- Пап, как думаешь бабушка и дедушка сильно удивятся, увидев меня? – спросила Ренесми у Эдварда, который, расслабленно откинувшись на сиденье, вел свой сверкающий Volvo по улицам Сиэтла, направляясь к дому своих родителей.
- Они обалдеют, - с улыбкой ответил он. – Но будут в восторге.
- Не терпится их увидеть. И Розали с Эмметом тоже. Помнишь, в прошлый раз мне не удалось с ними повидаться, потому что они были в путешествии по Европе.
- Поверь мне, они тоже расстроились, что не застали тебя, - отозвался Эдвард. – Особенно Роуз. Ты же знаешь, ты ее любимица.
Ренесми довольно хмыкнула, видимо в красках представив себе скорую встречу с Калленами. И я, глядя на ее безупречный профиль, не смогла удержаться от улыбки тоже.
- Мам, - дочка обернулась ко мне. - А ты знала, что дедушка недавно стал главой больницы?
- Я слышала об этом, - односложно ответила я, вспоминая о Чарли, считающем своим долгом периодически сообщать мне новости о семействе моего бывшего мужа, и ощущая на себе взгляд Эдварда, который время от времени поглядывал на меня через зеркало заднего вида.
После случившегося ночью я все еще чувствовала себя не в своей тарелке, а эти взгляды украдкой только еще сильнее смущали меня. И хотя утром за завтраком Эдвард вел себя так, будто ничего не произошло, я знала, что он внимательно наблюдает за мной, будто пытаясь предугадать, как я буду вести себя.
Я же предпочла «забыть» о ночном рандеву. В конце концов, я была здесь не для того, чтобы совершать экскурсы в прошлое на пару с бывшим мужем. Поэтому утро я встретила в боевом настроении и старалась не терять его ни во время завтрака, ни в течение этой короткой поездки от нового дома Эдварда до пентхауса его родителей. А так как Ренесми уселась на переднее сиденье к Эдварду, я с радостью забралась назад – так я была избавлена от необходимости поддерживать вежливую светскую беседу, что сейчас было мне просто не под силу.
Когда мы подъехали к дому Калленов, было время позднего завтрака или, скорее, раннего обеда. Эдвард и Ренесми намеренно не предупредили Эсми и Карлайла о своем приезде, рассчитывая сделать сюрприз. Несмотря на то, что я с детства ненавидела сюрпризы, у Эдварда и Ренесми все прошло как по маслу. Благодаря набору ключей и кодов для доступа в родительский дом, Эдвард спокойно заехал на подземный паркинг, а в лифте набрал код доступа к апартаментам Калленов. А удачно выбранное время позволило им застать Эсми и Карлайла дома.
Нужно было видеть их лица, когда они встретились с Ренесми: изумление, воодушевление и радость по очереди сменяли друг друга на их красивых лицах, пока они сжимали внучку в объятиях. Их любовь к нашей с Эдвардом дочери была столь очевидной, что я вновь почувствовала лёгкий привкус вины. Я понимала, что мое решение уехать в Лос-Анджелес, забрав с собой дочь, больно ранило их, пусть они никогда не упрекали меня в этом.
Должна признать, Эдварду и Ренесми удалось и удивить, и обрадовать Эсми и Карлайла, которые во время этого бурного приветствия не могли перестать улыбаться ни на мгновение. Да, на их лицах, когда они смотрели на меня с Эдвардом, отражались тысячи вопросов, но ни один из них не был задан, потому что больше всего они были счастливы видеть Ренесми.
Внезапно я почувствовала себя здесь лишней, будто своим уходом пятилетней давности я навсегда закрыла себе доступ в эти семейные апартаменты. Когда-то давно Эсми и Карлайл были и моей семьей тоже, но расставшись с их сыном я, невзирая на их многократные попытки, практически полностью прекратила общение и с ними. В свое оправдание могу лишь сказать, что в первое время, последовавшее за моим уходом от Эдварда, мне было больно не то, что смотреть, а даже слышать голоса людей, как-то связанных с нашим общим прошлым, а потом было уже слишком поздно что-либо менять.
Переступая с ноги на ногу, я уставилась в пол, прикидывая, можно ли придумать достаточно вескую причину, чтобы сейчас же уйти, но в это мгновение почувствовала твердое и успокаивающее прикосновение ладони Эдварда к своей спине и его шепот:
- Мы никому ничего не обязаны объяснять. Расслабься, Белла. Тебе здесь рады.
Будто в подтверждение его слов, Эсми выпустила из объятий Ренесми и подошла ко мне. Секундное колебание и невысказанный вопрос в глазах – а потом она тепло обняла меня, разрушая все мои теории о ее обиде и неприязни, которые могли возникнуть, когда я отказалась поддерживать общение хоть с кем-то из семьи Каллен.
- Белла, какая приятная неожиданность, - с улыбкой произнесла она. – Мы так рады видеть тебя в Сиэтле. Эдвард, - продолжая держать меня за плечи, она развернулась к сыну. – Как ты мог скрыть от нас новость о приезде Беллы и Ренесми?
- Мам, я же знаю, как ты обожаешь сюрпризы, - Эдвард по-мальчишески улыбнулся. – К тому же, все вышло довольно спонтанно, - признался он.
- И я хотела удивить вас! – вставила Ренесми. Она посмотрела обожающим взглядом на Карлайла, который возвышался рядом с ней. – Правда, получилось здорово, дедушка?
Карлайл задумчиво посмотрел на внучку, потом на меня и Эдварда, потом вновь обнял Ренесми и, глядя на меня, произнес:
- Добро пожаловать домой, Белла.
Чувствуя, как мои щеки заливает краска, я смущенно пробормотала слова благодарности, не зная, что еще добавить, но мне на выручку пришла Эсми.
- Вы уже завтракали? Мария как раз накрывает на стол. Мы ждали Эммета и Розали, но эти двое никогда не приезжают вовремя.
Эдвард и Карлайл переглянулись и многозначительно усмехнулись, а Ренесми, совсем как взрослая, закатила глаза.
- Мы завтракали, - сказала она, плюхаясь на диван и чувствуя себя в этих роскошных апартаментах как дома. – Но я не откажусь от фирменного омлета Марии. А мама с папой вообще не ели с утра ничего, только кофе выпили.
Пока Эсми и Мария накрывали на стол, Ренесми рассказывала родственникам свою версию нашего спонтанного путешествия. По ее словам, Эдвард сделал сюрприз нам, неожиданно приехав в Лос-Анджелес, а потом, на семейном совете, она с отцом решили порадовать их. Так мы и оказались в Сиэтле. С улыбкой слушая объяснения внучки, Эсми и Карлайл несколько раз украдкой посмотрели на нас с Эдвардом, но были чересчур воспитаны и деликатны, чтобы как-то прокомментировать эту неоднозначную ситуацию.
Завтрак у Калленов был достоин завтрака королевской семьи. Сидя на стуле (мне просто запретили что-либо делать по дому) и наблюдая, как на столе, выставленном на террасу по случаю хорошей солнечной погоды, появляются блюда, блюдца и дощечки с едой, я размышляла, как получилось, что я – обычная и неприметная девчонка из простой семьи, умудрилась когда-то стать частью этой жизни, а потом без сожаления оставить ее. Меня никогда не прельщала роскошь, в которой жила эта семья. Главное богатство Калленов было вовсе не в размере суммы их банковского счета, а в их отношении друг к другу. Когда-то я надеялась, что и у нас с Эдвардом будет так же – беззаветно, честно и душевно, но мои мечты очень быстро разбились, не выдержав встречи с реальностью...
Улучив момент, когда Эсми вышла из столовой за очередным блюдом с едой, Карлайл отвечал на телефонный звонок из больницы, а Ренесми уткнулась в свои мобильный, ко мне подошел Эдвард. Он присел на стул рядом со мной, вытянул свои длинные, обтянутые джинсами ноги, и задумчиво склонив голову набок, начал без стеснения рассматривать меня.
- Все в порядке, - произнес он наконец. Причем, это был явно не вопрос, а утверждение.
Это я и сама понимала. Несмотря на кучу невысказанных вопросов, я видела, что и Эсми, и Карлайл с большой теплотой относятся ко мне. Конечно, я осознавала, что они все еще не понимают причин, по которым мы с Эдвардом могли расстаться, но их поведение сегодня не давало ни малейшего сомнения усомниться в том, что они были счастливы, что и я, и Ренесми сегодня вновь оказались в их доме.
- Я знаю, - ответила я.
- Мои родители всегда были без ума от тебя.
- Я знаю, - снова ответила я, с легкой улыбкой. Почему-то мне внезапно стало легко сидеть здесь рядом с Эдвардом и перешептываться так, чтобы нас не услышали родные. В этом было что-то детское и давно забытое, что наполнило мое сердце теплотой.
Внезапно Эдвард потянулся вперед и накрыл мою руку, лежавшую на столе, своей ладонью. Я дернулась от неожиданности, но не выдернула руку, как сделала бы еще час назад. Вместо этого я подняла глаза и наши взгляды встретились.
- И что это значит? – шепотом спросила я.
- Тебя здесь никто не обидит.
Если он имел ввиду своих родителей, то не было нужды говорить это. Они всегда были добры ко мне и их поведение этим утром не давало мне повода усомниться в их отношении. Единственный, кто мог обидеть меня сидел в этот миг напротив меня, успокаивающе поглаживая ладонь. Но почему-то у меня не возникло желания сказать ему об этом, нарушив хрупкое перемирие, возникшее между нами. Поэтому я вновь улыбнулась и прошептала:
- Я знаю.
После этого короткого обмена мнениями сидеть за столом стало легче и, на какое-то время, я полностью расслабилась, наслаждаясь вкусной едой и непринужденным общением.
В середине завтрака нагрянули Розали и Эммет. Брат Эдварда сразу сгреб в охапку Ренесми, кружа ее по комнате, пока Розали несколько холодно здоровалась со мной. Поставив на пол Ренесми и предоставив ей возможность броситься в объятия своей супруги, Эммет повернулся ко мне и без малейшего колебания обнял. У единственного брата Эдварда была открытость и доброта, присущая всем членам семьи Каллен, но при этом напрочь отсутствовал такт. Отстранившись от меня, но продолжая держать за плечи, он подмигнул и громко заявил:
- Что, Белла, решила захомутать моего братца во второй раз?
Я покраснела, высвобождаясь из его цепких рук, Эсми и Карлайл переглянулись, Ренесми внезапно затихла и насторожилась, а Эдвард улыбнулся улыбкой, больше похожей на оскал, но Эммет лишь расхохотался в ответ.
- Я и забыл каким ты, братец, можешь быть снобом! Расслабься, - он хлопнул Эдварда по спине. - Я просто пошутил.
Тем не менее, шутка немного накалила обстановку. Было очевидно, что никто не знал, что сказать, чтобы немного сгладить неуместный выпад Эммета. И Эдвард, наконец, видимо, чтобы пресечь подобные заявления в будущем, сказал во всеуслышание:
- Белла находится в Сиэтле как гостья. Она смогла выбраться на выходные, чтобы провести эти дни с дочерью и расслабиться. На этом точка.
Мысленно я поблагодарила Эдварда за эту речь, но увидев, как комически приподнялись брови у Эммета, и как бегло обменялись взглядами Розали и Эсми я поняла, что никто не поверил в простоту этого объяснения. Тем не менее, завтрак прошел сносно. Все за столом делились последними новостями и шумно обсуждали их, так что я была избавлена от необходимости что-либо говорить. Несколько раз я чувствовала на себе изучающий взгляд Эдварда, от которого в моей груди становилось тесно, но он больше не проронил ни слова.
Когда завтрак подошел к концу и Эсми попросила Марию сварить всем кофе, Каллены стали вставать из-за стола. Я не успела отодвинуть свой стул, как за меня это сделал Эдвард. Я смущенно поблагодарила его, вспоминая, как когда-то эта старомодная галантность и обходительность свела меня с ума. Вопреки моим ожиданиям, Эдвард тут же отошел от меня, предоставив себя самой себе.
После завтрака Карлайлу пришлось уехать в больницу, а Эдвард уединился в углу комнаты с Эмметом – по долетающим до меня обрывкам фраз я поняла, что они обсуждают какую-то очередную сделку. Эдвард и Эммет были партнерами в строительной фирме, которую они основали, едва закончив колледж. Но если Эдвард занимался финансовыми вопросами и проектированием, на Эммете держалась реклама и поиск новых клиентов.
- Ренесми, пойдем со мной, я покажу тебе, что купила для тебя в Париже, - голос Эсми отвлек меня от мыслей о бизнесе семейства Каллен.
Дочка довольно захлопала в ладоши, предвкушая отличные подарки. Каллены всегда баловали единственную внучку и даже несмотря на то, что виделись они не так часто, как всем хотелось бы, Ренесми никогда не была обделена их вниманием. Подарки для нее везлись всеми членами семьи со всего мира: некоторые доставляли курьером прямо в Лос-Анджелес, другие, особенные, дожидались приезда Ренесми в Сиэтл.
Едва Ренесми и Эсми покинули комнату, ко мне на софу подсела Розали.
Не могу сказать, что мы очень уж дружили с ней раньше: мне кажется, она всегда считала меня неровней Эдварду, но сегодня она была единственной, кто относился ко мне едва ли не враждебно.
- И что, вы опять с Эдвардом вместе? – холодно спросила она, глядя на меня в упор.
- Нет, Розали, - я покачала головой. - Мы не вместе.
- Странно, что после стольких лет ты вдруг появилась здесь.
- Так нужно было для Ренесми.
Розали недоверчиво хмыкнула:
- Я похожа на дуру? Что это за детское объяснение. Вы с Эдвардом играете в семью для Ренесми? Она уже достаточно взрослая, чтобы все понимать.
Я вздохнула. Спорить с Розали было бесполезно. Она всегда делала свои собственные выводы и придерживалась своего мнения, даже если оно противоречило всем. И, что уж говорить, она была достаточно умна и проницательна, чтобы понимать, что за всем этим кроется нечто большее, чем банальное семейное путешествие разведенных родителей с ребенком.
- Эдвард никогда не стал бы делать того, чего он не хочет, - спокойно произнесла я. – Если ты думаешь, что я его к чему-то принуждаю…
- Это правда, - перебила меня Розали. – Эдвард не станет делать того, чего он не хочет. Но он всегда по непонятным мне причинам хотел тебя. А ты принесла ему только боль. Пусть мы с ним не кровные родственники – я всего лишь жена его брата, но Эдвард, как и вся семья Калленов, очень дорог мне. И я не хочу стоять в сторонке и наблюдать, как ты разбиваешь ему сердце во второй раз.
«Это не твое дело, Роуз», - хотела ответить я на этот выпад, но не успела. Над ухом раздался громогласный голос Эдварда, который произнес в точности те же слова.
Я обернулась, с удивлением отмечая, что он уже не разговаривает с братом в другом конце комнаты, а стоит прямо за диваном, на котором сидели мы с Розали. Интересно, как много он успел услышать?
Нет, мне не требовалась его поддержка, но внезапно я почувствовала, что рада, что он избавил меня от необходимости продолжать этот неприятный разговор с Розали.
- Эдвард, она должна… - начала было она, но я так и не узнала, что «я должна», потому что Эдвард так свирепо посмотрел на Роуз, что она умолкла. А я почувствовала твердое прикосновение ладони Эдварда к своему плечу.
- Мне кажется, нам пора, - сказал Эдвард, обращаясь ко мне. – Уже почти два часа, а Ренесми еще хотела покататься на пароме и погулять в парке.
- А что вы думаете о моем предложении сходить вечером в театр? – вмешался Эммет, который так же неожиданно возник возле нас. – Я говорил, что у меня есть билеты на премьеру в театр 5th Avenue.
Эдвард вопросительно взглянул на меня:
- Что ты думаешь?
- Я думаю, Ренесми будет в восторге, - честно призналась я. - Она любит театр, ты же знаешь.
- Я слышала мое имя, - в этот миг от двери раздался звонкий голос дочери. Я обернулась и увидела Ренесми, вплывающую в зал в новом платье, видимо, привезенном из Парижа и подаренном ей Эсми. – От чего я буду в восторге?
- Ух ты! Малышка, полегче! А то скоро Эдвард устроит круглосуточное дежурство, чтобы охранять твою честь и достоинство, - хмыкнул Эммет. – Выглядишь – отпад.
Я улыбнулась. И Эдвард улыбнулся тоже. И даже лицо Розали немного просветлело. Что уж говорить, Ренесми всегда сглаживала все углы, возникавшие между нами. И выглядела она действительно удивительно красивой и, я с грустью призналась себе в этом, очень взрослой.
- Как насчет похода в театр вечером? – спросил дочку Эдвард.
- О! Я с удовольствием! У меня как раз есть новый наряд, - с этими словами она закружилась, демонстрируя во всей красе шикарное вечернее платье.

Оставшийся до вечера день пролетел незаметно. После того, как мы покинули дом Калленов, Эдвард привез нас с Ренесми в Вашингтонский парк с ландшафтным дизайном в японском стиле. Нам повезло с погодой и на протяжении всей нашей прогулки светило яркое солнце, так что я с удовольствием наслаждалась теплом и приятной компанией, гуляя по тенистым аллеям парка. А компания, действительно, была приятной. Может быть все дело было в солнце, в пении птиц, в красоте природы вокруг, в звонком смехе моей дочери и спокойном убаюкивающем голосе ее отца, но мое сердце наполнилось тихой радостью и может быть ледок вокруг него даже начал подтаивать, и я смогла посмотреть на Эдварда другими глазами.
Он был прекрасным отцом для Ренесми. В этом не было никаких сомнений. И мне вдруг стало грустно, что отец и дочь все эти годы были лишены полноценного общения.
Мы гуляли несколько часов подряд. И только жажда и легкое чувство голода заставило нас присесть в одно из кафе с живописным видом. Ренесми тут же полезла в рюкзак за телефоном и принялась что-то сосредоточенно писать, а Эдвард пристально посмотрел на меня, потом на Ренесми и вдруг сказал:
- Ренесми, нет ли чего-нибудь, что бы ты хотела рассказать нам с мамой?
Ренесми сразу напряглась, скрыла экран телефона и подняла голову. Ее глаза забегали от меня к Эдварду и обратно. Я тоже напряглась, так как совершенно не ожидала этого внезапного желания Эдварда заговорить, наконец, о цели своего визита.
- В смысле?
- Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, - не повышая голос, но твердо и строго произнес Эдвард. Он выразительно посмотрел на телефон. - Что за таинственные переписки? Что за уходы из дома и прогулы?
Ренесми сурово зыркнула на меня и скрестила руки на груди, явно обороняясь.
- Это она тебе сказала?
- Ренесми, давай поговорим как взрослые люди, - игнорируя ее задиристый тон, сказал Эдвард. – Тебе шестнадцать, и ты уже вполне взрослая чтобы понимать – у всего бывают последствия. Прогуливаешь школу – жди исключения. Гуляешь допоздна, не ставя никого в известность где ты – можешь нарваться на неприятности, а мы не будем знать, где тебя искать.
- Пап, вот только не надо мне проповедей! – запальчиво воскликнула Ренесми. – Я ничего такого не делала. Подумаешь, пару раз пропустила школу.
- А что с твоими курсами по живописи? – не сдавался Эдвард. – Помнится, ты говорила, что хотела бы связать свою жизнь с творчеством. Я даже думал о летней стажировке в одной из арт-галерей для тебя, но если ты уже не так серьезно настроена…
О, для Ренесми это был ощутимый удар! Во-первых, она обожала искусство и мечтала о подобной стажировке уже несколько лет. Во-вторых, она всегда болезненно переживала, когда разочаровывала своего любимого отца хоть в чем-то. Поэтому она ееще сильнее помрачнела и исподлобья посмотрела на меня, как бы говоря: «Я тебе это припомню».
- Я не собиралась бросать курсы, - буркнула Ренесми в свое оправдание. – Но эта вредная преподавательница по черчению решила наябедничать на меня директору, а он – маме. Боже да вообще ничего ТАКОГО не случилось!
- Ренесми, - вступила я осторожно. – Согласись, даже без этих курсов и прогулов, наши с тобой отношения в последнее время оставляли желать лучшего. Ты стала скрытной и обидчивой. Перестала делиться со мной. Тот парень, которого я видела у нас дома…
Ренесми хмурила брови и делал вид, будто разглядывает свои ногти.
- Доченька…
- Мам! В конце концов, мне шестнадцать, как заметил папа. Разве у меня не может быть друга? – Ренесми с обидой посмотрела на меня и на Эдварда. – Разве вы с папой не начали встречаться, когда вам было чуть больше, чем мне? А у меня вокруг одни запреты и соглядатаи.
Эдвард накрыл руку Ренесми своей и тихо произнес:
- Ренесми, ни я, ни мама не пытаемся ограничить твою свободу. Мы просто хотим понимать, что происходит в твоей жизни. Это совершенно естественно, что мы волнуемся, когда ты вот так пропадаешь, прогуливаешь и… - он улыбнулся, точно понимая, когда пора смягчить накалившуюся обстановку. – Постоянно строчишь что-то в своем телефоне имея при этом самый загадочный и милый вид на планете.
Последние слова Эдвард произнес с ласковой улыбкой, способной растопить сердце кого угодно. Он всегда знал подход к Ренесми. Да что уж… Он всегда знал подход ко всем женщинам. Этот его привычный донжуанский трюк сработал и на этот раз. С внезапной, совершенно несвойственной ей робостью, Ренесми нехотя призналась:
- Есть один парень.
- И?
- Мы типа встречаемся.
- Типа? – мне что-то совсем не понравилась формулировка Ренесми, но я постаралась задать вопрос максимально спокойно.
- Он спортсмен и у него дикий график, - пояснила Ренесми, по-прежнему избегая смотреть мне в глаза. – Поэтому иногда мне приходится пропускать несколько уроков, чтобы встретиться с ним, пока он в городе.
- Он спортсмен? В каком виде спорта? – спросил Эдвард.
- Он участвует в гонках на мотоциклах, - после мгновенного колебания ответила дочка. – Путешествует по всей стране. В следующем году может быть даже поедет на чемпионат мира в Японию.
Я увидела, как при этом нахмурился Эдвард. Новость о парне его дочери и без того была не самой приятной, но то, что этот парень занимался одним из самых опасных видов спорта явно не пришлась ему по вкусу. Однако, он мастерски скрыл свое неудовольствие, чтобы не сбить настрой дочери на откровения.
- И как же зовут твоего спортсмена?
- Джейк, - мечтательно произнесла Ренесми. - Джейк Блейк.
- Это он был у нас дома несколько дней назад? - спросила я, вспоминая противного типа, сидящего на кровати дочери, который никак не вязался в моем понимании с Ренесми.
- Фуууу, мама! Нет, конечно! – Ренесми скривилась. – Это мой одноклассник. Нам задали домашку по истории – сделать совместный проект. Пришлось притащить его домой, потому что к нему бы я точно не пошла. – Ренесми посмотрела на меня с негодованием. – Фу, как ты могла подумать!? Джейк он… Он другой. Он классный. И красивый.
У меня, конечно, немного отлегло от сердца, когда я поняла, что тот тип не является первой любовью моей дочери. И что в историю с прогулами и обманами не замешаны ни наркотики, ни алкоголь, но парень-спортсмен – это тоже вряд ли был предел моих мечтаний.
Тем временем Ренесми вздохнула, встала со стула и внезапно порывисто обняла меня.
- Извини меня за то, что я так себя вела. На самом деле, я давно хотела рассказать тебе о Джейке, но мы постоянно ссорились и все мое желание откровенничать улетучивалось. Вот прям ненавижу, когда ты начинаешь меня строить. Ничего не могу с собой поделать – мне сразу хочется нагрубить в ответ.
Эдвард усмехнулся. И посмотрел на меня своим медовым взглядом, отчего у меня по спине поползли мурашки.
- В этом ты похожа на свою мать, Ренесми, - глядя на меня произнес он. – Она ведет себя точно также, когда думает, что я хочу «построить» ее. Но мы же понимаем, что это просто защитная реакция.