Пятничным вечером отделение неотложной помощи Манхэттенской мемориальной больницы забито под завязку. Праздники по обыкновению притягивают к людям беды в виде болезней и травм; выходные накануне Дня памяти не исключение.
Со вздохом я стягиваю волосы в хвостик и обвожу взглядом приемную. В независимости от того, как много людей я осматриваю в приемном покое, толпа не уменьшается. Моя смена началась сегодня вечером, в половине восьмого, сейчас уже почти полночь, а у меня до сих пор не было перерыва. Ночь предстоит длинная.
Я беру верхнюю папку из стопки на посте медсестер и читаю предварительное заключение на следующего по очереди пациента, которого сопроводила сюда моя коллега Таня; ее работе не позавидуешь – Таня осматривает всех поступивших.
Я отделяю пациентов с незначительными проблемами от серьезных. Мы не травматологический госпиталь, поэтому в большинстве случаев травмы не слишком тяжелые, в том числе и у переведенных из лечебно-оздоровительного центра для престарелых людей, которые перепадают нам напрямую из отделения терапии, что на семнадцатом этаже.
Я выхожу из-за стола и направляюсь к толпе.
- Мистер Рональд Коллинз? – объявляю я, поправляя висящий на шее стетоскоп.
Из-за старых журналов выглядывают горящие нетерпением лица людей, которые хмурятся так же быстро, как до этого наполнялись радостной надеждой. Большинство из них сидит здесь с тех пор, как началась моя смена. Если им повезет, то очередь до них дойдет до утренней пересменки.
С задних рядов встает мужчина и направляется ко мне с выражением лица а-ля «мамочка, я плохо себя чувствую, можно я не пойду сегодня в школу». В медицинской карте написано, что ему сорок два года.
Я улыбаюсь:
- Мистер Коллинз?
Он кивает и тут же издает стон, как будто ему слишком больно произносить слова. Я сопровождаю его через вращающиеся двери к отделению неотложной помощи и усаживаю на одну из свободных коек, а затем задергиваю штору, оставаясь с ним наедине. Его ноги свисают с матраца, плечи сгорблены.
Поднимаю взгляд от его карточки, продолжая улыбаться.
- На что жалуетесь?
Он сопит.
- У меня ангина и простуда.
Я сдерживаю вздох и вытаскиваю ручку из кармана штанов.
Я лично поблагодарю свою напарницу Таню за то, что она не направила его сразу же, как только он поступил, в самую ближайшую аптеку за выписываемым без рецепта лекарством от простуды.
- Как давно у вас проявились симптомы? – спрашиваю я.
- Этим утром.
Я записываю часть этой информации во врачебную карту.
- Ясно. Какая у вас была температура в последний раз?
- Я не мерил температуру, - бормочет он.
Как обычно я измеряю наиболее важные жизненные показатели.
Артериальное давление – 130 на 70.
Пульс – восемьдесят два удара в минуту.
Температура – 37,2 по Цельсию.
Горло немного красное, но не воспаленное. Хрипы в легких не выслушиваются.
Поздравляю, приятель, у тебя легкая простуда.
- Какие-нибудь еще жалобы, мистер Коллинз?
- Нет, - каркает он.
Через пятнадцать минут я заканчиваю заполнять его историю болезни и сообщаю, что скоро его осмотрит доктор. Медсестрам запрещено сообщать пациентам диагноз, каким бы очевидным он ни был даже с первого взгляда.
Я вежливо извиняюсь и кладу карту мистера Коллинза на сестринский пост, намереваясь вернуться в приемное отделение, чтобы принять следующего по очереди человека.
- Белла, - шепчет позади меня мужской голос.
Я застываю. Нет смысла оборачиваться, чтобы понять, кто это.
Доктор Джеймс Купер. Этот мужчина флиртует со мной напропалую на протяжении всех шести месяцев, что я работаю после окончания медицинского училища в больнице. Через мое плечо он заглядывает в открытую папку. Я пытаюсь подавить тошноту, чувствуя, как древесный аромат его одеколона повисает в воздухе.
- Ха, опять простуда? – шепчет мне на ухо Джеймс.
Я делаю шаг в сторону и поворачиваюсь к нему, силясь улыбнуться. Тридцатичетырехлетний доктор Купер – холостяк, выпускник медицинского колледжа округа Колумбия. В Мемориальной больнице он местный Красавчик, обладатель аккуратно уложенных волос и голливудской улыбки, известный под кличкой Желанный. Он очаровал каждую медсестру в больнице, все они мечтательно вздыхают ему вслед. Каждую медсестру, но не меня.
- Ммм, да, - отвечаю я.
Джеймс медленно придвигается ближе, не сводя с меня взгляда серых глаз.
- Эй, доктор Купер, в шестой палате не останавливается носовое кровотечение, - окликают его со всех концов комнаты. – Лорен нужна помощь.
Я расслабляюсь, когда ко мне подходит мой друг, спаситель и дежурный регистратор Сет. Доктор Купер, кажется, раздражен внезапным вмешательством, поскольку таковое зачастую происходит не случайно. Он расстегивает халат, демонстрируя свои дизайнерские брюки, рубашку и шелковый галстук.
- Передай Джессике, чтобы взяла поднос с инструментами и ждала меня там через пять минут, - отвечает Джеймс и многозначительно смотрит на Сета, ожидая, когда тот уйдет.
- Мне нужно передать предписания мисс Свон, касающиеся пациента, которого она уже осмотрела, - добавляет Джеймс, нерешительно ухмыляясь.
Сет не двигается с места. Пытаясь не поддаваться панике, я гляжу на него. На лице его написано мучение, но на столе звонит телефон, и парень ускользает прочь.
Джеймс кладет ладонь на стол и облокачивается на него.
- Ну, как я и сказал, Белла…
Распахиваются двери, и из приемки в отделение влетает старшая медсестра, Виктория Хендрикс. На ней элегантный брючный костюм темно-синего цвета. Широко распахнутыми глазами она осматривает просторное помещение.
Она работает медсестрой более трех десятилетий, десять лет назад отошла от непосредственной сестринской практики к организации деятельности персонала; похоже, ничто ее не волнует. Мне любопытно, чем же она так занята. Она редко покидает свой уютный кабинет, чтобы снизойти до нас, обычных людей.
Виктория идет ко мне и Джеймсу, темно-рыжие кудри подпрыгивают в такт. Цоканье ее высоких каблуков по натертому полу и ее поза привлекают всеобщее внимание.
- У нас ВИП-пациент, - шипит Виктория, равняясь с нами. Она стоит посреди поста и дважды громко хлопает в ладоши, призывая весь штат медработников подойти к ней.
Мы с Джеймсом медленно приближаемся, остальные медсестры тоже присоединяются к нашему кругу.
- Может, медсестры справятся? – задает вопрос Джеймс. – Потому что если так, то это не мое…
- Нам нужна ваша помощь, - отрезает Виктория. Она осматривает собравшихся и начинает шептать: - Кто-нибудь из вас знает Эдварда Каллена?
Большинство кивает, включая меня. Я слышала о нем, но мы точно принадлежим к разным социальным слоям населения.
Эдвард Каллен богат. Очень богат.
Мистер Каллен – парень, украшавший обложки журналов «Wall Street Journal», «Time» и «Forbes». Ему около тридцати, но он уже является генеральным директором какой-то крупной компании и, по-моему, однажды числился в списке пятидесяти самых красивых людей по мнению журнала «People».
- Так вот, он здесь, - сообщает нам Виктория.
- Здесь? – повторяет Джессика - такой же новичок, как и я. Она таращит глаза.
- Да, мистер Каллен здесь, в нашей больнице. У него на лбу глубокий порез, - объясняет Виктория. - Таня усадила его в приемном отделении, но мы не смеем надолго задерживать его там.
- Почему бы и нет? – Я приподнимаю брови. – Остальным-то придется ждать по меньшей мере часов шесть. Сейчас предпраздничные выходные и…
Ледяной взгляд Виктории заставляет меня умолкнуть.
- Мистер Каллен – человек очень обеспеченный, - низким голосом говорит она. – А наша больница не богата. Это не аэрокосмические исследования, мисс Свон. Не знаю, почему он принял решение приехать именно к нам, но мы обязаны радушно принять его. Он занимается благотворительностью, и, возможно, если мы приложим сейчас все силы, однажды его великодушие скажется и на нас.
Гарриет, медсестра со стажем даже большим, чем у Виктории, складывает на груди руки.
- В свое время я имела дело с кинозвездами, политиками… но ни за что я не стану лезть из кожи вон, чтобы угодить этому типу, Каллену.
- Пожалуйста, Гарриет. – Тон Виктории меняется с требовательного до умоляющего. – Мне нужно, чтобы вы с Карен помогли доктору Куперу осмотреть мистера Каллена. Вы самые опытные медсестры в нашей клинике.
Карен кивает:
- Я помогу.
Гарриет тоже соглашается.
- Минуточку, - говорит доктор Купер. – Я и сам вполне могу обслужить этого парня. В конце концов, я принадлежу к той же среде богачей. Если кто и может наладить контакт с ним, так это я.
Я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза от этой показухи. Сет стоит вне круга и притворяется, что занимается бумагами, хотя это не так. Я сдерживаю улыбку.
- Как я сказала, доктор Купер, Гарриет и Карен вам помогут, - возражает Виктория. – Нам необходимо показать мистеру Каллену, что медработники Манхэттенской мемориальной больницы крайне квалифицированы. Вашими пациентами пока займутся другие врачи. К тому же дополнительные руки вам наверняка понадобятся, так что сестры как раз сгодятся. Как Таня уже заметила, мистеру Каллену, скорее всего, придется наложить швы.
Джеймс покорно вздыхает.
- Ладно, пойдемте.
Он поворачивается к Гарриет и Карен:
- Леди, но будет лучше, если беседу буду вести я. Мы, члены высшего общества, привыкли к определенной тактике разговоров и…
Обе женщины хмуро глядят на него, и он замолкает. Втроем они собираются уходить, как вдруг Виктория останавливает их.
- Подождите, - говорит она. – Сначала мистера Каллена поприветствует мисс Свон.
- Я? – охаю я. – Но я новенькая и…
- Надо показать мистеру Каллену, что работаем мы в команде. Я бы и сама сопроводила его, но это слишком уж показушно будет, правда ведь?
Прежде чем я успеваю возразить, Виктория поворачивается к доктору Куперу.
- Пока мисс Свон приветствует мистера Каллена, вы, Гарриет и Карен соберете нужные вам инструменты для обработки поверхностной раны головы и для пущего эффекта поставите их возле койки.
Возражая, Джеймс поднимает руки:
- Это сестринская работа. А я - врач.
- Сейчас же! – приказывает Викки.
Джеймс щурится и что-то бормочет едва слышно, широко шагая к подсобке, куда ведут его Гарриет и Карен.
Виктория поворачивается ко мне.
- Быстрее, мисс Свон. Время – деньги. – Она оставляет меня с остальными сестрами, которые сочувственно улыбаются мне, а затем испаряются.
Сет хлопает по моей спине:
- Давай, девочка, покажи этому миллиардеру, кто здесь хозяин.
Я сглатываю комок в горле и киваю. На дрожащих ногах иду в приемное отделение, осматривая беглым взглядом свой непрезентабельный хирургический костюм. На лице ни грамма косметики, волосы взлохмачены. И Виктория хочет, чтобы именно я сопроводила ВИП-пациента в палату?
Сколько стараний ради пожертвования.
Я приглаживаю рубашку и распрямляю плечи, распахивая двери. В мое отсутствие в приемнике наступил аврал. Таня мечется по комнате, пытаясь осмотреть каждого. Я гляжу на кипу карт, лежащих на посту. Файл мистера Каллена чудесным образом оказывается сверху.
Когда я выхожу из приемника, держа в руке папку, ко мне мчится молодая женщина с младенцем на руках.
- Пожалуйста, помогите моему сыну! – По ее лицу катятся слезы. – У него лихорадка, ему становится только хуже.
- Да, конечно. – Я заглядываю за ее плечо. – Таня! Здесь нужна твоя помощь.
Цепкие пальцы впиваются мне в предплечье. Я оглядываюсь и вижу Викторию, испепеляющую меня взглядом.
- Уделите внимание мистеру Каллену, - шипит она.
Я открываю рот, чтобы возразить, слыша, как возле моего уха рыдает молодая мать, но первой заговаривает Виктория.
- Мэм, пожалуйста, присядьте; медсестра скоро вас вызовет, - говорит она женщине.
- Но мой сын! – восклицает та посреди суматохи, царящей в душной приемной.
Виктория растягивает в улыбке губы.
- Прошу вас, сядьте.
Молодая мать кидает на меня умоляющий взгляд, но я отвожу глаза. Она нехотя идет к стульям и садится, слезы каскадом льются по ее щекам.
Гнев закипает у меня в груди. Мы с Викторией смотрим друг на друга.
- Где он? – вздыхаю я, переводя взгляд с Виктории и осматривая комнату на предмет наличия мистера Мешок с деньгами.
Мне не нужна помощь, чтобы определить его местонахождение. Эдвард Каллен сияет, точно алмаз посреди угольных глыб. Он сидит в углу на стуле и что-то набирает на сотовом телефоне. Его каштановые волосы отливают медью и свисают на бинт, приклеенный пластырем ко лбу. Должно быть, Таня наклеила его, как только он поступил.
Я совершенно не разбираюсь в костюмах, но его выглядит очень дорогим и модным. Он темно-серого цвета, под пиджаком черная рубашка, две верхних пуговицы которой расстегнуты. Галстука нет. Я чувствую, как кружится голова, когда начинаю идти к нему, но списываю это на то, что с вечера ничего не ела.
Подойдя ближе, я замечаю кровавое пятно под кристально белым бандажом на его лбу. Когда я встаю рядом с ним, мистер Каллен поднимает голову, встречаясь со мной взглядом ярко-зеленых глаз. Он гладко выбрит, а его кожа, исключая раны на лбу, выглядит гладкой и бледной. Я резко делаю вдох.
- Привет, - говорит он.
Я оглядываю его с головы до пят: его модный костюм, сверкающие ботинки, причесанные волосы и глянцевый телефон, который он держит в руках. В горле застревает каждое слово, что я пытаюсь вымолвить, и я, раскрыв рот, стою перед ним, понимая, что нахожусь на грани паники. Его взгляд зачаровывает меня, пока пронзительный плач ребенка из приемной не разрушает этот миг и не напоминает мне о взволнованной до истерики матери и ее больном сыне, до которых никому нет дела.
- Мистер Каллен, - коротко говорю я. – Пройдемте со мной, сэр.
Он опускает телефон и заглядывает мне в глаза, его полные красные губы чуть приоткрываются. Я сглатываю комок в горле.
- Мистер Каллен, - на сей раз громче повторяю я. – Сейчас вас примет доктор.
Уголки его рта приподнимаются в ухмылке, и биение моего сердца ускоряется.
- Спасибо, мисс… - Он переводит взгляд на мою грудь. – Свон, - заканчивает он.
Я краснею, понимая, что мистер Каллен просто читал надпись на моем бейдже.
Ну и идиотка же ты, Белла.
Мистер Каллен похож на мистера GQ, а я словно олицетворение самой ужасно одетой медсестры. Я проклинаю себя за то, что купила костюм на два размера больше лишь потому, что в дисконтном магазине не нашлось другого.
Чуть покачивая головой, пытаюсь сосредоточиться на папке в моей руке.
- Следуйте за мной, пожалуйста.
Он выглядит удивленным моей нервозностью. Думаю, такая реакция со стороны женщин привычна для него, и это доставляет ему удовольствие.
А я еще считала чрезмерным самолюбие доктора Купера.
Мистер Каллен встает и застегивает пиджак. Он высок - около шести футов - и худощав. Я пытаюсь понять, что в нем такого, что я не могу связать слова в предложение. И с легкостью нахожу ответ: хотя мне двадцать два, у меня было лишь три сексуальных контакта с парнем, с которым недолго провстречалась в колледже. И в лучшем случае их можно было назвать посредственными.
Эдвард Каллен же источает чистый секс.
Взъерошенные каштановые волосы, костюм, восхитительная ухмылка – все в нем кричит об уверенности и сексуальном мастерстве. Даже больше – это выглядит абсолютно естественным.
Его изумрудный взгляд становится глубже. Жара, пробегающего по моему телу, хватило бы, чтобы согреться зимним манхэттенским вечером. Я выпрямляю спину и смотрю на покрытый кровью бандаж, а затем поворачиваюсь и веду его через приемную. Чувствуя на своей спине его взгляд, я пытаюсь не обращать внимания на беспорядочный ритм своего сердца.
Сцена, развернувшаяся передо мной по другую сторону дверей, больше похожа на сцену из кинофильма «Моя девушка Пятница», чем на пятничный вечер в Мемориальной больнице. Все взгляды обращены на нашего нового пациента, но вскоре все спешно отводят глаза, безуспешно пытаясь скрыть любопытство. Уборщики полируют каждый дюйм, будто они регулярно выполняют подобную работу. Они даже используют лучшие средства – мыло с ароматом земляники вместо привычного отбеливателя.
Лорен и Джессика, будто соревнуясь в конкурсе красоты, с улыбками на лицах заполняют карты на посту, а Сет отвечает на телефонные звонки с невероятной воодушевленностью в голосе. Все это напоминает о Семи гномах, напевающих «Свисти во время работы».
Я привожу мистера Каллена в третью палату и с радостью вижу там Гарриет, которая, кажется, единственная в этой больнице, не впечатлённая Богатым Богатеем.
Помимо меня, разумеется.
Я захожу в палату, обычно предназначенную для тяжелобольных пациентов, коим требуется дополнительное уединение и скользящая стеклянная дверь вместо обычной занавески. Доктора Купера и Карен еще нет.
- Гарриет. – Я указываю рукой позади себя, не желая встречаться с ним взглядом. – Это Эдвард Каллен. Эдвард Каллен, познакомьтесь с Гарриет. Она будет вашей медсестрой.
Я чувствую теплую ладонь на своей руке и быстро поднимаю глаза в направлении нарушителя моего личного пространства. Изумрудный взгляд мистера Каллена смягчается, когда он смотрит на меня.
- Я хочу вас, - говорит он, невозмутимо скользя взглядом по моему телу.
Я распахиваю рот и роняю его карту, бумаги рассыпаются по полу вокруг нас.
- Что, простите? – издаю я писк.
Его прикосновение, взгляд и пряный горький аромат сокрушают меня.
- Мне казалось, вы моя медсестра, - объясняет он, убирая руку с моей.
Я смотрю на кожу, которой он касался, искренне уверенная, что она действительно пылает.
- Я… гм…
- Мистер Каллен, добро пожаловать в Манхэттенскую мемориальную больницу!
В дверном проеме появляются доктор Купер и Карен, оба добродушно улыбаются. Доктор Купер протягивает руку мистеру Каллену, и они обмениваются крепким рукопожатием. Пока доктор Купер облизывает мистеру Каллену задницу, пытаясь доказать, что они одного поля ягоды, я быстро поднимаю с пола упавшую карту и в душе отчитываю себя за то, что в присутствии мистера Каллена веду себя словно недотепа. Один лишь факт, что у него имеется тонна денег, не означает, что он заслуживает особенного приема. Нет причин чувствовать себя такой взвинченной.
- Отвратительно, - шепчу я. – Та бедная женщина и ребенок.
Разговор прерывается, и четыре пары глаз взирают на меня. Я же полностью поглощена мистером Калленом, будто он единственный в этой комнате. Я ненавижу себя за то, что нахожу его столь привлекательным, когда он такой явный сноб.
- Что вы сказали? – спрашивает мистер Каллен, засовывая телефон во внутренний нагрудный карман пиджака. Он изгибает бровь, и я даю себе обещание: если он ухмыльнется – я выскажу ему все, что думаю.
Он ждет моего ответа. Безо всяких ухмылок.
Я качаю головой и кидаю папку на тумбочку. В палате внезапно становится жарко.
- Ничего, - спокойно отвечаю я.
И, чувствуя себя одержавшей над ним верх, разворачиваюсь на пятках и величаво выхожу из палаты, задвигая за собой дверь. Я направляюсь в приемное отделение, намереваясь уделить внимание больному ребенку и игнорируя призывы Сета, несомненно жаждущего подробностей о нашем богатом пациенте. А я бы предпочла больше никогда не видеть и не обсуждать мистера Каллена.
Только я прикасаюсь рукой к вращающимся дверям, как на моем пути возникает Виктория.
- Как все прошло?
Я пожимаю плечами, избегая ее пристального взгляда.
- Я встретила его, сейчас он в палате… Я возвращаюсь в приемное.
Она кладет мне на плечо руку:
- Он упоминал что-нибудь об обслуживании или делился соображениями насчет больницы?
Я еле сдерживаюсь, чтобы не отпрянуть. Натянув на лицо улыбку, говорю:
- Сейчас с ним доктор Купер. Уверена, после того как он закончит, он с радостью предоставит вам отчет.
Я обхожу ее и толкаю вперед двери, ведущие в приемное отделение, но Виктория хватает меня за руку и тянет назад. Я разворачиваюсь и вижу идущую к нам Гарриет, держащую подмышкой сумочку.
- Что происходит? – вскрикивает Виктория, отпуская мою руку.
- У меня перерыв, - объявляет Гарриет, быстро махая ладонью.
Виктория разражается возражениями, но Гарриет, не оглядываясь на нее, исчезает в дверях. К посту подходят доктор Купер и Карен, оба хмурятся.
- Доктор Купер, - требует Виктория, - что случилось? Почему никто из вас троих не занимается мистером Калленом?
Джеймс изящно набрасывает стетоскоп на шею.
- Я закончил осмотр, - объясняет он. – Ему точно надо накладывать швы. Но…
- Он хочет тебя. – Карен смотрит на меня, и я чувствую, как стекает с лица краска.
Комната замирает.
Я ахаю:
- Меня?
Джеймс выходит вперед, явно находясь не в восторге от этой идеи.
- Он выгнал нас. Сказал, что даст мне зашить его только после того, как поговорит с тобой. Наедине. Не удивлен, особенно после того приема, что ты оказала ему.
Виктория злобно глядит на меня.
- Исправляй, что натворила, Белла. Сейчас же.
Прежде чем я успеваю смыться, ее руки опускаются мне на поясницу и выталкивают в коридор к палате номер три. Она захлопывает позади меня раздвижную дверь.
Мистер Каллен стоит на другом конце комнаты. Изящно развернувшись, он приближается ко мне. Я опускаю взгляд в пол. Нет никакой необходимости смотреть на него, чтобы знать, что его глаза затуманиваются, когда он дюйм за дюймом приближается ко мне. По моему телу пробегают искры, разжигая сильное пульсирующее желание. Наконец я поднимаю голову и вновь вижу знакомую ухмылку. Он наклоняется ближе, и в предвкушении я неосознанно облизываю губы, уголки моих губ приподнимаются в затаенной улыбке. Моя решительность обращается в прах.
Мистер Каллен опускает голову. Расстояние между нами исчезает.

---

И снова всем привет! На сей раз даю клятвенное обещание: перевод никуда по моей инициативе не исчезнет Так что надеюсь, прежние и новые читатели присоединятся к нам с Катюшей на форуме.
Кстати, ее очень полезно будет поблагодарить за редактуру
ФОРУМ