсми, задумчиво наблюдая за снежинками, кружащими за стеклом.
- Эсми, вы меня извините, но у меня иногда просыпается странное желание, как следует пнуть вашего мужа, - я подошла ближе, тоже уставившись на снежинки, боковым зрением наблюдая за ней.
Мне очень не хотелось, чтобы эта красивая, добрая женщина грустила. Так не должно быть. Уже некотрое время моя неприязнь рассыпалась в прах, и теперь я только и искала подходящего момента, чтобы сказать ей правду о малыше. Может это сделает ее более счастливой.
Неуверенно протянув руку, я легонько сжала ее плечо.
- Вы только скажите, и я надену каблуки поострее. Мне все равно за это ничего не будет, еще шесть месяцев могу творить что хочу, и списывать на гормоны, - губы Эсми тронула улыбка и она повернулась ко мне.
- Спасибо, Белла, - поблагодарила она непонятно за что .
- Вы ревнуете, да? – спросила я на чистоту, неопределенно кивнув головой в сторону гостиной.
- Не совсем, милая. Я не ревную его к твоей маме. И мне не обидно за то, что он на время позабыл о своих сыновьях.
- Тогда что? Скажите, может, вам станет легче? – предложила я.
- Просто после всей этой предсвадебной суеты мне немного грустно . Элис такая замечательная девочка. Мне бы очень хотелось, чтобы она была моей дочкой.
Я на миг растерялась, не зная, что ответить на эту искренность в ее словах.
- Учтите, если вы решите удочерить и ее, вам придется меня и Джаспера взять в довесок, - шутливо предупредила я, заставляя Эсми смеяться.
- Я бы с радостью, - она порывисто меня обняла. - Белла, я хочу кое-что отдать тебе, поехали, к нам домой
- Ну хорошо, - неуверенно пробормотала я. Мы незаметно выскользнули из дома, и накинув куртки добежали до машины Калленов. Эсми уверенно завела мотор и мы покатили по пустынной улице. Женщина молчала, с загадочным выражением лица, а я всю дорогу ломала себе голову, что же такое она хотела мне отдать.
Остановившись у обочины, Эсми заглушила мотор машины, и суетливо направилась к двери, я же молча последовала за ней.
- Может, нальешь мне выпить, мне это необходимо. Коньяк в шкафчике на кухне. А я сейчас спущусь. – торопливо сказала Эсми.
- Хорошо, - растерявшись еще больше, я все же пошла за коньяком. Себе я налила сок и села ждать ее в уютной гостиной.
Эсми вернулась быстро с желтой пластиковой папкой в руках. Она присела рядом со мной на диван, и глубоко вздохнув, залпом выпила 50 грамм коньяка.
- Вы меня пугаете, - пробормотала я. – Вы, ведь не собираетесь буянить и громко распевать песни?
Я шутила скорее от растерянности и ощущения того, что разговор будет не простым.
- Я бы хотела поговорить с тобой, как мать с …- она запнулась, – с матерью. Пусть и с будущей.
Сердце неприятно защемило в груди.
- Знаешь, тогда в больнице, когда ты не давала притронуться к тебе и навредить ребенку, я поняла одну вещь. Этот малыш для тебя уже важнее всего на свете, пусть ты и сама этого не понимаешь. Так может только мать защищать своего ребенка. И я поняла, что возможно все мои надежды не оправдаются, и ты не сможешь нам отдать его. Конечно, рано еще начинать этот разговор, ты еще многого не испытала, нося его под сердцем, и поверь, с каждым днем ты все больше будешь укрепляться в этой любви.
Я тяжело сглотнула.
- И как мать я тебя понимаю, Белла. Как мать потерявшая ребенка, я могу тебе с уверенностью сказать, что это самое страшное, что только может случиться в твоей жизни.
Я в шоке открыла рот, собираясь спросить, но она остановила меня жестом.
- Постой, я не договорила. Милая, но даже при всей своей любви, окажись я на твоем месте, то отдала бы ребенка. Наверно потому что я слабее, чем ты, у меня никогда не было такой силы воли как у тебя. Конечно, я отдала бы его только в одном случае, будь я уверена, что там ему будет лучше.
- Может, у меня и нет столько денег, как у вас, но я дам ему все что смогу, - еле выговорила я.
- Дело не в деньгах. Дело в Карлайле. Хотела бы ты, чтобы он был отцом этого ребенка? Таким же, как он становится для Элис сейчас, но только с самого начала.
Папа….
- Это не честно, - прошептала я, сглатывая слезы.
Я понимала, что хочет сказать Эсми. Нет ничего важнее полной любящей семьи. При всем своем эгоизме я не смогу лишить малыша такого отца. Да и этой семьи в целом. Что я смогу ему дать?
- Что до меня, Белла, то все чего я хочу, так это иметь этого ребенка, он мне необходим. Да, это звучит эгоистично с моей стороны, но я не буду тебе врать, все о чем я могу думать последние месяцы, так это о нем. Я уже представляю, как держу его на руках, укладываю спать, пою ему колыбельные. И в самую последнюю очередь думаю о том, что будешь чувствовать ты. Он для меня последний шанс, вернуться на двадцать семь лет назад и исправить то, что я натворила.
- Что случилось, Эсми?
- Сегодня, видя как Элис кружится в свадебном платье, я мечтала, чтобы она была моей дочкой. Представляла, как бы это было, если бы моя девочка была жива. Правда по возрасту, ты наверно подошла бы больше. Эммет был еще крошкой, когда я снова забеременела, по началу мне совсем не показалось это хорошей идеей. Я только только избавилась от бессонных ночей, и тут такой подарок. Я чуть не убила Карлайла, но что поделаешь. Это была девочка, мы хотели назвать ее Камиллой.