Глава 11
3 января 1489 года - Уэсспорт

Церемония прошла с максимальной быстротой. На рассвете архиепископа вызвали в часовню замка – собор вызвал бы слишком большое любопытство. Увидев там короля рядом с женщиной и несколькими свидетелями, служитель церкви понял, что происходит. Однако он не возражал против поспешного брака, понимая, почему он держался в такой страшной тайне. Но, как только Филипп и Леонора дали свои клятвы, в часовню прибыл Магнус со своей женой. Их присутствие вызвало напряженность. Было очевидно, что брак им не понравится, так как он заключен с единственной целью – появление наследника. Если бы у Филиппа появился сын, то притязания Магнуса на трон стали бы недействительными, и он вынужден был бы завоевывать его силой.
Слухи распространились по городу в тот момент, когда короля увидели входящим в часовню вместе с большим количеством людей. В тот момент, когда пришел принц, вмешиваться было уже поздно. Ущерб уже был нанесен.
Ребекка изо всех сил старалась сдерживать свое недовольство, увидев девушку рядом с Филиппом. Она стала новой королевой Англоа.
- Он женится на молодой, надеясь, что она подарит ему сына, - прошипела Ребекка себе под нос. Магнус шикнул на нее, надеясь, что Филипп, как раз в этот момент проходящий мимо них, не расслышит ее слова. Король гордо вел свою жену во дворец. Их брак должен был быть немедленно завершен.
- Если мой брат еще в состоянии показать себя как мужчина, - усмехнулся Магнус, как только король миновал их. – Марианна мертва, а больше он никого не полюбит. Эта француженка мало поможет ему в спальне, - заверил он свою жену. – Я не переживаю, и тебе не стоит, Ребекка. Твоя семья и другие влиятельные друзья все еще поддерживают нас. Кроме того, у нас есть туз в рукаве, - пытался успокоить ее муж. Он не знал точно, но подозревал, что она имеет какое-то отношение к смерти Марианны. И, если это на самом деле так, то Магнус еще сильнее боялся своей жены. Он не очень любил своего брата, но не хотел, чтобы его убивали.
- Через несколько месяцев мы все увидим, дорогой, - сказала Ребекка, глядя, как странная пара садится в карету, которая отвезет их к парадной двери дворца. – Кроме того… - Она прижала руку к животу, который еще не выделялся под пышной одеждой. Через несколько месяцев он уже станет заметен. – Если у нас будет сын, то мы сможем…
- Не думай об этом, Ребекка. Я обо всем позабочусь, - пробормотал Магнус себе под нос.

15 марта, 1490 год – Уэсппорт

Молодая королева смотрела на законченную вышивку. Шаблон уже был ей хорошо знаком. Она вышила это дерево уже несколько раз. Королева сидела в мягком кресле у окна, где было лучшее освещение.
Уэсспорт был серым и холодным. Француженка ненавидела этот город, но никому не показывала своих чувств. Она взяла другой лоскут ткани и вдела новую нитку, чтобы начать новую вышивку.
- Ваше величество, вы уже несколько часов вышиваете. Может быть, вам заняться чем-нибудь еще? – мягкий голосок принадлежал Виктории Фелл, дочери мужа Леоноры. Ей почти исполнилось десять лет, но по поведению девочка походила больше на зрелую женщину. Виктория думала как взрослая. Почти все свое время она проводила с Ребеккой Фелл, которая относилась к ней не как к ребенку. Виктория очень любила свою тетку в том числе и по этой причине.
- Я не хочу больше ничего делать, - пробормотала Леонора. Она каждый день просыпалась с большим трудом. Быть замужней девственницей было странно и унизительно. Несмотря на то, что с их свадьбы прошло больше года, Филипп все еще не лег в ее постель. Леонора с самого начала знала, что король никогда не полюбит ее, его сердце принадлежит покойной королеве. Но молодой женщине это причиняло боль. Единственное, чего она желала – это утешения и любви. Она надеялась, что ребенок подарит ей все это. В некоторых моментах Леонора была все еще наивна, не знакома с политикой Уэсспорта и не понимала, что означает появление ребенка для нее и для живущих при дворе.
- Мы могли бы навестить леди Ребекку и моего кузена Джаспера, - предложила Виктория. Ее сестра Розали, играющая у огня, фыркнула.
- Мы были у них вчера, - возразила она. Младшая сестра Виктории не возражала поиграть с кузеном, но она не любила Ребекку. Даже в свои шесть лет она чувствовала что-то плохое в своей тетке, вызывающее озноб у девочки.
Виктория резко повернула голову к сестре.
- Детский смех всегда вызывает улыбку у взрослых. Мне кажется, что мама отвлечется от своих мыслей. – Леонора не поняла, дразнила ли ее девочка или намеревалась обидеть. Но слово «мама», произнесенное в таком тоне, ей не нравилось.
Королева встала, отбрасывая рукоделие.
- Я не твоя мать, - сказала она девочке всего лишь вдвое младше нее. – Я только жена твоего отца, - рявкнула она. Не секрет, что королева чувствовала себя дискомфортно во дворце. Она и не старалась скрыть свою неприязнь к Виктории. Старшая дочь Филиппа много раз притворялась, что хорошо относится к новой жене отца, а потом нагло бросала оскорбления ей в лицо. Леонора предполагала, что это ревность к отцу, что девочка считает, что с новым браком он забыл ее покойную мать. В конце концов, она потеряла мать в очень юном возрасте. Но королева не могла принять такое неуважение к себе.
Виктория встала, изогнув бровь, и высокомерно вышла, толкнув по пути королеву. Некоторые дамы в комнате ахнули, увидев такой глупый поступок девочки.
Розали огорченно опустила голову.
- Простите мою сестру. Она глупая и не понимает последствий своих действий. – Шестилетняя девочка говорила не по годам умно. Будучи еще юной принцессой, она, казалось, начала ощущать на своих плечах бремя власти.
- Я ничего не имею против вашей сестры, ваше высочество. Но не потерплю неуважение к себе, - ответила королева. Хотя она не чувствовала себя своей во дворце, но все же имела власть и влияние в нем. – Пока я сделаю вид, что ничего не заметила. Но если это повторится, то придется поговорить с вашим отцом.
- Я понимаю, - согласилась Розали. Ее сестра обладала слишком взрывным характером, была слишком гордой, как отец. Но в последнее время ее характер ухудшился. Розали чувствовала, что ее сестра слишком много времени проводила с Магнусом и леди Ребеккой.
***
- Она посмела возразить мне! Я дочь короля, а она всего лишь дочь графа! – жаловалась Виктория, расхаживая по комнате взад и вперед. – Мне жаль, что отец не видит эту гадкую сторону королевы! – наконец, девочка села. Она побежала к единственным людям в замке, которые могли выслушать ее после утренней стычки с Леонорой.
Ребекка играла с сыном. Она никогда еще не чувствовала себя более совершенной, чем в этот момент.
- Это досадно, моя дорогая. Но не расстраивайся, - неохотно пыталась утешить она племянницу. После смерти своей матери Виктория еще сильнее привязалась к тетке. Но она, родив сына, почти отстранила от себя девочку. Но Магнус предупредил жену, что не стоит терять влияние на принцессу.
- Ходят слухи, что мой отец все еще не ложился с ней в постель, - усмехнулась Виктория, подходя к камину, где читал книгу ее дядя. Ребекка не удивилась осведомленности девочки о браке ее отца. Она сама намекала ей на интимные отношения мужчины и женщины, хотя девочка говорила, не до конца понимая смысл своих слов. Но в присутствии дяди и тети она говорила все, что приходило ей в голову, ничего не боясь. Иногда Магнуса пугало, насколько она походила на своего отца.
- Ну, моя дорогая, если так будет продолжаться и дальше, и их брак окажется бесплодным, думаю, твой отец передаст тебе корону, - сказала Ребекка, ободряюще улыбаясь девочке. Но она знала, что так никогда не произойдет. В момент смерти Филиппа на престол вступит Магнус. У него родился сын, и, несомненно, он получит большую поддержку, чем Виктория. Но они никогда не раскрывали это принцессе.
- Мой отец не хочет передавать мне корону, - усмехнулась Виктория. – Он считает меня слишком гордой. Мне кажется, он хочет отдать ее Розали. – Девочка кружилась по ковру, приближаясь к своему кузену. – Или, возможно, корону получит маленький Джаспер, - отстраненно проговорила она. Ребекка усмехнулась. Как легко манипулировать маленькими детьми! Годы болтовни с девочкой начали давать свои плоды. Она находилась у них в руках, не понимая, что с ней делают.
- Уверен, что мой брат, когда придет время, сделает правильный выбор, - настороженно проговорил Магнус. Он хотел, чтобы Виктория спокойно приняла идею о короне на голове Джаспера, а не ее. Женщины на троне встречались крайне редко, практически никогда. Он сомневался, что Виктория может стать первой королевой в Англоа.
Юная принцесса пока не претендовала на трон.
- Лучше бы короновали тебя или Джаспера, дядя, чем сына этой француженки, - прощебетала Виктория. – Если он вообще когда-нибудь появится. Потому что я никогда бы не назвала его своим братом. – Ее резкие слова вызвали хитрую улыбку у Ребекки и Магнуса. Девочка мыслила явно в нужном им направлении.
***
После ухода Розали Леонора уставилась на свое отражение в маленьком зеркале у стола. Какое значение имела ее красота, если муж не приходит к ней в постель? Она отодвинула зеркало в сторону, расстроенная происходящим. Да, она королева, но ее жизнь пуста. Если бы у нее был ребенок, то ее жизнь получила бы какой-нибудь смысл.
В дверь постучали.
- Ваше величество? – позвал хорошо знакомый голос.
- Заходите, - приказала королева. Атар молча вошел в ее комнату. Он тоже постарел. После потери жены и ребенка он чувствовал, как старость медленно проникает в его тело. Филипп никогда не говорил о том, что страдает от боли в суставах, потому что был слишком горд для этого. Атар не скрывал ничего и в шутку жаловался каждый раз, когда находился в присутствии короля. То же самое он делал и с королевой.
- Вы приказываете старику самому открывать себе дверь, - покачал он головой. Ухмылка появилась на его губах. Козлиная бородка поседела, как и его волосы. Он был уверен, что через несколько лет у него останутся только седые пряди. Тогда он отрастит себе длинную бороду, чтобы дети считали его волшебником. Он всегда развлекался, пугая детей придворных, приходивших во дворец, рассказывая им о том, что прячется в темных длинных коридорах.
Леонора грустно рассмеялась.
- Мой муж старше вас минимум на двадцать лет, но не жалуется. Чем обязана вашему визиту, милорд?
- Меня послала Розали. – Леонора собиралась запротестовать, но Атар поднял руки в воздух. – Она еще молода, и ей только предстоит понять мир, в котором живет девочка. Но она многое понимает и беспокоится за вас. Поэтому я пришел узнать, могу ли чем-нибудь помочь?
Женщина посмотрела в свое отражение. Красота двадцатилетней девушки притупилась сомнениями, тело напряглось.
- Да, милорд. – Она знала, что может довериться Атару. – Как и Розали, я многое не понимаю в этом мире. Я в чужой для себя стране, мой муж – старик. Но мне кажется, что молодая жена не должна ждать, когда их брак придет к естественному завершению. – Она покраснела и перевела взгляд на руки. Впервые стала видна ее крайняя молодость. Атар видел перед собой скромную и неуверенную в себе девушку, прячущуюся за маской респектабельной королевы.
Он вздохнул, зная, что мало чем может успокоить ее.
- Филипп - сложный человек. Он много страдал.
- Я знаю про это. – Леонора устала слышать про страдания своего мужа. Ее жизнь только начиналась, и его печали не должны сказываться на ней. – Он никогда не полюбит меня. я все понимаю. Но была причина, по которой он женился на мне. – Она говорила спокойно, но ее слова были наполнены силой.
- Я не могу заставить его…
- Один ребенок – это все, что я прошу, милорд. Напомните об этом моему мужу, когда встретите его в следующий раз, - сказала Леонора, заканчивая разговор. Атар встал и глубоко поклонился, принимая желания своей королевы.

2 апреля 1520 года – Константинополь

Сеть покрывала весь город, как паутина, затрагивая каждый угол Константинополя. Камил легко справился с отправкой сообщения по ней. Молодой ремесленник был более чем готов помочь, как только он преодолел шок, увидев Эдварда снова.
Карид вернулся на свой пост у ворот. Эдвард и его друзья остались в его доме. В тот же вечер Тохин, Асул и Хафза приготовили праздничный ужин для них. Пока все ели, Тохин расспрашивала Эдварда о его жизни. Всегда молчаливый мужчина разговорился с ней. Карлайл и Джейкоб с удивлением смотрели на легкость, с которой Эдвард говорил с женщиной, словно бы перед ними сидел другой человек. Его глаза блестели, и он весело смеялся каждый раз, как она ехидно комментировала его истории.
Но самым впечатляющим для них оказалось то, как Эдвард говорил об Изабелле. Они не понимали языка, на котором он говорил, но легко поняли, о ком. Его взгляд смягчился, обычное высокомерие исчезло, заменившись чем-то другим. Его голос потеплел, а тело расслабилось.
Тохин, сидевшая рядом с небольшим столиком, громко вздохнула.
- Такой молодой и влюбленный, - прошептала она. Ее слова повисли в воздухе. Эдвард чуть не уронил ложку и закашлялся.
- Влюбленный? – воскликнул он. Тохин рассмеялась, глядя, как глаза Эдварда расширились.
- Любовь, Эдвард. Это то, что ты чувствуешь к этой женщине? – спросила она, раскрывая руки, чтобы показать величие слова.
- Но я не думаю, что назвал бы это… это… - Эдвард замолчал. Его сердце забилось сильнее. Это не может быть любовь – подумал он. Он не способен на такое чувство. Он не хотел так сильно раскрывать свое сердце Изабелле.
Тохин хмыкнула и потянулась, чтобы по-матерински застегнуть пуговицу его дублета.
- Я вижу, как ты говоришь про нее. Но ты сам должен сказать себе, что чувствуешь к этой девушке. Ты сам должен это понять, - сказала она. Ее узкие карие глаза с нежностью посмотрели в его зеленые, и старушка ласково погладила его по щеке. – Но не ври себе слишком долго, - строго заметила она.
Дверь в гостиную-кухню распахнулась. Вошел молодой человек, принесший с улицы запах пыли, пряностей и полей. Его черные волосы были коротко подстрижены, почти сбриты, на нем был простой жилет и грязная рубашка. Свободные штаны свободно болтались у лодыжек. Одежда была темного цвета, так как он не мог себе позволить дорогие и яркие ткани, лицо загорело от долгого пребывания на солнце. Он повернулся к гостям, сидевшим за столом, который с трудом втиснули между горшками и другой мебелью. Суровые карие глаза искали кого-то в комнате и вспыхнули при виде Эдварда.
- Ее нашли. – Короткое предложение выстрелило, как стрела. Ложка Эдварда выпала из его руки. Он резко встал.
- Где она? – быстрыми шагами подошел он к Камилу. Мужчины подошли к небольшому дивану. Тохин поторопилась к ним. Поняв, что происходит что-то важное, Карлайл и Джейкоб последовали за ней.
- Ты думаешь, ее нашли? – прошептал Джейкоб Карлайлу, не понимая ни единого слова, произнесенного в комнате.
- Кажется, да, - последовал напряженный ответ. Они ждали этого. – Осталось три дня до отхода корабля. Будем надеяться, что ее нашли, - пробормотал Карлайл.
- Где ее видели? – спросил Эдвард, наклонившись вперед, чтобы не упустить ни единого слова от молодого человека перед собой.
- Они не уверены, что это она. Но служанка подтвердила, что в доме иностранца из Англоа живет молодая девушка-брюнетка.
- Это Изабелла, - кивнул Эдвард.
- Полегче, - сказала Тохин, - садясь рядом с молодым человеком. – Нужно подтвердить, что это именно та, кого ты ищешь.
- Тогда я пойду и посмотрю сам, - сказал Эдвард, вставая с дивана. Он ждал, что Камил укажет ему дорогу.
- Это не так просто, мой друг. Мне не хочется это говорить, но, как и одиннадцать лет назад, твоя маска привлечет много внимания. У тебя есть друзья, которые тоже знают ее. Отправь их вместо себя, - мудро проговорил Камил. Этой мудрости явно не хватало Эдварду, которого ослепляло беспокойство за Изабеллу. Он был так близко к ней, но в то же время так далеко.
- Джейкоб и Карлайл? – воскликнул он. Мужчины подняли головы при упоминании их имен. – Как я могу отправить их вместо себя?
- О чем ты? – спросил Карлайл. Эдвард повернулся к нему. В его глазах виднелось разочарование. Он отпустил дверную ручку и вздохнул, понимая, что Камил прав. Браун и его стража мгновенно поняли бы, что что-то идет не так, если у их порога появится человек в маске. Он выругался себе под нос.
- Они нашли похожую девушку. Но сам я не могу подтвердить, что это Изабелла… - он замолчал. Ему хотелось пояснить, что это из-за маски, но слова отказывались слетать с его языка. Эдвард стыдился того, что его маска стала таким препятствием.
- Тогда мы пойдем вместо тебя, - сказал Джейкоб, готовый выйти за дверь. Карлайл, встав рядом с ним, придержал его за руку.
- Я подозреваю, что все не так просто, - пробормотал он. Он сжал зубы, увидев выражение глаз Эдварда, в которых читались гнев и отчаяние. Маска была на месте, но он читал настроение Эдварда как в открытой книге. Стоическое и рациональное поведение Льва Севера исчезло. Казалось, вместо них правила иррациональность. Джейкоб тоже понял состояние Эдварда.
- О, - приглушенно сказал Джейкоб, осознавая ситуацию, в которой оказался Эдвард. Он пересек половину мира, чтобы спасти невесту, и теперь не мог даже пойти и увидеть ее сам.
Камил, не понимая, о чем говорят англоанцы, повернулся к Эдварду.
- Та служанка может пробраться в ее башню, чтобы поговорить с ней. Но только утром. В это время стражи нет, а ее опекунша уходит до того, как приходит наставница. Они могут пробраться вместе с ней, если замаскируются, - заметил он, глядя на Джейкоба и Карлайла.
Эдвард, нахмурившись, с тяжелым вздохом сел. Он уже знал, чем все закончится – Джейкоб и Карлайл увидят Изабеллу, а его с ними не будет.
Он долго не мог решиться, глядя на грязный пол и слушая звуки, пронимающие через щели в двери.
- Хорошо, пусть будет так, - по-турецки сказал он. – Джейкоб, Карлайл, вы пойдете вместо меня, - признавая поражение, добавил он по-английски. – Это единственный способ не вызвать подозрений. – Он понимал, что другого пути нет, но никогда раньше решение не забирало у него столько сил.
- Тогда завтра я отведу их к башне. Остальное будет зависеть от служанки и от них, - сказал Камил, похлопывая Эдварда по плечу, и опять исчез.
Тохин приподняла бровь, видя опущенную голову Эдварда.
- Любовь, - прошептала она. себе под нос. Но Эдвард услышал это слово. Он внезапно вскочил, потянулся к плащу с капюшоном, и натянул его на голову.
- Я вернусь до вашего ухода, - пробормотал он, выходя из двери. Его друзья остались в доме, растерявшись при виде того, что только что произошло перед ними.

1 апреля

- Я могу забрать тебя прямо сейчас, если хочешь. Ты больше не обязана оставаться здесь, - удовлетворенно проговорил Хасан. Но что-то в Изабелле говорило ей ждать. Она помнила высказывание: «лучше известный тебе дьявол, чем тот, которого ты не знаешь». Она понятия не имела, кто такой Хасан и куда он ее отвезет. Но что-то глубоко внутри нее заставляло ее ждать. Вселенная говорила ей, что еще не время.
- Я могу быть уверена в том, что ты отвезешь меня туда, куда говоришь?
Его почти оскорбил этот вопрос.
- Я напоминаю, что делаю тебе одолжение, причем в вежливой форме. Позволь мне напомнить тебе, что лорд Браун продает тебя. Как рабыня, ты вообще не имеешь право ни говорить, ни задавать вопросы, - могильным голосом произнес он. Но потом поднял руки, сдаваясь. – Но я добрый человек. Я отвезу тебя туда, куда сказал. Мои связи дадут тебе возможность блестящего будущего. Тебя отправят в султанский гарем, и ты станешь там наложницей султана.
- Конечно, - присела в реверансе Изабелла. – Но, может быть, вы дадите мне несколько дней, чтобы подготовиться к этому? Я слишком взволнована от таких хороших новостей, - самым сладким голосом проговорила она. Хасан, казалось, поверил ей. На его губах показалась улыбка.
- Я понимаю твое желание покинуть это место. Радуйся, что наконец-то уедешь отсюда. Даже если Браун получит эти деньги, долго он тут не продержится. Его связи в Константинополе рвутся, большая часть его старых друзей бросило его, - усмехнулся он. Изабелла не могла не изогнуть бровь.
- Тогда мне очень повезло, - осторожно сказала она, не желая высказывать ему свое мнение на этот предмет. Было еще слишком рано доверять Хасану свои намерения по отношению к Брауну. Однако она радовалась тому, что вся его жизнь рушилась. Он более чем заслуживал этого.
- Через два дня, перед заходом солнца, я вернусь и заберу тебя в гарем в моем личном паланкине, - улыбнулся Хасан и распрощался.
Изабелла смотрела ему вслед. Во всей ситуации что-то нервировало ее. А что, если Хасан увезет ее куда-то еще? Изабелла с удовольствием бросит Брауна и его людей, но ее волновало, где она окажется в следующий раз.
Не было необходимости говорить Брауну о том, что только что произошло. Выходя их двора, она видела темную тень лорда, скользящую в темноте. Он следил за каждым ее движением.

3 апреля

Джейкоб в последний раз поправил свою тунику и почесал голову под тесным тюрбаном. Его выбритое лицо теперь закрывали фальшивые усы и борода того же темного оттенка, что и его волосы, прячущиеся под головным убором. На Карлайле была похожая одежда. Оба неловко чувствовали себя в ней.
Однако они сливались с местной толпой. Никто на узких улочках не обращал на них ни малейшего внимания. Они могли спокойно наслаждаться осмотром достопримечательностей, звуков и запахов Константинополя.
Было раннее утро. Открывался рынок. Люди ставили тележки перед своими домами, ставили навесы, закрывающие от солнца их и продукты. Уже начинали играть уличные музыканты, надеясь получить несколько монет до конца дня. В городе бродило больше стражников, чем в прошлые дни. Карид предупредил их об этом и сказал, от каких улиц держаться подальше – на случай, если их захотят остановить для осмотра.
Эдвард не спал всю ночь. Он не мог выйти на улицу в такой день, потому что наверняка привлечет внимание посетителей рынка. Слухи – как сказала Тохин – в Константинополе распространяются со скоростью лесного пожара. Если бы стало известно о человеке в маске, бродящем по улицам, об этом узнали бы в самых далеких и замкнутых домах. Если молодая девушка живет именно у Брауна, то лорд, несомненно, сбежал бы, только услышав про возможное появление Эдварда.
Каллен остался дома, затачивая меч. Монотонное движение успокаивало его. Он нервничал, что было вполне объяснимо. Он всегда брал ответственность на себя за выполнение какого-либо действия. И ему сложно было переложить ее на других, пусть даже надежных друзей. Карлайл перед уходом заверил его в том, что все закончится хорошо. Эдвард ничего не ответил. Только посмотрел на них. Этот взгляд долго преследовал их. Эдвард полностью доверял им и верил в них, и они чувствовали бремя этого на своих плечах.
Они начали подниматься на один из холмов города. До них стали доноситься крики чаек из доков. В животах Карлайла и Джейкоба начал завязываться узел – они почти пришли.
Камил шел с ними, потому что со знакомым человеком все прошло бы проще. Но с ними шло еще двое подростков, в том возрасте, когда мальчиков нельзя назвать мужчинами. Они знали, где находится Изабелла. Камил почти не говорил по-английски, а Джейкоб и Карлайл не владели турецким, поэтому они почти не общались.
Один из мальчиков показал на дом вдалеке. Он возвышался над другими роскошными домами, окружающими его. Это была богатая часть города. Башня круглой формы, построенная из светлого камня, тянулась к небу и примыкала к темному прямоугольному зданию. Узкая улица отделяла его от других, более низких домов. Тем не менее казалось, что башня становится серебряной от прикосновения терракотовой крыши. На ее вершине виднелся балкон, огибающий строение. Только тонкие металлические перила ограждали его, чтобы человек на нем не упал и не разбился. Они видели, как развеваются на ветру тонкие голубые занавески.
Камил повернулся к ним. Он ничего не сказал, но по его глазам они поняли, что пришли.
- Как мы войдем? – Джейкоб повернулся к Карлайлу.
- Один из наших провожатых знает служанку из этого дома. Она пропустит нас через кухню, - прошептал Карлайл. Они небрежно прошлись мимо дома. Высокие красные двери, возвышающиеся над ними, внушали страх.
По западной улице прошли люди, несущие паланкин, и остановились перед домом. Слуга открыл дверцу, и вышел знакомый им человек. Браун. Карлайл с трудом сдержал Джейкоба, который инстинктивно хотел напасть на предателя.
- Держи себя в руках, - прошипел Карлайл. Но его мрачный вид говорил, что он тоже испытывает огромное презрение к лорду.
Джейкоб с недоверием смотрел, как Браун заходит в дом. Красные двери проглотили его. Друзья Эдварда заметили его исхудавшее лицо и налитые кровью глаза. Он явно нервничал. Может быть, он знал об их появлении в городе?
Камил заметил их реакцию. Не было никаких сомнений: англоанцы знали человека, который только что вошел внутрь. Это означало, что они нашли правильное место.
- Эй, - тихо позвал он одного из мальчиков, который пришел с ними. Он дал ему монетку и прошептал: - Отведи их к своей знакомой, и я дам тебе еще одну по возвращении.
Мальчик посмотрел на него и укусил монету, чтобы убедиться, что она настоящая. Затем он кивнул и направился к большому дому. Камил предложил Карлайлу и Джейкобу последовать за ним. Его часть работы была выполнена. Ему оставалось только ждать, что двое ушедших мужчин вернутся и приведут с собой девушку.
***
Утром Изабелла осталась, как всегда, одна. С высоких башен города больше двух часов назад прозвучал первый призыв к молитве. Она поразилась тому, насколько быстро привыкла к новым поворотам в своей жизни.
Ее утренние занятия закончились. Через час или около того Мелика придет и поведет ее на прогулку в сад. Изабелла, хорошо одетая, сидела перед зеркалом. Сегодня день, когда она окончательно покинет Брауна. И это станет началом его конца. Как только она покинет этот дом, он долго не продержится, как мелкая монетка в руках бедняка. Деньги, которые он получит за нее, рано или поздно закончатся. По крайней мере, так она надеялась. Изабелла смотрела на чужое лицо, отражающееся в зеркале.
Она изменилась. Лицо загорело – чистая и белая кожа исчезла под поцелуями солнца. Изабелла похудела, скулы стали сильнее выделяться, а форма тела стала более выраженной, чем раньше. Глаза цвета шоколада выглядели чужими, словно бы они знали секрет, неизвестный девушке. Изабелла была шокирована изменениями, которые произошли с ней в Константинополе. Она вытащила шпильки из волос и распустила их, перебирая пальцами. Запах благовоний, горевших у окна, рассеивался ветром по комнате. Она хотела закрыть окна, но небо над ее башней напоминало ей о потерянной свободе.
Изабелла задавалась вопросом, будет ли у нее еще когда-нибудь такая же свобода. Из зеркала на нее смотрели карие глаза, в которых плескалась пустота.
Внезапно дверь распахнулась, и вбежала служанка. Изабелла, встревоженная тем, что ее застали врасплох, встала со своего места.
- Как ты смеешь заходить без стука? Я… - И она замолчала, потому что мимо девушки в комнату ворвалось двое мужчин. Изабелла отшатнулась назад, испугавшись незнакомцев.
Они не прошли дальше, чтобы приблизиться к ней. Один из них заговорил знакомым баритоном. Она еле разбирала слова. Звук ее собственной крови, бьющий в ушах, заслонял все остальное. Изабелла почувствовала, что ее мир закружился вокруг нее, а тело задрожало, когда она узнала обоих.
Карлайл и Джейкоб услышали, как она глубоко вздохнула, в качестве последней защиты прижимая к груди зеркало. Они все еще не могли поверить, что нашли ее.
Джейкобу захотелось кричать и плакать от счастья, когда он увидел девушку перед собой, на первый взгляд невредимую. В воздухе стоял тяжелый запах благовоний. С улицы доносился шум. Изабелла выглядела инче во многих отношениях. Ее явно закалили испытания – в ее глазах было больше тайн и печалей, чем раньше.
Карлайл шагнул вперед, поднимая руку и успокаивая ее.
- Изабелла, это я, Карлайл, - потянулся он к ней. Но она отшатнулась от него как от призрака. Джейкоб с большей решимостью шагнул к ней и сорвал фальшивую бороду, показывая лицо.
- И Джейкоб. Твой друг Джейкоб. Мы пришли, чтобы отвезти тебя домой, - сказал он, протягивая вперед руки для объятия.
При виде друзей Изабеллу пронзила внезапная боль. Она поняла, что ее проблемы закончились. Ей больше не нужно беспокоиться о будущем. Наконец-то она сможет отдохнуть и позволить им отвезти ее домой.
Но…
Она посмотрела в их глаза. Оба определенно считали, что она сейчас все бросит и пойдет за ними. Изабелла тоже хотела только этого. Она устала от страха и тревог. Но тень неопределенности всегда следовала за ней.
На этот раз она приняла форму смерти.
Она понимала, что их подслушивают. У Изабеллы перехватило дыхание. Ее заточение, кажется, распространялось на все аспекты ее существования. Даже сейчас, при своих друзьях, она не могла говорить правду. Еще неизвестно, кому подчиняется служанка. Если бы это была Мелика, то все закончилось бы только поркой. Но если Брауну, то страшно подумать, что он сделает, узнав, что Джейкоб и Карлайл были здесь, в самой защищенной части его дома.
Она устало опустила плечи.
- Уходите, - резко прошептала девушка. Улыбка Джейкоба застыла на его лице и быстро исчезла с него. Карлайл с ужасом смотрел на нее.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что я не хочу идти с вами. – Маска вернулась на место, как бы сложно Изабелле ни было произносить эти слова. Каждая ее частичка кричала: «Спасите меня, заберите с собой!» Но что будет, если они выйдут из этой комнаты только для того, чтобы встретить группу вооруженных стражников? Ее друзей убьют, а ее отправят в комнату.
Она не переживет их смерть. Не тогда, когда они напомнили ей про Эдварда.
- Изабелла, - попытался уговорить ее Джейкоб, положив руки на ее плечи. Но получил в ответ только пустой взгляд. Он не видел внутреннюю борьбу за ними, которая угрожала раскрыть все.
- Послушайте меня, Джейкоб, Карлайл, - начала она спокойно. – Я рада, что вы пришли за мной. Ничто не радует больше, чем наличие таких верных друзей. Но мне нечего делать в Англоа… - Изабелле пришлось остановиться, чтобы отвести взгляд. Ее голос сломался при мысли об Эдварде.
Она высвободилась из легкой хватки Джейкоба и отошла к окну.
- Как я могу вернуться, если Эдварда больше нет? – спросила она. Девушка не хотела, чтобы они видели поражение в ее глазах и печаль на лице.
Карлайл и Джейкоб в замешательстве посмотрели друг на друга. Она не хочет возвращаться, потому что Эдварда нет? Этого не может быть.
- О чем ты? – осторожно спросил Карлайл.
- Не играй со мной, Карлайл, - сказала Изабелла, поворачиваясь. Маска вновь вернулась на место. – Я знаю, что Эдвард пал в битве с Брауном. – Слова кинжалом пронзили ее. Но Изабелла не обратила на боль внимания. – Я… знаю, что он… мертв.
Внезапно ее поведение обрело смысл. Браун, видимо, думал, что убил Эдварда в их последнем поединке, или солгал про это Изабелле – заставил ее думать, что Каллен мертв.
- Изабелла, - вздохнул Карлайл. Он не мог представить, через что прошла девушка, думая, что мужчина, затронувший ее сердце, умер.
- Он не погиб, - сказал Джейкоб, игнорируя нервную служанку, которая настаивала, что им пора уходить.
Изабелла вздрогнула. Ее надежда внезапно вспыхнула. Эдвард на самом деле жив? Но что, если Джейкоб соврал ей только для того, чтобы увести с собой? Она отчаянно хотела поверить в то, что друг сказал правду. Но если это так, где тогда Эдвард?
- Я не могу пойти с вами, - более решительно сказала она, но взгляд, брошенный на Джейкоба, говорил иное. – Я должна остаться. – Слова прозвучали почти механически, без малейшего чувства.
- Ты знаешь, что Браун сделает с тобой, если ты останешься? – набросился на нее Карлайл, не уловив взгляда, посланного Джейкобу. – Он продаст тебя как рабыню за самую высокую цену.
- Я знаю, - напряженно ответила она. Изабелла поглядывала на тень в коридоре, надеясь, что говорит убедительно.
Карлайл шагнул вперед, недоверчиво глядя на нее.
- Ты знаешь? И все же хочешь остаться здесь. Джейкоб сказал тебе, что Эдвард жив! Он не мог прийти сюда, потому что…
- Я останусь. Сегодня вечером, до захода солнца, лорд Хасан отвезет меня в султанский гарем, где я стану наложницей султана. Я примирилась со своей судьбой, и надеюсь, что вы тоже, - сказала она, шагнув вперед и обнимая Джейкоба. Прижавшись губами к его уху, она едва слышно прошептала: - Если Эдвард жив, то я отчаянно хочу увидеть его. – Отступив назад, она слабо улыбнулась.
Карлайл собирался силой вытащить ее, но Джейкоб остановил его, понимая, что происходит.
- Если мисс Свон хочет остаться, то мы мало что можем сделать, чтобы переубедить ее. Она или не верит, что Эдвард еще жив, или решила пренебречь им. Так зачем ей уходить с нами, если ее ждет более захватывающее будущее? – с гневом говорил Джейкоб.
Он едва заметно моргнул, показывая, что понял сообщение Изабеллы.
- Выведи их отсюда так же, как привела, - обратилась Изабелла к служанке. Молодая женщина, чуть не падая в обморок от волнения, была более чем готова выйти из комнаты.
Карлайла пришлось практически тащить наружу.
- Если ты не пойдешь с нами, то он сам придет за тобой, и разразится дикий хаос, - протестовал он, глядя, как Изабелла отворачивается от него.
В коридоре они наткнулись на женщину, без зазрения совести слушающую весь разговор. Только тогда у Карлайла появилось понимание происходящего.
Когда дверь вновь открылась, Изабелла упала на пол, продолжая прижимать к себе зеркало, и пыталась восстановить дыхание.
За ее спиной прозвучали циничные аплодисменты, за которыми последовал низкий ехидный смех.
- Потрясающее представление, - раздался низкий голос Мелики. Изабелла в фальшивом ужасе повернулась.
- Ты приняла правильное решение. Если бы ты пошла с ними, то стража, патрулирующая дом, вскоре обнаружила бы вас и перебила всех, - фыркнула Мелика. – Как они теперь презирают тебя! Они проделали такой длинный путь только для того, чтобы ты их отвергла! – Мелика смеялась от удовольствия, видя несчастную женщину перед собой.
- Вон! – прорычала Изабелла. Мелика не послушала ее, и тогда девушка поднялась сама, готовясь выбросить ее из комнаты.
- Я запру тебя до вечера, пока не придет лорд Хасан. До сих пор не верю, что ты сдержишь свое слово, - сказала османка, покачав ключами, которые навсегда закроют дверь свободы. Изабелла смотрела, как они раскачиваются, чувствуя, что ее судьба предрешена навсегда.