Глава 13. Часть 2

Эдвард

Следующие два дня были дерьмовыми. Я сидел в своей комнате и даже ни с кем не разговаривал. Я не был готов к такому столкновению моего прошлого и будущего. Это воскресило старую боль от потери Тани и новую – из-за Беллы. Это было слишком. Единственной причиной моих вылазок была необходимость ходить на работу. Когда я был на смене, я делал все возможное, чтобы не оставаться без дела. Если я не был на вызове, я чистил машины, кухню, ванную… все что можно было. Я пытался позвонить Белле несколько раз, но меня все время перекидывало на голосовую почту, и она не отвечала на мои сообщения. Наконец Элис сдалась и позвонила ее отцу на домашний. Отец Беллы сказал, что с ней все в порядке, но она ни от кого не принимает звонков.

На второй день после отъезда Беллы я вернулся в свою квартиру после тяжелого рабочего дня. Я был изможден и просто хотел завалиться спать. Но, похоже, мой сон не входил в планы Элис. Она ждала меня в холле с большим пакетом китайской еды и настояла на моем визите в ее квартиру и составлении ей компании.

– Да брось, Эдвард, – заскулила она. – Мне тоже одиноко. Пошли, посидишь немного, поешь со мной. Я просто хочу с тобой о чем-нибудь поговорить.

Я был не в настроении изливать душу Элис, но я знал, что она волновалась обо мне. Она волновалась и за Беллу, так что я сдался и последовал за ней к лифту.

Когда мы вошли, Элис направилась к кофейному столику и стала убирать с него все и бросать подушки на пол.

– М-м, что ты делаешь? – спросил я.

– Убираю, чтобы мы могли сесть тут и поесть. Я собираюсь включить какой-нибудь фильм.

В моей голове моментально пронеслись воспоминания о нашем вечернем пикнике и пицце Беллы.

– Я лучше поем за столом. Я устал и не думаю, что выдержу весь фильм. Ты сказала, что хочешь поговорить со мной, так почему бы нам не сесть за стол, чтобы есть и говорить.

Элис странно взглянула на меня, пожала плечами и сказала:
– Ну, располагайся.

Мы прошли в кухню и начали распаковывать контейнеры с китайской едой. Наложив еду в тарелки, мы принялись за нее и несколько минут ели в полной тишине.

Затем Элис прервала молчанку:
– Эдвард, думаю, нам действительно нужно все обсудить.

– И о чем именно ты хочешь поговорить?

Элис вздохнула, положила свою вилку и озабоченно взглянула на меня.
– Эдвард, я на цыпочках перед тобой ходила целый год. Я знаю, как сильно ты скучаешь по Тане, как ты винил себя и как тебе было больно. Я постоянно повторяла себе всевозможные доводы, чтобы держать эту ситуацию в секрете даже от тех двух людей, которые мне по-настоящему дороги. Думала, если дам так необходимое тебе забытье, то ты выкарабкаешься из всего того дерьма. Когда ты наконец согласился переехать в Сиэтл, я была заинтригована. Я хотела помочь тебе начать свою жизнь здесь и дико волновалась каждый раз, стоило мне услышать по телефону тетю Эсми или дядю Карлайла. Они больше не знали, что делать с тобой. Потом ты встретил Беллу, и, казалось, вы симпатизируете друг другу, а теперь все это выплыло наружу, и я чувствую себя виноватой.

– Виноватой? – спросил я ее. – Как ты можешь винить себя во всем этом?

– Потому что я притащила тебя сюда и свела вас двоих, прекрасно понимая, что ты все еще скорбишь о Тане. Я толкнула тебя к тому, к чему ты определенно не был готов, и я втянула в это Беллу, даже не обрисовав всей ситуации и не поинтересовавшись, сможет ли она справиться с этим после Джейкоба.

Я встал и пересел на сторону Элис.
– Элис, когда я говорю, что в этом нет твоей вины, ты должна верить мне. И если кто и должен был рассказать Белле о прошлом, так это я. Она даже спрашивала меня об этом, но я не был готов говорить. И ты не могла заставить нас с Беллой делать то, чего бы мы не хотели. И так дерьмово, что это все вырвалось наружу, потому что я действительно написал последнее письмо к Тане. Вот почему эти письма были открыты, и Белла нашла их. И мне почти не жаль, что Белла нашла их хотя бы потому, что это заставило все выйти наружу, мне просто жаль, что она прочла именно то письмо, так как оно было очень давним, когда я был в болезненной скорби. В нем говорилось о том, что я больше никогда не смогу влюбиться в кого-то другого. Думаю, именно это дезориентировало Беллу в моих чувствах к ней. Это все дерьмовая ситуация. И я только надеюсь, что еще не поздно все исправить.

Элис долго и пристально смотрела на меня, вероятно обдумывая, что мне ответить.

– Эдвард, я искренне рада, что ты написал это последнее письмо, но, думаю, если ты хочешь по-настоящему излечиться от всего этого, тебе нужно сделать нечто большее.

– Типа чего? – Я не уверен, к чему она клонит.

– Тебе нужно вернуться в Чикаго. Тебе нужно пойти на кладбище.

Меня окатило волной паники. Я думал, что сделал гигантский шаг вперед за эти дни. Я написал последнее письмо, я удалил все остальные письма, но поездка в Чикаго и поход на кладбище… именно сейчас это было слишком для меня. Я никогда не был на кладбище. Сразу после церемонии я пошел прямо в бар и хорошенечко приложился к алкоголю. Я не мог пойти вместе с процессией к ее могиле. Я не мог смотреть, как ее опускают вниз. Тогда все стало бы слишком реальным, а я не мог этого вынести. Я замечал, что еду далеко в объезд, стоило мне приблизиться к кладбищу.

Элис заметила мое колебание и положила руку мне на плечо.
– Эдвард, я знаю, что тебе трудно это слышать и еще труднее сделать, но это именно тот недостающий фрагмент. Если ты собираешься стать мужчиной, достойным Беллы, тогда тебе нужно пойти на могилу Тани и отпустить всю вину и боль, которую ты носишь в себе со дня ее смерти.

Я ошарашено уставился на нее.

– Не смотри так. Ты, правда, не мог думать, что я не знаю, что ты винишь себя в ее смерти? Эдвард, ты знаешь, что это был не твой грех. Если бы Таня могла поговорить с тобой в последний раз, она бы сказала, что ты не виноват. Ты так и застынешь на одном месте навечно, если не отпустишь все это. Ты должен сделать это для Беллы, но больше всего… для себя самого. Сейчас самое время. Белла дома пытается справиться со всем этим, и мне кажется, тебе нужно сделать то же самое.

Я встал и выкинул остатки ужина в мусор и, полностью утратив аппетит, швырнул тарелку в раковину. Потом оперся двумя руками о раковину, прерывисто дыша. Элис осталась сидеть, давая мне возможность успокоиться.

– Спасибо за ужин, Элис. Мне сейчас просто нужно побыть в одиночестве.

Я подошел и положил руку на ее голову, давая ей понять, что не злюсь на нее, просто огорошен событиями этих нескольких дней.

Поднявшись в свою квартиру, я присел на краешек кровати. Я был эмоционально и физически истощен, но знал, что не смогу заснуть. Я встал, подошел к шкафу и достал лежащее внизу фото в рамке – на нем были мы с Таней. Я провел пальцем по ее лицу и просто смотрел, затем глубоко вздохнул и открыл защелку, доставая изнутри фото. Я держал его в руках, запоминая еще несколько мгновений, прежде чем положить в кошелек и отправить рамку на место. Я провел руками по лицу, чувствуя себя опустошенным. Зайдя в чулан, я вытащил с верхней полки спортивную сумку и стал складывать одежду. Зашел в ванную и, захватив необходимые банные принадлежности, прошел по коридору до комнаты Эммета. Он поднял на меня взгляд, когда я вошел.
– Эй, мужик, направляешься куда-то? – спросил он.

– Да. Собираюсь уехать на пару дней. Я не хотел бы тебя обременять, но не мог бы ты позаботиться о моих сменах на работе?

Эммет посмотрел на меня с сочувствием и понимаем:
– Поезжай и приведи в порядок все, что необходимо. Я позабочусь о работе.

– Спасибо, друг. Я твой должник.

– Пока ты делаешь правильные вещи в отношении Беллы… это все, что нужно.

Я кивнул и направился из квартиры к лифту. Я вышел из парадной двери и направился к своей машине, когда заметил напротив автомобиль с включённым двигателем. Пассажирское окно опустилось, и Элис кивнула мне.

– Садись. Я отвезу тебя в аэропорт.

Я послал ей искреннюю улыбку и направился к машине, закидывая свой багаж на заднее сидение. Я сел внутрь и бок о бок с кузиной направился в путешествие к месту, которого избегал весь прошедший год. Я должен был упокоить прошлое, чтобы дать шанс будущему.

К тому времени, как я добрался до аэропорта и сел на рейс до Чикаго, уже было около полуночи, так что я попаду к родителям только ранним утром. Я позвонил родителям из аэропорта Сиэтла, чтобы они не были ошарашены, увидев меня на пороге посреди ночи.

Моя мать ожидала меня, когда я добрался домой. Она сидела в гостиной в халате и встала обнять меня, как только я ступил на порог.

– Я так рада, что ты, наконец, решился сходить на кладбище. Я так долго волновалась. Элис держала меня в курсе о тебе и ее подруге Белле. Когда она рассказала мне, как вы загорелись друг к другу, я ощутила облегчение, но знала, что тебе нужно разобраться с тем, что у тебя здесь. Если эта девушка так влияет на тебя, она, должно быть, особенная.

– Так и есть, мам, – сказал я очень устало.

– Иди спать. У тебя еще есть несколько часов до восхода. Я приготовила постель в твоей комнате.

Я притянул мать и крепко обнял ее, поцеловав в макушку. Она подтолкнула меня к лестнице, и я потащился в свою старую комнату. Я даже не сменил одежду. Просто стянул джинсы и упал на кровать, позволив сну утащить меня в свои объятия.

Когда я проснулся, было уже около двух часов пополудни. Я перекатился на спину и посмотрел на потолок. В старой комнате меня охватила сюрреалистичность происходящего. Я не спал здесь уже много лет, потому что, даже живя в Чикаго, я имел свою квартиру. Я ощущал себя тут на удивление комфортно, особенно зная, что мне предстоит. Я позволил себе ощутить того паренька, который вырос в этом доме, прежде чем его жизнь перевернулась с ног на голову.

Я услышал сигнал разрядки телефона и вспомнил, что не заряжал его с момента отъезда из Сиэтла. Я встал с кровати и опустил ноги на пол, схватил телефон и отключил его, прежде чем подключил к зарядке. Мне действительно не хотелось ни с кем сейчас говорить.

Я быстро принял душ, оделся и спустился вниз. В доме было очень тихо, так как оба моих родителя были на работе. Зайдя в кухню, на столе я увидел записку от мамы, где говорилось, что они будут дома в полшестого, и она приготовит нам ужин. Она также оставила мне ключи от своей машины.

Я открыл холодильник, но тотчас решил, что не голоден и мне просто неотлагательно нужно сделать то, зачем я приехал. Я схватил ключи Эсми, свою куртку и направился к выходу. По дороге на кладбище я остановился возле цветочника и купил букет. Таня всегда любила подсолнухи, и я подумал, что они будут идеальны.

Я поехал к северной стороне кладбища «Роузхилл». Чем ближе я подъезжал, тем больше меня сковывала тревога. Грудь сдавливало, а ладони вспотели. У меня никогда не было панических атак, но я мог представить, что это такое. И когда я подъехал к главным воротам, напротив массивного камня, что выглядел как замок, то сжимал руль так сильно, что побелели костяшки.

Дерьмо, Эдвард, соберись. Если я не успокоюсь, то просто сбегу и тогда все это путешествие пойдет коту под хвост. Мне необходимо это сделать. Это то, что мне нужно было сделать уже давно. Я задолжал это Тане.

Выключив зажигание и взяв цветы, я выбрался из машины и прошел сквозь ворота. Я никогда не приходил к Тане, но был здесь на могилах бабушки и дедушки, так что знал расположение места. Я знал, где была могила Тани.

Я бродил по окрестностям того места, где должна быть ее могила, минут десять, читая надгробные надписи. Я дошел до конца одного ряда и направился ко второму. Прошел его наполовину, когда из моих легких разом забрали весь воздух.

Таня Элизабет Денали

Я стоял без эмоций и смотрел на ее могилу минут десять, но, казалось, прошло несколько часов. Не думал, что смогу заставить себя что-то сделать, но я глубоко вдохнул и заставил себя сделать неуверенные шаги вперед. Я подошел к камню, смел с него листья и мусор и ощутил одинокую слезу у себя на щеке, пока смотрел на твердый холодный камень, который теперь олицетворял теплую и нежную женщину, которую я так любил.

Я заметил старые усохшие цветы. Присел на корточки и прочитал, что они были от ее родителей. Затем забрал старый букет, отвязал от него карточку и поставил свои цветы на их место.

Подул холодный ветер, и я застегнул куртку, затем присел по-индийски на земле у ее камня.

Я сидел там долгое время, просто пробегаясь пальцами по рельефу букв ее имени.

– Ты можешь ощутить меня здесь, детка? Мне так жаль, что я так долго не приходил к тебе. Кажется, я всегда приходил к тебе слишком поздно… – Мой голос дрожал.

– Если бы я мог вернуться назад, я хотел бы тебе сказать, что был здесь во время похорон, но не могу сказать, что поступил бы иначе. Было слишком больно видеть это. Было слишком тяжело видеть твой гроб на поминальной службе в церкви, но видеть, как тебя опускают в землю… я бы не смог. День пожара… Я не знаю. Я не понимал, что это был дом Джейн. Не то чтобы я не сделал все, что в моих силах, чтобы помочь людям, которые были мне чужими. Это же моя работа. Но если бы я знал, что там была ты… Я бы прошел сквозь пламя. Я бы сам умер, только бы спасти и обезопасить тебя. Не прошло и дня, чтобы я не думал: «А что если..?». В реальности я понимаю, что ничего не смог бы поделать, но каждый день живу с этим «А что если..?». Прошедший год был адом. Я пытался жить и не волновать свою мать. Работа была всем для меня, но с тобой я буду честным. Я всегда любил свою работу. Это то, что всегда зависело только от меня. Это то, что заставляло меня ощущать жизнь и, делая это, я чего-то стоил. Но после твоей смерти часть моей любви к работе умерла вместе с тобой. Я все еще делал все возможное, потому что люди, доверившие мне свои жизни, того заслуживали, но, на чистоту, я ощущал себя неудачником. Я чувствовал, что не заслуживаю носить эту форму, потому что на тысячу спасенных мною жизней… та, чью жизнь я действительно должен был защищать и оберегать… я не успел. Я не смог.

Сказав все это, я тихонько сидел. Просто обдумывая, что я сказал. Некоторые вещи были обдуманными и заранее известными, а что-то стало неожиданностью и для меня самого. Я никогда не задумывался, что утратил часть веры в свою работу после смерти Тани. Я все еще гордился своей профессией, но в глубине души я был неудачником, профнепригодным. Я не чувствовал себя героем. Я чувствовал, что на работе я будто пытаюсь что-то доказать себе и окружающим. Пытаясь быть на один шаг быстрее, сделать на толику больше, чем остальные. Все превратилось в гонку, призом, в котором была возможность возместить ее утрату. Моя работа больше не была работой. Она стала карой небесной.

– Думаю, надо сказать еще кое-что. Как ты знаешь, я переехал в Сиэтл, чтобы быть ближе к Элис. Я тебе уже рассказал про Беллу. Мы с ней пытаемся что-то построить. Я не был к этому готов. Если бы перед переездом в Сиэтл ты спросила меня, могу ли я встречаться с кем-нибудь другим, я бы ответил «ни за что!», но она вошла в мою жизнь другом и стала кем-то большим. Мои чувства к ней до чертиков пугают меня, потому что я не думал, что буду ощущать что-то подобное к кому-то помимо тебя, но кто-то сверху дает мне в подарок второй шанс. Она прочитала письмо, которое я отправил тебе год назад, и думаю, стоит добавить, что прошлые отношения принесли ей много боли, она неправильно поняла все и была уязвлена. Я знал, что нужно прекратить переписку. Но потом Элис настояла на том, что мне самому нужно приехать сюда. И она была права. Приезд сюда стал самым тяжелым испытанием для меня, но чем больше я сижу тут и говорю, тем лучше я себя чувствую. Письма, которые я писал тебе, позволяли мне рассказать о том, что я чувствовал в тот или иной момент, но здесь я чувствую твое присутствие. Холод, сковавший мое сердце со дня твоей смерти, потеплел на пару градусов. Я знаю, что ты тут, со мной, но все же я этого не заслуживаю… Я чувствую, будто ты пытаешься заставить меня простить самого себя.

Солнце опускалось все ниже, и я знал, что осталось совсем немного времени.

Я встал на колени и пальцами разрыл землю, потянулся в задний карман и достал фото, на котором изображены мы с Таней, которое я забрал из своей комнаты. Я снова смотрел на него несколько минут, восхищаясь ее красотой и нашим совместным счастьем. Я знал, что никогда не смогу ее вернуть, но она разрешила мне отпустить ее. В этот момент стало яснее ясного, что тот кто-то, в вышине, кто дал мне второй шанс и привел в мою жизнь Беллу, был не кто иной, как Таня. Я поцеловал фотографию и положил ее в маленькую ямку в земле и закопал ее.
– Я никогда тебя не забуду, я просто не смогу. Я даю тебе покой, моя маленькая. Тебе больше не нужно беспокоиться обо мне.

Как только эти слова оставили мои губы, мириады эмоций захватили меня. Это было освобождение, но все еще было очень больно.

– Я уже буду уходить, но я обещаю, что это не последний мой приход, и следующий будет раньше, чем через год.

Я снова поднялся на корточки, но перед тем как подняться, я поцеловал свои пальцы и прикоснулся ими к камню. Я нежно пробежался пальцами по ее имени в последний раз и прошептал:
– Спасибо. И я люблю тебя.

Я встал и смотрел вниз еще несколько мгновений. Затем нагнулся еще раз, поправил букет и забрал старый, который выкину по дороге от кладбища.

И сделав глубокий, очищающий вдох, я вытер влагу со своих глаз и повернулся уходить. Я пошел назад по дорожке, что приведет меня к машине. Шел, опустив голову, засунув руки в карманы и смотря под ноги.

Внезапно мое тело прошиб электрический заряд, и я вздрогнул. Я вздернул голову и замер. В конце дорожки, на выходе, стояла Белла. Моя Белла.

Я был так удивлен, что даже не осознавал, что она настоящая. Я просто стоял в тишине, смотря на нее, а она смотрела на меня.

– Что? Как? – Я запнулся, не понимая, как она тут оказалась или что же происходит. Она сделала один неуверенный, несмелый шаг, но остановилась, не полностью сокращая расстояние между нами.

– Однажды ты сказал, что по некоторой причине, когда ты будешь нуждаться во мне, то надеешься, что я буду рядом. Я сказала, что буду… и вот она я.

Я испустил вздох, даже не подозревая, что не дышал. Сделал три широких шага и притянул ее к себе. Она обняла меня и дала мне утешение, а я и не осознавал своей нужды в нем до этого момента. Я зарылся лицом в ее волосы и почувствовал, как глаза наполнились слезами, и вскоре они пролились ручьями по щекам.

– Эдвард, я так сожалею о своих преждевременных выводах. Я не имела понятия и просто обезумела.

Я кивнул, все еще не отрываясь от нее и давая понять, что не нужно извиняться. Мы оба сделали ошибки, но теперь мы здесь. Я приехал сюда для себя… для Тани… для Беллы, и Белла приехала сюда ради меня.

Я отвел лицо в сторону и посмотрел на нее, все еще крепко прижимая ее к себе руками. Она подняла руки и провела пальцами у меня под глазами, стирая слезы.

– Надеюсь, ты не расстроен, что я приехала. Я не хотела ненароком вторгнуться в такой момент, так что стояла в стороне. Но я не знала, как ты отреагируешь на мое появление, и мне просто нужно быть рядом, на случай, если буду нужна тебе, – нежно произнесла она.

– Белла, нет никого в мире, кого я бы хотел видеть здесь так, как тебя. И, если на чистоту, ты не любительница такого, и это необычно для тебя… – с опаской сказал я. И прежде чем я смог закончить, она взяла мою руку и аккуратно сжала.

– Эдвард, я была бы рада встретиться с ней, – сказала она, и мы пошли обратно по дорожке.
_________________________________________________________________________________
Как вам такой поворот событий? Как думаете, такие взрослые их поступки упростят жизнь парочки?
Жду всех наФоруме
Супер-быстрая редакция - Rob♥Sten
(не забудем ее поблагодарить и поздравить с днем рождения!)
Перевод - CatRina