Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Игрушка. Пособие по...
Приручить вампира? Да запросто! Провести дезинсекцию и вывести из его головы всех тараканов? Раз плюнуть! Белла Свон всегда считала себя неудачницей, но когда собственный доктор забрал ее в сексуальной рабство и возвел в ранг личной игрушки, мировоззрение девушки резко изменилось...

Он вернется
Я буду ждать Эдварда столько, сколько понадобится. Переждать зиму? Легко. Всю жизнь? У меня нет выбора. Он вернется, я верю в это.

Канарейка
Когда тебе кажется, что любовь всей твоей жизни уже потеряна, тебе на помощь прилетит желтая канарейка. Кай даже не подозревал, как измениться его жизнь, когда в аэропорту к нему подсядет незнакомка.

Лунная нить
Эдварда Каллена преследуют неудачи с рождения. Вооружившись знаниями о тайных ритуалах, старинным зеркалом и книгами с древними заклинаниями, в холодную зимнюю ночь, в далеком от цивилизации месте, Эдвард попытается снять с себя проклятие невезения.

Ключ от дома
Дом - не там, где ты родился. А там, где тебя любят...

Выбор / The Choice
Она встретила его, находясь на самом дне этой жизни. И не собиралась этого менять.
Он разглядел в ней то, чего она сама в себе не замечала, от чего отказалась много лет назад, выбрав темный путь. Он может показать ей свет.
Если она позволит.

Stolen Car
Тебе всего семнадцать. Ты один. Нет ни родных, ни близких, ни друзей, никого, кому бы ты был небезразличен. Есть только душная летняя ночь, дорогая машина и пустая улица.

The Art Teacher
Он открыл для меня искусство и слова, страсть и жизнь... Но мне нужен был лишь он сам.



А вы знаете?

вы можете рассказать о себе и своих произведениях немного больше, создав Личную Страничку на сайте? Правила публикации читайте в специальной ТЕМЕ.

...что новости, фанфики, акции, лотереи, конкурсы, интересные обзоры и статьи из нашей
группы в контакте, галереи и сайта могут появиться на вашей странице в твиттере в
течении нескольких секунд после их опубликования!
Преследуйте нас на Твиттере!

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
На каком дизайне вы сидите?
1. Gotic Style
2. Breaking Dawn-2 Style
3. Summer Style
4. Breaking Dawn Style
5. Twilight Style
6. New Moon Style
7. Eclipse Style
8. Winter Style
Всего ответов: 1921
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 143
Гостей: 134
Пользователей: 9
77777Змейка77777, Lia_Lia, Macrida, tanuxa13, Marysya5731, анс95, Aleksa8121, _Luca_, magahristina
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Наши переводы

Линия фронта. Глава 23

2024-3-28
16
0
0
Я боюсь летать на самолетах только потому, что в жизни мне такое доводилось не часто. Если не считать переезда в Нью-Йорк, и, думается, теперь стоит учесть и спасение из реки на вертолете Эдварда, больше я ни разу не летала. Если с семьей мы куда-то и ездили, то обычно в Калифорнию, максимум, на что мы замахивались — Сан-Диего. Хотя как-то раз съездили в Аризону полюбоваться Гранд-Каньоном.
Большинство моих друзей на рождественские и весенние каникулы ездили со своими семьями по тропическим странам. Оттуда они возвращались загорелыми, а карты памяти были напичканы фотографиями. Ну а масштабы отдыха моего семейства ограничивались турпоходами и экскурсиями. Возможно, не так экзотично, как привыкли проводить отдых мои друзья, но благодаря этим вылазкам я оценила красоту и разнообразие западного побережья. Несмотря на то, что я довольно долго обитаю в Нью-Йорке, жизнь здесь не сравнится с возвращением домой. Даже при таких ужасных обстоятельствах, есть в том положительные стороны.
Самолет Эдварда, как и все, что ему принадлежит, оснащен всеми возможными удобствами и не только: полный бар и кухня, шесть спален с огромными кроватями и смежными ванными комнатами, высокоскоростной интернет и салон в конце лайнера, который может служить как залом для переговоров, так и кинотеатром. После взлета звуконепроницаемая отделка внутри самолета блокирует гул двигателей и рев неистовствующего снаружи ветра. Становится так тихо, что в какую-то минуту я забываю, что мы находимся в воздухе.
В первом салоне Элис, Роуз и я сидим каждая в кожаных креслах с высокими спинками — таких больших, что мы легко можем вертеться в них по кругу, пока не затошнит. Папа, Эдвард, Эммет и Джаспер сидят в таких же креслах через проход от нас и рассматривают большую схематичную карту порта в Сиэтле. Наш пилот — Рэндалл.
— Контейнеры Вольтуревского всегда прибывают на восьмой причал. Там происходит отгрузка навалом.
— Что такое отгрузка навалом, Чарли? — спрашивает Эдвард, еле скрывая свое нетерпение.
Губы отца подергивает легкая улыбка.
— Ты вроде упоминал, что владеешь собственной судоходной компанией.
— Я сказал, что являюсь совладельцем судоходной компании. Но не говорил, что вникаю во все детали. Больший интерес для меня представляет ежегодная прибыль от нее.
— Отгрузка навалом означает, что весь груз выгружается вручную. Вольтуревский использует этот метод, потому что во время разгрузки товар, отмеченный знаком XD, откладывается в сторону и рассортировывается по разным частям порта. Потом только его погружают на грузовики или вагоны и развозят по всей чертовой округе.
Эммет хмурится:
— Рискованно. Слишком заметная операция.
— Именно. Все проделывается в открытую, поэтому что там прятать? С точки зрения обычного наблюдателя, если бы я хотел что-то скрыть, то и вел бы себя именно так. Не говоря уж о том, что весь груз упакован и опечатан.
— Маскировка, — кивнув, произносит Эдвард. Впервые он кажется впечатленным словами моего отца.
— Однако в последний раз что-то изменилось. Твое судно прибыло в шестьдесят второй порт и оставалось нетронутым, дожидаясь, когда разгрузят контейнер. Люди Вольтуревского сообщили мне, что тот не хочет его вручную распаковывать, а, значит, при одном только взгляде содержимое может вызвать подозрение, поэтому контейнер отправился в прежнее место. Так его было намного легче спрятать.
— Где контейнер? — спрашивает Эдвард.
Отец снова осматривает карту.
— После того как контейнер прибыл на берег, я стер из компьютерной базы декларацию, соответственно и отчета тоже нет. Потом я перевез его на грузовике вот сюда. — Его палец кружит над столом и приземляется на большой пустой квадрат в нижнем углу карты.
— Кладбище кораблей, — замечает Джаспер.
Папа кивает.
— Да, туда сливают отжившие свое контейнеры. После определенного количества лет и путешествий, они, почти разрушенные, отправляются к той груде металла на демонтаж и переработку.
— Можно с уверенностью предположить, что он еще там? — спрашивает Эдвард.
— В последнюю ночь перед моим отъездом он был на месте, и никто не планировал продать его, чтобы сдать в лом. Большая часть там и останется и будет ржаветь с исходом времени.
Роуз прикрывает рот ладошкой и громко протяжно зевает.
Эммет смотрит на нее, приподняв брови.
— Вашему Высочеству скучно с нами?
— Каким бы захватывающим ваш рассказ ни был, моя красота пострадает, если я не посплю в полдень, поэтому сейчас я предпочту удалиться в свою королевскую опочивальню. — Роуз хватает Элис за руку и выдергивает подругу из кресла.
— Эй! — Элис вырывается из хватки Роуз, но покорно бредет за ней в хвостовую часть самолета.
— Белла, ты с нами? — спрашивает она.
Я качаю головой.
— Пока побуду здесь.
— Разбуди нас, когда приземлимся в Сиэтле, — бросает через плечо Роуз. Мои подруги старательно покачивают натренированными бедрами на каждом шагу. Джаспер и Эммет не сводят с них глаз, пока девушки не исчезают из вида в самой дальней комнате.
— Итак, когда мы найдем контейнер, как вы собираетесь извлечь его оттуда? — спрашивает отец.
Эдвард опирается подбородком на руки, смотря на карту так, словно на бумаге вдруг из ниоткуда нарисуется ответ. Он сидит, не шелохнувшись, и, пристально вглядевшись в него, я замечаю, как каждая черточка его лица морщится, пока в голове у него прокручиваются подсчеты и соображения. Я представляю его мозг как собрание микрочипов, спаянных вспышками гудящего света.
— Пригоним грузовик? — выжидающе смотрит на босса Джаспер.
— Есть у вас варианты, сколько весит контейнер? — спрашивает Эдвард.
Папа пожимает плечами.
— Твоя декларация заявляет восемьдесят три сотни фунтов . Понятия не имею, правда это или нет.
Эдвард вздыхает.
— Нам нужно думать как Вольтуревский. Как бы он извлек его?
Мужчины замолкают, глядя друг на друга.
— Спасибо, Чарли. Твоя помощь бесценна. — Эдвард показывает в сторону коридора, ведущего в хвостовую часть. — Располагайся в гостевой комнате, пока я совещаюсь со своей командой.
Отец встает и смотрит на меня, раскачивающуюся в кресле.
— Эм, Белла? Можно тебя на минутку? — Краем глаза он косится на Эдварда, который впервые с тех пор, как мы покинули мою квартирку, решается посмотреть на меня. Его взгляд — единственный признак того, что он помнит о моем нахождении на этом самолете.
Я киваю и иду за отцом в одну из спален. Он закрывает за нами дверь.
По правому крылу самолета — густой пушистый ковер из облаков. Ярко-синее небо простирается до горизонта, насколько могу я судить, смотря в маленький иллюминатор. Над каждым окном висят жалюзи кремового цвета, а на небольшом ночном столике над перистой подушкой светится лампа. На матрац натянуты простыни темно-синего цвета, в центре вышиты инициалы ЭЭК.
— Белла…
Я поднимаю руку.
— Пап, ты не обязан объяснять.
— Нет, обязан. — Он подходит к кровати и садится на ее краешек. — Белла, я облажался. Я смачно облажался.
— Пап, это только твоя точка зрения. Ты все силы прикладываешь, чтобы у нас все было хорошо. Я знаю, это нелегко. Смерть Билли стала ужасным потрясением, но я же вижу, как сейчас ты стараешься все исправить.
— Я не совсем о том толкую… — упрямо говорит отец. Но его настойчивость исчезает так же быстро, как и появилась — он опускает плечи. — Я говорю о тех людях, которые преследовали тебя. Тех, которые тебя чуть не…
— Чуть меня не убили?
У него дергается нижняя губа, а взгляд опускается к полу.
— Да.
Моему отцу никогда не приходилось просить у меня прощения. Да и как я могла принимать извинения от того, кто всю жизнь воспитывал меня и защищал; того, кто на моей памяти, никогда не совершал ошибок?
Я сажусь рядом с ним и накрываю его руку своей ладонью.
— Пап, ты всю мою жизнь приглядывал за мной. Иногда излишне внимательно, но я понимаю. Тут опасно, тем более девушке. С приездом в Нью-Йорк я выучила это на своем горьком опыте.
— Это правда, я довел тебя до этого. — Его плечи чуть распрямляются, а морщинки на лбу разглаживаются.
— Папа, я хочу, чтобы ты знал: я прощаю тебя за все.
Он приподнимает брови.
— Но почему? Я натворил столько дел… это ужасно. Непростительно.
— Я прощаю тебя, потому что знаю: твои намерения были во благо. И потому что только так мы сможем двигаться дальше.
Папа отворачивается и глубоко вздыхает. Он смотрит в окно, за которым слой облаков чуть рассеивается. Через небольшие промежутки видны обширные зеленые равнины с черными озерцами и зарослями деревьев.
— Спасибо, Белла.
Я сжимаю его руку.
— Я люблю тебя, пап. И пусть сейчас мы переживаем трудные времена, я рада, что мы хотя бы вместе.
Глаза отца блестят от слез.
— Я тоже, ребенок.
Первые мучительные нотки беспомощности в голосе отца я услышала несколько недель назад в разговоре по телефону. Тогда я списала это на плохую связь и помехи, но как только звонки стали поступать чаще и отчаяннее, привычный уверенный тон отца полностью исчез под гнетом этой ранее не виданной неуверенности. Если бы я только знала, что проблемы его гораздо серьезнее обострившейся язвы.
Теперь, зная, сколько нервотрепки ему доставляют ситуация с Вольтуревским, я понимаю, что слышала все это время — голос, полный тревоги. А увидев его ссутулившимся, с мокрыми от слез глазами и опущенными уголками рта, я не узнаю в нем того бесстрашного родителя, который воспитывал меня, готовой противиться всему миру со сжатыми кулаками и самообладанием. Он нокаутирован, и счет на ринге уже закончен.
Поэтому самое важное для меня сейчас — простить его. Если обвинять отца, это не придаст ему уверенности сейчас, когда он должен сотрудничать с Эдвардом, и не поможет оправиться, когда все закончится.
— Этот парень, Каллен, кто он для тебя, Белла? — молчание между нами прерывает вопрос отца.
Я качаю головой.
— Все сложно. Безумно сложно.
— Да, но он действительно кажется таким парнем. Малость твердолобым.
Я не в силах побороть ухмылку.
— Если не сказать больше.
— Скажи, ты ему доверяешь?
— Кому, Эдварду? — Ответ очевиден, я тяну время еще несколько секунд.
Доверяю ли я Эдварду? Конечно же, да… теперь-то… наверное…
— Да, Эдварду. Стоит ему верить, или своими действиями я рою нам яму глубже?
Внезапно во рту у меня пересыхает, а язык наливается свинцом. Эдвард — тот крутой парень, о котором вы рассказываете своим школьным подружкам, чтобы вызвать у них шок, а заодно и зависть. Но никогда вам не захочется признаться им или своим родителям, что находитесь в ситуации, которую не можете контролировать.
— Пап, он хороший человек. Но после всего, что случилось, я просто… я не знаю, — произнося эти слова, я едва узнаю свой голос.
Как я могу ему не доверять? Он спас мне жизнь.
Он спасал свою шкуру.
Он защитил меня. Он защищал меня с момента нашей первой встречи.
Если верить его словам.
Папа кивает и поджимает губы так, словно именно такого ответа он ждал и страшился больше всего.
— Тогда возьми, Белла. — Он переворачивает мою руку ладонью вверх, кладет на нее небольшой кусочек бумаги и сжимает его моими пальцами.
Я приподнимаю брови.
— Это что?
Нам мешает стук в дверь. Она со скрипом открывается, и на пороге мы видим Эммета.
— Чарли? Когда закончишь, мы были бы признательны твоему участию.
Отец встает с кровати.
— Конечно.
Эммет закрывает дверь.
Я разворачиваю бумажку.
10, 21, 34, 32, 5, 0, 5, 6, 4, 9
Цифры накарябаны неразборчивым отцовским почерком.
Папа кладет руку мне на плечо.
— Выучи эти цифры, потом порви записку и выброси ее. Не давай никому ее увидеть.
Я смотрю на бумагу.
— Что это, пап?
Он застегивает пуговицы своего спортивного пиджака.
— Если что-нибудь случится, если ты каким-то образом окажешься в беде, воспользуйся этими цифрами, чтобы выторговать себе жизнь. Это наше единственное преимущество в случае неудачи. Без этих цифр мы удобная мишень для людей Вольтуревского.
— Но…
— Белла, я серьезно. — Он смеряет меня строгим взглядом. — Никому не передавай эти числа. Ни своим подругам в той комнате, ни громилам Эдварда и тем более самому Эдварду.
— Но как они могут воспользоваться этими числами против меня, если я не знаю, для чего они предназначены?
— Ты умная девочка. Я знаю, что ты все поймешь, когда придет время, но буду уповать, чтобы этого не случилось.
Я медленно киваю и запихиваю записку в карман.
Отец наклоняется и целует меня в лоб.
— Белла, хочу дать тебе обещание.
— Какое?
— Обещаю, что больше я тебя не подведу. — С грустной улыбкой он выходит из комнаты.
Сон в самолете для меня невозможен, будь то жесткое неудобное кресло в эконом-классе — так я летела в Нью-Йорк, или развалившись на огромной кровати на борту частного самолета Эдварда. Ожидая приземления примерно через час и не имея уверенности, что Эдвард придумал план, благодаря которому мы поживем еще немного, я понимаю: бесполезно ждать, что смогу сейчас хоть немного отдохнуть.
В комнате хвостовой части самолета Роуз и Элис лежат поперек двух диванов, обитых мягкой кожей и стоящих друг к другу в виде буквы «Г».
Роуз улыбается, увидев меня, но Элис, похоже, погружена в глубокие раздумья.
— Джаспер немного выше, а это должно что-то значить, — говорит Элис.
— Рост тут вообще ни при чем, — отвечает Роуз. — Помнишь, я рассказывала тебе об одном парне, Кевине, брокере с Уолл-стрит? У него был рост — метр шестьдесят… и член чуть ли не с метр.
Элис передергивает.
— Ты спала с парнем такого роста?
Роуз бросает стыдливый взгляд на дверь, как будто хочет удостовериться, что никто не стоит за моей спиной и не подслушивает.
— Элис, можно потише?!
Я отмахиваюсь от них и иду по комнате.
— Не волнуйтесь. У них тут жучки по всему самолету. Они в кабине сидят и наверняка слышали весь разговор.
Роуз таращится на меня.
— Ты серьезно?
Я улыбаюсь, садясь в такое же кожаное кресло.
— Да шучу я, расслабься.
Меня не удивило бы, окажись это правдой, но Роуз и Элис сейчас всецело погружены в свои легкомысленные фантазии. Пусть порезвятся немного, пока не узнают всю правду о том, как действуют Эдвард и его люди в черном.
— Ну я же люблю некоторое разнообразие, к тому же не собиралась выходить замуж за того парня. — Роуз кладет одну ногу на другую. — Кроме того, он сам меня уговорил. Низкорослые мужчины могут быть очень убедительны.
Элис хихикает.
— Его язык и в спальне был так же убедителен?
— До этого не дошло. — На губах Роуз показывается ехидная улыбка. — Когда есть такой большой член, кому нужен язык? А пользоваться им он умел. Я неделю потом не могла ходить. — Она откидывает голову на подголовник и улыбается своим мыслям.
Разговор прекращается, и мы втроем погружаемся в воспоминания. Мой лучший сексуальный опыт произошел всего несколько часов назад, и все же на ум не приходят особенные детали размера и длины. Но я думаю о вкусе Эдварда, жарких его пьянящих губах, сладости пота, покрывающего кожу, пока наши тела сплетались воедино.
«Я люблю тебя, Белла».
Насколько кажутся настоящими воспоминания о прошлой ночи, настолько же сильной представляется возможность, что все случившееся — плод моей фантазии, как то было в самом начале. Кто такой Эдвард Каллен? Теперь у меня есть некое представление о нем. То, что я с ним разделила, то, как мы открылись друг к другу, подтолкнуло нас к неизвестности. Чем сильнее я влюбляюсь в него, тем труднее отдалиться и задуматься о полном прекращении отношений. Я уже дважды пыталась пойти на это, но подтолкнула только его к более решительным мерам.
Открытия, сделанные в моей квартире, внесли как сомнение, так и надежду на шанс на наше совместное будущее. С одной стороны, вся эта его увертливость и упрямые отказы отвечать на мои вопросы оказались точной противоположностью того, чего я боялась. Правда печалила, но он держал меня в неведении ради моей собственной безопасности.
Да разве могу я не влюбиться в мужчину, который приложил столько сил, чтобы мне ничто не угрожало? Как мне встретиться с ним лицом к лицу, понимая, что он знает, как я ответила на его заботу, обвинив во всем его? Смятение — веская причина не встречаться с ним, пока все это сумасшествие не кончится, что объясняет, почему он и сам избегает меня.
Я вытаскиваю из кармана полученный от папы клочок бумаги, закрывая его от Элис и Роуз. Числа, написанные синей ручкой, смазались в моей потной ладошке.
10, 21…
«Метр шестьдесят».
10, 21, 34, 32 . . .
«Метр».
Да чтоб его!
Я выхожу из комнаты, оглядываясь в поисках более тихого и уединенного места, чтобы выучить числа, а потом избавиться от записки. Всего-то десять чисел: похоже на телефонный номер вместе с кодом города. Некоторые числа двойные, но я знаю, что справлюсь. Эта мысль подстегивает меня, несмотря на то, что я даже не подозреваю, для чего нужны эти цифры. Но если я не запомню их, это может иметь катастрофические последствия.
Я поворачиваю ручку на двери соседней комнаты, как вдруг она распахивается и оттуда выходит Эдвард.
Отлично мне удается избегать его.
В животе ухает, словно самолет вдруг попал в зону турбулентности. Аромат Эдварда, его близость… по моей коже пробегают искры… я чувствую, будто могу долететь до Сиэтла и без самолета.
И вдруг понимаю, что стою, почти прижавшись носом к его груди. Делаю шаг назад.
— Ой. Привет.
— Здравствуй. — Эдвард отходит, желая меня обойти.
Я хватаю его за руку.
— Эдвард, подожди.
— Я очень занят, Белла. — Он избегает моего взгляда.
— Знаю, я просто… можем мы поговорить? Всего несколько минут?
Он клацает челюстями, пока я жду его ответа, задержав дыхание.
Наконец он показывает в сторону закрытой двери за моей спиной.
— У тебя четыре минуты.
Я иду за ним по коридору, сжимая записку, чувствуя, как она намокает еще сильнее. Я представляю, что голубые чернила оставляют огромное пятно на моей руке, напоминая татуировку.
Эдвард распахивает дверь. Она ведет в спальню, которая отделана с таким же вкусом, как и остальные, но здесь окно закрыто жалюзи, не давая распространяться солнечному свету. В комнате горит небольшая лампа, рассеивая тени.
Он идет в другой конец комнаты и молчит. Только поза его показывает, что он предпочел бы сейчас находиться где угодно, только не со мной наедине.
Я сглатываю комок в горле.
— Э… как твое плечо?
Прищурившись, Эдвард пристально глядит на меня.
— Так выходит, мы снова вернулись к прежнему, Белла? К опросам, подходящим отношениям медсестры и пациента? И только?
Как понимаю, пулевое ранение не лишило его умения язвить.
Глаза щиплет от слез.
— Ладно, думаю, я заслуживаю такого ответа.
Его взгляд немного смягчается.
— Мое плечо в порядке. Сегодня утром его осмотрел мой врач и проделал все надлежащие процедуры. Он предполагает, что скоро рука полностью восстановит свою функцию.
— Рада слышать. Просто я удивлена, что ты так активно двигаешь ею… ты потерял много крови. Он прописал тебе обезболивающие или антибиотики, чтобы предотвратить заражение?
— Со мной все хорошо, Белла. — Своим тоном он ясно дает понять, что этот разговор окончен.
Раз уж он определил мне четыре минуты, я решаю сразу же перейти к своим извинениям и выражению благодарности за то, что не сдал отца ФБР.
— Эдвард, я…
— Прошлая ночь для тебя что-то значила?
Вопрос наносит мне удар такой силы, что приходится опереться о стену, чтобы устоять на ногах.
Я кусаю губу и киваю, не имея сил на что-то большее.
— Тогда почему ты ушла? — Его голос надламывается, но выражение лица такое же строгое.
— Эдвард, прости. Нет никаких оправданий моему поступку…
Он резко бросается ко мне.
— Меня не устраивает такой ответ, Белла. Черт побери, скажи мне. Почему?
— Да я практически ничего о тебе не знаю!
Его руки опускаются мне на плечи, а взгляд встречается с моим.
— Спрашивай, что хочешь. Сейчас. Спроси меня.
В голове проносится тысячи возможных вариантов, как DVD, пущенный на ускоренную перемотку. Я думаю о первой встрече в больнице, когда закрыла дверь в смотровой.
— Расскажи о ране на твоем лбу. Той, что привела тебя в неотложку в ночь нашего знакомства. И не говори, что вышел подышать свежим воздухом. Я хочу знать правду.
Эдвард отпускает меня и садится на край кровати.
— Правда, Белла, заключается в том, что я пришел в больницу пешком, но я не гулял праздно по Манхэттену. Я пришел в больницу, чтобы встретиться с тобой.
Я устраиваюсь рядом с ним.
— Зачем?
Отвечая, он смотрит в стену перед собой:
— Я изучал портовых работников, пытаясь составить список возможных подозреваемых, которые могли бы поспособствовать продвижению контрабанды Вольтуревского. У меня были основания убедиться в причастности твоего отца, но когда я увидел, что его дочь работает в рядом находящейся больнице, любопытство одержало надо мной верх.
— Значит, интерес к предположительно нелегальным действиям моего отца привел тебя ко мне?
— Я хотел пообщаться с тобой, понять, что ты за человек, и увидеть, даст ли мне это какое-то понятие о том, каков твой отец на самом деле. После нескольких месяцев изучения документации и снимков, я понял, что пора встретиться с человеком, который косвенно связан с этим делом. Но когда я увидел тебя… ну…
— Что, ну?
Его уязвленный взгляд встречается с моим.
— Я влюбился.
Изучая выражение его лица, в котором вижу только искренность, мне хочется рассмеяться. Хочется сказать, что мы обречены: после всего случившегося у нас нет будущего.
Но сильнее всего мне хочется признаться, что я тоже его люблю.
— А порез на твоем лбу?
Эдвард опускает голову так, что подбородок почти касается его груди.
— Моих рук дело.
— Выходит, наша первая встреча с первой и до последней минуты основана на лжи. — Мне не удается скрыть боль в своем голосе. — Вот почему ты утащил меня в Коннектикут? Потому что для начала я была всего лишь пешкой в твоей шпионской игре?
Эдвард играет желваками.
— Мои чувства к тебе никогда не были ложью, Белла. Спонтанными, да, но подлинными. После нашей встречи, когда я наконец-то выяснил, что происходило в порту и как в этом замешан твой отец, я предпринял меры предосторожности по обеспечению вашей безопасности, в том числе увез тебя в Коннектикут, чтобы заняться не требующим отлагательств обеспечением его безопасности. Я знаю, на что способен Вольтуревский. И не позволю ему причинить тебе боль.
Слова Эдварда развеивают большую часть моих самых больших опасений. Я хочу обнять его за шею и поцеловать, но остается еще слишком много оставшихся без ответов вопросов, через которые переступить я не в силах.
Должно быть, он чувствует мои сомнения, потому что тут же снова пускается в объяснения:
— Сначала я не так волновался. Пока твой отец не пошел на Вольтуреского, ты не находилась в опасности. Но когда он спрятал контейнер, все соглашения между ними больше не действовали.
Он опускает голову на руки.
— Подумать только, пока я выслеживал Вольтури, возникла еще большая угроза. Белла, я ни за что не должен был ехать на благотворительный вечер той дорогой. Ты вторглась в мой разум. Вот как глубоки мои чувства к тебе.
Я встаю с кровати, нуждаясь в трезвости ума и надеясь, что подальше от него смогу мыслить ясно.
— Не ты виноват в том, что папа нанял тех людей следить за мной. Никто из нас не знал, что все перевернется с ног на голову.
Эдвард поднимает голову и кладет руки в замок между коленями.
— Твой отец — хороший человек, Белла. Мое нападение на него у тебя в квартире было совсем неуместно. Он очень тебя любит.
— Знаю. — Я с сомнением смотрю на него. — Ты ведь не допустишь, чтобы его арестовали и упрятали за решетку?
— Сделаю все, что в моих силах, чтобы твой отец остался на свободе. — Эдвард вздрагивает, встав, что явно указывает на то, что плечо у него болит сильнее, чем он показывает. Но он не поддается слабости. Вместо этого он шагает ко мне, раскрывая руки в приглашении — приглашении, которое я принимаю, основываясь скорее на своих чувствах, чем здравом рассудке.
— Спасибо тебе. — Я кладу голову ему на грудь.
Эдвард крепко обхватывает меня руками, но хочет больше, чем просто мое объятие.
— Белла, я все бы отдал — свой бизнес, свое богатство — лишь бы ты только полюбила меня.
Я смотрю на него. В его глазах светится отчаяние, показывая молодого мужчину — такого отчаявшегося, такого зависящего от меня, пока я изо всех сил стараюсь держать свои чувства при себе.
Возможно, мы единственная надежда друг у друга…
Эдвард наклоняет голову и целует меня. Тепло его губ практически вымаливает слова, которые ему так нужно услышать от меня.
Мои губы двигаются в такт его, лаская языком, а тело трясется от взрывного желания, которое доставляют его прикосновения. Я веду руками вниз по его спине, цепляясь за его пиджак и спуская к бедрам.
Большим пальцем я задеваю свой карман и чувствую край записки. Я уворачиваюсь от Эдварда. Он заслуживает правды.
Эдвард изучает мое лицо, морщинка между его бровями становится глубже.
— Что случилось?
По комнате разносится громкий звон, и над дверью загорается оранжевая лампочка.
Эдвард выпускает меня из своих объятий и щелкает выключателем на стене возле кровати.
— Да?
По громкоговорителю раздается голос Эммета:
— Эдвард, выходи оттуда. Пора.
— Уже иду. — Эдвард возвращается ко мне, снова принимая деловитый вид. — Белла, оставайся здесь. Не выходи из комнаты, пока я не разрешу. Поняла?
Настойчивость в его голосе вынуждает мое сердце пуститься вскачь.
— Что происходит?
— Видеозвонок. Я хочу, чтобы ты оставалась вне поля зрения, пока я разговариваю.
Я хочу попросить объяснений, но не стану. Если у меня есть шанс искупить свою вину относительно сомнений в Эдварде, то вот он. Я снова скольжу большим пальцем по записке у меня в кармане.
— Все хорошо. А когда ты закончишь, мне нужно сказать тебе кое-что еще.
Я зажимаю бумажку между указательным и средним пальцем и вытаскиваю ее из кармана. Эдвард не сводит взгляда с моего лица. Он проводит тыльной стороной руки по моей щеке, поворачивается и выходит из комнаты отрывистым шагом, захлопнув за собой дверь.
Не знаю, чем я думала несколько последних часов. Эдвард доказал, что заботится о моей семье и обо мне. Он ставит себя под угрозу ради нашего спасения, чтобы нас миновала любая угроза, а мой отец вернулся к своей семье и мы жили счастливой нормальной жизнью. Мне нужно передать ему эти числа.
Как будто наконец-то признавшись во лжи, которая подпитывала все мое существование, я чувствую переполняющее меня облегчение. Я успокаиваюсь и каким-то образом вдруг чувствую себя лучше. Недоверие, которое я оказывала Эдварду, стало бременем, которое я больше не в силах была сносить.
Признания обычно являют нас совсем в другом свете перед теми людьми, которым мы открываемся. Так можно изменить всю сущность отношений с этим человеком. Можно даже разрушить эти отношения.
Прощение приносит облегчение. Я прощаю Эдварда так же, как простила своего отца. Надеюсь только, однажды и он простит меня за то, что я не ответила ему взаимностью сразу же. Мы нужны друг другу, если собираемся в итоге быть вместе.
Интересно, не пора ли мне вернуться в комнату к Роуз и Элис? Эдвард сказал, чтобы я оставалась вне поля зрения, но я понятия не имею, как долго его не будет, а пока мне не очень хочется быть наедине с самой собой.
Вернув записку в карман, я открываю дверь и гляжу вперед. Меня встречают угрожающие взгляды Джаспера, Эммета и Эдварда. Они выглядят как банда головорезов в процессе кровожадного преступления.
Мне хватает секунды, чтобы понять почему.
Человек, стоящий напротив большого телевизора с плоским экраном, рядом с Эдвардом, с заклеенным ртом и связанными за спиной руками — мой отец.
Джаспер прыгает на меня, вытянув вперед руки и втолкнув меня обратно в комнату, практически приземлившись на меня.
Но я успела увидеть на телевизоре надпись: «Звонок принят».
И даже то, как Эдвард вытащил черный револьвер и приставил дуло к виску моего отца.
В ту же секунду, как Джаспер пихнул меня и откинул с силой назад, на экране появилось свирепое бородатое лицо Вольтуревского. Я с шумом приземляюсь на покрытый ковром пол спальни, в то время как раздается его хриплый голос с грубым русским акцентом.
— Ну-ка, ну-ка, что это у вас такое, мистер Каллен?
Эдвард отвечает с таким же мрачным выражением лица, каким встретил меня несколько минут назад.
— Подарок для вас, компаньон.


Спонтанность и непредсказуемость - девиз наших героев wink
Спасибо преогромное Даше за неоценимую помощь! smile
Приходите на форум, будем рады.



Источник: http://twilightrussia.ru/forum/111-13765-28
Категория: Наши переводы | Добавил: Sensuous (06.02.2016)
Просмотров: 5298 | Комментарии: 28 | Теги: линия фронта


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 281 2 3 »
0
28 Mari:)   (01.02.2017 01:15) [Материал]
оу... да ладно? чёрт, Эдвард, в какую игру ты играешь.... dry

0
27 Elena18   (25.04.2016 11:54) [Материал]
Когда же продолжение?)

0
26 Elena18   (03.03.2016 00:28) [Материал]
Спасибо за продолжение!)

0
25 Мафтуна   (16.02.2016 17:30) [Материал]
ура!ура!ура!новая глава!
Спасибо большое!

0
24 rina_   (12.02.2016 01:56) [Материал]
Огромное спасибо )))

0
23 ♥Sweet_Caramel♥   (10.02.2016 20:55) [Материал]
Лишь бы увиденное снова не оттолкнуло Беллу. wacko

0
22 Lalena   (09.02.2016 20:35) [Материал]
И снова все запуталось...И кому Белла теперь будет верить?
Спасибо за возобновление перевода.

0
21 Natavoropa   (09.02.2016 11:19) [Материал]
Интересно, после того, что увидела Белла, как Эдвард поступил с ее отцом, она отдаст записку с цифрами.
Спасибо. smile

0
20 ЕЛЕНА123   (09.02.2016 03:44) [Материал]
Благодарю за долгожданное продолжение! Спасибо!!!

0
19 JeremyKay   (07.02.2016 14:17) [Материал]
Белла-дурашка какая-то:D как мне кажется, Эдвард специально сказал про "Подарок",мне кажется эта единственная мысль,которая пришла ему в голову

1-10 11-20 21-28


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]



Материалы с подобными тегами: