Глава 25. Вор веры

У Вольтури есть поговорка: «Лавина начинается с движения камешка», и это выражение оказалось уместно как никогда. Белла встала посреди ночи, так как подумала, что оставила включенным компьютер в офисе Аро. (Она всё ещё не считала это место их с Эдвардом собственностью). Таня, дремавшая в коридоре, последовала за ней.

Девушка буквально налетела на Эмметта. Мужчина был с ног до головы одет во всё черное, его лицо было перемазано пылью, и Белла не заметила его идущим по коридору. Раздался громкий удар, когда Эмметт выронил свою ношу. И выглядел он при этом чертовски виноватым.

— Не ожидала встретить тебя здесь, — сказала Белла, растягивая слова. — Что ты задумал, Эмметт?
— Н-ничего, — ответил тот, нервно озираясь.

Белла оглядела мужчину:

— Что у тебя там?

Эмметт развел руки так, словно хотел закрыть девушке обзор.

— Ничего. Совсем ничего.

Белла обошла мужчину и увидела на земле у его ног кусок бетона с кровавым отпечатком.

— Господи Боже, Эмметт, ты выкрал его?
— Да… типа того, — ответил он, шаркая ногами.

Белла покачала головой, невольно забавляясь. Доверьтесь Эмметту, и он прорубит себе путь через гордиев узел. Девушка ожидала, что он что-то предпримет, но не то, что он ворвется в Храм посреди ночи и сбежит с этой чертовой штуковиной. В тишине раздались слова:

— Что здесь происходит?

Вот дерьмо. Амун.

— Доброй ночи, Амун, — произнесла Белла, перемещаясь поближе к Эмметту, чтобы закрыть Амуну обзор. Она одарила мужчину яркой холодной улыбкой, которая заставила его вздрогнуть.
— Что вы тут делаете? — требовательно спросил Амун. — И что это на полу?
— Ничего! — ответили хором Таня, Белла и Эмметт.

Амун вытянул шею, а затем сказал:

— Это камень.

Этот парень просто гений.

— Да, он нужен для укрепления моей рождественской елки. Спасибо, Эмметт, — залепетала Белла. — Унеси его, пожалуйста, в мою комнату.

Амун на это не купился.

— Вы отправили его за камнем посреди ночи? Где Император?

Вторая часть вопроса была произнесена с надменной требовательностью, как будто он знал, что Белла должна трусливо прятаться за спиной Эдварда.

— Спит, — ответила Белла. — Послушайте, это не ваше дело, так почему бы вам просто не вернуться в свою комнату?
— И почему его лицо покрыто пылью?
— Добывать камни — грязная работа.

Белла подтолкнула Эмметта, и тот, подхватив камень, устремился в комнату девушки. Таня заблокировала дверь, когда Амун последовал за ними. Белла видела мужчину стоящим снаружи и вытягивающим шею, чтобы рассмотреть что-нибудь за Таней, которая захлопнула за ними дверь.

Эмметт со вздохом опустил кусок бетона на пол. Эдвард сел, потирая глаза.

— Что здесь происходит?
— Твой брат решил попробовать свои силы в краже со взломом. Кстати, а где Роуз? Такие выходки в ее стиле.
— У Роуз есть своя улица?

«Идиомы, идиотка», — напомнила сама себе Белла.

— Я имею в виду, что в нечто подобном она захотела бы участвовать.

Эмметт неловко поерзал.

— Она не одобряет этого?
— Гм... Нет, не думаю, что Роуз одобрит. Она говорит, что люди должны иметь возможность поклоняться тебе, если захотят.
— Розали не знает, что ты делаешь?
— Пожалуйста, не говори ей, — взмолился Эмметт.
— Она всё равно узнает, — предупредила Белла. — Амун видел камень, Эмметт. Как только поднимется шумиха из-за того, что он пропал, Амун поймет, что его взял именно ты. Тебе нужно его вернуть.
— Я не могу! — возразил Эмметт. — Я едва избежал встречи с Карлайлом. Если я снова пойду туда, он меня поймает.
— Тебя в любом случае поймают, — предсказал Эдвард. — Однако лучше вернуть его и признаться, чем ждать, пока об этом станет известно Карлайлу. Ты же его знаешь. Помнишь тот раз, когда мы украли из печи жаркое из трибы по рецепту Эсми? Он наказал нас сильнее за то, что мы попытались скрыть это.
— Я не могу этого сделать! Ты же знаешь, он наложит на меня месяцы епитимии! — Эмметт, казалось, был в панике. — Я спрячу камень. Нет, избавлюсь от него, разобью на куски.
— Это только усугубит ситуацию, — сказал брату Эдвард. — Кража реликвии — скверный поступок, но ее уничтожение? Тебе повезет, если прихожане не будут вести охоту на тебя после того, как Карлайл закончит с тобой.
— Может, Амун этого не поймет, — с надеждой сказал Эмметт. — Он не особо приглядывался к камню.
Белла вздохнула:
— Эмметт, этот человек тупой, но не умственно отсталый. Ты оказываешься посреди ночи неприметно одетым и с булыжником в руках, а на следующее утро поднимают тревогу из-за того, что камень украли. Даже ребенок установит связь между этими событиями.

Эмметт застонал:

— Роуз, вероятно, побьет меня. В последний раз, когда на меня наложили епитимию, она... — Мужчина резко замолчал, склонив голову.
— За что ты каялся? — поинтересовался Эдвард.
— Я предпочел бы этого не говорить, — с достоинством сказал Эмметт. — Достаточно сказать, что Розали очень разозлилась.
— И в чем заключалось твое наказание?

Эмметт снова застонал, закрывая лицо руками.

— Я... э-э… мне не разрешили... гм...

Белла хихикнула:

— Ты должен был воздержаться от секса, и Роуз была в бешенстве из-за этого?

Эмметт выглядел так, словно хотел провалиться сквозь землю. Его короткий хвост раскачивался из стороны в сторону, словно искал укрытие.

— Помогите мне, — воззвал о помощи мужчина. — Мы должны придумать, как вытащить меня из всего этого. Можем ли мы сказать, что, ну, нашли его?
— Эмметт, ты не надел перчатки и, очевидно, оставил отпечатки пальцев на месте преступления, — напомнила ему Белла.
— Что такое отпечатки пальцев?
— Что?.. Дай мне руку. — Белла взяла Эдварда за руку и пристально осмотрела подушечки его пальцев. Они были гладкими как щека ребенка. Белла повернула свою руку ладонью верх и указала на узоры. — Я говорю об этом. У нас, людей, есть вот такие узоры на коже пальцев. И они отпечатываются на всём, к чему мы прикасаемся. Каждый отпечаток уникален.

Эдвард был заинтригован открытием. Он прошелся кончиком когтя вдоль крошечных канавок, как будто это был маленький лабиринт. Белла вздрогнула от необычного эротического ощущения.

— Каждая частичка тебя украшена, — восхитился мужчина. — Какие милые узорчики. Каждый день я вижу в тебе что-то новое и прекрасное.
— Эдвард, пожалуйста, — упрашивал брата Эмметт. — Соблазни свою супругу позже. Прямо сейчас я нуждаюсь в помощи.
— Я не думаю, что ты сможешь выбраться из этого, Эмметт. Верни камень в храм и сознайся.
— Роуз снова выкинет меня из гнезда и заставит спать на полу, — мрачно сказал Эмметт. Подняв камень на плечо, он потащился из комнаты.

Эдвард с Беллой вернулись в свое гнездо, устраиваясь в любимой для Эдварда позе для сна: он обнимал жену со спины, уткнувшись лицом ей в шею.

— Эдвард, почему ты не хотел сегодня идти в храм?

Эдвард заговорил через мгновение, его голос был настолько тихим и низким, что Белла с трудом расслышала мужа, несмотря на то, насколько близко его губы находились к ее уху.

— Потому что мне стыдно. Я зол. Испуган. И смущен.
— Давай по очереди. Почему тебе так стыдно?
— Из-за потери контроля. Карлайл был прав: я совершил тяжкий грех и должен искупить его. Я хочу попытаться загладить свою вину перед тобой, я ищу твоего прощения, но не уверен, что хочу жертвовать, чтобы успокоить Богиню, в которую я не уверен, что верю теперь.
— Что заставило твою веру поколебаться?
— Боль моего народа после нападения. Как могла сострадательная Богиня сотворить нечто подобное с невинными людьми? Карлайл говорит, что все это часть плана Богини. Но почему милосердная Богиня запланировала такое ужасное событие? И ты, Белла. Почему ты должна страдать за мой грех? Она также планировала, чтобы травы оказались неэффективными? — сердился Эдвард.

Белла повернулась в объятьях мужа, оказываясь к нему лицом.

— Мне бы хотелось, чтобы у меня был лучший ответ на твой вопрос, но я никогда не была верующим человеком. В священных писаниях моей религии есть отрывок, в котором говорится, что Бог посылает дождь как на праведных, так и на неправедных. Ты не первый, кто задается вопросом, почему плохое случается с хорошими людьми и почему злу дается свобода воли, когда божества якобы в силах остановить его. Я думаю, смысл в том, что плохое происходит со всеми так же, как и хорошее. То, чего ты заслуживаешь, не имеет к этому никакого отношения.
— Мне так страшно, Белла, — прошептал Эдвард. — Я так боюсь, что, когда молюсь за тебя, я говорю с пустотой.
— Возможно, тебе стоит поговорить с Карлайлом, — предложила Белла.
— Нет, мне не нужно разговаривать с Карлайлом. Я точно знаю, что он скажет: те же банальности, которые я слышал с детства. Они меня больше не утешают.

Белла пригладила буйные волосы мужа и поцеловала его. Это был единственный ответ, который она смогла придумать.

— Прошлой ночью мне снилось, что я Джеймс, — сказал Эдвард. Его взгляд был отстраненным, словно мужчина сосредоточился на образах в своей голове. — Я чувствовал это, Белла. Чувствовал неописуемую боль от потери супруги и ребенка. И я знал, что эта боль сведет меня с ума прежде, чем я умру.
— Эдвард, если со мной что-нибудь случится, тебе нужно будет продолжать жить. Тебе придется. И не только ради Федерации, но и ради наших детей. Они будут нуждаться в тебе.

Эдвард притянул Беллу ближе к себе, как будто мог укрыть ее от смерти собственным телом.

— Не думаю, что у меня будет выбор.

Я не могу жить без жизни моей. Я не могу жить без своей души. Эдвард не был мелодраматичным. Вольтури были очень сильными, но даже самых могущественных из них могло убить горе. Они просто чахли. Вольтури называли это угасанием.

Впервые за многие годы Белле хотелось верить в Бога. Было бы столь утешительно верить, что она может попросить божество спасти Эдварда, если с ней случится самое страшное, быть в состоянии отбросить свое беспокойство с мыслью о том, что Бог позаботится о нас. Белле хотелось, чтобы она могла разглядеть план за всем этим хаосом и увидеть милосердие и сострадание, о которых говорил Карлайл.

Белле хотелось, чтобы она могла поверить, но не было ничего, кроме пустоты, там, где должна была находиться ее вера. Было ли там когда-нибудь что-то? Она утратила веру в Бога примерно в то же самое время, когда обнаружила, что Санта-Клауса в действительности не существует (она всё ещё помнила свое возмущение, узнав, что родители лгали ей в течение многих лет). Девушка вспомнила, что однажды ее согрела мысль о том, что Бог любит ее, даже если этого не делают ее родители, что, по ее мнению, было одной из привлекательных сторон религии: чувство, что человек является получателем безусловной любви, которую редко можно встретить в жизни. Однако она всегда была немного смущена всеми этими идеями о том, что у Бога есть план. Какой тогда смысл молиться, если Бог собирается сделать то, что всегда собирался? На это ей никто никогда не давал удовлетворительного ответа.

Теперь у нее была безусловная любовь, девушка посмотрела на дремлющего мужчину, который подарил ей ее. Была ли ее судьба частью плана некоего божества или просто случайностью — это не имело значения. Она ничего не могла с этим поделать, только надеяться на лучшее.



— Белла! Белла! — закричал Эдвард. — Иди скорей!

Белла была в ванной. Поспешно закончив, девушка бросилась в комнату.

— В чем дело? Что случилось?
— Ничего плохого, просто я не хотел, чтобы ты пропустила это. Смотри. — Мужчина встал и отошел на несколько шагов от того места, где на полу сидела Несси. — Иди к папочке, — сказал Эдвард, присев на корточки и раскрывая объятья.

Несси вскочила на ноги, используя хвост для баланса, и сделала несколько шатких шагов вперед прежде, чем потеряла равновесие и упала на спину. Маленький Карлайл с интересом наблюдал за развитием событий, пока они с Викторией стучали кубиками по полу. Несси поднялась и снова пошла вперед, на этот раз добравшись до отца, который подхватил ее и расцеловал в пухлые щечки.

— Самый умный ребенок в галактике, — похвалил Эдвард.

Белла безмолвно плакала, присоединившись к объятьям Эдварда и Несси. Маленький Карлайл, по-видимому, почувствовал, что ему тоже следует приобщиться к делу, потому что малыш как ни в чем не бывало поднялся на ноги и устремился к семье. Белла взвизгнула и подняла ребенка на руки, зацеловывая. Виктория надулась, оставшись одна. Девочка протянула ручки и сказала:

— Я!

Белла рассмеялась и устроила ребенка на другой руке, вовлекая Викторию в череду объятий. Виктория и маленький Карлайл переплелись хвостами и замурлыкали.

«Каково это для них, — подумала Белла, — расти со знанием, что у тебя есть кто-то, кто всегда будет любить тебя, всегда будет готов поддержать тебя, и что этот человек станет твоей судьбой?». Боже, она надеялась, что доживет до этого момента.

В дверь тихонько постучали. Показалась голова Роуз.

— Привет, ребята. Белла, ты готова? — Девушка держала полотенце и шампунь.
— Да, иду. — Белла поцеловала каждого из детей, а затем и мужа. — Я люблю тебя.

На прошлой неделе Эдвард установил для них большую ванну, так что им больше не пришлось тесниться. Новая ванна была ещё глубже, поэтому девушки могли погрузиться по самую шею в изумительную горячую воду. Элис добавила туда щедрую порцию ароматного масла для ванн. Белла обнаружила этот аромат в парфюмерном ларьке на рынке, пока Эдвард занимался покупкой новых подушек, поскольку остался недоволен теми, что были у них в гнезде. (К счастью, он не был столь же придирчив как тогда, когда выбирал подушки для своего инкубационного гнезда). Белла нашла запах, напоминающий клубничный, и попросила смешать его с шампунем, лосьоном и маслом для ванн.

— Императрица, — прошептала шокированная женщина, — это ароматизатор для хозяйственного мыла, он очень дешевый. У меня есть кое-что более подходящее Императрице.

Белла пожала плечами:

— Мне всё равно, мне нравится этот.

Затем Белла услышала, как женщина оказалась завалена заказами на «аромат Императрицы». Понимание того, что она посодействовала кому-то в процветании, вызвало у нее приятное ощущение. Это было намного лучше критики, с которой она столкнулась на прошлой неделе, когда отказалась покупать в киоске с надписью: «ТОЛЬКО ДЛЯ АЛЬФ И БЕТ». Вчера Эдвард сообщил ей, что женщина обратилась с иском в суд, заявляя, что Белла погубила ее бизнес. И Белла втайне была немного самодовольной. Если бы она только могла повлиять на людей, чтобы они не поддерживали предприятия, которые дискриминируют дронов, было бы ценно отвечать по подобному иску.

Белла опустилась в ванную, вздохнув от наслаждения. Роуз сделала то же самое, опустив голову на край.

— Мне так хочется сегодня сказаться больной, — сказала Роуз. — Мне придется сегодня работать с Бенджамином, поскольку Эмметт оказался в немилости.

Эмметт всё-таки собрался с духом и сознался Карлайлу в краже камня. Как он и предполагал, Карлайл пришел в ярость, и Эмметт был приговорен к тому, чтобы сегодня мыть полы в храме в качестве частичного искупления. Внезапно мужчина оказался в черном списке каждого человека, даже тех, кто не верил, что Белла — божество. Храм по умолчанию считался священным местом, и Эмметт беспечно нарушил эту святость. Всякий раз, когда Белла видела его, мужчина был чернее тучи.

— Ты снова заставила его спать на полу? — спросила Белла.

Роуз засмеялась:

— Он рассказал тебе об этом?
— Что Эмметт натворил, чтобы так сильно разозлить тебя?
— Ничего серьезного, — беззаботно ответила Розали, — но он точно не сделает этого снова.

Белле было очень любопытно, но она не стала давить.

— Извини, что приходится работать с Бенджамином.
— Работа с ним — это ещё ничего, — призналась Роуз, — но я просто... ну, мне немного не по себе от него. Думаю, он подкатывает ко мне.
— В самом деле? Эмметт знает?
— Очевидно, нет, поскольку Бенджамин всё ещё жив. — Роуз окунула голову, намачивая волосы, и налила в руку немного шампуня. — Мне не хочется признавать это, но меня передергивает от его шрамов.
— У Джаспера тоже есть шрамы, но они тебя не беспокоят, — заметила Белла.
— Да, но это другое. Бенджамин так сильно обгорел при атаках, всё его лицо и грудь. Они зажили, и всё такое, но парень выглядит как Фредди Крюгер без когтей Росомахи. Это так по-детски, но действительно беспокоит меня.
— Это инстинктивная реакция на напоминание о хрупкости смертных существ, — пояснила Элис.
— Как угодно, доктор Фрейд, — сказала Роуз, плеснув в нее водой. — Я признаю, что не специалист по гетеросексуальному флирту, но всякий раз, когда Эмметта нет рядом, поведение Бенджамина меняется в корне. Он незаметно подходит ко мне и начинает демонстрировать всё это мачо-дерьмо, а ещё «случайно» прикасается ко мне.
— Ты пыталась говорить ему о том, что ты лесбиянка? И замужем?
— Я попыталась сказать, что превращу его конечности в новую и интересную модель, если он не прекратит это дерьмо, но он воспринял это как шутку. — Роуз содрогнулась. — Ах да, кстати о внебрачном дерьме, Амун рассказывает всем о том, что застал вас с Эмметтом в коридоре прошлой ночью.

Белла встревожилась.

— Роуз, ты же не могла поверить…
— Нет, конечно, нет, — сказала Роуз. — И я не думаю, что хоть кто-то верит в его инсинуации. Я просто хотела, чтобы ты была начеку. Лучше расскажи Эдварду, чтобы он не был ошеломлен этим.
— Боже, Эдвард и так беспокоится, что я могу умереть, а теперь ещё вынужден слушать, как какой-то придурок намекает на то, что я изменяю ему с братом.
— Эдвард нашел для него какую-нибудь должность?

Семья Аро изводила императора просьбами дать Амуну должность в правительстве, и Эдвард пытался подыскать ему что-то, не требующее ответственного отношения и здравомыслия, чтобы Амун не смог нанести слишком большого вреда. Возможно, тот факт, что Эдварду всё ещё не удалось найти ничего, соответствующего этим критериям, был доказательством эффективности правительства Вольтури.

— Может, заполучив работу, он захочет обзавестись собственным домом.

Белла фыркнула:

— Вряд ли. Мне кажется, ему нравится жить «во дворце». Он намекает всем вокруг, что является нашим доверенным лицом и знает всевозможные секреты, чтобы люди считали его очень важной персоной. Как бы там ни было, Эдвард ищет для нас подходящий дом.
— О, — сказала Розали. Ее лицо стало бесстрастным, как будто она надела маску.
— Роуз, вам с Элис будет предложено переехать с нами, — успокоила ее Белла. Розали улыбнулась и окунулась в воду, чтобы ополоснуться.
— Как твой новый телохранитель? — поинтересовалась Белла у Элис.
— Лиам? Он замечательный. Я действительно чувствую себя в большей безопасности с ним, особенно учитывая, что Джаспер пропадает допоздна каждый вечер, а эти пуристские чудики с пеной у рта пытаются доказать, что мы стараемся уничтожить их религию. Словно меня сопровождает большая немецкая овчарка. Он не разговаривает, а я не умею читать его записки, поэтому нам пришлось придумать язык жестов для общения.
— Он переворачивается, чтобы ты могла почесать ему пузико? — сладко спросила Роуз.
Элис бросила свою губку в Розали, которая ловко поймала ее и метнула назад прямо в лицо подруге.
— Я когда-нибудь упоминала, что играла в софтбол?

Белла выбралась из ванны.

— Роуз, позволь Эмметту вернуться в гнездо, — попросила она. — Он превращается в разноцветного эмо Эмметта, и это удручает, как наблюдение за щенком, которого оставили под дождем.
— Все шутки в сторону, он действительно воплотил в жизнь этот дерьмовый план с кражей камня. Я знала, что он что-то задумал, но никогда не могла подумать, что он зайдет так далеко.
— Возможно, фраза про «правдоподобное отрицание» должна была стать первой подсказкой, что Эмметт задумал что-то недоброе, — многозначительно сказала Элис.
— Ну да, но я не думала, что он... — Белла замолчала.
— По-твоему, что он что собирается делать, Белла? Напишет редактору письмо в резких выражениях? Для умной девушки ты, однако, иногда бываешь туповата.
— А вы поняли это своим потрясающим мозгом или видели в видении, мисс Клео?
— У меня не было видений уже некоторое время, — сказала Элис. — Страшно вот так вот идти вслепую. Я просто должна верить, что...
— Да, — сказала Белла, поправляя свою одежду. — Я должна бежать, мне нужно работать.

Она вышла в холл и направилась в офис Аро, Таня следовала за ней. Джаспер встретил их в коридоре.

— Привет, Джаспер, я не видела тебя уже несколько дней, — начала Белла.

Выражение лица мужчины было мрачным, и Белла почувствовала, как у нее сжалось сердце.

— Что произошло?
— Ты должна кое-что увидеть, — сказал Джаспер. — И ты тоже, Таня.

Эдвард сидел за столом, обхватив голову руками, его лицо побледнело. Он поднялся, когда Белла вошла, и обнял ее, содрогаясь.

— В чем дело?
— Смотри.

Джаспер включил монитор, расположенный на краю стола. Появился Джеймс. Он был облачен в белые траурные одежды и выглядел так, словно сильно потерял в весе с тех пор, как Белла видела его в последний раз в интервью.

— Эдвард, — сказал мужчина, его глаза пылали ненавистью, — из-за тебя погибла моя супруга, ты украл моего сына, и я хочу, чтобы ты знал, что я собираюсь забрать твое. — Джеймс поднял нож и порезал ладонь, сжимая кулак, с которого капала кровь. — Клянусь своей кровью, жизнью и душой, что ты будешь держать в руках безжизненное тело своей жены и познаешь мою боль. Я хочу, чтобы ты знал, что это произойдет. Хочу, чтобы ты боялся. Чтобы видел это во снах и просыпался по ночам от собственного крика. Я хочу, чтобы ты жил в страхе. Оно приближается. И ты никак не сможешь это остановить.

На этом видео закончилось.

— Почему это так важно? — спросила Белла. — Джеймс и раньше угрожал нам.
— Это кровавый обет, Белла. Он поклялся Богине, что убьет тебя и детей или пожертвует собственной жизнью.

Белла вдруг вспомнила, что, впервые оказавшись в храме, видела женщину, которая порезала свою руку.

— Отнесись к этому серьезно, Белла. Очень серьезно. Более того, это видео поступило не с Лапуш. Либо Джеймс больше не под домашним арестом, либо он сбежал. И я держу пари, что верно последнее.

Белла сделала глубокий вдох:

— Наши действия?
— Я увеличу количество охраны вокруг дома, — сказал Джаспер. — Постарайся быть благоразумной, Белла. Не убегай без охраны. И не доверяй никому, кроме семьи и Тани. Мы всё ещё не знаем, сколько предателей нас окружает.

Белла почувствовала леденящий ужас. Так много людей входило и выходило из дома за весь день... ей захотелось взять детей, спрятаться где-нибудь в пещере и стоять у входа как мама-медведица, охраняющая своих детенышей.

— Должны ли мы нанять детям личную охрану? — спросила Белла.

Джаспер задумался и покачал головой:

— Не сейчас, это означает, что нужно доверять большему количеству людей и впускать их в наш ближний круг. Просто убедись, что кто-то из нас всегда с ними.

Белла кивнула. Эдварду хотелось забрать детей с собой в офис, но Белла сомневалась в том, многое ли успеют они сделать в таком случае.

— Ты приблизился к выяснению того, кто же организовал диверсию?
— Я вышел на нескольких подозреваемых, — поделился Джаспер. — Кто бы это ни был, они были очень старательны, заметая следы. Не волнуйся, Белла, я найду их и буду охранять семью.
— Я знаю, Джаспер. Только убедись, что Элис не чувствует себя брошенной, ладно? Я знаю, что ей немного одиноко.

Джаспер склонил голову.

— Благодарю тебя, Богиня. Несмотря на всё то, что происходит вокруг, ты всё ещё беспокоишься о счастье других.
— Почему бы тебе не сходить за ней и не пообедать вместе? — предложила Белла.
— Я так и сделаю.

Джаспер снова поклонился и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Белла пошла и села рядом с Эдвардом, который не отнимал рук от своей головы.

— Эдвард? Не позволяй Джеймсу добраться до тебя. Именно этого он и добивается. Честно говоря, я нахожусь не в большей опасности, чем раньше. Он всегда хотел моей смерти, не так ли?
— Это другое, — сказал Эдвард. — Это... личная месть, а не просто враждебное отношение к твоей позиции.
— Это ничего не меняет, — сказала Белла. — В его нестабильном состоянии, он, вероятно, совершит ошибку, и мы сможем его поймать.

Эдвард улыбнулся жене и поцеловал.

— Тебе всегда удается заставить меня почувствовать себя лучше, даже в самые темные времена.

Белла приникнуть головой к груди мужа, слушая сильные удары его сердца. Так поступали супруги. Она поняла, что это очень похоже на религиозную веру: сочетание надежды, веры и любви. Вот только поверить в это Белле не составляло никакого труда.

---

Перевод: Mussonka
Работа над главой и редакция: Rara-avis.

---

Предыдущая глава