Я смотрю на него, стоящего перед прилавком. Он ерзает. Скрещивает ноги, одетые в черные ботинки. Его руки постоянно двигаются. Даже пальцы. Возмутительно длинные пальцы. Я не могу решить, как он выглядит: обеспокоенно или взволнованно. Но не успеваю определиться, как кое-что поражает меня.

Вместо своего увлечения, я смотрю на этого мужчину.

Как такое возможно, что я наблюдаю за мужчиной, которого даже не знаю, в то время как могу наслаждаться видом моего парня?

Потому что на самом деле он не мой парень.

Эта мысль, словно палка, хлестанула меня.

И это меня беспокоит.

Даже несмотря на понимание этой правды, часть меня все еще надеется, что, может, он станет… однажды. Знаете, когда я наберусь мужества и заговорю с ним.

Или, может, он заговорит со мной.

Теперь мне интересно, почему он до сих пор этого не сделал.

Прежде чем грустные мысли заполонили мою голову, мужчина, с которым я могу говорить в действительности, оборачивается и улыбается мне. Не знаю почему, но я рада, что в этот момент смотрю на него, а не на парня, стоящего за ним.

Он, кажется, тоже доволен этим.

По крайней мере, его улыбка говорит мне именно об этом.

Он кивает в сторону объекта моего интереса. Со скептическим видом он одними губами спрашивает: «Этот парень?».

Я хихикаю.

Ничего не могу с собой поделать.

Киваю и получаю еще один подобный вопрос: «Серьезно?».

«Да», — отвечаю я ему.

Он закатывает глаза и поворачивается, чтобы забрать наши напитки. Я смотрю на ребят все то время, пока они переговариваются. Часть меня волнуется, что он расскажет объекту моего обожания о том, какая я жуткая девушка, преследующая его. Думаю, мне не о чем беспокоиться, потому что моя цель не поднимает головы, чтобы посмотреть на меня. Он просто отдает напитки и возвращается к своим делам.

Я должна почувствовать облегчение, но этого не происходит.

Почему только спустя столько месяцев я раздражена из-за того, что он не замечает меня?

В этом нет никакого смысла, потому что раньше я этого и не хотела.

Опускаю глаза на сложенные руки, пока не вижу тень рядом с собой. Он садится и ставит передо мной мой стакан.

— Серьезно, — улыбаясь, говорит он. — Поверить не могу, что тебе нравится этот парень.

— А что не так с этим парнем?

— Ничего, если, конечно, в твоем вкусе самовлюбленные мудаки, которых заботят только они сами и момент, когда им в следующий раз отсосут.

Ахаю.

— Не думает он о таком! — шепчу я, стараясь, чтобы это звучало настолько резко, насколько это вообще возможно. Мне хочется донести это до него, но я не хочу быть услышанной кем-то другим.

— Поверь мне, — говорит он. — Ему определенно сосут.

— Зачем ты говоришь мне это? — спрашиваю я. — И как ты узнал о его… времяпрепровождении. Или… ладно, может, ты отсосал ему? Ты не можешь знать наверняка, если не был рядом. Или же тем, кто стоял на коленях. Ты сосешь ему? Вот откуда у тебя эта информация?

Когда тишина нависает над нами, я боюсь, что зашла слишком далеко. Что удивительно, я определенно не из тех, кто перебарщивает.

Но затем он начинает смеяться, и я смеюсь вместе с ним.

Весь этот… разговор слишком серьезен, чтобы я могла на него нормально реагировать.

— Я определенно не сосу член, — сообщает он. — Ни его, ни чей бы то ни было еще.

Спокойна.

Я определенно, определенно спокойна прямо сейчас.

— Я даже не знаю твоего имени, — отмечаю я. — Как так получилось, что я обсуждаю с тобой минеты, не зная даже, как тебя зовут?

Он вновь улыбается этой красивой улыбкой.

— Я не знал, что ты хочешь знать. Ты не спрашивала.

Я делаю глоток своего чая – чая латте, который он мне купил.

— Теперь спрашиваю.

— Меня зовут Эдвард, Белла. Приятно, наконец-то, официально с тобой познакомиться.

---

— Как давно ты… ну, знаешь… следишь за мной?

Внимательно осматривая рисунок на стакане, он пальцем обводит зеленый узор. Не знаю, стесняется ли он или же просто думает о чем-то другом.

— Ты знаешь, что эмблема, нарисованная на чашке, обозначает сирену? — спрашивает он, совершенно проигнорировав мой вопрос.

— Нет, — подыгрываю я. — Я не знала этого.

— Тебе что-нибудь известно о сиренах?

— Совсем немногое, кажется. Это вроде как должны быть красивые женщины или что-то типа того.

— Ага, — смеется он. — Или что-то типа того.

— Прости, я не знала, что мне сегодня предстоит пройти тест по греческой мифологии. В следующий раз я обязательно подготовлюсь.

Я бездумно пихаю его ногой. Не знаю зачем, но к ощущению, которое вызывает во мне прикосновение к нему, даже через одежду, я оказываюсь совсем не подготовлена.

Такое чувство, что просто сидя рядом с ним, я забываю о своих проблемах с личным пространством.

— Сирены были пленительными, — говорит он, глядя мне прямо в глаза. — Они были настолько завораживающими и привлекающими, что мужчины следовали за их призывом и невольно шли в руки к своей смерти.

Я фыркаю.

— Ну да, мужчины глупы, — я почти хрюкнула. Совсем непривлекательно. — Кроме тебя, конечно.

— Конечно.

Он посмеивается.

Мне нравится, когда он смеется.

— Откуда ты все это знаешь? Может, ты тайный владелец этой кофейни?

— Нет, но я на себе испытал пленительность женщины, так что готов умереть от смущения, разговаривая с ней.

Не зная, что сказать, я просто смотрю на него. Ну правда, что бы вы ответили на такое заявление?

Поэтому я говорю ему правду.

— Я не сирена. Во мне вообще нет ничего интригующего. На самом деле, я довольно скучная. Честно говоря, я удивлена, что ты вообще так думаешь. И, кстати, ты так и не ответил на мой вопрос.

— А ты себя совсем не видишь, да?

— Думаю, мы уже определились, что наблюдения мне даются лучше.

Он убирает руку с чашки, и я смотрю, как его ладонь ложится поверх моей на столе. Хочу отдернуть руку, но мне так нравится ощущать его вес сверху. Мне по душе то тепло, что исходит от его ладони. По вкусу покалывание в пальцах, которое доходит до самой шеи и заставляет мои волосы встать дыбом.

— Только вот что, Белла. На самом деле ты далеко ни профи в подглядываниях за другими. Ты видишь только одно. Одного человека. И пока ты смотришь на него, ограниченность твоего кругозора не позволяет увидеть тебе больше ничего… или никого.

Его большой палец гладит меня по тыльной стороне ладони. Его слова и действия идут вразрез друг с другом.

Не могу сказать, что у него в голове, но почему-то мне кажется, будто он абсолютно честен со мной и ничего не скрывает.

Я громко сглатываю.

Облизываю свои пересохшие губы.

— И что бы я увидела, посмотрев вокруг себя?

Его ладонь проскальзывает под мою — едва касается, но не сжимает. И этот момент кажется мне таким значительным по сравнению со всем окружающим нас пространством. Он не отвечает на мой вопрос, будто что-то недоговаривая, ожидая чего-то, но я не могу понять чего.

Хотя я понимаю, чего хочу.

И мои холодные пальцы прослеживают линию на его ладони, сжимают его руку, и я чувствую, что он сжимает ее в ответ.

— Ты бы увидела меня.

---

Перевод: Annetka
Редактор: tatyana-gr
Ждем вас в комментариях и на форуме