Название: Озарение
Жанр: Angst / Romance
Рейтинг: T
Пейринг: Белла/Эдвард
Бета: +
Саммари: Вечером, в восемьдесят пятый день рожденья Беллы, Эдвард размышляет над последними годами и испытаниями, через которые они прошли. Элис приходит на помощь, заглядывая в будущее. А Белла, наконец, понимает, что это - последний этап ее человеческой жизни.


Перевод

---

С тех пор как ей исполнилось сорок, она прекратила просить меня превратить ее. Несмотря на то, что я снял этот груз с плеч, некоторое время я все еще чувствовал острую боль за что-то. С тех пор как я встретил ее, все дни рождения Беллы были больной темой, стоящей между нами, и ни один из них не заканчивался без споров о ее смертности. Но после сорока она просто никогда больше не поднимала эту тему. Это настораживало, но я принял это, и даже когда ее очередной день рождения прошел без нашей с ней борьбы, она все равно немного ворчала о торте, который принесла Элис. Белла утверждала, что у нее и так достаточно забот в ее пожилом возрасте, и ей не нужно добавлять к ним лишние калории. Лично я не видел никаких.

Не смотря на то, что думала Белла, годы пощадили ее, и она старела так же прекрасно, как любая красавица королева или же кинозвезда. С помощью Элис, она потратила немного денег на свой макияж, но провела четкую линию, отказываясь от пластической хирургии, чему я был рад. Белла была великолепна в каждом возрасте, и я делал все, чтобы она знала это.

Сегодня ей восемьдесят пять.

У меня не поворачивался язык сказать ей, что сегодня ее день рожденья. Я понимал, что если я и решу так сделать, это не будет важно - через десять минут она все равно забудет о том, что я ей говорил.

Это началось несколько лет назад, и поначалу не казалось таким серьезным, или же я просто настраивал сам себя. Все началось с банальных вещей – потеря ключей от машины, забытый список продуктов... Единожды или дважды она запамятовала про суп в микроволновке. Мы подшучивали над этим, даже смеялись. Глупенькая Белла.

Я думал, что она ушла в магазин, когда мне поступил звонок о том, что Белла была найдена блуждающей по улице. Я забрал ее в ближайшую больницу, меня сжигал стыд за то, что я пропустил мимо все признаки и симптомы. Я равнодушно слушал доктора, говорящего о деменции (приобретённое слабоумие, стойкое снижение познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых), болезни Альцгеймера (наиболее распространенная форма деменции, ведет к полной потери памяти – человек не помнит, что было сказано за несколько секунд/минут перед этим) и о личной гигиене дома, но мои глаза были прикованы к Белле. Безмятежно улыбаясь, она сжимала в руках какую-то больничную брошюрку, интересно, как я мог пропустить все признаки? И я еще называл ее ненаблюдательной. Я сосредоточил свое внимание на докторе, после того как он спросил меня, что я решил делать со своей бабушкой. Взгляд, который я подарил ему, говорил громче любых слов, и он быстро покинул помещение. Я забрал свою Беллу домой, и с тех пор не выпускал ее из своего поля зрения ни на минуту, ведя себя как пылкий влюбленный, преследующий предмет своей страсти. Мне никогда не надоедало присматривать за ней, и я пресекал все ее претензии по этому поводу, сбивая ее с толку своими поцелуями.

Годы шли, поначалу все было совсем плохо, потом появился прогресс, но в конечном итоге все вернулось на круги своя.

Я наблюдал за ней, пока она лежала на диване и читала книгу – снова Остен. Интересно, она помнит, что уже читала ее, или думает, что это в первый раз. Я бы отдал все, чтобы иметь возможность прочесть ее мысли, я был настолько же опустошен, как и ее мозг сейчас. Я откинул в сторону картинки, всплывающие в моем сознании: томография головного мозга с болезнью Альцгеймера; результаты моих исследований, которые я вел, чтобы попытаться найти средство вылечить ее или хотя бы помочь, просто что-то. Все это тревожило меня ежедневно. Мне было больно, потому что я знал, как выглядит головной мозг Беллы на КТ-скане, с дырками, натыканными через весь мозг, словно это была шахматная доска. Думаю, что это невозможно, но я не мог перестать прокручивать в голове мысль о том, что каждая дырка в ее мозгу – это потерянные воспоминания.

Интересно, это какое-то наказание свыше? Или это просто кто-то захотел посмеяться надо мной, заставляя меня помнить все, а ее – все забыть.

Она положила свою книгу на кофейный столик и улыбнулась мне. В уголках ее глаз заиграли морщинки.

- Эдвард, я не знала, что ты зайдешь. Который час?

Я посмотрел в окно. Скоро стемнеет, и я сразу же понял, что происходит. Мне стало интересно, сколько в ее представлении ей сегодня лет.

- Уже около пяти. Ты голодна?

Ее седая бровь взметнулась вверх.

- О нет. Чарли сказал, что будет дома около шести, - она попыталась подняться с дивана, и я мгновенно оказался рядом с ней, помогая встать. – Я должна начать готовить ужин.

- Все хорошо, он сказал, что собирается заказать пиццу, - благополучно солгал я, пытаясь поддержать ее, пусть лишь на время. Если я скажу, что ей уже восемьдесят пять, что Чарли умер много лет назад в возрасте восьмидесяти шести лет, и что ей больше не разрешается заходить на кухню, все это лишь излишне расстроит ее. Я знаю, что через несколько минут она вновь забудет все, но мне было все равно.

- Ты ведь останешься со мной сегодня, верно? – спросила она. Я улыбнулся ей, заглядывая в ее глубокие шоколадные глаза, которые были единственной неизменной вещью в последние годы. Они - моя константа, моя уверенность в том, что Белла - все еще Белла.

Подняв ее руку, покрытую глубокими морщинами, к своим губам, я оставил на ней нежный поцелуй.

- Если ты этого хочешь.

- Я всегда этого хочу, - прошептала она. Прежде чем вновь перевести взгляд на меня, она переплела наши пальцы, озадаченно посмотрев на них, – Элис тоже приедет? Она сказала, что купила мне платье на выпускной.

Теперь я понимал, что разговариваю с восемнадцатилетней Беллой. Я сжал ее руку. Не смотря на всю психологическую неустойчивость и робость в тот период ее жизни, это были мои самые любимые года. Впереди у нее была вся жизнь, и можно было увидеть волнение, горевшее в ее глазах. Сейчас от него остался лишь отблеск, слабое эхо.

- Она скоро будет, - на самом деле, Элис не была здесь уже больше года, с последнего дня рождения Беллы. И я почти не надеялся на то, что увижу ее сегодня здесь, хотя и знал, что они с Джаспером в Париже вместе с оставшейся частью семьи.

Визиты Элис всегда были горькой радостью. Несмотря на то, что Белла радовалась им, они всегда заканчивались плохо. Элис отказывалась врать Белле, и ее посещения обычно заканчивались тем, что я добавлял седативы в яблочное пюре Беллы.

- О, отлично, Чарли спрашивал о ней, - она отпустила мою руку и попыталась, хромая, пойти на кухню.

- Я могу принести тебе что-нибудь? – спросил я ее.

Она остановилась и развернулась ко мне, отвечая:

- Я просто хочу взять колу.

В миллисекунду я был возле нее. Она выдохнула, удивляясь.

- Эдвард! – ее рука взметнулась к груди, и я на секунду запаниковал, пока не услышал устойчивое биение ее сердца. – Что я говорила тебе о подкрадывании ко мне?

Я подарил ей кривую улыбку.

- Прости, любимая. А теперь сядь обратно, и я принесу тебе напиток.

Она закатила глаза, но все же села безо всяких претензий. Я двигался в человеческом темпе, чтобы не испугать ее снова, а потом услышал ее крик из гостиной.

- Я растолстею, если ты будешь заставлять меня ждать тебя в такой позе!

Я рассмеялся, возвращаясь обратно со стаканом ее напитка.

- Никогда. Ты всегда будешь красавицей, не смотря ни на что, - я свел брови к переносице, понимая, что это первая правда, которую я сказал ей сегодня. Я чувствовал себя настолько отвратительно, когда лгал ей, но основываясь на моем опыте, это - лучший путь. Она усмехнулась.

Книги называют это «вечерней спутанностью». Это теория о том, что темнота и тени заставляют пациентов с деменцией видеть вещи по-другому. У некоторых это вызывает беспокойство и бесцельное хождение. Для Беллы это означало возвращение в ранние годы своей жизни. Сегодня она думает, что ей восемнадцать, и планирует свой выпускной. Вчера она полагала, что ей было тридцать, и искала свой кожаный дипломат. У этих действий нет ни последовательности, ни причины.

Иногда я думаю, что моя нехватка выдержки усугубляет ход ее болезни. На самом деле я знаю, что это так, но я не могу ничего с собой поделать, и в такие моменты чувствую себя почти счастливым. Потому что в эти странные минуты ее деменции она – счастливая, полная надежд молодая девушка, которую я встретил много лет назад. Это звучит странно, может, даже неправильно, но я живу ради этого периода дня, я живу ради сумерек.

Она сделала глоток своей колы, и я подошел к ней, чтобы сесть рядом на диване. Несмотря на то, что я перешел на человеческую скорость, она все равно испугалась и приоткрыла свой рот, из которого полетели капли колы, приземляющиеся на ковер.

- Оу! – воскликнула она, пытаясь встать, но я положил руку на ее плечо, останавливая и тепло ей улыбаясь.

- Все хорошо, я приберусь, - я вернулся с полотенцем и начал убирать беспорядок. Забота о Белле – это работа с полной занятостью, и я не мог поверить, что какие-то люди могут делать это для своих хворых родителей и бабушек с дедушками без каких-либо жалоб. У меня было неограниченное количество времени и энергии, и это все равно истощало, как эмоционально, так и физически. Это действительно бескорыстная любовь.

Я замер, когда услышал машину на подъездной дороге. Двигатель замолчал, и я отметил, как двери открылись, а потом громко захлопнулись. Мысли гостей взорвали мое тихое сознание.

- Привет, Эдвард. Мы приехали на день рождения Беллы. Тебе лучше открыть двери, - предупредила Элис.

Джаспер был более мягок и просто поприветствовал меня:

- Привет, брат.

Я открыл дверь, прежде чем они успели постучаться. Белла посмотрела через меня и попыталась подпрыгнуть.

- Элис! – Белла улыбнулась, как только Элис с Джаспером переступили порог квартиры. Чувство тревоги прошло через меня, часть меня захотела развернуть Джаспера с Элис и проводить их к выходу.

- Белла! – Элис танцевала вокруг нее, смущая Беллу и подмигивая мне через Беллино плечо. Я ответил в знак вежливости. Джаспер попытался разрядить обстановку, посылая нам волны спокойствия. Но этим он добился лишь раздражения с моей стороны, поэтому быстро прекратил свое занятие.

Белла оторвалась от моей сестры, смущаясь.

- Ты принесла платье? – спросила Белла.

Брови Элис нахмурились в непонимании.

- Какое платье, дорогая?

- Мое выпускное платье. Ты сказала, что принесешь его мне, ведь церемония уже завтра.

- Элис, - сказал я предупреждающе.

- Я не хочу ей лгать, - мысленно сказала мне Элис, - это неправильно, что ты делаешь с ней. Она заслуживает знать правду. Она заслуживает знать…

- Элис оставила его в машине, - ответил я за нее, понимая, что через несколько минут спокойствие в доме испарится. Я хотел задержать этот момент настолько долго, насколько смогу. Кто знает, когда она еще раз почувствует себя на восемнадцать? Я слышал, как Джаспер вздохнул. Он все еще стоял в дверном проеме в гостиную.

Мне было жаль Джаспера, и я не мог понять, почему Элис не может увидеть, что правда вредна и опасна не только для Беллы, но и для Джаспера. Как только Белла начнет трястись и паниковать, только транквилизаторы успокоят ее. Джаспер пытался помочь несколько раз, но ее дезориентация так сильно давила на него, что в большинстве случаев все заканчивалось тем, что он ждал свою жену в машине.

- Давай присядем, Белла, - сказала Элис, ведя ее к дивану и придерживая рукой на спине, - как ты сегодня поживаешь?

Белла осторожно провела рукой по своим седым волосам.

- О, все хорошо, - она выглядела немного сбитой с толку, - я же вчера видела тебя в школе. Что-то случилось?

Я метнул свой взгляд в Элис, предупреждая, но это осталось незамеченным.

- Белла, дорогая, ты уже закончила школу, на самом деле, твой выпускной был десяток лет назад. Сегодня твой… - я прервал Элис.

- Сегодня твой день, - закончил я неубедительно. Теперь Белла выглядела точно сбитой с толку.

- Мой день? Но почему?

- Эм, ничего, Элис просто… Элис, - объяснил я, улыбаясь, - Элис, ты не хотела бы присоединиться ко мне на кухне? – я прошел вперед, не давая ей шанса ответить, только лишь развернулся назад, чтобы кивнуть Джасперу. Он молча согласился проследить за Беллой.

Я резко повернулся, как только пропал из зоны слышимости Беллы.

- Что ты делаешь? – спросил я без предисловий.

- Она спросила. Я не буду лгать ей, и ты знаешь это. Почему ты не можешь принять это? – Элис впилась своими руками в бока, при этом выглядя гораздо выше, чем на самом деле, при своем росте в метр с кепкой.

- Ты только расстраиваешь ее, как сделала это и в прошлом году. Ты ведь помнишь это, не так ли?

В прошлом году Белла потеряла сознание от приступа удушья, когда Элис сказала ей, что Рене умерла.

- Я поняла, что сделала ошибку, сказав ей это, но то, что делаешь ты, это еще хуже. Ты лжешь ей – своей собственной жене – и ты делаешь все это только ради своей выгоды!

Я пробежался руками по волосам в расстройстве.

- Для личной выгоды? Ты знаешь, как она живет? И что ты предлагаешь вместо моего метода? Врать ей выборочно? Подсадить ее на наркоту? Что?

Она встряхнула своей головой, поднимая на меня свои глаза, полные сожаления.

- Просто меняй тему, Эдвард, ее сознание словно сито.

Я тяжело сглотнул, как только воспоминания выпускного класса Беллы заполнили мою голову. Оставить ее тогда было худшим решением моего существования. Я закрыл глаза, очищая свое сознание, а потом ответил Элис.

- Я знаю, что это эгоистично, - пробормотал я, - но это все, что у меня осталось, - я оглядел кухню, вглядываясь в декор. Белла переделала все самостоятельно несколько лет назад. Я помню это выражение гордости на ее лице, когда она показывала мне плоды ее трудов.

- Эдвард, - осторожно начала она, - ты знал, на что подписываешься, когда отказывался превратить ее.

- Я знал. Но я не ожидал этого, – я вскинул руки, указывая на гостиную.

- Никто не ожидал, но это часть человеческой жизни, - Элис сделала паузу. - Ты когда-нибудь сожалел? Сожалел о том, что не превратил ее?

Я опустил взгляд в пол. Я мог видеть, как шов заливки раствора изгибался между плитками.

- Я рад, что она живет, - я поднял свои глаза, - я рад, что у нее был шанс жить – шанс, которого не было ни у одного из нас, - я остановился, - но если бы я когда-нибудь смог прокрутить пленку назад…

- Ты бы изменил ее, - прошептала Элис.

Я кивнул, стиснув челюсти. Элис тоже склонила голову, с полным пониманием и сочувствием на лице. Она пересекла комнату и обняла меня. Я ответил ей тем же. Вскоре я услышал шаркающие приближающиеся шаги Беллы и, в последний раз обняв Элис, отступил назад.

- Ну так что, ты сделала мне праздничный торт или как? – спросила Белла, входя на кухню. – Восемьдесят пять лет не бывают каждый день, знаете ли, и возможно, это мой последний день рожденья… с моими зубами, - ухмыльнулась Белла.

Облегчение наполнило меня, хотя я и понимал, что этот миг просветления мог быть всего лишь моментом.

- Конечно же, мы привезли тебе торт, именинница! Джаспер, иди и принеси его с заднего сиденья.

Я был сбит с толку на мгновенье, прежде чем понял, что Элис предвидела это. Она подмигнула мне, отрывая салфетку со стойки.

Белла вздохнула, присаживаясь на стул.

- Эдвард, не мог бы ты принести мне мою трость? Думаю, я оставила ее в гостиной.

- Конечно, - прежде чем пройти в гостиную, я, чтобы не напугать ее, подошел к ней и оставил легкий поцелуй на ее виске. Как только я вышел из комнаты, то услышал ее быстрый шепот, обращенный к Элис.

- Элис, ты должна сказать мне. Когда? – я слышал ее вздох. – Это тяжело для нас обоих. Скоро?

- Наслаждайся своим днем рождения, Белла, - просто ответила Элис суровым тоном.

Белла выпустила из себя свистящий вздох.

- Спасибо, - пробормотала она.

Я остановился в гостиной, стоя неподвижно, мне не хотелось прерывать их разговор своим появлением.

- А Эдвард? – прошептала Белла.

- Последует за тобой.

Мои руки сжались в кулаки, и я был рад, что еще не успел взять в руки трость. Мысль об умирающей Белле даже сейчас наполнила меня агонией. Мне хотелось подойти к Элис и спросить ее - когда, точно. Я должен был быть готов; мне не хотелось жить без Беллы ни секунды. Элис, зная, что я подслушиваю, казалось, предчувствовала мои мысли.

Мы здесь для гораздо большего, чем день рождения Беллы, - подумала она.

- Спасибо, - прошептал я, - ты сказала Карлайлу?..

Он уже знал. Они с Эсме передают, что любят тебя, так же как Эммет с Розали. Они понимают.

Эти два слова: Они понимают. Тепло наполнило меня. Мое решение не превращать Беллу возвело стену между мной и моей семьей на годы. И осознание того, что я уйду от них с любовью и благословением, означало для меня очень многое.

Забрав трость Беллы, я вернулся на кухню, пытаясь замаскировать факт того, что я подслушивал печальный разговор, своей улыбкой.

- Держите, миледи, - сказал я, подавая на обоих ладонях трость. Белла усмехнулась

- Мой джентльмен, - усмехнулась она. Взяв трость с моих рук, она повесила ее на спинку своего стула.

Джаспер вошел в кухню, держа в руках огромный белый торт. «С 85ым днем рождения, Белла!» было написано глазурью розового цвета на верхушке.

- А теперь - никакого пения, - напомнила нам Белла. Спустя годы она начала быть более благосклонна к своим дням рожденьям, однако до сих пор не разрешала нам петь «Happy birthday» для нее. Лишь однажды она позволила мне сыграть ее на пианино. На ее сорок второй, с нежностью вспоминал я.

- Никакого пения, - подтвердил я, улыбаясь. Элис отрезала Белле маленький кусок торта, и она жадно съела его. Я был немного удивлен такому энтузиазму, но потом я понял, что она приняла слова Элис всерьез. Когда Белла закончила, она вернулась назад на свой стул и вздохнула.

- Спасибо, Элис, Джаспер, это было очень вкусно.

- Надеюсь на это – мы заказали его в новой маленькой пекарне в Бостоне.

- Вы не посмели! – с ужасом прошептала Белла. Она так и не привыкла к тому, что мы балуем ее.

Элис усмехнулась.

- Только лучшее для тебя, Белла, - она оставила поцелуй на ее щеке и умчалась на сторону Джаспера.

Белла закатила свои глаза, и я рассмеялся.

Элис сжала руку Джаспера.

- Мы пойдем на быструю охоту и скоро вернемся обратно, - заявила она.

- Увидимся позже, - ответила Белла им вслед. Элис промолчала.

Я посмотрел на Беллу, поразившись тому, какой усталой она выглядела сейчас.

- Эдвард, ты не мог бы принести мне мой плед из шкафа? Думаю, мне нужно вздремнуть после всего этого ажиотажа, - Белла встала со стула и зашаркала к дивану. Она осторожно присела, и я помог ее ногам принять лежачее положение. Я быстро нашел ее любимый мягкий плед в шкафу под лестницей и обернул его вокруг нее.

- Спи спокойно, любимая, - пробормотал я, и она подарила мне сонную улыбку, как только я оставил сладкий поцелуй на ее щеке и заглянул в ее прекрасные шоколадные глаза, прежде чем она закрыла их. Мой желудок сжался и подскочил к моему горлу.

Я не нуждался в подарке Элис, чтобы понимать - это последний раз, когда я вижу ее глаза.

Так и оставшись в полусогнутом положении, я рассеяно провел по седым волосам Беллы, вспоминая ее жизнь – нашу жизнь, вместе.

Ее губы были раскрыты, когда она спала, и я вспомнил, как впервые поцеловал ее. Я помнил эту райскую агонию, которую почувствовал, когда наши губы обрушились друг на друга; как деликатно и мягко ее губы ощущались в сравнение с моими; как я сглатывал свой яд.

Я держал ее руку в своей, трепетно рассматривая золотой ободок кольца на пальце ее левой руки, позволяя воспоминаниям о нашей свадьбе вспыхнуть перед моими глазами. Она была так красива, так нервозна, когда шла вниз по проходу, теребя Чарли за руку, ища поддержки. Я помню улыбку, которая появилась на ее лице, когда наши глаза впервые встретились в тот день, заставляя всех вокруг покраснеть. Она излучала чистую радость.

Ее ресницы затрепетали, и я вспомнил, каково это было ощущать их напротив своего лица в наш медовый месяц. Поцелуи бабочек – так она назвала их, когда ее реснички моргали у моей щеки. Потом мы усмехнулись, натягивая легкие покрывала на наши тела, пока волны бились вдалеке и чайки кричали.

- Эдвард, - выдохнула она, и я вспомнил о ее ночных разговорах. С годами они стали моей дверью в мысли Беллы, и я узнавал ее гораздо лучше, когда она спала, нежели когда бодрствовала и говорила. Она никогда не знала этого, но за неделю перед Рождеством она, пока спала, перечисляла вслух, какие приготовила мне подарки. Я сжимал зубы, чтобы подавить вырывающийся смех.

Я увидел небольшую улыбку на ее лице и пытался не замечать незнакомый цвет ее губ, когда услышал, как ее дыхание и сердечный ритм замедлились. Ее сердце, мой личный метроном, замедляло и сбавляло свой темп. Наполняющая ее кровь, обычно стремительно бегущая по клапанам и полости сердца, словно бурлящая река возле порогов, замедлилась.

Она перестала дышать.

Немного позже ее сердце запнулось и остановилось. Я ждал в подвешенном состоянии, как будто бы мое ожидание могло заставить его забиться вновь. Задержав дыхание, я ждал, умоляя его забиться снова, чтобы Белла продолжила свою жизнь, чтобы оттянуть этот ужасный момент волны скорби, ожидавшей меня на другой стороне, чтобы разбить меня на миллион кусочков.

Я ждал.

Вокруг была только тишина.

Я сконцентрировался. Язва боли снова открылась в моем желудке, и я позволил воплю, кричащему плачу, который заставил дребезжать прямоугольные окна в своих оковах, громко выйти наружу

Моя Белла. О, моя Белла.

Я громко рыдал, все еще сжимая, будто бы жизненную нить, лишенную сил руку Беллы, не желая отпустить ее. Это по-детски и глупо, но я чувствовал, что если отпущу ее руку, она действительно будет потерянной для меня. Я даже не понял, что уже был не один, пока не почувствовал, как маленькая ручка сжимает мое плечо.

- Мне жаль, Эдвард, - мысленно произнесла Элис, и я услышал ее всхлипывания и рыдания, почувствовал, как ее тело трясется, пока она не упала на землю позади меня. Волна горя, казалось, овладела ее маленьким телом.

Я мог чувствовать Джаспера, стоявшего в стороне. Он по-своему любил Беллу, но знал, что с Элис у них была особенная дружба.

- Здесь. Сейчас, - напомнил я между рыданиями. - Разорвите меня в клочья. Оставьте только мои руки в ее руках. Сожгите дом дотла. Посадите на этом месте цветы – сделайте луг. О документах на имущество я уже позаботился. Даже не продавайте его.

- Конечно, - мысленно сказала Элис, - как скажешь.

Я посмотрел за спину на Джаспера, который кивнул головой. Зная величину своего горя, я был удивлен тем, что он мог находиться с нами в комнате.

- Спасибо тебе, - поблагодарил я его.

Поцеловав руку Беллы, я развернулся.

- Вы никогда не знали, как много оба значите для меня, как много это значит для меня. Передайте всей остальной семье, что мы любим их.

Элис обняла меня быстрым объятием, потом отошла назад, вглядываясь в мое лицо. Я кивнул. Время пришло.

Я почувствовал страх, закрывая свои глаза. Я не чувствовал боли, когда мою голову оторвали от тела, всего лишь странную иллюзию головокружения. Я был сбит с толку, когда осознал, что все еще могу чувствовать руку Беллы в своей, и у меня не было времени восхищаться этому феномену, потому что следующее, что я почувствовал – всепоглощающий мрак. Потом я услышал звук трескающегося угля. Потом ничего.

Темнота медленно отступала, пока не появился яркий, слепящий свет. Я не мог чувствовать своего тела; я не был уверен, было ли оно вообще у меня, но на удивление, мне было абсолютно все равно. Прекрасное спокойствие, которого я никогда не знал до этого, наполнило меня полностью, не осталось ни одного уголка для страха или даже жажды. Постепенно свет делался тусклым. Словно солнце заходило за облака. Я огляделся, но не увидел ничего интересующего меня. Я просто спокойно существовал. Время прошло.

Потом, сквозь затуманенность, вдалеке от себя я увидел очертания фигуры. Она двигалась ко мне, ее черты с каждым шагом становились все более четкими, и радость обрушилась на меня, как только я узнал, кто это был.

Белла подошла ближе ко мне, ее каштановые волосы были немного взъерошены в незнакомом мне беспорядке. Ее шоколадные глаза сияли, и она улыбалась. Она была одета в свое свадебное платье.

- Не заставляй меня ждать еще дольше, - обвинила она меня.

Я не знал, мог ли я вообще разговаривать, но все равно попробовал.

- Я сказал тебе уже давно, что я последую за тобой везде, - я удивился своему голосу, он звучал по-другому, менее музыкально, и я понял, что именно так я, должно быть, звучал, когда был человеком. Я просто забыл.

Она протянула свои руки ко мне, и я взял их. На мгновенье я испугался, когда понял, что у меня здесь есть тело.

- Любимая, - прошептал я, притягивая ее в свои объятия, - ты была права, - пробормотал я в ее шелковистые волосы, которые пахли словно шампунь, которым она пользовалась, когда мы с ней впервые встретились – сладкая клубника, и я мог чувствовать аромат ее духов за этим запахом. Но я уже не ощущал вечного жжения в горле от ее аромата.

Она рассмеялась.

- Конечно, я была права.

Я оттолкнулся от нее осторожно, подарив ей серьезный исследующий взгляд.

- Ты зла на меня?

- За что?

- За то, что я лгал тебе, пока ты старела, - остановился я, - за то, что не изменил тебя, когда ты просила меня об этом. – Мои глаза опустились, я чувствовал стыд.

- Нет, - сказала она, - ты сделал то, что должен был сделать, чтобы оставить меня в безопасности и счастливой. Касательно моей трансформации… Я долго думала об этом. Это заняло немало времени, но я, наконец, поняла, что мы и другим путем сможем обрести вечность.

Я обрушил свои губы на ее, и мы целовались так долго, что, казалось, прошла вечность. Когда мы, наконец, отлепились друг от друга, то встали рядом, соединили наши руки и прошли в прекрасное неизвестное. Вместе.