Карлайл говорил очень тихим голосом; он смотрел в большое окно возле раковины, вглядываясь в темноту.
— Видишь ли, он считает, что мы потеряли наши души.
Над моей головой мигнула лампочка.
— В этом-то вся и проблема, не так ли? — предположила я. — Вот почему он так упрямится насчет меня.
Карлайл медленно заговорил:
— Я смотрю на своего… сына. Его сила, его доброта, он весь лучится светом. И это только сильнее укрепляет надежду и веру. Неужели для такого как Эдвард не может быть лучшего?
Я кивнула, рьяно с ним соглашаясь.
— Но если бы я верил в то, во что верит он… — Он посмотрел на меня своими бездонными глазами. — Если бы ты верила, могла бы тогда забрать его душу?



Пока Эдвард вез меня домой, разговор с Карлайлом все не выходил у меня из головы. Сказанные им слова начали доходить до моего сознания, прочно там укореняясь и вынуждая обдумывать случившееся. Всерьез обдумывать.
Обычно мы с Эдвардом держались за руки поверх консоли, но не сегодня. Вместо того моя рука была забинтована и безжизненным грузом лежала на колене. Подаренная магнитола уже оказалась установленной на приборной панели, ручка настройки была выключена. Тишина окутала нас как густой туман, и оттого становилось душно. Настроение у Эдварда было таким же мрачным, как сегодняшняя ночь.
Как же хотелось заверить его в том, что случившееся сегодня вечером — моя вина, что стоило быть осторожнее. Как же хотелось сказать, что все будет хорошо, бывало со мной и хуже, а эта небольшая царапина ничего не значит. Но что-то меня останавливало. В голове крутились слова Карлайла, и теперь они привнесли с собой иные мысли. Непрошенные мысли. Я пыталась их подавить, но постепенно начала осознавать, что сегодня я не просто упала и порезала руку. По правде сказать, я не знала, что теперь говорить и как поступить.
Наверное, я просто была в шоке.
Я смотрела прямо перед собой. Фары освещали каждую кочку на дороге, а асфальт блестел от прошедшего ранее сильного дождя. В лучах серебристого света пролетали насекомые. Уйма привычных крошечных деталей вдруг стали заметнее обычного.
Я повернулась к Эдварду, наблюдая за ним, пока он смотрел в лобовое стекло. Наверное, впервые за все это время, невзирая на свои нужды и желания, я разглядела за его удивительной до головокружения красотой человека. И внезапно словно что-то щелкнуло в голове — я осознала глубину его страданий. Они таились в очертаниях его подбородка, в усталости вокруг глаз. В том, как он сжимал руль почти побелевшими от приложенной силы пальцами.
Я видела, как отразились на нем сегодняшние события. Я это чувствовала. Его боль была невыносимой. Так же как его страх.
— Мне очень жаль, — сказал он, повернувшись ко мне. Теперь его лицо стало спокойным, в моих интересах он снова надел маску. Или в своих интересах, возможно. — Этого не должно было случиться.
— Все… — машинально я чуть не сказала «нормально», потому что обычно так я всегда и говорила. Но сказать это сейчас — пренебрежительно отнестись к его боли. К тому же совершенно очевидно, что ничего нормального в произошедшем не было, тем самым я бы только оскорбила его умственные способности. И свои. — Мне не больно, — вместо того пролепетала я.
— Обезболивающее, — пробормотал Эдвард. — Больно станет через пару часов. — Он чуть сморщился и свернул машину с автострады к дому Чарли. Я закрыла глаза и принялась глубоко дышать, стараясь прочистить разум, а заодно и держать мысли в узде, но слова Карлайла продолжали меня изводить.
— Ты очень молчалива, — через минуту сказал Эдвард, его голос и сам был чуть громче шепота. — Уверена, что не больно?
Больно, но в ином смысле.
— Я ждал… — Он замолчал и потряс головой, снова отвернув лицо к дороге. — Думал, ты попытаешься заверить меня, что все хорошо; вина целиком и полностью лежит на тебе, поскольку ты человек. Ждал просьб изменить тебя, чтобы ничего подобного больше не произошло.
Я и сама ждала от себя таких слов. Наверное, могу удивляться наравне с Эдвардом.
— Как Джаспер? — вместо того спросила я.
— Расстроен. И, разумеется, зол на себя. Он сейчас на охоте, но завтра они с Элис уедут пока к Денали.
В мыслях мелькнуло воспоминание, как я взглянула поверх кровоточащей руки прямо в горящие лихорадочным блеском глаза шести вдруг изголодавшихся вампиров. Потом в дюймах от моего лица Джаспер клацнул зубами, пытаясь добраться до меня и отбиваясь от удерживающих его братьев. На секунду я вновь пережила тот острый приступ страха и почувствовала выброс в кровь адреналина…
— Белла?
Я начала рыдать, и Эдвард тут же остановил пикап на обочине, усадив меня к себе на колени. Он обхватил меня руками, прижимая к себе, и заговорил глухим голосом, пока я пряталась у него под подбородком.
— Белла… Белла, мне ужасно жаль.
— Я… так… испугалась, — я едва понимала, что говорю — слова лились рекой. — Это случилось… очень… быстро. Я не… я никогда бы не подумала…
Эдвард крепко прижимал меня к себе, пока я горько плакала. Казалось, прошло всего несколько минут, однако когда я шмыгнула носом и вытерла глаза, часы на приборной панели подсказали, что мы сидим так почти час.
— Как ты? — спросил Эдвард. Он убрал назад мои волосы и провел подушечками больших пальцев по моим щекам. Его рубашка была насквозь мокрой. — Никогда не видел, чтобы ты так плакала.
— Да, — всхлипнула я. — Думаю, мне полезно.
— Наконец-то естественная здоровая реакция. — Эдвард улыбнулся какой-то нежной, но грустной улыбкой. Я коснулась его щеки, желая, чтобы из его глаз исчезла боль.
— Что теперь будет? — спросила я. Слова вылетели как-то сами по себе.
— Хочешь пойти домой? — спросил Эдвард.
— Я… я не это имела в виду. — Голова шла кругом. Казалось, что губы меня не слушаются.
— А что тогда?
— Я… с нами. Что теперь будет с нами?
— С нами? — Он выглядел по-настоящему удивленным. Как и я. В груди снова возник страх и сжал мое сердце. Эдвард моргнул и провел руками по волосам. — Не знаю.
— Должен быть способ, — быстро сказала я. — Чтобы мы могли… — Голос меня подвел, потому что я не понимала, о чем прошу. А теперь искренне испугалась тому, куда зашел наш разговор.
— Способ быть вместе, не рискуя твоей жизнью? — уточнил Эдвард.
Я кивнула:
— Да.
У Эдварда вырвался нервный смешок.
— Ну, полагаю, запретим празднования любого Дня рождения. Рождество туда же. И никаких больше подарочных упаковок.
— Ладно, начало неплохое.
Он недоверчиво посмотрел на меня.
— Хочешь сказать, в будущем ты будешь меня слушаться? Позволишь принимать решения, касающиеся твоей безопасности, и не станешь их оспаривать?
На мгновение я задумалась.
— Да, думаю, я смогу. Буду слушаться тебя относительно всего, что касается вампиров. Человеческие проблемы? Эти решения за мной. — Вроде неплохое предложение, из которого действительно могло что-то получиться.
В глазах Эдварда мелькнул странный огонек, но он померк слишком быстро, чтобы я успела понять, что это было. Выражение его лица вновь стало отстраненным.
— Пойдем, отведу тебя домой, — сказал он.
В темноте на крыльце дома Чарли горел свет как приветствующий маяк.
— Подождешь меня в комнате? — спросила я, когда Эдвард выключил двигатель.
— А хочешь?
— Да, пожалуйста.
— Тогда я буду там. — На его губах мелькнуло подобие улыбки. — Подожди, я открою тебе дверь.
Разумеется, Чарли захотел узнать, что случилось, но даже не усомнился в моем рассказе о том, как я споткнулась и упала на стол.
— Хорошо, что рядом оказался Карлайл, — сказал он. — Передай Эсми, что мы заменим все, что ты там сломала. А теперь иди спать.
Да уж, сон. Легче легкого.
Поворачивая ручку двери, на секунду я засомневалась, что Эдвард действительно ждет меня в комнате. Я почти изумилась, увидев его, сидящим в моем кресле-качалке. Он чуть улыбнулся мне.
— Привет.
— Привет, — улыбнулась в ответ я и словно перенеслась в тот день, когда мы впервые сидели вместе в столовой.
Я скинула ботинки, вытащила привычные для сна футболку и штаны и пошла в ванную. Когда я вернулась, Эдвард уложил меня в постель и поцеловал в лоб.
— У тебя есть тайленол?
— В ванной.
Он ушел на две, может, три секунды, а потом вернулся с двумя таблетками и стаканом воды, который поставил на стол.
— Лекарство тебе понадобится, — сказал он, присев на краешек кровати и смотря на мою перебинтованную руку.
— Все будет хорошо, — прошептала я и потянулась, чтобы коснуться его прохладной щеки. — Подхватишь меня завтра в школу?
— Сомневаюсь, что смогу. Обстановка дома…
— Понимаю. — И я не была удивлена. Ему наверняка нужно провести время с семьей. — Если захочешь, приходи потом?
Он взял меня за руку, проведя по ней большим пальцем.
— Да, — сказал он. — Я хочу прийти потом. — Он перевел взгляд с наших пальцев на мое лицо. — Однако не понимаю, почему хочешь ты. Тебе бы стоило с криками бежать от меня прочь. Никак не пойму, ты храбрая или безумная.
— Наверное, и то, и другое.
Он еле заметно улыбнулся, но его глаза были уставшими. Очень уставшими. Словно на плечи ему взгромоздили не мир, а целую вселенную. Больно видеть.
Я распахнула объятия и обрадовалась, когда он лег рядом со мной и мы обнялись. Так хотелось сказать ему, что все будет хорошо. Я даже дважды попыталась это сделать, но так и не удалось.
Через какое-то время Эдвард встал, посоветовав мне уснуть, улыбнулся и нежно поцеловал.
— Значит, увидимся завтра после школы? Ты придешь?
— Если хочешь.
Он взял меня за руку и осторожно ее сжал. А после ушел.
Я долго смотрела в окно.
— Все будет хорошо, — сказала я в темноту. — Обещаю. Мы найдем способ быть вместе. — А потом спросила себя, почему не смогла произнести эти слова, когда Эдвард был рядом. Сейчас все эти мысли, что я сдерживала в себе, рвались наружу. Больше я не могла отмахиваться от них, поэтому собралась с духом и решилась.
Я думала о душе Эдварда.
Какая же я эгоистка.
Жуткая эгоистка.
Сколько раз я умоляла его изменить меня. Но посмела бы я позволить ему прожить еще тысячу лет, зная, что он потерял малейший шанс искупить своих грехи, потому что забрал мою душу? Карлайл прав: если я верю, что у Эдварда есть душа — это неважно. Важно, что Эдвард сам в это не верит. И пока это так, я не имею права просить его изменить меня. Теперь-то я это знала.
Я простонала и перевернулась, уставившись на комод. И что мне теперь делать? Согласиться на восемьдесят человеческих лет, день ото дня становясь старше? Чтобы меня принимали за его мать, бабушку? Провести жизнь в сдержанных поцелуях, осторожных объятиях, а Эдвард тем временем будет сгорать в муках, сходить с ума от волнения и ни разу не сможет расслабиться, боясь обнять меня слишком крепко? А если ради моей безопасности ему придется отдалиться от своей семьи?
И когда я посмотрела на ситуацию с такой стороны…
Но мы могли справиться с этим. Я была уверена. Он — моя судьба, и мы найдем решение. Мы обязаны.
Может, стоит попросить Карлайла изменить меня, и тогда моя душа никогда не окажется на совести Эдварда? Но как это отразится на их отношениях? Возненавидит ли Эдвард Карлайла за то, что тот забрал мою душу? Но что здесь такого? Карлайл изменил многих. Они все умирали: Эдвард, Эсми, Розали, Эммет… всех он вытащил с того света.
Но ведь и я умирала в каком-то смысле — каждый день я становилась старше. А когда я умру, Эдвард останется совсем один.
Мысль о том, что Эдварду жилось бы легче, если бы он никогда не повстречал меня, оказалась разрушительной силы.
Я начала задыхаться, словно мне хорошенько ударили под ребра, выбив из моих легких воздух. Стараясь перевести дыхание, я лежала на кровати, отчетливее понимая единственный исход событий. Словно из густого тумана наконец показался отчетливый образ.
— О Боже, нет… нет… пожалуйста…
Но видение не уходило. Туман рассеялся, оставляя меня в суровой реальности. Я начала рыдать и плакала так до рассвета.



После полудня, в полчетвертого Эдвард постучал в дверь. Когда я поворачивала ручку и выходила на крыльцо, мне казалось, будто я парю над собственным телом. Эдвард наклонился и поцеловал меня в щеку, аккуратно приобняв за спину.
— Как себя чувствуешь?
— Болит немного. Но уже лучше.
— Ты не ходила в школу? Пикап стоит там же, где я его вчера припарковал.
— Э, нет. Решила остаться дома и отдохнуть. — Я посмотрела мимо него на дорогу. — А где твоя машина?
Он провел рукой по волосам.
— Я бегал, — признался он. — И размышлял.
— А.
— Я размышлял с той же минуты, как ушел от тебя прошлой ночью. О том, что ты сказала. О том, что мы найдем способ. — Он улыбнулся и посмотрел на дом, дожидаясь от меня приглашения зайти. Но вместо того я протянула руку.
— Прогуляемся, Эдвард?
Его улыбка померкла. На лице промелькнула растерянность, но так же быстро исчезла. Он кивнул и переплел наши пальцы.
Мы отошли за дом — туда, где задний дворик Чарли соседствовал с кромкой леса. Чуть поодаль возле полянки валялось бревно, там-то я и остановилась. Я собралась с силами и выпустила руку Эдварда, засунув ладонь в карман.
Я сомневалась, что мне хватит сил произнести те самые слова. Способна ли я вообще на это? Подобное казалось невозможным. Почти кощунственным. Голова закружилась, и я резко вздохнула.
— Белла? — очень тихо произнес Эдвард. — Что происходит?
Я не могла. У меня не получалось. Но потом заставила себя вспомнить взгляд Эдварда в прошлую ночь.
— У тебя сердце как будто из груди сейчас выскочит.
— Я… я уезжаю.
Голос звучал как мой, но я не понимала, что говорю. Я не чувствовала, что эти слова вылетают из моего рта. Я словно смотрела на себя со стороны и слушала, но происходящее не казалось настоящим. Но таковым оно было.
Мир между мной и Эдвардом словно сузился до нескольких квадратных футов. Осталась только эта маленькая поляна. Глаза жгло, а руки в карманах сжались в кулак, и я не знала, как смогу это пережить. Только разбив себе сердце. И уничтожив душу.
— Не понимаю. — Его голос вернул меня в настоящее и чуть не сломил мой дух окончательно.
Меня охватила холодная удушающая паника, и я закрыла глаза. Я могу еще остановиться. Могу обнять его, пригласить в дом и, уютно устроившись на диванчике, посмотреть фильм. Но это не решит проблему.
Я в сотый раз напомнила себе, почему так поступаю.
Подумала о душе Эдварда.
— Я тоже думала. Много думала. — Горло как будто сжалось, и я проглотила комок. — И я подумала… переехать в Джексонвиль. К маме.
Эдвард пошевелился. Он просунул руки в карман джинсов.
— Тебе нужен перерыв?
— Нет. Никакого перерыва. Я уезжаю и… не вернусь.
На его лице отразилось понимание, в глазах что-то промелькнуло, но быстро померкло.
— Понимаю, — сказал он. Его взгляд вдруг стал пустым, а лицо — безжизненной маской, он прикрыл веки. — Ты поступаешь так, думая, что этого хочу я?
Я впилась ногтями в ладони, и каким-то образом боль помогла мне сосредоточиться. Я погрузила ногти глубже.
— Нет. Этого хочу я. Ты целиком и полностью прав. Мне нет места в твоем мире, и прошлая ночь это доказала.
Он быстро и резко кивнул.
— Мне стоило бы радоваться, что ты пришла в чувство, но твое решение разительно отличается от того, что ты говорила вчера вечером — мы же говорили, что найдем способ быть вместе.
— Знаю, я знаю, но… — Казалось, Эдвард видит меня насквозь, видит ложь, и я чувствовала, что моя решительность быстро тает. Мне придется покончить с этим сейчас же, и я знала как. Я с силой прикусила щеку, приготовившись к самому неприятному. — Нам не суждено быть вместе, Эдвард. Ты… ты мне не подходишь.
Он не отреагировал. Не шевельнулся. Разве что в глазах мелькнула еле заметная вспышка. Я не понимала, как до сих пор не упала. В душе я давно уже свернулась в клубочек, лежа на земле и рыдая его имя.
— Знаю, это звучит неприятно, но…
— Нет, отнюдь, — быстро перебил он. — Ты права. Именно этого я всегда для тебя желал.
Я опустила глаза. Больше смотреть на него я не могла.
— Когда уезжаешь? — спросил Эдвард.
— Сегодня вечером. Через час Чарли отвезет меня в аэропорт Порт-Анджелеса.
— Через час. — Его голос чуть дрогнул, и мое сердце словно пронзила тысяча горячих ножей. — Как он воспринял новости?
Я пожала плечами, продолжая смотреть в землю. Еще утром я сообщила Чарли, что расстаюсь с Эдвардом, а потому не смогу остаться в Форксе. Я думала, он попытается переубедить меня, но видимо он решил: так будет лучше. Могу себе только представить, как выглядело мое лицо, когда я рассказала ему новости.
— Он удивился, — сказала я. — Но я сказала, что решение принимала сама, ты тут ни при чем. — Я заставила себя посмотреть на него. Эдвард замер как статуя. Лицо было похоже на камень. — Мне очень жаль, Эдвард. — Он взмахнул рукой в ответ на мои слова.
— Я же сам тебе об этом говорил, — сказал он. — Этого я для тебя хотел.
— Но я хочу, чтобы ты знал: я ни о чем не жалею, — быстро добавила я, почти до ужаса желая, чтобы он знал об этом. — Ни на секунду. И всегда буду помнить. Время, что мы провели вместе, навсегда станет для меня особенным. — Я сомневалась, что он мне верит.
Он кивнул и посмотрел в сторону деревьев.
— Для меня тоже, — прошептал он.
Я была на грани истерики, чуть не признавшись ему во всем.
— Мне уже пора, но для начала хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал.
Его безжизненный и пустой взгляд обратился на меня. Когда я говорила, мой голос дрожал, а слова звучали почти как мольба. Очень важно, чтобы он внял всему, что я скажу после.
— Ты должен двигаться вперед и жить дальше. Эдвард, у тебя прекрасное сердце, ты можешь подарить много любви. Пожалуйста, не закрывайся. Если тебе представится шанс снова разделить эту любовь достойной тебя женщиной, сделай это. Ты заслуживаешь, чтобы тебя любили. Пожалуйста, позволь себе любить. — Я шагнула вперед и коснулась его щеки. Кожа казалась холоднее обычного, но я наслаждалась этим последним прикосновением, выжигая его в памяти. — Пообещай мне.
Его броня дрогнула. Губы приоткрылись, и промелькнувший в глазах вихрь эмоций выбил из меня дух.
— Белла… — прошептал он.
Я сжала зубы.
— Пообещай. Сделай это напоследок ради меня.
Он закрыл глаза и кивнул.
— Обещаю. — Он повернул лицо, еле ощутимо дотронувшись губами до моей ладони.
— Я тоже дам тебе обещание, — быстро сказала я, опустив руку и сделав шаг назад, чтобы не упасть. — Я буду себя беречь и обязательно проживу долгую жизнь, какую ты всегда для меня хотел. Я сделаю это ради тебя.
Его лицо снова стало маской, и он еще раз кивнул.
Теперь мне предстояло уйти быстро, потому что я знала: стоит мне заплакать и упасть на лесной покров, как Эдвард узнает правду, и все мои старания будут напрасными. Я повернулась и пошла назад к дому Чарли. Перешагнув через бревно, через остатки моего разбитого безжизненного сердца, я услышала, как на ветру до меня шепотом доносится голос Эдварда…
— Белла…
И это стало последней каплей. Я резко развернулась, готовая бежать обратно в его объятия, но Эдвард уже ушел.

---

Всем привет! Честно говоря, первый блин комом - раньше я не переводила альтернативы по второй книге, но захотелось попробовать. Если есть желающие поразмышлять о такой версии событий - милости прошу на форум

ФОРУМ