Глава 18. Предположения

Не знаю, как долго я просидела на полу. Подтянула ноги и опустила голову на колени. Платье потемнело от слез. Я тихо всхлипывала. Знала, что, если заплачу, как хотелось бы, меня услышит весь дом.

Возникло желание кричать и швырять вещи. Испытываемый гнев ошеломлял.

Не уверена, на кого же я злилась... в основном, на себя, думала, что сунула нос, куда не следовало. Услышав собственными ушами, что говорила обо мне мать Эдварда, ну, я не могла не сердиться и на нее тоже.

Слегка вздрогнула, когда раздался тихий стук в дверь.

Я встала и попыталась успокоить голос для ответа.

Дрожащим шепотом я спросила: – Кто там?

– Белла?

Эдвард.

Когда я не ответила, он встревожился.

– Милая, что случилось? – поинтересовался он.

– Ничего, я просто... неважно себя чувствую, – соврала я.

– Ох, ну, ужин почти готов, я пришел за тобой.

Я лениво задалась вопросом, почему он не попытался открыть дверь, но муж хорошо меня знал. И я проклинала его за это. Он понимал, что на самом деле я не больна и какое-то время не хотела его видеть. Я знала его так же хорошо и догадывалась: вернувшись, ему захочется получить ответ на вопрос – почему я забаррикадировалась в нашей комнате и несколько часов проплакала.

Ответ, который я не могла ему дать.

Тем не менее, пришлось действовать как по писаному:

– Спасибо, дорогой, но я не голодна. Мне хочется немного отдохнуть.

Эдвард также сыграл свою роль:

– Хорошо, хочешь, чтобы я что-нибудь тебе принес?

– Нет, все нормально.

– Что ж, ладно. Приходи в себя, а я через некоторое время вернусь.

Вот и оно, ожидаемое мной: скрытая угроза, пронизанная беспокойством.

Я ничего не ответила и через несколько долгих мгновений едва расслышала его удаляющиеся шаги. Мне показалось, что он подумывал, следует ли на самом деле войти в комнату и проверить меня, но пошел по простому пути. Я же была не в настроении с кем-либо разговаривать.

Медленно подойдя к туалетному столику, начала раздеваться. Ополоснула лицо, пытаясь избавиться от покрасневшей отечности, которая появляется только после долгого плача, распустила волосы и принялась дергать платье, пока, наконец, не выбралась из него.

Одевшись в ночную рубашку, залезла в постель и скользнула под одеяло, отвернулась от двери и безучастно уставилась в стенку. Я не чувствовала слез, но это не означало, что их не было.

Наблюдая за опускающейся темнотой, не успела опомниться, как раздался тихий скрип открывающейся двери в спальню.

Я услышала, как закрылась створка и упала обувь, почувствовала сдвиг кровати под весом севшего мужа. Эдвард положил теплую ладонь на спину и нежно ее погладил.

– Что случилось, любовь моя?

Я вздрогнула, когда эти слова покинули его рот. Он казался таким расстроенным, таким... взволнованным. Но я не могла сказать ему. Не об этом.

– Ничего, меня просто тошнит.

– Белла, – недоверчиво сказал он.

– Я серьезно.

Он тяжело вздохнул:

– Я хочу помочь тебе...

– Ты не можешь. Просто оставь это и дай мне поспать, – отрезала я и почти ощутила его гнев.

Мы редко спорили, и даже когда это случалось, как правило, проходило сдержанно. Наша раздражительность вспыхивала, но никогда не длилась долго. Мы оба считали, что жизнь слишком драгоценна, чтобы тратить ее на ссоры.

Я почувствовала, что сегодня – не тот случай.

– Не говори со мной подобным образом!

Я вскинулась и обернулась. Осознавала, что сказанное причинит ему боль, но мне требовалось, чтобы он оставил это.

– Ох, понимаю. Женушке не позволено говорить без спросу, – выплюнула я.

– Это не...

– Я знаю, что это, и это не так!

– Как ты смеешь, Белла! – почти закричал Эдвард. – Ты молила быть честным с тобой во всем. И так ты реагируешь, когда я спрашиваю тебя?

Я по-детски отвернулась от него. Пусть лучше он злится на меня, чем на мать. Не могла рассказать ему, что та думала обо мне. Он был бы подавлен...

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотала я.

– Хорошо, просто отлично, – прорычал он.

После того, как муж забрался под одеяло и лег ко мне спиной, на глаза навернулись слезы, но я отказывалась больше плакать.

Осторожно устроилась под одеялом и перевернулась на другой бок, чтобы не смотреть на Эдварда. Понимала, что если бы видела его, то произошедшее ощущалось бы гораздо более болезненно. Я продолжала глазеть в окно и ждала, когда же придет сон.

С тех пор, как начали делить одну постель, это первый раз, когда мы заснули не соприкасаясь.



Ночь прошла беспокойно. Проснувшись, я чувствовала себя, словно и вовсе не спала. Мое тело затекло и болело.

Я медленно села, ожидая, что Эдвард все еще спит. Было еще рано: солнце едва показалось над горизонтом. Глянув на его сторону кровати, обнаружила пустое место. В животе закрутило, а сердце сжалось.

Я подтянула колени к груди и обняла ноги.

И что теперь делать? Мне нужен Эдвард, а я оттолкнула его.

Неизвестно, куда он пошел, но его отсутствие сказало больше, чем любые слова. Я не винила его: вчера отнеслась к нему попросту ужасно, а ведь он всего лишь хотел помочь.

Однако я понятия не имела, как попросить прощения, не сообщая, что его мать, в сущности, назвала меня шлюхой.

Я не собиралась становиться причиной ссоры между ним и семьей. Он только что вернулся. Не допущу нового разрыва из-за какого-то глупого спора.

Даже если нашему браку конец.

Конечно же, я не знала, дойдет ли до этого, но начала готовить разум и сердце к подобной развязке.

Я вылезла из постели и начала готовиться к новому дню. Знала, что на нижних этажах дома кипела бурная деятельность в рамках подготовки к праздничному вечеру. Мне же требовалось действовать, словно ничего не случилось, хотелось быть полезной всеми возможными способами.

Пожалуй, я смогу доказать Элизабет, что не являлась тем, что она обо мне думала.

Я спустилась по лестнице и обнаружила именно то, что и ожидала. На нижних этажах суетились и шумели слуги.

Прошла в столовую, где Рэндалл занимался инструктированием двух молодо выглядящих лакеев.

Увидев меня, он внезапно прервался:

– Ах, миссис Каллен. Доброе утро. Боюсь, вы пропустили завтрак, мэм. Могу ли я что-нибудь принести вам?

На секунду я остолбенела: не привыкла к тому, чтобы мне прислуживали.

– Хм, нет, спасибо. Я пришла только, чтобы посмотреть, нужна ли помощь в подготовке к этому вечеру.

Его глаза расширились, а оба лакея переглянулись. Я даже не пыталась понять, что это значило.

– Нет, мэм. Мы очень хорошо справляемся. Тем не менее, старшая миссис Каллен действительно хотела видеть вас, когда проснетесь. Она в гостиной.

Я сглотнула.

– Принести вам обеим чай, если хотите?

– Э-э, да, пожалуйста, это было бы замечательно.

– Сию минуту, мэм.

Я наблюдала, как троица поторопилась исчезнуть, и осталась в одиночку собираться с мужеством. Я молилась, чтобы с ней находился Эдвард, до тех пор, пока не вспомнила, что он злился на меня.

Это смешно, я в состоянии поговорить с ней, ведь знала себя и просто объяснила бы ей, что не имела в виду ничего плохого или неуважительного. В боязливости не было никакого смысла. Я справлюсь.

Очень осторожно прошла через дом, приблизилась к открытой арке, которая вела в гостиную, и остановилась, чтобы снова успокоиться.

Последний раз вздохнув, я двинулась навстречу судьбе.

Мать Эдварда опять сидела в том же очень неудобном на вид кресле. Она не слышала, как я вошла, совершенно погрузившись в книгу.

Я почти улыбнулась: казалось, у нас обнаружилась, по крайней мере, одна общая черта.

– П-прошу прощения? Миссис Каллен? – пискнула я.

Она отвела взгляд от книги и поприветствовала меня теплой улыбкой:

– Белла, рада тебя видеть. Пожалуйста, присаживайся.

Уверена, что от удивления у меня полезли на лоб глаза, но я послушалась, напряженно села на край дивана, стараясь не помять подушки. Выпрямила спину и развернула плечи, пытаясь, полагаю, выглядеть более презентабельно.

Элизабет отметила страницу и положила книгу на столик.

– Я хотела извиниться, что не смогла поговорить с тобой раньше. Как ты заметила, тут просто сумасшедший дом.

Я тупо кивнула, хотя и оценила попытку быть вежливой со мной. В этом она достигла почти совершенства.

– Что-то случилось, дорогая? Ты выглядишь немного бледной, – заинтересованно сказала она.

– А? Ох, нет, все в порядке.

– Это хорошо. Эдвард сказал, что вчера ты чувствовала небольшое недомогание. Я надеялась, что тебе станет лучше, ведь сегодня прием и все остальное.

– Да, прием, – мрачно заметила я.

– Я прошу прощения за это. Намеревалась сделать сюрприз для вас с Эдвардом, но эта пиявка Шарлотта проболталась, – покачав головой, сказала она.

Мои глаза распахнулись.

– Извините... пиявка? – спросила я.

– Ох, пожалуйста, прости мой язык, но я терпеть не могу эту женщину. С тех пор... – она замолчала и перевела на меня взгляд печальных серых глаз.

– Я должна объяснить. Шарлотта – женщина, которая, как я надеялась, в один прекрасный день выйдет за Эдварда замуж, – заявила она. Я почувствовала, как разгоревшийся крошечный огонек надежды начал исчезать. – И легко понять, почему, – продолжала она, – девушка красива и из богатой семьи, – теперь покачала головой. – Несколько месяцев Эдвард ухаживал за Шарлоттой, но потом решил уехать во Францию. Они не были очень близки: несколько раз вместе посещали светские мероприятия, но я ожидала, что в ближайшее время это изменится. Можешь представить мое разочарование, когда Эдвард заявил нам с отцом, что уезжает? Ему пора было остепениться и жениться! Не бежать за какими-то смехотворными деловыми предприятиями.

Красивые черты миссис Каллен исказились от гнева и разочарования, но через некоторое время выражение лица наполнилось неизмеримой печалью, которую я только начала понимать.

– Белла, когда Эдвард исчез, казалось, что мой мир рухнул. Он мой сын, мой единственный сын, и исчез. Мы с отцом провели бесчисленные часы в его поисках, поддерживали контакт с полицией и здесь, и в Париже. Мы не были уверены, в какой части Франции он путешествовал, но последнее полученное письмо отправлено оттуда. Эдвард-старший даже отправился во Францию, чтобы найти сына.
Сначала мы думали, что он уехал нарочно, всегда ненавидя пребывание здесь. Тогда имело смысл, что он не вернулся. Однако не потребовалось много времени, чтобы понять: хоть он и ненавидел Лондон, но не относился так к нам, своей семье. Сын часто говорил, что семья – единственное его счастье. Здесь у него не было никого, кроме нас.
Я понимала, что с ним случилось что-то страшное, и ожидала, что Шарлотта будет рядом со мной, пытаясь добраться до сути того, что, вероятно, с ним случилось. Но не прошло и недели, как она показалась под руку с еще одним молодым джентльменом. Я была в ярости. Она никогда не заботилась об Эдварде, который просто являлся ступенькой в ее социальной лестнице. Вдруг меня охватила вина, что я не слушала сына. Он пытался сказать, что она не для него, но я все подталкивала и подталкивала. Наверное, я никогда не прощу себя за это...
Но потом, когда все надежды, казалось, пропали, мы получили письмо. Прекрасное письмо. И он объяснил, почему не связывался с нами, как исчез. Рассказал, что теперь он в безопасности и на свободе. Также сообщил об ангеле... тебе.

Я так крепко сцепила руки на коленях, что побелели костяшки пальцев. Это не могло быть реальным.

– Я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты сделала для моего сына. И действительно складывается впечатление, что он нашел человека, которого ему предназначено любить всю оставшуюся жизнь. Честно говоря, я не могла быть счастливее за вас обоих.

Я начала что-то говорить, но тут вошел с чаем Рэндалл.

– Спасибо, – тихо сказала я.

Он кивнул и зашагал прочь.

– Подобное поведение и произвело на меня впечатление, Белла. Никогда не видела, чтобы барышня вела себя подобным образом. Так по-доброму и без той неприятной атмосферы притязаний, которой, кажется, следует большинство молодых женщин в моем окружении, – засмеялась она. – Я не поверила глазам, когда здесь появилась Шарлотта. Ну и наглости у этой женщины. Проявить такое неуважение к нашей семье... а потом вернуться, думая, что может попытать счастья с нашим Эдвардом...

Она сказала «нашим Эдвардом». Во мне все запело.

– Простите, миссис Каллен...

– Элизабет, – поправила она.

Я улыбнулась:

– Элизабет, но вы упомянули неуважение, и, ну, боюсь, я столь же виновна, как и Шарлотта.

– О чем ты говоришь, дорогая?

– Ну, ситуация со спальней в первую ночь...

– Даже не переживай об этом. Понятно, что существуют культурные различия. Я была слишком строгой и упрямой той ночью. Слишком англичанкой. Боюсь, старую собаку трудно научить новым трюкам.

Мы вместе рассмеялись.

Но, после того как наш смех стих, осталось кое-что еще, нуждающееся в объяснении.

– Все же есть кое-что еще, помимо первой ночи. Стыжусь в этом признаться, но я слышала ваш разговор с мистером Калленом прошлым вечером... Я не имею в виду, что подслушивала, просто спускалась по лестнице и, ну... вы сказали о... о...

– О Шарлотте? – спросила Элизабет тихим, пристыженным голосом.

– Что? – удивилась я.

– Вчера я говорила о Шарлотте. Иногда не могу сдержаться: черта, которой я не горжусь. Как бы то ни было, она по существу сама себя пригласила на сегодняшний прием в мой дом, назвала меня «Элизабет», и, в дополнение ко всему этому, имела наглость говорить с тобой, как с идиоткой. Я была очень смущена... – она замолчала.

Хотелось зарыться головой в песок и никогда не вытаскивать ее оттуда. Как же я была неправа: по-детски спряталась, поссорилась с мужем и из-за непонимания проявила непочтение ко всей семье. Я ощущала себя дурой.

– Ох, Элизабет, я чувствую себя просто отвратительно. Я была ужасной гостьей, а тут еще одно недоразумение за другим... Даже не знаю, как теперь все вернуть.

Она улыбнулась:

– Ну, что ж, давай тогда мы обе и уладим все, что нам нужно, – сказала она, протягивая мне чашечку чая.

– С удовольствием, – ответила я.



Через несколько часов я сидела в спальне Элизабет. Бри располагалась рядом со мной на табуретке, и миссис Каллен по очереди нас причесывала.

– На самом деле я и сама могу сделать себе прическу, мама, – почти скулила Бри.

– Помолчи, ты недолго останешься моим ребенком. И замужняя женщина здесь – Белла! Мне практически не приходится уделять ей повышенного внимания. А теперь сиди там, пока я не скажу тебе, – сказала она таким тоном, который свойственен только матери.

Я улыбнулась Бри, та в ответ подмигнула.

Постыдное начало с этими двумя женщинами надолго еще останется со мной. Они – прекрасные люди, и я была очень глупой, считая иначе.

До сих пор я не видела Эдварда. Он в очередной раз встречался с коллегами по бизнесу, но я знала, что как только увижу его, должна серьезно перед ним извиниться.

– Я очень нервничаю, – призналась я.

– Все будет в порядке, – сказала Элизабет.

– Поверь мне, Белла, мы не позволим гарпиям добраться до тебя, – рассмеялась Бри.

– Спасибо, это заставляет меня чувствовать себя намного лучше, – сухо поблагодарила я.

– Пожалуйста, не переживай, мы, женщины Каллен, держимся вместе, – заявила Элизабет.

Я улыбнулась и чуть опустила голову.

– Белла, я могу кое-что сказать тебе?

– Да, Элизабет?

– Я понимаю, почему вы с Эдвардом здесь. То есть я знаю, что вы приехали в гости, но сын признался, что вы пытаетесь решить, где собираетесь провести свою жизнь. И я лишь хочу быть уверена, что ты сделаешь то, что лучше для вас обоих. Ты должна знать: мне хотелось бы, чтобы вы находились всего лишь в улице от меня, но понимаю, что Франция для вас обоих – очень особенная.

– Спасибо, это будет трудный выбор, но мы дали себе время подумать над этим. В конце концов, если мы не выберем Англию, все вы в любое время можете приезжать в гости.

– Даже не может быть и речи, что мы... не навестим, – засмеялась Бри. – От нас теперь не избавиться!

Я расхохоталась вместе с ней.

Мы вместе закончили готовиться, воспользовавшись дополнительной помощью горничных. Я вышла, чтобы взять ожерелье, которое мне купил Эдвард. Идя по коридору, слышала плывущие вверх по лестнице голоса прибывающих гостей.

Быстро схватив бархатную коробочку, поспешила в комнату Элизабет. Бри закрепила мне застежку, а затем я посмотрела на себя в большое зеркало. Я и в самом деле чувствовала себя красивой: из-за синего цвета платья моя кожа словно сияла. От смеха я порозовела, волосы уложены в элегантную прическу с несколькими завитками, обрамляющими лицо. Не зная правды, предположила бы, что я англичанка.

Самой привлекательной частью было мое ожерелье, которое я не носила с тех пор, как Эдвард его подарил. Надеюсь, он обрадуется, что я надела украшение. Когда отвернулась от зеркала, чтобы окончательно показаться Элизабет и Бри, обе обменялись понимающими взглядами.

– У мужчин Калленов прекрасный вкус на ювелирные изделия, – прошептала Элизабет, указывая на собственное ожерелье: стильное колье с блестящими рубинами, расположенными по всей его поверхности.

Я застонала.

Элизабет усмехнулась:

– Да, тебе лучше привыкнуть к этому. Они никогда не останавливаются.

Наконец, мы, припудрившись, принарядившись и прихорошившись, отправились вниз по лестнице на прием.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.

Так же на форуме разыгрывается ВИКТОРИНА, участвуя в которой вы можете получать маленькие сюрпризы, а, набрав больше всего правильных ответов, выиграть и главный приз - последнюю главу перевода раньше всех остальных читателей.