Глава 22. Реквием

— Я очень обрадовалась, что ты закинула к нам в спасательную капсулу эту подушку, — сказала Элис.

Окруженные высокими пенными шапками, девушки находились в ванной комнате Аро. Роуз, разместившаяся на другой стороне ванной, пускала в потолок кольца дыма. Девушка нашла пачку сигарет, когда рылась в рабочем столе президента Кебиана, и набросилась на них как взбесившаяся росомаха. Белла скривилась, когда клубок дыма поплыл в ее сторону, и махнула рукой, чтобы его рассеять.

— Заставить детей поспать было невероятно трудно, но как только я попросила экипаж принести подушку, они свернулись на ней и задремали. Заботиться о трех младенцах Вольтури в невесомости и одновременно восстанавливать сломанные ребра и пробитые органы? Не рекомендую.

Ванна была большой и роскошной, но всё же не была рассчитана на трех женщин. Роуз вытянула длинные ноги до противоположного бортика ванны, и Белле пришлось сдвинуться в сторону, чтобы освободить ей пространство. Тем не менее поход в ванную стал ритуалом для троицы: купаться в одиночестве казалось просто странно.

— На моей кровати были ремни, удерживающие на месте, но у экипажа не было ничего подходящего для маленьких детей. В качестве детской кроватки мне дали прозрачный пластиковый контейнер с маленькими круглыми отверстиями для циркуляции воздуха. Белла, помнишь игрушечных Гарфилдов, которых люди прикрепляли на внутреннюю сторону автомобильных окон? Да... аналогично.

Белла не могла ничего поделать и рассмеялась над образами, которые эти слова нарисовали в ее голове. Было так приятно снова смеяться особенно после ужасного сегодняшнего утра.

— Да, сейчас ты думаешь, что это забавно, но я была с тремя несчастными младенцами, цепляющимися за край контейнера, пищащими: «Ма! Ма!» и смотрящими на меня щенячьими глазками. — Элис покачала головой. — Мне даже пришлось поставить контейнер на кровать рядом с собой, прежде чем они успокоились и попытались поспать. Малыши плавали в этой пластиковой коробке, цепляясь за подушку и врезаясь в стены. Всякий раз, когда бедный малыш Карлайл ударялся хвостиком, он вскрикивал, чем будил остальных, и всё начиналось сначала.

Элис усмехнулась и покачала головой.

— Эти малыши что-то с чем-то. Я никогда не представляла себе, насколько забавными могут быть дети. Мы с Джаспером подумываем об еще одном и... Господи, Белла! Что случилось?

Белла разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Прошло какое-то время, прежде чем девушка достаточно успокоилась, чтобы всё рассказать.

Утром Эдвард разбудил Беллу, сладко целуя и прижимаясь к ней, и протянул жене дымящуюся кружку. Девушка почти сделала глоток, прежде чем ее сонный мозг проснулся, сообразив, что это был не кофе. На самом деле Белла не знала, что это, черт возьми, было. Девушка принюхалась и наморщила нос. Напиток обладал неприятным горьким запахом и выглядел как водянистый клей «Элмер».

— Что это?

Эдвард выглядел смущенным. Его хвост скрылся из виду, прячась под ногой.

— Пожалуйста, выпей.

Белла насторожилась.

— Зачем? Что это такое?
— Это... это предотвратит появление ребенка.

Белла уставилась на мужа и поставила чашку. По-видимому, это была местная версия посткоитальных таблеток.

— Я не выпью это.
— Пожалуйста, Белла, — просил Эдвард. — После рождения детей врач сказал мне, что мы должны выждать по крайней мере шесть месяцев прежде, чем обзавестись еще одним. Вынашивание Вольтури требует многого от женского тела, а двойня и подавно. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя, восстановиться, перед тем как мы рассмотрим вопрос об еще одном ребенке.

Белла старалась не злиться. Действительно старалась.

— Ты должен был подумать об этом прошлой ночью, — отрезала девушка.

Мужчина побледнел.

— Мне очень жаль. Я... я не хотел... Пожалуйста, Белла...
— Мы должны жить с последствиями, какими бы они ни были. Я не буду этого делать, Эдвард. Если я беременна, мы найдем способ дать моему телу то, что ему необходимо, но я не собираюсь пить этот отвар из-за отсутствия у тебя самоконтроля.

Как только слова сорвались с губ, Белла пожалела о них, особенно когда увидела боль и вину в глазах мужа. Хотя в культуре Вольтури мужчина несет единоличную ответственность за контроль над рождаемостью, девушка чувствовала, что не должна возлагать всю вину на него одного. Роуз оказалась права: Белле следовало принять на себя ответственность за собственное тело. Прошлой ночью она была добровольной участницей, и мысли о контрацепции были невероятно далеки от ее ума.

— Ты должна, — настаивал Эдвард. — Я буду не в силах смотреть, как ты страдаешь из-за меня.
— У тебя нет выбора, — сказала девушка и повернула чашку вверх дном.

Роуз выскочила из ванны, обернувшись полотенцем, с которого капала вода. Девушка распахнула дверь и обнаружила, что Эдвард, обхватив голову руками, сидит в коридоре.

— Тащи свою задницу сюда, — рявкнула Роуз. Блондинка подошла к ванне и указала на рыдающую Беллу. — Смотри! Смотри, что ты наделал!
— Я знаю, — сказал он, мрачный и отчаявшийся. — Я снова заставил ее протекать.

Роуз ткнула Эдварда в грудь.

— Слушай сюда, мудак. Я на сто процентов «за выбор», и я знаю, что ты не понял всего, что с этим связано. Думаю, ты поймешь, когда я скажу, что, если Белла хочет ребенка, я не собираюсь позволить кому-либо угрозами заставить ее передумать. Понял? Это ее тело и ее выбор.

[п.п: В 1973 году Верховный Суд США отменил запрет на аборты, который существовал в большинстве штатов. С этого момента в американском обществе появилось два движения: pro-life — «в защиту жизни» («за жизнь»), и pro-choice — «за выбор». Первые начали борьбу против абортов, а вторые — за право женщины выбирать, сохранять или прерывать беременность. Со временем оба этих движения распространились по всему миру.]

— Роуз, это может быть опасно для нее. — Глаза Эдварда умоляли девушку понять. — Элис, ты можешь что-нибудь увидеть?
— Фиолетовый, — выдала Элис с отсутствующим взглядом. — Только и всего. Фиолетовый.
— И это всё? — требовательно переспросила Роуз. — Фиолетовый? Что, черт возьми, это должно значить?
— Я не знаю. — Глаза Элис гневно вспыхнули. — Я вижу только то, что Бог хочет, чтобы я увидела, Роуз. Я вижу только то, что должна видеть, чтобы оказаться на правильном пути.
— Ну, дай нам знать, если Бог захочет быть чуть более полезным позже, хорошо? Ты не можешь помолиться, принести в жертву девственницу или еще что-нибудь в этом роде? — Роуз бросила Элис полотенце.

Девушки вышли из ванной, и Элис в очередной раз попыталась объяснить раздраженной Роуз, как работает ее видение.

Эдвард опустился на колени около Беллы, положив подбородок на край ванны.

— Мне очень жаль, — прошептала девушка. — Ненавижу ссориться с тобой.
— Мне страшно, — признался мужчина.
— Эдвард, я буду в порядке, — сказала Белла.
— Ты не можешь этого знать.
— Могу, — настаивала Белла. — Эдвард, я знаю, на что я способна. Я сильнее, чем ты думаешь. — Она провела рукой по мягким золотисто-каштановым волосам мужа. — Так или иначе, мы пока еще не знаем этого наверняка. Возможно, ты зря беспокоишься.
— Я уверен, — сказал Эдвард, закрывая глаза. — Твой запах изменился, как тогда, когда ты была беременна близнецами. Он трудно уловимый, но он есть. Я договорился с врачом, он придет сегодня вечером, но я почти не сомневаюсь в том, что покажет тест.
— Разве ты не можешь хоть немного порадоваться по этому поводу? — поинтересовалась Белла. — Еще один ребенок... еще одно чудо. Ты говорил, что дети сделали тебя счастливее, чем ты мог себе представить. Просто подумай о радости, которая тебя ожидает.

Эдвард попытался одарить ее кривоватой улыбкой, которая больше походила на гримасу. Белла вздохнула и встала, взяв полотенце, которое он принес для нее. Эдвард поднял девушку и поставил на пол, чтобы она не поскользнулась, пытаясь выбраться. Белла не могла не улыбнуться его чрезмерно опекающей натуре. Может быть, он так же проявит заботу по отношению к ребенку, которого она носит, и полюбит его.



Второй спор этого утра состоялся, когда Эдвард сообщил ей, что разбирательством по делу Эфраима и Джессики он займется завтра.

— Завтра? Мы не можем так поступить. У них не было времени, чтобы обзавестись адвокатом или подготовиться к защите.

Эдвард странно посмотрел на нее.

— Белла, у них нет никакой защиты.
— Каким образом тогда над ними может вершиться справедливый суд? Мы не можем судить их, потому что мы потерпевшие!
— Разумеется, мы будем справедливыми, — ответил Эдвард. — Мы выслушаем все их факты и объяснения прежде, чем вынесем им приговор.
— Ох, да ладно, Эдвард. Мы оба уже решили, что они виноваты. Неужели мы будем делать вид, что беспристрастны? Почему бы нам просто не убить их и не поставить на этом точку?
— Правосудие Вольтури так не работает. Они имеют право на суд и предоставление доказательств в свою защиту.
— Это всё фигня, — с жаром заявила Белла. — Фарс.
Эдвард сел, его плечи поникли в унынии.
— Я по-прежнему не понимаю, почему ты так говоришь.
— Скажи мне, ты веришь, что по какой-нибудь причине объявишь их невиновными?
Мужчина колебался, но ответил честно:
— Нет, не верю.
— Значит, вердикт уже предрешен, и мы просто соблюдаем формальности, чтобы придать нашему наказанию цивилизованный вид.

Эдвард запустил руки в волосы. Как только в голову мужчины пришла идея, его хвост встрепенулся.

— Белла, если мы поручим суд Карлайлу, ты почувствуешь себя лучше?

Белла задумалась.

— Да, но было бы еще лучше, если бы это был кто-то совершенно не вовлеченный в ситуацию.
Девушка понимала, что на большее Эдвард не согласится.
— Нет никого, чему суждению я доверяю так же полно, как суждению Карлайла.

Белла сделала глубокий вдох. Эдвард пошел на компромисс, и она тоже должна.

— Я согласна.

Они отправились в разрушенную столицу вместе. Когда Эдвард запротестовал, назрел еще один спор, но один взгляд на лицо Беллы заставил мужчину вздохнуть и убедить девушку теплее одеться для путешествия. Больница уже выглядела более облагороженной. Были возведены огромные палатки, а все раненые располагались на койках под толстыми одеялами, содержавшими их в тепле. Теперь, когда прибыло больше помощи, толпой стало легче управлять, а множество раненых переместили в другие места, как только их состояние стабилизировалось.

Они обнаружили Карлайла сидящим на кровати и пишущим под диктовку пациента, на руках которого были шины. Эсми находилась в палатке, установленной в руинах самого храма. Белла легонько стукнула Эдварда и указала на нее. Мужчина приник поцелуем к щеке жены, и девушка принялась прокладывать себе путь между детскими кроватками.

Эсми окружали пучки трав, которые она энергично измельчала в ступке. Внук женщины мирно спал в слинге, закрепленном вокруг ее шеи.

— Как самочувствие сегодня? — полюбопытствовала она.

Неслучайный вопрос. Белла осознала: должно быть, Эсми смешала отвар, который Эдвард пытался заставить Беллу выпить. Вспышка ярости захлестнула ее, но Белла сказала себе, что неразумно злиться на Эсми, которая, вероятно, не знала, что Белла не собиралась прерывать свою беременность.

— Я не пила отвар, — заявила Белла.

Эсми нахмурилась.

— Разве Эдвард не сказал тебе, что…
— Что это будет тяжело для моего организма? Сказал.
— Белла, я не думаю, что ты понимаешь. Помнишь, как ты ослабела в первый раз? На этот раз будет хуже. Я видела, как это происходит прежде, чем женщины... умирают.
— Умирают? — Белла была шокирована. — Все их технологии…
— Белла, это не рана, которую они могут сшить при помощи лазера. Ребенок будет высасывать из тебя жизнь, — Эсми говорила без обиняков. — Они будут пытаться подключить тебя к внутривенному питанию, поскольку ты не сможешь ничего есть, но не смогут достаточно быстро восполнить витамины и питательные вещества, которые будет забирать ребенок. Ты будешь становиться всё слабее и слабее, и во время родов твое сердце может не выдержать или твои пересохшие ткани могут разорваться, и тогда ты умрешь от кровопотери до того, как они смогут ее остановить.
Белла прижала руку к животу.
— Т-ты меня пугаешь.
— Нет, я стараюсь убедиться, что ты делаешь осознанный выбор.
Нет, нет, нет…
— Каковы мои шансы? — тихо спросила Белла.
— Пятьдесят на пятьдесят. Может быть. Учитывая, как тяжело было с близнецами, возможно, шестьдесят на сорок.

Белла испустила судорожный вздох.

— На принятие решения у тебя есть меньше недели, — продолжила Эсми. — После этого моя смесь уже не сработает, избавление от плода будет почти столь же опасно, как и вынашивание его. Пока ты думаешь, Белла, имей в виду, что это касается не только тебя и твоего ребенка. Если ты умрешь, Эдвард этого не переживет. Он, безусловно, не будет в состоянии править. Так что ты решаешь не только судьбу своего ребенка, но и собственную, а также, вероятно, судьбу всей Федерации.



Карлайл согласился выступить судьей в разбирательстве по делу Джессики и Эфраима. Они поужинали в палатке, в которой жили Карлайл и Эсми, и сердце Беллы подпрыгнуло в груди, когда она наблюдала за Эсми с малышом. Эта женщина лучше всего справлялась с горем, будучи загруженной работой. Забота о внуке не давала Эсме сдаться.

— Ты знала, что у Джеймса есть пара? — Белла обратилась к женщине, когда та укладывала сонного малыша в его гнездышке.
— Нет, — ответила Эсми, нежно поглаживая крошечную головку, покрытую темно-каштановыми волосами, как у ее сына. — Он, должно быть, встретил ее после... своего ухода.
— Так откуда она взялась, если он не был включен в число тех, кому ищут пару? — недоумевала Белла.

Эсми не нашлась с ответом.

В ту ночь данная мысль не покидала голову Беллы, пока она пыталась заснуть. Кем была Рэйчел? Откуда же она появилась? Как она оказалась на Лапуш, если не была доставлена туда посредством прыгуна и системы поиска супругов? Белла лежала в темноте рядом с Эдвардом, который спал беспокойно; его мучили плохие сны, которые ему пришлось описать Белле во всех подробностях при пробуждении, чтобы кошмары не преследовали его. Они были ужасны: кровавые сны о ребенке, которого носила Белла и который убивал ее.

А потом ответ поразил Беллу как молния среди ясного неба. Девушка попыталась выбраться из гнезда, не разбудив при этом Эдварда. Трудная задача, в которой она никогда не добивалась успеха в прошлом и не имела никакой надежды добиться сейчас.

— Ты куда? — сонно спросил он.
— Выпить воды, — ответила девушка.

Отчасти то было правдой, потому что ее мучила жажда, и Белла намеревалась попить прежде, чем отправиться в свое следующее место назначения — подвал.

Джаспер дремал у двери, ведущей к лестнице в подвал. Охрану заключенных он не доверял никому, кроме себя, и не желал рисковать. Мужчина схватил Беллу за лодыжку, заставляя девушку ахнуть и подпрыгнуть, когда она попыталась перешагнуть через него.

— Господи, Джаспер, ты напугал меня.
— Что ты делаешь, Белла?
— Я подумала кое о чем, и мне нужно поговорить с Джессикой. Другого шанса у меня не будет.
— Я пойду с тобой, — сказал Джаспер, поднимаясь на ноги и отряхивая тунику.

Белла пожала плечами.

— Хорошо.
— Не приближайся к ним, — предупредил Джаспер. — Я не хочу рисковать, они могут навредить тебе.

Белла обнаружила Джессику по-прежнему прикованной к креслу, голова девушки склонилась набок, заключенная посапывала и пускала слюни. Белла очень впечатлилась этим. Знай она, что это ее последняя ночь перед отходом в иной мир, несомненно, она вряд ли бы хоть ненадолго сомкнула глаза. Эфраим тоже спал, упершись подбородком в грудь и громко храпя.

Джасперу не нужно было утруждать себя предупреждением. Белла видела слишком много фильмов, чтобы попытаться разбудить Джессику прикосновением. Ей пришлось позвать Джессику по имени пару раз и хлопнуть в ладоши прежде, чем та проснулась.

— Время пришло? — путано спросила Джессика.
— Нет, мне нужно кое-что спросить. Расскажи мне о Рэйчел. Она была одной из Шести, не так ли?
— Рэйчел, пара Джеймса? — Джессика моргнула и покачала головой, чтобы прояснить рассудок, а затем пытливо взглянула на Беллу. — Откуда ты узнала о ней? Большинство людей не знает, что у него есть пара.
— Была. Она мертва.
Джессику, казалось, не встревожила эта новость.
— А ее ребенок? — Глаза женщины радостно заблестели. — Он был дроном? Так я слышала, ну ты понимаешь. Именно это заставило ее сорваться с места.
— Нет, ребенок не дрон. Откуда взялась Рэйчел? Как она сюда попала?
— Рэйчел была одной из нас, одной из Шести, — сказала Джессика, подтверждая подозрения Беллы.

Это единственное, что имело смысл. Если Рэйчел не перенесли при помощи прыгуна в рамках поиска пары, то она могла быть ребенком, которого перенесли вместе со своими матерями в первые дни поиска партнеров. — Они с Джеймсом стали парой всего пару лет назад.

— Всё это время она находилась на Лапуш?
— Да. Ее мать была женой владельца шахты. В действительности она была женщиной, которую старая императрица презирала и хотела наказать, установив налог на светящиеся камни. Галактика тесна, да? Рэйчел была единственной среди нас, у кого не было пары, и, честно говоря, я никогда не думала, что она подыщет себе спутника. Рэйчел по-прежнему жила с матерью и отчимом и была библиотекарем, или работала в книжном магазине — что-то в этом роде, не могу точно вспомнить, но в сфере, связанной с книгами. Она в некотором роде была странной, всегда отдавала предпочтение чтению, а не пребыванию в компании реальных людей. Так или иначе, после того как Джеймс убил императора и императрицу, мать и отчим Рэйчел захотели встретить его как героя, когда он прибыл на Лапуш. Они устроили вечеринку в его честь, там он и повстречал Рэйчел. Остальное ты уже знаешь.
— Почему она была с Каем?

Джессика пожала плечами, отчего ее цепи задребезжали.

— Я слышала множество разных историй. Не думаю, что Рэйчел уехала с Каем, потому что у них была интрижка или что-то в этом роде. Девочка была по уши влюблена в Джеймса. Одна из версий гласит, что Рэйчел уехала, огорчившись поступками Джеймса, и я ставлю на то, что это правда. Это так похоже на нее. Рэйчел всегда была моралистической педанткой. И все же я понятия не имею, почему она прибыла сюда. Возможно, она подумала, что это последнее место, где он будет искать.
— Спасибо. — Белла поднялась и направилась обратно к лестнице.
— Это всё? — требовательно спросила Джессика. — Всё, что ты хотела узнать?
— Да. Спасибо.
— Пожалуйста, подожди, — умоляла Джессика. Ее супруг фыркнул во сне и причмокнул губами. Девушка бросила на него полный отвращения взгляд. — Послушай, я никогда не хотела причинить тебе вред. Я пыталась защитить тебя. Разве ты не видишь этого?
— Я вижу только то, что ты могла бы предупредить нас о нападении и спасти тысячи жизней, — ответила Белла, без оглядки поднимаясь по лестнице. — Приятных снов.

Белла заползла обратно в гнездо к Эдварду. Мужчина прижал ее к груди, зарывшись лицом в волосы.

— Соскучился по тебе, — пробормотал он.
— Теперь я здесь, — ответила Белла. — И я не оставлю тебя. Никогда.



Они провели судебное заседание в Квильютской арене-татчи — единственное достаточно большое пространство, которое могло вместить толпу, начавшую собираться накануне ночью и занимавшую себе места.

Этим утром Белла чувствовала себя ужасно. Девушку не рвало, но ужасно мутило, и каждое движение вызывало головокружение. Она испытала отвращение к кофе, который Элис принесла ей. Белла прикрыла нос рукой и попросила подругу вынести чашку из комнаты. Беллу воротило даже от запаха мыла.

— Дерьмово выглядишь, Би. — Сказала Роуз, когда Белла выбралась из ванной и принялась вытираться.
— Спасибо, — кисло поблагодарила Белла, надевая самую формальную из своих новых туник.

Вчера Элис совершила стремительный поход по магазинам и привезла около полдюжины нарядов для каждой из них. Туники Роуз были слишком маленькими, и, к большому восхищению Эмметта, ее полная грудь почти вываливалась из верха. Туники Беллы, как и Элис, были слишком просторными, но, по крайней мере, теперь у них была теплая и чистая одежда.

Туника, которую надела Белла, была сшита из мягкого бархатистого темно-коричневого материала. Она была красивой, но темный цвет только усиливал бледность девушки. Белла подумала, что следовало надеть розовое, но этот цвет казался слишком легкомысленным для присутствия на казни.

Перед выходом Эдвард попытался уговорить Беллу поесть. Он принес ей с кухни легкий суп, и девушка сделала несколько глотков, просто чтобы осчастливить мужа. Суп, казалось, всколыхнулся в желудке, когда они вошли в манеж. Рев толпы повторился, отчего у Беллы затрещало в голове. Император с императрицей заняли свои места на престолах, расположенных в центре поля. Они были вполне комфортными: широкими, с подушками на сиденьях и обшитой спинкой. Эдвард устроился на своем месте, снял Беллу с ее трона и посадил к себе на колени. Его объятья были невероятно отчаянными, как будто мужчина хотел обнимать жену как можно дольше, пока еще было время.

Карлайл вышел под одобрительные возгласы толпы. Мужчина поднял руку в благословляющем жесте, затем занял свое место на более скромном кресле, чем пара тронов.

— Что я слышу, Белла снова беременна? — прошипел он Эдварду.

Эдвард понурил голову, а его хвост рухнул на землю, безжизненно поникнув от стыда.

— Я очень разочарован, Эдвард, — тихо продолжил Карлайл. — Я никогда бы не подумал, что стану свидетелем твоего столь безответственного и безрассудного поведения. Я воспитывал тебя лучше.
— Карлайл, остановись, — попросила Белла. Эдвард выглядел так, словно хочет свернуться в клубочек и спрятаться где-нибудь. — Ему и без того плохо.

На мгновение Карлайл замолчал.

— Ты совершил тяжкий грех, — сказал он. — Ты причинил вред своей супруге.
— Я знаю, — ответил Эдвард.

Белла почувствовала, что он дрожит, и быстро поцеловала мужа в губы, убирая с лица непослушные волосы.

— Карлайл, я серьезно. Остановись. Это не то, что ему нужно слышать прямо сейчас.

Шум толпы превратился в ураган ярости, когда привели Джессику и Эфраима. Неспособные защитить себя руками, которые были связаны за спиной, они были забросаны мусором. Лицо Джессики пылало ярко-красным, почти таким же, как у ее супруга, девушка дрожала как осиновый лист. Лицо Джессики было чем-то испачкано, а в волосах запутались кусочки мусора. Эфраим шел как король, держа спину прямо и задрав голову, он делал вид, что не замечал толпу или то, что она в него бросала.

Джаспер толкнул их обоих на колени перед Карлайлом. Джессика поклонилась, а Эфраим не согнулся и демонстративно не повиновался, его глаза пылали гневом.

— Эфраим, президент Кеби, и Джессика, супруга президента, вы предстали передо мной по обвинению в государственной измене. Что вы на это скажите?
— Невиновен, — решительно сказал Эфраим.
— Невиновна, — прошептала Джессика.
— Вы обвиняетесь в сговоре с мятежниками и нападении на Вольтерру, которое повлекло за собой гибель тысяч людей. Вы хотите сказать что-нибудь в свое оправдание?

Эфраим хранил молчание.

— Пожалуйста, — умоляла Джессика. — Это была не моя идея, это всё Эфраим. Он... он угрожал мне и вынудил подчиниться. — Девушка посмотрела на своего супруга, который оставался неподвижным как статуя. — Я пыталась защитить императора с императрицей. Я пыталась сделать так, чтобы они вместе с нами остались в безопасности на Кеби.
— Вы получали большую сумму денег от Джеймса?
— Это был подарок, — мрачно сказала Джессика. — В подарке нет ничего незаконного.
— Вы предупредили императора и императрицу о готовящемся нападении?

Джессика всхлипнула.

— Нет, но я не могла этого сделать! Эфраим избил бы меня, если бы я проболталась!
Эфраим повернул голову и произнес ледяным тоном:
— Ты лжешь. Я никогда не поднимал на тебя руку в гневе. — С этими словами мужчина повернулся обратно к Карлайлу, его взгляд был холодным и спокойным.

Карлайл продолжил:

— Вы признались в этих предательских действиях на видео, сделанном Розали, супругой Эмметта, Второго принца Вольтерры.
— Она избивала его! — воскликнула Джессика. — Он признался бы в чем угодно, чтобы заставить ее остановиться.

Карлайл нажал кнопку на коробочке, которую держал в руках. Экран над полем заполнился изображением того, что, по-видимому, было снято системой видеонаблюдения в тронном зале Кеби. Джессика и Эфраим царственно восседали в своих небольших тронах, находящихся возле пустого трона императора. Вошел гистонианец, держа за руку высокую светловолосую женщину. Роуз. Последовала взаимная беседа, но видеозапись не сопровождалась звуком.

Всё произошло в мгновенье ока. Роуз двигалась так быстро, что превратилась в сплошное размытое пятно, двинув ногой, она сбила гистонианца на пол. Затем блондинка подскочила, протянув связанные запястья под ногами наперед, и, используя наручники как оружие, нанесла ими удар по черепахоподобной голове. Гистонианец обмяк.

Эфраим вскочил со своего места и бросился на Роуз. Он попытался ударить ее, но девушка с легкостью увернулась и нанесла ему удар коленом в живот. Когда мужчина согнулся, девушка обрушила свои наручники ему на затылок, и президент рухнул как марионетка, которой обрезали веревочки. Джессика сжалась в своем кресле, поднимая руки в знак капитуляции. Следя за ней, Розали нагнулась и вытащила из кармана гистонианца ключ от наручников.

Публика ликовала, топая и хлопая в ладоши со своих мест. Роуз, сидевшая в одном из первых рядов, слегка покраснела и опустила голову.

На видео появился крупный план лица Роуз. Установив камеру так, как ей хотелось, девушка попятилась, и оказалось, что двое ее пленников привязаны к своим креслам полосками, оторванными от занавесок.

— А теперь говори, сукин сын. Расскажи им то, что рассказал мне.

Эфраим бесцветным тоном перечислял факты. Джеймс пришел к ним с большой взяткой. Всё, что им нужно было сделать, это, спровоцировав императора с императрицей на приступ ярости, постараться заснять их на видео, а затем удерживать на Кеби, пока не закончится нападение. В обоих случаях они потерпели неудачу. Публика снова взревела, но на этот раз от гнева. Раздалось несколько голосов, кричащих что-то вроде: «Убейте их! Убейте предателей!». Люди хотели крови, хотели, чтобы кто-то поплатился за нападение, за все смерти и все страдания.

— Вы хотите сказать что-нибудь в свое оправдание? — спросил Карлайл.

Джессика просила и умоляла, повторяя те же самые оправдания, что и ранее. У нее был отчаянный вид, словно она могла отсрочить неизбежное, пока говорила.

Наконец Карлайл прервал ее, дав слово Эфраиму. Мужчина отказался, оставаясь безмолвным и неподвижным. Белла, сама того не желая, не могла не испытать по отношению к нему уважения. Он встречал свою судьбу с достоинством, не оправдываясь, не прося и не моля, как это делала его супруга.

— Я считаю вас виновными в государственной измене, — провозгласил Карлайл. Толпа одобрительно загудела. — Обретите покой вместе со своими богами.

Губы Эфраима двигались в молитве, глаза закрылись. Джессика плакала и рыдала. Когда Джаспер потянул ее на ноги, девушка пронзительно закричала и попыталась бороться, но безрезультатно. Мужчина бросил ее на колоду, расположенную на заросшем травой участке. Тело девушки расположилось на бревне, а голова свисала с другой стороны. Эфраим не стал дожидаться, когда его поднимут. Мужчина самостоятельно встал на ноги и подошел к колоде, опустившись на нее рядом со своей рыдающей супругой. Джаспер беззвучно вытащил меч из ножен. Поскольку их головы были опущены вниз, ни один из осужденных не мог видеть приближение собственной смерти. Меч Джаспера блеснул, и голова Эфраима упала на землю. Джессика вскрикнула, но этот звук был оборван почти мгновенно, потому что мужчина снова опустил свой меч.

Джаспер поднял головы и бросил их к ногам Эдварда и Беллы.

— Это конец, который встречают предатели! — произнес он, говоря громко, чтобы толпа могла слышать. Зрители закричали в ответ, тысяча голосов раздались в унисон, а затем переросли в овации.

Белла уставилась на голову Джессики, рот которой дергался, а глаза всё еще двигались. Была ли она в сознании? Могла ли слышать крики кровожадной радости по поводу смерти? Ее глаза встретились с глазами Беллы, и девушка увидела, как они, опустошенные смертью, утратили сосредоточенность. Белла спрыгнула с колен Эдварда и побежала, падая на колени на краю поля, где ее вырвало. Конечно же, не было никакой уединенности, ведь зрители сидели всего в нескольких футах от этого места.

— Она больна?
— Беременна?
— Может быть, ее отравили?

Эдвард поднял жену на руки и понес с поля, зрители кланялись, когда они проходили мимо. Белла оглянулась на два тела, всё еще лежащих на колоде, с чьих обрубленных шей стекала кровь. Девушка вздрогнула и уткнулась лицом Эдварду в грудь. Белла могла не смотреть, но она знала, что эта картина надолго въестся в её память.

---

Перевод: Mussonka
Работа над главой и редакция: Rara-avis.

---