17

Алек выстрелил, Мейсен тоже. Если бы у звука был цвет, свист пули, проносящийся вблизи вас, был бы ужасающе красным. Словно огненный бог, Мейсен ворвался сквозь окно и яростно выпустил в Алека целую очередь пуль, а битое стекло все еще хрустело под ногами.

В фильмах люди очень часто промахиваются, стреляя с близкого расстояния. Это всегда казалось мне мифом, лишь способом вытянуть сюжет за уши. Сейчас, в реальной жизни, все это происходило на моих глазах. Пули рикошетом отскакивали в стены и потолок, картины падали, их рамы разбивались. Я ждала, когда Мейсен или Алек, или они оба упадут на пол, но затем Мейсен закричал, и я поняла, что он ранен в плечо той руки, в которой всегда держит оружие.

Алек уже собирался выстрелить в него снова, но в этот момент мне почти удалось встать на ноги. Вероятно, я все равно бы умерла, так что нужно было попытаться сделать последний – буквально – шаг. Алек был выше меня, но мне удалось наброситься на него со спины, и он упал вперед. У меня не было никакого оружия, лишь аффект и внезапность, и это сработало – его рука дернулась, он выстрелил, но пуля попала в потолок.

Разгневанный, он покачнулся и ударил меня в лицо так сильно, что я почувствовала, как сломалась какая-то кость.

От удара я упала на пол. В глазах была темнота, звездная ночь и огни. Было так больно, что я едва дышала. Кто-то сильно кричал, думаю, я слышала сирены. Я ничего не видела, глаза были залиты кровью. Пытаясь разглядеть что происходит в другом конце комнаты, я увидела, как боролись на полу Алек и Мейсен. Я знала, что Алеку было больно, но он был настолько обдолбан, что энергия, казалось, била из него ключом, а Мейсен был ранен. Я не сомневалась, что при других обстоятельствах Мейсен одержал бы верх, но пуля в руке давала о себе знать.

К тому же, я не видела их оружия. Не знаю, может, у них закончились патроны или что-то еще случилось, пока я была в отключке, но их единственным оружием были кулаки. Я оглянулась, посмотрела на пол, но ничего не увидела. Может быть…

- Белла, беги! - закричал Мейсен, тон его голоса был таким резким, от этого дрожь пробежала у меня по спине.

Я встала на ноги и поползла в спальню, размазывая по полу собственную кровь. Меня немного занесло, и я упала и разбила колено, но все же продолжала ползти наверх. Раздался грохот. Разбилось еще какое-то стекло. Теперь я явно слышала сирены, но они приедут слишком поздно.

Я так сильно дернула ящик для нижнего белья, что выдернула его из комода и упала на задницу. Куча трусиков рассыпались по полу словно конфетти, среди них и лежал спрятанный пистолет тридцать восьмого калибра. Он был заряжен, как Мейсен и сказал мне – не нужно доставать оружие, если не собираешься его использовать.

Каждая секунда была на счету: я не планировала и не раздумывала, я просто собиралась в самом деле его использовать. Я просто сделаю это. Как на автопилоте.

Назад в гостиную через коридор. Кровь больше не текла. И я пришла как раз в тот момент, когда Алек начал одерживать верх. Он навалился на Мейсена и бил его яростно и сильно. Мейсен отбивался, но его удары были редки, одна рука была значительно слабее другой. Видеть его таким было невыносимо.

- Перестань! - закричала я, наводя оружие. - Алек!

Он проигнорировал меня, специально ли или потому что уже зашел слишком далеко, я не знаю, и я выстрелила в потолок. Посыпались штукатурка и пыль. Все замерло. Алек медленно повернулся, на лицо он был словно демон. Ненависть просачивалась сквозь его поры вместе с потом.

- Положи это дерьмо на землю! - завопил он, его голос был на грани срыва.

- Отойди от него! - закричала я. Я так тряслась, что с трудом могла произносить слова. Кровь была повсюду.

Он отошел от Мейсена и подошел ко мне так быстро, что у меня не было времени на раздумья.

Мысленно, я уже была у своей цели, в Сан-Леонардо.

Раз, два. Я уже была готова бежать, но один лишь взгляд на выражение лица Алека, полное удивления и боли, в то время как он падал на пол, пригвоздило меня к земле. Кровь была повсюду – на стенах, на мне. Я упала на колени, меня рвало.

На другом конце комнаты Мейсен лежал обездвижено. Со сдавленными рыданиями я поползла к нему, приходя в ужас от его вида. Опухший, весь в крови и синяках. Я положила руку ему на грудь, ухом приложилась ко рту, ища хоть какие-то признаки жизни. К счастью, он дышал, хоть и с трудом, но его пульс был слишком слабым.

И я больше не могла сдерживать слезы. Будто я со стороны наблюдала за собой, и это привело меня к полнейшей истерике, я просто не могла остановиться.

Я только что убила человека.

Я только что убила Алека.

Я убила Алека.

Я пыталась обернуться, но сил не осталось совсем.

- Мейсен… Эдвард… не умирай, - плакала я, положив голову ему на грудь. Если бы он мог открыть глаза хоть на секунду, или хоть что-нибудь. Все было бы в порядке. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не покидай меня. Пожалуйста. Я люблю тебя.

Я почувствовала раньше, чем услышала, как он простонал, и когда я мягко взяла его за руку, он слегка сжал мою в ответ. Я не знала, какова тяжесть его травм, но это дало мне надежду. Больше у меня не было ничего.

Краткое мгновение тишины, окружившее нас после того, как я убила Алека, нарушили мигающие огни и люди, одетые в униформу, похожую на SWAT (п.п.: ОМОН). Они кричали, чтобы я положила оружие на землю, а я даже не помнила, что держу его в руках.

Я рыдала в голос, пока они окружали меня, обыскивали дом, что-то передавали по рациям, скрипя ботинками по полу. Солнце уже взошло, наполняя комнаты утренним светом, освещая весь этот хаос и резню оранжевым и золотым цветом. Я видела, как пылинки танцевали в лучах – хоть что-то мирное во всем этом ужасе.

Дом был похож на зону боевых действий.

В то время как часть меня осознавала, что все это – лишь начало, что будет расследование, будет судебное разбирательство, я буду подозреваемой, меня ждет куча допросов, – все, о чем я могла думать – о Мейсене. Эдварде. Его зовут Эдвард.

Я слышала о полицейских, работающих под прикрытием, но что будет с ним потом? При условии, что он выживет, перенесет все увечья? Он обещал, что мы будем вместе, но это было до того, как он рассказал мне правду. А что теперь было правдой?

Там была женщина со светлыми волосами, собранными в хвост, она села на корточки передо мной и говорила… что-то. Ее глаза были такими голубыми, почти лавандовыми, и она была хорошенькой, даже слишком хорошенькой, чтобы вообще здесь находиться. Мне хотелось плакать. Глаза жгло. В ушах звенело. Она нахмурилась, но на лице читались жалость и сострадание. Похоже, полиция поняла, что я тоже была жертвой, и после пары вопросов они осторожно завернули меня в одеяло и посадили ждать в машину скорой помощи. Я слышала, как они говорили о других людях, мертвых людях, и я гадала, где они были и кто они, и был ли Алек тем, кто отнял у них жизни. Может, это были Феликс или Маркус. Адреналин испарился, истерика закончилась, и меня накрыло физической болью. Болело все, больно было даже моргнуть. Я не знала, как выгляжу, и у меня не было сил даже думать об этом.

Все, о чем я думала, был Эдвард. Знают ли они, что он один из них?

- Он в порядке? Он в порядке? Пожалуйста… - молила я врача скорой помощи, который пытался осмотреть меня, но я отшатывалась от его прикосновений. - Пожалуйста, скажите мне, он в порядке?

- Они пытаются его стабилизировать, - неуверенно произнес другой врач.

- Мне нужно увидеть его, - сказала я. - Мне нужно знать.

- Мы отвезем вас обоих в Хайленд, - ответил он, надевая кислородную маску мне на лицо. - Вы увидите его позже.

******************

Я постоянно погружался в подсознание. Боль была такой интенсивной, такой всеохватывающей, и, будто зная, что сам я не смогу это вынести, мое тело тянуло меня вниз.

Вниз. Глубоко вниз.

В самый низ.

Все кончено. Со мной все ясно. Даже если я выживу, Эдвард Каллен и Мейсен Хейл умрут. Двадцать семь арестов за последние три года, восемь смертей, включая кровавую резню сегодняшним вечером, но осталось еще очень много людей, живых и свободных, кто будет преследовать меня. Люди из семьи, и, возможно, ребята, работающие против них. Они будут искать меня, если узнают, что я жив.

Но им придется гоняться за призраком. Я зашел так далеко, погрузился в это дело так глубоко, что едва ли сам знал, кто я такой.

Хотя, все это, наверное, было лишь фантазией. Но если я мог размышлять об этом – может, это и было реальностью.

Я не мог открыть глаза, но чувствовал шум вокруг и яркий свет. Мы двигались, были слышны помехи, рации, голоса. Машина скорой помощи. Я бывал здесь раньше. Все было не так серьезно, но… да. Мы ехали в больницу.

Все, что я слышал и видел – это Белла, но ее не было здесь. Я бы хотел, чтобы она была прямо тут, и в то же время был рад, что ее здесь не было. Надеюсь, она тоже в машине скорой помощи, потому что когда она подошла ко мне, она выглядела… ей нужна была медицинская помощь. Я не доктор, но я точно это знал.

Ее последние слова кружили у меня в голове… пожалуйста, не покидай меня. Пожалуйста. Я люблю тебя…

Я не хотел умирать, но, похоже, дела мои шли неважно. Меня тыкали, хлопали, тащили и перевязывали. Возможно, им стоило бы быть поласковее, но экстренная помощь не предполагает нежностей. Если так нужно, пусть будут грубыми, я не возражал.

Меня перетащили на каталку. Надежно зафиксировали. А перед моими глазами все еще была Белла.

Первый раз. Большие солнечные очки закрывали почти половину ее лица. Ярко-красный купальник, длинные темные волосы. Я знал, что не стоит пялиться на девушку босса, но, черт, она была хороша.

Тот раз, когда я понял, что она хочет меня. Сверкающий и похотливый взгляд, нос раскраснелся от кокаина. В коротких шортах, маленькой маечке без рукавов и без белья. И она смотрела на меня, на самом деле смотрела, пока я не отвернулся. Помню, как она улыбалась, и я ненавидел эту улыбку, потому что это была не настоящая она. Но я бы соврал, если бы сказал, что не думал о ней позже вечером в душе.

Как она готовила на кухне, пекла печенье или еще что-то для этого неблагодарного ублюдка.

Как она готовила на кухне. На этот раз для меня, пытаясь угадать, что бы мне понравилось. Как смотрела на меня через плечо, залившись смущенным румянцем.

- Эм... Я пыталась приготовить пастуший пирог (п.п.: пирог с начинкой из мяса и картофельного пюре, традиционное блюдо британской кухни). Думаю, я облажалась.

Тот момент, когда я понял, что тоже хочу ее. Она возилась со своим браслетом, заламывала себе руки и делала вид, что не замечала меня каждый раз, когда мы останавливались на светофоре. Она краснела, но позволяла мне пялиться на нее, пока не посмотрела на меня в ответ, а затем отвернулась к окну.

Шли месяцы. Я думал о ней, когда был с другими девушками. Я думал о ней, когда был один.

Первый раз, когда она поцеловала меня.

Первый раз, когда я поцеловал ее.

Первый раз, когда я трахал ее. И последний раз. Я почти взял ее тогда, на капоте.

И, нет, я никогда не трахал. Я любил ее. Ну, возможно, и трахал тоже. Все, что я знал – я чертовски любил ее.

Я любил ее тогда.

Я люблю ее сейчас.

Я люблю ее.

---

Переводчик: dafffkin

Бета: Нотик

Форум: ТУТ