– Я буду очень по тебе скучать, – вздохнула Белла.
Эдвард ухмыльнулся. Он целовал ее лоб, глаза, подбородок.
– Тебя не будет всего два дня, к тому же, тебе понравится в Сиэтле.

И я буду ближе, чем ты думаешь.

Белла резко отстранилась от него, чихая и шмыгая носом – опять. Эдвард нахмурился. Он знал, что это простая простуда, – правда, знал, – но его Белла болела уже два дня, и с каждым новым приступом ее кашля все внутри него сжималось.

– Это моя вина. Тем вечером я позволил тебе стоять на холоде, и теперь ты простудилась.
Она снова прильнула к нему. Ее тело было теплее обычного, но лишь немного.
– Я прекрасно знаю, что простуда появляется от вирусов и бактерий, а не от стояния на холоде, мистер Мой-отец-доктор.
– Очень смешно.
– Тайлер, Бен и Анжела пропустили сегодня школу из-за такой же простуды, как и многие дети в школе. Это обычная простуда.
Его любимая посмотрела на него с такой серьезностью, словно понимала его беспокойство, и снова повторила:
– Это обычная простуда, Эдвард. Еще день или два, и со мной все будет в порядке.

Эдвард переживал каждую минуту с тех пор, как вчера услышал ее первый кашель, когда она проснулась. Как обычно, он ждал на дереве возле ее дома, пока Белла в очередной раз шмыгнула носом, выбираясь из кровати. Он уже собирался уйти, когда услышал ее кашель. Этот звук заставил его замереть, как вкопанного, а потом она снова кашлянула.

С их идеальной вампирской памятью, увиденные им в голове Карлайла образы пациентов, страдающих от той ужасной эпидемии, случившейся более ста лет назад, были такими же яркими, как если бы это произошло вчера, и он не мог выкинуть их из головы со вчерашнего утра. Звук кашля жертв испанки, родителей и его самого…

Логически Эдвард понимал, что Белла подцепила обычный вирус простуды, а не тот вирус, что вызвал смерть миллионов людей, включая его родителей, но в данном случае логика была бессильна перед страхом за здоровье его суженой.

Эдвард знал, что она сделала свою прививку от гриппа, как делала каждый год, но он также знал, что ни одна вакцина не дает стопроцентной гарантии, и это заставило его в панике позвонить Карлайлу. Только потому, что это был не тот вирус, который убил миллионы людей, это не значит, что он не может быть опасным. Карлайл убедил сына, что причин для беспокойства нет, что люди заболевают каждый день, но это совсем не убедило Эдварда. Его любимая болела, и сегодня, в две тысячи десятом году, он был так же бесполезен, как и Карлайл, когда заболел он и его родители в тысяча девятьсот восемнадцатом.

– Ты должна остаться дома. Как твоя голова? Уверена, что я ничем не могу тебе помочь? – спросил он.
– Я ненавижу таблетки от простуды. Они вызывают во мне усталость. «Могут вызвать сонливость». Лучше бы написали: «Можете уснуть стоя». И они совершенно не работают. Эти таблетки заставляют чувствовать себя такой заспанной, что ты забываешь о болезни. – Белла вытянулась и поцеловала его челюсть, прижимаясь ближе, но даже сейчас ее знобило. – Уверена, что завтра я уже буду в порядке, – заверила она.
Вот только этого не произошло.

На день рождения Таня подарила Чарли три билета на открытый чемпионат «Сиэтл Мэринэрс», и они решили уехать на все выходные. Наступила пятница, а Белла все еще отказывалась принимать лекарства. Они собрали вещи и загрузили их во внедорожник Тани, чтобы выехать, как только Чарли вернется домой с работы. На пятницу и субботу ребята забронировали номера в отеле «Серлинг». Это было прекрасное старинное каменное здание с оригинальными мраморными колоннами по периметру двухэтажного холла, с мезонином, окруженным коваными перилами и весьма витиеватым медным орнаментом на потолке, центральная часть которого была украшена эффектными светильниками от «Тиффани». Они собирались показать Белле башню Спейс-Нидл и многие другие высотные здания. Она проспала всю дорогу и практически ничего не съела за обедом. У девушки начало болеть горло, и она сказала, что не голодна.

Эдвард ехал на расстоянии нескольких машин от них и забронировал для себя номер по соседству с ними.

Погода в субботу оказалась им на руку, как и сказала Элис. Было облачно, но все равно сухо и тепло. Несмотря на свою простуду, Белла с радостью посетила Спейс-Нидл и площадь Пайонир, как и предполагал Эдвард. Около двух часов она провела, блуждая от одного старинного книжного магазина к другому, пока Таня и Чарли шли следом. Эдвард был уверен, что она смогла бы провести так весь день.

Но все это время Белла чихала и шмыгала носом.
Они втроем остановились в маленьком кафе, чтобы взять ланч с собой и съесть его в парке Уотерфолл на Второй авеню, располагающемся в нескольких кварталах от них. Но так же, как за ужином накануне и за завтраком, Белла практически не притронулась к еде.

С учетом, что всю прошлую ночь девушка практически не спала, она выглядела уставшей, и Таня предложила вернуться в гостиницу, чтобы Белла немного отдохнула перед походом на игру. Эсми настояла, чтобы она взяла с собой немного лекарств, чтобы Белла смогла лучше себя чувствовать перед походом, если почувствует себя уставшей.

И именно этим она сейчас и занялась: Белла в своей комнате, а Эдвард в своей.
Чарли хотел остаться в отеле вместе с дочерью. Он был заботливым отцом – одобрил присутствие вампира в их поездке, но только на расстоянии – и не хотел оставлять ее в таком состоянии одну. Но Белла настояла, что им необходимо побыть наедине.

– Побудьте какое-то время без меня, – сказала она и даже немного подмигнула.
Как только отец с Таней ушли, Белла рухнула на постель и застонала. Эдвард услышал ее тяжелый вздох и то, как кожа трется о кожу, пока она потирала лоб и гайморовы полости.
– Боже, такое ощущение, будто мне во все отверстия залили цемент.

Через пару минут девушка встала и переоделась в старую футболку и штаны, в которых привыкла спать. Эдвард услышал, как она открыла пластиковый пакетик с лекарствами, которые, по ее вчерашнему утверждению, вообще не работают. Она положила в рот две капсулы, запила их стаканом воды и со стоном вернулась в постель.

Ему не нравилось, что девушка чувствовала себя настолько плохо, чтобы нужно было принимать лекарство, но это хотя бы поможет ей немного поспать. Все, что ей было необходимо – это сон и большое количество жидкости. Но, даже приняв лекарства, Белла продолжала ворочаться, хлюпать носом и кашлять еще около часа.

В десятый раз за эти два дня Эдвард позвонил Карлайлу, который заверил его, что ее симптомы такие же, как и у большинства людей, болеющих простудой в это время года. Дыхание девушки было совершенно чистым, температура не поднималась выше тридцати семи по Цельсию, и она пила достаточно жидкости, несмотря на то, что практически ничего не ела. Отец заверил его, что Белла просто простудилась. У нее была обычная вирусная инфекция, которая имеет место быть у любого человека. Обычная, самая распространенная простуда, которой в это время года болеет большинство людей.

Но все остальные люди не были его суженой, не были его Беллой.
Эдвард и сам был доктором, ну и пусть, что только на бумаге. Он все это знал. Но теперь болела его Белла, и, несмотря на все свои медицинские степени, он ничем не мог ей помочь.

Он стал накручивать круги по комнате, вздрагивая от каждого ее кашля, каждого шмыганья носом, пока внутри него нарастало состояние беспомощности.

Спустя еще двадцать минут, Белла пробормотала себе под нос «Да, к черту все» и со злостью скинула с себя одеяло. Она открыла внутренний карман своей сумки, и он услышал, как она распаковывает еще один блистер с капсулами. На пару секунд она открыла воду, и Эдвард услышал, как она проглотила еще два капсулы.

Лекарства, которые собрала ей Таня, нужно было принимать по две штуки каждые шесть часов. А Белла приняла четыре за последний час.
Эдвард убедил себя, что этого объема было недостаточно для передозировки, но ведь именно Белла являлась той, кто когда-то предупреждал его, что нельзя принимать больше, чем рекомендуемая доза, когда отправляла ему современные лекарства через их стол.
Вампир услышал шелест одеяла, когда девушка вернулась в постель. Он услышал ее сопящее дыхание. Должно быть, она натянула одеяло с головой.

Пару минут спустя она откинула одеяло и снова выбралась из кровати. По звуку ее шагов Эдвард понял, что Белла была раздражена. Пару минут она копалась в своей сумке, прежде чем до него долетели звуки музыки. Она достала свой айпод. Музыка стала тише, когда она засунула в уши наушники, и практически совсем стихла, когда девушка с головой зарылась под одеяло.

Белла тихо подпевала своим любимым песням, заставляя Эдварда улыбаться. Она тихо напевала себе под нос, вернее, Белла так думала около двадцати минут, пока таблетки от простуды не сделали свое дело, погрузив ее в сон.

Желание проникнуть к Белле в комнату и понаблюдать за тем, как она спит, было практически непреодолимым, но Эдвард не мог этого сделать, несмотря на то, как сильно хотел. Вместо этого он прислонился к стене между их комнатами, слушая ее медленное и ровное дыхание, мечтая лечь рядом и прижать ее поближе к себе. Но он знал, что не может. Чарли выразился вполне конкретно. Он хорошо воспринял их с Беллой отношения; он даже был очень рад за них, что очень удивило Эдварда. Он вспомнил, как говорил Чарли, что ошибся, надеясь, что, несмотря на все свои чувства к Белле, сможет сохранить с ней только дружеские отношения. Эдвард предполагал, что Чарли будет в ярости от подобного заявления и как можно скорее отправит Беллу обратно к матери, чтобы держать ее подальше от Эдварда. Но он этого не сделал. Чарли даже обрадовался, когда узнал, что Эдвард дежурил под ее окнами по ночам, как когда-то это делала Таня, и что в данный момент он сидит в соседней комнате.

Эдвард покачал головой, сетуя на собственную глупость и идиотизм. Как он мог думать, что дружбы окажется вполне достаточно?

Чарли удивился, когда Эдвард официально попросил у шерифа разрешения встречаться с Беллой – нынче не так много семнадцатилетних парней спрашивают разрешения отца, чтобы встречаться с его дочерью, но охотно дал свое согласие. Надежда, заполнившая Эдварда в тот момент, оказалась невероятной. Дружить с Беллой было просто прекрасно, но тешить себя надеждой о возможном завоевании ее сердца, пусть он этого совсем и не заслуживает, было неописуемо.

Чарли знал все, что он скрывал, так же, как и его семья. Исходя из его собственного опыта с Таней и того, что он узнал от остальной части его семьи, Чарли понимал, что попытки Эдварда ограничиться дружбой – просто смешны. Он благословил их будущий брак, если это то, чего желала сама Белла, но установил четкие границы их отношений.

Эдвард вспомнил то, чем они занимались тем вечером в его комнате, от чего все его тело напрягалось. Той ночью он определенно нарушил поставленные ему границы. Эдвард попытался устроиться поудобнее, однако это было бесполезно.

Но если уж быть точным, Чарли запретил любую активность в спальне. Технически у Эдварда нет спальни. В ней не было кровати, это просто комната. Он вспомнил еще одну вещь. Чтобы не нарушать уединение друг друга, Таня заказала для них номер с двумя спальнями. Он может пойти в гостиную их номера, не нарушая при этом правил Чарли. Это технически.

Но Чарли совершенно четко описал то, что имел в виду.
Его слова до сих пор заставляли Эдварда смеяться и нервничать одновременно. «Может быть ты и пуленепробиваемый, но я могу достать огнемет», – сказал отец его суженой. И Эдвард знал, что шериф не шутит. То, что он предавал доверие Чарли, только усиливало его чувство вины. Неважно, как сильно Белла оспаривала его слова, вся вина было только на нем одном. Это была его обязанность – заботиться о ее безопасности, не только физически, но и охранять ее невинность. А опрокидывать ее на пол и тереться об нее, словно животное, противоречило его долгу. Но это было приятнее, чем он мог себе представить.

То, как его Белла двигалась... звуки, которые она издавала... ее запах... Это было так идеально, и так мало. Это лишь заставляло его хотеть большего. Желать следующего раза. Он хотел познать остальные части ее тела... попробовать их... Какие еще звуки она сможет издать, когда он прикоснется к ней...

Не в состоянии больше терпеть пульсацию своей эрекции, Эдвард расстегнул джинсы и запустил туда руку. Но он не этого хотел. Когда его пальцы сомкнулись на члене, он попытался представить, что это к нему прикасаются теплые и мягкие пальчики Беллы. Как она будет прижиматься к нему, выгибаться под его прикосновениями, если он прикоснется к ней так же, как она прикасалась к нему... если бы он прикасался к ней даже более интимно… Что он почувствует, оказавшись в ней, как ее тело будет окружать его, раскрываться для него, принимать его…

Прокричав, Эдвард излился в свою руку и прислонился спиной к стене, за которой находилась любовь его жизни. Он замер. Он испугался, что наделал слишком много шума и мог разбудить ее. Стена была толстой, а дыхание Беллы не изменилось. Медленное. Размеренное. Не потревоженное. Она крепко спала, даже не подозревая, что он находится за стеной и делает непозволительные вещи. Или, о чем он думал, пока это делал.

Это было безнадежно. Он был безнадежен. Он хотел ее.
Сейчас, когда он уже знает, каково это быть с ней физически, он хочет большего. Раньше ему казалось, что Белла для него словно наркотик, но теперь так оно и было. Только вот наркотик был опасен только для того, кто его употребляет. А в их ситуации… он опасен для нее.

Погружённый в свои мысли, Эдвард направился в ванную приводить себя в порядок. Как только он снова вернулся в гостиную своего номера, то сразу же почувствовал запах, который парализовал его и мгновенно вытеснил из головы все другие мысли.
Запах был легким и постепенно нарастал. И он был совсем близко.

Вампир безошибочно уловил ужасное зловоние, которое вселило в него больше ужаса, чем что-либо другое – дым. Эдвард почувствовал запах дыма. Он слышал тихий треск начинающегося пожара. Это не был запах дерева в камине, это был запах горящей бумаги, пластика; он чувствовал запах горящих химикатов и синтетической ткани. Это был запах маленького, но быстро разгорающегося пожара. И он был где-то в здании. Где-то в этом отеле.

Здание, в котором он находился, горело. Здание, в котором находилась его Белла, было в огне. И по мыслям остальных людей в здании, он понимал, что никто даже не догадывается о пожаре.

Страх, самый сильный и прилипчивый, чем что-либо, сковал тело Эдварда, парализовав, не давая возможности пошевелиться. В его голове кружилось так много мыслей, что он был не в состоянии мыслить рационально.

Когда же Эдвард смог взять под контроль свои мысли, ему понадобился весь самоконтроль, накопленный за девяносто лет практики, чтобы не снести стену, разделяющую их номера, и не забрать Беллу прямо из кровати. Он попытался убедить себя, что все это не страшнее медведя, который чуть не убил его суженую прошлым летом. Но тогда был только один способ спасти его любимую. Ему нужно было действовать быстро; у него не было времени, чтобы подумать. У него не было иного способа спасти свою суженую, кроме как сделать это самому. Риск разоблачения его существования стал настолько второстепенным и не шел ни в какое сравнение с тем, что могло случиться с его Беллой, если он не успеет. Тогда он даже не думал об опасности, в которой девушка может оказаться, если узнает о его существовании.

В этот раз, уверял себя Эдвард, глядя на систему пожаротушения на потолке, все было по-другому. В этот раз он может обеспечить ее безопасность без угрозы разоблачения и без возможного риска ее жизни.

Снова и снова он просчитывал в голове, сколько времени понадобится его любимой, чтобы покинуть отель по пожарной лестнице, которая находилась всего через три двери от ее номера, каждый раз прокручивая все новые и новые варианты развития событий. Он просчитывал, сколько времени она может потерять, посчитав, что тревога учебная, если вдруг запаникует, если потратит драгоценные секунды на то, чтобы обуться и надеть пальто, собрать все необходимое. Он вспоминал все, что знал про такие ситуации, и что обычно отделяет людей от спасения.

Прошло двадцать восемь секунд с тех пор, как он впервые почувствовал запах дыма, и время продолжало бежать с ужасающей быстротой, но и невероятно медленно, пока пламя становилось все сильнее, а пожарная тревога еще не сработала, и система пожаротушения тоже не включилась.

Пятнадцатиэтажные здания, построенные в тысяча восемьсот девяносто восьмом году, имели один общий, и как оказалось, фатальный недостаток – это огромная детально разработанная лестница, начинающаяся с двухэтажного холла и идущая до последнего этажа. Подобная конструкция здания привела к огромному количеству жертв из-за быстрого распространения дыма и огня, которые беспрепятственно поднимались по трубам и перекрытиям здания.

Прошло уже больше сорока пяти секунд с тех пор, как Эдвард почувствовал дым, а пожарная тревога все еще молчала.

Пламя появилось на семь этажей ниже их номеров, в маленькой комнатке, которую использовали, как склад для мебели, необходимой для обновления нескольких гостиничных номеров. Несмотря на запреты, эта же комнатка использовалась небольшой группой персонала для перекура в здании для некурящих прямо перед началом вечерней смены в популярном ресторане при отеле. Из страха быть пойманными, они отключали там пожарную сигнализацию, ошибочно полагая, что она может среагировать на дым от их сигарет. Но в этот раз, за шутками и смехом, они забыли снова ее включить.

Прошло еще двенадцать секунд, а Эдвард продолжал оценивать распространение огня. Огонь быстро распространялся, но еще было время – на данный момент он ограничивался банкетным залом. Вампир решил подождать еще пятнадцать секунд, и если сигнализация не включится, он включит ее сам.

Спустя минуту и семь секунд Эдвард услышал, как закричала женщина. Потом еще одна. Спустя еще шесть секунд наконец-то сработала сигнализация, и он услышал, как засуетился персонал отеля.

Огонь заполнил банкетный зал, перемещаясь по большому количеству матрасов и постельного белья, по деревянной мебели и коробкам, выставленным вдоль стены от потолка до пола, а смертоносный дым и пламя уже направлялись в коридор, откуда они быстро смогут распространиться по лестничным проемам на все остальное здание.

Эдвард надеялся, что Белла проснется, но она не шевелилась. Она крепко спала и не слышала ни звука. Шум был громким, но недостаточным, чтобы разбудить ее после двойной дозы лекарства, айпода и натянутого на голову одеяла. Он начал колотить в стену, и штукатурка трескалась под его ударами. Он кричал, но Белла продолжала крепко спать. Он звонил ей на сотовый, но она не слышала звонка.

Огонь быстро распространялся, поглощая стодвенадцатилетнее здание с его витражными обоями, коврами и идеально отполированными деревянными полами, а Белла продолжала спать в полном неведении.

Практически каждый предмет в здании, кроме несущих каменных стен, был легко воспламеняем.
Драгоценные секунды убегали, а Эдвард все еще продолжал стучать в стену, отчаянно пытаясь разбудить свою суженую. Люди кричали и плакали, прячась от языков пламени, окутавших стены и двери, и, что еще хуже, от едкого дыма, поднимающегося вверх по лестничным пролетам этаж за этажом и стелящегося по коридорам, словно ядовитая река, преграждая людям путь к спасительным пожарным дверям в конце коридора.

За очень короткий период времени существующий мир для всех людей в этом отеле резко изменился. Обычный, ничем не примечательный субботний вечер превратился в сущий ад на Земле.

Эдвард звал Беллу, желая ее разбудить, с такой же силой, с какой распространялся пожар. Он оставлял дыры в стене. Ее комната находилась всего в трех дверях от пожарного выхода. Дым еще не добрался до их этажа. У них еще было время; она сможет добежать до двери и спастись. Если только она проснется.

Вдалеке Каллен уже слышал звуки пожарных сирен, которые становились все громче, а это означало, что пожарные уже мчатся в сторону горящего здания. Но для этажа, на котором начался пожар, нескольких этажей сразу над ним, а также гостей и обслуживающего персонала, которые были загнаны в ловушку и отрезаны от эвакуационного выхода на лестничные клетки едкими клубами густого черного дыма, было уже слишком поздно. Драгоценное время оказалось потеряно, когда люди ошибочно предполагали, что сигнал тревоги был учебным, поэтому не успели выйти, пока не стало слишком поздно.

Для некоторых жертв промедление всего в несколько секунд станет фатальным.
Большинство обслуживающего персонала и бизнесменов оказалось в ловушке в конференц-зале на пятнадцатом этаже, где проходила встреча в неформальной обстановке, предшествующая званому ужину. К счастью, некоторые гости решили остаться после обеда в своих номерах, в противном случае жертв было бы больше.

Эдвард слышал слезы и отчаянные мольбы молодой матери, которая совсем недавно вернулась в свой номер, чтобы уложить своих маленьких детей для дневного сна. Она оказалась в ловушке, пойманная густым черным дымом, сочащимся из-под двери, и в последний момент сообщала мужу по телефону, что любит его.

Огонь, начавшийся от маленькой мусорной корзины, с невероятной скоростью распространялся по старинному зданию, и Эдвард слышал, как люди задыхаются от угарного газа и испарений эпоксидных смол. Едкий дым убивал всех без разбора, будь то горничная или миллионер, девятнадцатилетний студент или шестидесятидевятилетний дедушка пятерых внуков.

Три горничные, работающие четырьмя этажами выше них, смогли добраться до пожарной лестницы и, плача и молясь на разнообразных родных языках, на дрожащих ногах сбегали по ступенькам лестницы, идущей по наружной части здания.

Остальным не так повезло. Он слышал, как люди разбивали окна, пытаясь добраться до свежего воздуха. Даже сквозь запах дыма Эдвард чувствовал разливающийся в воздухе запах человеческой крови, сочащейся из порезов, оставленных разбитым стеклом на их ладонях и руках.

В панике люди выпрыгивали из окон. Многие не выжили после этих прыжков. Это был один из самых ужасных выборов – разбиться или задохнуться.
Именно в этот момент какой-то мужчина прыгал из окна своего номера на седьмом этаже. Последнее, о чем он думал, была мысль о беременной жене. Его переполняло сожаление о бессмысленной интрижке, и он не хотел, чтобы его нашли в номере с любовницей.

Дым уже достиг их этажа и медленно полз по коридору. Эдвард больше не мог ждать. Еще несколько секунд, и угар начнет проникать под двери. Ему нужно было поскорее убраться из этого здания вместе с Беллой. Чтобы пробить стену, отделяющую его от любимой, Эдварду хватило двух ударов ноги.

Шум ломающегося дерева и лопающейся штукатурки заполнил комнату и преуспел там, где все остальное оказалось бессильно – Белла с неохотой проснулась. Эдвард грубо вытащил ее из постели, стряхнув с девушки остатки сна. Потерянная и сонная, его любимая в полном шоке уставилась своими шоколадными глазами сначала на Эдварда, а затем заметила гигантскую дыру в стене за его спиной и вытащила наушники из ушей.
– Эдвард? Чт...

Обычно Эдвард вел себя осторожно, но сейчас потерял всю возможность здраво мыслить и руководствовался инстинктами, которые говорили ему схватить любимую и бежать из этого здания, как можно скорее, позабыв о пожарной лестнице. Он был рад, благодаря Господа, что Таня забронировала номер с балконом. В отеле они располагались только на их этаже и этажом выше. Ей показалось, что Чарли с Беллой понравится позавтракать утром на балконе. Этот факт позволил Эдварду не разбивать окно и не рисковать здоровьем Беллы.

– Эдвард? Чем это пахнет? Что ты здесь делаешь? О Боже! Это что, дым?
Не убирая руки с плеч девушки, Каллен вышиб ногой дверь спальни. Белла удивленно уставилась на него с раскрытым ртом.
– Это пожар. Не бойся. Я вынесу тебя отсюда, – ответил он.
Белла сильнее схватилась за его плечи, ее лицо было белее простыни, с которой он только что ее стащил. Ее голос был едва слышен.
– Пожар?
– Все в порядке, любовь моя. Все будет в порядке. Не бойся.

Таня с Чарли уже спешили обратно в отель. Ее мысли были спутанными, но Эдвард четко слышал, что она была уверена в нем. Чарли очень беспокоится за дочь, отчего вампиру было еще сложнее прочитать мысли шерифа.

Эдвард уже мог чувствовать жар огня и едва мог противостоять своим инстинктам, чтобы не начать бежать к балкону на своей естественной скорости. То, что он собирается сделать, – и что он уже сделал, – и без того в достаточной степени напугает его Беллу.

Он замер перед раздвижными стекленными дверями, ведущими на балкон. Огонь полыхал из окон четвертого этажа, и вздымающиеся вверх клубы черного дыма поднимались вверх по стене здания густым занавесом, заполняя балкон. Он сильнее сжал Беллу в своих объятиях, насколько было возможно, чтобы не причинить ей при этом боли.

– Белла, послушай меня.
Она была бледнее мела, а сердце билось с невероятной скоростью. Они практически стали с ней одинаково бледны. Белла молча кивнула.
– Мы будем прыгать, – продолжил он.
Она беззвучно произнесла слово:
– Прыгать? – В ее глазах читался вопрос.
Очи Беллы наполнились страхом и слезами, когда она сглотнула, словно маленький ребенок.
– Эдвард, мы ведь на одиннадцатом этаже.
– Послушай меня, – взмолился он, пытаясь оставаться спокойным, чтобы не напугать Беллу сильнее. – Когда я тебя попрошу, сделай глубокий вдох и задержки дыхание. Не вдыхай до тех пор, пока я не скажу. Понятно?

Испуганный взгляд девушки метался между ним и балконом. Эдвард был уверен, что своим ограниченным зрением Белла не сможет заметить даже резные каменные колонны, находящиеся в десяти футах от них.
Она пристально посмотрела ему прямо в глаза и кивнула. На ее лице была написана решимость и вместе с тем абсолютная вера в него.

– Как в «Титанике». Помнишь, как я писала тебе об этом? Если ты прыгнешь, прыгну и я. – Белла не дала ему шанс ответить, а только крепче сжала свои маленькие кулачки, цепляясь за ткань его рубашки и крепче прижимаясь к нему, уткнувшись лицом в его шею. – Я верю тебе, Эдвард.
Вампир почувствовал, как она сделала глубокий вдох и замерла. Шок от ее слов был настолько силен, что Эдвард в полной растерянности едва ли осознанно открыл балконную дверь. В эту же секунду в комнату повалил густой черный дым. Каллен сразу же рванулся вперед и перемахнул через массивную каменную балюстраду.

Для него спрыгнуть с одиннадцатого этажа было не заметнее, чем для Беллы спуститься с одной ступеньки, но она не смогла бы пережить падение даже с половины этой высоты. Падение длилось не дольше четырех секунд, и Эдвард попытался приземлиться аккуратно, насколько возможно, компенсировав инерцию от прыжка. Но даже этой силы хватило, чтобы сместить плечевую кость Беллы из капсулы сустава. Она вскрикнула от боли, отчего в легкие попал горячий воздух, заставив ее инстинктивно дернуть травмированной рукой.

Повсюду сновал персонал службы экстренной помощи. Это был организованный и сущий хаос: пожарные пытались потушить пожар, направляя на здание мощные струи воды, и поднимали лестницы, чтобы добраться до людей, отчаянно свисающих с окон и балконов. Все были слишком заняты своим делом, чтобы даже зеваки могли заметить прыжок Эдварда.

Парамедики уже успели оценить ситуацию и оказывали помощь пострадавшим. Погибшие были накрыты белыми простынями. Одни, потерянные и испуганные, бесцельно ходили вокруг, а другие, онемев от ужаса, неподвижно смотрели на горящее здание.

Муж и отец молодой семьи, оказавшейся запертой в их номере, беспомощно звал своих жену и детей, еще не зная, что уже потерял их из-за ядовитого дыма.
Эдвард отнес Беллу подальше от огня и дыма, продолжая повторять, как сильно любит ее, и аккуратно усадил на асфальт. Ее прекрасное лицо исказилось от боли, но в глазах он видел только любовь и абсолютное доверие.

Таня услышала их голоса, и они с Чарли поспешили в том направлении. Они наткнулись на них как раз в тот момент, когда Эдвард внимательно осматривал плечо Беллы, пробегаясь по нему пальцами.

– У нее вывих. – Он продолжал смотреть в глаза своей любимой, но обращался сразу и к ней, и ее отцу. – Я знаю, что это больно. Я могу вправить кость обратно, но это будет чертовски больно.

С губ Беллы слетел легкий смешок, который сменился легким вскриком, когда даже от слабого движения волна боли прошла сквозь ее руку. Отец был рядом, держа дочь за руку. Она посмотрела на него и, ухмыльнувшись, ответила:
– Он сказал «чертовски». Должно быть, в тысяча девятьсот восемнадцатом году так описывали охрененную боль. – Белла закусила губу и зажмурилась. Она кивнула и прислонилась к отцу. – Сделайте это, доктор Мейсен.

Отчаянно борясь с заполняющим его неописуемым страхом, когда его бесценная Белла так просто признала, что знает, кем он когда-то был, Эдвард скривился и аккуратно положил свою ладонь на ее плечо. Тепло ее тела обожгло его холодную кожу, обжигая так же сильно, как мог любой огонь. Он лишь слегка надавил на сустав, и кость с легкостью встала на место. Белла вскрикнула и, тяжело дыша, прижалась к отцу.

Боль отступила в ту же секунду, как только кость вернулась обратно в суставную капсулу, и девушка свободно пошевелила рукой. Она улыбнулась.
– Совсем как новая, доктор.

Чарли с облегчением вздохнул и крепче сжал дочь в объятиях, отчего она поморщилась и схватилась за руку.
Эдварду казалось, что он наблюдает сцену из фильма. Из фильма ужасов.

Она знает. Она знает.

Эти два слова крутились снова и снова в его голове. Все вокруг потеряло всякий смысл и заменилось двумя словами.

Она знает.

Этого не может быть. Это просто не могло случиться.
– Связки сустава не порваны, но руку нужно зафиксировать. Карлайл сделает тебе фиксирующую повязку. – Машинально произнес Эдвард, собственный голос звучал для него неузнаваемо, безжизненно, был гулким шумом в его ушах. Крики и плач жертв и свидетелей катастрофы отошли на второй план. Злобный, разрушительный пожар, едкий дым, решимость в сознании спасателей, их искренняя храбрость – все померкло. Мир Эдварда стал рушиться вокруг него. Все сузилось до двух слов – она знает.

Чарли перевел свой взгляд на Эдварда.
– Эдвард... Сынок, спасибо тебе. – Он закрыл глаза и опустил голову на плечо дочери, сильнее прижимая ее к себе.
– Она знает, – Эдвард сказал это так тихо, что смогла услышать только Таня.

Да. Она знает. Она знает всю правду уже несколько недель, но все равно любит тебя.

Эдвард отрицательно покачал головой. Белла не могла знать; может она и поняла, что это он, но она не могла знать всей правды. Она не могла знать всю правду. Она не могла. Если бы она знала, то была бы в ужасе. Он был монстром. Она любила его только потому, что не знала всей правды... не знала, что он сделал... что ему пришлось сделать.
В сумке Тани зазвонил телефон, но она не ответила. В этом не было необходимости. По ужасу в глазах Эдварда, глядящего на догорающее здание, она уже знала, кто ей звонит и зачем.

Эдвард, не делай глупостей. Она уже достаточно пострадала за сегодня.

Эдвард продолжал повторять эти два слова:
– Она знает. Она знает...
Таня мысленно попыталась разубедить его.

Да, она знает. А еще она знает, что ты спас ей жизнь. Если бы вы были людьми, то погибли бы. Если бы вы были людьми, она бы погибла еще прошлым летом. И это она тоже знает.

Эдвард поднялся и медленно стал отходить назад. Он чувствовал себя здесь лишним. Его Белла все еще была напугана, ее сердце колотилось с бешеной скоростью, но теперь она была в безопасности. Она была со своим отцом. Она принадлежала своему отцу. Чарли о ней позаботится. Он, Эдвард, был даже хуже, чем чужак, он был монстром.
И Белла это знала.
Белла заметила его движение, и ее глаза наполнились беспокойством, которого он не заслуживал. Она подняла голову.
– Эдвард?
Он покачал головой. Он не может это сделать. Он должен уйти. Он не заслуживает ее. Его Белла заслуживает лучшего. Она заслуживает того, чьи руки не омыты кровью.
Эдвард перевел взгляд от причины своего существования к горящему зданию. Без Беллы...
– Прости меня. Мне так жаль. Я...

Эдвард! Нет!

Эдвард развернулся и убежал. Таня попыталась его догнать, но он был слишком быстрым. Он с легкостью высвободился из ее хватки.
Белла беспомощно наблюдала за тем, как ее любимый растворился в воздухе. Она несколько раз моргнула и посмотрела на Таню.

Таня вздохнула и покачала головой, прежде чем опустить свою руку на руку Беллы.
– Белла, мне неприятно это признавать, но твой парень самый настоящий идиот.
Эти слова были сказаны таким тоном, что они в одно мгновение проникли в сознание девушки и, несмотря на весь ужас, окружающий их, заставили ее ухмыльнуться.

– Вы там в порядке? Кто-то ранен?
К ним подбежали два парамедика, но Таня заверила их, что с ними все в порядке. Оба парня развернулись и, словно в трансе, отошли.
– Нам надо уходить. Репортеры уже близко, – сказала Таня.

Чарли продолжал молчать с тех пор, как поблагодарил Эдварда. Он кивнул и поднялся, помогая Белле. Здоровой рукой она указала на заполненную дымом парковку отеля.
– Ну... Наша машина ведь там.
– Карлайл уже едет. Он привезет фиксатор для твоей руки.
Белла с удивлением посмотрела на свою руку, прижимая ее ближе к телу. Откуда Карлайл знает, что она повредила плечо? Ведь с ним никто не разговаривал.
Таня смогла прочитать вопрос в ее глазах, критически ответив:
– Дорогая, тебе еще так много предстоит узнать.

От автора:
Фух... Не знаю, как вы, но я просто вымотана. Знаю, что эта глава короче, чем предыдущие, но, думаю, ее содержание все компенсирует.

Во-первых, позвольте вас заверить, что последние тринадцать глав – это не переписывание новолуния. Я попыталась показать Танину реакцию, я хотела, чтобы она показала свою заботу о нем. Ну, вам всего лишь нужно подождать, чтобы понять, о чем я.

Надеюсь, что вам понравилось, как я преподнесла все. Я хотела показать ситуацию с драматической стороны, но мне не хотелось, чтобы это была автокатастрофа или очередная ситуация с пьяными парнями. Мне хотелось, чтобы ситуация представляла для Эдварда не меньшую опасность, чем для самой Беллы, и пожар оказался в самый раз. Поначалу он был даже парализован от страха. А потом попытался оставить все на действие пожарной сигнализации, чтобы его Белла осталась в безопасности без его вмешательства. Он ждал, потому что понимал, что все равно успеет ее спасти. Ведь был и другой способ, и он должен был все попробовать. Но он мог делать только одну вещь – думать или действовать. Как только он смог приступить к действию, то действовал на инстинктах, как на охоте. Все, что он мог сделать, это схватить свою любимую и бежать как можно быстрее.

Я попыталась наиболее точно описать распространение пожара по зданию, и для этого изучила наиболее разрушительные из них. После изучения я воссоздала пожар, случившийся в «Дюпон Плаза» в Пуэрто-Рико, который также начался в маленькой комнате, использовавшейся в качестве склада для мебели. Удивительно, как быстро пожар может охватить все здание, и ничто не сравнится с угарным газом, от которого гибнет больше всего жертв. Проблема с массивными лестницами, проходящими через все здание, – очень даже реальна. Они играют роль проводника, позволяя дыму распространиться во все помещения. Пару лет назад дом через дорогу от меня неожиданно загорелся. Вы даже не представляете себе, каким густым и едким может быть дым, и насколько быстро он заполняет все вокруг. Я была на кухне, но не видела ничего дальше своего крыльца. Все, что было за входной дверью (которая к счастью была закрыта), заполняла кромешная тьма. Если вы ни разу не видели обучающее видео о том, как быстро распространяется пожар, вам стоит это сделать. Это впечатляюще. Поищите в интернете, это очень полезно.

Отель «Старлинг» – это реальное место (к несчастью, было реальным). По причине коррупции, безответственности и человеческой халатности дело было закрыто до того, как виновники пожара оказались наказаны. Я ни разу не была внутри отеля, но попыталась описать холл наиболее точно, изучив старинные фотографии. У настоящего отеля не было балконов.

Упоминание Беллой «Титаника» – это не единственное ее обращение к их письмам, доказывающее их связь, но об этом еще будет упоминаться далее.




Автор: Momatu
Переводчики: лебедь & Deruddy
Бета: LanaLuna11
Почтовый голубь: ♥Sweet_Caramel♥