Глава 69

Я сумел избавиться от сентиментальных мыслей, и остаток дня прошел приятно. Когда после обеда Белла легла вздремнуть, я оставался рядом на случай, если еще кто-нибудь решит нанести визит. Не хотел разбудить ее, забираясь в постель.

Она спала, положив голову мне на грудь, волосы рассыпались по подушке. Я снова и снова вдыхал ее аромат, легонько поглаживая щеки кончиками пальцев. Услышав приближение еще одной повозки, прикрыл ей уши, чтобы шум не разбудил.

Раздался легкий стук в дверь, а затем ласковый голос Эсме, узнавшей преподобного и миссис Джозеф. Явно обеспокоенная пара сразу же поинтересовалась моим здоровьем.

Эсме заверила, что в ближайшее время я поправлюсь, просто требуется немного отдохнуть.

– Он такой добрый молодой человек, – сказал преподобный. – Всегда готов помочь, в любое время увидеть пациентов...

– Мы понятия не имели, что он заболел, – добавила миссис Джозеф. – Я чувствую себя ужасно, что все это время его беспокоила...

– Эдвард очень трепетно относится к своим пациентам, – мягко ответила Эсме. – Ему нравится помогать всем до единого. Его отец такой же. – Я слышал искреннюю улыбку в ее голосе. – И, пожалуйста, не думайте, что перенапрягли его: приступы возникают довольно неожиданно. Он в порядке, пока не начинается криз. Это не вызвано перенапряжением, просто периодически случается.

– Бедняга, – посочувствовала миссис Джозеф.

– Что ж, – сказала Эсме, – по крайней мере, ему не нужно беспокоиться о своих пациентах. Они с отцом решили разделить эту практику, так что в любое время один из них будет доступен.

– Ваш муж кажется прекрасным человеком, – заявил преподобный. Я вспомнил, что они беседовали перед свадьбой, и пастор был впечатлен, узнав, что отец Карлайла являлся служителем церкви и передал сыну здравое чувство христианского милосердия вкупе с бесконечным цитированием Писания.

– Спасибо, – скромно ответила моя мать.

– Мы будем молиться о докторе Каллене, – сообщил преподобный Джозеф. – И о миссис Каллен тоже. Бен сказал, что она сломала руку?

– Да, бедняжка, – сочувственно подтвердила Эсме. – Она отдыхает, но я передам, что вы о ней молитесь. Знаю, она будет благодарна.

– С ней все в порядке? – поинтересовалась женщина, и я понял: она беспокоилась также и о ребенке.

– Все хорошо, – заверила Эсме пару, понимая озабоченность миссис Джозеф. – Пострадало лишь запястье.

– Благодарение Богу, – откликнулся священник, а затем, вздохнув, добавил: – Испытания Иова¹.

Миссис Джозеф принесла какую-то вкусную выпечку, надеюсь, Белла ею полакомится. Женщина вручила еду Эсме, за что та ее поблагодарила.

– А теперь передайте доктору Каллену, чтобы ни секунды не стеснялся обратиться к нам, если ему или миссис Каллен что-нибудь понадобится, – сказала миссис Джозеф.

– Спасибо, – ответила Эсме. – А если потребуется что-нибудь вам, мой муж в любое время готов прийти на помощь.

Я слышал звуки рукопожатия, а затем моя мать проводила пару к двери. Легкими быстрыми шагами поднялась по лестнице, а потом появилась в дверях спальни, держа в руках корзинку.

Говоря слишком тихо для слуха моей жены, сказала:
– Она принесла пирог.

Я улыбнулся:
– Белле понравится.

Эсме казалась слегка удивленной.

– Что такое? – тихо подтолкнул я.

– Теперь я действительно понимаю, почему вам так сильно нравится здесь жить. Все такие добрые, заботливые.

– Так и есть, – согласился я. – Белла вызывает это в людях.

Ласково улыбнувшись, Эсме сказала:

– Да. Но, Эдвард, они обожают и тебя.

– Никогда не представлял себе подобной жизни, – признался я.

– И я тоже.

– По-моему, ты будешь наслаждаться Мадрасом, – с легкой улыбкой заявил я.

Она тихо рассмеялась:
– Чувствую в этом уверенность.



Карлайл вернулся сразу после четырех. Я удивился, увидев, как он вошел в дом, удерживая несколько предметов. Любопытствуя, бросился к нему, дабы поинтересоваться, что он принес.

С улыбкой отец ответил:

– Несколько пожеланий выздоровления от твоих пациентов.

Мы отправились на кухню, и он выложил вещи на стол. Я осмотрел пакеты и обнаружил: ветчину, две буханки хлеба, кастрюлю с супом, жареную курицу с картофелем и корзинку печенья. Анджела послала цыпленка: позвонила к нам в офис и попросила по дороге домой зайти в магазин.

– Она очень беспокоится о тебе, – сказал он, слегка опечалившись.

Я кивнул:
– Ты подчеркивал, что мне ничего не угрожает, и в скором времени я восстановлюсь?

– Да, но люди все равно переживают.

– Ты должен ежедневно сообщать положительные новости.

– Конечно.

Белла с Эсме ушли на короткую прогулку. Я сожалел, что не мог сопровождать жену, но знал, что с моей матерью она находилась в хороших руках. Их нежные голоса предупредили нас о приближении к дому. Они вошли через заднюю дверь и присоединились к нам на кухне.

Карлайл легонько поцеловал Эсме, а затем повернулся к Белле и взял ее за руку.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил он. Его взгляд на мгновение метнулся вниз, и я понял: он проверял пальцы на наличие отека.

– Довольно хорошо, – ответила она. – Было очень приятно выйти и размять ноги. – Заметив еду на столе, она спросила: – Боже мой, что это такое?

– Просто кое-какие продукты, которыми захотели поделиться наши соседи, – объяснил я.

Она нахмурилась:
– Им не нужно... особенно, когда некоторым едва хватает для собственных семей.

– Мы обязательно ответим взаимностью, когда возникнет необходимость, – пообещал я.

Мои слова немного уменьшили ее беспокойство, и она спросила Карлайла:
– Кого вы сегодня видели?

– Все приходили как друзья, а не как пациенты, – тепло ответил он. – Я встретился с мисс Эсси и невесткой миссис Уизерс: они принесли печенье и хлеб, а миссис Нильсен отправила ветчину.

Белла снова нахмурилась:
– Как дела у миссис Уизерс? Мы должны были навестить ее на этой неделе.

Карлайл пояснил:
– Ее невестка сказала, что без изменений, но я предложил в любое время меня вызывать. Проверю ее завтра.

– Да, пожалуйста, – сказала Белла.

Я предоставил отцу обновленную информацию о состоянии миссис Уизерс, когда мы обсуждали моих текущих пациентов. Он знал, что ее состояние ухудшается, осталось не так уж много недель. Следовало навестить ее, как только предоставится возможность. В то время как я неизменно доверял навыкам Карлайла, должен был сам посетить замечательную женщину, которая стала другом.

– Как выглядит мисс Эсси? – поинтересовался я.

– Цвет лица хороший, – ответил он, – да и с запахом все в порядке.

Я кивнул, радуясь этой маленькой новости. После одного дня изоляции уже чувствовал стремление вернуться к практике. Хоть я и знал, что Карлайл разделит со мной большую часть работы и лечения многих пациентов, по крайней мере, буду вовлечен и смогу увидеть, как чувствовал себя каждый человек.

– Что бы ты хотела сегодня вечером на ужин? – спросила Беллу Эсме, указывая на обширный выбор на столе.

Желудок жены прорычал в ожидании, и я подавил улыбку. Даже если ее разум беспокоился о семьях, которые передали пищу, тело было вполне готово принять ее. Я положил руку ей на спину и нежно поглаживал, пока она рассматривала еду.

– Может быть, тушеную курицу от Дженни, – решила она. – И, конечно же, пирог.

– Я разогрею жаркое, – предложил я. – Почему бы тебе сейчас не начать с пирога?

Эсме весело откликнулась:
– Лучшее в вынашивании ребенка: можно есть все, что нравится и когда хочется. – Она уже положила кусок выпечки на тарелку.

Белла рассмеялась. Сейчас она привыкла к молниеносным движениям моей семьи и все чаще приходила от них в восторг. Мы сидели за столом, пока она наслаждалась пирогом, а затем миской куриного рагу.

– Мне жаль, что ты не можешь этим полакомиться, – с легкой усмешкой сказала она мне и отправила в рот последний кусочек картофеля. – Это действительно вкусно.

– Не сомневаюсь, – ответил я.

– Кстати об этом, – сказал Карлайл, – возможно, сегодня вечером нам с тобой следует ненадолго прогуляться?

Он знал, что некоторое время я не охотился. Накануне вечером они с Эсме уходили: для нее важно быть сытой, учитывая близость к людям, к одному человеку в частности. Мы, вне всякого сомнения, знали, что Эсме никогда не причинит вред Белле, но никому не хотелось, чтобы она испытывала неудобство.

– Ты должен сходить, Эдвард, – настаивала моя жена. – Весь день провел взаперти, и я уверена, что свежий воздух пойдет тебе на пользу.

Эсме ободряюще мне улыбнулась:
– Я буду здесь на случай, если ей что-нибудь понадобится.

Я чувствовал, что вопрос был для меня решенным, так что не протестовал. Вчетвером мы провели приятный вечер, играя в вист², а затем я проводил Беллу в нашу комнату, чтобы помочь подготовиться ко сну. Несмотря на послеобеденный сон, я видел, что она очень устала. Тело все еще не оправилось от травмы запястья.

Я лежал рядом, нежно поглаживая любимую по щеке и бровям, пока она не уснула. Затем подождал еще полчаса и только тогда решился ее покинуть. Не собирался уходить надолго, и был уверен, что Эсме со вниманием отнесется к состоянию моей жены, но все равно оказалось трудно выйти наружу. Требовалось наслаждаться каждым вдохом, каждым ударом сердца Беллы, пока я еще мог.

Наконец, поцеловав ее в висок, бесшумно поднялся с кровати. Карлайл с Эсме находились на кухне. Мать занималась уборкой, приводя комнату в безупречный порядок.

– Спасибо, – сказал я, действительно ценя помощь.

– Ой, это мелочи, – ответила она, но улыбкой дала понять, что благодарна за мои слова.

– Готов идти? – поинтересовался Карлайл.

– Да.

В очередной раз Эсме заверила, что будет держаться начеку и поможет, если Белле что-нибудь потребуется. Мы с Карлайлом вышли в прохладную, темную ночь. Мы уже давно не охотились вместе и несколько минут молча бежали, наслаждаясь свежим воздухом и обильными запахами леса.

Когда я насытился, мы начали возвращаться к дому. Во время пробежки и охоты мы не разговаривали, но теперь наша беседа текла легко, пусть и немного поверхностно. Отец снова отметил, какое впечатление на него произвело великодушие горожан.

– Кто принес пирог? – спросил он.

– Преподобный и миссис Джозеф, – ответил я. – Они заглядывали ранее, после миссис МакМахон и Перл.

– Миссис Джозеф, должно быть, чувствовала себя достаточно хорошо.

– Да. Однако я хочу понаблюдать за ней и рад твоему присутствию: поможешь с родами.

Отец согласно кивнул.

– Конечно. Но ведь тебя беспокоит не это, да?

Его прозорливость меня не удивила, но застала немного врасплох.

– Что ты имеешь в виду?

– Со вчерашнего вечера я чувствую, как ты что-то взвешиваешь, что-то довольно значительное.

Тогда я понял, что он сопровождал меня на охоту с явной целью откровенно поговорить в уединении леса.

Я провел ладонью по волосам:
– Я хочу, чтобы ты присутствовал и во время родов Беллы.

Он уставился на меня.

– Ох... да, Эдвард. Сочту за честь помочь всем, чем смогу.

– Не знаю, как будет ощущаться прикосновение к ребенку, – начал объяснять я. – Если возникнет тяжелое положение, возможно, я не смогу справиться с ним самостоятельно.

Карлайл понимающе кивнул.

– Я сделаю все, что нужно для помощи. – Его тон дал понять, что он уже обдумывал трудности, которые могли у меня возникнуть, когда возьму свое дитя.

Но он не понимал всей ситуации. Я вздохнул и прислонился к ближайшему дереву:
– Есть кое-что еще...

Заинтересованный, он положил руку мне на плечо:
– Что такое, сынок?

– Белла кое о чем меня попросила, я... я не знаю, смогу ли это сделать.

Участливая грусть в его глазах дала понять, что он подозревал характер просьбы. Тем не менее отец ждал, чтобы я сам произнес эти слова.

Я медленно вдохнул, а затем сказал: – Она просила пообещать, что изменю ее, если во время родов что-то пойдет не так, и ее жизни будет угрожать опасность.

– Понимаю.

Я сжал ствол дерева, древесина раскололась и затрещала под моей ладонью.

– Боже, помоги мне: я сказал, что сделаю это.

Карлайл продолжал держать меня за плечо.

– Ты же не хочешь ее потерять? – мягко спросил он.

Я покачал головой и прошептал:
– Нет.

– Но тебя не радует идея забрать ее человечность, – продолжил он успокаивающим голосом.

Я закрыл глаза от слез, которые не шли.

– Я люблю ее тепло, ее сердцебиение, ее жизнь.

– Да. Мы все любим. Но она хочет убедиться, что увидит взросление своего ребенка, и что всегда будет с тобой. Ее просьба происходит от величайшей преданности и тебе, и вашему ребенку.

– Я знаю, – открыв глаза, обнаружил устремленный на себя золотистый взгляд. В выражении лица видел только любовь и поддержку. – Не уверен, что могу это сделать. Если дело дойдет до решающего момента, я... я просто не знаю.

– По всей вероятности, роды пройдут без осложнений, – сказал он.

– Искренне на это надеюсь, – согласился я.

– Но что бы ни случилось, я буду рядом и обещаю, что помогу со всем, в чем вы с Беллой будете нуждаться.

Я понял его предложение. И знал, что для него это не окажется легкой задачей: забрать жизнь Беллы для отца почти так же мучительно, как и для меня.

Он напоследок кивнул, а затем убрал руку.

– Полагаю, тебе не терпится вернуться домой, – со слабой улыбкой сказал он.

– Да.

Мы быстро двигались в темноте, не обмениваясь больше ни словом. Нам не о чем было говорить. Когда мы добрались до дома, Карлайл ненадолго меня обнял, а затем вошел внутрь. Несколько минут я оставался на крыльце, слушая мягкий, ровный ритм сердца Беллы. За защитой тела моей жены и препятствием в виде двери едва разбирал слабое трепетание сердцебиения дитя.

Менее чем через три месяца я встречусь со своим ребенком. Я лишь надеялся, что когда его увидит и Белла, сможет прижать новорожденного к груди, к своему бьющемуся сердцу.

Глава 70

Я выжидал две недели, прежде чем вернуться к работе. Большая часть времени дома проходила приятно, так как в течение всего дня я находился с Беллой. Тем не менее в начале второй недели начал чувствовать себя неспокойно.

Карлайл держал в курсе дел моих пациентов, и я знал, что он отлично о них заботился. И все-таки я скучал по работе и ощущал тревогу, зная, что некоторые пациенты проявляли сдержанность при встрече с другим врачом.

Карлайл, как и обещал, навестил миссис Уизерс. Сердце пожилой женщины не справлялось, и он был мрачен, сообщая мне о ее состоянии. Отец боялся, что ей осталось всего несколько недель. Самой тревожной для меня новостью стало исчезновение у нее характерного воодушевления. Она пассивно лежала, когда ее осматривали, едва говоря и не отводя от потолка взгляда.

Я чувствовал умеренное беспокойство и о миссис Джозеф. Она пропустила назначенную встречу, хотя, возможно, думала, что мое отсутствие в офисе значило, что и ей не стоило приходить. Я знал, что она обратится за помощью, если посчитает, что пошло что-то не так, но существовали некоторые осложнения, которые опытный врач, особенно с расширенными чувствами, мог обнаружить, прежде чем она заподозрила бы что-то неладное.

В офисе Карлайл лечил нескольких пациентов, и я знал, что его нежная, заботливая природа вызывала у них чувство комфорта и уверенности. Я надеялся: они рассказывали другим, что и старшему доктору Каллену можно доверять, что он обеспечивает такую же заботу, как и я.

Мой отец сообщал Веберам, а также любому, кто интересовался, обновления о моем состоянии. Горожане считали, что я постепенно восстанавливаю силы и довольно скоро смогу вернуться к работе. Их участие до глубины души меня тронуло.

За время моего выздоровления Белла с Эсме несколько раз отправлялись в город. Конечно же, они вынуждены были ходить по отдельности, поддерживая видимость, что одна из них заботилась о больном. Они проявляли осторожность, отвечая на вопросы обо мне, обеспечивая, чтобы все получали последовательную информацию о моем выздоровлении.

В конце второй недели мы с Беллой отправились в Мадрас, чтобы посетить миссис Уизерс. Оба испытывали сильное беспокойство, так что решили: она станет первым пациентом, которого я навещу. А возвращение в офис подождет до следующего понедельника.

На наш стук дверь открыла Хелен, принимая нас с благодарным выражением.

– Я рада, что вы здесь, – сказала она, а затем, обращаясь ко мне, спросила: – Вы чувствуете себя лучше?

Я кивнул:
– Да, спасибо. Как сегодня ваша свекровь?

Хелен вздохнула:
– Боюсь, не очень хорошо. В последнее время она так тиха... и едва ест.

Я успокаивающе погладил женщину по плечу:
– Можно нам ее увидеть?

– Да, конечно.

Хелен привела нас в спальню, где среди подушек и одеял лежала миссис Уизерс и, по-видимому, спала. Бледный цвет лица и тусклые волосы свидетельствовали о плохом состоянии. Мне ясно слышалось, насколько у нее затруднено дыхание и сердцебиение.

Мы с Беллой подошли к кровати, наши пальцы переплелись. Первой заговорила моя жена.

– Миссис Уизерс? Это Белла. Эдвард тоже здесь.

Тонкие как бумага веки открылись, но миссис Уизерз, видимо, требовалось время, чтобы сосредоточить взгляд.

– Белла? – прошептала она, ее глаза сместились с лица жены к моему. – И доктор Каллен... о, вы пришли...

– Конечно, мы пришли, – сказал я, взяв ее за руку. Пульс был слабым и нитевидным. Я поднял запястье и поцеловал костяшки пальцев.

– Белла. Ты пострадала. – Голос миссис Уизерс стал немного сильнее. – Что произошло, дорогая?

Любимая покраснела:
– Несчастный случай с автомобилем...

– О нет... – Взгляд пожилой женщины опустился на выступающий живот Беллы.

Моя жена наблюдала, как миссис Уизерс слабо подняла тонкую руку и положила ей на утробу.

– С ребенком все хорошо: она вообще не пострадала. А я просто сломала запястье.

Миссис Уизерс перевела взгляд на меня.

– Доктор Каллен, я думала, что вы собирались заботиться о жене! – легко пожурила она.

– Я должен был лучше стараться, – с искренним раскаянием ответил я. – Теперь я постоянно за ней присматриваю.

– Уж постарайтесь, – заявила миссис Уизерс, поглаживая пальцем живот Беллы. – Этой малышке нужна ее мама.

– С нами обеими все в порядке, – заверила ее любимая.

Миссис Уизерс кивнула.

– А теперь, доктор Каллен, что это я слышала о вашей хворобе?

– Я недолго болел, – сказал я, – но чувствую себя намного лучше.

Ее голос благодушно смягчился, и она сказала:
– Что ж, не переутруждайтесь. За теми, кто нуждается во врачевании, может поухаживать и ваш отец. Вы же просто заботьтесь о своей жене и ребенке.

Притворно нахмурившись, я ответил:
– Миссис Уизерс, вы говорите, что мне предпочитаете моего отца?

Она слабо фыркнула:
– Боже, нет! Кроме того, он в любом случае не в состоянии меня вылечить. На самом деле, ему следует более эффективно использовать свое время с теми, кому еще можно помочь.

Сердце Беллы заколотилось, и я почувствовал запах соли: на ее глаза набежали слезы. Мы оба знали, что миссис Уизерс говорила правду, но ее трудно слышать, особенно для моей сердобольной жены.

Наша пациентка заметила растущие эмоции Беллы и слабо сжала ее запястье.

– Тише, дорогая, – мягко сказала она. – Я прожила хорошую, долгую жизнь, и еще не совсем закончила. Помни, я хочу встретиться с этим ребенком.

Состояние ее сердца не сулило ничего хорошего. Согласен с оценкой Карлайла: в лучшем случае миссис Уизерс осталось несколько недель. Тем не менее я улыбнулся старушке.

– Ничто не сделало бы нас счастливее, – ответил я. – В конце концов, вы были первой, кто о ней узнал.

Она слегка подмигнула:
– Как обычно.

Я воспользовался предлогом и послушал ее сердце, хотя четко воспринимал борьбу органа только лишь ушами. Миссис Уизерс не отрывала глаз от Беллы, когда я наклонился над ней, и не спрашивала, что выявил осмотр. Она знала, что сердце сдает.

В дверях появилась Хелен с миской в руках. Я почувствовал запах бульона.

Незамедлительно положив инструменты, взял у той чашу. Пристально глядя на миссис Уизерс, мягко и настойчиво сказал:
– Вы недостаточно кушаете, а нуждаетесь в этом.

– Да, пожалуйста, попробуйте что-нибудь съесть, – тихо попросила Белла.

Миссис Уизерс не могла отказать в просьбе моей жене. Я помог женщине сесть, и она позволила Белле накормить ее примерно половиной содержимого миски. Я мог сказать, что гордость женщины слегка уязвлена из-за того, что кто-то ей помогал с этим, но она была достаточно слаба, чтобы самой держать посуду.

– Думаю, у вас немного восстановятся силы, если будете продолжать есть, – сказал я пациентке.

Белла ободряюще кивнула:
– Даже понемногу за раз поможет. Обещайте, что попытаетесь?

Любому трудно было отвергнуть ласковые просьбы Беллы. Миссис Уизерс кивнула:
– Хорошо, дорогая.

Мы с Беллой ощущали уныние, покидая опрятный дом. Тем не менее нас слегка утешало осознание, что доставили нашей любимой пациентке несколько минут удовольствия.

Ненадолго заглянули мы и в офис. Я сильно скучал по своему рабочему месту и немного повеселел, оказавшись в знакомой обстановке. Несколько минут мы с Карлайлом поболтали, пока он показывал мне сделанные в последнее время заметки по пациенту. Карточка миссис Джозеф находилась внизу небольшой стопки: он достал ее в день приема.

– Завтра я ей позвоню, – сказал я, – и назначу еще один визит на начало следующей недели.

Карлайл кивнул:
– Понимаю, что ей более комфортно с тобой.

– Да, – согласился я. Это не вопрос тщеславия, а просто правда. – Мне хочется проверить ее вес, – пояснил я. – В последний раз, когда ее видел, она не очень-то его набрала. Кстати об этом, надо бы проделать то же самое и с Беллой.

В течение нескольких недель я не взвешивал жену. За исключением более заметного живота, она оставалась довольно стройной. С тех пор, как мы обнаружили беременность, и по состоянию на три недели назад, она добавила к своей небольшой фигурке лишь пять килограммов.

– Хорошая идея, – согласился он. Я знал, что его тоже несколько беспокоил ее вес.

– Милая, – сказал я, выйдя в небольшую прихожую, – не могла бы ты зайти сюда на минутку?

Я махнул в сторону смотровой.

Подойдя ко мне, Белла спросила:
– Что-то случилось?

– Нет, любимая, – ответил я. – Я просто хочу тебя взвесить.

– Ох... ладно.

Я помог ей ступить на весы, затем тщательно установил небольшой грузик, чтобы сбалансировать стрелку на оси.

– Пятьдесят три с половиной килограмма, – сообщил я.

– Итак, за последнее время я набрала чуть больше полукилограмма, – подтвердила она.

– Да.

– Ты выглядишь встревоженно, – мягко заметила она.

– Нет, не особо... Прибавка четырехсот грамм в неделю на данном этапе типична, но ты была больна, а затем пострадала, что сказалось на теле.

Выражение лица Беллы отражало ее растущую озабоченность.

– На моем. А что с ребенком? Она растет, как и должно?

– Думаю, да, но давай проведем некоторые измерения, просто чтобы быть уверенными.

Теперь, когда Белла была на шестом месяце, я мог приблизительно определить развитие ребенка на основе высоты дна матки. Попытавшись ободряюще улыбнуться, помог ей забраться на кушетку.

Она откинулась назад, пока я доставал измерительную ленту. Прощупав живот, чтобы убедиться, что ребенок не находился в поперечном положении, измерил расстояние от верхней части лобковой кости до дна матки³.

– Двадцать три сантиметра, – сказал я. – В пределах ожидаемого диапазона.

– Более или менее? – уточнила она, и я знал: ей хотелось честного ответа.

– Немного на нижнем конце, но все равно нормально. Это хороший показатель: ребенок растет, как надо, и амниотической жидкости⁴ достаточно.

– Ты уверен?

Я положил руку ей на плечо, помогая сесть. С легким поцелуем ответил:
– Да.

Карлайл ободряюще улыбнулся Белле, когда мы покидали комнату. Он оставался в моем кабинете, но я знал, что слышал весь процесс. Его маленький знак внимания, казалось, развеял остававшуюся у моей жены тревогу.

Хоть я не испытывал серьезных опасений, предпочел бы, чтобы набор веса и показатели дна матки Беллы находились на максимальном конце нормального диапазона. Мне следовало позаботиться, чтобы любимая хорошо и часто ела, и больше отдыхала.

По крайней мере, одно я определил окончательно: рост ребенка ни в коей мере не ускорен. Я даже не понимал, что продолжал испытывать страх, пока меня не поразила эта мысль. По всем признакам наше дитя развивается нормально. Я надеялся, что это хорошее предзнаменование для легких, несложных родов.

А пока я желал сделать все возможное, чтобы моя жена оставалась здоровой и крепкой.



Через день после встречи с миссис Уизерс мы с Эсме отправились в Портленд. Прибыл новый автомобиль Беллы, и я очень хотел его заполучить. Это была красивая машина, и я не мог сдержать улыбки облегчения, окидывая взглядом контуры и замечая явное отсутствие рукоятки. Безопасное средство передвижения для моей жены.

Белла не могла водить «кадиллак», пока не заживет запястье. Мне понравилось находиться за рулем, когда мы возвращались в Мадрас. Мать управляла моим автомобилем, следуя за мной по дороге. Она не очень часто управляла машиной, но была весьма способным водителем и наслаждались путешествием.

Несколько раз я тестировал скоростные возможности «кадиллака», а затем ждал, когда Эсме меня нагонит. И каждый раз она с веселой улыбкой и легким покачиванием головы притормаживала рядом.

И хотя я наслаждался мощью автомобиля, еще и волновался, что у Беллы могли возникнуть проблемы с контролем, если она разгонит его до максимальной скорости. Мне следовало обязательно предупредить ее не делать этого. На самом деле я не попросил ее сопровождать нас с Эсме в Портленд именно по этой причине. Мне требовалось в одиночку оценить возможности машины, чтобы предотвратить любую потенциальную опасность для жены.

Белла была немного разочарована, оставшись дома, но Карлайл сказал, что проведет весь день с ней, если не возникнет неотложного случая с пациентом. Я знал, что он с нетерпением ждет провести с ней время, и был уверен, что любимая будет наслаждаться его благожелательной и ласковой компанией.

Карлайл с Беллой вышли из дома, как только мы с Эсме подъехали. Оба улыбались и выглядели расслабленными. Когда я затормозил, любимая распахнула глаза.

– Ох, он прекрасен! – сказала она, спускаясь с крыльца, поддерживаемая под локоть Карлайлом.

– Устраивайся и покатайся со мной, – сказал я, протягивая ей руку.

Она кивнула, и мой отец помог ей устроиться на сиденье. Я видел, что и он восхищался «кадиллаком». Мне стало любопытно, сколько пройдет времени, пока он решит купить такой же...

Я поехал на умеренной скорости, показывая Белле особенности автомобиля. Она казалась очень довольной им и несколько раз благодарила меня за приобретение.

– Дорогая, это доставило мне удовольствие, – сказал я. – Только жаль, что я не додумался сделать этого раньше, – и с сожалением взглянул на ее повязку.

Она придвинулась ближе, и я обнял ее за плечи. Поцеловав в щеку, спросил: – Провела приятный день с Карлайлом?

– Да. Мы прогулялись через сад и вдоль ручья, поиграли в шахматы... Мо-моему, он позволил мне выиграть, – тихо усмехнулась она.

– Чем еще занимались?

– Немного поговорили. Больше, чем когда-либо прежде.

– О чем?

– Он хотел знать о моем детстве, об отце, а также о моем образовании, особенно, когда училась в колледже. – Она на мгновение замолчала, задумавшись. – Он такой добрый и так внимательно меня слушал, будто действительно заинтересован в том, что я думаю. Я... я чувствую, что у меня снова есть отец. – В ее голосе слышалась острая смесь благодарности и вины.

– Так и есть, любимая. Он никогда не сможет заменить отца, но любит тебя, как свою дочь и горд тем, что стал твоим свекром.

Она положила ладонь на живот.

– У этой малышки будут лучшие бабушка с дедушкой, которых может представить ребенок.

– Согласен.

И, поддавшись умилению, мы некоторое молчали, потерявшись в мыслях.

---

¹ Иова – главный персонаж библейской книги Иова, который «был непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла», а по своему богатству «был знаменитее всех сынов Востока». У него было семь сыновей и три дочери, составлявшие счастливое семейство. Но Сатана перед лицом Бога стал утверждать, что Иов праведен и богобоязнен только благодаря своему земному счастью, с потерей которого исчезнет и всё его благочестие. В ответ Бог позволил Сатане испытать Иова всеми бедствиями земной жизни. После множества испытаний Господь за терпение вдвое наградил Иова. Скоро он исцелился от своей болезни и разбогател вдвое больше, чем прежде. У него опять родилось семь сыновей и три дочери. После он прожил в счастье 140 лет и умер в глубокой старости, став примером терпения (здесь и далее – примечание переводчика).
² Вист – командная карточная игра, предшественница бриджа и преферанса. Известна с XVIII века.
³ Измерение дна матки – расстояние от верхнего края лобка через пупок до места, где живот из твердого становится мягким. Норма высоты дна матки для шестого месяца беременности составляет от 23 до 27 см.
⁴ Амниотическая жидкость (околоплодные воды, плодные воды) — биологически активная жидкая среда, находящаяся внутри плодных оболочек во время беременности. Амниотическая жидкость окружает плод и является его естественной средой, играя при этом существенную роль в обеспечении его жизнедеятельности. К самым важным функциям амниотической жидкости относятся её роль в процессе обмена веществ плода, а также его защита от всяческих внешних воздействий.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.

Также на форуме разыгрывается ВИКТОРИНА, участвуя в которой вы можете получать маленькие сюрпризы, а, набрав больше всего правильных ответов, выиграть и главный приз – последнюю главу перевода раньше всех остальных читателей.