Меня полностью парализовало, мозг совершенно потерял способность мыслить. Я крепко вцепилась в Эдварда. Реджина прожигала нас взглядом, и с ее лица не сходило выражение отвращения.

Когда она наконец нарушила убивающую тишину, ее голос был спокоен, но пронизан льдом.

– Разве ты не говорила мне, что этот парень – твой друг? Так объясни, почему вы стоите так близко? – потребовала она.

– Я... Мы... – голос срывался, и мне удалось произнести лишь пару ничего не значащих слов. Я начала нервно перебирать пальцами ткань рубашки Эдварда.

– О, брось это! Я не идиотка, и понимаю, что к чему. Этому будет положен конец прямо сейчас! Ты увольняешься с этой работы и больше не будешь с ним встречаться до тех пор, пока живешь в моем доме! – гаркнула Реджина.

– Нет! Мне нужна это работа! – в ужасе воскликнула я. – Мне нужен Он!

– Извините, но Белле восемнадцать лет, и я не думаю, что вы можете принимать за нее такие решения, – поддержал меня Эдвард, впервые обратившись к Реджине. В его голосе слышались злость и напряжение.

В ответ она только окинула его презрительным взглядом.

– Не вмешивайся, мальчик! Это касается меня и Изабеллы.

– Возможно, – начал Эдвард, и я видела, как он старался сдержаться, чтобы не сделать с моей мачехой что-нибудь очень плохое. – Но если с головы Беллы упадет хоть один волос, это уже будет касаться меня и вас, – пригрозил он.

Реджина скептически приподняла брови.

– И что ты сделаешь? Ты ничего не сможешь сделать. По крайней мере, если хочешь, чтобы с твоей маленькой подружкой все было хорошо.

– Вы ей угрожаете? – прошипел Эдвард, аккуратно высвобождая свою рубашку из моих цепких пальцев и делая шаг к Реджине.

Я инстинктивно схватила его за талию и потянула назад, боясь последствий, которые возникнут, если Эдвард не сдержится и набросится на Реджину. Меня не волновало, что Реджина пострадает, но у Эдварда будут большие неприятности, если он в порыве гнева совершит что-нибудь глупое.

– Соображаешь так же хорошо, как выглядишь. Ты правильно подметил, Я ей угрожаю, – усмехаясь, ответила Реджина. – Думаю, тебе лучше уйти.

Наверное, сейчас холодный взгляд Эдварда был способен превратить воду в лед.

– Я не уйду. Ты причинишь боль Белле, – категорически заявил Эдвард.

Он неохотно отступил назад и теперь снова стоял рядом со мной, в защитном жесте обвив меня одной рукой.

– Я сказала – уходи! – истошным голосом завопила Реджина.

Я вздрогнула в руках Эдварда, и он успокаивающе погладил меня по руке, легко скользя пальцами вверх и вниз.

– Или что? – с вызовом спросил Эдвард.

– Или я вызову полицию! – не осталась в долгу Реджина.

– Вперед, зови их, он не сделал ничего плохого! – громко заявила я.

– Это ты так говоришь, но я смогу повернуть все так, чтобы поверили мне, а не ему, – дьявольски улыбнувшись, сказала она. – Например, так... Давайте представим, что подумает мир, когда я расскажу печальную историю о том, что знаменитый Эдвард Каллен домогался моей любимой падчерицы. Уверена, найдется более чем достаточно репортеров, которые с огромным интересом выслушают меня.

Я резко выдохнула, в то время как Эдвард оставался неподвижен как скала. Я отлично понимала, что это значит: мы проиграем эту игру. У Реджины на руках все карты, и она может все разрушить одним щелчком пальцев. Даже если это ложь, большинство людей поверят всему, что прочитают, а жадные репортеры не упустят шанса опубликовать пикантную историю. Мир Эдварда перевернется с ног на голову, если мачеха выдвинет ложное обвинение. По меньшей мере, то тех пор, пока мы не докажем его невиновность. Но даже тогда подобные вещи могут оказать негативное влияние на его актерскую карьеру. Эта сплетня будет преследовать его до конца жизни. Я уже не говорю о вероятности того, что дело может кончиться заключением его в тюрьму.

– Отстань от него. Ты не можешь так с ним поступить, – почти шепотом взмолилась я.

Эдвард в беспомощном жесте развел руками и медленно покачал головой.

– Хорошо, ты выиграла. Иди и распространяй историю! Кому нужны актеры? Если ты это сделаешь, я все равно, в любом случае, найду, чем зарабатывать на жизнь, – сказал он. Его голос был очень спокоен, но пропитан ненавистью.

Реджина закатила глаза, безмятежно улыбнувшись.

– Думаешь, ты сможешь защищать Беллу, находясь в тюрьме?

Сердце яростно забилось в груди, но не потому, что меня взволновала моя судьба. Меня испугало такое будущее Эдварда, и я решила, что должна положить этому конец.

Эдвард открыл рот, чтобы ответить Реджине, но я остановила его, положив ладонь на его руку и привлекая этим его внимание.

– Оставь это, Эдвард, – тихо сказала я.

– Что? – удивленно спросил он, взглянув на меня сверху. Такими темными его глаза я еще никогда не видела.

– Оставь это. Просто уйди, правда, – повторила я, прикусив губу, чтобы сдержать слезы.

Гневное лицо Реджины постепенно расслабилось, и ее губы расплылись в победной улыбке.

– Я не оставлю тебя! – заспорил он.

– Ты это сделаешь, – настояла я, с мольбой взглянув на свою психованную мачеху. – Дай мне пять минут, чтобы проводить Эдварда до двери и попрощаться.

Она сузила глаза, но, немного поразмыслив, коротко кивнула.

– Пять минут, – разрешила Реджина. – Я засеку, – добавила она и зашагала в гостиную, слегка покачиваясь на высоких каблуках.

– Пойдем, – мягко произнесла я, потянув Эдварда за рукав.

– Ты что, издеваешься надо мной! Она же нас шантажирует, – неистово возмутился Эдвард.

– Именно. И я не знаю, что можно с этим сделать.

Я быстро подошла к двери и вышла на улицу. Эдвард не отставал. Как только мы оказались на крыльце, я закрыла дверь, надеясь, что мы сможем хотя бы пару минут побыть наедине. Я повернулась к нему лицом, и он тут же схватил меня за руки, пристально на меня посмотрев.

– Значит, ты сдаешься? – с недоверием спросил он.

Я виновато улыбнулась.

– Пока да. Я устала, Эдвард. Иногда мы просто не можем победить. Я хочу быть с тобой, но, наверное, нам стоит сделать перерыв на несколько дней. Нужно дать этой взбесившейся женщине немного остыть.

Эдвард нахмурился.

– Она ударит тебя, если я сейчас уйду?

Я пожала плечами.

– Честно говоря, точно не знаю. Скорее всего, она не причинит мне физического вреда, если я не устрою сцену. Но я знаю, что она причинит вред нам обоим, если ты останешься. Я этого не хочу, Эдвард.

– За меня можешь не волноваться, – отмахнулся он.

– Слишком поздно. После того, как я тебя встретила, я поняла, какие ужасные последствия могут нанести слухи, даже если они не являются правдой, – напомнила я. – Знаю, ты пытаешься меня защитить, но если тебя посадят, ты точно мне не поможешь. И ты должен понимать, что я тоже хочу тебя защитить.

Эдвард спокойно выслушал меня. Его глаза наполнились миллионом различных эмоций, но я не могла распознать их все. Печаль, злость, любовь... Он продолжал смотреть на меня, но ничего не говорил, и тишина становилась невыносимой.

– Достаточно, – наконец прошептал он, когда я уже почти решилась нарушить тишину.

– Что? – не поняла я.

– Достаточно, – повторил он. – Это должно закончиться сейчас.

Я в недоумении на него посмотрела.

– О чем ты говоришь?

Угрюмость на его лице уступила место решимости.

– Дай мне двадцать четыре часа, – сказал он, сжимая мои ладони.

– Что? Эдвард, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Он ни с того ни с его улыбнулся своей кривоватой улыбкой, что было совсем неуместно в данной ситуации.

– Двадцать четыре часа, моя Белла, – твердо произнес он.

– И что потом?

Он покачал головой.

– Увидишь. Сейчас я уйду, так как не хочу еще сильнее разгневать Реджину. Увидимся завтра.

– Завтра? Ты, должно быть, шутишь? Она потребовала, чтобы я бросила работу! – освежила я его память.

– А кто говорит о работе? Завтра мы идем на танцы, глупенькая. Я заеду за тобой около восьми, – пообещал Эдвард, склонившись, чтобы поцеловать меня в лоб.

– Ты ведь не всерьез это говоришь? Мне запрещено видеться с тобой! Реджина меня убьет! К тому же, я почти уверена, что теперь меня посадят под домашний арест. И у меня даже нет платья! И вообще нет ничего для танцев, Эдвард! – возражала я, сама не замечая, как перехожу на крик.

Я уже совсем ничего не понимала. В голове была сплошная каша, да и Эдвард не способствовал тому, чтобы я хоть что-то начала соображать. Почему он вдруг заговорил о столь незначительной вещи, как танцы?

– У меня тоже! Мне тоже много чего нужно, так как я тебя сопровождаю, но обещаю, что все будет хорошо, – ответил он.

Эдвард нервно провел рукой сквозь взъерошенные бронзовые волосы, но решительность в его глазах никуда не исчезла.

– А что касается платья, то я поставлю Элис в известность о таком недоразумении.

– Ты составил в своей голове какой-то развернутый стратегический план? – подозрительно спросила я.

Он хмыкнул.

– Ну, стратегический план – слишком громко сказано. Это больше смахивает на обычный план побега.

– Побег из дома на весенний бал лишь обеспечит мне еще больше неприятностей, – устало заметила я очевидное.

– О, нет, любимая. Я думал о более глобальном побеге.

С каждым словом этот парень все больше сбивал меня с толку. Что послужило причиной столь внезапной смены настроения? Я очень хотела как следует расспросить его обо всем, но он остановил меня раньше, чем я успела открыть рот, наклонившись и примкнув к моим губам в страстном поцелуе. На долю секунды я растерялась, но, как только мой мозг сообразил, что происходит, я моментально ответила, с жадностью целуя Эдварда, пока он не отстранился.

– Двадцать четыре часа. Не подпускай ее к себе, а мне нужно посоветоваться с Элис и Эмметтом, – прошептал он, быстро чмокнув меня в губы и ласково поглаживая ладонями мои щеки.

Я моргнула, совершенно запутавшись, а он, ничего больше не сказав, развернулся, спустился с крыльца и направился к серебристому Вольво.

Я судорожно вздохнула, глядя как он садится в машину и уезжает. Что происходило в его запутанном сознании? Что он собирался сделать? У меня не было ни малейшей догадки на этот счет. Но, зная Эдварда, можно было не сомневаться, что к завтрашнему дню мне все станет известно. Все что я могла сделать сейчас, – это довериться ему.

Лишь Реджина нарушила ход моих мыслей. Открыв дверь, она вышла на улицу, взглядом метая в меня молнии.

– Твое время вышло! Заходи в дом, Изабелла. Я очень, очень тобой недовольна.



К моему удивлению, она не распускала руки. Я вынесла ее пламенную речь, ни разу не возразив, как бы сильно она ни старалась спровоцировать меня. Я предположила, что она ищет хоть какой-нибудь повод снова меня ударить. Однако я не произнесла ни слова в ответ. Я не собиралась доставлять ей такое удовольствие.

Тем не менее, наказание последовало. Реджина составила бесконечный список того, что я должна была сделать, и сказала, что я буду находиться под домашним арестом до тех пор, пока живу под «ее» крышей. Мне будет разрешено выходить из дома только для посещения школы или покупки товаров, которые будут необходимы мачехе. Я получила срок.

Естественно, я подчинилась ее приказу – другого выбора не было. Когда она закончила меня отчитывать, я доделала пасту, которую готовила, пока не приехал Эдвард, и в небе не грянул гром. После ужина я, как обычно, вымыла посуду, и пришло время приступать к нереально огромному списку заданий. В этом чертовом листе были перечислены все возможные хозяйственные работы, которые только можно вообразить – от чистки дождевого желоба до мытья всех окон. У меня уйдет не один день, чтобы все это сделать.

Я мужественно начала выполнять задания, работая без остановки, чтобы не дать Реджине повод для недовольства. Она чуть ли не каждые пять минут проверяла меня, со злобной улыбкой наблюдая, как я пашу словно проклятая.

Около одиннадцати я была уставшей, угнетенной и чувствовала себя так, будто по мне проехался грузовик. Я не выполнила и половины заданий из списка, но уже ощущала себя живым трупом и знала, что ничего больше не смогу сделать, если не посплю хоть немного. Быстро приняв душ, я легла в кровать и, несмотря на то, что на душе скребли кошки, моментально заснула, так как была полностью измотана.



Когда наутро я проснулась, все было по-прежнему. Весь день я надрывала *опу, пока Реджина время от времени добавляла в список что-нибудь еще. Я прекратила попытки как можно скорее выполнить все задания, так как она определенно намеревалась сделать этот процесс бесконечным.

Я чуть не пустилась в пляс от счастья, когда около трех Реджина с Лорен наконец-то уехали. Они собирались к какому-то супердорогому парикмахеру, чтобы сделать новые прически для бала, и поэтому я получила небольшую передышку. Скорее всего, они вернутся через час или два, но я была рада, что у меня появилась возможность хотя бы позвонить Эдварду и сообщить, что я все еще жива.

Едва перестав слышать двигатель машины Реджины, я бросила дело, которым на тот момент оказалась уборка в ванной комнате, и побежала вниз. Практически влетев в кухню, я схватила телефон и моментально набрала номер Эдварда. Мне не пришлось долго ждать ответ.

– Белла! – отчаянно воскликнул он, как только поднял трубку.

– Эдвард, – я выдохнула, все тело тут же расслабилось, когда я услышала его прекрасный голос.

– У тебя все нормально, любимая? Она тебя ударила? Пожалуйста, скажи мне! Прости, что не звонил, но я подумал, что если Реджина об этом узнает, станет еще хуже, – тараторил он.

– Я в порядке, она не... ну, ты, знаешь, не ударила меня. Но дала мне бесконечный список работ по хозяйству, – мрачно рассказала я. – Ах, да, я буду находиться под домашним арестом столько, сколько буду здесь жить.

– Что не продлится долго, – послышалось его бормотание на другом конце провода.

– Что? – спросила я.

Он проигнорировал мой вопрос и сменил тему.

– Ничего. Во сколько они уезжают на бал сегодня вечером?

Я слышала, как Реджина с Лорен говорили об этом во время обеда, так что могла достаточно точно ответить на его вопрос.

– Они собираются поехать к миссис Стенли и Джессике около шести. Какие-то последние приготовления и все такое. Наверное, поедут на бал оттуда.

– Хорошо, шесть. Отлично, – вслух размышлял он.

– Отлично? Ты что, всерьез считаешь, что сможешь отвести меня на бал? – ошеломленно спросила я.

– Конечно, да. Мы проведем замечательный вечер, – беспечно ответил Эдвард.

– Ты сейчас пытаешься пошутить? Когда Реджина все узнает, вечер уже не будет столь замечательным для меня после возвращения домой.

– Возвращение домой будет самой приятной частью вечера, любимая. Я тебе обещаю, – глубоко искренне поклялся он.

Я беспомощно простонала.

– Я сдаюсь.

Эдвард тихо усмехнулся.

– Хорошо! Тебе незачем забивать свою прелестную головку. Ты встретишься с Элис в шесть!

– Что? С Элис? – пролепетала я.

– Да. Элис. В шесть, – он явно забавлялся.

– Ладно, – неуверенно пробормотала я.

– Все будет отлично, просто продержись еще несколько часов. Увидимся вечером, – уверенно произнес он.

– Хорошо... вечером... До встречи, Эдвард.

– До скорого, моя прекрасная девочка, – ласково проговорил он и отключился.

Я вздохнула и швырнула телефон на кухонный стол. Долгое время я просто отстраненно смотрела в маленькое окошко над раковиной и старалась найти смысл – хоть какой-нибудь смысл – в словах Эдварда. Я не услышала в его голосе волнения или беспокойства. Скорее это были эйфория и возбуждение. Внезапно у меня возникло тревожное чувство, что происходит что-то, о чем я пока не знаю.

Я отмахнулась от этих мыслей, вспомнив, что мне еще нужно переделать кучу дел. Будет гораздо лучше, если приемная семейка, вернувшись домой, застанет меня в процессе работы. Поэтому я возобновила уборку в ванной, полностью сконцентрировавшись на деле, отметая все мысли и игнорируя разрастающееся неприятное предчувствие.

Около пяти я услышала, как хлопнула входная дверь, оповещая о возвращении Реджины и Лорен. Через полчаса Реджина громко меня позвала.

– Изабелла! Немедленно иди сюда! – прогремел через весь дом ее гнусавый голос.

Вздохнув, я оторвалась от уборки и покорно спустилась вниз, как и всегда, послушавшись ее приказа.

– Что? – осторожно спросила я, зайдя в кухню.

Реджина сидела за столом и проверяла почту. Желтый наряд, в который она была одета, заставил меня думать о бананах. Я также не могла сказать, что ей шла новая прическа – теперь ее голова казалась еще больше. Лорен, сидевшая напротив нее, даже не заметила моего присутствия. Когда Реджина рассказала ей о нас с Эдвардом во время вчерашнего ужина, Лорен резонно назвала меня шлюхой и с тех пор упорно игнорировала.

Реджина еще несколько минут листала какие-то брошюры, заставляя меня ждать, а потом вскинула голову и пристально на меня посмотрела.

– Мы с Лорен уходим. Поужинаем со Стенли, а потом поедем на бал. И я хочу быть уверена, что ты не натворишь глупостей, пока нас не будет, – начала она почти нормальным голосом.

Если бы я не знала ее так хорошо, то даже назвала бы ее тон дружелюбным.

– Хорошо, я ничего не натворю, – тихо согласилась я, понимая, что все равно не смогла бы сдержать данное Эдварду обещание.

Реджина насмешливо фыркнула.

– И ты думаешь, я поверю тебе? Я другого мнения. Иди в свою комнату, Изабелла. И сиди там, – скомандовала она.

Я нахмурилась.

– В свою комнату? – почему она обращалась со мной как с пятилетней девочкой?

– Немедленно! – гаркнула она, увидев, что я не сдвинулась с места.

Я сжалась и в замешательстве посмотрела на нее, но сделала, как мне приказали, – развернулась и поднялась по лестнице на чердак. Что ж, побуду там. По крайней мере, пока мачеха не утащит из дома свою безобразную задницу.

Я зашла в комнату и рухнула на кровать, чувствуя себя не самым лучшим образом после двух дней непрерывной уборки. Затем неясно услышала, как кто-то поднимается по лестнице, и была практически уверена, что сейчас сюда ворвется Лорен.

Я равнодушно посмотрела в сторону двери и неожиданно для себя увидела там Реджину. Она слегка улыбнулась, но ее улыбку нельзя было назвать доброй.

– Хорошая девочка, – с сарказмом похвалила она. – Приятного вечера, Изабелла.

До меня не сразу дошло, что происходит, когда она громко хлопнула дверью. Следующее, что я услышала – звук поворачивающегося в замке ключа...