Снег.

Почему он белый? Белый – цвет чистоты и счастья, а этот праздник для меня был каким угодно, только не счастливым в этом году. Три месяца. Прошло три месяца с тех пор, как он ушел. С каждой мыслью о нем дыра в груди становилась все больше и больше.

Запах пряников и свежего ананаса достиг моего носа. Чарли должен был вернуться, но он что, готовил? Это не было похоже на него, только не на него. Наступил Канун Рождества, солнце клонилось к закату за горизонт, и снег начал падать сильнее. Земля была покрыта белым бескрайним одеялом, а деревья напоминали северных медведей.

Мои глаза продолжали смотреть через замерзшее окно. В голове было пусто, и во взгляде моем была пустота. Я смотрела в саму яму небытия. Моя левая рука легла на холодное стекло, а правая крепко прижимала к телу одеяло. Несмотря на мороз, царящий за пределами комнаты, мне было комфортно и тепло. Мне вспоминалось прошлое Рождестве, которое я провела с Рене. Мы пекли печенье и грелись под теплым пледом, сидя дома у камина. Несмотря на то, что в Финиксе во время Рождества было достаточно тепло, такие мелочи не портили рождественское настроение мамы.

Я убрала ладошку с подоконника и засунула обе руки пол пышущее теплом одеяло. Мои длинные пижамные штаны были такими мягкими на моей коже, как и теплые вязаные носки и рубашка с длинным рукавом.

Откуда-то снизу стерео проигрывало веселую рождественскую музыку, а огни, украшающие фасад дома, переливались разноцветными огоньками. Солнце опускалось за горизонт, и небо превращалось в бесконечные просторы черноты. Звезды ярко сияли на небе, а суровое завывание ветра ударяло по окну.

- Беллз, спускайся ужинать! – позвал Чарли. Словно робот я медленно слезла с подоконника, сбрасывая одеяло на пол, и поплелась вниз по лестнице.

Ужин прошел быстро, и мы с Чарли буквально выдавливали каждое слово, чтобы поддержать диалог. Закончив есть, я спокойно извинилась и пошла наверх. На онемевших ногах я подошла к кровати и рухнула на нее. Праздник, который должен нести радость, на деле был худшим в моей жизни.

Было так холодно…

Снег падал с покрытого облаками неба, укрывая землю мягким белым покрывалом. Сильный зимний ветер дул мне в лицо, а снег все продолжал падать и падать. Руки, одетые в варежки, и длинные каштановые волосы ловили мягкие хлопья снега, а небо все продолжало темнеть и темнеть.

Среди стоящих передо мной деревьев я могла видеть светящуюся фигуру, которая приближалась ко мне. Я умерла? Правда? Что, если ангел пришел, чтобы, наконец, забрать меня из этого печального и пустого мира? Нет… это был не ангел. У этого силуэта не было ни крыльев, ни нимба над головой.

Этот ангел был темным-претемным и к тому же красивым. Его торчащие в разные стороны волосы цвета бронзы и одежда остались неизменны, несмотря на кружащий вокруг него снег, а его мягкие топазовые глаза впивались взглядом в мои.

- Белла, - мягко и заботливо проговорил он мое имя. Мое сердце екнуло, и я ужасно хотела протянуть руку и притянуть его ближе к себе. Мои глаза расширились, и я поняла, что меня как будто парализовало.

- Эдвард, - прошептала я дрожащими губами.

Это был он… это действительно был он! Но… то, как он смотрел на меня… он смотрел на меня так, словно все еще любил меня. Но я знала, что это невозможно, ведь когда он оставлял меня, он сказал мне… он сказал мне…

- Белла? – позвал Эдвард, заинтересованно наклоняя голову набок. – Почему ты плачешь?

Моя рука мгновенно взлетела к щеке. Конечно, мои перчатки были влажными, и я всхлипнула, утирая непрекращающиеся слезы. Я ничего не ответила, боясь, что если произнесу хоть слово, Эдвард снова исчезнет.

- Белла, - вздохнул Эдвард и протянул ко мне свои руки. Моя нога шагнула вперед, и, быстро оттолкнувшись от земли, я налетела на него. Знакомые холодные руки обхватили меня крепкими объятиями, и я почувствовала, что нашла потерянную часть себя. Был ли он здесь? Был ли Эдвард действительно здесь со мной снова?

- Я… я так скучала по тебе!– простонала я, ужесточая хватку на длинном сером пальто, надетом на нем. Эдвард просто усмехнулся и уткнулся лицом в мои волосы.

- Я никогда не покидал тебя, Белла, - прошептал он, поднимая голову на уровень моих глаз.

- Т-ты не покидал? – переспросила я.

Эдвард улыбнулся и нежно вытер мои соленые слезы своим пальцем.

- Я всегда буду с тобой, - прошелестел он, - здесь, - Эдвард нежно положил свою руку на мое сердце. Я знала что… что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Как я могла позволить себе мечтать о чем-то таком болезненном и прекрасном?

Ветер дул вокруг нас, мимо нас проносились кусочки снега. И словно ничего и не было, он исчез. Свет потух, и я осталась в темноте одна.

Мои глаза медленно открылись. Я находилась в абсолютной темноте своей комнаты. Я села и включила лампу, стоящую рядом с кроватью. Циферблат показывал два часа ночи. Рождество… и его не было здесь, чтобы разделить со мной этот замечательный праздник. Я могла лишь представить, как бы это могло быть.

Элис бы разбудила меня уже в полночь, заявив, что Рождество наступило официально. Эммет бы поприветствовал меня своими огромными медвежьими объятиями, когда я спустилась бы по лестнице, а Эсме приготовила бы кучу рождественской еды, годной для десятка (или даже не одного) людей. Розали, конечно, игнорировала бы меня, но я представляла, что для меня нашлось бы какое-то место в ее сердце, чтобы она поздравила меня, пожелав счастливого Рождества. Джаспер создал бы непринужденную и веселую атмосферу, попытался бы поубавить чрезмерный энтузиазм Элис. Я представляла Карлайла, который пожелал бы мне счастливого Рождества и обнял бы меня так, как отец обычно обнимает свою дочь. И, конечно же, Эдвард… Он бы, наверное, настоял на том, чтобы я открыла подарки, которые он купил для меня, а я бы приставала к нему с несколькими рождественскими поцелуями.

Дыра в груди становилась все больше с каждой мыслью. Я никогда не смогу почувствовать все это. Я никогда не смогу ощутить огромные медвежьи объятия Эммета, не увижу веселое лицо Элис, не почувствую материнскую заботу Эсме, не отведаю ее кулинарные шедевры, не познаю доброту Джаспера или отеческие объятия Карлайла. Я даже не увижу мирный взгляд Розали, направленный на меня. И я не получу поцелуи от Эдварда… никогда.

Мое тело содрогалось от сильных рыданий, вспыхнувших в груди. Соленые слезы покатились из моих глаз, словно из водопада. На автомате я поднялась с кровати, схватила большое одеяло и, накинув на плечи, направилась вниз.

В гостиной было темно, исключая играющую огнями средних размеров Рождественскую елку, оформленную в строгом стиле – гирлянда и недорогие простые украшения. Небольшие, простые, выглядевшие так, словно висели там с определенной целью. Чтобы напоминать меня саму.

Почему? Почему его не были здесь? Почему он оставил меня? Разве он не знал, что я любила его? Разве он не знал, что я отдала ему свое сердце и душу?! Почему, Эдвард? ПОЧЕМУ?! КАК ТЫ МОГ ТАК ПОСТУПИТЬ СО МНОЙ? С НАМИ?!

Я почувствовала жесткий деревянный пол коленями, когда, рыдая, рухнула вниз. Я пыталась вести себя как можно тише, чтобы не разбудить Чарли. Но опустив глаза, я случайно наткнулась на что-то, торчащее из-под дерева.

Медленно я протянула руку, найдя лишь маленький тонкий лист бумаги. Я задохнулась, увидев аккуратный каллиграфический почерк на нем.

«Посмотри под половицей».

Этот изящный почерк мог принадлежать лишь одному человеку, но я сказала себе, что это только мои вымыслы. Посмотреть под половицей? Означало ли это, что мне следует подняться с поисками в свою комнату? Я быстро встала и побежала к себе, сжимая в руке клочок бумаги.

Моя рука шарила по половицам в моей спальне, пока, наконец, не нашлась та, которая легко поддалась. Быстрым рывком я оторвала паркетную доску от пола и заглянула в пространство под ней.

Там было все. Фотографии, билеты на самолет от Карлайла и Эсме, компакт-диски… все это. По количеству пыли, покрывающей все эти вещи, я сделала вывод, что Эдвард никогда их и не забирал, все они все это время лежали там! Мои пальцы нежно прослеживали лица на нашей фотографии. Слезы навернулись на глаза, и я быстро вытерла их. Это были слезы, но не печали, а радости. Теперь я могла точно сказать, что не сошла с ума. Каллены действительно существуют, и каким-то образом Эдвард не хотел, чтобы я полностью его забывала.

Мои глаза вновь опустились к отверстию в полу, где я заметила маленькую коробочку, завернутую в блестящую красную бумагу и перетянутую белой лентой с бантиком ровно посередине. Она выглядела почти как новая, словно была помещена туда совсем недавно. Как странно…

Трясущимися пальцами я развязала ленту и надорвала оберточную бумагу. Увиденное повергло меня в настоящий шок.

Под бумагой нашлась маленькая черная бархатная коробочка. А внутри оказалось старое, но красивое ожерелье. Алмазная снежинка свисала с конца золотой цепочки. В другой ситуации я бы высказала протест против такого великолепного и красивого подарка. Но этот мне был особенно дорог. Еще один сложенный лист бумаги был скреплен кольцом, и я, быстро развернув, начала сама себе читать его вслух.

Дорогая Белла!

Я знаю, я сказал, что все будет так, словно меня никогда не существовало. Но я не смог заставить самого себя полностью вычеркнуть себя из твоего мира. Я не ожидаю, что ты простишь меня за то, что нарушил свое обещание. Пожалуйста, знай, что то, что мы не в месте - это к лучшему. Каждую секунду рядом со мной ты в опасности. Пожалуйста, прими этот подарок от меня. Не волнуйся, я не потратил на него много денег. Это ожерелье когда-то принадлежало моей матери, и я хочу, чтобы оно было у тебя.

Счастливого Рождества, Белла.

Эдвард

Покатились слезы. Я прижала записку к груди и крепко сжала в руке ожерелье. Эдвард никогда не вернется, но я была рада, что он все еще заботился обо мне. Я осторожно вернула половицу на место и поставила фотографии на тумбочку. Ожерелье аккуратно надела, позволяя кристальной снежинке мягко лечь на мою грудь.

Я выключила свет и медленно забралась обратно в постель. Сон догнал меня в тот же миг, как моя голова коснулась мягкой подушки.

- Счастливого Рождества, Эдвард, - прошептала я, прежде чем погрузиться в мирный сон.

________________

Перевод: Shantanel