Глава 16

– Ты же не возражаешь против Эмметта и Роуз, да? – шепчет мне на ухо Эдвард, пока мы стоим позади родителей в лифте следующим утром.

Он, как и обещал, приехал в семь, чтобы отвезти нас в Такому. Чарли все еще не в восторге от этой идеи, но это волнует меня меньше всего. Кажется, мой мозг сконцентрирован лишь на восхитительном запахе, идущем от позади стоящего мужчины, касающимся моего плеча. Солнце, древесина и сам Эдвард – это все вызывает у меня какой-то дикий восторг.

Не понимаю, когда все изменилось, но по каким-то причинам в воздухе трещит электричество. Возможно, из-за того, что моя рука совсем недавно была на его промежности; возможно потому, что мы оба знаем, что он заставил меня кончить или то, что он меня хочет – ну, физически, по крайней мере. Как бы то ни было, но я не могу справиться с ошеломляющим чувством его близости.

Дрожь бежит вниз по спине, когда я чувствую дыхание Эдварда около своего уха, и, клянусь, слышу, как он едва слышно смеется. Прочищаю горло, надеясь на то, что это так же позволит очистить и голову.

– Нет, – шепчу я в ответ, осмеливаясь немного повернуть голову и взглянуть в сияющие глаза Эдварда. Он невероятно красив. Сердце запинается, и я перестаю дышать.

Боже. Я влипла.

– Отлично, они ждут внизу, – дарит он мне улыбку, и его голова касается моей.

Я смотрю на него, ошеломленная, и смутно понимаю, что в согласии киваю головой. Другой тихий смех вырывается из его груди, и он пронзает меня взглядом; небольшая морщинка формируется между его бровей.

– Ты в порядке? – Эдвард исследует мое лицо, ища непонятно что. Это заставляет меня смутиться, и я отвожу взгляд.

– Да, – отвечаю спокойно, фокусируясь на цифрах на панели лифта. Вскоре мы достигаем первого этажа.

– Просто выглядишь… – обдумывает он, а потом продолжает: – немного отвлеченной.

Я пожимаю плечами и мысленно умоляю его на этом закрыть эту тему. Меня пугает то, что я веду себя, как какой-то подросток, но этот мужчина переворачивает мой мир с ног на голову, и все в моем теле хочет быть ближе к нему.

Двери лифта открываются, и я делаю глубокий вдох, только сейчас осознавая, что не дышала всю поездку, и следую за родителями в фойе, не смотря на Эдварда. Сегодня я выйду из этой «игры». Не смотреть ему в глаза – и вероятность осквернить его ногу снова будет значительно меньше.

– Роуз и Эмметт ждут нас снаружи. Хотите познакомиться с ними прежде, чем мы уедем, Рене? Чарли? – спрашивает Эдвард.

– Конечно! – широко улыбается мама. – С радостью!

Эдвард ведет нас к впечатляющему джипу, припаркованному через дорогу, пока я слабо улыбаюсь матери. Затем хватаю его за руку и притягиваю к себе:

– Они же не?.. Ну, понимаешь? – шепчу я, вдруг безумно боясь того, что они не знают о нашем соглашении.

– Они в курсе про нас. Не бойся, – подбадривая, заверяет он и притягивает к себе, держа меня за руку. Его захват твердый, источающий безопасность, и меня убивает то, что он… ничего не значит. Совершенно ничего.

Подходя к джипу, я вижу охринительно крупного мужчину, вылезающего со стороны водителя. Эмметт. Эдвард не врал, говоря, что его друг огромен. Он – настоящий великан, при виде которого от страха начинает сосать под ложечкой. Я чувствую, как Эдвард сжимает мою ладонь, когда мы подходим ближе, и кидаю взгляд на Рене; если она и шокирована размерами парня, то хорошо скрывает это.

– Чарли, мужик! – радостно вопит Эмметт, протягивая гигантскую ладонь в сторону вытянутой руки папы. Мой взгляд приклеен к этому движению, и я почти пропускаю приход блондинки, описать которую можно одним словом – амазонка. Я чувствую зависть, наблюдая за Шведской Красоткой, широко улыбающуюся моим родителям. Розали.

– Рене, – Эдвард тянется свободной рукой и с нежностью опускает ее на плечо девушки, – это Розали и Эмметт МакКартни. Чарли, познакомься с Розали. – Все пожимают руки, пока я съеживаюсь под боком у Эдварда, чувствуя неудобство. Он почти не рассказывал об этой девушке, но, черт побери, знать, что именно такой тип преобладает в его жизни заставляет меня ощутить неуверенность и робость. Как можно соревноваться с Мисс Вселенной? Не то, что бы я соревнуюсь, Розали в любом случае занята, поэтому у Эдварда нет шанса, но… все равно. Рядом с ней я ощущаю себя ничтожной и совершенно невзрачной.

– Беллз! – я подпрыгиваю в прямом смысле этого слова, когда ко мне подскакивает Эмметт и рывком притягивает в объятия. Все кости почти ломаются под силой его рук, и я отчаянно пытаюсь вдохнуть воздух носом, прижатом к его груди. – Давненько не виделись.

Слава богу, что он играет по правилам; и пусть я далеко не фанат физических контактов, я хотя бы ценю его усилия.

– Привет, Эмметт, – выдыхаю я, когда он меня отпускает, – всегда приятно тебя видеть, – и смотрю на него, видя детские ямочки на щеках и веселые искорки в глазах. Очаровательно.

– Хей, Би, – нараспев здоровается Розали рядом со мной, вновь вынуждая мое достоинство упасть вниз.

Все это совершенно нереально. Они, наверное, думают, что я самая большая идиотка на этой планете, раз заставляю их друга играть моего парня.

– Привет, Розали, – неуверенно улыбаюсь я, пытаясь скрыть смущение.

– Ой, умоляю тебя! С каких пор ты зовешь меня Розали, дорогуша, – громко смеется она; и если бы не ледяной взгляд ее глаз, этот смех смог бы меня расслабить.

Хотите – зовите женской интуицией то, что сжимает мое сердце в тиски, но совершенно точно, что Розали куда менее в восторге от нашего соглашения.

Она сдержанно обнимает меня, после чего несколько отводит нас от беседы, в которую вовлечены все остальные.

– Что бы ты знала, я не одобряю этого, – мило шепчет она в мое ухо, – и если пострадает хотя бы один волосок на голове этого парня, то разбираться мы будем с тобой вдвоем.

После этого она сжимает меня, что выглядит скорее как предупреждение, и отстраняется. Я с трудом сглатываю под ее взглядом, и она возвращается к Эмметту, обнимая его за талию. Дайте кто-нибудь этой женщине Оскара! Она отлично сыграла свою роль; лучше, чем это делаю я.

Назовите меня сумасшедшей, но я тут же чувствую к ней уважение. Есть что-то успокаивающее в осознании того, что кто-то может защитить Эдварда от женщины вроде меня.

Я придвигаюсь ближе к нему и беру его за руку. Пытаюсь убедить себя, что делаю это на публику, но в глубине души нуждаюсь в покалывании и защите, которую источает его кожа. Он оборачивается и немного улыбается; во взгляде читается много вопросов: знает, что это не в моем духе – прибегать к физическому контакту. Он знает, что что-то не так.

– Давайте поторапливаться, – объявляет Эдвард, начиная тянуть меня за руку, – мы же не хотим пропустить лучшую часть.

Чарли и Эмметт синхронно фыркают, и в этот момент обе женщины так же синхронно отвешивают им подзатыльники. Я завидую этому жесту, значащему что-то вроде недовольства. То, что у них есть, реально. А у меня – нет. Все фальш.



Фестиваль Нарциссов огромен, и я действительно имею это в виду. Тысячи людей заполоняют улицы Такомы. На них более сорока больших платформ на колесах, украшенных цветами, множество марширующих групп и даже лодки в гавани украшены нарциссами. Это красиво, но, честно говоря, несколько странно.

Мы бродим среди толпы, поедая сладкую вату и глазея на проезжающие мимо платформы. Поездка сюда была быстрой и невообразимо неловкой – по крайней мере, для меня. Все это время рука Эдварда лежала на моем бедре, и лишь иногда он поднимал ее, когда ему надо было переключить передачи. Жест совершенно нормальный, когда вы состоите в отношениях, и, уверена, Рене сходила с ума от радости на заднем сидении. Однако у нас с Эдвардом нет ничего реального, и я не могу понять, почему именно сегодня эта мысль настолько меня беспокоит.

Думаю, что случившееся вчера вечером лучше просто забыть. Мысль об Эдварде, который испытывает ко мне влечение, не идет мне на пользу. Льстит ли мне это? Несомненно! Сжимает ли все внутри? Так, что не поддается описанию. Выводит ли из равновесия то, что он относится ко всему так просто и делает вид, что предыдущего вечера не существует? Внеебически сильно!

Я дико раздражена тем фактом, что он кажется совершенно безучастным. Но, честно говоря, злости на саму себя во мне гораздо больше. Как вообще такое возможно: профессионал в лишенных эмоциях финансовых сделках сейчас разваливается на кусочки? Если кто и должен оставаться собранным и спокойным, то только я. Не Эдвард.

Я наблюдаю за ним боковым зрением, пока он смеется над фразой Чарли. Как он делает это? Выглядит таким спокойным в присутствии моих родителей? Неужели это никак не влияет на него? Неужели не грызет изнутри, вынуждая не спать ночью, как это происходит со мной? Я, очевидно, недооценила Эдварда Каллена. Он знаток своего дела в этой игре, и впервые с начала всей нашей интрижки, я на самом деле начинаю бояться, что играю с огнем.

– Эй, Белла, – зовет Эмметт, вытягивая меня из собственных мыслей, – давай прогуляемся до пристани и посмотрим на лодки?

– Эм… – запинаюсь я и дергаю Эдварда за руку, чтобы привлечь внимание. Он смотрит на меня с любопытством, и я молча молю его не оставлять меня наедине с его другом. Однако он усмехается и кивает головой.

– Пойдем, – по-доброму смеется Эмметт, беря меня за свободную руку. – Я не кусаюсь. – Шепчет он и вызволяет меня из захвата Эдварда. Тот смеется над моим подавленным выражением лица, и я злобно скалюсь в ответ.

– Мы к вам вскоре присоединимся, – веселится он, качая головой, мол я сверх реагирую. Меня мутит от этой перспективы, но я соглашаюсь; частично оттого, что могу убить Эдварда, отчасти потому, что Эмметт меня тянет за собой со всей силы.

В раздражении ворчу, пытаясь поспеть за этим мужчиной. Уверена, могу остановиться, и он продолжит тянуть меня, как тряпичную куклу, но мне не хочется портить обувь.

– Итак, – начинает Эмметт, как только все остаются позади, – как у вас дела?

– Нормально, – бормочу я, пытаясь откинуть волосы с лица, но ветер усложняет эту задачу.

– Не очень убедительно, – хмыкает он, когда мы достигаем пристани, все лодки на которой украшены нарциссами.

Я не отвечаю, любуясь волнами. Да и что тут можно сказать? Совершенно точно не о моих развивающихся чувствах к его лучшему другу; или не о том, как Эдвард заставляет меня чувствовать себя абсолютно желанной и отвратительно глупой в одно и тоже время. Я в замешательстве – это точно.

– Послушай, – вздыхает Эмметт рядом со мной, вынуждая меня взглянуть в его дружелюбные глаза. – Я не говорю, что одобряю то, что вы, ребята, делаете. – Он поворачивает голову и смотрит на воду, совсем как я пару секунд назад, и я вновь поражена тем, какой он большой. – Но каждому свое.

Я улыбаюсь. Эмметт кажется милым, если принимать во внимание, что он, возможно, может убить вас голыми руками.

– Эдвард хороший парень.

Я киваю и сама перевожу взгляд на воду.

– А так же он может быть очень импульсивным, – я фыркаю, но тут же скрываюсь за каскадом волос, чувствуя горящие щеки. С его импульсивностью я хорошо знакома. – Но, полагаю, это в порядке вещей. Не думаю, что можно стать писателем, не желая иногда рисковать.

Я вновь киваю, разглядывая ноги, и жду, когда румянец исчезнет.

– В общем, я имею в виду, что вам обоим надо быть осторожными, – я смотрю на Эмметта и вижу на его лице знающую ухмылку. – Иногда то, что начинается с простой шутки, может заставить весь мир плакать.

Я несколько хмурюсь над выбором его слов, но все же хихикаю.

– Ты что, цитируешь «Bee-Gees»? (П. переводчика: британская группа; фраза Эмметта – строки из песни «Я пошутил»)

– Ну и что! У них есть парочка клевых треков, – отшучивается Эмметт с глупой улыбочкой, отчего я смеюсь сильнее, качая головой.

– Это обычная сделка, – лгу я и думаю, что он понимает это, судя по скептичному взгляду, – но приму твое предупреждении на вооружение, – полувопросительно заканчиваю я.

На его губах – кривая улыбка, но он кивает.

– А знаешь, – закидывая мне руку на плечо и притягивая в полуобъятие, признается он, – ты не такая плохая, какой я тебя представлял.

– Эм… – я пытаюсь расслабиться, прижимаясь к нему, – спасибо?

Эмметт смеется, и я не могу справиться с собственной улыбкой, расползающейся по лицу.

– Привет, ребята, – хриплый голос Эдварда достигает моих ушей, и по телу проходит приятная дрожь. Я разворачиваюсь в руках его друга и вижу сощурившуюся Розали; Эдвард берет меня за руку и извиняюще улыбается, но я игнорирую: мне все еще не нравится то, что он оставил меня наедине с Эмметтом, пусть это и не было такой катастрофой, какую я ожидала.

– Где родители?

– В одном из кафе. Ищут столик для нас, – я киваю, слыша это, и позволяю Эдварду утянуть меня за ним.

– Супер! – радостно вскрикивает Эмметт позади нас. – Я сейчас умру с голоду.

– Ты всегда умираешь с голоду, – с иронией подмечает Эдвард.

– Выкуси, худыш, – парирует тот, и я хихикаю.

– Эй, – ворчит Эдвард, притягивая меня ближе к своему теплому телу, – я оставил тебя наедине с ним на пару минут, а ты уже на его стороне?

На моих щеках появляется румянец от схожести ситуаций, мимолетного чувства принадлежности и желания свернуться калачиком возле него.

– Не переживай, Эдди, – без промедления шутит Эмметт, – большинство женщин любят, когда их мужчина большой.

Розали начинает напевать «Amen Brother», и я снова не могу сдержать свой смех.

– Никто еще не жаловался, – защищается Эдвард, тем самым выливая на меня ушат холодной воды. Встречайся мы, он бы ни за что не произнес ничего в этом духе. Но мы не встречаемся. И я ненавижу себя за то, что позволила себе забыть об этом на короткий момент. Спокойствие тут же растворяется в воздухе, и в нашей четверке повисает неловкая тишина. Я отпускаю руку Эдварда и засовываю свою в карман пиджака.

– Эй, – он легонько пихает меня в плечо, – ты в порядке?

– Конечно, – бормочу я, глядя перед собой. На самом деле это не так, но это не его вина. Моя. Это я забыла, что это все фальш. Та самая, которую придумала и на которой настояла именно я. Если бы можно было надрать себе зад, я бы незамедлительно сделала это.

– Тогда почему ты убрала свою руку? – громко и несколько зло шепчет он. Я не поднимаю на него взгляд. Отказываюсь вновь возвращаться в страну «Никогда и Ни за что», в которую затягивает его гипнотический взгляд.

– Родителей нет поблизости, притворяться не нужно, – объясняю я, начиная идти.

– Оу… – я удивлена, слыша грусть в его голосе, но заставляю себя смотреть на дорогу. Если мы оба путаемся в собственных правилах, тогда мне надо изменить их. Все выходит из-под контроля, а как правильно предупредил Эмметт, конец может быть непоправимым, если я не сдержу эти непонятные чувства. Хоть один из нас должен вернуться к началу. И это буду я: мне-то терять нечего.

***

– Это был чудесный день, – восклицает Рене, когда мы стоим около моего дома, прощаясь с Розали и Эмметтом.

– Куда лучше, чем я ожидал, – соглашается он, обнимая мать на прощание. – И было очень приятно познакомиться с вами.

– Ты само очарование, – воркует мама и щипает Эмметта за щеки, которые он подставляет с большой охотой.

Я закатываю глаза, но в глубине души радуюсь, что моих родителей приняли так тепло. Они действительно отличные люди, и иногда мне требуется похожий толчок извне, чтобы вспомнить, насколько мне повезло быть их дочерью.

Поездка и правда была замечательной, и, полагаю, мне стоит поблагодарить за это Эдварда. Даже Чарли повеселился на славу, за что я чертовски благодарна. Эти несколько часов были наполнены весельем и теплом, даже несмотря на то, что меня мучили исход нашей ситуации и постоянно вопросительный взгляд Эдварда. Я в самом деле сохраняла между нами дистанцию; он это заметил, и после обеда и моих попыток отодвинуться от него как можно дальше, резко изменил свое поведение по отношению ко мне. Никто не заметил; никто, кроме Розали.

В момент, когда я готова обнять Эмметта, жужжит мой телефон. Элис.

– Простите, – бросаю я, отходя ото всех.

– Привет, Эли, – с тяжелым вздохом здороваюсь я.

– Что случилось? – она знает меня чересчур хорошо.

– Ничего, – вру я. Видите? Я становлюсь хороша в лжи. – Как дела?

– Слушай, я получила от тебя сообщение, что вы поехали в Такому с друзьями Эдварда и, честно говоря, Белла, – я закатываю глаза, зная, что сейчас будет, – я чувствую себя… кинутой.

– М-м-м-м, – мычу я.

– Поэтому мы с Джаспером решили, что было бы честно, если бы этот вечер вы с Эдвардом провели с нами, – быстро заканчивает она.

– Не знаю, Элис, я правда очень устала. – Вздыхаю я, потирая виски. – День был насыщенным.

– Да плевать, – беспечно заявляет она, и я пытаюсь сдержать свое раздражение. – Всего лишь немного выпьем. Уверена, у тебя это получился.

– Кто это? – спрашивает Эдвард, и я дергаюсь. Поворачиваюсь к нему, хмурясь, и хочу сказать, что это ни хрена не его дело, но вижу, как на меня смотрят все вокруг.

– Элис, – сквозь зубы произношу я, изо всех сил пытаясь не нагрубить.

– Дай мне поговорить с ним, – прерывает подруга.

– Дай мне телефон, – в это же время приказывает Эдвард. Сжав подбородок, я сверлю его взглядом, когда он вытягивает мобильный из моих рук.

Какого, блин, хрена?

Он отходит на несколько шагов назад, увлеченно разговаривая с моей лучшей подругой; я в раздражении выдыхаю.

– Отлично, – говорит он, пока я сжимаю зубы. – Я вообще-то и надеялся, что ты звонишь по этому поводу, – продолжает он, и я поражаюсь, с какой легкостью он начинает брать контроль над всем в моей жизни. – Мы и хотели выпить, так что звучит заманчиво. – Я поворачиваю голову к Эмметту, но он лишь пожимает плечами. – Тогда встретимся через пару часов.

Я снова смотрю на Эдварда, но в этот раз чувствую злость. Какое он имеет права договариваться о чем-то с моими друзьями, предварительно не посоветовавшись со мной? Подхожу к нему, понимая, что веду себя как ребенок, но мне, откровенно говоря, насрать. Весь день я пытаюсь сохранить все то, что между нами должно быть, при этом борясь с желанием находиться ближе к нему. И этот исход мне совсем не нужен.

– Что ты делаешь? – шиплю я, оказываясь возле него.

– Да, она выглядит раздраженной, – смеется он, словно это их общая шутка с Элис, отчего злость во мне бурлит еще больше. – Передаю ей трубку. Скоро увидимся.

Он вручает мне телефон, хитро подмигивает и отходит к моим родителям.

– Элис, – рычу в трубку я, подсознательно наблюдая за задницей Эдварда. Черт бы побрал его самого и его тело! А еще улыбку! И волосы! Да просто… всего его!

– Вау, он показался мне милым, Белла, – веселится Элис, и я выдыхаю со свистом. – Увидимся через пару часов, ладно?

Молчу. Все еще пытаюсь подавить свою злость.

– Прости. Я просто скучаю по тебе, – милым голоском щебечет она.

– Это нечестно, Элис, и ты это знаешь, – удрученно отзываюсь я, понимаю, что проиграла.

– Да, – по крайней мере, у нее есть совесть признать это, – но это правда. К тому же, я хочу встретить этого парня. Джаспер не прекращает говорить о твоем Эдварде, и я чувствую себя единственной, кто не в теме.

– Он не мой Эдвард, – шепчу я, поворачиваясь лицом к остальным.

– На данный момент – твой. Поэтому иди наверх, влезь во что-то сверхсексуальное и встреться с нами в клубе. Будет весело, – она пытается приподнять мое настроение, и у нее это выходит.

– Ладно, – сдаюсь я. – Где?

– «Chop Suey», – в ее голосе неподдельный восторг. – Надень то восхитительное серебристое платье! Все мужчины вокруг будут в восторге.

– Не то, зачем я иду туда, но спасибо. Увидимся.

– Слышал, мы идем в клуб? – с воодушевлением спрашивает Эмметт, как только я возвращаюсь ко всем. Взгляд на Эдварда не поднимаю: боюсь, что он убьет его прямо на месте.

– Ага, – я пытаюсь звучать воодушевленно, но уверена, все могут сказать, что это притворство.

– Ох, молодые и полные энергии… – уносится в прошлое мама.

– Мы будем более чем рады, если вы присоединитесь в нам, – тепло улыбается Эдвард, заставляя меня презирать его еще больше. Ладно, не его самого, а то, что он такой милый. Зачем он себя так ведет?

– Боже, нет! – жмурясь, стонет Чарли. – Я все еще не отошел с последнего раза.

Рене расстраивается, но я знаю, что насладиться громкой музыкой в баре у нее не получится. Чуть позже мы прощаемся с Эмметтом и Розали, договариваясь встретиться с ними на месте. Поездка в лифте проходит в тишине: мы все слишком устали, но более того, я все еще зла на Эдварда.

Входя в квартиру, тут же спешу в свою комнату. Мне необходим душ, чтобы смыть с себя весь этот день и немного расслабиться. С другой стороны двери ходит Эдвард, вероятно, ища то, что можно надеть.

Я включаю душ, все еще злясь. Понимаю, что мне следует быть благодарной за все его попытки сделать отношения максимально реальным, но это все смахивает на ситуацию, когда вы хотите, чтобы ваш лучший подруг понравился вашим родителям, а потом возмущаетесь и обижаетесь, когда он нравится им слишком сильно… куда сильнее чем вы. А нас с Эдвардом ведь даже друзьями назвать нельзя. Он – это практически незнакомец, втиснувшийся в жизни моих друзей и семьи. И ничто из этого не реально. Вообще ничто.

Помыв волосы и простояв под душем, как мне кажется, много часов, позволив теплой воде смыть все напряжение, я вылезаю из кабинки и оборачиваю вокруг тела полотенце. Неожиданный стук в дверь пугает меня, и я чувствую, как сердце подскакивает к горлу.

– Эй, ты одета? – слышится голос Эдварда.

– Нет, – выдавливаю я, в замешательстве смотря на дверную ручку и трясясь от страха, что она может начать поворачиваться.

– Ладно, просто… – на короткий неловкий миг он запинается. – Тогда я просто пойду в другую ванную.

– Хорошо, – мне трудно сдержать облегчение.

– Хорошо, – тихо повторяет Эдвард. Я смотрю на дверь еще минуту, не до конца веря в то, что он ушел, и только потом позволяю себе выдохнуть.

После этого неспешно подхожу к двери и с опаской поворачиваю ручку, высовывая голову в комнату, чтобы убедиться, что там никого нет. Эдвард ушел, но того же нельзя сказать о его запахе. Мысль о нем, двигающемся по моей комнате, слегка возбуждает, но я пытаюсь не отвлекаться на тянущее чувство внутри живота и направляюсь к шкафу. Но только после того, как запираю дверь. Рисковать мне не хочется.

Внимательно осматриваю содержимое своего гардероба, когда глаза цепляются за то платье, про которое говорила Элис. Оно обтягивает мое тело во всех нужных местах, заканчиваясь сразу под попкой, но при этом очень простое, украшенное серебряным бисером.

Признаюсь, я купила его скорее просто потому, что хорошо в нем выглядела, а не потому, что хоть когда-то собиралась надеть. Но, кусая губу, принимаю решение. Если Эдвард хочет взять все под контроль… или играть во все игры, в которых он спец… Пусть попытается, когда я буду одета в это.

В моей голове звучит злобный смех.

Из комнаты я выхожу час спустя. Волосы ниспадают на плечи мягкими волнами – спасибо лучшим друзьям каждой девушки, щипцам для волос «GHD». Макияж на тон темнее обычного – за это благодарим лучшую подругу моделей, косметику «M.A.C.». Платье выглядит так, словно сшито под мою фигуру, и я чувствую себя сексуально и уверенно – вот за это говорим спасибо моей лучшей подруге. А обувь… думаю, можно просто сказать, что Джимми Чу знает, что делает. За эти туфли можно убить.

Я иду в сторону гостиной, держа в руке маленький клатч, размеры которого позволяют положить в него только блэкберри, помаду и кредитную карту. Да и кому нужно что-то еще?

Родители вместе с Эдвардом обсуждают сегодняшний день. Он повернут спиной ко мне, и я в очередной раз поймана врасплох странным чувством, видя его в своем доме. Кажется, он наполняет собой комнату, заставляя все вибрировать и переливаться. Моя уверенность вдруг сходит на нет, но вновь возвращается, когда с губ отца срывается тихий свист.

– Боже мой, малышка! – вскрикивает Рене. – Ты выглядишь просто волшебно.

Я бы смутилась, но эти слова произнес не Эдвард, поэтому я остаюсь спокойной.

В этот момент он поворачивает голову, и я смотрю за ним, как он смотрит за мной… и ох-святые-угодники… простое любопытство в его глазах сменяется дикой похотью всего за одну секунду. Кажется, время замедляет свой ход, пока я подхожу ближе. У меня ощущение, словно я стою на лестнице в доме родителей в день своего выпускного. Только в этот раз мой кавалер, крепко сжавший челюсть, отнюдь не неуклюжий подросток Джейкоб, а чертовски сексуальный и опасный мужчина. Тот мужчина, за которого будут драться модели. Тот, которому все остальные в клубе будут завидовать. И тот факт, что такой мужчина, видя меня, смотрит на меня так, возносит меня в небеса.

Эдвард встает, когда я замираю напротив него, и его глаза пробегаются по моему телу, начиная с кончиков пальцев и вверх до лица, оставляя на коже ожоги. Он тяжело сглатывает, и я наблюдаю за движением его Адамова яблока. Игра началась, Эдди.

– Вау, – сдавленно хрипит он, и я уверена, не будь здесь моих родителей, он бы добавил еще несколько пошлых словечек.

– «Вау» это уж точно, – восхищается Чарли, стоя позади нас. Я смотрю на отца, все еще не в силах посмотреть Эдварду прямо в глаза, боясь, что его взгляд сможет воспламенить. – Ты выглядишь восхитительно, Беллз.

– Спасибо, па, – с благодарностью отвечаю я, в этот раз все-таки смущаясь: комплименты от отца – вещь редкая. – Нам лучше поторопиться, если мы не хотим опоздать.

Я вновь перевожу взгляд на Эдварда, но, опять же, не смотрю ему прямо в глаза. Вместо этого замираю при виде кожи, виднеющейся под его серой рубашкой. Она действительно бледная. И это весьма привлекательно.

– Ага, – соглашается он, все еще не придя в себя. Моя маленькая победа, и я улыбаюсь.

Целуя родителей в щеки, я направляюсь к двери и чувствую взгляд Эдварда. Факт того, что он наблюдает за мной, заставляет меня чувствовать себя желанной, и я позволяю этому чувству охватить все мое тело.

Ожидая лифт, мы молчим. Все-таки нервничая, я тереблю клатч, пытаясь не выдать своего состояния.

Мы заходим в кабинку, и Эдвард останавливается позади меня, пока я смотрю на сменяющиеся цифры. На восьмом этаже в лифт входит пожилая пара, которая кивает в приветствии. Я отхожу, пытаясь освободить место, и задеваю локтем Эдварда, отчего по коже бегут мурашки.

– Холодно? – шепчет он в мое ухо; его дыхание омывает шею, и я вновь ощущаю дрожь.

– Нет, – шепчу я в ответ, пытаясь не отвести шею в бок, чтобы предоставить ему больше места для действий.

После этого мы молчим, пока мое сердце бьется как бешенное.

На первом этаже пара выходит, и я движусь за ними. Однако рука Эдварда обхватывает меня за локоть, и я останавливаюсь в дверях лифта.

– Мисс Свон, – шепчет он в мою шею, вынуждая задохнуться. – У вас большие проблемы.

И, сказав этого, он тянет меня в фойе. Голова от удивления дергается вверх, и я наконец-то осмеливаюсь посмотреть ему прямо в глаза. То, что я вижу, вынуждает мои колени подкоситься.

Боже. Мой. Кажется, у меня правда проблемы.

А Белла-то, собственно говоря, уже привыкает к Эдварду. И стала больше ругаться, и переживать, и привязываться. Все-таки пробился он сквозь ее стены
Осталось им обоим прекратить играть в грязные игры, и тогда настанет рай и идиллия. Нам же остается только надеяться.
Кстати, следующая глава является одной из моих самых любимых в этой истории. Будет интересно и жарко
А пока всех жду на форуме