– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке, Беллз?
– Я уверена, пап. Солнышко только что вышло. У меня есть книжка. И еще айпод. В холодильнике полно еды. Я в порядке. Все, езжайте, рыбачьте.

Несмотря на то, что Чарли стоял перед ней с удочкой в одной руке и коробкой снастей в другой, он явно не был готов ехать. Билли, Джейкоб и шериф каждый год ходили на целый день на озеро, чтобы порыбачить. Это первый день после депрессии дочки Чарли, когда у нее будет больше пары минут наедине с собой, и Белла с ох каким нетерпением этого ждала. Она знала, что заставила родителей пройти через ад, но они практически не давали ей вздохнуть, и это изрядно начинало надоедать. Девушка понимала, что они переживали за нее, но их нескончаемые вопросы (как она себя чувствует, не хочет ли она об этом поговорить, может она хочет поделиться с кем-то тем, что ее беспокоит) начинали сводить ее с ума. Отец меньше доставал ее вопросами, но постоянно следил за дочерью, как и мать. Когда он находился на работе, она была с Таней. Или Элис. Если ни одного их них не было рядом, то были Блэки.

В следующем месяце Белле исполнится семнадцать, и, хотя она понимала их опасения, ей не нужна сиделка.

Сегодня у нее будет несколько часов наедине с самой собой, точнее, если ее отец не изменит своего решения и не решит остаться, что становилось все более и более реально.
– Пап, ты так долго этого ждал. Иди. Со мной все будет в порядке. Серьезно.
Шериф несколько раз с опаской переводил взгляд с Беллы на друзей и обратно на нее.
– На ужин я хочу лосося на гриле. Так что иди и поймай его для меня.

Чарли тяжело вздохнул и перед уходом так сильно ее обнял, словно боялся, что больше никогда не увидит. Он делал так уже несколько раз с тех пор, как она приехала, и это заставляло ее чувствовать себя неудобно. Белла не помнила, чтобы отец вообще проявлял свои эмоции так сильно, как за последние две недели. Она не хотела думать о том, как сильно он за нее переживает. Иногда ей казалась, что он боялся отвести от нее взгляд даже на секунду, словно если он это сделает, то она сразу исчезнет, и он больше никогда ее не увидит. Белла попыталась его разубедить:
– Я никуда не денусь, пап. Я буду здесь, когда ты вернешься. Я обещаю.

Наконец они ушли, и она осталась одна. Девушка опустилась в теплое кресло возле огня. Белла закрыла глаза, сделала глубокий вдох и достала из-под рубашки медальон, сильно сжав его в руках. Так она просидела несколько минут в тишине и покое.

Все другие палаточные лагеря пустовали, и она на самом деле была в полном одиночестве. Когда они приехали рано утром, вокруг царила бурная деятельность, но сейчас все уже расставили палатки, и люди принялись заниматься своими кемпинговыми делами. Может быть, они тоже поехали на рыбалку, как ее отец, Билли и Джейкоб. Белла полагала, что даже знает несколько пешеходных троп в парке.

Она запрокинула голову, наслаждаясь тишиной и солнечными лучами на своем лице, прежде чем сходила в свою палатку и взяла книжку.
Свою. Палатку.

Боже мой, она проведет три ночи в палатке. По крайней мере, у нее есть надувной матрац, чтобы не спать на земле, но все равно… палатка. Ее модная и новая палатка. Им пришлось сходить и купить ее специально для нее. Ее отец ходил в поход каждый год, поэтому у него была палатка, но, конечно же, только на одного. Им пришлой пойти и купить все специально для нее, включая палатку. Это было очень дорого, и ее до сих пор терзало чувство вины.

Поход в местный спортивный магазин оказался целым приключением. Особенно потому, что он принадлежал семье Майка, того блондина с мячом. Когда они с отцом вошли, парень стоял в самом конце магазина. Он поднял глаза от звука звонка над дверью и, когда увидел, что это Белла, побежал через весь магазин, роняя за собой половину товара. Белла улыбнулась от этих воспоминаний.

Ее мысли вернулись к настоящему, когда в животе заурчало. Она все еще ничего не ела, поэтому перед тем, как устроиться с книгой, достала их куллера бекон, чтобы приготовить себе БЛТ [прим.: бекон, латук, томат]. А поход может быть не таким уж плохим решением. Здесь так же хорошо, как и везде. Белла сидела на зафиксированном кресле-качалке, так что было вполне удобно. Земля казалась вполне утоптанной, кое-где даже было выложено, чтобы люди не спотыкались. Портативный гриль мало чем отличался от газовой плиты. Белла вытащила чугунную сковородку, которая, вероятно, была раза в два старше нее, и установила ее на одну из горелок, чтобы прокалиться. Пока бекон жарился, она нарезала несколько помидоров и взяла листья латука. Сделав себе сэндвич, Белла вычистила сковородку, вспомнив, как отец предупреждал ее о диких животных, которых привлекает в палаточный лагерь запах оставленной пищи.

Зная свою удачливость, она решила подойти к этому вопросу со всей серьезностью.



Эдвард бежал быстрее, чем когда-либо прежде. Хотя это даже нельзя было назвать бегом; казалось, что он летит. Вампир так быстро бежал сквозь лес, что ноги едва касались земли. Он даже не пытался уклоняться от низких веток на его пути. У него не было времени. Каждая доля секунды была важна, и он бежал к своей цели. Ветки били его со всей силой, словно плети, разрывая рубашку в клочья. Эдвард даже не замечал этого. Единственная мысль, пульсировавшая в его голове, – видение Элис.

Боль, которую он даже представить себе не мог, пролилась по его венам, словно адское пламя, от того, что он увидел в голове сестры. Белла. Его Белла. Лежала без сознания, бледная и растерзанная. А потом она оказалась в его руках, пока он кричал что есть мочи.

Эдвард не верил, что Бог может услышать такое существо, как он, но он все равно продолжал его благодарить. Вампир благодарил Его, и, впервые за долгое время, Эдвард молился. Он благодарил Бога за то, что они не уехали на Аляску, как планировали изначально. Они остались в Британской Колумбии и были намного, намного ближе. Он благодарил Его за дар его сестры, без которого он бы не увидел… то, что видел. Без которого у него не было бы даже маломальского шанса ее спасти. Эдвард благодарил Его за то, что он такой быстрый, и молился, прося сделать его еще быстрее. Он должен добраться туда, как можно быстрее. Он не знал, сколько времени бежал, но, судя по ведению Элис, его у него было очень мало.

Не смотря на то, что он бежал и продолжал молиться, он также был окутан злостью. Этот тупой пес оставил Беллу незащищенной, и Эдвард был уверен, что он еще заплатит за это. Он разорвет его на части.

Собаки позиционировали себя как защитников людей. Защитники. Как же. Они отлично справлялись со своей работой. Вожак стаи чуть не убил свою подругу; а теперь этот Шарик оставил Беллу без защиты. Зная, что вокруг столько опасностей, он оставил ее там без защиты.
Независимо от того, пострадает его Белла или нет, он все равно навестит пса.

Эдвард знал, что никогда не сможет жить дальше в мире с собой, если все, что видела Элис, случится. Карлайл много раз пытался покончить с собой после пробуждения к новой жизни, но тогда не знал того, что они знают сейчас. Одновременно с возношением молитв и благодарностей Богу, Эдвард думал о том, как побольнее убить пса, и сразу же стал прикидывать, как может покончить с собой. Он мог жить вдали от Беллы только до тех пор, пока знал, что девушка здорова и счастлива. Но он не сможет жить без нее. Боль от утраты уже захлестнула его; пламя боли от потери его любимой бушевало внутри Эдварда и не шло ни в какое сравнение с тем, как он желал ее крови. Только мысль о том, что он может прибежать вовремя, помогала ему справиться с этими мучениями.

Он удивился, как это сделал. Он знал, что должен сделать, но надо было точно придумать, как себя вести. Что бы он ни придумал, действовать надо быстро. Эдвард знал, что семья бежит за ним. Они никогда его не догонят, но скоро будут здесь. У него есть только несколько минут форы.

Эдвард выругался. У него почти не было достаточно времени, чтобы убить псину так, как он хочет. Смерть Шарика будет куда быстрее, чем он того заслуживает, потому что из-за небрежности псины могла пострадать его Белла.

Идеальным для себя Эдвард видел его Беллу, его любимую, лежащую на его руках, когда его окутает пламя.
То, что сейчас занимало его мысли, было совершенно не тем, что он хотел. Что будет с его любимой?
Его любимая. Господи Боже, как он мог быть так глуп? Как он не мог видеть то, что было так очевидно?
Белла была его суженой.

Конечно же, была. Он понял и признавал, что в жизни она стала для него самой важной, как он мог не понять причину этого? Судьба наконец-то решила наказать его за все, что он совершил, показав ее и сразу же отняв навсегда. И это будет действительно навсегда. Душа его Беллы была так чиста; она будет с удовольствием принята в Рай. Но только не он.

Но он не может тратить свое время на самобичевание. Он должен решить, что делать дальше. Что захочет его Белла? Эдвард знал, что она хотела бы чего-то, что было бы менее болезненно для ее родителей. Но каково будет им вернуться в пустой, разрушенный лагерь, найдя ее тело, разорванное среди обломков лагеря?

Наконец, Эдвард достиг Саунда [прим.: Пьюджет-Саунд (англ. Puget Sound) – система заливов на территории штата Вашингтон, США] и погрузился в него. Саунд поведет его через весь Национальный парк «Олимпик», а оттуда до Беллы будет всего сорок миль. Эдвард знал, что плавает медленнее, чем бегает, но Саунд позволит ему обойти людные лагеря.

Так же, как и с бегом, Эдвард плыл быстрее, чем когда-либо, и, когда всплыл, на нем не было ни ботинок, ни рубашки. Даже носки потерялись где-то в воде. Но он даже не заметил этого, потому как предстояло преодолеть еще сорок миль парка по гористой местности. Достигнув края палаточного лагеря во влажном лесу Квинаулт, Эдвард смог впервые ощутить дурманящий запах его Беллы и последовать за ним, чтобы найти девушку. Боль, которую вызывал ее запах, ничего для него не значила. Во всяком случае, это было обнадеживающим. Это значило только то, что она была рядом.

Это значило, что его любимая рядом.
Это значило еще и то, что он успел.
Эдвард заметил поляну в лесу, ее запах витал вокруг него, и парень неожиданно растворился в нем, давно не бьющееся сердце подскочило к горлу, заставляя занять позицию так, чтобы ее запах не причинял такую боль, но в то же время она не смогла его увидеть.

Он нашел ее глазами спустя мгновение, любовь к ней заставила его встать на колени. Если бы его сердце все еще билось, оно бы смогло выпрыгнуть из груди. Он не мог поверить своим глазам. Его прекрасная Белла сидела, поглощенная изучением книги. Эдвард очень хотел увидеть название, но оно было скрыто от него. Одну руку она положила на затылок и рассеянно играла с прядью, которая казалась короче остальных.

Ее шея.
Волна желания, сильная, как никакая другая, накатила на него, когда он представил, как проводит по ее шее пальцами, а затем и губами. Его Белла, несомненно, была единственным, наиболее прекрасным зрелищем, которое он когда-либо видел. Невинная и невыносимо манящая одновременно. Она была совершенно естественной; она не носила макияжа, чтобы скрыть свое природное совершенство. Ее кожа была похожа на фарфор. А волосы сияли в свете солнца. Глаза цвета шоколада просто не поддавались описанию. Ее полные, красные губы…

Она была воздушной, ангельской… и совершенно не знала об опасности, которая была совсем рядом с ней.

Эдвард снова поблагодарил Бога. Он сделал это. Он прибежал вовремя. Несколько секунд он не мог сделать ничего, кроме как упасть на колени и смотреть на нее. Эдвард не мог отвести глаз от Беллы, до тех пор, пока не увидел медведя, подходящего к лагерю, и одернул себя. Ему выпал шанс защитить его Беллу, даже от вида медведя, но он его упустил. Те прекрасные секунды наслаждения Беллой и мысли о том, что он хочет с ней седлать, отняли у него этот шанс.
Это был самец бурого медведя, около пятисот фунтов и шести футов в высоту. Его Белла пока не видела медведя, но очень скоро увидит. Элис видела, как медведь нападает. Казалось, что он снова видит это видение, но этого не произойдет. Эдвард не позволит этому случиться. Он здесь. Он прибежал вовремя, чтобы остановить его, и он снова стал благодарить за это Бога. Он упустил шанс спасти ее, не напугав, но она хотя бы не будет разорвана.

Его Белла сидела к нему лицом, а медведь подходил слева. Когда он подошел достаточно близко, она увидела его боковым зрением, и Эдвард заметил, как ее лицо побледнело, а книга выпала из рук.
«Грозовой перевал», отметил он.

Его Белла сидела, несколько секунд будучи парализованная страхом, прежде чем встать и задрожать. Она собиралась побежать к припаркованной рядом машине. Это было неправильным решением. Медведь зарычит, и она упадет. И он окажется рядом с ней, пока Белла успеет встать.
Словно вспышка молнии, Эдвард оказался рядом с девушкой за широким деревом. Деревья росли уже реже, и солнце осветило его кожу. Вампир прокричал:
– НЕТ! БЕЛЛА! ОСТАНОВИСЬ! НЕ ДВИГАЙСЯ!

Она замерла. Ее тело было обездвижено, но она повернула голову и стала оглядываться в поисках человека, который позвал ее.
Медведь зарычал. Он почувствовал присутствие Эдварда и понял, что стал беззащитным. Эдвард ощущал это на уровне инстинкта.

Белла захныкала от страха. Этот звук причинил Эдварду боль. Заставляя себя сохранять спокойствие, он громко и четко заговорил:
– Белла, все в порядке. Все будет в порядке. Я здесь. Бояться нечего. Я не позволю ему причинить тебе боль. Я обещаю. Не бойся.

Эдвард увидел, что она стала шарить взглядом в поисках источника голоса и остановилась именно там, где он скрывался. Ее глаза расширились, а рот открылся. На секунду Эдвард запаниковал, но был уверен, что скрыт от ее взгляда. С его зрением он мог совершенно ясно видеть девушку в лагере, но человеческим зрением она не смогла бы увидеть его на таком расстоянии.

Ее сердце забилось сильнее. Он слышал его. Ее, и без того, прерывистое дыхание стало еще сильнее, и Эдвард тоже задышал с ней в такт. Он с силой схватился за дерево, за которым прятался, его пальцы оставили глубокие отметины на коре.

Неосознанно губы Беллы растянулись в улыбке. Это было странно. Его Белла улыбалась. Это было совершенно иррационально. Она находилась менее чем в пяти метрах от огромного медведя, и она улыбалась. Медленно на ее лице появилось выражение радости. Восторг – только это слово могло описать ее выражение.

Парализующий страх пропал с ее лица, и тело Беллы расслабилось. Ее рука медленно поднялась в его направлении. Ее голос казался шёпотом, но эти слова проникли ему в душу:
– Эдвард? Это… это, правда, ты?

Десятилетия своего существования Эдвард думал, что его ничто не сможет удивить. Он видел многое. И слышал многое. Ничего не могло быть новым для него. Теперь он знал, что ошибался. Высокомерие. Он был совершенно не прав. Не было слов, чтобы описать то, что почувствовал Эдвард в том самый момент. Она сказала его имя. Его Белла, его суженая, сказала его имя. Эдвард никогда еще не испытывал таких эмоций. Они просто захлестывали. Он пребывал… в эйфории.

Но чувство полнейшего счастья от того, что его половинка назвала его по имени, развеялось, когда медведь сделал несколько шагов в ее направлении. Эдвард зарычал, ослепленный яростью, и сжал руки в кулаки, попутно отрывая от дерева немалые куски.
– Эдвард, если это действительно ты, мне нужна помощь.

Страх снова вернулся в ее голос. Ему нужно было действовать прямо сейчас. Он не мог позволить ей видеть то, что сейчас сделает. Это точно напугает ее.
– Да, любовь моя. Я здесь. Мне нужно, чтобы ты послушала меня. Не бойся. Мне нужно, чтобы ты закрыла глаза. Закрой для меня глаза и сосчитай до пяти.

Эдвард увидел, как она кивнула и закрыла глаза. Доверие его Беллы к нему было просто безгранично, и это дарило ему крылья. Ему хотелось стоять здесь и не отводить от нее взгляда, но он не мог. Вампир смотрел, как ее губы зашевелились, когда она стала считать, и на его губах тоже появилась улыбка. Она была просто прекрасна, и он позволил себе подождать, пока она досчитает до двух, прежде чем броситься в атаку.

Эдвард врезался в медведя с дикой силой и утащил его глубоко в лес, когда девушка дошла только до трех. Медведь оказался убит с одного удара и был уже за несколько миль, когда Белла дошла до пяти.



– Раз… два, – удар! – три, четыре, пять!
Глаза Беллы раскрылись, и она огляделась, часто задышав. Она была одна. Медведя не было рядом. И Эдварда тоже. Она позвала его, но ответа не получила. Девушка сильно затрясла головой. Она не выдумала его. Этого не может быть. Она слышала его. Она видела его. Она не могла просто так выдумать его. Медведя больше не было. И он являлся доказательством. И она точно его видела. Вон там. За деревом.
Стойте…

А за каким деревом? Они все… Сейчас они все кажутся одинаковыми. Может она… Нет! Она не придумала его. Она его не выдумала. Он был здесь. Белла схватилась за медальон и сжала его с такой силой, что в ладони остался отпечаток, пока она осматривала деревья. Она слегка ослабила хватку, когда поняла, что может порвать цепочку.

Эдвард был там, легкой, едва заметной мерцающей аурой между деревьями. Она находилась в опасности, а он пришел спасти ее. Она не могла сделать этого для него, но он ее спас. Эдвард вернулся ради нее, и он спасет ее.
– Я здесь. Тебе нечего бояться.

Его голос продолжал эхом звучать у нее в голове. О боже… Звук его голоса. Белла никогда не слышала ничего подобного. Словно вокруг заиграл оркестр. Лишь воспоминание о нем заставило ее колени подогнуться. Она выдохнула, но воздух застрял у нее в горле болезненным комком. Не только его голос, слова, что он произнес.
– Я рядом. Тебе нечего бояться.
Он помнил. Песня. Их песня. Он сказал, что она была создана для них.

«Через расстояния
И вселенные, которые разделяют нас,
Ты придешь и покажешь, что ты все еще здесь.
Ты здесь и мне не страшно,

И я знаю, что мое сердце всего будет продолжать любить,
И мы останемся такими навечно,
В моем сердце ты в безопасности,
А мое сердце всегда будет продолжать любить».

Эдвард не только спас ее от медведя, но спас и от боли, которая поглощала ее. Он не ушел, не насовсем. Он пришел показать, что все еще рядом. Он все это время наблюдал за ней? Беспокоился о ней? Все эти недели он пытался найти способ показать, что все еще рядом с ней. Что все еще любит ее.

Белла сглотнула и поняла, что все те слезы, которые копились внутри, наконец-то вырвались наружу и потекли по ее щекам. Она опустилась на землю и закричала. Казалось, что слезы смывали ее боль. Она до сих пор скучала по нему, но сейчас знала, что не до конца потеряла его. Его душа все еще была рядом. Она была прямо рядом с ней, в этих деревьях. Эдвард был среди этих деревьев.

Белла снова посмотрела туда, где видела искрящийся, мерцающий свет между деревьями. Прежде чем понять, что делает, она поднялась на ноги и направилась туда, запинаясь и спотыкаясь о густой подлесок. Она хотела найти дерево, рядом с которым видела его сияние. В тот момент она видела только свет, тонкую полоску мерцающего света, которой являлась душа Эдварда. Она даже не замечала деревья вокруг него. Когда она только открыла глаза, ей показалось, что все деревья одинаковые, но теперь она кое-что вспомнила. Дерево позади него... Теперь Белла вспомнила. У того дерева позади него была оторвана ветка, которая просто болталась рядом на куске древесины и коры. Она видела это дерево перед собой. Теперь оно уже было совсем близко, всего в десяти метрах от нее.

Через пару шагов Белла упала на землю и поранила руку о камень. Встав на ноги, она осмотрела порез. Все казалось не так страшно. Ей не нужны будут швы, но рана оказалась грязной. Ей нужно было ее почистить, иначе в нее может попасть инфекция. Но это может подождать. Девушка пребывала в эйфории от того, что видела Эдварда, слышала его, он назвал ее своей любимой! Поэтому даже появившаяся кровь не смогла ее отвлечь.

Встав и осмотревшись, Белла поняла, что стоит именно там, где видела свет, где видела Эдварда. Белле показалось, что она парит в небесах, и ей пришлось схватилась руками за соседнее дерево, чтобы удержать равновесие. Порез на руке заболел, когда она прислонилась всем своим весом к стволу дерева. Девушка убрала руку и посмотрела на дерево. На коре имелось два глубоких пореза, словно кто-то продрал ее пальцами. Они казались совершенно свежими и глубокими. Белла провела по ним пальцами. Она села на землю и прислонилась спиной к дереву, продолжая рассматривать деревья вокруг.

– Эдвард? Ты все еще здесь? Ты меня слышишь? Я люблю тебя, Эдвард. Мне так жаль, что я не сказала этого тебе, когда у меня был шанс. Но это правда. Я так сильно тебя люблю. И очень скучаю по тебе. Так сильно скучаю, что это причиняет мне сильную боль.
Слезы текли из глаз, пока она говорила. Она вытерла их здоровой рукой. Рука была вымазана в грязи, и после этого все лицо тоже оказалось испачкано грязью.

– Ты спас меня. Ты пришел за мной.
Белла рассмеялась, осознав, что только что сказала. Ты пришел за мной.
Вскоре смешки переросли в дикий смех, и Белла стала так сильно икать от смеха и плача, что едва могла дышать. Так здорово было снова смеяться.

– Прости. Я не это имела в виду, – произнесла она, когда смех прекратился.
Или это? А может он… Эдвард жил в совершенно другом времени, но другое или нет, а он был семнадцатилетним парнем. Белла закусила губу и простонала от подобных мыслей о нем… делающим это… думая о ней. Она мечтала о нем в этом плане, о его прикосновениях, о том, как он бы любил ее, делая своей, соединяя их воедино. А думал ли он о ней в этом плане?
– О боже… Эдвард… (Прим. Беты: Это чего она тут такое удумала, когда на нее чуть медведь не набросился?)



– Она прекрасна.
– Да, Эдвард. Она очень миленькая. Но нам пора идти.
Эдвард покачал головой, не отводя глаз от девушки, стоявшей всего в паре футов от них. Когда он ушел на достаточное расстояние, чтобы убедиться в том, что на тушу медведя не придут другие, то сразу же вернулся назад. Он должен был убедиться, что с его Беллой все в порядке. Он должен был увидеть ее снова, а теперь не хотел уходить.

Должно быть, Элис увидела, что он успеет, и не нужно предотвращать никакого костра, поэтому семья не поспешила за ним, а дала целых два часа наедине с Беллой. Эдвард был очень им за это благодарен. Они дали ему то, чем он никогда не сможет отплатить им. Но теперь… Карлайл пришел, чтобы позвать его назад. Он просто не мог.
– Я не могу уйти.
Карлайл не хотел слышать подобного.

– Эдвард, послушай меня. Я знаю, что ты хочешь остаться, и прекрасно тебя понимаю. Правда. Пусть прошло уже много десятилетий, но я помню, каково было найти Эсми. Но они скоро вернуться. Поэтому нам нельзя находиться здесь.
– Я не могу уйти. Таня была права. Они такие хрупкие. Ты хоть понимаешь, как много с ними может произойти? Тебе не нужно беспокоиться о подобных вещах. Тебе не надо волноваться, что Эсми может заболеть или попасть в аварию, или на нее нападет медведь. Что если ее порез на руке загноиться? У нее может развиться сепсис. Элис не увидит этого, потому что псина будет рядом с ней.

– У них с собой есть аптечка первой помощи, и Чарли хорошо знает, как ее оказывать. – От Карлайла не ускользнул гнев в словах сына при упоминании молодого квилета. – Эдвард, она должна вернуться в лагерь, пока не вернулся отец. После всего, что произошло, если Чарли вернётся и не найдет ее в лагере… – Карлайл не закончил свою фразу. Но в его мыслях Эдвард видел, как будет расстроен шериф. Хуже того, он увидел в его мыслях то, что Карлайл не решался говорить. Эта псина просто сойдет с ума. Шарик учует не только запах Эдварда, но и запах крови из пореза Беллы.

Не трудно догадаться, к какому выводу он придет.
Он потеряет контроль над собой. Он обернется. А Белла будет всего в паре метров от него. Прямо на глазах у Чарли, отца его суженой. А ведь рядом будут и еще люди. Безответственный, не контролирующий себя оборотень может запросто сломать таких хрупких созданий, как его любимая и ее отец. Он должен знать, что Белла в порядке, или это кончится плохо. Эдвард не хотел уходить. Казалось, что он разрывает себя на части и половину оставляет здесь. Но это не имело значения. Его любимая и ее безопасность были самым важным для него. Неохотно Эдвард произнес:
– Дорога, по которой она сюда пришла… она не увидит отсюда свой лагерь. Думаешь, она сможет дойти до туда?

Белла не знала эти леса. Была ли она вообще раньше в лесу? Если она проснется и не увидит дорогу назад, то испугается. Она может пойти в неправильном направлении. Может снова упасть. Может пораниться. Не дождавшись ответа Карлайла, Эдвард бесшумно спрыгнул с ветки высокого дерева, на которой они седели, и приземлился в трех футах от Беллы. Он позволил себе пару мгновений просто стоять рядом и смотреть, как она спит, видя себя глазами своего отца. После этого он несколько раз прошелся по дорожке до лагеря, делая ее явной для человеческого глаза.

Эдвард ухмыльнулся. Если его запах сведет Шарика с ума, так тому и быть. Может это и было импульсивным решением, но вонь псины таким плотным облаком витала вокруг лагеря, что, вспомнив слова Джаспера про чувства пса к его СУЖЕНОЙ, Эдвард прошелся по всему лагерю, прикасаясь практически ко всему и посидев во всех креслах.
Это действительно так необходимо, Эдвард?
Он снова ухмыльнулся.

– Да. Обязательно.
Шарик должен знать, что ему надо держаться подальше от Беллы. Эдвард обошел маленькую из двух палаток… палатку Беллы… несколько раз, пачкая все своим ядом.
Эдвард, я серьезно.
– Скажи, что не сделал бы то же самое.
Ответа не последовало, по крайней мере, словесного.
– Так я и думал, - ответил Эдвард на беззвучное согласие отца, что в подобной ситуации он поступил бы также.

Эдвард последний раз подошел к Белле и встал перед ней на колени. Он был всего в миллиметре от нее. Достаточно близко, чтобы почувствовать ее тепло. Тихо, чтобы не разбудить, он проговорил:
– Белла. Что за прекрасное имя. Красавица.
Медленно и настолько нежно, насколько было возможно, юноша провел пальцами по ее щеке. Боже мой… тепло. От пальцев по телу прошел электрический заряд. Как что-то может быть настолько приятно на ощупь?

Не удивительно, что его холодное прикосновение заставило его вторую половинку зашевелиться во сне, и она инстинктивно подняла руку, чтобы убрать то, что мешало ей. Прежде чем ее рука коснулась лица, Эдвард уже вернулся на прежнюю ветку и замер вместе с Карлайлом. Они слышали ее ругательства, когда она проснулась и поняла, что лежит под деревом в лесу. Они пробыли рядом ровно столько, чтобы убедиться, что Белла смогла найти свой лагерь.

Как только отец с сыном оказались за несколько миль от Национального парка «Олимпик», а поблизости не находились люди, пока он был только с Карлайлом, Эдвард хотел с ним кое-что обсудить. Когда он вернулся в лагерь, после избавления от медвежьей туши, Белла сидела на земле и плакала. Он не был этому удивлен. После всего, что ей пришлось пройти, следовало ожидать, что она должна была расстроиться. Медведь, бесплотные голоса среди деревьев, затем она закрывает глаза, громкий стук и – вуаля – медведя больше нет. Странно, что она просто плакала, а не билась в истерике.

Эдвард практически решился подойти к ней, что было бы очень глупо, так как неожиданно она встала и направилась в лес. Деревья недалеко от стоянки были не очень густыми, но подлесок очень густой, а почва являлась каменистой и неровной с множеством торчащих корней деревьев. Он замер между ними. Эдвард понятия не имел, что делает Белла. Он бесшумно приблизился, но мог только смотреть, как его суженая безошибочно подошла к тому дереву, за которым он в прошлый раз прятался.

Почти дойдя до дерева, Белла споткнулась, и он еле сдержал себя, чтобы не спуститься с дерева и не подхватить ее прежде, чем она упадет. Вряд ли принесло бы пользу, если бы он весь такой сверкающий свалился перед ней прямо с неба. Сейчас его беспокоило исключительно то, что его суженая поранилась, но хотя бы не сильно и без крови. Только не ее кровь, это была кровь, зовущая его.

Прежде чем это произошло, ему пришлось задержать дыхание, чтобы запах ее крови не ударил его. Хотя это было сложно переносить, боль оказалась вполне терпимой, и часть ее шла от того, что он знал, что Белле больно.

Когда девушка коснулась своей раненной рукой царапин, оставленных им на коре, Эдвард практически упал. Она направлялась прямо к ней, словно та была нарисована. Люди не должны так делать. А после этого Белла нежно провела пальчиками по канавкам оставленных им царапин, словно знала, словно хотела прикоснуться к чему-то, чего касался и он.

Конечно, Эдвард понимал, что просто выдавал желаемое за действительное. Его Белла, наверное, просто коснулась оставленных им царапин из любопытства. А потом она заговорила. Слова причинили ему куда больше боли, чем запах ее крови. Боль, похожую на ту, которую он испытал, когда думал, что не успеет спасти ее.

– Эдвард? – позвала она. – Ты все еще здесь? Ты меня слышишь? Я люблю тебя, Эдвард. Мне так жаль, что я не сказала этого тебе, когда у меня был шанс. Но это правда. Я так сильно тебя люблю. И я очень скучаю по тебе. Я так сильно скучаю, что это причиняет мне сильную боль. – Белла снова расплакалась. – Ты спас меня. Ты пришел за мной.
А потом она рассмеялась.

Ее слова резали его на части, а смех, как бы сильно он ему ни нравился, смутил его. Он задавался вопросом, что именно из того, что только что произошло, можно было бы посчитать забавным?
– Прости. Я не это имела в виду.

Эдварду было стыдно в этом признаться, и он надеялся, что братья и сестры никогда об этом не узнают, но ему потребовалось секунд пять, чтобы понять, над чем она смеется.
– Ты пришел за мной.

Кажется, у его Беллы немного грязное чувство юмора. И она думала о ком-то другом. После смеха и слез она уснула, и ей кто-то снился. Звуки, которые она издавала, и стоны, то с каким обожанием она шептала во сне его имя, словно молитву… Запах ее возбуждения… Все это было для кого-то другого. Но не для него.

Как он мог быть так глуп? Так высокомерен? Так невероятно… просто глуп? Говоря «Эдвард», Белла имела в виду не его. Она ведь даже не встречала его. Даже не знает о его существовании. Что заставило его думать, что она имела в виде его? Разве он был единственным Эдвардом в мире? Его имя было не очень популярно, как когда-то, это правда, но все равно вполне распространено. Кого бы ни надеялась здесь увидеть его суженая, кого бы ни любила, и по кому бы ни скучала – это был не он.

Эдвард знал, что в прошлом месяце Таня предполагала, что причиной подобного состояния мог быть парень. Хотя они и не нашли тому доказательств, это было правдой. Только произошло не то, что предполагала Таня. Судя по тому, что сказала Белла, и по тому, как она себя вела, Эдвард предположил, что парень, в которого она была влюблена, умер. Все указывало на это. Возможно, внезапно, и у нее не хватило времени сказать ему о своих чувствах. Он сотни раз слышал эти слова в мыслях людей. Мне так жаль, что я не сказал этого, когда был шанс.
Его бедный ангел. У нее было разбито сердце. Джаспер сравнил ее боль с той, что он почувствовал от Элис в их встречу. Они должны были догадаться. Они должны были понять. По крайней мере, теперь, когда известно, что произошло, они смогут помочь ей пережить это. Его Белла снова станет собой. Она снова будет счастливой. Он был в этом абсолютно уверен. Что он может для этого сделать? Ее боль от потери любимого человека была сильнее его боли от того, что ее сердце принадлежало другому.

– Карлайл, я знаю, что произошло. В прошлом месяце. Я знаю, что тогда произошло. Кто такой Эдвард? (Прим. Беты: Чувак, это ТЫ! мой досрочный ответ)



Белле снился самый прекрасный сон. С ней был Эдвард. Во сне он говорил, что любит ее, снова и снова, пока осыпал лицо девушки поцелуями. Она улыбалась и говорила, что тоже его любит, пока пыталась поймать его губы для поцелуя, но он всегда опережал ее. До тех пор, пока Белла наконец-то не поймала его. Хотя, он сам хотел, чтобы она это сделала. Не важно. Теперь его рот был в ее власти, и она не собиралась его отпускать. Их поцелуи были просто невероятными, заставляя ее стонать и просить о большем. Эдвард оторвался от ее губ и спустился к шее, целуя, покусывая и посасывая, пока она стонала его имя. Он проложил дорожку из поцелуев к ее челюсти, и она, повернув голову, провела своим языком по его уху, прежде чем схватить его мочку и начать посасывать. Он застонал и опустил ее на кусты папоротника и мха, прижимаясь к ней далеко не нежно. Она увидела звезды и обхватила его талию ногами, запуская руки под футболку.

Они медленно раздевали друг друга, целуя и не спеша прикасаясь к оголенным участкам кожи, изучая друг друга в первый раз. И когда он уже был готов войти в нее, чей-то голос нарушил ее личный рай.
– «… пора уходить… ей нужно вернуться…»
Эдвард пытался спорить и говорил голосу, что не хочет уходить, но его тело уже потеряло форму.

«Белла. Какое прекрасное имя. Красавица».
Прошептав эти слова, он покинул ее, оставив лишь легкий поцелуй на щеке. Она попыталась схватить его за руку, но, когда поднесла ее к лицу, его уже не было. Белла медленно открыла глаза. Это был всего лишь сон, а она оказалась там одна.
– Черт.

Примечание автора:

Ну вот. Мальчик встретил девочку. Ну, или типа того.




Автор: Momatu
Переводчики: лебедь & Deruddy
Бета: LanaLuna11
Почтовый голубь: ♥Sweet_Caramel♥