Эдвард

Да.
Большее.
Всю ее.
Блин, это был не обед, а сплошная катастрофа.
Знаете, есть поговорка, если хочешь узнать, какой будет твоя невеста через десять лет брака, посмотри на ее мать.
Что ж, Белла определенно счастливчик. Не буду лгать, просыпаясь по утрам, я бы хотел видеть рядом с собой такую женщину, как Рене. Из чего следует, что у меня, судя по всему, серьезные проблемы с головой, раз ее мать привлекает меня подобным образом.
Да, кто же не знает Легенду о Рене Хотчкинс, эту предостерегающую историю о том, что с тобой произойдет, если ты посмеешь нарушить правила социальной субординации. Сплетники всегда любили вульгарные дешевые истории, и надо заметить история Рене лидировала в их личном рейтинге. Она была наследницей огромного состояния. В свое время ее дед сколотил свое состояние, вложив деньги в казино Вегаса, ходят слухи, что он был как-то связан с мафией. Дочь одной из самых благороднейших семей, выпускница престижной школы, и все это не смогло ее остановить оттого, чтобы переступить социальные правила. Не то чтобы Чарли Свон был плохим парнем, вовсе нет, но он определенно не был тем человеком, с которым родители Рене представляли будущее своей единственной дочери.
Однажды я был свидетелем того, как миссис Хейл, довольно ухмыляясь, разглагольствовала о том, как опозорена была семья Хотчкинс, когда их яркая девочка, будущая звезда балета, добровольно разрушила свое блестящее будущее. Лично я считаю, то, что ее отправили жить к дальней родственнице просто отвратительно, словно она была сломанной, испорченной игрушкой, от которой можно избавиться. Но, да, таков Форкс. Если изображение не очень, просто опусти рамку лицом вниз, и замени новым фото. Рене Хотчкинс выбросили на пустыню безвестности, чтобы больше никогда о ней не вспоминать.
До сегодняшнего дня я и не подозревал, что они были близкими подругами с моей матерью, хотя с другой стороны, чему я удивляюсь? Наблюдая за тем, как они гогочут о сплетнях Форкса, я осознал, что если назвать Форкс коробкой с карандашами, то Рене и Эсме – безусловно, были самыми яркими карандашиками. Обе слишком яркие, чтобы оставаться самими собой и быть счастливыми среди коричневого и охры, в то время как одна из них была ярко пурпурной, а вторая васильково голубой.
Когда мне самому стало тошно от этих цветовых ассоциаций, словно я гей какой-то, я начал флиртовать с МАМОЧКОЙ, которая сидела передо мной. Черт побери, эта женщина курит чертовы Perdomos. У нее есть не только вкус, но и смелость продемонстрировать свои предпочтения. Мне даже не нужно ближе узнавать ее, чтобы понять, что этот человек согласен лишь на лучшее.
Также как и ее дочь. И мне это безумно нравиться.
Я всеми силами пытался не смотреть на нее, на Беллу, но добиться этого было очень сложно. Она была одета несколько неуместно. И дело даже не в Horatio, к черту этот отель. Ее одежда не подходила для подобной погоды. Она была в Форксе совсем не долго, но я-то ощущал в воздухе приближающуюся грозу. И вот сидит она в своей мини-юбке. Я конечно только за, но ведь она замерзнет. Перед моими глазами тут же возник образ дрожащей Беллы, через ее блузку можно увидеть очертания сосков… Я начал ерзать на месте и решил переключить свое внимание на Рене, в то время как моя мать сосредоточила взгляд на своем скотче, тайком подслушивая первых сплетниц Форкса, Битси Йорк и Ирис Ньютон. Что ж, уверен, что уже все Северо-Западное побережье в курсе того, что Рене Хотчкинс вернулась в родной город, не удивлюсь, если начали строить теории о том, почему мы вчетвером собрались в этом отеле. Наверняка к концу дня услышу что-нибудь вроде «дочка пошла по стопам своей мамочки». Я усмехнулся собственным мыслям, чем привлек к себе внимание Рене.
- Увидел что-то занимательное, красавчик? – улыбнулась она, пуская мне в лицо кольца дыма. Что ж, для женщины весьма неплохо. Я бросил взгляд на Беллу, девушка пялилась в окно, усиленно игнорирую флирт между мной и своей матерью.
- Красавчик? Умоляю. Я три дня не брился и не спал, так что красавчиком меня сейчас явно не назовешь, - в моем голосе звучало веселье, а глаза я прикрыл рукой, чтобы эта женщина не смогла рассмотреть в них ненормально блеска. В конце-концов – это лучшая подруга моей матери и мать моей подруги, во мне она могла рассмотреть лишь избалованного сыночка, да и хотела ли она увидеть что-то еще.
Наклонившись ко мне, она прикоснулась пальцами к моей руке, я посмотрел ей в глаза.
- И все же, - пробормотала она, слегка улыбаясь. Я тут же узнал эту улыбку, Белла улыбалась точно также, когда ей надоедал разговор с каким-нибудь идиотом. Я сглотнул, и начал рассматривать ее еще внимательнее. Эта улыбка на лице Рене могла означать только одно – она усиленно пытается скрыть какие-то мысли, которые давно ее мучают.
- Прошу прошения? – спросил я, стараясь игнорировать ее пальцы на моей руке, стараясь игнорировать ее голос. Такой же, как у Беллы, голос Беллы звучал точно также по утрам, когда она еще не совсем проснулась, словно у курильщицы с тридцатилетним стажем.
- Это ты, - сказал она, отклонившись на стул и внимательно меня рассматривая. Затушив сигару, она скрестила руки и ноги. Белла все еще не смотрела в нашу сторону, поэтому я наклонился ближе к Рене. Я понимал, что этот разговор не может быть легким, но чувствовал, что он просто необходим. И если вместо самой девушки мне придется разговаривать с ее матерью, что ж, так тому и быть.
- Я что? – уточнил я, облокотившись на руку и на колено. Рене закатила глаза и вытащила еще одну сигарету, тыча ей в мою сторону, словно хотела сделать еще больший акцент на своих словах.
- Это ты, тот парень, что разбил сердце моей девочке, - она даже не потрудилась понизить голос, но ее дочь нас все равно не слушала. Разбил? Она вовсе не выглядит разбитой, озлобленной да, дерзкой, красивой. Белла высокомерно приподняла свой подбородок, от чего ее губы были еще восхитительнее. Видимо я довольно долго смотрел на Беллу, потому что когда я вновь повернулся к ее матери, лицо женщины тут же смягчилось, появилась какая-то материнская обеспокоенность и забота.
- О Господи. Да ты влюблен в мою Беллу, - она выглядела шокированной, все это ее уже не забавляло, скорее наоборот, на лице читалось неверие. Белла же ничего не замечала. Она словно погрузилась в себя, и это меня уже беспокоило, но все же не так сильно, как слова, которые только что произнесла ее мать. Взглянув на свою мать, девушка наконец-то отвлеклась от созерцания собственного пустого бокала, но сразу же нашла себе новое занятие в лице официанта. Белла была слишком занята, чтобы услышать слова своей матери.
Я лишь посмеялся про себя. Любовь? Умоляю. Белла мне конечно очень нравиться. Я безумно ревную, когда она проводит свое время с кем-то другим. Но я не люблю ее. Я слишком эгоистичен, чтобы полюбить кого-то. Я не могу любить кого-то также и уж тем более больше, чем я люблю самого себя. Кроме того, это Белла не хочет быть со мной. День за днем она давала мне, понять, что я ей не нужен, когда усаживалась на колени к Эммету, или позволяла Джасперу целовать себя в макушку
- Мисс Хотчкинс, вы ошибаетесь, - я легко смогу ее в этом убедить, потому что…потому что это правда.
- Ну конечно, - в ее голосе звучало столько самоуверенности, меня это начинало раздражать. Потом она еще и ухмыляться начала. Нет. Это не любовь. Страстное увлечение, возможно. Но это же совершенно разные вещи.
- Послушай. Она страдает, ты страдаешь. Это же видно в ваших глазах. И уж поверь мне, я могу отличить любовь и неуверенность, и в твоих глазах они так и светятся. Ты любишь, Эдвард, - в ее голосе слышались тепло и снисходительность. – Скажи же ей. Сделай все правильно. А, - продолжала она, слегка похлопывая меня по голове, - если ты все еще больше испортишь, то поверь мне, ты об этом пожалеешь, - не отрывая от меня глаз, она прожгла скатерть своей сигарой.
Я неуверенно выпрямился на своем стуле. Что-то в ее словах, или в ее тоне заставило меня поежиться. Может быть, причина была в том, что я не хотел верить ее словам, а может быть все как раз наоборот, я уже не был уверен. Это слово «неуверенность», которое так легко слетело с ее губ, не давало мне покоя. Казалось, что она смогла пробить в ту часть моей головы, моего характера, в который я никогда не сомневался, сейчас же…у меня разболелась голова от всех этих мыслей. Я взглянул на Беллу. Она тихонько пила свою воду, этот вид заставил меня слегка расслабиться. Я попытался сосредоточиться на ней, но…это было слишком.
Потом моя мать начала разговаривать с Беллой, слушая их разговор, я пытался отвлечься от своих мыслей, уставившись на Рене. В глазах женщины мелькнул какой-то непонятный блеск, а потом она заговорила обо мне…о проблемах Беллы с каким-то парнем. Что она задумала? Вот откуда Белла унаследовала свою озорную натуру. Должно быть так. За шерифом Своном я подобного не замечал.
Пытаясь следить за их беседой, я начал мысленно защищаться, когда Рене заявила, что я играл с чувствами ее дочери. Но когда она вновь произнесла слово «любовь», у меня глаза чуть из орбит не вылетели. Неужели Белла влюблена в меня?
Fuck. Все это совсем не помогало справиться с неуверенностью, которая мучила меня в тот момент. Я начал что-то говорить в оправдание «того» парня, не особо задумываясь над своими словами. Я же ее не использовал и не играл с ее чувствами… я просто. Черт. Я уже не был ни в чем уверен. Она была так не похожа на всех тех девушек, с которым у меня до этого что-то было. Почему? Почему она другая? Может быть, потому что в отличие от всех нас она не была претенциозной сучкой? Когда все стало таким сложным?
В тот самый момент, когда я согласился участвовать в этом идиотском пари. В тот момент, когда Белла встала со своего места, я осознал, что это пари изменило все. Сейчас я чувствовал себя отвратительно из-за того, что вообще согласился в нем участвовать. Я был сам себе противен, потому что Белла не заслуживала того, чтобы быть предметом какого-то пари. Она была настолько лучше всего этого, и я не был уверен, что мог считать себя достойным ее.
Я тут же соскочил со стула, Рене сейчас выглядела расслабленной. Она усмехнулась мне, толкая локтем мою мать.
- Будь с ней честен. Это единственный выход, - тихо произнесла Рене, протягивая руку к моему нетронутому скотчу.
- Единственный выход, дорогой. Если она хоть немного похоже на свою мать, то она того стоит, - я уставился на свою мать. Она никогда не была такой искренней, по крайней мере, в окружении других людей. Неужели для них все так очевидно?
- Я не понимаю о…
- Заткнись, Каллен. Вы оторваться друг от друга не можете, и я вовсе не секс имела в виду. Эсме, а ты говорила, что он у тебя сообразительный? – Отлично. Теперь эти пумы еще и смеялись надо мной. У меня было такое чувство, что это все какая-то шутка, и только я один ничего не понял.
- Слушайте, это она исчезла. Я хотел с ней поговорить, а она…
Но эти двое меня не слушали, о чем-то перешептывались и активно жестикулировали. Словно знали что-то такое, чего я не знал. Да пошли вы на хрен, Мамы.
Я нахмурился. Мне так хотелось, чтобы все, кто вокруг меня неожиданно исчезли, чтобы я наконец-то смог сфокусироваться. Я знал, что мне необходимо поговорить с Беллой, но вот что ей сказать, я не знал. Она же быстрым шагом, направлялась к дверям. Сейчас было уже очевидно, что-то вот-вот начнется гроза, а ее одежда совсем не подходила для подобного ливня. Надо отдать ей свой пиджак, чтобы не замерзла. Последний раз взглянув на матерей, я побежал следом за Беллой. Я смогу во всем разобраться, смогу. Но для этого мне необходима Белла. Кажется когда ее нет рядом, я постоянно делаю ошибки и совершаю глупости.
- И не позволяй ей затыкать тебе рот…- слышал я последние наставления Рене, пока я двигался к выходу. На улице уже моросил дождь, я держал в руках свой пиджак, для того чтобы сразу накинуть ей его на плечи. Мне необходимо узнать, почему она ушла. Может быть ее больше не устраивало наше соглашение? Может быть, она видела Розали? Но что мне хотелось узнать больше всего, так это то, почему она так не хочет спать со мной.
Белла резко развернулась, она выглядела так нелепо в своей легкой одежде. Ее губы были очень красными от того, что она их постоянно кусала. В ее глазах полыхал огонь и боль, мне так хотелось ее поцеловать, чтобы избавиться от всей этой ерунды и спокойно поговорить обо всем.
- Какого хрена, в чем твоя проблема? – слова слетели с моих губ, прежде чем я успел подумать. Черт. Мне так хотелось держать себя в руках, быть спокойным и разумным, но черт побери. Эта девушка способно будить все самое ужасное, что есть во мне. А еще все самое прекрасное. Мне так хотелось вернуть к прекрасному. Мне так хотелось вернуться в мою комнату, где бы мы смогли обо всем поговорить.
- Ни в чем, Эдвард. Я…
К черту ни в чем. Что-то явно не так, что-то случилось.
- Где ты к черту была все это время?
Я тебе, что надоел?
С каждым ее словом во мне росла тревога, когда она равнодушным тоном сообщила мне, что видела меня с Розали. Но когда я осознал, что она уверена, что я трахался с ней и раньше, трахался с другими, мне стало смешно. Как в ее маленькую голову могло такое прийти? Как бы мне это вообще удалось? Я проводил с ней каждую свою свободную минуту. Я даже с друзьями перестал общаться, с тех пор как она появилась в моей комнате, в моей жизни, в моих мыслях.
Потом она начала говорить что все, что между нами было, ничего не значит, словно хотела отыграться за мои якобы поступки. Но это все-таки значит – это значит, что она мне нравиться. Почему она этого не понимает? Неужели она не понимает, что я не дружу с девушками? Что она не может быть мне просто другом. Неужели она не понимает, что я не заключаю с девушками соглашение, только чтобы вести разговоры? Fuck. Она же такая мудрая. Она самая ужасная и самая прекрасная из всех, кого я встречал. Она должна была бы догадаться.
Дьявол. Это мне следовало догадаться. Чтобы я еще когда-нибудь завел дружбу с девушкой.
Мне следовало идти до конца или отступить вообще. Вся эта ерунда со второй ступенью, ведь это была моя идея, верно? Это какой-то кошмар.
А потом она сбросила на меня настоящую бомбу. Я-то думал, что Рене просто словами бросается, говоря «любовь». Мы все так делаем, этому нас учит Форкс. Все в моей жизни было именно так, пока в нее не ворвались женщины из семьи Хотчкинс.
А когда она спросила, люблю ли я ее, я не знал что ответить. Нет. Может быть? Может быть. Я понятия не имел. Я просто не знал. И сели я когда-нибудь скажу Белле эти слова, то они должны подразумевать настоящие чувства. Потому что, если говоря их, я не буду в действительность этого чувствовать, значит, я просто отвратительный кретин. А она такого не заслуживает. Лучше горькая правда, чем такая сладкая ложь.
- Это сложно, - ответил я, и для меня все так и было. И дело вовсе не в пари, дело не в ее или моей матери, дело не в Розали, не в Джаспере и даже не во мне. Дело в том, что я действительно не мог разобраться в своих чувствах к ней… fuck. Я закрыл глаза, ощущая как моя рубашка становиться все более влажной. Мы оба насквозь промокли, поэтому мне было просто необходимо увести ее куда-нибудь подальше от дождя. В тот момент мне меньше всего хотелось, чтобы она заболела, тогда все стало бы еще сложнее,…чтобы это ни было.
Я стоял, не двигаясь, мне неожиданно так захотелось во всем разобраться, накричать на нее, а может быть, просто поцеловать, но она удалялась от меня.
Я смотрел на нее, а дождь тем временем все поливал и поливал, унося вслед за собой мою смелость. Я никогда не думал, что способен ощутить подобное, пока не увидел ее удаляющуюся фигуру. Она только что призналась мне в любви, а я даже не смог толком ответить. Я просто оттолкнул ее от себя. Идиот.
Пребывая в каком-то ступоре, я пошел обратно в отель. На лицах женщин появилось беспокойство, но мне было все равно. Я схватил бокал своей матери, надеясь, что скотч принесет мне какое-то подобие спокойствия. Но этого не произошло. Просто отлично. Я потерял Беллу и «потерял» скотч. Ни что не способно принести хоть толику успокоения в мою жизнь.
- Катись отсюда, парень, - заявила мне Рене, копаясь в сумке моей матери и вытаскивая оттуда две сигары. Я бездумно зажег их, не имея ни малейшего представление, что мне следует дальше делать.
- Дорогой, - обратилась ко мне Эсме, хватая меня за руку. Она поглаживала мою руку, словно мне снова было восемь лет и я снова проиграл в покер главному повару. Она всегда утешала меня в то время, она пыталась утешить меня и сейчас. Но был лишь один человек, который смог бы меня сейчас утешить. В тот момент я почувствовал себя таким самовлюбленным придурком. Мое спокойствие? Какого хрена? Это Белла только что призналась в своих чувствах, это ее только что отвергли. По крайней мере, она думает, что ее отвергли. Я должен все исправить, я должен все ей объяснить.
- Езжай, - сказала мама, бросая мне ключи от Порше. Я поймал их, думая о том, что я буду делать и куда поеду первым делом. Я посмотрел в ее глаза, в них была вера и надежда, надежда на то, что ее сын может быть достойным мужчиной.
- Я останусь в Horatio. Тут Битси и Ирис, ты знаешь, они не поладили с Таней. Та очень хотела вступить в Младшую Лигу, в которой состоят они, но поскольку они мои должницы…, - благодарно улыбаясь ей, я поцеловал ее в лоб, а затем повернулся к Рене.
- Запомни, Эдвард, - сказала Рене, в ее голосе звучало предостережение. – Тебе лучше все исправить, иначе я побрею тебя на лысо, пока ты будешь спать, - они все еще над чем-то посмеивались, когда я покидал отель. Я усиленно пытался понять, куда могла бы уехать Белла. Мне очень хотелось надеется, что она поехала ко мне, в мою комнату, но я отлично понимал, что это невозможно. Она была слишком зла. Но почему-то я был уверен, что в конце-концов она приедет именно туда. Наш с ней разговор был не закончен. И я был решительно настроен встретить ее там.
Но сначала…мне необходимо понять, что же я должен сказать, что бы все это исправить.