Эдвард распорядился подготовить к вылету свой реактивный самолет, едва только получил сообщение Джейкоба. Поднявшись наверх, он достал свой чемодан от Hermès и, набирая мамин номер, бездумно стал бросать туда все, что только под руку попадалось. Когда на том конце ответила Эсме Каллен, в ее гладком и приятно пониженном голосе зазвучала толика удивления. Она явно не ожидала звонка от сына в среду, ведь он обычно звонил лишь по понедельникам, да четвергам.

- Здравствуй, дорогой!
- Привет, мам. Я звоню, чтобы извиниться. К сожалению, не смогу прийти завтра к вам на обед.
(Очередной из множества устроенных ею благотворительных мероприятий по сбору средств). Эдвард даже не догадывался, на что они собираются в этот раз, но Таня напомнила ему об обеде прямо перед своим уходом на шопинг сегодня днем.

- Да? Очень жаль, - Эсме было не обязательно спрашивать, она просто молчаливо ждала пояснений, которые, она знала, сейчас последуют. Эдвард был предсказуем.
- Звонил Джейкоб. Он на раскопках в Южной Африке, и кажется, снова во что-то вляпался.
- Надеюсь, все не слишком плохо? - голос матери едва уловимо похолодел, как происходило всякий раз, когда речь заходила о Джейке.
- Не знаю. Он прислал сообщение с просьбой помочь ему.
- Когда ты возвращаешься?
- Не могу сказать точно, но думаю, через пару дней, - он привычным жестом запустил руку в свои и так запутанные волосы.

- А Таня будет на благотворительном ленче?
Парень нервно передернул плечами. Таня будет в ярости!
- Я… эм… я не знаю. Я ей еще ничего не говорил. Она вскоре должна вернуться, и я… - он услышал звук открывающейся двери, - Она уже дома. Я передам, чтобы перезвонила тебе, ладно?
- Хорошо, береги себя, дорогой!
- Конечно. Люблю тебя! - Эдвард отключился и направился в зал, где в фойе увидел Таню, которая снимала с плеча сумочку, откуда выпрыгнул на мраморный пол ее маленький пес Нудлс (П/П: дословный перевод – Лапша, автор явно невзлюбил этого пса). Нудлс заметил Эдварда, стоящего на лестнице, и внимательно посмотрел на него. Тот взглянул на собаку в ответ. Эдвард ненавидел этого пса, так как он был практически не тренированным, избалованным и вечно гадил на его античные обюссонские ковры. (П/П: Обюссон – это где-то во Франции, в регионе Лимузен.) Следом за ними вошел водитель, заваленный кучей пакетов.
- Наверх, мисс?

- Да, - ответила Таня, не бросив на него и взгляда. Водитель же направился наверх, пыхтя под весом своей ноши, а затем свернул в гостевую комнату, переделанную под гардеробную, где хранились вся одежда и обувь Тани. Эдвард отступил в сторону и тихо шепнул: «Спасибо!», хотя это должна была делать девушка. Однако она лишь улыбнулась, заметив Эдварда.
- Привет, милый. Вот так денек! Мне пришлось обойти весь город, чтобы найти новую коллекцию от Кристиана Лубутена. А продавщица из Дивас? Ей хватило наглости заявить мне, что коллекция еще не вышла! А я ей и говорю…
- Ты не могла бы подняться ко мне? Мне нужно поговорить с тобой… - прервал ее Эдвард, понимая, что сейчас Таня готова говорить много и долго, а у него не было времени ждать, пока она успокоится.

Девушка поднималась по лестнице, едва заметно хмурясь. Ухоженная ручка грациозно скользила по перилам, а массивное бриллиантовое обручальное кольцо мерцало в свете дня. Проследовав за Эдвардом в их спальню, она замерла, стоило ей увидеть чемодан и разбросанные кругом вещи.
- Куда ты собираешься?
- В Южную Африку, - он пытался хоть немного подготовить себя к предстоящему.
Ее глаза гневно сузились.
- Он звонил тебе? – Эдвард был крайне удивлен, что Таня запомнила, куда уехал Джейкоб.
- Да.
- И ты снова побежишь вытаскивать его из очередного дерьма, в которое он в очередной раз вляпался?
- Таня, он…
- Знаю-знаю, - недовольно огрызнулась девушка, - Он твой лучший друг с шести лет. Я слышала это уже, Эдвард. Но как же я? Я – твоя невеста! Тебя должно больше беспокоить то, чего хочу я!

- Меня действительно волнует, чего ты хочешь.
- Нет, не правда! Теперь мне придется идти на обед одной. Ты знаешь, как это будет выглядеть? Там ведь будут абсолютно все! – Таня вышла из семьи среднего класса, поэтому очень переживала о своем статусе невесты, и о том, примут ли ее в высших кругах общества. Она была одержима «правильной» одеждой, обувью и домом в «правильном» районе. Даже ее мелкий пес Нудлс выбирался по длине родословной и внешности.

- Ты не будешь одна, с тобой будет моя мама, - Эсме была куда более удачным компаньоном для подобных раутов, чем он.
- Люди подумают, что ты меня не любишь, раз не хочешь быть со мной!
- Это не так, - запротестовал Эдвард, - просто скажи им…
- Что ты бросил меня ради своего Джейкоба? Да я в жизни этого никому не скажу! – темные глаза Тани полыхнули гневом. – Эдвард, пора тебе уже сделать выбор. Кто из нас для тебя значит больше? Я или он?
Эдвард ничего не ответил, а лишь машинально закинул несколько пар носков в чемодан, мысленно уповая на то, что они одинаковые, хотя и сильно сомневался в этом.
- Ну?
- Что «ну»?
- Я или он?
- Ты серьезно? Боже, Таня!

Слезы медленно скатывались по ее щекам, но они уже не действовали на Эдварда с тех пор, как он сообразил, что девушка может плакать, как только посчитает нужным.
- Так ты остаешься со мной, или едешь к нему?
- Я еду. Я должен.
Таня стащила с пальца обручальное кольцо и швырнула его в жениха. Кольцо задело щеку Эдварда, притом с достаточной силой, чтобы оставить приличную царапину. Мужчина почувствовал, как по щеке скатилась капля крови, и инстинктивно потянулся туда рукой.

- Не надейся, что я буду здесь, когда ты вернешься! – прошипела она и, круто развернувшись, выбежала из комнаты. Поморщившись, Эдвард направился в ванную и стер кровь, текущую из пореза, бумажной салфеткой. Внимательно вглядываясь в зеркало, он думал, что сейчас у него должно было бы быть разбито сердце, но вместо этого ощущал лишь слабое облегчение, что это, наконец, произошло. Аккуратно прочистив порез, мужчина наклеил на кожу маленький лейкопластырь.

Вернувшись в спальню, Эдвард заметил на ковре кольцо, что одиноко лежало и привлекало взгляд. Подняв и оставив его на прикроватной тумбочке, мужчина с улыбкой подумал, что так для Тани будет лучше всего, если ее противный маленький щенок проглотит его. У того была маниакальная страсть ко всяким блестящим штучкам, и однажды он уже проглотил крышечку от пива, когда Эдвард нечаянно уронил ее на пол во время просмотра кино по телевизору. В итоге пришлось посреди ночи ехать в ветеринарную клинику. Эдвард искренне желал, чтобы ему никогда не показывали рентгеновский снимок, потому как тот показался ему удивительно забавным, что жутко взбесило Таню, даже не смотря на то, что крышечку удалили быстро и безболезненно.

Он закончил сборы и вложил свой ноутбук с Kindle (П/П: что-то вроде электронной книги*) и их зарядными устройствами в небольшую сумку, затем подошел к лестнице и осмотрелся. Тани видно не было. Водитель сидел у двери, дожидаясь шефа. Едва заметив Эдварда, он поднялся и принял из его рук сумку, когда тот подошел.
- Это все, сэр? - спросил он.
- Да, спасибо, - Вежливость – одна из вещей, которым Эсме учила его с детства, в отношении каждого, вне зависимости от их социального статуса. Именно так себя следует вести леди и джентльменам, и именно этому он так и не смог научить Таню. Она считала, что богатство и влиятельные друзья освобождали ее от необходимости быть вежливой с теми, кто «ниже» нее по тому же статусу.

Эдвард забрался на заднее сидение машины, а водитель тем временем отнес его сумку в багажник. Парень вздохнул, снова запуская пальцы в волосы. Он все же надеялся, что Таня хотя бы попрощается с ним, скажет «пока» или поцелует.
Водитель сел на свое место, и они тронулись. Дверь дома так и осталась плотно закрытой. Не было плачущей Тани, которая бы выбежала к машине, поцеловала в последний раз перед отъездом и прошептала бы, что любит его. Эдвард устало откинулся на сидении, возможно, Таня была серьезна на этот раз?

Если это действительно станет концом их отношений, Джейкоб будет в восхищении. Ему никогда не нравилась Таня. Он продолжал твердить, что Эдвард достоин лучшего, что у него должно быть лучшее. Отношения с Таней, по его словам, сводили на нет все шансы парня встретить свою единственную. Это было одной из постоянных тем их разговоров, реже – споров. Впрочем, перед самым отъездом Джейка в Каталупу (П/П: город вымышленный), шесть недель назад, состоялась беседа, и сейчас Эдвард понимал, что был тогда глупцом.

- Чувак, да она же изменяла тебе!
- Ей было одиноко. Я оставил ее одну, - на автомате ответил Эдвард, используя приведенные девушкой аргументы, те самые, которые он принял.
- Эдвард, тебя не было три дня!

Эдвард совершенно не хотел признаваться даже самому себе в истинной причине, почему он не хотел потерять ее, хотя и был более чем уверен, что Джейк и так все прекрасно понимал. С Таней было удобно. Она удерживала его мать от постоянного нытья на тему «пора бы уже и о семье подумать». Именно Таня «ухаживала» за ним, развивала их отношения, начиная с их первого поцелуя и заканчивая выбором обручального кольца. Ну да, она не так уж и образована, но Эдвард и в университете получал достаточную дозу интеллектуальной деятельности, верно? А слушая о пустой болтовне Тани, о дизайнерских шмотках или ее искусных интригах в стремлении взобраться повыше по социальной лестнице, позволяло его мыслям отдохнуть, пускаясь в свободные рассуждения. Практически Дзэн. (П/П дзен – буддийская секта**)

Когда они прибыли в аэропорт, Эдвард, поблагодарив водителя и вручив ему во время рукопожатия щедрые чаевые, словно извиняясь за излишнюю грубость Тани, забрал свою сумку и направился на место посадки.
Его самолет уже стоял на взлетной полосе, а пилот ожидал у трапа. Они были знакомы, так что успели перекинуться парой слов, пока второй пилот заканчивал все необходимые проверки по мерам безопасности. А вот стюардесса оказалась новенькой. Эдвард запинался и краснел, едва выговаривая свои «прошу» и «спасибо». Это максимум, на который он был способен. Девушка была очень милой и такой же напористой. Так что пилоту пришлось позвать ее к себе, тем самым спасая беднягу, чье лицо уже приобрело красный оттенок, а заикание и вовсе не позволяло разобрать и этой пары слов.

К великому счастью, Эдварда оставили в покое, и он спокойно пристегнул ремни безопасности, устроившись в одном из роскошных кожаных кресел. Сделав глоток колы, принесенную стюардессой, правда, уже более молчаливой, по-видимому, пилот уже провел с ней разъяснительную беседу, он поблагодарил ее, на что та лишь едва улыбнулась. Эдвард мысленно пообещал себе выплатить пилоту премию к следующей зарплате. Откинувшись на спинку, он прикрыл глаза, ожидая, когда самолет, наконец, взлетит. Как мужчина знал, по статистике большая часть авиакатастроф происходила либо во время посадки, либо во время взлета самолета, и потому он всегда нервничал в такие моменты. Напряжение не покидало его, пока самолет не выровнялся в воздухе, а из динамиков не раздался голос пилота:
- Мистер Каллен, можете использовать электронику.
Он тут же выудил из сумки свой ноутбук и, войдя в интернет-браузер, ввел всего два слова: «Каталупа археология». Уже через несколько секунд Эдвард получил все ответы на свои вопросы.
…

Археологи нашли доказательства существования новой древней культуры в Каталупе
Археологические раскопки в лесах Каталупы привели к находке искусно сделанного храмового комплекса, первого на этой территории.
«Мы знали, что жители древней Каталупы имели развитую культуру,» - говорит Лорен Меллори, глава археологической программы Университета Остлин, чьи исследования и привели к этому открытию. - «Существовали древние свидетельства их храмов, но мы никогда прежде не знали об их точном местонахождении. А теперь жители Каталупы смогут занять достойное их архитектуры место среди инков, ацтеков и майя».
Меллори сообщает, что поисками местонахождения гробницы занималась команда сотрудников университета, посвятившая свою жизнь этому делу, и именно они корпели над снимками со спутника и топографическими картами, пока точное локация не была…
…

Эдвард был возмущен поведением Джейкоба. У него не было никаких оснований для выдвижения своей теории о существовании неизведанной доныне культуры жителей Каталупы. Не было никакой команды, работавшей над поиском локации этих «мифических» монументов. Был один лишь Джейкоб, который сутки напролет изучал снимки и карты, прерываясь на чтение своих лекций.
Университет отказался профинансировать раскопки, когда Джейк все же нашел искомое, и Эдвард сам оплатил их. Никто из парней не ожидал, что первые же раскопки станут успешными. В конце концов, полевая археология чаще всего представляет собой нудное копание в кучи грязи в поисках каких-нибудь крошечных осколков керамики или керамических дисков. Джейкоб же надеялся отыскать звезду, нечто, что станет ключом к более успешному будущему. И у него получилось. Это стало находкой целого поколения, тем, о чем мечтает каждый археолог, но так и не получает возможности ощутить это все на себе.

Джейкоб звонил Эдварду рассказать новости, но говорил настолько быстро и взахлеб, что тому едва удавалось разобрать слова. Храм был маленьким, в виде пирамиды, и прекрасно сохранился, благодаря джунглям, раскинувшимся прямо над ним. Джейк выслал кучу фото, чтобы услышать мнение друга по поводу надписей и рисунков, которыми были покрыты стены храма, что шаг за шагом находили археологи. Оказалось, что это храм поклонения Темной Богине, о которой до этого мгновения было мало что известно, но предположений и догадок выдвигалась масса.

Последние недели археологи провели, расчищая щебень, и сейчас все готово, чтобы можно было войти в сам храм. Джейк был абсолютно уверен, что внутри здания есть гробница, но департамент археологов не поддержал его теорию. Если предварительные находки окажутся верны и это действительно храм с жилыми помещениями для священников, тогда можно сделать вывод, что посмертное табу исключает захоронение на месте.
Джейкобу все не терпелось разведать самому. Он уже один раз доказал, что эксперты ошибались, и сделает это вновь. Его перевод настенных (с внешней стороны здания) надписей (перевод не является универсальным и всемирно принятым) свидетельствовал о том, что найденное им место было возведено для поклонения и погребения некой Темной Богини. Проблема заключалась в том, что в языке Каталупы слово «погребение» так же значило «место для сна». Все остальные (включая и Эдварда, пусть он никогда и не скажет об этом Джейку) считали, что надпись означала другое. А именно то, что Темная Богиня жила в храме, несмотря на то, что достоверно неизвестно, была ли это живая девушка, которой поклонялись как воплощению Богини, либо же статуя или дух.

А в данный момент после дурацких доносов, будто бы исследования Джейкоба это пустая трата времени, Лорен забрала всю славу себе, оставляя друга Эдварда в настоящем бешенстве. Тот даже не представлял, чем сможет ему помочь. Он был в состоянии пригрозить, что заберет деньги, но теперь, после того, как Джейк привел их к этой находке, университет с удовольствием сам профинансирует проект.

Следующая статья была из местной газеты. Эдвард прочел ее на оригинальном испанском языке (П\П: какая связь между Южной Африкой и Испанией, я не представляю, но автор лучше знает, что пишет), и оказалось, что «археологи» (и снова это непонятное множественное число) не получили надлежащего разрешения на свои раскопки. Им дали добро на раскопку почвы, как отмечено в статье, а не подземного сооружения. Эдвард чуть просветлел. Здесь он мог хоть как-то помочь. У него уже был опыт работы с политиками, и как он понял, взятки чаще берут, чем отказывают.
Эдвард сделает все, что сможет, заплатит столько, сколько потребуется, потому что Джейкоб был его лучшим другом. Единственным другом.
________________________________________
Джейкоб находился у себя в хижине, занимаясь бумажками, когда в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в помещение вошла Лорен. Это было в ее стиле, что крайне раздражало Джейка, делать то, что она хотела, вне зависимости от мнения окружающих на этот счет. С тех пор, как университетские представители, возглавляемые ею, слетелись на его находку, парню было приказано остановить раскопки и университетом, и правительством Каталупы, которые ныне были завалены вниманием медиа и более чем ясно понимали всю значимость этой находки самой по себе.

Джейкоб был крайне зол тем, что университет считал, будто бы он не понимает, что делает. Несмотря на некоторую беспечность и бесшабашность в обычной жизни, археолог был всегда внимателен в отношении своей работы. И ни у кого прежде никогда не возникало вопросов по этому поводу, ведь большинство «доносов» были не более чем пустыми словами и беспочвенными обвинениями той же Лорен, которая никогда не опускалась до раскопок «вручную».

- Приветтт, - проворковала Лорен, прислоняясь к только что прикрытой двери. Сегодня на ней была хлопковая кофточка с длинными рукавами поверх короткого топа, но сейчас та была завязана узлом на талии. И даже со своего места Джейк заметил, что девушка не надела лифчик.
- Как ты, Джейк? - с легкой улыбкой спросила она.
- До или после того, как ты украла мое открытие?
- Я ничего не крала! - возразила девушка. - Ты – сотрудник университета, Джейкоб. Для своих исследований ты использовал его ресурсы. Следовательно, любое твое открытие будет рассматриваться как «рабочий проект», принадлежащий университету.

- Ты – лживая тварь, - не выдержал Джейкоб, - И это бесит больше всего. Не было никакой «команды»! Был я, а все твои лохи ходили и насмехались над тем, как я «трачу свое время». А сейчас, когда оказалось, что я был прав, ты спихиваешь меня и лезешь на камеры!
Лорен выпрямилась и уверенно приблизилась к небольшому столу, за которым ныне сидел Джейкоб. Ее губы искривились в непонятной гримасе, когда она наклонилась, позволяя ему при желании, которого, стоит отметить, у него не наблюдалось, прекрасно рассмотреть, что находилось под ее топом.
- Думаю, ты можешь попытаться… убедить меня… упомянуть о тебе… в моем следующем интервью.

- Не в этом дело и ты это прекрасно понимаешь. - Джейкоб откинулся на спинку кресла и сделал глоток пива, стоявшего на его столе. - Я должен был быть тем, кто откроет храм, но, похоже, сейчас у тебя появились более серьезные проблемы, чем я. Правительство Каталупы пытается дать задний ход по поводу разрешения на мои раскопки, так что ты можешь потерять все.
Лорен лишь пожала плечами в ответ.
- Уверена, университет разберется с этим. Они просто боятся, что потеряют контроль над ситуацией, - она провела пальцем по подбородку Джейкоба, чуть пригнувшись, но он дернулся, едва заметно скривившись.

- Довольно, Лорен!
- Это вовсе не обязательно.
- Нет, обязательно. Я тебе еще тогда говорил, что это был секс не более чем на одну ночь. И ты обещала.
- Просто я не понимала, как хорошо нам будет вместе, - девушка понизила тон до того, что, по ее мнению, считала сексуальным голосом. - Боже, Джейк, ты лучший из всех, кто у меня был. И я просто не могу дождаться повтора, - она попыталась устроиться к нему на колени, но Джейк резко поднялся, едва не опрокинув ее на пол.
- Я сказал нет, Лорен!
Маска похотливости сменилась недовольством.
- В чем, черт подери, проблема? - глядя на него, воскликнула девушка.
- На данный момент – ты! - прямо ответил он. - Ты меня не привлекаешь, Лорен.

Пылая бешенством, блондинка вылетела из хибарки Джейкоба, а он в который раз пришел к выводу, что ничем хорошим для него это не закончится. Парень уже давно взял за правило ни с одной женщиной не спать более одного раза, ведь к отношениям был не готов. Девушки знали об этом, но все равно продолжали вешаться на него.
Это правило должно было бы избавить Джейка от возможности возникновения каких-то более длительных отношений и привязанностей, но не все получалось, как было задумано. И еще молодой человек понимал, что не стоило связываться с Лорен, ибо это выступало ошибкой, но когда ты пьян, а она – слишком настойчива, весь контроль приходится выбросить в окно, стоит девушке обнажить свою удивительную грудь!

Джейкоб выпил еще немного пива и нервным движением сжал виски. Боже, как бы он хотел, чтобы здесь с ним находился Эдвард. Он всегда давал ему отличные советы в подобных ситуациях, даже не глядя на тот факт, что сам был совершенно некомпетентен в социальных аспектах жизни.
Джейкобу вспомнился день их первой встречи. Им обоим было по шесть лет, и они как раз пошли в первый класс в новую школу. Эдвард за первую неделю, кажется, вообще ни с кем не говорил, а Джейк чувствовал какое-то невероятное родство с одиноким и молчаливым рыжеволосым мальчиком. Он увидел в нем те же пугливые черты характера, что и в дикой кошке, живущей в их сарае. Его дед, по-прежнему живущий в резервации, учил его, что если животное боится людей, тебе нужно помочь ему привыкнуть к их обществу, тихо и ненавязчиво проводить рядом с ними какое-то время, потихоньку работая над сближением. Парта Джейкоба стояла за партой Эдварда, и каждый день он садился рядом с ним во время ленча. Спустя неделю сам Эдвард предложил ему печенье из своей коробочки для обеда. Именно с этого и началась их дружба…

Джейкоб быстро сообразил, что Эсме Каллен его ненавидит, хоть и была очень воспитанной и сильно смахивала на леди, чтобы хоть словом показать свое отношение. Джейкоб же, будучи очень чувствительным к окружающим, заметил ее тонкие намеки и сообразил, что, по ее мнению, он ни по одному параметру не подходил в друзья ее драгоценному сыну. Он был из бедной семьи, жившей в «восьмом отделе»***, носил поношенную и временами грязную одежду, зачастую на несколько размеров меньше, чем необходимо. Его отец – хронический алкоголик, который стал инвалидом после аварии DWI (П/П: расшифровывается как Driving While Intoxicated – вождение в состоянии алкогольного опьянения), а мать была развязной и грубой. Его старший брат, Эммет, несколько раз был арестован и провел большую часть своей жизни в тюрьме, а сестра, Элис, перед тем как бросить школу, располагала уже двумя детьми.

Он знал, что Эсме надеялась, что Эдвард перерастет свою дружбу с Джейкобом и в старшей школе предпочтет ему более богатых и популярных детей, но… Временами Эсме Каллен становилась слепа к беспокойствам своего сына. Волнение и тревога за него пробудились в ней после внезапной смерти ее супруга. И именно после этого она целиком и полностью сосредоточилась на том, чтобы сделать из Эдварда «принца Каллена», отправляя его на свидания, вечеринки, которые он совершенно не горел желанием посещать. Она была абсолютно уверена в том, что его стеснительность можно было бы преодолеть, стоило лишь попробовать.

Бог знает как, но ему удалось достичь успеха во всем остальном, кроме этого. Как оказалось, Эдвард Каллен был гением. Не просто смышленым ребенком, а одним из тех редких гениальных людей, которые рождаются раз-два в столетие. Частично его неумение вести себя в социуме можно было объяснить тем, что он редко пребывал мыслями в настоящем. Эдвард мог сосредоточенно составлять в голове многоуровневые уравнения, даже не замечая, что с ним флиртует девушка.

Ему выпала возможность с легкостью сдать экзамены экстерном, но он отказался. А когда пришло время поступать в колледж, его ждали Йель, Гарвард, Стенфорд… но Эдвард выбрал Техасский университет в Остине, куда поступил Джейкоб. Да, это был вполне неплохой университет, довольно-таки уважаемый в академических кругах, но для тех, кто знал о гениальности Эдварда, его выбор поступить в государственный колледж казался довольно-таки странным.

Джейкоб с Эдвардом жили в небольшой квартирке неподалеку от кампуса, платил за которую, разумеется, Эдвард, который после восемнадцати лет получил доступ к трастовым счетам своего деда. Пожалуй, они были единственными в университете, у кого имелась в наличии личная горничная, но для них это была просто необходимость, потому как Джейкоб был жутким неряхой, а Эдвард и вовсе не замечал ничего вокруг.

Это было что-то вроде взаимовыгодного соглашения: Джейкоб напоминал Эдварду о том, что пора бы поесть, или сделать домашнее задание, успеть одеться или, в конце концов, уметь сочетать одежду (в этом плане Эдвард был дальтоником). Ему так же был необходим кто-то, кто мог бы решить проблемы с домовладельцем, когда Эдвард, не найдя чистого листка бумаги, начинал записывать уравнения прямо на обоях.

Джейку же нужно было терпеливое репетиторство Эдварда по некоторым из его предметов, и чтобы он мог твердо стоять на ногах. Без помощи Эдварда в академических кругах, и позже финансовой поддержки, когда его доходы не могли покрыть растрат, у Джейкоба никогда не получилось бы осуществить свою мечту и стать археологом. Он даже не представлял, сколько денег в общем счете взял взаймы у друга за все эти годы. Возможно, Эдвард и знал, но только потому что у него была прекрасная память на цифры, хотя он и не мог запомнить простых мирских вещей, вроде надобности закупить продукты, но категорически отказывался брать деньги обратно. Он никогда не позволял Джейку самому платить за что-либо, вроде той же поездки на корабле в Тихуану, проверить насколько правдивыми были слухи о секс-шоу. Эдвард считал деньги чем-то несущественным, ведь сам в них никогда не нуждался, а у Джейка хватило ума не позволить собственной гордости встать на пути их дружбы.

Джейкобу же иногда удавалось вытянуть Эдварда из его ракушки. Именно благодаря нему тот впервые побывал на вечеринке (П/П: имеется в виду вечеринка, на которой пиво подают в бочонках), выпил первое пиво и поцеловался с девушкой. Даже не смотря на его скрытность и отчужденность, Эдвард нравился женскому полу из-за своих непослушных волос и легкой небритости. Парень редко это замечал, а когда и видел, то его первой реакцией всегда было: отступить, покраснеть и начать заикаться. Девушки считали это чем-то даже очаровательным, так что за ним постоянно бегала толпа поклонниц, желающих окольцевать молодого мужчину… даже после того, как он начал использовать свое обручение с Таней как некоторое подобие защиты.

Таня. Даже мысленно произнося это имя, Джейкоб кривил губы. Эта сучка прочно засела в жизни Эдварда прямо с того самого момента, когда у нее появились на него планы. И Эдвард ей это позволял, а она была не против того, что он преимущественно молчал, потому как у нее самой рот не затыкался. Таню не волновала его стеснительность, ведь она сама была дерзкой и напористой. Единственное, во что Эдвард не позволял ей вмешиваться – это их дружба. Таня считала, что победила, уговорив своего парня купить дом только для них двоих, но так и не смогла изгнать из жизни жениха Джейка, хоть и пыталась не единожды.

Единственное, что утешало, так это тот факт, что Эсме, кажется, ненавидела Таню даже больше, чем Джейкоба. Парень научился манерам у Эдварда, и посему Эсме более-менее смирилась с его присутствием. Таня же имела острую убежденность в том, что люди должны принимать ее такой, какая она есть.
Джейкоб наконец допил свое пиво и кинул пустую бутылку в мусорное ведро. Эдвард уже скоро должен быть здесь. Он точно сможет поспособствовать разрешению и поможет Джейку разобраться с Лорен и ее прихлебателями. Это его храм. И будь он проклят, если не станет первым, кто войдет в него! Ведь именно Джейкоб работал над поисками храма, в то время как все остальные твердили, что он идиот. Все, кроме Эдварда.
________________________________________