Глядя в жесткие, холодные глаза Эдварда, сердцем я понимала, что он смотрит так, чтобы скрыть свой страх. Его руки сжались в кулаки за мгновение до того, как он опустил одну руку на рукоять меча, а другой прикоснулся к ручке двери.
- Не выходи из повозки.
Я могла лишь кивнуть, сразу понимая, что по этому вопросу с Эдвардом лучше не спорить. Я заметила, как он бросил взгляд на скамейку, на которой мы сидели, его мысли были очевидны для меня. Мне очень хотелось протянуть руку и успокоить его, но у нас не было времени. Я бы даже могла попытаться забраться вовнутрь скамейки, чтобы уменьшить его беспокойство, но не было никакой возможности поместиться туда взрослому человеку, не говоря уж о той, кто носит в себе ребенка.
Его глаза снова встретились с моими, и показалось, что он хотел что-то сказать, но, отвернувшись от меня, он покинул повозку, и я заметила перед тем, как закрылась дверь, скрывая его от меня, что он выхватил свой меч. Прижавшись к двери, я могла слышать кое-какие звуки, хотя они были приглушенными.
- На них нет никаких обозначений, - донесся голос одного из охранников.
- Наемники, - сообщил другой голос, - многие из них.
- Поворачиваем! – услышала я голос Эдварда. – Мы должны повернуть назад!
- Слишком поздно, Сир!
- Оружие наизготовку!
Через несколько секунд я услышала первые удары железа о железо. Я закрыла рот руками, хотя знала, что любой звук, произнесенный мной, не будет слышен с противоположной стороны двери повозки. Сначала я отпрянула в противоположный конец повозки, подальше от входа, но потом вернулась обратно, пытаясь прислушиваться к шуму и крикам снаружи. Это не помогало, на улице было слишком много кричащих голосов, которые перемешивались с ржанием испуганных лошадей и звоном мечей. Зубами я практически прокусывала свои губы и не представляла, что должна делать.
К сожалению, мои следующие шаги были сделаны не по моей воле.
Звуки немного затихли, но по-прежнему доносились приглушенные крики и стоны. Голоса приблизились, и вдруг дверь повозки отлетела в сторону. Я инстинктивно вскрикнула и быстро шарахнулась в заднюю часть повозки. Темноволосый человек с бородой посмотрел на меня, прежде чем шагнул вовнутрь и схватил за руку.
- Она здесь! – выкрикнул он через плечо.
- Отпусти меня! – заорала я и вцепилась ногтями в его руку, пытаясь вырваться, но казалось, что мои действия не причиняют ему совершенно никакой боли. Я чувствовала, как мою грудь свело от страха, хотя я старалась и не показывать этого. – Отпусти меня немедленно! Эдвард!
- Низкий смех брюнета заставил меня замолчать, и озноб пробежался по мне вверх и вниз, а потом меня потянули к двери, и я выбралась на солнечный свет.
- Ты не сможешь получить сейчас от него никакой помощи, - усмехнулся он.
Яркое солнце мешало сразу разглядеть, что происходит вокруг, но когда глаза немного привыкли к свету, я увидела много тел, лежащих вокруг повозки на земле и дальше вверх по дороге. Тело нашего извозчика в его темном жакете лежало рядом с повозкой в том месте, где должны были находиться лошади, но они не были привязаны к нашему транспорту. Двое мужчин лежали на спине с открытыми глазами и безучастно смотрели на солнце. Это были наши охранники, и я узнала только их, остальные были неизвестны. Недалеко от повозки стоял большой и крепкий человек в тяжелой кольчуге и с булавой в поднятой руке.
Когда я увидела фигуру, лежащую рядом с ним, мне показалось, как будто грубые пальцы схватили меня за горло и передавили мне дыхание.
Нет…
Когда я увидела тело на земле, грудь свело, и я не могла перевести дыхание, чтобы издать хоть звук. Я чувствовала себя так, что хочу лишь упасть на землю, свернуться калачиком, но ноги не слушались меня настолько - я не могла даже согнуть их. Я видела участок темной кожи, покрывавшей его плечи, его пальцы все еще держали массивное, стальное лезвие, и красновато-бронзовые волосы, пропитанные потом, прилипли к его шее. Он лежал лицом в грязи и не шевелился.
Была кровь, я не могла сказать, сколько, но она была на его голове. В нескольких шагах валялось золотое кольцо… корона Эдварда. (п/р: пипец. Нинаю, как вам, но мне плохо…)
Я чувствовала, как мой рот открылся для крика, но я не могла издать ни звука. Я стояла парализованная, глядя на человека на земле, и пытаясь понять, что происходит. Возможно, он притворялся, а кровь не принадлежала ему.
Я почувствовала схватившие меня чьи-то руки, выдернувшие меня из моего тумана.
- Эдвард! – закричала я, но не последовало никакого ответа.
Человек, выволокший меня из повозки, прижал меня к себе спиной и кричал, чтобы я успокоилась, ему на помощь пришел еще один мужчина. Они скрутили мои руки сзади и потащили в сторону от мужа.
- Нет… пожалуйста, Господи, нет!
Я продолжала выкрикивать его имя и бороться с руками, удерживающими меня, но не могла освободиться. Еще двое мужчин шагнули вперед, их глаза были полны решимости, когда они подхватили меня за ноги и подняли над землей. Я хотела бороться, но боялась навредить ребенку, если упаду.
Один держал меня за руки, двое других за ноги. Они перенесли меня так на далекое расстояние, пока не положили к ногам группы мужчин на лошадях. Я не знала ни одного из них, а на их костюмах не было никакой символики, чтобы определить, какому королевству они принадлежат.
После того, как меня снова схватили и перенесли в телегу, многие из мужчин двинулись по дороге, ведущей в сторону замка Форкс.
И Вольтерры, подумала я про себя.
Вокруг меня было много людей, двое держали меня за руки, двое двигались впереди нас на лошадях. Малыш во мне выбрал момент, чтобы крутиться и пинаться, заставляя меня задуматься о безопасности моего тела. Мои мышцы сжались, и я почувствовала, как горячие слезы потекли по лицу. Что я могла сделать? Я не могу сразиться даже с одним из них, а их четверо. Существовал лишь один вариант - молить о пощаде.
- Пожалуйста… не причиняйте вред мне… моему ребенку…
Просьба была встречена резким ударом по лицу, от которого моя голова отлетела назад, и я почувствовала, как корона слетела с головы.
- Молчать! – заорал один из мужчин, и через мгновение на мою голову что-то накинули, и я больше не могла видеть. Я приподнялась и снова легла, на этот раз почувствовав под собой солому. Я поняла, что сейчас лежу в телеге точно так же, как лежала леди Таня, когда ее доставил к нам сэр Эмметт.
Эта мысль заставила меня ощутить панику.
Я кричала и кричала до тех пор, пока с моего лица не поднялась мешковина и в мой рот не засунули кусок грязной ткани.
Я боролась с руками, удерживающими меня, но их было слишком много.
Я не могла мыслить здраво.
Мой ребенок… мой ребенок…
Эдвард… о, Боже… Эдвард!
Все ли с ним в порядке? Или они убили его? Убьют ли они меня и моего не родившегося ребенка?
Они развернули меня и связали руки за спиной, а потом лодыжки, а потом почувствовала, как накренилась телега, снова начав движение.
Казалось, что прошли многие часы, пока я тряслась в телеге. Мой нос щекотало от запаха старой соломы и мешковины, руки болели не только из-за того, что были связаны, но и от того, что мне отчаянно хотелось обернуть их вокруг ребенка в моем животе.
Ребенка Эдварда.
Я больше не пыталась сдерживать текущие слезы, когда вспоминала, как он лежал на земле, не двигаясь и молча. Я громко рыдала, одновременно пытаясь крутить запястьями, чтобы ослабить узлы, но все было бесполезно. Я слышала цоканье копыт лошадей и гул голосов сопровождающих меня людей, но не могла разобрать, о чем они говорят.
Я не хотела думать, но мой мозг не мог перестать зацикливаться на том, что Эдвард… Эдвард мог уйти. Казалось, что мое сердце остановилось в груди. Горячие слезы покрыли щеки. Рыдания душили меня, когда я думала, что ему никогда не суждено увидеть своего ребенка, и мои вопли были близки к истерике, когда я представила, что больше никогда не смогу лежать рядом с ним и чувствовать, как его оберегающие руки обнимают меня по ночам.
Я мечтала забыться, оказаться в бессознательном состоянии, но, увы, это мне не удавалось, поэтому я сразу почувствовала, когда телега замедлила свой темп. Я слышала приглушенные голоса и грохот колес телеги, потому что теперь она ехала по камням. Звуки множества человеческих голосов окружили нас, и теперь до меня доносились более громкие слова приветствия.
- Так много для народной Королевы, - завопил один из голосов.
- Как она смеет думать, что сможет родить наследника королю? – спросил другой.
- Теперь она узнает свое место, - сообщил третий.
Телега остановилась, и я почувствовала, как освободили мои лодыжки. Меня подняли и подтолкнули вперед так, что я упала на колени. Я боролась с тем, кто схватил меня за руки, пытаясь освободиться, но резкий удар по затылку ошеломил меня. Я съежилась, но не от боли, а от осознания того, что эти люди могут ударить меня в живот.
Без дополнительных сопротивлений мои руки были болезненно вывернуты за спину, и меня снова пихнули вперед. Теперь мне удавалось двигаться в ногу со своими похитителями, пока, по всей видимости, мы не добрались до нужного места, где резко остановились, и с моей головы убрали мешок.
Как только глаза привыкли, мое зрение сосредоточилось на одном: я смотрела в глаза принцессе Вольтерры Джессике. Она сидела на королевском троне, ее руки были сложены перед ней, а ее взгляд был наполнен одновременно ненавистью и ликованием. Она наклонилась вперед и оскалила зубы.
- Неужели ты действительно думала, что сможешь избежать этого? - зарычала принцесса. – Эдвард должен быть моим – навсегда! С тех пор, когда мы были младенцами, все знали, что нам предстоит объединить Вольтеру и Форкс!
Прежде чем я успела ответить, из тени позади принцессы вышел человек, его длинные темные волосы и борода скрывали от всеобщего обозрения большую часть лица. Я видела не много, но его темные, выразительные глаза и тяжелые брови не укрылись от меня. Он двигался в мою сторону, и с его губ доносилось жесткое рычание. Я заметила следы старого шрама, пересекающего его глаза, и я съежилась еще до того, как увидела то, что он держал в руке. Он поднял перед моим лицом нож, и Джессика рассмеялась, когда он начал разрезать веревки, удерживающие мои запястья.
- Теперь Эдвард будет моим, как только ты предоставишь мне ребенка. Тогда у Эдварда не будет выбора, и он сделает меня своей королевой.
Она сказала «теперь», и мое сердце снова начало биться в груди. Если она говорила о нем в настоящем времени, значит, он до сих пор жив. Я закрыла глаза в молчаливой, благодарной молитве, прежде чем вернулась к ненавистной женщине передо мной.
- Ты можешь не верить, но тебе не удастся избежать неприятностей, - сказала я. – Когда Эдвард поймет, что ты сделала, он…
- Он сделает, - перебила Джессика, - то, что должен был сделать с самого начала! А если он откажется, то я убью его наполовину неблагородного ребенка в твоем животе прямо на его глазах! И ты узнаешь свое место в жизни прежде, чем твоя жизнь закончится! Простолюдин - это простолюдин, а королевская особа, есть королевская особа! Ты не принадлежишь нам, ты, наглая тварь! В конце концов, тебе придется понять это, хотя уже будет слишком поздно, чтобы это принесло тебе пользу.
Кто-то из охранников за моей спиной рассмеялся, до меня доносился топот их переступающих ног. Обойдя меня немного, мужчина продолжал рассматривать меня прищуренными глазами.
- Гаррет! – завопила Джессика, и крупный бочкообразный человек обратил к ней свой пристальный взгляд. – Заприте ее в клетку и отвезите в ее новый дом.
Затем Джессика поднялась и подошла ко мне. Она была на несколько сантиметров выше, наклонилась, чтобы ослепить меня своими ненавидящими глазами. Я расправила плечи и встретила ее жестокий взгляд с той же ненавистью.
- Ты понимаешь, что это будет твоим последним домом, - сказала она перед тем, как рассмеяться. Она сделала шаг назад и весело улыбнулась Гаррету. – Теперь она - твоя ответственность.
- Конечно, принцесса Джессика, - ответил он.
- Убедись, что она не навредит себе, - добавила она. – Сохраняйте ее в здравии, пока она не родит ребенка.
- Конечно, принцесса Джессика, - еще раз ответил он, склонив голову.
- Как только ребенок родится, нам от нее больше не будет никакой пользы, - просто сказала Джессика, махнув рукой в мою сторону, и даже слегка пожала плечами. – Эдвард сделает, что угодно, чтобы быть уверенным, что с его ребенком ничего не случится, в том числе возьмет меня в жены, когда она больше не будет стоять у меня на пути.
Мой рот открылся, когда я, наконец, поняла ее план. После провала ее первоначального плана - оставить Эдварда бездетным - теперь она планирует украсть его ребенка, когда он родится из моего тела. А затем она передаст его Эдварду только при условии, что он женится на ней и сделает ее своей королевой. Как она могла подумать, что такая безумная идея сможет сработать, это было выше моего понимания.
- Ты сошла с ума, - прошептала я. – Эдвард никогда…
Мои слова были прерваны жалящей болью на щеке, когда Джессика взмахнула рукой и ударила меня.
- Эдвард будет моим, - зарычала она. – А я буду королевой Форкс, как это и было запланировано. С одной лишь разницей, что теперь мне нужно будет подобрать другую рабыню из простолюдинного отребья!
Мои глаза расширились, а Джессика снова усмехнулась, когда заметила, как понимание наполняет мое выражение. Она не собиралась забрать родившегося ребенка, а меня оставить в покое. Нет, это шло вразрез с ее характером.
Она собиралась убить меня, как только ребенок родится.
Гаррет шагнул в мою сторону и схватил меня за руку.
- Я возвращаюсь в Вольтерру, - сообщила Джессика Гаррету. Она подобрала юбки и пошла вдоль по залу в сторону огромного количества дверей. – Вернусь, когда родится ребенок.
- Ты не сможешь сделать этого! – закричала я, когда дар речи, наконец, вернулся ко мне. – Эдвард никогда не женится на тебе, никогда!
- Молчать! – крикнул на меня Гарретт, наклоняясь низко к моему лицу, и я могла слышать колкую реплику Джессики за ним, когда он повел меня в противоположную сторону комнаты.
- Не стесняйся использовать ее! – выкрикнула она со смехом. – Если ты будешь хорошо выполнять свою работу, то сможешь поразвлекаться с ней в течение некоторого времени после рождения ребенка!
Гаррет крепче сжал мою руку, и двое охранников последовали за нами, когда он потянул меня в темноту, к каменным лестницам. Здесь было сыро, и запах плесени ударил мне в нос, когда меня пихнули вглубь. Мои руки и ноги болели, но я старалась оставаться в вертикальном положении, так я могла свободной рукой обхватить свой живот.
Сразу за лестницей открылся длинный коридор с множеством дверей с обеих сторон. По маленьким, зарешеченным окошкам на каждой двери я понимала, что мы в темнице какого-то замка, хотя не представляла, где нахожусь. Если Джессика собиралась вернуться в Вольтерру, значит, меня привезли в совершенно другое место.
В середине коридора Гаррет остановился и открыл одну из дверей, и без каких либо предупреждений втолкнул меня вовнутрь. Здесь практически ничего не было: голый пол, устланный старой соломой, поржавевший старый горшок и кандалы, прикрепленные к стене, вот и все, что находилось в небольшом темном помещении без окон.
Стоило мне заглянуть вовнутрь, я поняла, что умру здесь.
Казалось, что мужчина, стоящий за мной, уже был знаком мне. Он решительно вел меня в эти помещения замка, а два охранника неотступно следовали за ним. Стоило мне обернуться через плечо, образ Джейн в стойле лошадей заполнил мои мысли. И хотя теперь я знала, что тогда все было наиграно, это не помешало моему телу содрогнуться от омерзительного ужаса. Охранники бросали мне в спину похотливые взгляды, когда он усмехался, глядя на своих спутников.
- Мы позабавимся немного, прежде чем уйти?
Один из охранников рассмеялся и потер руки.
- Что, с этой вещью? – усмехнулся Гаррет, немного подтолкнув меня. – Раздутой и уродливой? Я скорее уделю свое внимание свинье!
Они все вместе рассмеялись, а он снова толкнул меня в плечо глубже в темницу, хотя и продолжал удерживать мою руку так, чтобы я не споткнулась. Его рука метнулась вперед и подтолкнула меня в центр груди, это заставило сделать меня неудачный шаг. Странно, но он не дал мне упасть, а ведь мне казалось, что он добивается именно этого. Он резко наклонился и, подхватив меня под спину, посадил на солому в углу.
- Меня не волнует, что они называют ее Королевой Форкс, - прорычал он. – Я молод, силен и желаю истинную знать. Я бы не стал тратить свое время на эту отвратительную простолюдинку ни утром, ни ночью!
Двое других рассмеялись над его шуткой. Несмотря на свои обиды, я могла чувствовать лишь облегчение.
- У меня нет никакого желания вонзать свой меч в столь недостойную распутную девку, как эта! – воскликнул он.
Охранники хохотали, соглашаясь, и начали обсуждать места, где они могли бы найти более красивых женщин. Гаррет кивнул, а затем, на мгновение оглянувшись на охранников, склонился ко мне и уставился в глаза.
Он ударил меня, его рука дернулась так резко, что удар должен был оказаться очень сильным, но этого не произошло. Он откинул руку обратно в ту же секунду, не прикоснувшись, он изображал удар для товарищей, и просто откинул меня на солому.
- Я не захотел бы ее, даже если бы я остался совсем один в сумерках своих лет.
В тот момент, как это слово слетело с губ этого огромного человека, его глаза на мгновение сверкнули, немного смягчаясь в тусклом свете факела, когда он посмотрел на меня сверху. Мой рот широко открылся, а мозг совершенно не мог справиться со всем, что происходит. Медленно понимание его действий просачивалось сквозь испытываемый шок.
И тогда я поняла, что все еще есть надежда.