Белые хлопья снега, кружась в воздухе, окутывали Хогвартс. Метель, разыгравшаяся ночью, наконец-то утихла, и выглянуло долгожданное солнце, порадовав замок своим присутствием. Рождественский день обещал стать великолепным. В Хогвартсе было тихо. Только из кухни, где уже неистово суетились домашние эльфы, доносились какие-то звуки. Все студенты за исключением Драко Малфоя еще крепко спали.

Драко лежал в своей кровати и безуспешно пытался прикрыть свои уши подушкой. Громкий храп Гойла, который, по обыкновению, помогал ему заснуть, разбудил его намного раньше, чем ему бы хотелось. А Малфой не относился к числу людей, отказывающихся от нескольких дополнительных часов сна утром. Но стало совершенно ясно, что уснуть ему уже не удастся. Недовольно простонав, Драко отбросил подушку в сторону и сел. Раздвинув темно-зеленые драпировки, он нащупал в кармане палочку. Цель была видна плохо, потому что в комнате еще было темно, хотя домовые эльфы уже должны были зажечь все факелы. Наконец, Драко удалось сфокусировать свой взгляд на Гойле. К сожалению для Гойла, он никогда не удосуживался задвигать занавески на пологе.

- Петрификус Тоталус, - прошептал Драко.

Он подождал реакции Гойла, но ответом была тишина. С самодовольным вздохом Драко растянулся на постели, заправленной серебряным и зеленым бельем. Теперь он мог вернуться ко сну, который был так грубо прерван. Юноша чувствовал, как теряет связь с реальностью, все глубже погружаясь в сон. В момент, когда его сознание отправилось в полет, перед его взором отчетливо мелькнула библиотека. Малфой знал, куда шел, и кого будет дожидаться, и надеялся, что она будет в той самой одежде, в которой была до того, как он проснулся.

Вдруг раздался резкий звук, сопровождаемый длинным низким свистом. Раздраженно застонав, Драко снова сел.

- Только Гойл может храпеть с полностью онемевшим телом, - проворчал он.

Встав с кровати, Малфой начал угрожающе надвигаться на Гойла. Каменная темница, служившая слизеринскому пятикурснику спальней, внезапно осветилась мерцающими факелами. Растерявшись на мгновение, Драко взглянул на огонь, полыхающий за каминной решеткой, которая всего несколько секунд назад была совсем холодной. Очевидно, домовые эльфы приступили к работе. Он остановился и вздохнул, признав поражение. Теперь не было никакого смысла бороться с храпом Гойла.

Буркнув контрзаклятье, Малфой отвернулся от однокурсника, и впервые обратил внимание на огромную груду подарков в яркой обертке, располагавшуюся у ножек его кровати. На секунду он этому удивился, ведь Люциус вроде как собирался убить его, а не присылать подарки. Но затем слизеринец предположил, что Люциус просто не стал информировать всех о том, что Драко сбежал от него. Ведь другим может показаться подозрительным то, что отец игнорирует сына.

Юноша осторожно ткнул один из пакетов кончиком палочки. Ничего не произошло, поэтому Малфой сгреб подарки в охапку и швырнул их в камин. Вспоминая прошлое письмо отца, Драко решил, что лучше не трогать вещи, к которым приложил руку Люциус. Малфой младший так и не понял, что за порошок был в конверте, хотя его пальцы на несколько дней покрылись красными волдырями. Но все же Драко осознал, что эффект от порошка был бы гораздо сильнее, если бы получателем был не он - сын Люциуса Малфоя.

Слизеринец стоял перед камином и наблюдал за тем, как подарки исчезают в пламени. Вернувшись к кровати, Драко посмотрел на небольшую кучку оставшихся подарков. Подчиниться Люциусу было намного проще, чем столкнуться с этим. Дамблдор заверил его, что в Хогвартсе, он будет в абсолютной безопасности. Но Драко слишком хорошо знал Люциуса и сомневался, что это действительно так. И все причины не идти по стопам отца и Волдеморта, меркли с осознанием неизбежной смерти. Все причины исчезали при упоминании Темного Лорда. Все... Кроме карих глаз, которые смотрели бы на него с лютой ненавистью, позволь он заклеймить свое предплечье черной меткой.

Ученики были чрезвычайно взволнованы предстоящим праздником, по крайней мере, так казалось Драко. Для Малфоев, общественные праздники в поместье были обычным делом, поэтому какой-то жалкий бал вовсе не впечатлял его. Но в этот раз все было иначе: впервые младшекурсникам разрешили присутствовать на балу, поэтому Драко смог простить шум в Большом зале во время завтрака. Он был в состоянии игнорировать грохот в библиотеке, когда даже Мадам Пинс бросила попытки сдержать рвение студентов. Но он не мог не посмотреть на толпу гриффиндорцев, устроивших игры в снегу.

Прищурившись, Драко стоял у входа в школу. Сможет ли он когда-нибудь нормально отдохнуть от этих буйных гриффиндорцев, у которых даже не хватило мозгов остаться в школе в такой мороз? Конечно же, там была звезда Гриффиндора - Поттер, собственной персоной, а также Уизли. Но Грейнджер с ними не было. Слизеринец исследовал взглядом заснеженные холмы и, наконец, увидел ее. Она прогуливалась с тем парнем с зелий, с которым она идет на бал. Драко скривился. Ему никогда особо не нравился Дин Томас. Грейнджер могла бы найти кого-нибудь получше.

Воздух начали рассекать снежки, сопровождаемые неожиданными воплями спрятавшихся за деревьями близнецов Уизли.

Драко отошел на несколько шагов, и незаметно продолжил наблюдать за хаосом, который воцарился, когда близнецы начали снежную перестрелку. Снежки летели во все стороны, но ни один не попал в Малфоя, как будто испугавшись его неодобрения и полного отвращения взгляда. Грейнджер и тот парень пока оставались невредимы, но вот Уизли зачерпнул большую пригоршню снега и погнался за девушкой. Она тут же развернулась и побежала ко входу в замок. Гриффиндорка мчалась с такой скоростью, с какой только могла, постоянно оглядываясь на догоняющего ее парня, поэтому не заметила Драко и со всей силы врезалась в него. Испуганно вскрикнув, она упала, растянувшись на снегу прямо перед Малфоем. Сначала он хотел поймать девушку, как уже делал раньше... Но, увидев спешащих к ней Уизли и Томаса, решил, что раз уж девушка тратит время на то, чтобы гулять с ними, то пусть они ее и ловят. Драко свирепо посмотрел на Грейнджер. Густые каштановые волосы и красивое личико разозлили его еще сильнее, и оскорбления посыпались из него прежде, чем он смог остановиться:

- Смотри, куда идешь, грязнокровка, - прошипел Малфой, забыв на время, что он - единственный слизеринец среди толпы гриффиндорцев.

Она потрясенно посмотрела на слизеринца, услышав его слова. Вокруг воцарилась тишина: гриффиндорцы оставили свое занятие и теперь смотрели на Драко с лютой ненавистью.

Уизли достиг их первым и замахнулся на Малфоя кулаком. Тот искусно увернулся и бросил быстрый взгляд в сторону Грейнджер, которой Томас помогал подняться на ноги. Мимолетная заминка дорого ему стоила, поскольку близнецы тоже присоединились к драке. Вскоре Драко обнаружил себя висящим в воздухе. Близнецы крепко держали его, обеспечивая Рону прекрасную возможность не промахнуться.

- Рон! Прекрати! - голос Грейнджер прорезался сквозь сердитые возгласы, издаваемые ее друзьями. - Фред, Джордж, поставьте его на место!

- Что?! - одновременно воскликнули близнецы.

- Гермиона, - огрызнулся Рон, - ты что, не слышала, что он сказал?

Грейнджер подошла к нему, положила руку на зависший в воздухе кулак Рона и тихо сказала:

- Я слышала его. Просто мне все равно. Абсолютно все равно, что он говорит.

Драко удивленно посмотрел на нее, она всего лишь скользнула по нему взглядом, но этого было достаточно. Грейнджер не выглядела сердитой, только уставшей и пострадавшей. Малфой тут же почувствовал себя виноватым во всем этом. Теперь, когда он смог взглянуть ей в глаза, слизеринец не знал, почему так рассердился.

Близнецы неохотно отпустили его, и все трое Уизли, повернувшись к нему спиной, побрели к своим товарищам.

- Грейнджер, я... - начал Драко, желая как-то все объяснить, но она перебила его:

- Уходи, Малфой, - сказала она с грустью и поражением в голосе, - тебе здесь не рады.

- Драко, вот ты где! Я уже начала думать, что ты обо мне забыл.

Малфой оглядел гостиную Слизерина и заметил Панси, спешащую к нему в переливающейся голубой мантии.

- Конечно нет, Панси. Бал начинается в семь, и я сказал, что встречу тебя без четверти, - Драко говорил с ней медленным спокойным голосом, как с маленьким ребенком.

Панси скорчила недовольную мину, но затем, видимо передумав, снова улыбнулась.

- Хорошо, но сейчас-то ты здесь. Разве я не очаровательна? - Панси покружилась перед ним. Обтягивающая голубая мантия хорошо подчеркивала ее стройную фигуру, и Драко вынужден был признать, что выглядит она и впрямь восхитительно.

- Ммм... - ответил он. - Может, пойдем?

Панси улыбнулась еще более радостно и приняла руку, которую ей протянул Драко. Прогулявшись по подземельям, они, наконец, очутились перед дверьми Большого Зала, которые были широко открыты, позволяя людям проходить внутрь. Панси улыбалась почти каждому встречному. Это не было показателем дружелюбия, только гордости и тщеславия. Раньше Драко это не беспокоило, но сейчас он находил ее хвастовство довольно неприятным. Ее голубая роба была почти болезненно откровенной и, если раньше Драко считал это благоприятным преимуществом, то сегодня ее одеяние казалось ему бесстыдным, и он не мог не думать о гриффиндорке с каштановыми волосами, которая никогда не одела бы такое, какая бы красивая фигура у нее ни была.

Они сели за маленький стол, рядом с Крэббом, Гойлом и их спутницами. Оба его друга убедили слизеринских второкурсниц сопровождать их. Драко подумал, что девочки вряд ли согласились на это добровольно. Они сидели, прижавшись друг к дружке, и испуганно смотрели на двух неповоротливых бестолковых парней, расположившихся напротив них.

С обедом покончили быстро, и теперь ученики могли приступить к танцам. Панси вцепилась в Драко и потянула его на танцевальную площадку. Она тут же прижалась к нему, обняв его за шею. Ее тело ритмично двигалось в такт музыке. Когда-то Малфой считал это весьма возбуждающим, но сейчас Панси казалась лишь слабой тенью того, кого он хотел. Драко остановился.

- Я хочу Грейнджер?.. - в шоке прошептал он. - Вот в чем причина? Грейнджер?..

Панси сердито скрестила руки на груди:

- Да что с тобой, Драко?

Слизеринец посмотрел на Панси невидящим взглядом. Его разум витал вокруг внезапного объекта его мыслей. Да, он целовал ее, и не раз, но никогда не думал, что хочет ее. Она была очень притягательна, и Драко прекрасно это осознавал. Но хотеть ее... он просто не считал это возможным.

- Драко... - захныкала Панси. Внезапно озаренная идеей, она наклонилась к нему еще ближе:

- Независимо от того, что тебя отвлекло, попозже я могу показать тебе кое-что поинтересней, - промурлыкала она ему на ухо. И так обхватила его руками, что у Драко не возникло сомнений насчет того, что она хотела этим сказать.

- Нет, спасибо, Панси… - ответил он с долей отвращения в голосе.

Девушка яростно впилась в него взглядом, затем развернулась на каблуках и помчалась к выходу. Но Драко не обратил внимания на ее уход, уже оглядывая толпу в поисках Грейнджер.

Юноша отошел, чтобы лучше рассмотреть танцующих. Найти кого-то в таком столпотворении было трудно. Так как присутствовали все курсы, в зале было очень шумно. Почти невозможно было рассмотреть труппу женщин, которые выглядели почти как баньши, и вопили высокими голосами. Чтобы найти гриффиндорку, Драко потребовалось несколько минут. Она танцевала с тем парнем. Малфой уставился на них, чувствуя себя так же, как и днем, когда увидел их вдвоем. Томас двигался неуклюже рядом с Грейнджер, которая казалась настолько изящной, что ее можно было бы запросто сравнить с бабочкой, танцующей со слоном.

На ней была та самая красная мантия, которой она так восхищалась в магазине. Малфой заметил, что красный цвет подчеркивает множество оттенков, которыми обладали ее пышные каштановые волосы. Грейнджер выглядела вполне счастливой, но Драко знал, что она заслуживала лучшего.

На следующей песне пара остановилась и направилась к столу, где расположились гриффиндорцы. Драко холодно наблюдал за тем, как она садится рядом со своими друзьями. Поттер и Уизли пришли без пар и, казалось, наслаждались этим. Эти двое оживленно беседовали с Томасом и их общим ирландским другом. Когда Уизли внезапно вскочил на ноги и сделал нападающее движение рукой, Малфой понял, что они обсуждают квиддич. Драко любил квиддич так же, как любой волшебник, но это был не повод пугать своих друзей резким движением рук на балу. Конечно же, Грейнджер стало скучно. А Малфой, заинтересованный поведением Томаса, не подумал о, вероятно, обезумевшей от гнева Панси Паркинсон.

Грейнджер наклонилась к Томасу и что-то прошептала. Он кивнул, и девушка встала из-за стола. Она подошла к столу с прохладительными напитками и налила в стакан ароматного тыквенного сока. Грейнджер пила его медленно, прогуливаясь вдоль танцующих пар. Внезапно что-то привлекло ее внимание, и девушка двинулась в сторону дверей, ведущих из зала.

Драко проследил за ее взглядом: глазами полными восхищения, она смотрела куда-то в сторону выхода. Слизеринец знал, что думал о ней в весьма специфическом смысле, но никогда раньше не придавал этим мыслям значения. Драко полагал, что они исчезнут самостоятельно. Но сейчас, когда Малфой столкнулся с идеей, что хочет ее, новое, более тревожное чувство прокралось в его сознание... А что, если на самом деле она ему нравится? Что, если эти мысли появлялись у него вовсе не из-за похоти? Что тогда?

Грейнджер обернулась, чтобы посмотреть на Томаса и своих друзей. Они все еще увлеченно говорили о чем-то и, казалось, совершенно забыли о бале.

- Я действительно могу пойти против всего, что Люциус внушал мне о грязнокровках и чистокровных волшебниках? Я действительно могу что-то чувствовать к Гермионе Грейнджер? - тихо спросил себя Драко, почти боясь ответа.

Грейнджер бросила последний взгляд на свою пару и вышла через на улицу. К тому моменту, когда малиновая ткань исчезла в дверном проеме, Малфой принял решение.

- Хорошо, - прошептал он, - есть только один способ узнать. Тем более, прошло много времени с тех пор, как я слушался Люциуса.

Драко пробирался через танцевальную площадку, избегая танцующие пары, пока, наконец, не достиг дверей и не ринулся на встречу холодному воздуху. Но вскоре он обнаружил, что, в конце концов, было не так уж и холодно. Очевидно, снаружи были задействованы какие-то заклинания, чтобы поддерживалась комфортная температура. Слизеринцу даже не нужно было набрасывать теплую мантию. Прохладный ветер развевал его дымчато-серые одежды, но этого было недостаточно, чтобы замерзнуть.

В прошлом году, он ушел с бала, чтобы вместе с Панси исследовать украшенный парк Хогвартса. Не то, чтобы они исследовали очень много, по крайней мере, не в том смысле. В этом году украшения были немного другими. Все, казалось, было сделано изо льда. Там, где раньше была открытая лужайка, теперь был ледяной лабиринт. Толстые стены были выложены ледяными кирпичами, с ясного, без единого облачка, неба, падали изящные снежинки. На одной большой поляне Драко нашел водопад, также сделанный изо льда, вода беспокойно била из него ключом, замерзая еще в воздухе и образуя крошечные сосульки, которые таяли, едва достигнув земли. Он не видел ни одного фонаря, но все пространство пылало розовым сиянием. Розовым? Малфой посмотрел с другого угла, и сияние стало голубым, зеленым, а затем желтым. Свет, должно быть, исходил от самих льдин. Осторожно прикоснувшись к стене, Драко обнаружил, что она совсем не холодная.

Слизеринец гулял по парку достаточно долго, но не видел ни единого признака Грейнджер. Он взглянул на две безымянные фигуры, которые стояли на тропинке, тесно прижавшись друг к другу в горячем объятии.

Малфой услышал, что мелодичная музыка стала громче. Или он приблизился ко входу в школу, или музыка на самом деле усилилась. Чувствуя себя разбитым, Драко сел на декоративно вырезанную скамью, которая, как ни странно, не была заморожена. Внезапно чье-то движение привлекло его взгляд и, сквозь противоположную ледяную стену он увидел расплывчатый силуэт в красном. Стремительно поднявшись на ноги, Драко снова ступил на тропинку. Повернув влево на первом же повороте, он оглянулся и понял, что находится в круглом внутреннем дворике с лавочками, стоящими вдоль стены. Грейнджер сидела на одной из них и смотрела, как с неба падают снежинки. Несколько каштановых кудряшек обрамляло ее лицо, остальные красивыми локонами лежали на плечах.

- Ты знаешь, нет одинаковых снежинок, каждая из них - особенное маленькое чудо... - сказала она тихим голосом, так, будто в действительности была очень далеко от него,
вне досягаемости.

- Вообще-то, - ответил он, небрежно шлепнувшись на соседнюю скамейку, - тебе нужно просто использовать отражающее заклинание и дублировать их. В детстве я постоянно так делал... А маглы приходили в ужас, увидев одинаковые снежинки.

Грейнджер холодно посмотрела на него, и, только появившаяся на лице Драко ностальгическая улыбка, тут же исчезла.

- Что тебе нужно, Малфой?

- Я... С чего ты взяла, что мне что-то нужно? - огрызнулся слизеринец.

Грейнджер отвернулась, не сказав ни слова. Драко подумал, что, сидя здесь, она выглядит немного чудно: маленькое алое пятно среди белых льдин. Юноша почувствовал, что что-то внутри него смягчилось.

- Извини, что обозвал тебя.

Она удивленно посмотрела на него:

- Почему ты извиняешься?

- Я не должен был говорить так, - Драко сделал паузу и снова взглянул на нее, - и я вовсе не это имел в виду.

Их глаза встретились, и Грейнджер улыбнулась. Ухмылка снова появилась на лице слизеринца, и он вздохнул с облегчением, так и должно быть. Музыка заиграла снова. Это была отдаленная мелодия, проникающая сквозь ледяные стены. Юноша встал и протянул ей руку. Грейнджер насмешливо взглянула на него.

- Что?

Драко закатил глаза:

- Я приглашаю тебя на танец.

- Что?

- Танец, Грейнджер. Это то, чем обычно люди занимаются на балу, - в его голосе проскользнул намек на веселье.

Девушка нахмурилась:

- Ты, наверное, шутишь?

- Я видел, как ты танцевала с Томасом, и подумал, что ты заслуживаешь хотя бы один танец с хорошим партнером. Я же говорил тебе, что он неуклюжий, - терпеливо ответил Драко.

- Он не неуклюжий, - возразила девушка, но Малфой с уверенностью мог бы сказать, что говорила она так только из гордости за Гриффиндор.

- Грейнджер? - Драко все еще протягивал ей руку.

Ее взгляд говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет, но, несмотря на это, Грейнджер осторожно приняла его руку. Он на секунду удивился тому, какой хрупкой казалась ее маленькая ручка в его руке, прежде чем, потянув девушку на себя, поднять ее с лавки.

Гриффиндорка нервно посмотрела на Драко и неловко положила руку ему на плечо. Малфой усмехнулся и обхватил рукой ее талию, другой чуть надавив на ее спину там, где его рука соприкасалась с ее кожей. Глаза Грейнджер расширились от этого прикосновения, и она, кажется, собралась отчитать его за это, но Малфой уже закружил ее в танце.

По-видимому, беспокойство ее оставило, потому что во время танца девушка разрешила притянуть себя ближе. В какой-то момент девушка начала вести себя совершенно непринужденно, и Драко увидел, как она мечтательно улыбается. Ее глаза были прикрыты, гриффиндорка медленно двигалась в такт музыке. Когда музыка замедлилась, она положила голову ему на плечо. Теперь они едва двигались, снежинки все еще кружились вокруг них, мягкий свет исходил от льдин, но Драко было уже все равно. Он видел только ее: одну из его многочисленных врагов, и, возможно, его единственного друга. Малфой осознал, что в этот прекрасный момент ему плевать, что он чистокровный, а она грязнокровка. Не имело никакого значения, что Люциус не одобрит этого, и что Темный Лорд, вероятно, убьет их всех через год или два. Все, что имело значение это то, что девушка его мечты сейчас рядом с ним, и он собирается поцеловать ее.

Он наклонил к ней голову в поисках ее губ, ужасно желая почувствовать ее ответ. Драко закрыл глаза, зная, что для того, чтобы найти ее, они ему не нужны.

- Малфой, что с нами происходит? - тихо прошептала Грейнджер.

Драко моментально пришел в себя. Гриффиндорка смотрела на него, на ее лице застыл вопрос. Малфой почувствовал, как прекрасный момент ускользает, и тяжесть действительности снова давит на него. Он не мог нуждаться в ней, но и не мог притвориться, что это не так.

- Почему ты все время называешь меня Малфоем? - спросил юноша и, отпустив ее, отступил на несколько шагов.

- Чт... Что? - Грейнджер выглядела озадаченно.

Внезапная смена темы застала ее врасплох, вызвав у Драко его лучшую ухмылку.

- Ты все время называешь меня Малфоем, а я все время зову тебя Грейнджер. Почему?

- Я... Я не знаю, - теперь она выглядела взволнованной. - Мы ведь не были представлены должным образом… - похоже, эта нелепая фраза вырвалась у Грейнджер от отчаяния.

- Правда. Мы не обсуждали такие тонкости при нашей первой встрече, - Драко почувствовал, что снова может контролировать ситуацию. - Знаешь, это легко исправить. Драко Аквилис Малфой, к вашим услугам… - он слегка поклонился.

Девушка остолбенела, она несколько раз открыла и закрыла рот, очевидно пытаясь придумать остроумный ответ. Потерпев неудачу, она покраснела и посмотрела на свои ноги, прежде чем ответить.

- Гермиона Анна Грейнджер. И не смейся на инициалами.

Драко улыбнулся, сейчас они выглядели как друзья.

- Аквилис? Это ведь латынь? - внезапно спросила Гермиона, снова привлекая к себе его внимание.

- Да, как и Драко.

- Это я знаю. Драко - это Дракон. А вот Аквилис? - сосредоточенно сдвинув брови, девушка начала мерить дворик шагами. - Аквилис... Это значит... Темный?

Малфой широко улыбнулся, странно гордясь ее сообразительностью, и кивнул.

- Тебя назвали Темным Драконом? - по лицу Грейнджер проскользнула усмешка.

- Это семейное имя, - возмутился Драко.

- Конечно, конечно… - согласилась она, безуспешно пытаясь перестать хихикать.

- Теперь я понимаю, почему нас никогда не представляют полностью, - раздраженно сказал Драко, но в его глазах не было гнева, и гриффиндорка знала это.

- Я не буду больше смеяться, обещаю, - сумела выпалить она после очередного смешка.

Драко неодобрительно посмотрел на нее, и ее смех сразу угас, а лицо снова приобрело задумчивое выражение.

- Мал... Драко, - мягко произнесла она.

Слизеринец с трудом поборол улыбку, когда она назвала его по имени.

- Да?

- Если бы ты был волшебником, живущим в шестнадцатом веке, и тебе нужно было бы написать что-то очень важное, на каком языке ты бы это написал? - на одном дыхании спросила Гермиона.

- Что ж, - Драко пытался сообразить, - это зависит от образования. Я имею в виду, большинство волшебников умело писать, но самые интеллектуально развитые пользовались мертвыми языками. Такими как греческий, или... - он затих, и их глаза встретились, - Ты думаешь о том же, о чем и я?..

- Конечно! Это все объясняет! - с ликованием воскликнула девушка. – До того, как перевести книгу в Арифмантический код, он написал ее на латыни!

Гермиона подскочила к Драко и, обняв его, взволнованно чмокнула в щеку. Прежде, чем он успел что-либо сделать, она развернулась и потянула его за собой на ледяную тропинку.

- Что?.. Куда мы идем? – с трудом вымолвил Драко, слегка ошарашенный ее внезапным порывом.

- В библиотеку, конечно. Мы должны сейчас же начать перевод! - бросила девушка через плечо.

- Но как же бал?

- Как можно в такой ситуации думать о бале? - она остановилась и повернулась к нему лицом. - Мы на грани открытия того, что написано в этих книгах. Неужели ты не хочешь узнать то, что О Леари считал таким важным? – Гермиона отпустила его руку. - Так ты идешь, или нет?

Драко смотрел на одетую в темно-красное гриффиндорку. Она выглядела так, будто вот-вот взорвется от возбуждения. И Малфой должен был признать, что чувствует тоже самое.

- Конечно, иду... Гермиона.

_____________________________

Форум