От автора: Ребята, вы такие милые. Обычно, когда мой муж спрашивает, почему я смеюсь (или краснею!), я отвечаю, что виной тому история-фанфик, которую я читаю, но не сегодня. Сегодня это ваши замечательные, забавные, трогательные, а иногда даже дерзкие отзывы. Как я поняла, многие из вас почли бы за честь оказаться запертыми с Эдвардом в башне, а одна читательница даже согласна быть переданной виконту в качестве дани! (в этом месте я хохотала). Сейчас я немного занята, нянчусь со своей потрясающей семилетней внучкой, а куколки сами с собой не играют. Пожалуйста, знайте, что я читаю все отзывы и наслаждаюсь ими.

___________________________________

Глава 11. Достойный

Эдвард с нетерпением ждал возвращения Изабеллы. Она была первой и единственной женщиной, о которой он не переставал думать. Он не прекращал наслаждаться каждым моментом их совместно проведенного времени, которое с каждой секундой становилось все печальнее от неизбежности завершения.

Он был таким дураком. Его будущее казалось достаточно мрачным, и любви места в нем не отводилось. Призывая в свой разум здравый смысл, Эдвард пытался оградить сердце от еще больших страданий. Несложно было догадаться, что лучшей защитой стала бы какая-нибудь найденная цель, она-то и заполнила бы его дни значением.

В первую очередь в его планах стояло выздоровление - это займет столько времени, сколько понадобится изувеченному телу, - затем восстановление вопросов наследства. До тех пор пока он не сблизился с Изабеллой, как Эдвард убеждал себя, не было никакой опасности в принятии заботы от нее. Она была явно разумной женщиной, уважаемой в обществе, по крайней мере, так сказал ему Докинс, и наверняка знала, как помочь ему в достижении планов.

Эдвард фыркнул. Благородно было бы отослать ее, но он продолжал искать оправдания для удержания Изабеллы подле себя. В подтверждение его глупости, глаза виконта загорелись, стоило девушке войти в комнату.

- О, - заметила она поднос с обедом на кровати рядом с ним, – вы уже поели.

- Да, не хотелось вас беспокоить.

Выражение ее лица заставило Эдварда подумать, что она осталась недовольна его ответом. Отсутствие опыта общения со слабым полом почему-то заставляло его чувствовать себя неудобно.

- Мне удалось покормить себя без посторонней помощи, - добавил он, поморщившись.

Виконт был похож на ребенка, хвастающегося перед няней своими успехами.

Губы Изабеллы изогнулись в ухмылке, и Эдвард проглотил неприличные слова, которые чуть не сорвались с языка. По крайней мере, он заставил ее улыбнуться.

Изабелле очень шла прическа, когда она оставляла длинные вьющиеся локоны обрамлять лицо. На ней было его любимое платье - темно-синее с заманчивым низко вырезанным лифом. Для скромности она надела платок, украшенный кружевами, но сквозь него можно было заметить проблеск декольте… если присмотреться.

Чтобы отвлечься, Эдвард порасспрашивал девушку о нуждах местных жителей и поинтересовался, решение каких вопросов она считает приоритетным. Вскоре начала вырисовываться невеселая картина, складывающаяся в округе, страдающем от нищеты и безработицы. Большая часть сельхозугодий не возделывалась и стала дикой, те же, кто были обеспечены работой, в основном были заняты в шахтах. В тоне Изабеллы не было никакого осуждения, но он почувствовал недоумение от своего невежества.

- Что вы имели в виду, говоря об очередном пожаре в деревне? – удивился он, вспоминая их недавний разговор. – Я так понимаю, были еще пожары?

- Боюсь, что их было много.

От ее слов его бросило в жар.

- Дома очень ветхие. Крыши протекают, трубы забиты и разрушаются. В этом и заключается опасность.

Эдвард покачал головой, отчего шнурок, которым Докинс связал его волосы, слетел, и кудри рассыпались по плечам.

- Каждую копейку, заработанную на арендной плате, я направлял на косметическую реставрацию домов, не говоря уж о больших суммах, выделяемых на капитальные ремонты в случае необходимости. По моим расчетам, этот округ должен был стать самым ухоженным в Англии.

- Похоже, мистеру Кроули есть за что ответить.

Эдвард вздохнул.

- Как и мне.

- Почему вы лично не отслеживали или не отправляли доверенное лицо, чтобы убедиться, что ваша воля исполняется?

Вопрос Изабеллы был совершенно разумным, но виконт изо всех сил старался продолжать звучать уверено.

- Потому что я поклялся никогда сюда больше не возвращаться. Легче было подписывать любые запросы, направленные мне Кроули, досконально не изучая их. Я думал, что был честен, заботясь о людях, которые плохо обращались со мной, когда я был мальчиком. Я старался делать для них добро вместо того, чтобы платить им той же монетой. – Изабелла поморщилась, и он быстро добавил: - Но не все, конечно, плохо относились ко мне. Я старался, чтобы работники поместья ни в чем не знали нужды и ваша семья тоже. Или я верил, что старался.

Изабелла повернулась лицом к окну, и виконт заподозрил, что она изо всех сил старается не заплакать. Он мог только догадываться, какие тяготы пришлось перенести этой семье благодаря Кроули. Инстинкты Эдварда подсказывали не доверять этому человеку, но он продолжительное время игнорировал их. Если бы не перспектива неминуемой смерти, он никогда не вернулся бы в имение, никогда не узнал бы о страданиях людей, о которых он заботился от своего имени.

Желая дать возможность Изабелле прийти в себя после разговора, Эдвард потянулся за колокольчиком рядом с кроватью и почувствовал удовлетворение, когда в комнату немедленно вошел лакей.

- Чай, пожалуйста, на двоих и легкую закуску, - попросил он, не зная, обедала ли Изабелла.

- Да, милорд. - Лакей поклонился и повернулся выйти.

- Обождите, - окликнул его Эдвард, не видевший пока ни одного нанятого работника, кроме Докинса. – Ваше имя?

- Колин Браун, сэр. Мой отец работал садовником у вашего отца и деда.

- Добро пожаловать в поместье Мейсен, мистер Браун, - Эдвард помнил садовника, но не знал его имени. – С вашим отцом все в порядке?

- Он умер несколько лет назад, милорд. При взрыве в шахте. – Выражение лица лакея не изменилось, но он отвел взгляд, смотря через плечо Эдварда.

- Мне жаль это слышать, - посочувствовал виконт. – Можете идти. – Когда дверь закрылась, он повернул голову к Изабелле, наблюдающей за ним. – Одна из шахт Мейсенов?

Она кивнула, и он медленно выдохнул.

- Сколько их там?

- Я знаю только семь. Они самые крупные работодатели в округе, но платят мало и совсем не заботятся о безопасности. Вы не знали об этом?

Эдвард покачал головой.

- Должно быть, Кроули подделывал мою подпись, чтобы получить разрешение от моего имени. Пожалуйста, скажи, что они не нанимают детей?

Болезненное выражение её лица дало ответ, и виконт уронил голову на подушку. Очень сильным было искушение попросить у Изабеллы снотворного, чтобы исчезнуть в забвении. Он сопротивлялся, но ему приходилось лицом к лицу встречаться со своими обязанностями.

Изабелла вернулась в кресло возле кровати.

- Я знаю, что это не мое дело, - начала она, - но мне интересно, как все эти годы вы управляли своими делами, не получая никакого дохода от недвижимости? Очевидно, вы не должны отвечать мне…

- Все в порядке. Я не против рассказать вам, - вздохнул виконт, решив хоть как-то защитить свою честь. – Что вы знаете об истории моей семьи?

- Только то, что известно всем.

Хоть она и не уточнила, Эдвард предположил, что Изабелла имела в виду проклятие Мейсенов.

- Первый виконт Мейсен, мой трехкратный прадед, получил титул и имущество за заслуги перед короной. За высокую цену, разумеется, – он поморщился. – Иеремия Мейсен был очень успешным дельцом.

- Он торговал?

- В больших масштабах.

В то время как реакция Изабеллы выражалась в изумлении, а не презрении, Эдвард осознал, сколько отвращения и неприязни вылилось на их родословную от тех, кто был вынужден тяжелым трудом зарабатывать скудные гроши. Многие благородные семьи имели схожие с Мейсенами истории, те, кто поднимались и завоевывали все вокруг силой.

- Что он делал? – просила продолжить она.

- Он торговал человеческими мучениями и страданиями.

В ответ на ее озадаченный взгляд Эдвард пояснил:
- Он был работорговцем. Захватывал мужчин, женщин и детей самыми немыслимыми жестокими способами, забирал их из домов и привозил на корабле в Америку, чтобы продать… тех, кто пережил путешествие. Он использовал их, чтобы выстроить настоящую империю, постепенно наживая баснословное состояние. Новый титул придал Мейсену вес, которого он добивался, жаждал, но это не изменит того факта, что он был жестоким убийцей, извлекающим выгоду из чужих страданий. Его сыновья и внуки пошли по его губительным стопам.

- Ходят слухи, что проклятие Мейсенов возникло в Африке, но я всегда думала, что это обычное суеверие, догадки, - вставила Изабелла.

- В этом есть истина, - Эдвард тяжело вздохнул. – Первый виконт передал историю происхождения проклятия своему сыну, его сын – своему, и так далее в надежде, что один из нас найдет способ победить его. Ну, я так полагаю. Не исключено, что история передавалась от отцов сыновьям в качестве семейного наказания.

- Вы считаете, что африканский колдун наложил проклятие на вашу семью?

- Конечно, мой отец так говорил.

- Полагаю, именно поэтому он встречался с практиками оккультизма, пытаясь разрушить эту ужасную вещь.

Эдвард взмахнул здоровой рукой.

- Проклятие не может быть разрушено, но оно больше не будет иметь никаких последствий.

Изабелла нахмурилась:
- Что вы имеете в виду?

- Я намерен быть последним в нашем роду. Мой отец, его отец и вплоть до первого виконта Мейсена были жестокими людьми с ужасными характерами. Пьяницы. Игроки. Убийцы. Мейсены не заслуживают продолжения их рода.

- Но вы не такой, как они. Вы другой.

- Правда? – Эдвард, удивившись ее защите, медленно покачал головой. – Единственное место, где я когда-либо чувствовал себя, как дома, было в армии, в кровопролитных боях.

- Но вы достойно сражались за справедливость, - поспорила Изабелла.

После всего, что он видел и делал на поле боя, Эдвард сомневался в добродетели своих поступков, а так же не был уверен, что есть такое понятие как «справедливая война».

Изабелла потянулась, чтобы взять виконта за руку. Ему следовало оттолкнуть ее, но он бесстыдно наслаждался прикосновением, чувствуя успокоение от этого. После долгого молчания Изабелла, наконец, заговорила:

- Значит, вы живете за счет доходов, полученных от ваших рабов?

Эдвард не винил ее из-за таких предположений, но ему как можно быстрее хотелось противостоять обвинению, сказать правду, и от этого его голос звучал жестче, чем ему хотелось.

- Я ненавижу саму мысль об этом и отказался от этой практики.

Это не должно было иметь значения, но он не хотел, чтобы Изабелла так плохо думала о нем.

Ее глаза загорелись:
- Вы освободили их?

- Я пытался. – Ему не нравилось разочаровывать ее. – По достижении совершеннолетия я был полон решимости освободить всех до последнего. Но их оказалось тысячи, и все было не так просто, как я надеялся.

- Тысячи, - прошептала она. – Почему вы не смогли освободить их? Если вы владеете бедными людьми, то, несомненно, в ваших силах отпустить их?

- К сожалению, во многих областях, где они проживают, мои действия могли спровоцировать политические волнения и угрозу репрессий. Я бы поставил их жизни под угрозу. Я освободил столько людей, сколько сумел, позволив им храбрым, но отчаявшимся рискнуть вернуться домой в Африку. Тех, кто решил остаться рядом со мной, я вновь принял на работу на их прежние места или какие-нибудь другие, более подходящие, назначив справедливую оплату. Будь то раб или свободный человек, я настаивал на улучшении условий жизни и работы для всех рабочих и воссоединении семей, где это возможно.

Изабелла задумчиво кивнула.

- Вы сделали все, что могли, и заплатили за эту немалую цену, полагаю.

- Все говорили, что я сумасшедший, что скоро уничтожу свое состояние, - Эдвард пожал плечами. Поскольку он никогда не собирался покидать армию, то эти предупреждения не вызывали у него особого беспокойства. – Некоторые предприятия боролись за то, чтобы оставаться конкурентоспособными, особенно поначалу. Но удивительно, чего можно достичь, если не выжимать каждую унцию прибыли с плантации, фабрики и шахты. Несмотря на многочисленные плачевные прогнозы, мои дела процветали. Большая часть доходов переходила в заработную плату, часть финансировала кампанию Уилберфорса, направленную на полную отмену рабства навсегда, но значительная сумма всегда оставалась в резерве.

Эдвард не прикасался ни к единой копейке дохода, к средствам, которые продолжали множиться в независимости от его участия. Очевидно, сейчас все должно было измениться, когда он занялся восстановлением поместья Мейсен. Его пренебрежение делами могло дать знать о себе.

Изабелла смотрела на него с уважением и трепетом.

- Ваше решение исправить ошибки предков принесло божье благословение на все ваши начинания.

- Что? Нет! – Эдвард чуть наклонился вперед. – Мои предки несут ответственность за многие поколения боли. Я никогда не смогу искупить того, что было сделано.

- Но разве вы не этим занимаетесь? Меняете жизнь людей, за которых в ответе, поддерживаете дело, которое может изменить судьбы бесчисленного количества других? Если это не возмещение за поступки ваших предков, тогда я не знаю, что это.

- Но мне это ничего не стоило, - он ударил здоровой рукой по груди. – Я просто запустил колесо, а потом отправился заниматься тем, чего мне самому больше всего хотелось, завербовавшись в армию офицером.

Лицо девушки выразило сомнение.

- Только не говорите мне, что не проверяли, выполняются ли ваши приказы?

- Проверял… часто, - ответил он до того, как горько повесил голову. – Жаль, что я не был так усерден в надзоре за делами дома.

Изабелла сжала руку виконта.

- Сейчас вы здесь. И еще не поздно загладить свою вину. Предполагаю, теперь ваша цель - узнать состояние дел в округе, попытаться исправить нанесенный ущерб?

Глядя на ее одухотворенное выражение лица, на их переплетенные руки, Эдвард размышлял над ответом. Он не мог загладить вину, изменить прошлого, но он мог сделать все самое лучшее для людей, живущих здесь и сейчас, для Изабеллы и ее семьи и обеспечить, как он надеялся, гарантии на будущее.

- Безусловно, это и есть мое намерение, - пообещал он с чувством.

Ее улыбка была наградой, которую он не заслуживал, но, тем не менее, наслаждался.

______________________

От автора: Итак, у нас появился ответ на вопрос происхождения проклятия – придуманного или реального (об этом позже).

К сожалению, я обнаружила, что освобождение рабов было трудным и очень опасным процессом. Начало концу рабства было положено в 1818 году, но потребовалось пятнадцать лет (1833 г.), чтобы его отменили в Британской империи, и почти пятьдесят (1865 г.) – для США. Сотни лет огромные состояния создавались ценой невыразимых страданий.

Хотелось бы услышать ваши мысли об этой главе.

Elise.