Что ж… если бы в числе прибывших гостей не было Дидимы, то, скорее всего, двум величайшим вампирским кланам не удалось бы избежать столкновения. Именно ее дар, обвивающий Аро тугими, натянутыми, словно струны арфы, нитями, не позволил вампиру сразу вцепиться в горло Владимира. Применяя свой талант, сестра обычно обнимала за плечи своих сестер и братьев, позволяя им прятать свои лица в основании ее шеи. Это была защита. Это было давно позабытое проявление нежности и невинности. Спустя пару минут целительных объятий поза главы Вольтури изменилась: тело немного расслабилось, а пальцы разжались, переставая напоминать когти одичавшего хищника.

- Тебе стало лучше, брат? – прошептала она, внимательно осмотрев глазами цвета спелого граната его лицо и проанализировав всю ситуацию.

- Конечно лучше, маленькая Дидима, - незамедлительно ответил он, небрежно взъерошив мягкие сияющие локоны сестры.

Аро повернулся к Маркусу и Сульпицие, и он не мог не заметить напряжения и озабоченности, запрятавшихся в чертах их лиц. Милая жена с такой чуткостью и нежностью всматривалась в столь родной лик, что на сердце главы итальянского клана потеплело. И та немногая часть дара сестры, что еще действовала на вампира, не была его причиной.

- Мы уезжаем. А возвратившись домой и хоть бы немного успокоясь, обсудим все важные вопросы, поставленные пред нами, - объявил, даже приказал, Аро властным, резким голосом. Никто из членов семьи не стал ему перечить, так как каждый понимал, что сейчас у семьи нет права голоса.



Сульпиция накинула свой капюшон от бархатного черного плаща. При этом он был так низок, что закрывал блестящие глаза цвета бургунди юной вампирши. Девушка поспешно, слишком холодно и формально попрощалась с Владимиром и Стефаном, не желая привлечь к себе еще большего внимания.

И все же в ее жестах или поведении не было ни капли скромности, нежелания или неуверенности в себе. Сульпиции не было свойственно ничего из этого списка. Она выше этого. На самом деле на ее полных губах сияла мрачная улыбка. Коварная вампирша была совсем не против подкинуть искру раздора и разжечь войну, в которой бы обязательно вышла победительницей. После стольких ненужных нежностей, которые ей пришлось тут вытерпеть, и алчных планов, супруг должен быть доволен подвернувшейся возможности выплеснуть свою ярость. Девушка искренне в это верила.

Она не смогла удержаться, немного не подразнив хозяев этих земель: прежде чем отойти от них, Сульпиция кинула на Владимира хитрый, жалящий взгляд, а улыбка из мрачной превратилась в триумфальную, обнажающую белоснежные зубки вампирши. Он заметил, просто не мог не заметить. Наверное, именно поэтому его надменный вид изменился: казалось, что-то похожее на дрожь охватило его тело, лишая спокойствия. А тем временем уверенность Вольтури только возрастала.



- Ты решил развязать между нашими кланами войну? И какова же причина: твоя ревность? Аро, мы десятилетиями прорабатывали этот план, искали союзников, настраивая вампирское сообщество против Стефана и Владимира, повышали свой авторитет. И что собираешься сделать сейчас? Разрушить все, над чем мы корпели, и, совершенно не подготовившись, выступать против них сегодня? – Голос Кая был полон тревоги. Он сомневался, что же все-таки движет его братом: жажда развлечений или разрушительная ярость.

- Это неизбежно, - промолвил темноволосый бессмертный тоном, не терпящем возражений. Даже вернувшись домой в Италию, в Вольтерру, напряжение все равно не оставляло его.

Кай только закатил глаза на столь категоричное решение брата. Предвкушающая улыбка затаилась в уголках его мраморных губ. На самом деле, мысли о битве с восточным кланом, идеи о свержении и полной власти опьяняли вампира. Даже если все начнется с неразумной, совершенно случайной увлеченности члена чужой семьи его сестрой.

- Братья мои, нам надо отправляться в путь. Мы должны найти самых одаренных смертных и присоединить их к нашей большой дружной семье, - начал наставлять Аро спокойным, ровным голосом. Дидима, Сульпиция и Афинорода, вы останетесь в замке. На вас, мои дорогие, мы возлагаем самую сложную часть: вам придется позаботиться о каждом новорожденном вампире, которого мы создадим и пришлем в Италию.

На прощание Аро лишь легко поцеловал жену в губы, и Сульпиция перевела взгляд на сестер. Она не могла не начать сравнивать. Прощание Афинороды с Каем было быстрым, но игривым. Казалось, они клялись друг другу, что не будут заводить никаких случайных связей, устраивая из мелкой влюбленности театр, что они всегда единое, неразрушимое целое.

Затем вампирша перевела взгляд на Маркуса и Дидиму. Честно говоря, эта пара уже несколько раздражала вампиршу со своей нежностью, что они вечно демонстрируют всем и всюду. Все их чувства казались Сульпиции несколько наигранными (все между ними было слишком уж милым, - так бы ответила девушка, если бы кто-то, конечно, поинтересовался ее мнением этот счет). Однако сейчас в каждом движении, в каждом взгляде ее сестры и брата сквозили любовь, забота, отчаяние, а на лицах этих мужчины и женщины читалась лишь всепоглощающая боль разлуки.

На мгновение девушка задалась вопросом, но он сразу же вылетел у нее из головы. Не стоит размышлять о такой ереси. Афинорода потянула сестру за руку, и они вместе отправились на охоту. Более Сульпиция не могла сдерживать жажду, и вся она вмиг обратилась в смертоносную хищницу.



- Боже милостивый, теперь-то я вспомнила, почему в прошлой жизни так не хотела заводить детей, - прошипела, словно смертельно опасная змея, Афинорода себе под нос, схватывая на ходу подол своей туники. Вампирша побежала за остальными новорожденными, что недавно присоединились к их семье. Они были молоды и неопытны и не умели сдерживать свою жажду, поэтому девушкам пришлось нарушить свое главное правило: никогда не охотиться в пределах Вольтерры.

Сульпиция на слова сестры лишь ободряюще улыбнулась, потому что в глубине души разделяла ее чувства. Они с Афинородой, постоянно сменяя друг друга, приглядывали за новоприбывшими, учили их охотиться и даже пытались давать наставления по использованию их уникальных даров. От Дидимы тем временем ничего не было слышно. С отъезда братьев Вольтури уже прошло много времени, а вампирша, совершенно разбитая отсутствием своего партнера, заперлась в своей комнате. Она продолжала упиваться своим одиночеством, продолжая смотреть на солнце пустыми, померкнувшими глазами.

Сульпиция понимала ее чувства. Вампирша знала, что ее сестра вновь оживет и выберется из своей скорлупы лишь по возвращению ее любимого Маркуса. В какой-то степени девушка даже понимала чувства той, что собственными руками заточила себя в башне: она сама безумно скучала по Аро, но позволить своим чувствам взять верх и продемонстрировать свою слабость она не могла. Сульпиция, посмотрев в окно сестры, заметила, как мелькнули ее кудри в свете солнца, однако в тот же миг она скрылась в тени.



- Знаешь, Дидима сомневается. Ее более не устраивает наш образ жизни. Сестра собирается покинуть нас, - рассказывал Аро жене арктически холодным голосом. И все же его речь была как всегда воздушна и певуча. Сейчас он играл роль раненного в самое сердце брата. Но нельзя было не сказать, что решение, принятое его сестрой, сильно его задело.

- Я догадывалась. И уже сейчас могу предположить, что Маркус, не задумываясь о собственном благополучии, последует за ней, - продолжила за любимого Сульпиция, не поднимая головы с плеча супруга. Она скучала по нему и сейчас не хотела, чтобы их разделяло хоть что-то.

- Конечно, так. Однако я не могу позволить им покинуть нашу семью.

- Ты уже дал свое благословление, когда позволил им стать парой. Теперь ты не в праве забрать свои слова обратно, - напомнила она ему, думая сейчас совершенно о чем-то отвлеченном. Ее руки, ее пальцы жили собственной жизнью: они ласкали его обнаженную грудь, спускаясь ниже и ниже, и стали очерчивать круги на его гранитном животе, вокруг пупка. Ее жесты были такими небрежными … и собственническими.

- Даже если сейчас я смогу их как-то задержать, у меня не получится делать это все время. Рано или поздно мне придется их отпустить. Надо поразмышлять, найти решение из столь щекотливой ситуации. Нельзя позволить им покинуть нас навсегда. – Аро вглядывался в лицо своей жены, желая узнать ее реакцию. Его съедало любопытство, а нежные прикосновения жены к твердой коже только мешали сосредоточиться. Он бы и дальше думал об этом, если бы не увидел ее по-детски большие, испуганные глаза, которые все ему и поведали.

- Не думай, что я сразу размышлял о таком варианте, вовсе нет. Любовь моя, поначалу мне даже страшно было подумать о такой возможности, - заверял вампир жену, для убедительности покрывая поцелуями ее прикрытые веки. – Но сейчас я не вижу ничего. Наверное, это самый безопасный для нас выход сохранить клан с наименьшими потерями. И… - заикаясь, продолжал вампир. Каким бы сильным и могущественным он ни был, осознание того, что он должен был сделать, причиняло боль. Горечь от предстоящей потери чувствовалась на языке. Она была отвратительна. – И мне так из-за этого плохо.

Сульпиции не нужен был дар мужа, чтобы понять, на убийство кого им придется решиться: маленькой веселой Дидимы, обладающей незначительным, успокаивающим даром, или же Маркуса, обладающего могущественной силой – проницательностью. Здесь не было совершенно никакого выбора. Ее хладнокровный ум спокойно принял этот план предстоящего жертвоприношения во благо, но та частичка справедливости, которую она принесла из человеческой жизни, жившая в ее сердце, рыдала, кричала внутри нее: схема, предложенная ее дорогим супругом, была беспощадна и чудовищна.

- Как ты думаешь, Сульпиция? – взмолился он, желая услышать то ли одобрение в свой адрес, то ли порицание и негодование.

Девушка не сомневалась только в одном: если бы она хотела, то сейчас бы смогла отговорить мужа от ужасающих планов. Ее красота, как и в прежние времена, очаровывала его, пока ее любовь к нему не подвергалась сомнениям. Она умела пользоваться своей силой, проявляя ее через свою слабость. А этого Аро страшно боялся.

Прекрасная Сульпиция, прикусив губу, утвердительно покачала головой: - Ее смерть можно будет использовать в наших интересах, - согласилась она. – Если мы обвиним в ее убийстве восточный клан, то получим союзников, сочувствующих нашей потере.

Его руки лишь крепче сжались вокруг ее тонкого стана, привлекая ближе к груди. В этом интимном жесте была любовь и благодарность. Аро окунул лицо в водопад ее светлых кудрей. Так вампир и держал ее, словно любимую игрушку, которая стала ему неимоверно дорога, которая может спасти его от гнетущей, зияющей дыры в сердце.

Остаток ночи в их комнате звенела мрачная тишина, пока пара пыталась подготовить себя к покрытому мраком будущему.

---

Перевод: Furiae
Редактура: Inmanejable

---

Всем доброго времени суток.
Нам бы очень хотелось узнать ваше мнение здесь и на форуме. Спасибо Свете за редакцию

Ваша Аня.