ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Двумя неделями ранее...

Войдя в уборную, я спотыкаюсь, потому что все кабинки и писсуары плывут перед глазами, и я стараюсь пересечь комнату и при этом не упасть. Громкую музыку, приглушенную закрытой дверью, еще можно услышать сквозь тонкие стены. Я наклоняюсь и облокачиваюсь на стену, пытаясь стоять прямо, пока облегчаюсь.

Когда я мою руки, дверь уборной открывается, впустив в комнату волну громкой музыки. Я, поддавшись инстинктам, быстро моргаю, стараясь избавиться от тумана, застилающего мои глаза. Конечно, блядь, конечно — у меня определенно глюки.

Но вошедший широко улыбается, когда видит меня.
– Черт возьми, это же Эдвард Каллен, – гудит он. – Как дела, мужик?

Его длинные волосы завязаны в тугой хвост на затылке, а рукава рубашки закатаны по локти. Все его лицо и край воротника рубахи покрыты мелким потом.

Он останавливается у раковины и обрызгивает свое лицо водой. Мы встречаемся взглядами через зеркало, и я чувствую, что желание убить его подпитывается большим количеством алкоголя, текущего в моей крови.
– Все отлично, Джеймс, – коротко отвечаю я. Я не спрашиваю его о том же в ответ – мне все равно.

– Я не так часто тебя здесь вижу, – продолжает он. – Вышел на охоту?

Господи, как же он меня раздражает. Проигнорировав его, я вытираю мокрые руки бумажными полотенцами и собираюсь уйти. Я уже чувствую, как мое лицо начинает пылать.

Он просто, блядь, продолжает говорить со мной так, будто мы друзья, целенаправленно провоцирую меня:
– Не думаю, что тебе здесь повезет, чувак. Там нет никого интересного, кроме одной маленькой Девы Марии. На самом деле я только что расстался с ней. Она не дала мне даже спустя три гребанных месяца, – с презрением качает головой он, на что я только закатываю глаза. Неужели его удивляет то, что ему не дала девушка? Мне сразу же становится ее жалко из-за того, что ей пришлось отбиваться от него.

– Может, дело в тебе, а не в девушке, – злобно фыркаю я. Мои слова задевают его сильнее, чем я хотел. – У меня никогда не было с этим проблем.

– О, они были бы у тебя, если бы ты связался с этой девчонкой, братан. Поверь мне. Я потратил на нее гребанных три месяца. Чертова Белла Свон, – выплевывает он ее имя с отвращением.

– Как скажешь.

– Бьюсь об заклад, что ты не сможешь ее уложить, брат. – Мне не нравится, что он общается со мной с такой легкостью, будто мы лучшие друзья уже много лет.

Мы были друзьями, но теперь это осталось в прошлом. Мы дружили до тех пор, пока я не узнал, на что он способен.

– Не заинтересован, – бормочу я, пытаясь проскользнуть мимо него. Он немного отодвигается и блокирует мне дорогу.

– Должно же быть что-то, чего ты хочешь, – настаивает он.

– Ты знаешь, чего я хочу, Джеймс, – раздраженно говорю я. Я сомневаюсь, что он готов сделать такую ставку, когда речь идет о таком маленьком пари, как это.

– Идет, – медленно говорит он. Мои глаза расширяются, комната начинается вращаться, и я снова задумываюсь, не галлюцинации или сон ли это.

Кто-то прочищает горло позади нас. Мы оба смотрим в сторону кабинки, из которой за нами шпионили, и видим пару ног, торчащих из-под двери.

Я тяну Джеймса к выходу из уборной и закрываю за собой дверь. Здесь немного громче, но достаточно темно для того, чтобы мы смогли поговорить наедине.
– Что ты имеешь в виду, говоря «идет»? — скептически интересуюсь я. – Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Конечно понимаю, чувак, — отвечает он. – Я просто чертовски уверен, что ты не сможешь отыметь эту птичку.

– Я хочу, чтобы ты оставил мою семью в покое, – продолжаю я, желая просто уточнить все. – И Джаспера. Я хочу, чтобы ты снял все обвинения и никогда больше не разговаривал со мной или Джаспером, или вообще с кем-то из моей семьи. Особенно с Элис.

Мое дыхание учащается, в то время как адреналин с бешеной скоростью течет у меня в крови. Я чувствую шум в ушах. Сам факт того, что он согласится на это дерьмо, звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Хорошо, – черствым голосом говорит он. — Но если я выиграю и ты не сможешь уложить ее в постель, то я хочу половину компании.

Ни. За. Что. На. Свете.

– Ты, блядь, издеваешься надо мной? – выплевываю я. Я чувствую, как у меня подкашиваются ноги, и снова хватаюсь за стену, чтобы устоять на ногах.

– Что не так, Каллен? Ты больше не уверен в своих силах?

Его лицо оказывается в нескольких дюймах от него, а его вонючее дыхание загрязняет воздух вокруг меня.

– В чем смысл игры для тебя, Джеймс? Почему ты так уверен?

– Я сделал все возможное, чувак. Ты не сможешь сделать что-то лучше меня.

– Откуда мне знать, что ты сдержишь свое слово?

Он выглядит обиженным.
– Не оскорбляй меня, чувак. Я всегда держу свое чертово слово. И ты знаешь это.

Мой мозг, затуманенный мыслями об Элис и Джаспере, не может сосредоточиться на чем-то другом. Джеймс всегда держал свое слово и к счастью это то, в чем мне не приходится сомневаться.

Я смогу сделать это. Девушки постоянно кидаются на меня – даже те, которые, кажется, не сдаются красивой улыбке и нескольким комплиментам.

Я небрежно вытягиваю руку, не обращая внимания на то, что комната вращается, и что я не могу сфокусировать взгляд на Джеймсе.
– Согласен.





Эдвард

Дом кажется пустым и холодным, когда я возвращаюсь. Здесь так темно, одиноко и так неестественно тихо, что когда я включаю телевизор, то шум от него кажется неуместным. Я не собираюсь смотреть его, я просто хочу, чтобы хоть какой-нибудь шум заполнял эту пустоту, образовавшуюся вокруг меня, чтобы сделать хотя бы видимость того, что поблизости еще есть беззаботные люди, или же наоборот, что у некоторых есть проблемы хуже моих. Мне просто нужно какое-нибудь доказательство того, что жизнь продолжает двигаться вперед, и что я не могу себе позволить опуститься на дно, стоило только жизни разочек хорошенько меня встряхнуть.

Или, скорее, встряхнуть несколько раз.

Но я не задумываюсь об этом сейчас. Эти мысли только ухудшают мое настроение, приближая планку опасно близко к отметке «полное разрушение».

Я хочу позвонить Элис. Я ищу ее номер в своем телефоне и пытаюсь представить себе ее голос и реакцию на мои слова. Она захочет знать все с самого начала, но я не уверен, что готов пережить это снова во второй раз за сегодняшний вечер.

Одетый только в боксеры, я недолго сижу на кровати, но, кажется, что час за часом уходит как песок сквозь мои пальцы. Я смотрю на свой телефон, пролистывая по кругу номера и контакты, и осмысливаю все то, что успел натворить за последние две недели.

Наконец, я блокирую телефон и кладу его на тумбочку. Заползаю под одеяло, но не могу уснуть.



Белла

Единственный способ выкинуть Эдварда из моей головы — упорная, протяженная и быстрая работа. Я стала загружать себя работой намного больше, чем раньше, иногда даже не прерываясь на обед и не делая перерывы. Мой начальник впечатлен. Некоторые из моих коллег беспокоятся обо мне, другие же подозревают меня в том, что я хочу кому-то что-то доказать.

Но я игнорирую их сплетни. Я не могу освободить свои мозги от мыслей об одном человеке достаточно долго, чтобы забивать ее кем-то другим. Меня не волнует все, что они говорят.

На протяжении всех выходных я не слышу ничего от Эдварда. Я немного разочарована — маленькая часть меня надеется найти хоть какую-нибудь записку, которая создаст видимость его присутствия. Я хочу, так сказать, вещественных доказательств того, что ему действительно не все равно.

Но ничего не происходит аж до самого дня понедельника.

В понедельник, вернувшись с обеденного перерыва, я нахожу большую, толстую кошку, сидящую на моем столе. Она была такой огромной, что ее короткие, толстые лапки торчали в разные стороны и никак не могли коснуться друг друга, да даже приблизиться не могли друг к другу, если на то пошло дело.

Я забираю ее. В отличие от Урсулы, она черно-белого цвета и под ее лапой я нахожу записку, в которой написано:

Привет, красавица.

Знаю, ты хочешь немного времени, но когда я увидел ее, то она напомнила мне о тебе.
Почти все в ней напоминает мне о тебе, потому что я знаю, как сильно ты любишь откормленных животных. Эммет рассказал мне, откуда взялась Урсула. Спасибо, что не принесла ее в мой дом.
Это будет совсем ужасно, если я признаюсь, что постоянно думаю о тебе?
Прости за все. Надеюсь, ты не будешь ненавидеть меня до конца своих дней.

Эдвард.

Я беру кошку с улыбкой на лице. Кладу ее на свои колени, где она проводит все оставшееся время до конца моего рабочего дня. Все попытки забыть Эдварда официально канули в лету.



Нарушая все установленные мною же запреты, как только я возвращаюсь домой, то отправляю Эдварду быстрое, короткое сообщение.

Спасибо за котенка. – Б

Я тревожно ерзаю, ожидая его ответа, но сообщение приходит в рекордное короткое время.

Пожалуйста. Я на самом деле надеюсь, что тебе понравилось. – Э

Я на мгновение задумываюсь, пытаясь понять, должна ли я продолжить наш разговор. Интересно, хорошая ли это идея: поговорить с человеком, на котором я помешана, и которого я, очевидно, должна избегать.

Скорее всего, его порадовало то, что я написала ему первой, потому что он присылает еще одно сообщение раньше, чем я успеваю принять решение.

С тобой все хорошо? – Э

Я чувствую трепет, когда получаю его сообщение. На мгновение я задумываюсь, прежде чем ответить.

Учитывая все происходящее, да. А как ты? – Б

У него уходит немного больше времени для того, чтобы ответить мне в этот раз.

Бывало и лучше. Я действительно скучаю по тебе. – Э

Я кусаю костяшки моих пальцев от волнения. И что это значит?

Ох, все, что касается его, сбивает меня с толку! Я зажимаю кошку мертвой хваткой, пытаясь собраться с мыслями и обдумать его слова.

Я печатаю ответное сообщение раньше, чем успеваю подумать, написав то, что чувствую. Мое сердцебиение отдается громким звоном в моих ушах.

Я тоже по тебе скучаю. – Б

Боже, мы такая грустная пара. Как мы вообще оказались в этом хаосе?

У меня есть отличное решение этого вопроса… – Э

Мысль пригласить к себе Эдварда будоражит все мое нутро. Но разве я — и он тоже — готовы к этому? Готовы ли мы попытаться построить что-то большее из того беспорядка, к которому пришли?

Даже если я и переварила все, что произошло, и готова полностью простить его, готовы ли мы в эмоциональном плане быть кем-то друг для друга, чем просто хорошее воспоминание?

Я думаю над этим несколько минут. Мои руки дрожат, сердце болит, и от отправленного мною сообщения мне хочется плакать.

Прости, Эдвард. Мне нужно немного больше времени. – Б

Его следующее сообщение удивляет меня.

Я понимаю. Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно, Белла. Если кто-то в этом мире и достоит моего ожидания, то это ты. – Э



Следующим вечером мне звонит Элис. Я жду звонка от нее уже несколько дней; вообще я с нетерпением его ждала. Наверное, я подсознательно повернута на всем, что связано с Эдвардом, хоть мысленно я и пытаюсь убедить себя в том, что не хочу думать о нем.

Мысли об Эдварде делают мне больно, но они еще и делают меня счастливой.

Я улыбаюсь, отвечая на ее звонок, трепетно ожидая нашего с ней разговора.
– Привет, Элис.

– О, черт, Белла, – взволнованно отвечает она. – Слава Богу, ты ответила.

– Почему я не должна была ответить? – запутавшись, спрашиваю я.

– Я думала, ты меня ненавидишь, – с болью в голосе плачет она. – После того, что мой глупый ословатый брат натворил с тобой. Я правда не знала, клянусь. На самом деле, наши родители купили его за никели.

Я хихикаю, чувствуя себя расслабленно впервые за долгое время. Я едва знаю Элис, но я так давно слышала ее в последний раз.

– Ты не должна за него извиняться, – спорю я.

– Я знаю, Белла. Все это моя вина.

– Элис…

– И ты была с Джеймсом! Я не могу в это поверить. Мне так плохо от этого!

– Он никогда не делал ничего плохого в отношении меня, – говорю я, пытаясь успокоить ее. Хотя не думаю, что это правда. – Ну, кроме пари…

– Точно! Пари. Он просто не понимает, что людей надо оставить в покое.

– Я в порядке, Элис. Правда. Тебе не о чем беспокоиться.

– Я знаю, знаю. Ты можешь позаботиться о себе. Я просто не могу ничего с собой поделать. Мне крошка в рот не лезет с тех пор, как я обо все узнала.

Я держусь, несмотря на тему нашего разговора.

– Я просто хочу, чтобы… Я просто хочу… – Она рычит в трубку. – Боже, прости меня, я не должна думать о таких ужасных вещах, – резко говорит она. – Даже если речь идет о людях, чья душа на самом деле находится в члене и которые заслуживают кастрации. – Немного подумав, она решает уточнить: – Я говорю о Джеймсе, а не об Эдварде.

– Ох. Да, я поняла, – быстро говорю я.

– Но я отпинаю задницу Эдварда в следующий раз, когда увижу его, – добавляет она.

– Хорошо. – У меня такое ощущение, Эдвард сможет постоять за себя. Или же я просто превращаюсь в настоящую бессердечную сучку, потому что ни одна частичка моей души не опасается за его безопасность, когда речь идет о крошечной Элис.

– Ну так когда ты собираешься простить его? – спрашивает она, напугав меня резкой сменой темы.

– Прости что? – возмущаюсь я.

– Ты же собираешься простить его, да? – тревожно спрашивает она.

– Ты имеешь в виду Эдварда?

– Конечно, Белла. Кого же еще? Не Джеймса ведь!

– Ну да. Конечно же, не Джеймса, – говорю я, в основном для себя.

– Ты все еще злишься на него? – продолжает она. – Он же извинился перед тобой, да? Он сказал мне, что сделал это.

– Да, Элис, он извинился.

– Ты простишь его? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи, что ты простишь его, – умоляет она. Я немного смущена ее энтузиазмом.

– Какое это имеет значение? – интересуюсь я, чувствуя, что мой голос немного надломился.

Я хочу простить его. Сильнее, чем она, наверное, думает. Но это не так просто, как кажется. Это не так просто, как она… кажется… думает и верит.

– Он заботится о тебе, Белла. Сильно.

– О, да? – грубо говорю я. Не могу поверить, что веду себя так резко с этой девушкой. Она ни в чем не виновата. – Прости, Элис, – торопливо извиняюсь я.

– Не надо, – говорит она быстро, не давая мне шанса возразить. Она, кажется, не обиделась на меня. – У тебя есть полное право злиться. Я не должна давить на тебя.

– Спасибо.

Она делает паузу.
– Да, но ты же простишь его, да? – продолжает она, будучи не в состоянии себя контролировать. Я громко простонала.

– Элис!

– Он хороший парень, Белла. Обещаю. Все это пари не нравится мне. То есть да, он сделал кучу ошибок. Но кто их не делает? Мы долго говорили о тебе. Ты очень нравишься ему, Белла. И такого не происходило годами.

– Почему такого не происходило годами? – интересуюсь я, чувствуя безумное любопытство, но на самом деле не ожидая ответа.

– Я точно не знаю, – говорит она. Я слышу противоречие в ее голосе. – Эдвард никогда об этом много не говорил мне. О том, что произошло. Но я точно знаю… Я даже не уверена, имею ли право рассказывать эту историю.

– О, хорошо, – говорю я, больше не нуждаясь в комментариях. Она права, это, наверное, не ее история. И у меня нет права винить ее за это.

– Не знаю, что бы я делала без него, – тихо говорит она. Любовь и обожание к брату слышатся в ее голосе, несмотря на напускную злость, которую она пытается изобразить.

– Я и не думаю, что он плохой парень, Элис, – признаюсь я. – Я просто немного смущена всем этим. Именно так я себя и чувствую.

– Это понятно. Я не хочу давить на тебя, чтобы ты делала что-то, чего не хочешь. Просто… Я вижу все эти перемены в нем. И сегодня, когда я разговаривала с ним, было предельно ясно, как сильно он заботится о тебе.

Это звучало бы гораздо убедительнее, если бы было произнесено самим Эдвардом.

– Спасибо, Элис. Мне просто нужно немного больше времени, чтобы все обдумать. Я не ненавижу твоего брата. Правда. Я, скорее всего, не смогла бы, даже если захотела бы.

Она молчит.
– Спасибо, Белла, – наконец говорит она.



Я скоро начну получать целую гору подарков от Эдварда. Очевидно, что он больше не собирается оставлять мне место для личного пространства, а вместо этого он одержим мыслью, что я не должна забывать о том, что он постоянно об этом думает.

И это не обычные нормальные подарки. Нет. Нормальные подарки можно очень легко объяснить всем пытливым изогнутым бровям, направленным в мой адрес.

Первый подарок приходит в конверте, на котором написано красивым почерком «Изабелла Свон». В углу стояло сердечко, и моя коллега Кейт сразу же подумала, что это прислал мне мой бойфренд, который и оставил все эти чертовы лепестки на моей машине.

Она стоит надо мной, ахая и охая.
– Что там? – нетерпеливо говорит она. – Скорее открывай!

Я вскрываю конверт, чувствуя нервозность, не понимая, кто это отправил, и сомневаясь, что это от Эдварда. Все, что я получила до этого — толстый кот, но кто еще мог мне что-то отправить?

Другая моя коллега, Ирина, присоединяется к нам. Я открываю конверт и вытаскиваю его содержимое, и мы все трое коллективно ахаем.

Мы смотрим на кусок бумаги в замешательстве.

Я единственная, кто понимает, черт возьми, что это значит. Кейт вытягивает листок из моих рук и поднимает его на свет, будто пытается найти какое-то тайное послание.

– Уроки вождения скутера? – вопит она. – Какого черта он дарит тебе уроки вождения скутера? Ты умеешь водить скутер?

– Ну, это только причина, правда? – шутит Ирина. – Бьюсь об заклад, что он хочет, чтобы вы взяли эти уроки вместе. Разве это не романтично?

Кейт благоговейно кивает так, будто она, наконец, поняла.
– Это так романтично, – заявляет она. – Почему Коллин никогда не дарит мне похожее дерьмо? – немедленно требует она.

– Обидно, да? – говорит Ирина. – Брэйди не хочет делать таких вещей со мной. Все, что он хочет: играть в Xbox и смотреть ESPN. Я могу нагая танцевать перед ним, а он даже не заметит! По крайней мере, пока не включится реклама. – Они обе хихикают.

Они продолжают дальше говорить о том, какая романтическая у меня любовь, прежде чем, наконец, неторопливо уходят прочь. Я аккуратно складываю сертификат и убираю его в свой кошелек, не в силах сдержать маленькую улыбку на своих губах.

Но он не останавливается на достигнутом.

После обеда я возвращаюсь в кабинет, чтобы найти гигантский ящик, лежащий на моем столе. Он белый и на нем нет никакой упаковочной бумаги. А еще я не нашла никаких карточек или записок о том, как он сюда попал.

Я открываю коробку, чтобы увидеть самый большой кусочек тирамису в мире.

Я с жадностью съедаю всю эту чертовщину, а потом провожу оставшийся день рядом с мусорным ведром, отчаянно пытаясь не проблеваться.

На следующий день я получаю подарочный набор из пяти сезонов «Остаться в живых» и диск с саундтреками из фильма «Бриолин».

Я не благодарю Эдварда за эти подарки. Я немного ошеломлена, чтобы быть до конца честной. Я никогда раньше ни от кого не получала таких необычных подарков.

Но каждый подарок заставляет меня улыбаться. И я обнимаюсь по ночам с моей жирной кошкой, зажимая ее слишком сильно и желая, чтобы вместо нее рядом был Эдвард.

Третий день становится самым запоминающимся. Я ухожу с работы немного раньше, и мы с Роуз договариваемся встретиться у меня, чтобы я смогла переодеться прежде, чем мы пойдем на ранний ужин.

Я нахожусь в своей комнате, когда в мою дверь громко стучат.
– Роуз, откроешь? – спрашиваю я.

Я слышу, как открывается дверь и до меня доносится гул голосов. Я быстро натягиваю рубашку и выхожу в гостиную и замираю, увидев то, что происходит.

Там стоит высокий темноволосый работник из службы доставки с гигантским, свернутым ковром, перекинутым через плечо. Он о чем-то разговаривает с Роуз, но я не слышу. Она с тревогой во взгляде поворачивается ко мне.

– Так, где мне его оставить? – спрашивает он, выдернув меня из оцепенения. – Я могу расстелить его, если надо. Просто скажите где.

– Что это такое? – запутавшись, спрашиваю я.

– Хм… ковер.

– Я не заказывала ковер.

Он пялится на меня с хмурым лицом и снова проверяет свои бумаги, прочитав мой адрес и имя.

– Может, это подарок, – предполагает он. – Ранний подарок на день рождения.

– Ее день рождения только через несколько месяцев, но это мило, – вставляет Роуз. – Оставьте его здесь. Мы сами справимся.

– Хорошо. Мне нужна ваша подпись, – говорит он. Я быстро подписываю бумаги и закрываю за ним дверь.

Мы с Роуз в течение минуты смотрим на ковер. Он по-прежнему свернут и связан какой-то лентой, прислоненный к моей стене.

Роуз заговаривает раньше меня.
– Кто, черт возьми, прислал тебе это?

Я пожимаю плечами, хоть у меня и есть маленькая догадка о том, кто это может быть. Тот же, кто и посылал странные подарки в течение всей недели.

Но ковер? Почему?

– Я понятия не имею, – лгу я. Она подходит к ковру и начинает рвать ленту. – Что ты делаешь?

– Открываю, – заявляет она очевидную вещь. – Надо хотя бы посмотреть, как он выглядит. Черт, у меня не получается сорвать ее. У тебя есть нож или ножницы?

Я приношу ножницы из кухни, и мы, открыв его, раскатываем ковер на полу. Рисунок состоит из красных и синих цветов, а также из каких-то абстракций. Это совершенно не в моем стиле.

– Он не подходит ни к чему в твоем доме, – в гневе говорит Роуз. – Это что, очередной сумасшедший подарок от твоей мамы? Или, может, даже от отца. У него ужасный вкус.

– Я не знаю… – Я слегка провожу пальцами по ткани. Этот ковер мне очень… знаком. Но я не могу вспомнить откуда.

– Что ты будешь с ним делать? – продолжает Роуз. – Ты же не собираешься расстилать его, да? Это будет ужасно выглядеть среди всех твоих вещей.

Так знакомо...

Я потом я вспоминаю.
– Я знаю, откуда этот ковер, – с придыханием говорю я.

Глаза Роуз расширяются.
– Правда? Ну и кто тебе его прислал?

– Это из «Большого Лебовски».

– Большого что?

– «Большой Лебовски». Фильм.

Она непонимающе смотрит на меня.

– Иисусе, Роуз! Я тысячу раз говорила тебе посмотреть этот фильм!

– Мне по-прежнему непонятно, кто его прислал. Лия?

Я смотрю на ковер и думаю, стоит ли сказать правду.

– Есть что-то, о чем ты мне не говоришь, Белла? – обвиняюще спрашивает она меня. Я смотрю на нее невинными глазами.

– Нет… ну может быть.

– Выкладывай.

– Я думаю, что этот ковер от Эдварда, – быстро говорю я. Ее глаза слегка расширяются от удивления, но потом она выглядит смущенной.

– Какого черта он отправляет тебе ковер? Не обижайся, Белла, но этот ковер выглядит ужасно. Похоже на что-то, что моя бабушка связала в далекие годы.

– Он не такой ужасный, – защищаясь, говорю я, благоговейно глядя на ковер.

Да, он не шикарный, но у него есть свой… характер. И это дубликат из моего любимого фильма, что делает его намного желаннее. Мне вроде нравится. И даже неважно то, что я получила его от человека, по которому скучаю сильнее, чем по кому-то другому когда-либо.

– И все равно, зачем он дарит тебе ковер? Из всех вещей? И разве он не слышал о цветах?

– Разве ты не видела мою кухню? Она похожа на увядающую теплицу, – говорю я, вспоминая десятки цветов, которые он прислал мне на прошлой неделе. Она смотрит в сторону моего искусственного сада и смягчается.

– Ладно. Конфеты? Сертификаты? Плюшевые мишки? Хоть что-то! Переход от цветов к гигантским коврам слишком резок.

Я вздыхаю и начинаю рассказывать ей обо всех нетрадиционных подарках, которые получила. Она похвалила его за идею со скутером, утверждая, что это, скорее всего, сохранит много жизней в том случае, если у меня будет очередной всплеск глупости; она даже улыбнулась коллекции дисков и тирамису.

– Тирамису — путь к сердцу любой женщины, – размышляет она.

Я не согласна, потому что мне кажется, что я больше никогда не смогу съесть его снова после моего вчерашнего сладкого запоя, но я проглатываю свои мысли, так их и не высказав.

– Но ковер? – спрашивает она, и я объясняю, что мы смотрели этот фильм в тот день, когда я встретилась с его родителями. Воспоминания об этом вызывают у меня улыбку.

– Так ты разговаривала с ним? – поинтересовалась она.

– Чуть раньше на этой неделе, но только через сообщения, – признаюсь я. – Я поблагодарила его за первый подарок. И вроде как я избегаю разговоров с ним с тех пор.

Роуз несколько секунд изучает меня.
– Разве ты не хочешь поговорить с ним?

– Ты знаешь, что я по этому поводу чувствую, Роуз.

– Ты правда именно так себя и чувствуешь? Или ты просто думаешь, что именно так и должна думать?

– Как бы ты себя чувствовала? – защищаясь, спрашиваю я.

– Я бы расстроилась, – быстро говорит она. – И напилась. Но не знаю. У него была на то весомая причина, и он должен был разобраться во всем этом более зрелым образом, но я не думаю, что ты действительно не можешь обвинять его эту ошибку. Он тебя ни к чему не принуждал. И ты много в чем была не права, точно так же, как и он, потому что ты знала обо всем этом и воспользовалась им в своих личных целях.

– Так и есть. Все, что мы делали – это использовали друг друга, – грустно говорю я.

– Да, это правда. Но именно благодаря этому вы поняли, что нравитесь друг другу, несмотря на все это. Ты не получишь никакой пользы от того, что будешь продолжать обижаться, Белла. Вы оба заслуживаете второго шанса. Он готов тебе его дать, поэтому, возможно, ты могла бы сделать то же самое. Ну знаешь… начать все заново.

Я смотрю на Роуз, чувствуя, как страх и неуверенность в себе отражаются на моем лице. Я касаюсь ковра, чувствую пальцами колючую ткань, но волокна дарят мне мгновения комфорта.

– Ты правда думаешь, что я должна это сделать? – интересуюсь я.

– Конечно, Белла. Сходи на несколько свиданий с ним. Познакомься с ним реальным, пусть он узнает настоящую тебя. И если тебе не понравится то, куда вас все это приведет и ты будешь все еще чувствовать себя странно, то… я не знаю… ты можешь бросить его задницу на этот раз окончательно.

Она ласково улыбается, и я знаю, что она делает это для того, чтобы подарить мне каплю уверенности и надежды. Я уже чувствую, как огромный груз падает с моих плеч.

Я обнимаю Роуз, чем застаю ее врасплох. Внезапно я чувствую себя такой счастливой, что просто не могу сдержаться.

Иногда я очень люблю эту стерву.



На следующий день мне приходит еще один подарок. Его снова приносят ко мне на работу. Снова в конверте. Но, к счастью, Кейт и Ирина в этот раз не видят, когда его приносят.

Я, прячась, открываю его под своим столом и прикусываю губу, чтобы не рассмеяться.

Внутри оказывается фотография, сделанная поляроидом – новое изголовье, судя по стихотворению, написанному на обороте. Он назвал его «Ода новой спинке кровати».



Я решаю последовать совету Роуз и хотя бы поговорить с Эдвардом. Я же не подписываю никаких договоров. Я не совершу самый страшный грех, если пойду на свидание с ним – я всегда смогу передумать, если буду напряжена или не буду доверять его мотивам.

Но мое решение не полностью зависит от совета Роуз. Во всяком случае, после разговора, который состоялся у меня с Эмметом, я смогла убедить себя в том, что я, может, сделаю правильный выбор.

Благодаря болтливому рту Роуз, он позвонил мне на следующий день.
– Слышал, у кого-то намечается горячий секс в ближайшее время, – радостно говорит он в трубку. Я ахаю, не в силах поверить своим ушам.

– Это неправда! Это тебе Роуз сказала? – требую я.

– А кто сказал, что я говорю о тебе?

– Тогда о ком ты говоришь?

– Черт возьми, про тебя, Беллз. Конечно, я говорю о тебе! Хотя, должен признаться, я слышу нотки вины в твоем голосе. Есть что-то, чем ты хочешь поделиться со мной?

– Эммет! – хмурюсь я. – Мне нечего тебе сказать. Клянусь, вы с Роуз хуже сплетничающих старушек.

– Эй, мы радуемся за наших друзей, – защищаясь, говорит он. – Ну так что, ты уже поговорила с ним?

– Почему бы тебе не спросить у него самому? – не подумав, глумлюсь я, но быстро исправляюсь. – Нет, подожди, не говори с ним обо мне!

– Я? Говорю с Эдвардом о вас? – невинно спрашивает он.

– Эммет, да поможет мне Бог…

– Держи себя в узде, Белла. Я не говорил с Эдвардом о тебе весь день.

Я вздыхаю. Этот человек невозможен.
– Тебе что-то надо, Эммет? – грубо спрашиваю я. – Я немного занята.

Я не очень занята. На самом деле я сижу в одном нижнем белье и пишу бессмысленные истории на своем ноутбуке, наслаждаясь «Беном и Джерри». Но он же не знает этого.

– На самом деле, да. Я хочу узнать, почему ты до сих пор не поговорила с ним.

– С Эдвардом?

– А с кем же еще?

– На то есть причины, – надменно отвечаю я.

Вообще я дала себе три дня для того, чтобы собраться с мыслями и позвонить ему. Еще три дня для того, чтобы я приняла правильное решение для того, чтобы… я не знаю зачем.

Я все еще не поблагодарила его за все подарки. Знаю, это выглядит немного цинично, но в моем состоянии обычное сообщение приведет меня, наверное, к тому, что я приглашу его или соглашусь с ним где-нибудь встретиться. И это уничтожит мой трехдневный план.

Я так слаба. Именно поэтому я сижу здесь, в одиночестве, и живу в своей маленькой кроличьей норе в обнимку с шоколадным мороженым, и пишу выдуманные истории. Ничто не может навредить мне, пока я здесь.

– Я вижу, – задумчиво говорит он, и я могу только догадываться, о чем он сейчас думает.

– Что это с тобой?

– Так ты все еще собираешься поговорить с ним? – спрашивает он, проигнорировав мой вопрос.

– Я просто… то есть… думаю, да. Думаешь, я должна? Ты знаешь его лучше меня…

– Белла, я как бы… ну… скажу все в пятидесяти словах, – говорит он, заставив меня рассмеяться. – Но да, я думаю, ты должна это сделать. Эдвард хороший парень, несмотря на все это дерьмо. Я не видел, чтобы он так волновался о девушке Бог знает сколько. Он не будет посылать тебе это НЕНОРМАЛЬНОЕ дерьмо, если не пытается привлечь твое внимание. Он либо хочет, чтобы ты отправила его в ад, либо чтобы позвонила ему и попыталась все наладить.

– А это случайно не твоя идея? – подозрительно интересуюсь я.

– Пф-ф-ф. Ты что, шутишь? Ковер, Белла? Серьезно?

Я смеюсь. Я тайно обожаю свой ковер. И своего толстого кота. И я уверена, что однажды буду в состоянии полюбить скутер, покачусь вниз по пристани и даже не умру.

– Мне нравится мой ковер, – тихо признаюсь я.

– Совершенно верно. Именно поэтому ты должна позвонить ему. Серьезно, Белла. Он порядком увлечен этим.

– Почему? Почему я ему нравлюсь? – серьезно спрашиваю я. – Я солгала ему.

– Почему он тебе нравится? Он тебе [/i]тоже[/i] солгал, – отмечает он.

– Хороший вопрос, – шучу я. Хотя отчасти я серьезно.

– Просто сделай это, Белла. Мой тебе совет. Я согласен с Роуз. И, как она сказала, договор не высечен на камне. Вы просто должны дать друг другу второй шанс, чтобы понять, куда все это приведет.

Я не решаюсь.

– Если он тебе не понравится, я не буду тебя подталкивать к нему, – продолжает Эммет. – Но, Господи Иисусе, я больше не могу смотреть, как вы оба хандрите друг о друге так долго, что скоро сойдете с ума. Как Эми Фишер, понятно? Это неправильно. Ради всего святого, просто сделай это. Пожалуйста.

Именно этот разговор придает мне мужество для того, чтобы отправить сообщение.

Я нервничаю, когда отправляю его. Я слишком напугана, чтобы позвонить ему – я чувствую себя слишком неловко и не уверена в том, что он будет говорить, и как я буду на это реагировать. Я знаю, это кажется бессмысленным, но я чувствую себя в безопасности, когда начинаю с малого.

Спасибо за подарки. Они были... неповторимыми. – Б

Я хожу по кругу в квартире и ерзаю, сидя с телефоном в руках, интересуясь, может ли мое сообщение быть неправильно истолковано. Но, похоже, я попала в точку. Правда? Я просто не знаю.

Я так взволнована, что когда он присылает ответное сообщение, я подпрыгиваю.

Пожалуйста, Белла. Надеюсь, они тебя не обидели. Я просто хотел заставить тебя улыбнуться. – Э

Я беспокоюсь, глядя на присланные им слова. Может он так же нервничает, как и я, правда?

Ну, миссия выполнена. Спасибо тебе. – Б

Я заканчиваю на этом сообщении, полагая, что этого будет достаточно для того, чтобы быть вежливой по отношению к его подаркам. Он может либо продолжить беседу, или же мы можем положить конец нашей небольшой, жаркой игре раз и навсегда.

Мое сердце внезапно дико забилось. Я надеюсь, что он все-таки не добивался того, чтобы я послала его. Это не так, если он действительно считает, что добился этого. Или же возможно он прислал мне эти подарки из-за того, что чувствует вину за пари.

Но Эммет и Элис уверяет меня в том, что он любит меня, а они его лучший друг и сестра. Наверное, это весомый аргумент.

Такое ощущение, что я жду его ответа целую вечность, хотя, наверное, проходит всего лишь около тридцати секунд. Тридцать секунд чистой агонии.

Как ты? – Э

Я с облегчением вздыхаю. Мое сердцебиение замедляется.

Я в порядке. А ты? – Б

Бывало и лучше. Работа сильно меня занимает. – Э

Элис звонила мне на днях. – Б

Надеюсь, она не докучала тебе. Что она сказала? – Э

Ничего, чего бы я ни ожидала. Она никогда не докучает мне. – Б

Хорошо. Не хочу, чтобы вся эта неразбериха обременяла тебя. – Э

Ты имеешь в виду те странные подарки, которые приходили каждый день, и которые были подписаны странными сообщениями? – Б

Я прекращу, если это тебя смущает. Я не этого пытался добиться. – Э

Я не хочу, чтобы он останавливался, но и не хочу говорить ему, что не хочу, чтобы он останавливался. Я меняю тему.

Наш с Элис разговор прошел хорошо. Она действительно любит тебя, знаешь ли. Она знает, как ей повезло с братом. – Б

Спасибо, Белла. Это очень много значит для меня. – Э

Это правда. – Б

Прости за то, что ты ходила на свадьбу одна. Я правда хотел пойти с тобой. – Э

Это больше не важно. Мне плевать, иду я одна или нет. – Б

Ты никогда не должна быть одна. Ты заслуживаешь кого-то, кто будет поклоняться тебе день и ночь. Кого-то, кто никогда не солжет тебе, и кто будет обращаться с тобой по-особенному, потому что ты особенная. – Э

Это мило, Эдвард. Но все не настолько просто. – Б

Почему нет? – Э

Потому что тогда где-то должен быть особенный человек, который любит меня так сильно. – Б

Я жду несколько минут, но ответ так и не приходит. Я немного обескуражена.

Через пять минут раздается стук в дверь. Мой желудок сжимается от волнения, когда я мчусь, чтобы открыть дверь, но я пытаюсь убедить себя в том, что это, скорее всего, Роуз или человек из службы доставки.

Но я открываю дверь, а там стоит Эдвард со своим диким беспорядком на голове, горящими глазами и невероятной красотой. Я цепляюсь за дверную раму, боясь, что запрыгну на него. Я слишком долго не видела его красивое лицо.

Он нервно перекидывает в руках телефон и, наконец, убирает его в карман. Его глаза не отрываются от моих ни на секунду.

– Белла, на свете есть такой человек, – говорит он, заставив мое сердце забиться быстрее. Я тревожно кусаю губы. – Можем мы поговорить?

Перевод: AnNetkAa
Редактура: Rob♥Sten