Несмотря на то, что команда Лисбон работала всю ночь, никто из них не отвлекся, чтобы пойти позавтракать: в данный момент это не имело значения. Однако Джейн понимал, что они не могут продолжать в том же духе, – без сна и еды – и хотя он не мог приказать им прекратить работу, – да у него и не было никакого желания это делать – он мог принести поесть.

Он не пошел в кафе, а просто поднялся на крышу Бюро, в кафетерий, обустроенный специально для сотрудников. Было достаточно рано и, следовательно, мало народу. Продавец улыбнулась и с радостью приняла заказ на три кофе, один чай и четыре кекса.

– Как агент Лисбон? – спросил она.

– Держится, – ответил Джейн. Это был лучший ответ – он-то знал, что на самом деле дела были плохи.

Девушка покачала головой, доставая кексы с прилавка.

– Не могу поверить в случившееся.

– Мы тоже, – кивнул консультант. Даже в самых страшных кошмарах он не мог представить, что с Лисбон произойдет нечто похожее.

– Кофе будет готов через минуту. Он еще варится.

– Я подожду.

– Держи пока чай, – она дала ему горячий бумажный стаканчик.

– Спасибо, – поблагодарил он.

Он подошел к краю крыши и поставил его на парапет, чтобы тот остыл. Громкий гул улицы и прохладный ветер были знакомыми и успокаивающими. Хотя бы что-то осталось неизменным.

– Директор, думаю, нам стоит обсудить это в другом месте.

Джейн повернулся на голос Бренды Шеттрик. Он и не заметил ее и Бертрама. Они сидели в самом углу, но акустика позволяла слышать весь разговор. Судя по стаканчику с кофе и наполовину съеденной булочке, Бертрам прервал Бренду в середине завтрака.

– Это необходимо обсудить, – настаивал он. – КБР сейчас во всех новостях. Нам надо придумать план.

Бренда вздохнула и легонько покачала головой.

– Несомненно, публика должна узнать о состоянии Лисбон и о ее лечении.

– Именно так. Мы скажем прессе, что больница оказывает ей самое лучшее лечение, а Бюро удостоверится, что она начнет встречаться с самым квалифицированным психотерапевтом в городе.

– Хорошая идея.

– Нам как-то надо объяснить нападение, – продолжил Бертрам. – Та статья обмусоливает тот факт, что на агента напали меньше чем в сотне ярдах от всех ее коллег.

Бренда кивнула.

– Да, это плохо, но…

– Вы читали ее отчет? Может, сказать, что это ошибка?

Джейн почувствовал, как напрягается. У него возникло желание бросить стаканчик с горячим чаем прямо в лицо директору. Оно было очень сильным.

– Нет, не думаю, что стоит так делать, – не согласилась Шеттрик. – Прямо сейчас нам надо сказать, что мы расследуем этот случай, и дать всем понять, что нападение происходило не на территории Плазы, а там, где ее никто не мог услышать или увидеть.

– Эта статья вредит нам, – произнес Бертрам. – Репортер задается вопросом, можем ли мы обеспечить безопасность гражданам, если не можем защитить собственного агента.

– Сэр, мы не можем сделать ничего другого, только заверить, что делаем все что в наших силах.

Бертрам застонал и покачал головой.

– Боже, это кошмар. Чем раньше он закончится, тем лучше. Бюро не справится с натиском прессы.

Джейн вот-вот был готов исполнить свое желание, но его отвлекла девушка за прилавком:

– Кофе готов, Джейн.

– Спасибо, – сказал он и с радостью взял бумажный пакет с кексами и поднос со стаканчиками. Он не сдержался и махнул Бертраму: – Доброе утро, – бросил он.

Пристыженное лицо директора было хорошей наградой.

Команда приняла еду с благодарностью, продолжая искать новую информацию. Не имело значения, что все они сбивались с ног от усталости и сходили с ума от волнения за босса. Расследование все еще находилось на ранней стадии. Они были истощены, обеспокоены, но уверены. И решительно настроены найти ублюдка.

Грейс закончила разговор и тяжело вздохнула.

– Это заняло восемь часов, но они наконец-то отправляют мне список персонала, который работал ночью.

– Проверь прошлое каждого: вдруг у кого-то есть судимость, – приказал Чо.

– Конечно. – Она вновь повернулась к компьютеру, чтобы скачать присланный файл и начать проверять имена – много имен. Несколько раз она терла глаза, но не остановилась; никто и не сказал ей сделать этого.

Полчаса спустя на этаже появился Ригсби с маленькой стопкой дисков.

– Запись с пленок наблюдения из отеля.

– Там есть место нападения? – спросил Джейн.

Уэйн покачал головой, в его глазах было разочарование.

– Камеры были только внутри и около главного входа, но никак не у запасного.

Это было плохой новостью. Несмотря на то, что никто из них не желал смотреть момент изнасилования Лисбон, они смогли бы увидеть лицо нападавшего. Они все обменялись взглядами, в которых читалось и облегчение, и раздражение.

– Мы хотя бы сможем определить время случившегося, – вздохнул Ригсби, садясь за стол и вставляя диск.

Чо и Джейн подошли сзади, чтобы видеть экран.

– Я нашел ее на парковке чуть позже двенадцати, – напомнил консультант. – Начнем смотреть с одиннадцати.

Ригсби кивнул, но ничего не сказал, начиная быстро проматывать запись. На экране появилось размытое пятно из двигающихся людей, но Джейн не отрывал взгляда от запасного выхода, из которого она вышла этой ночью. Он помнил, как у него промелькнула идея остановить Лисбон, но он отмел ее, думая, что после того танца это было плохой мыслью. Сейчас бы он отдал все, чтобы изменить это.

Джейн привык, что его решения причиняли боль тем, о ком он заботился больше всего.

Потом он увидел.

– Останови, – приказал он Ригсби, и пленка остановилась. На экране появилось зернистое изображение Лисбон, открывающей дверь, чтобы уйти.

– Одиннадцать двадцать три, – тихо проговорил Уэйн.

Чо кивнул.

– Значит, мы ищем между двадцати тремя минутами двенадцатого и полуночью.

Ригсби коротко выдохнул.

– Не очень большой отрезок времени.

– Но его было достаточно, – сказал Джейн. Его голос был мертв и безэмоционален. Правда ранила в самое сердце.

Грейс прервала работу и слушала их разговор. Она не встретилась ни с кем взглядом, но с ее губ сорвались слова:

– Я говорила с Джимми Коллинзом из отдела криминалистики. Я танцевала с ним ночью. Потом пошла найти вас, и вскоре влетела Бренда… – она закусила губу и покачала головой. В ее взгляде читалась вина.

Чо наблюдал за ней.

– Мы с Нейтом говорили об игре Kings. Он думал, что у них есть шанс в плей-оффе (П. переводчика: «Сакраменто Кингз» — профессиональный баскетбольный клуб; плей-офф - система организации соревнований, при которой участник выбывает из турнира после первого же проигрыша (по итогам одной игры или серии из нескольких игр между двумя участниками, позволяющей однозначно определить безусловного победителя). Обеспечивает выявление победителя за минимальное число туров и способствует напряжённой борьбе в турнире).

Ригсби отвел от них взгляд, взглянув на стол, а затем – на руки.

– Я разговаривал с Сандрой из отдела бухгалтерии. – Он запнулся, прежде чем добавить, смущенно пожав плечами: – Я пытался получить ее номер.

Джейн ничего не сказал, но прекрасно помнил, что делал: пытался совладать с эмоциями и решал, когда наступит хорошее время, чтобы уехать.

Они все были увлечены собственными жизнями, не зная, что наступала гроза, пока не стало слишком поздно. Сейчас оставалось только сожалеть. Они все думали об одном: это моя вина.

***

Ждать компьютер, пока он не выдаст какую-то информацию, – на это у Джейна не хватало терпения. В другой ситуации он бы уже пошел по какой-нибудь своей схеме, которая обязательно привела бы к преступнику. Сейчас же не было ни схемы, ни чего-то, что могло помочь. Однако он все равно не собирался просто сидеть и смотреть, как цифры сменяют друг друга на ярком экране.

Он вернулся в больницу, в этот раз с дорожным набором шахмат. Он начинал привыкать к третьему этажу этого места больше, чем ему бы хотелось, но другого выбора все равно не было. Лисбон было рано выписывать.

Он остановился, прежде чем повернуть за нужный угол, когда увидел Томми, говорящего по мобильному.

Новый план: подслушать.

– Значит, у Энни все хорошо?.. Спасибо, что приглядываешься за ней, Джеймс. Я не ожидал, что Диана уедет в командировку.

Томми вздохнул и качнул головой.

– Не знаю, я правда не знаю. Она говорит, что в порядке, но, без сомнений, врет. Это напоминает мне тот раз, когда она сказала, что тетя Кларис не мертва, а просто спит в деревянной коробке.

Джейн не смог сдержать улыбку. Он знал, что Лисбон ужасная лгунья, но столь плохой ответ?..

– Нет, она не говорит об этом. В смысле, она написала отчет, но никогда не обсуждает это со мной или с кем-либо еще – придерживается формальностей... Да, я знаю, что это нехорошо… честно, она справляется со всем ужасно. Я ненавижу признавать это, но это правда.

К несчастью, Томми был прав. Лисбон совсем не справлялась с этим, хотя не то что бы хоть кто-то мог перенести это легко. Джейна убивало видеть ее такой.

– Нет, нет, не приезжай… это не поможет, она лишь скажет, чтобы ты ехал домой… конечно же я никуда не собираюсь. Послушай, ты не захочешь ее видеть такой, и… она не позволяет никому касаться ее, даже мне… Нет, я не могу положить руку ей на плечо… Ее напарник, Джейн, говорит, что это нормально – если хоть что-то из этого можно назвать нормальным.

Томми потер глаза и вновь покачал головой.

– Она наконец-то уснула где-то на час, но затем проснулась от крика.

Это было новостью для Джейна.

– Да, кошмар… нет, она не рассказала мне, но чуть ли не сошла с ума, когда сестра попыталась вколоть ей седативное… я пытаюсь, Джеймс, правда пытаюсь.

Джейн услышал достаточно. Подслушать иногда бывало полезно, но плохая часть – он ненавидел слышать обо всем этом. В конце концов он повернул за угол и помахал Томми, приближаясь к нему, словно только пришел. Тот был слишком сконцентрирован на разговоре, поэтому просто кивнул.

Джейн постучал по двери и вошел. Лисбон сидела на кровати, окруженная по меньшей мере двадцатью букетами: розы, лилии, гвоздики и несколько дешевых из ромашек, разбавляющих неоновый хаос.

– Привет, – поздоровался он.

– Слава богу, – с облегчением произнесла она.

– Никогда не думал, что услышу от тебя похожее приветствие.

– Ты не принес цветы, – пояснила она. – Мне уже плохо от них.

– Да, – протянул Джейн, оглядываясь в комнате. – Не думал, что на этаже есть флорист.

Лисбон кивнула и схватила карточку из одного из ярких букетов.

– Тут написано «Поправляйся!» – ты можешь поверить в это?

– Эта фраза стара как мир, – с улыбкой пробормотал он и показал коробку. – Я не принес цветы, но знаю, что в больнице может быть очень скучно, поэтому как насчет игры в шахматы?

Лисбон искренне улыбнулась.

– Благослови тебя боже.

– Опять же: не думал, что услышу от тебя такую фразу.

Он уселся в ее ногах на кровати, убеждаясь, что не коснулся ее, и поставил доску на специальный поднос. Она взяла набор фигурок и начала расставлять их.

– Как дела на работе?

Ловкость – еще одна вещь, в которой она была плоха. Джейн пожал плечами и на мгновение встретился с ней взглядом.

– Нормально.

– У вас есть дело?

– Мы серьезно собираемся играть в эту игру? – он не имел в виду шахматы.

Лисбон вздохнула.

– Ладно, как продвигается расследование? У вас есть зацепки?

– Мы ищем, – объяснил Джейн, – но пока ничего.

Он увидел, что это задело ее. Она хотела, чтобы все закончилось, этого же хотел и он.

– Спасибо за честность, – пробормотала она.

Это было наименьшим, что он мог для нее сделать. Пока у него не было возможности преподнести ей ее насильника на тарелочке с голубой каёмочкой. Пока он мог дать ей только то, чего не мог дать больше никто – правду.

– Ребята еще в штаб-квартире?

Джейн кивнул.

– Они не прерывались даже на еду.

Когда доска была наконец-то заставлена фигурами, Лисбон сделала ход.

– Серьезно? Они не могут так работать. Скажи, что я хочу, чтобы они пораньше пошли домой и выспались. Это приказ.

Джейн передвинул свою фигурку и кивнул.

– Я передам.

– Я приказала бы и тебе, но знаю, что ты в любом случае не станешь слушать.

Он коротко рассмеялся. Было очевидно, что Лисбон пыталась вести себя нормально, это было слабо и неумело. Она хотела притворится, что лежала в больнице только из-за пары травм, а другой беды никогда не случалось. Это не работало.

– Как еще дела в Бюро?

– Да нормально, – ответил Джейн, ведя себя как обычно. – За исключением того, что я чуть не вылил чай на Бертрама.

– Что? – она усмехнулась над этой картинкой. – Никогда не думала, что дождусь того дня, когда твои стычки с людьми примут физический характер.

– Ой, да ну, – отмахнулся он.

– Что почти заставило тебя это сделать?

Джейн подумал о том, чтобы выдумать что-то и избежать ответа, но понял, что не мог соврать ей.

– Он говорил с Шеттрик о том, как вести себя с прессой. Как всегда, бессердечный и холодный.

Лисбон кивнула и бездумно передвинула пешку прямо на клетку перед его конем.

– Репутация Бюро под ударом?

– Бюро в порядке, – заверил он, – не волнуйся.

– Джейн, я знаю, как все может быть плохо, – она посмотрела в окно, за которым была заправка. Она повернула голову обратно и дотянулась до мобильного на тумбочке. – Может, мне стоит дать Бертраму что-то, что он сможет сообщить в прессу.

К счастью, Джейн был куда быстрее нее. Она схватил телефон и кинул его под кровать.

– Даже не думай.

– Но Джейн!..

– Лисбон, КБР существовало до нас, оно будет существовать и после. – Он щелкнул пальцами и указал на доску для шахмат. – Давай вернемся к игре.

– Ты только что кинул мой телефон на пол.

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

– Джейн, я знаю, как плохо все может стать, – отрезала она. – Единственное, что было бы еще хуже, – если бы меня изнасиловали в здании.

– Лисбон…

– Да и какая разница, – низким голосом проговорила она. – Я даже не смогла защитить саму себя! – она покачала головой. – Я коп, Джейн, который прошел обучение. Как я могла позволить этому случиться с собой? Я должна была остановить его.

– Ты сделала все, что могла. – Он видел место нападения и знал, что она боролась изо всех сил.

– Очевидно, нет. Он мог бы убить меня, а я не смогла бы помешать. – Она подняла руку и коснулась голой из-за отсутствия крестика шеи. Он знал, что сейчас она представляла руки ублюдка на своей коже. А он – ее, лежащую одну в том переулке, ее глаза – пустые и безжизненные. Она не была единственной, кто видел кошмары.

– Почему он не убил меня? – спросила она.

Джейн промолчал. А что можно было ответить?

– Потому что хотел, чтобы я страдала, – продолжила Лисбон. – Я знаю, ты можешь не говорить это. – Она с трудом сглотнула. – Это моя вина.

Джейн нахмурился и покачал головой.

– Нет.

– Но…

– Стоп, – прервал он ее. – Ты ни в чем не виновата.

– Действительно? Если это не моя вина, то чья же?

– Его, – ответил Джейн. – Он сделал это, не ты.

– Я даже не знаю, кто «он», – напомнила Лисбон. – Я – следователь. Я ловлю преступников. Я делала это много лет, еще до нашей встречи с тобой. Я была самым молодым офицером в полиции Сан-Франциско. Но в своем собственном деле я даже не могу предположить, кто это был. О чем это говорит?

– О том, что у меня много работы, – ответил Джейн. – Это моя забота найти этого человека, не твоя.

– Точно, – пробормотала она, легонько кивнув. – Это мое дело. Я не могу вести следствие… я жертва.

Джейн покачал головой.

– Лисбон, ты не жертва. Ты выжившая.

– Да? Мы оба знаем, что он не убил бы меня. Я не выжила. Просто пережила. Переживец.

– Такого слова не существует.

– Ты понял, что я имею в виду.

– Нет, не понял, – отрезал он. – Ты не просто пережила этот момент, ты боролась. Ты боец, Лисбон, и всегда им была. Это значит, что ты никогда не будешь жертвой.

Она посмотрела вниз на забытую шахматную доску.

– Давай вернемся к игре.

Джейн знал: она не поверила ему. Он мог бы продолжить спорить, но знал, что она не послушает. По крайней мере, пока. Может, когда раны будут не столь свежи.

– Твой ход, – просто сказал он.

Она кивнула и сходила слоном, забирая у консультанта одного из коней. Они продолжили играть в тишине – этого никогда не случалось ранее. Впервые они сыграли спустя несколько недель после прихода Джейна в КБР. Он заметил в ее кабинете доску и настоял на партии; она проиграла и настояла на реванше на следующий день. Спустя шесть игр она сдалась и бросила доску через весь офис. Прежде чем он смог уговорить ее сыграть еще раз, прошло два года. Тогда она вновь проиграла, но хотя бы не кидалась предметами.

Джейн передвинул ладью и поставил шах королю Лисбон. Она внимательно посмотрела на доску, а затем сделала ход королевой. Это было верным решением, но Джейн уже продумал свои ходы наперед. Игра была выиграна, она просто еще не знала об этом.

– Томми упомянул, что у тебя был кошмар.

Лисбон «взяла» пешку Джейна, а потом приоткрыла рот.

– Он рассказал тебе?

– Нет, он рассказал Джеймсу. Я просто умею слушать.

Она нахмурилась и покачала головой.

– Я не хочу говорить об этом.

– Тебе и не надо, – бросил он, – я и сам могу.

– Джейн, нет.

– Ты всегда говорила, что делиться – это полезно. Если ты не хочешь делать это сама, я помогу тебе.

– Джейн…

– В переулке было темно. Не было света, который смог бы помочь.

– Стоп, – приказала она, качая головой.

– Ты чувствовала, что не могла остановить его, что боролась недостаточно сильно. Несуразная вина прокралась в твой сон. Я предполагаю, что тебя что-то сдерживало. Наручники? – Джейн посмотрел на Лисбон и затем покачал головой. – Нет, ты просто была обездвижена.

– Замолчи, – зашипела она, начав тереть руки и дрожать в постели.

– Он касался тебя, но ты не могла увидеть его.

– Заткнись, Джейн! Просто заткнись! – она подтянула ноги в груди, обнимая их руками, и уткнулась головой в колени, чтобы он не мог видеть ее лица. Однако он чувствовал ее дрожь.

Он отодвинул поднос и приблизился к ней, касаясь ее колена, но вспомнил, что сказал Томми своему брату. Она все еще боялась чужих прикосновений. Джейн убрал руку.

– Лисбон, – он нежно проговорил ее имя, но она не подняла голову. – Лисбон, пожалуйста, посмотри на меня.

Она медленно подчинилась. Щеки были сухими, но в глазах стояли слезы. Она дрожала не из-за того, что плакала, а из-за воспоминаний о сне и нападении.

– Прости, – сказал он, – я просто пытаюсь помочь. Ты не сможешь преодолеть свои сны, если будешь держать все в себе.

– Я не хочу преодолевать это. Я хочу больше никогда их не видеть. Я просто не буду спать.

– Это твой план? – скептично спросил он.

– Серьезно? – взвилась она. – Ты хочешь, чтобы я поспала? Сколько раз я находила тебя, дремлющего на диване в три часа дня?

– Дрема почти что сон, – напомнил он.

– Ну а я вообще не буду спать.

– Лисбон, ты сможешь это сделать, только заменив всю кровь в своем организме на кофе, – сказал он. – Но в таком случае ты станешь нервозной.

Она наконец-то выдавила улыбку. Джейн решил продолжить.

– Я так и вижу тебя: трясешься и танцуешь, как марионетка. – Он использовал руки, чтобы изобразить то, о чем говорит. – Ты же знаешь, что твой голос становится визгливым, как у хомячка, когда ты выпьешь слишком много кофеина.

Это сработало. Она начала смеяться. Это не продлилось долго, всего лишь пару секунд, но этого было достаточно, чтобы она расслабилась. Он улыбнулся и вновь поставил между ними поднос.

– Закончим игру?

Она кивнула.

– Ладно.

Через четыре движения он поставил ее королю шах и мат. Увидев, как он радуется победе, Лисбон не надулась, не застонала и не кинула доску через всю комнату. Она улыбнулась, смотря на сверженного короля.

– Ты выиграл.

– Да, снова.

– Я… я просто вроде как ожидала, что ты поддашься, – призналась она. – Томми позволил мне выиграть в карты.

– Нет ни единого шанса, что ты сможешь победить меня в шахматах, – усмехнулся Джейн. – Если честно, мне приходится растягивать игры, чтобы они не заканчивались так быстро.

Рот Лисбон открылся, и она кинула в него свою королеву. Он рассмеялся, когда фигурка безболезненно ударила его в плечо. Лисбон вновь улыбнулась, но ее улыбка спала, как только она увидела кучу букетов вокруг.

– Я просто не хочу ничьей жалости.

– Я не жалею тебя, – сказал Джейн. – Я ненавижу то, что случилось, но не жалею тебя. Я здесь, чтобы помочь.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Но мне это не нужно. Я справлюсь со всем сама.

Джейн кивнул. Он знал, что если скажет ей правду, – что она не сможет справиться с этим – она не воспримет это хорошо. В данный момент им не нужна была ссора. Поэтому он сказал:

– В том, чтобы попросить помощи, нет ничего постыдного.

– Я знаю, – пробормотала она, – но я справлюсь.

Лисбон не умела врать.



Прошлое работников вечера не дало ничего толкового: лишь один человек привлекался из-за пребывания в состоянии опьянения в общественном месте, но это было слишком далеко от сексуального нападения. Однако в списке все еще было много людей, и команда рассчитывала, что к концу дня у них будет нужное имя.

Когда Джейн вернулся в КБР, все поняли, где он был.

– Как она? – спросила Грейс, как только увидела его.

– Так же, – ответил он. Он решил утаить о кошмаре Лисбон и ее глупом убеждении, что случившееся было ее виной. – Она хочет, чтобы вы пошли домой и выспались.

Чо даже не поднял взгляд от своего стола.

– Мы не сделаем этого.

– Я так и думал.

Джейн опустился на диван. Никто не собирался слушать своего босса, но это не значило, что они не были истощены. И не только из-за отсутствия сна почти двое суток, но и из-за усталости, которую вызвало эмоциональное потрясение. Они, может, не хотели спать, но это казалось хорошей идеей.

Грейс подавила зевок и потянулась за чашкой с кофе, но поняла, что та была пустой. Черт. Она поднялась из-за стола, думая только обо одном: о комнате отдыха. К счастью, в кофейнике был заварен свежий кофе, поэтому ей не пришлось делать его самой. Она просто наполнила чашку, подавила новый зевок и вернулась за стол. Она начала трясти пакетик с сахаром, готовая добавить его в горячую жидкость, когда посмотрела на компьютер.

– О боже.

– Что? – спросил Чо.
– Я кое-что нашла. Один из сотрудников был арестован за… вуайеризм (П. переводчика: подглядывание за людьми, занимающимися сексом или любыми другими «интимными» процессами).

Все тут же встрепенулись, за исключением Ригсби, который задремал за столом.

– Не ты ли говорил, что сексуальное насилие может быть прогрессирующей формой? – напомнила Грейс. – Начинают-то с малого…

– Например, с подглядываний, – закончил Чо.

Джейн кивнул.

– Возможно. – Он встал и подошел к столу Ван Пелт. – Дай мне посмотреть.

Чо сделал то же самое, предварительно шлепнув Ригсби по голове.

– А, что? – пробормотал он, озираясь вокруг. Он несколько раз моргнул и увидел собравшихся в кучку коллег. – Вы что-то нашли?

– Один из сотрудников однажды был арестован, – ответил Чо.

– Кто? – спросил Уэйн, вставая из-за стола и потирая глаза.

– Он был организатором вечера, его зовут Ли Майерс. Его арестовали пять лет назад, когда он снимал трех женщин, принимающих душ в спортзале, – прочитала отчет по его делу Грейс.

Ригсби подошел к ее столу, взглянул на фотографию и замер.

– Я знаю его.

Все посмотрели на него.

– Правда?

– Он был на записи, – объяснил Ригсби. – Я видел его с Лисбон.

Это было новостью.

Они все тут же бросились к его столу, чтобы пересмотреть видео. Уэйн промотал его до того момента, о котором упомянул ранее.

– Это произошло сразу после того, как она приехала. Она столкнулась с ним… но смотрите… он продолжает глядеть ей в след. – Он промотал запись еще на пару часов вперед. – И снова: без конца глядит на нее.

– Это мерзко, – поморщилась Грейс.

Ригсби остановил видео.

– Если он однажды был вуайеристом, то мог стать и кем-то еще.

Это было весьма вероятно и во многих случаях это имело смысл. Чо вздохнул и, обведя всех взглядом, посмотрел на Джейна:
– А ты что думаешь?

Он не отрывал глаз от компьютера, однако смотрел не на возможного подозреваемого. Он смотрел на Лисбон, чье изображение было перед ним. Он не поднял взгляд на коллег, но все-таки ответил:

– Думаю, мы должны проверить каждую зацепку.

Это не было тем, что они все ожидали.

– Так… ты думаешь, это он? – попыталась Грейс.

Джейн пожал плечами.

– Рано судить, – а после отошел.

Чо решил привезти Ли Майерса на допрос, и команда была этому рада. Джейн не испытывал такого же восторга, но сел на диван, держа все мысли при себе. У него было чувство, что дело было куда сложнее, чем казалось на первый взгляд.



Побочным эффектом работы на стороне закона было то, что коп узнавал о журналистах все: и о методах их работы, и, конечно же, о неоспоримом сходстве со стервятниками. Лисбон никогда не любила репортеров. Ей было трудно находиться в центре внимания, поэтому она редко давала заявления на камеру, появляясь по ту сторону телевизора лишь тот минимум раз, который требовала работа.

Сейчас же в КБР она была самой обсуждаемой новостью, и остаться в тени было просто невозможно. К счастью, еще никто из прессы не проник в ее палату. Вероятно, Уэйнрайт сказал, что она не в состоянии дать какие-либо комментарии.

Однако разговор с Джейном дал ей понять, что Бюро стало мишенью. Ей было необходимо понять, что говорила пресса. К сожалению, она знала, что если попросит у Томми газету, то он обязательно вырвет страницу, посвященную ее случаю. Казалось, ее насильно заставляли жить в неведении.

Но никогда нельзя знать, где тебе повезет.

Томми ушел в кафетерий, чтобы купить поесть, оставив дверь в палату открытой. Лисбон смотрела дурацкую мыльную оперу, так как в больнице было всего три с половиной канала, когда ее привлекло шуршание газеты. Она тут же отвлеклась от какого-то подозрительного типа, пытающегося соблазнить шестнадцатилетнюю девушку.

В коридоре сидел медбрат, читающий газету. Броский заголовок давал понять, что это «News and Review». Идеально. Хэзэвэй работал в «Chronicle», и ей очень не хотелось читать что-то из-под его пера: статья, вероятно, начиналась бы со слова «ура».

Мужчина взял стаканчик кофе, снял крышку со стаканчика и уставился на него. Либо кофе остыло, либо закончилось, но он отложил газету и встал.

Лисбон не обратила внимания на болящие мышцы и синяки и выбралась из постели, радуясь, что ей не поставили капельницу. Остановившись в дверях, она огляделась. Все были слишком заняты, чтобы обратить внимание на пациента, прокравшегося через коридор, схватившего газету и вновь исчезнувшего в палате.

Она легла в кровать и, закрывая раздел о спорте, начала листать в самое начало. Там был большой заголовок, кричащий о недавней встрече сенатора и проститутки, но под этим была статья, которую она искала.

«Агент-жертва в КБР.

В данный момент Бюро занимается тесно касающимся его сотрудников расследованием. Специальный агент Тереза Лисбон была изнасилована во время благотворительного вечера, устроенного специально для Калифорнийского Бюро Расследований в отеле Capitol Plaza.

Согласно правоохранительным органам, агент Лисбон вышла на улицу, где на нее напал неизвестный. Ее оттащили в переулок, находящийся менее чем в ста ярдах от того места, где находилось две сотни ее коллег, и изнасиловали.

Чуть позже она была обнаружена одним из напарников в состоянии шока. Ее отвезли в больницу, и сейчас ей оказывают необходимую медицинскую помощь. Согласно заявлению директора Бюро, Гейла Бертрама, состояние агента Лисбон не критическое. «Ее травмы незначительны, но это настоящий удар для нас всех».

КБР начало расследование, чтобы найти нападавшего, но пока никаких заявлений от сотрудников не последовало. Когда мы спросили директора Бертрама, как это могло случиться, он не смог ничего ответить.

«Мы делаем все что в наших силах, чтобы найти нападавшего [на агента Лисбон], - заявил он. – Мы не сомневаемся, что вскоре узнаем имя виновного и он предстанет перед судом. Мы позаботимся об этом». Однако много людей высказало сомнения относительно возможности КБР защитить жителей Калифорнии, если оно не смогло защитить собственного агента.

В данный момент агент Лисбон находится в больнице, где не дает никаких комментариев. Она возглавляет убойный отдел, и ожидается, что она вернется к работе, как только оправится от своих травм».

С первого взгляда статья казалась совершенно обыкновенной. Но годы опыта научили ее читать между строк. Журналист поднимал вопрос о компетентности Бюро, которое прямо сейчас находилось под микроскопом. Если вскоре они не наденут наручники на ее насильника, то пресса начнет мусолить все неудачи КБР. Лисбон знала, что тогда всплывут комментарии и о Кровавом Джоне, которого они еще не поймали, и о куче других нераскрытых дел.

Если бы она боролась сильнее, то смогла бы остановить того человека. Если бы она смогла сделать это, то, вероятно, прочитала бы что-то вроде «Агент КБР поймал насильника», и статья описывала бы то, как она разделалась с нападавшим, осветила бы список его жертв и обвинения, выдвинутые против него. В таком случае пресса восхваляла бы Бюро и писала бы о том, насколько хорошо выполняют работу его агенты.

Это было ее виной.

– Риз, что ты делаешь?

Лисбон подняла взгляд от украденной газеты и увидела стоящего в дверях Томми. Он недовольно покачал головой.

– Где ты ее достала?

– Нашла.

– Риз, тебе не следует читать это.

– Почему нет? Это же про меня, верно? Не должна ли я оценить написанные про себя новости? – она вновь посмотрела на газету. – «Ее травмы незначительны, но это настоящий удар для нас всех». Как думаешь, он сам это придумал или ему кто-то помог?

– Риз…

– Мне нравится часть, где журналист сомневается в компетентности Бюро, но, думаю, было бы лучше написать так: «Много людей высказало сомнения относительно возможности агента Лисбон защитить жителей Калифорнии, если она не смогла защитить саму…»

Томми вырвал газету из ее рук, смял в большой комок и кинул в корзину.

– Не смей так говорить, Тереза, – с яростью произнес он. – Ты не просила этого.

Она улыбнулась грустной улыбкой.

– Я просто озвучиваю то, о чем они думают. Мое имя не впервые попадает в газеты. Только, наверное, в этот раз я не поставлю статью в рамочку.

– Риз, не делай этого. Прекрати винить себя.

Она перестала улыбаться.

– А кого еще мне винить? Не Бюро же. Не оно напало на меня, не оно не смогло защитить. Это все я. Мне стоило бороться сильнее.

– Ты боролась.

Она покачала головой.

– Недостаточно. Посмотри на меня, Томми. Разве я выгляжу как человек, который смог защитить себя? Нет. Я выгляжу как человек, который проиграл. Мне просто надо научиться жить с этим.

Она откинулась на подушки и повернулась к брату спиной.

– Риз, – в голосе Томми была мольба.

Она не посмотрела на него. По ее щеке побежали слезы. Казалось, она все никак не могла выплакаться.

Это были слезы сожаления.



Ли Майерс без сомнений нервничал, сидя в комнате для допросов: он ерзал на стуле и не переставал смотреть по сторонам. Джейн и Чо наблюдали за ним через стекло из соседней комнаты. Консультант повернулся к коллеге, приподняв бровь.

– Сомневаюсь.

– Он вуайерист, – напомнил Кимбэлл.

– Как и куча других девятнадцатилетних парней.

– Ему не девятнадцать.

– Это не он.

Чо покачал головой.

– Нам все равно надо его допросить.

У Джейна было чувство, что они просто потратят время, но он надеялся, что, возможно, им повезет. Однако стоило им войти в комнату, а парню – подпрыгнуть, он знал, что это ни к чему не приведет.

– Я не знаю, почему я здесь… но я не сделал ничего плохого.

– Тогда вы поведаете нам, что делали на благотворительном вечере. – Чо тут же принялся за работу.

Ли несколько раз моргнул.

– Я был одним из организаторов. Я приехал туда, чтобы убедиться, что все идет как по маслу.

– И что входило в ваши обязанности? – спросил Джейн, получая недовольной взгляд от Чо.

Однако Ли отнесся к вопросу серьезно.

– Мне следовало смотреть за баром, чтобы он был полным, за едой и всем таким.

– Интересно, – коротко кивнув, протянул Джейн. Он пытался заставить парня почувствовать себя более непринужденно.

– Пять лет назад вы были осуждены за вуайеризм, – вклинился Чо.

Ли выглядел пристыженным.

– Да, это было глупо. Но прошло много времени.

– Вы общались с агентом Лисбон? – в голосе Чо стали проступать стальные нотки.

– С кем? – переспросил Ли, а потом до него дошло. – Это та женщина, на которую напали? Ну, я не видел ее.

– Значит, это не вы не спускали с нее глаз всю ночь?

– Нет!

Чо положил на стол один из снимков с записи видео-наблюдения, где Ли смотрел вслед уходящей Лисбон.

– Все еще уверены, что вы не знаете ее?

Парень взглянул на фотографию и, по мнению Джейна, задержался на кадре взглядом. Когда он вновь посмотрел на Чо, на его лице читалось удивление.

– Это на нее напали?

– Да, – ледяным тоном ответил агент. – Вы были тем, кто это сделал?

– Нет!

– Но вы наблюдали за ней весь вечер.

– Нет… ну, да, но это не то, что вы думаете.

– Вы хотите знать, что я по-настоящему думаю? – Чо наклонился вперед. – Я думаю, что вы приехали, столкнулись с агентом Лисбон и вам понравилось то, что вы увидели. А потом, заметив ее одну, воспользовались предоставленной вам возможностью.

– Возможностью?

– Вы затащили ее в тот переулок, избили и изнасиловали.

– Что? Нет! – воскликнул Ли. – Я не делал этого. Клянусь, я и пальцем не коснулся ее!

– Но вы не сводили с нее глаз, – вмешался Джейн.

Ли в смущении опустил взгляд. Сейчас это могло сойти бы и за признание.

– Это не то, что вы думаете.

– Вы уже знаете мои мысли по этому поводу, – напомнил Чо.

– Я просто… я смотрел за ней, но не делал этого.

– Тогда почему вы смотрели?

Ли заерзал в кресле.

– Я… я не хочу отвечать.

Чо пронзил его взглядом.

– Почему вы смотрели?

Ли опустил голову и быстро-быстро прошептал:

– Потому что у нее самая горячая попка, которую я когда-либо видел, не считая совсем грязных журналов.

Никто не ожидал такого ответа.

Джейн и Чо обменялись удивленными взглядами, и на несколько мгновений наступила тишина. Спустя какое-то время консультант обрел голос и нарушил этот неловкий момент.

– Мы передадим ей. – Он проигнорировал недовольное выражение лица коллеги. – Дайте мне вашу руку, Ли.

– Что? Почему?

– Потому что я сижу с другой стороны стола и говорю вам, что делать, - просто ответил Джейн, беря парня за руку и нащупывая его пульс. Найдя его, он посмотрел ему прямо в глаза. – Вы напали на Лисбон?

Ли вопросительно посмотрел на Чо, но не увидел никакой поддержки с его стороны. После этого он вновь перевел взгляд на Джейна и просто ответил:

– Нет.

Джейн наблюдал за ним несколько долгих секунд, после чего отпустил его руку.

– Хорошо. Мы все. – А затем отодвинул стул и встал, чтобы уйти.

В коридоре он получил очередной неодобрительный взгляд от Чо.

– Что? – спросил консультант, но даже не дождался ответа: – Да брось, этот парень не смог бы.

– Ты не знаешь.

– Посмотри на него. Он хлюпик, которого бы Лисбон одолела в два счета. Нет ни единого шанса, что он смог бы оглушить ее.

– А что насчет обвинений?

– Ну, у него извращенный ум, но он лишь наблюдает и увлекается порнографией. У него не хватает смелости сделать фантазию реальностью.

– Этого недостаточно, чтобы исключить его из списка подозреваемых, – продолжил настаивать Чо. – Нам необходимы улики, чтобы доказать, что он не делал этого.

– Мы их найдем, – Джейн указал в сторону общей комнаты. – Пойдем посмотрим записи с камер наблюдения еще раз.

К моменту их возвращения Ригсби и Грейс выпили бесчисленное количество кофе.

– Это он? – спросила Ван Пелт.

– Джейн так не считает, но у него нет улик.

– Я докажу, – пообещал он. – Ригсби, включи видео.

Тот подчинился, и вскоре на экране появилась запись.

– Промотай до одиннадцати двадцати трех, – попросил Джейн.

– Мы уже знаем, что Лисбон вышла через запасной выход, – сказал Чо.

– А что насчет Майерса? Где был он? – никто не ответил на этот вопрос.

– Так, вот. – Экран компьютера поделился на четыре прямоугольных окошка. В верхнем правом они увидели спешащую на улицу Лисбон. Джейн медленно смотрел на все остальные, ища то единственное лицо, которое было необходимо. – Вот он, вот Майерс. – Он указал на нижний левый угол.

Парень стоял около бара, на противоположной от выхода стороне зала.

– Перемотай, – приказал Джейн.

Майерс стоял, потягивая мартини. Ригсби поставил пленку на быструю перемотку, но тем не менее следить было легко: Ли совершенно не двигался. В какой-то момент рядом с ним встала женщина, чтобы заказать коктейль, и он нарочно столкнул ее сумочку с барной стойки, чтобы насладиться открывшимся видом, когда она нагнулась за ней.

– Как думаешь, у нее самая горячая грудь, не считая совсем грязных журналов? – Джейн обратился к Чо, и тот фыркнул в ответ. Остальные посмотрели на него с удивлением. – А, потом объясню.

Майерс все еще стоял около бара, когда наступила полночь.

– Ладно, это не он, – признал Чо.

Грейс вздохнула и покачала головой.

– Дерьмо, – прошептал Ригсби.

Громкий топот дорогой обуви привлек внимание Джейна. Он обернулся и прошептал команде:

– Вот и проверка.

– Что? – не поняла Ван Пелт.

Они обернулись следом и увидели директора Бертрама и Уэйнрайта, которые вошли в общую комнату.

– Агент Чо, – начал Бертрам, – какие-то зацепки по делу Лисбон?

– Мы проверили работников вечера, – ответил Чо, – но только что вычеркнули первого подозреваемого. На данный момент мы знаем, что ни у кого не было мотивов нападать на нее.

– Что вы будете делать дальше? – спросил Уэйнрайт.

Чо открыл рот, чтобы что-то сказать, но директор вмешался раньше:

– Они проверят, были ли в том районе какие-либо преступления – убийства, нападения. Я прав?

– Если вы хотите пойти в неправильном направлении, то да, правы, – влез Джейн.

Бертрам нахмурился. Он демонстративно прочистил горло и поинтересовался:

– А какое направление правильное?

– Нам надо искать среди гостей, в особенности – среди тех, кто работает в правоохранительных органах или хоть как-то связан с ними.

У двух мужчин открылись рты, и они во все глаза уставились на консультанта. Даже оставшиеся члены команды выглядели удивленными.

– Вы считаете, что это кто-то из нас? – нарушил молчание Уэйнрайт.

– Ну, никто из здесь присутствующих, – ответил Джейн, указывая на всех собравшихся в комнате. – Но, если взглянете на ситуацию в целом, то вы поймете, что нападавший знал, как работают копы.

Бертрам покачал головой.

– Не понимаю. Никто из органов не сделал бы этого с Лисбон.

– Вы не можете знать наверняка.

– Могу. Ты сам постоянно напоминаешь, что мы, полицейские, словно одна семья.

– Да, – подтвердил Джейн. – Но самые страшные вещи совершают как раз члены семьи. Я говорю: на нее напал кто-то, кого она знала.

– Как ты можешь быть настолько уверен? – спросила Грейс.

– Ее раны слишком сильны: человек, жаждущий секса, не стал бы избивать столь жестоко, – пояснил Джейн. – Тот, кто изнасиловал Лисбон, не просто хотел овладеть ею. Это было местью.

– Насильники часто чрезмерно агрессивны, – не согласился Бертрам, – это часть их забавы.

Джейн обернулся и указал на Ригсби.

– Представь, что ты – насильник, который вдруг встречает красивую женщину в вечернем платье. Что ты сделаешь первым?

Ригсби впал в ступор.

– Я не знаю, Джейн.

– Не раздумывай. Просто ответь.

– Эм-м-м… полагаю, я бы схватил ее.

– Именно, – кивнул Джейн и повернулся обратно к Бертраму. – Будь это кто-то незнакомый, он бы просто схватил ее. В ответ она бы пнула его коленом, кинула на землю и сломала локтем ему нос. Пока он корчился от боли, она бы позвала охрану, и у нас был бы счастливый конец. Но этого не случилось. Ведь… что он сделал?

– Ударил ее головой о стену, – ответил Чо.

– И зачем?

– Чтобы вывести ее из строя, – выдохнула Грейс.

Джейн кивнул.

– Он знал, что это необходимо, потому что она обязательно начала бы бороться. Он знал, что она в хорошей физической форме. А все потому, что он знал: она – коп. Вспоминая то, что Лисбон сообщила, что на нем была рубашка, становится очевидно: это кто-то из тех, кто присутствовал в отеле.

Бертрам издал недовольный звук и покачал головой.

– Интересно, но недостаточно. Агент Чо, я хочу, чтобы вы рассмотрели все варианты, даже не касающиеся Плазы. Найдите этого человека как можно скорее.

– Да, сэр, – тут же согласился Чо.

– Да говорю же, это кто-то, кого мы знаем.

– А я говорю вам, что необходимо отработать каждую версию, а не только одну, – отрезал Бертрам. Затем он кивнул Кимбэллу. – Держите нас в курсе.

– Естественно.

Джейн сверлил спину директора взглядом, пока тот уходил вместе с Уэйнрайтом. Если бы неожиданно появившаяся дыра в полу смогла поглотить бы их главного босса, то консультант купил бы шампанское, чтобы отпраздновать это. Бертрам возглавил Бюро не потому что был хорошим копом – он просто умел играть грязно.

– Ты правда думаешь, что мы знаем этого человека? – спросила Грейс, как только они остались одни.

Джейн кивнул.

– Я уверен. Это была не просто случайная жестокость. Это личное. Он хотел, чтобы Лисбон страдала.

– Почему?

– Узнаем. А затем и поймаем его.

Он не отрывал взгляда от коридора, по которому перемещались люди. Другие заметили это.

– Ты думаешь, что он работает здесь, – констатировал Чо.

– Вполне возможно.

– Джейн, – начал Ригсби, – на вечере было более двухсот мужчин. Большинство из них либо занимают высокую должность, либо являются спонсорами КБР.

– Я знаю, – кивнул тот.

Чо и Ригсби обменялись взглядами.

– Потребуется много времени, чтобы проверить весь список присутствующих.

– И пусть.

Они замолчали. Но Джейн видел, как другие члены команды периодически смотрели на проходящих мимо коллег. Их всех волновал один и тот же вопрос: это он?

Их босса изнасиловал тот, кого они знали. Самым худшим было то, что они не знали кто именно.

– Идите домой, – в конце концов нарушил тишину Джейн. – Вам надо отдохнуть, вы работали не покладая рук. Сейчас вы не сможете сделать ничего больше. Все может подождать до утра. – Он посмотрел в глаза каждому. – Идите домой. Это то, чего хочет Лисбон.

Долгое время никто не двигался, пока каждый пытался побороть вину из-за предстоящего отдыха и усталость. Уйти с работы сейчас, не имея какой-то зацепки, казалось предательством. Правда же была в том, что пока больше ничего было сделать нельзя. Если Джейн был прав, то дело оказывалось куда сложнее, чем им казалось сначала.

Утомление выиграло в этой схватке, и один за одним ребята начали собирать вещи и уходить. Джейн наблюдал за ними, так и не сдвинувшись с подлокотника дивана. Он знал, что им будет нелегко смириться с правдой.

Насильник Лисбон – они все его знали.

Но у них все еще не было имени.



Когда Джейн постучал в палату, Лисбон была одна. Она улыбнулась, увидев его, но, как и другие ее улыбки, эта была фальшивой.

– Привет, – сказала она, – а Томми только ушел. Я наконец-то заставила его поспать в нормальной кровати.

Джейн вернул улыбку – и она тоже была поддельной. Все еще было тяжело видеть ее темно-фиолетовые синяки и глаза, наполненные болью.

– Как ты?

Она опустила взгляд и покачала головой.

– Я хочу, чтобы мне перестали задавать этот вопрос.

Джейн вздохнул и кивнул, смотря в пол.

– Полагаю, это глупо.

– Я готова поехать домой, – заявила Лисбон. – Нет нужды оставаться здесь.

– Тебе надо больше времени, чтобы зажили раны.

– И мне обязательно быть в больнице? – отрезала она. – Я схожу здесь с ума, ничего не делая. Мне надо чем-то заняться.

Он подошел ближе, но остался около стены, чтобы между ними было комфортное для Лисбон расстояние.

– Ты должна отдыхать и слушать врачей.

– Кто бы говорил. Когда ты лежал в больнице, ты настолько бесил персонал, что они умоляли меня забрать тебя.

С Лисбон все было совсем не так, как с ним. Он хотел, чтобы она оставалась здесь как можно дольше – до тех пор, пока полностью бы не поправится. Но, естественно, чтобы это произошло, ему пришлось бы повернуть время вспять.

– Да, но ты никогда не должна повторять этого.

Она встретилась с ним взглядом, но ничего не сказала. Она была с ним не согласна, но спорить об этом было трудно. В конце концов, большую часть времени, проведенного вместе, она пыталась вести себя противоположно ему.

Он снова выдавил улыбку.

– Тебе надо отдохнуть.

– И поспать? – закончила она за него. – Я больше не сплю, Джейн.

Он не сомневался: кошмары будут преследовать ее, как только она закроет глаза. Он мог представить ужас, который она видела, и боль и отчаяние, которые ощущала, стоило ей забыться. Он не был уверен, что хуже: сны или реальность.

– Это пройдет, – заверил он.

– Прошло ли для тебя?

Тут она его сделала. Девяти лет как не бывало, каждую ночь он все еще без конца ворочался в постели, прежде чем терял надежду уснуть. Но, опять же, это другое. Лисбон не была виновата в случившемся.

– Это абсолютно разные вещи, – отмахнулся он.

– Правда? – спросила она, но не дождалась ответа: – Я хочу, чтобы все прекратили притворяться, что со временем все будет в порядке. Ты думаешь, я не понимаю, насколько я в заднице? Когда я работала в Сан-Франциско, я встречала таких же женщин и видела, насколько они были сломлены изнутри… теперь я одна из них. – Лисбон покачала головой. – Прекрати ходить вокруг до около, Джейн, просто скажи это. Я была изнасилована. Не называть вещи своими именами не поможет тому, что случилось. Ты сам научил меня этому.

Ее злость застала его врасплох. Он знал, что избегал слова «изнасилована» – не мог использовать его в отношении Лисбон. Осознание того, что с ней произошло что-то похожее, ранило.

Он знал, что она была зла не на него, а на того, кто сделал это с ней, на ситуацию, с которой не могла справиться, и, к сожалению, на саму себя. Почему-то она ошибочно полагала, что должна была предотвратить все. Ее мысли были ошибочны. В произошедшем не было ее вины.

– Ты не в заднице, Лисбон, – мягко произнес он.

– Я не позволяю даже брату коснуться меня, – напомнила она. – Собственному брату! Он же не причинит мне боль! Но каждый раз, когда он оказывается слишком близко, я… я чувствую на себе его руки. – Она покачала головой. – Я знаю, насколько я сломлена. Я знаю, что я больше не та, кем была. Я даже не чувствую ту, кем была! Я не человек, я – улика.

– Это не так.

– Да, так! Фотографии, анализы, список травм – все в отчете. Это я, Джейн. Впервые в жизни я не расследую дело. Я – жертва.

– Нет, не жертва.

– Да прекрати же, Джейн! Хватит! – воскликнула она. – Я видела статью о себе, читала ее, – она грустно улыбнулась. – Первая страница, самый низ – какая честь. Возможно, убей он меня, я получила бы больше места.

Джейн дернулся, и его глаза гневно сверкнули.

– Не смей говорить так. – Слова были холодными и резкими, и их подпитывала его злость. Это единственное, что сделало бы всю ситуацию еще хуже, чем она уже была. Он знал, что она переживала сейчас самое страшное, с чем может столкнуться человек… но она была жива.

Он хотел убить ублюдка за то, что он сделал с Лисбон, но он был благодарен, что она не умерла. Случилось это… он бы не знал, как справиться с этим.

Лисбон замолчала на долгое время, очевидно, понимая, что сказала не то. Но не извинилась. Когда она снова заговорила, в ее голосе не было не эмоции.

– Я устала от жалости. Я не могу ее выносить. Никакое сожаление не поможет мне справиться с этим.

Он знал, что она имела в виду. Он ненавидел, когда люди говорили, что они сожалеют о том, что случилось с его семьей. Чем это могло помочь? Это были бесполезные слова.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – произнес он.

А эти слова были очевидно совершенно неправильными.

Лисбон подняла голову, и в ее взгляде читалась неприкрытая злость.

– Понимаешь? Да как ты вообще можешь понять? Ты не понимаешь! Не можешь! Ты не знаешь, какого это, когда кто-то надругался над твоим телом. Ты не знаешь, какого это, когда кто-то бьет тебя головой об стену и тащит за волосы. Когда тебя бьют в живот так сильно сильно, что ты даже не можешь дышать. Ты не знаешь, каково это, лежать на земле, как мусор, и чувствовать на своем теле чье-то еще.

В ее глазах появились слезы, которые тут же потекли по щекам, но ее слова все еще были полны яда.

– Ты даже не представляешь. Тебе никто не заламывал запястья, пока ты пытался бороться. Ты никогда не испытывал этой жестокости. Ты не знаешь, каково это, когда кто-то смеется тебе в лицо, облизывая его. Ты никогда не испытывал страха оттого, что на тебе разрывают одежду. Ты не знаешь, каково это, когда ты пытаешься кричать, а тебе засовывают кулак в рот и бьют так, что ты видишь лишь вспышки белого. Ты никогда не чувствовал такой боли… не чувствовал, что, когда он входит в тебя… ты словно теряешь самого себя. Поэтому… не говори, что ты понимаешь, – выплюнула Лисбон. – Потому что ты не понимаешь ничего.

Джейн был ошарашен.

Она описывала ту ночь, а он стоял, совершенно шокированный. Все детали и картинки – это было слишком, чтобы оставаться спокойным.

Ни слова не говоря, он медленно вышел из комнаты.

Он не ушел далеко.

Просто остановился в коридоре, опершись спиной о стену. Его трясло. Грудь вздымалась от затрудненного дыхания, пока он пытался совладать с эмоциями. По щекам, оставляя на них следы, катились слезы. Он знал, что она пережила ад… но не знать подробностей было куда легче.

Он был зол. Нет – в ярости. Он хотел найти этого ублюдка и заставить его ощутить боль Лисбон.

Еще ему было бесконечно грустно.

Лисбон рассыпалась на кусочки. Больше нельзя было это игнорировать. Он ненавидел это. Столько, сколько он ее знал, она была его скалой, якорем, единственным человеком, который поддерживал его все это время. А сейчас она стала той, кто оказался сломлен, той, кого надо было спасти.

Он должен был помочь. По-другому никак.

Он вытер слезы и сделал уверенный вдох. Она, может, не хотела помощи, но помощь была ей нужна. Поняв это, он вновь вернулся в палату.

Лисбон рыдала.

Она прижала колени к груди, уткнувшись в них лицом, и обняла ноги руками. Она тряслась, подняв на него глаза.

– Прости, – проскулила она, начав плакать еще сильнее, – мне так жаль. – Она снова спрятала от Джейна свое лицо.

Он не знал, что делать. Он редко видел уязвимую сторону Лисбон, а уж ее истерику – впервые. В другой день он попытался бы успокоить ее… но она не хотела, чтобы ее касались.

Но он не смог сдержаться, когда она продолжила заходиться в слезах. Словно неведомая сила потащила его вперед, и он притронулся к ней. Он ожидал, что она отстранится, уклонится от его руки.

Она не уклонилась.

Наоборот, она прижалась к ней, приближаясь к нему.

– Прости, – повторила она.

Даже не видя ее глаз, Джейн знал, что она хотела, чтобы он сделал.

Он сел на кровать и притянул ее к себе. Она легла головой ему на грудь, и он обнял ее, притягивая ее еще ближе, словно запирая в теплом и безопасном объятии. Он был удивлен, что она позволила ему сделать это, но не собирался ни о чем спрашивать, благодарный за шанс помочь.

Ее рыдание становилось все тише, но она все еще плакала.

– Ш-ш-ш, – прошептал ей в волосы Джейн, – не извиняйся. Тебе не за что просить прощения. – Он поднял ее голову за подбородок, чтобы она могла посмотреть ему прямо в глаза. – Слышишь? Никогда не извиняйся за это.

Ее губы дрожали, но она слабо улыбнулась, прежде чем вновь уткнуться головой ему в грудь. Он не возражал, продолжая укачивать ее у себя на руках.

Он помогал Лисбон и был счастлив от этого.

За проверку благодарим Ксюшу!