- Нет никаких проблем, миссис Руйз. Я прямо сейчас приду.
Белла услышала смех своей соседки на другом конце телефонной линии:
- Серьезно, Белла, я ведь просила звать меня Соней. Ты заставляешь чувствовать себя старухой. Миссис Руйз – это моя свекровь.
- Хорошо, Соня.
- Ты уверена, что это не проблема? Прости, что позвонила в последнюю минуту.
- Все в порядке, правда. У меня на сегодня нет планов, и к тому же, деньги не помешают. Родители собираются пожениться, так что я хочу что-нибудь им подарить.
- О! Это просто чудесно! Он такой красавец! И так молод! Твоей маме повезло, и здорово видеть женщину старше с парнем, который моложе ее, ну просто для разнообразия. Нет, я не имею в виду, что твоя мама старая, ну ты меня поняла. Я так за нее рада! Он кажется хорошим человеком. Я обязательно зайду и посмотрю на ее кольцо. Они уже выбрали дату? Это будет большая свадьба?

Белла улыбнулась. Ничто так не привлекает женщин, как свадьба. Для ее собственного праздника, подумала она, можно будет просто сбежать в Вегас. Не то, чтобы она планировала свою свадьбу…
- Я все расскажу вам, когда приду, обещаю.
- О, отлично. ТЫ точно уверена, что все в порядке? Прости, что позвонила в последнюю минуту. Они только что мне сообщили. А Карлос работает над школьной газетой. Не могу поверить, что он почти ее закончил. Когда он вернулся в колледж, казалось, что эта деятельность никогда не будет закончена. Но нет, уже почти все.
- Я уверена, что она просто отличная. Мы с Кенни приятели, и справимся. Я отведу его в парк, чтобы он не шумел и не мешал отцу.
- Огромное спасибо, Белла, ты просто спасла мне жизнь. Скоро увидимся.
Белла повесила трубку в тот момент, когда ее мать вошла в комнату, ища что-то в своей сумочке.
- Кто звонил?

- Соня Руйз, ее вызвали на работу, и она спросила, не могла бы я посидеть с Кенни. Ее муж дома, но он работает над стенгазетой. Что ты ищешь?
- Я не могу найти карту магазина, что нам дала Эбби, которая дает драгоценности в займы.
Белла достала свою сумку из шкафа и ответила:
- Ты положила ее возле адресной книги у телефона.
- А, точно.
Белла покачала головой и с любовью посмотрела на мать. Она бы могла потерять свои конечности, если бы они не были прикреплены к ее телу.
- Я рассказала ей про свадьбу. Она очень за тебя счастлива и сказала, что зайдет посмотреть на кольцо.

Рене не хотела бриллиантов. Она, Фил и Белла - все родились в сентябре, и своего жениха она встретила в том же месяце, поэтому мечтала купить сапфир. Мама Беллы выбрала красивый остроконечный сапфир, по краям которого лежали небольшие бриллианты. Само же кольцо было в оправе из белого и желтого золота. Оно выглядело одновременно старинным и современным, и было просто безумно красивым.
Убедившись, что ее мобильник в сумочке, Белла повернулась к матери, которая смотрела на кольцо.
- Земля вызывает Рене.
- Очень смешно. Подожди пока придет твой день. Я буду с наслаждением наблюдать за тем, как ты бесишься из-за чего-то, да и вдобавок хочешь другие цветы.
- Ни за что. Если я когда-нибудь и выйду замуж, то сделаю это в Вегасе.
- БЕЛЛА!
- Мне пора бежать. Миссис Руйз ждет. Увидимся позже.

Соня Руйз ждала ее у входной двери. Их семья переехала в дом по соседству, когда Кенни был еще малышом. Соня Руйз держала магазин модной одежды, который пользовался популярностью у многих девочек в школе, а ее муж, Карлос, работал архитектором, но пошел на вечерние курсы. Сейчас Кенни уже был энергичным четырехлетним ребенком, который очень любил всем напоминать, что скоро ему исполнится пять, поднимая в воздух свои маленькие пальчики. Белла сидела с несколькими детьми по соседству, но Кенни выступал ее любимцем.
- Спасибо большое еще раз за то, что пришла в последний момент. Прости, что тебе пришлось поменять планы. Памела и Лекси оказались больными, а Тара вообще одна.
Какие планы? Подумала про себя Белла. Одна из причин, по которой она часто сидит с детьми, потому что у нее редко имеются планы. Она практически всегда свободна. Все люди, с детьми которых она сидела, очень из-за этого беспокоились, хотя и не подавали виду.
Соня последний раз поцеловала своего сына, прежде чем выбежала за дверь.

- Мама ненадолго уйдет на работу, но у меня для тебя есть сюрприз, - Кенни оторвал свою голову от тарелки с макаронами, а верхняя губа уже начала дрожать, но его мама продолжила, прежде чем мальчик разрыдается: – Здесь мисс Белла.
Кенни широко улыбнулся и, спрыгнув со своего стульчика, побежал к Белле, которая поймала его по полпути.
- Мисс Белли!
Белла была его любимой няней. Она играла с ним в самые веселые игры и читала книжки самыми смешными голосами. Он всегда звал ее «Мисс Белли» вместо «мисс Белла», потому что девушка часто проливала джем на его кофточку.

Белла взяла мальчика на руки и понесла обратно на кухню.
- Сначала ты должен пообедать, молодой человек.
В этот момент Соня быстренько ушла, пока сын не успел этого заметить и не начал плакать.
- Белла, дальше сама. На плите стоят теплые макароны с сыром.
О, да, да, да, да, да!!!
- Вам не надо предлагать мне дважды, миссис Руйз. Простите, простите, Соня. У вас они получаются лучше всех.
Белла достала чистую тарелку из посудомоечной машины и положила себе порцию этого наслаждения. Макароны были не из коробки. Соня делала их сама, поэтому столь вкусное мучное изделие выступало таким сочным. Короче говоря, это был золотой рай на тарелке.
С полным ртом еды Кенни спросил:
- Мисс Белли, мы можем пойти в парк? Можем? Можем?

Белла улыбнулась, положив в рот первую порцию. О да, это просто чудесно. Она готова сидеть с этим ребенком хоть три раза в неделю просто за такую еду.
- Кенни, не говори с набитым ртом!
Кенни проглотил очередную порцию и извинился. Он был самым милым ребенком из всех, кого она встречала.
- Да, мы можем пойти в парк, но сначала ты должен доесть свою еду. После этого я ополосну наши тарелки и поставлю их в посудомоечную машину.
Пока они собирались в парк, Кенни рассказал девушке обо всем, что с ним произошло за эти дни. Когда посуда была вымыта, а Кенни надевал свои ботинки, Белла отправилась к мистеру Руйзу, Карлосу, и сказала, что они уходят.

В течение двух часов Кенни лазил на все, что находилось в парке, и даже сыграл в вертолетчика. Белла знала, что в это время он начинает уставать, поэтому позвала ребенка к себе.
- Ну, пожалуйста, давай останемся еще на немножко? Я не устал. Я не хочу спать.
Белла присела на колени, чтобы быть с ним на одном уровне, и сказала, что может он и не устал, но она уже старенькая и ей нужен сон.
С удивленными глазами Кенни уставился на Беллу:
- Ты тоже днем спишь, мисс Белли? Ты можешь взять себе Франклина, если хочешь.
Франклин был его самой любимой игрушкой, названной в честь любимого персонажа.
- Спасибо, Кенни. Я с удовольствием его возьму.
Они шли домой за руки, и Кенни завизжал, когда они подошли к дому. Белла села на диван и стала читать мальчику до тех пор, пока он не уснул, обнимая Франклина. Убедившись, что ребенок крепко заснул, Белла включила фильм, но так тихо, чтобы не разбудить Кенни. Соня приехала, как раз когда фильм подходил к концу. Белла аккуратно выбралась из-под малыша и поприветствовала ее.
- Надеюсь, он хорошо себя вел.

- Он никогда не доставляет мне проблем. Мы сходили в парк, а сейчас он уснул. Спасибо, звоните мне в любое время.
Когда Белла вернулась домой, то там никого не оказалось, и она отнесла свои заработанные деньги прямо себе в комнату. Теперь у нее было, что спрятать в тайное отделение своего стола. Она хотела подкопить немного денег, чтобы подарить на свадьбу маме что-нибудь действительно милое, но понятия не имела что именно, пока открывала ящик. Положив деньги, девушка рассмеялась от воспоминаний о письме, которое написала. Она чувствовала себя глупо, пока колдовала над письмом человеку, жившему сто лет назад. Но надо признать, это было забавно.
- Интересно, а ты стал врачом Эдвардддддд?!
Белла закричала и попятилась в конец комнаты. Она перепрыгнула через корзину для белья и упала в свой шкаф. Девушка сидела на полу и пыталась утихомирить свое дыхание, с ужасом смотря на деревянное сооружение для одежды и остальных вещей.
Ты это просто придумала. Это смешно. Конечно, ты просто себе это выдумала.
Через пару минут Белла успокоилась и попыталась убедить себя в том, что она не видела то, что видела. Это было глупо. Это было смешно. Это совершенно невероятно. Неужели, девушка подумала, что это может быть правдой? Черт, да она даже не может признаться себе в том, что только что оказалось перед ее глазами.

- Хорошо, ты не сошла с ума. Ты просто увидела что-то, чего не может быть. Это твое сознание издевается над тобой, вот и все. Просто встань и посмотри снова. Ты лишь увидела письмо, которое нашла еще вчера, и всего лишь что-то себе напридумывала. Верно. Ты только подумала, что там другое письмо. Черт, теперь ты еще и сама с собой говоришь, и если это не признак сумасшествия…

*********************
Белла глубоко вздохнула и заставила себя подняться. Она сделала несколько коротких, медленных шагов к столу, пытаясь вытянуть шею, чтобы заглянуть в ящик без необходимости подходить ближе. После нескольких очень маленьких попыток девушка смогла посмотреть внутрь и встала как вкопанная, не в силах поверить в то, что видела.
– Ох... Мой... Бог.... О, Боже мой.... О, Боже мой, Боже мой, Боже мой! – она никак не ожидала подобного. В ящике лежало письмо, но не то, которое написала она. Это было еще одно с таким же старомодным, наклонным почерком, написанное тем же пером и на такой же бумаге, что и первое. И на нем красовалось ее имя.
О, Боже… о, Боже… о, Боже… о, Боже… о, Боже…
Дыши, Белла. Дыши... Вдох, выдох.

После нескольких глубоких вдохов Белла метнулась к столу и вновь застыла на месте, прежде чем запустила руку в тайник и схватила письмо. Она попыталась прочитать его так быстро, как могла, но вскоре пришла к выводу, что чтобы действительно понять смысл написанного, ей придется прочесть послание не менее пяти раз.

«25 июня 1918
Дорогая мисс Белла Свон,
Я не могу понять, как вы могли «найти» письмо, которое находилось в безопасности в моем столе, но я хотел бы, чтобы мне его вернули.
Что же касается того, что вы говорите о конце войны, как бы сильно мне не хотелось в это верить, я не могу понять, какова вероятность того, что вы знаете подобные вещи. Одиннадцать часов… одиннадцатого дня… одиннадцатого месяца? Вы – ярмарочная гадалка, мисс Свон?
И, наконец, вам следовало бы поразмыслить над чтением личной переписки других людей, а затем корить их. Некоторые могут расценить это как высокомерие или лицемерие. По-прежнему Ваш,
Эдвард Энтони Мейсен».

О. Мой. Бог.
Белла сидела за столом, тяжело дыша, с колотящимся сердцем в груди, письмом в одной руке и головой в другой.
– Я только что получила письмо, которое было написано девяносто один год назад... ДЛЯ МЕНЯ, – еще раз взглянув на послание и ящик, она приняла решение и схватила свой блокнот с ручкой. – Здравомыслие чрезвычайно переоценено.

«Эдвард Мейсен? Сын Эдварда Мейсена-старшего? Внук Ричарда Мейсена? Ричарда Мейсена, который был майором в армии Союза во время Гражданской войны? Эдвард Мейсен, который родился в тысяча девятьсот первом году?»

Девушка посмотрела на то, что написала. По ее мнению, текст выглядел скудным, но что вы должны написать кому-то, кто жил девяносто один год назад?
– Эй, знаешь что? Фильмы сейчас со звуком, – сделав еще один глубокий вдох, Белла положила письмо в скрытый отсек и задвинула тот обратно в стол. Она встала и начала ходить по комнате, настолько погрузившись в свои мысли, что, когда Фил позвал ее по имени, даже вскрикнула.
– Белла? Что такое? Что случилось? Тебе больно?
Девушка начала истерически смеяться и не могла никак остановиться.

Что случилось? Да нет, ничего. Вообще ничего. О, слушай, думаю, что у меня, возможно, новый друг по переписке. Да, его зовут Эдвард. Да, и, кстати, ОН ЖИВЕТ В ДОЛБАННОМ тысяча девятьсот восемнадцатом году!
Белла так хохотала, что стояла, согнувшись пополам и опираясь на стол, поэтому едва могла дышать. Фил волновался и пришел к падчерице в комнату; он находился в зале, когда позвал ее по имени.

– Белла? Дорогая? – мужчина подошел, опустился на колени рядом с девушкой и взял ее руки в свои. – Белла, посмотри на меня. Дорогая, если ты приняла что-то, то я хочу, чтобы ты сказала мне, – его тон был настолько серьезен, что это заставило Беллу рассмеяться еще сильнее. Если бы она не прислонилась к столу, то упала бы. Дочка Рене не принимала наркотики, но не удивилась бы, если бы вдруг оказалось наоборот.
Белла попыталась сказать отчиму, что с ней все хорошо, но едва могла говорить.
– Я, – вздох, – в порядке, – вздох. – Я не на, – вздох, – наркотиках.
Фил не выглядел хоть немного убежденным в ее словах. По-видимому, причиной для беспокойства стал внезапный маниакальный смех без видимых причин. Белла вновь постаралась успокоиться.

Наконец, после нескольких попыток она вновь была в состоянии говорить.
– Правда, Фил, я в порядке. Я не под наркотиками, – девушка снова начала смеяться. – Однако боюсь, у меня для вас плохие новости. Видимо, безумие передается в нашей семье по наследству.
Глядя на нее, мужчина подумал, что это может оказаться правдой, поэтому произнес:
– Это, конечно, многое объясняет. Твоя мама во дворе, она купила цветы, чтобы посадить их в вазоны. У нас есть гамбургеры на гриле и салат.
– О, хорошо. Я сейчас.
Все еще поглядывая на девушку как-то странно, Фил вышел наружу, а Белла с удивлением отметила, что действительно была голодна. Похоже, безумие стимулирует аппетит. Кто ж знал? Ерзая и с бабочками в животе, она не могла больше терпеть, поэтому открыла тайник обратно и вновь начала смеяться, как сумасшедшая. Ее письмо исчезло.
– Кто знал, что приближение к абсолютной с ума сводящей чертовщине приносит столько удовольствия?
* * *

– Эдвард, что-то случилось, дорогой? После возвращения из театра из тебя и двух слов не вытянешь. Эдвард? Эдвард?
Эдвард удивленно поднял голову, отрываясь от размышлений. Это и так был очень долгий день, но он еще не закончился. Молодой человек спустился вниз с одной из своих любимых книг, намереваясь отвлечь себя, и присоединился к матери в гостиной, где она сидела за вязанием, слушая граммофон и тихо напевая себе под нос. Отец только что приехал домой и находился в своем кабинете, анализируя материалы, которые необходимы ему для работы на завтра.

– Я прошу прощения, мама. Что ты сказала?
– Я спросила, что случилось, дорогой. Почему ты выглядишь таким взволнованным?
Я выгляжу взволнованным? Понятия не имею, с чего бы это. О, мама, кстати, ты случайно не знаешь, были ли в нашей семье какие-либо психические заболевания? Я всего лишь спрашиваю, потому что, кажется, внезапно потерял рассудок и сейчас считаю, что кто-то живет в моем столе и крадет мои письма, и она украла письмо к Мику. У нее даже имя есть.
Мать смотрела на сына с беспокойством, и он заверил ее, что все в порядке.
– Ничего не случилось, мам. Я в полном порядке.
– Эдвард Энтони Мейсен, – строго произнесла миссис Мейсен.
О, нет, – подумал Эдвард про себя, – полное имя.

– Тебя что-то беспокоит, это совершенно очевидно. После возвращения домой ты не произнес и двух слов и сразу скрылся в своей комнате. Ты даже не перевернул ни одной страницы книги с того момента, как начал читать. Ты так поглощен своими мыслями, что я назвала тебя по имени трижды, прежде чем ты откликнулся. Ты поссорился с друзьями?
Он должен придумать что-нибудь, чтобы успокоить ее.
– Нет, нет, мама. Прошу прощения за свою грубость. Уверяю тебя, я в полном порядке. Я думал… я думал о людях в больнице.
– Ты уверен, дорогой? По правде говоря, ты выглядишь довольно бледным.
Эдвард решил, что лучше всего будет притвориться, что он плохо себя чувствует, и вернуться в свою комнату, где он мог бы спокойно сидеть, не читая книгу, и определенно не думать о письмах или мнимых девушках столько, сколько это возможно, пока его не позовут на ужин.
– Может быть, ты права, мама. Теперь, когда ты упомянула об этом, я чувствую небольшую головную боль. Думаю, я пойду прилягу перед ужином.

Мать подошла к сыну и потрогала его лоб на наличие признаков жара.
– Конечно, дорогой. Хм, но я не чувствую температуры.
– Это всего лишь головная боль, мама. В остальном все хорошо.
Элизабет опустилась на колени перед сыном и взяла его ладони в свои. Эдвард знал, что ее руки намного сильнее, чем кажутся, и пожатие матери было на удивление крепким.
– Эдвард, дорогой, ты делаешь для этих людей все возможное. Трудная задача для любого врача – оставить пациентов в больнице, когда он возвращается домой. Ты также должен научиться понимать, что не можешь помочь каждому, и неважно, как сильно ты этого хочешь.
Эдвард наклонился вперед и поцеловал мать в лоб.
– Спасибо, мама.
Очутившись в своей комнате, юноша встал в дверях, глядя на стол.
– Просто... подойди туда и посмотри. Просто... подойди туда, открой ящик и посмотри, – он остался стоять у двери, ругая себя.

Ты - трус, Эдвард Мейсен. Твои друзья ведут борьбу с немцами, а ты боишься открыть ящик стола.
Чувствуя себя довольно глупо, Эдвард решительно подошел к столу, заглянул в скрытый отсек и сразу же рухнул в рабочее кресло.
Почему я удивлен? Разве я не ожидал этого?
Сжав пальцами переносицу, Мейсен-младший попытался успокоить нервы, прежде чем взять письмо.
«Эдвард Мейсен? Сын Эдварда Мейсена-старшего? Внук Ричарда Мейсена? Ричарда Мейсена, который был майором в армии Союза во время Гражданской войны? Эдвард Мейсен, который родился в тысяча девятьсот первом году?»
– О, черт. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Лучше уж быть совершенно безумным, чем только немного, – Эдвард схватил лист бумаги, перо и чернила.

«25 июня 1918
Дорогая мисс Свон,
Да, Эдвард Мейсен-старший мой отец, а мой дед – майор армии Союза Ричард Мейсен. Могу я спросить, откуда вы знаете мою семью? Как вы уже прочли в моем письме, мне семнадцать лет, так что, да, очевидно, что я родился в тысяча девятьсот первом году.
Я должен поинтересоваться, не сошел ли с ума? Я положил письмо в свой стол только для того, чтобы оно исчезло, а взамен появилось ваше. Я повидал много фокусников, но никогда не видел трюка, подобного этому. Недавно мне сказали, есть некоторые вещи, которые не предназначены для понимания, их просто нужно принять и оценить. Однако признаюсь, я нахожу это очень сложным для исполнения. Мне нужно знать. Как вы это делаете? Кто вы?
Остаюсь Вашим,
Эдвард Мейсен».
***
Фил был полностью поглощен приготовлением гриля.
Фил готовил гриль.
Белла поняла, что лучше ей перестать думать о случившемся, иначе снова рассмеется, и в таком случае Фил точно устроит ей проверку на наркотики. Или отправит на обследование к психиатру. Или все вместе. Это было просто удивительно, как некоторые мужчины не могут на кухне даже воду вскипятить, а выстави их на свежий воздух, и они уже повара.
- Вот сочный и жирный немецкий бургер для моей дамы, а вот для вечно грустной поедательницы бургеров и слегка чокнутой красавицы…
Рене взяла у Фила тарелку, пока Белла накладывала салат.
- Чокнутой?

Посмотрев на девушку, занятую раскладыванием салата, Фил подмигнул ей и ответил:
- Это наша шутка.
Присев за маленький садовый столик, Белла закатила глаза и сказала:
- Будь осторожен, Фил, смех без причины заставит людей усомниться в твоем эмоциональном здоровье или предположить, что ты принимаешь наркотики.
Рене перевела взгляд с Фила на Беллу, после чего села рядом с ними за стол, усомнившись в эмоциональном здоровье их обоих.
- Иногда вы меня просто пугаете.
Положив пару помидорин на свой гамбургер, Белла произнесла:
- Гамбургеры просто потрясающие, Фил.
- Да, конечно, я ведь их готовил. Хотя, если посмотреть на тот маленький кусочек на твоей тарелке… Как ты это ешь?

Белла показала ему язык и откусила большой кусок своего вегетарианского бургера.
- Дети, прекратите ругаться за обеденным столом.
Они оба оглянулись на Рене, которая заулыбалась и закачала головой. Она радовалась, что у них хорошие отношения. Женщина знала семьи, в которых все было по-другому. Дети замыкались, когда родители создавали новую семью, или кто-то, у кого детей и вовсе не было, понимал, что дети от первого брака второй половины им тоже не нужны. И как бы она не любила Фила, одно слово Беллы, и Рене бы не дала согласие на свадьбу.
- Прости, мам.
- Прости, Рене.
- Но он первый начал…

После ужина Белла под предлогом звонка отцу удалилась в свою комнату. Сейчас она сидела, скрестив ноги на кровати, и смотрела на стол. Должна ли она посмотреть? Прошло меньше часа, и девушка понимала, что если ничего там не найдет, то будет разочарована.
- Да ради бога…
Она вскочила и подошла к столу. Открыла ящик, нажала на кнопку, и внутри открылось потайное отделение.
- Да!!!
Белла приложила ладонь ко рту и пару секунд смотрела на дверь. Последнее, что ей было нужно, это чтобы мать пришла проверить, все ли у нее в порядке.
Нет. Ничего. Все было тихо.
Расслабившись, она тихонько запищала от радости и несколько раз перечитала новое письмо от Эдварда.

- Это действительно происходит. Это просто безумие, но это происходит на самом деле.
Перед ней лежало три письма, включая послание его кузену, и девушка впервые заметила даты на них.
- Одно от двадцать четвертого июля и два от двадцать пятого. Одно я написала вчера и еще одно сегодня. Он тоже написал одно вчера, а другое сегодня. А третье письмо пришло меньше часа назад.
Взяв письмо в руки, Белла вдохнула его запах и почувствовала чернила. Довольно необычный аромат, но ей он понравился.
- Может, ты все еще сидишь за своим столом, Эдвард?
Девушка схватила ручку и принялась писать новое письмо.

«Дорогой Эдвард,
Меня зовут Изабелла Мари Свон. Мне шестнадцать лет, и я живу в Фениксе со своей матерью, Рене Свон. Прошу, зови меня Белла, думаю, что мы можем уже покончить с формальностями, как думаешь? Надеюсь, ты позволишь мне называть тебя Эдвардом?
Я знаю о том, что происходит не больше тебя. Я тоже думала, что просто схожу с ума, но считаю, что это не так. Я знаю только то, что ты сам мне сказал. Я нашла твое письмо в потайном отделении в столе, который мне подарил человек по имени Майкл Мейсен. В твоем столе. Мне жаль твою маму, как она переживает из-за твоего предстоящего ухода в войска, и надеюсь, что скоро узнает, что этого не случится. Вчера я написала письмо и положила его в потайное отделение. Я чувствовала себя полной идиоткой, но потом его там не оказалось, а на его месте было твое. Этот факт до смерти меня напугал.
Думаю, что тот, кто сказал тебе, что иногда надо просто верить и не искать объяснения, прав.
Прошу, ответь мне и скажи, вспомнил ли ты имя «мисс дочка нового атташе».
Твой друг, Белла».
*************************************************
- Эдвард, ты проснулся, дорогой?
Эдвард лежал на кровати и смотрел в потолок, погруженный в мысли о письме воображаемой девушки, когда зашел его проверить.
- Да, мам, прошу, заходи.
Элизабет зашла в комнату и присела на краешек кровати:
- Как ты себя чувствуешь?
- Это всего лишь головная боль. Уверен, она скоро пройдет.
- Я принесла тебе пару таблеток аспирина.
Выпив таблетки, Эдвард лег обратно на кровать, а мать провела ладонью по его лбу, ища признаки простуды. С облегчением поняв, что сын в порядке, Элизабет поцеловала Эдварда в лоб и пошла вниз, чтобы готовиться к ужину. После того как за матерью закрылась дверь, юноша сел в постели и стал смотреть на свой стол:
- Кто же ты такая, Белла Свон?

Ужин в тот вечер состоялся позже, поскольку отцу пришлось задержаться на работе, а семья любила ужинать в полном составе. Эдвард сел за стол и поприветствовал своего отца.
- Эдвард, мама сказала, что тебе сегодня нездоровится…
- Ничего страшного, отец. У меня всего лишь болит голова. Я отдохнул немного перед ужином и выпил пару таблеток аспирина. Уверен, что вскоре она пройдет.
Улыбаясь, Нелли внесла ужин – телятину с бобами, которые они с Мегги вырастили сами в саду. Обе женщины считали, что иметь сад – это их долг, с тех пор как Америка вступила в войну, они растили много овощей для семьи.

У Эдварда потекли слюнки, когда он увидел еду, запах которой быстро вытеснил мысли о сумасшествии из его головы. Молодой человек, конечно, считал себя истинным патриотом, но всегда с упоением ждал вторника, когда подавали мясо. Вместе с родителями Эдвард поддерживал правительственную компанию по отказу от мяса по понедельникам, и, хотя макароны с томатным соусом были очень неплохими, он понимал, что никогда не полюбит запеченную рыбу и ни на что не променяет мясо. И даже среды без пшеничного хлеба были не такими тяжелыми, ведь, как оказалось, ему нравится ржаной хлеб.
Брат Нелли, Патрик, служил в первой стрелковой дивизии. Он отсутствовал уже целое лето, но вся семья переживала за него каждый день. Патрик часто писал, и сегодня пришло очередное письмо.

- Еще овощи из твоего сада, Нелли?
Юная повариха с гордостью улыбнулась:
- Да, мэм, и сегодня мы собрали немного клубники. Я уже порезала ее для десерта.
Когда Нелли скрылась на кухне, отец заметил, что сегодня девушка выглядит очень счастливой.
- Да, дорогой, ты прав. Сегодня они получили письмо от Патрика. У нее есть еще один младший брат, Томас, который работает на мебельном рынке. Он утром принес ей письмо.
- Это очень хорошо. Какие новости? Надеюсь, с ним все хорошо.
- Да, письмо было написано двенадцать дней назад. Он был где-то во Франции, но где точно не сказал.

Эдвард сидел и ел свой ужин. Он никак не мог сконцентрироваться на том, что обсуждалось за столом, пока отец не окликнул его:
- Как парни из госпиталя сегодня, Эдвард?
- Не очень хорошо. Они плохо перенесли шторм. И, мама, пока я не забыл, доктор Каллен просил поблагодарить тебя за ланч.
Элизабет вытерла рот салфеткой и ответила:
- О, это просто чудесно. Надеюсь, что он все съел. Я слышала, что вы вместе обедали в дежурной комнате.
- Да. Я спросил, можно ли мне воспользоваться телефоном в больнице, чтобы позвонить Виолетте, и он разрешил мне воспользоваться тем, что стоит в его кабинете. Когда я вернулся, доктор уже все съел, и мы продолжили свой разговор. Ему очень нравится кинематограф, и он сказал, что ходит туда достаточно часто. Оказывается, доктор Каллен уже видел фильм, на который мы ходили.

Мать несколько мгновений смотрела на Эдварда сосредоточенным взглядом, прежде чем заговорить:
- Ты не видел, как он ел?
- Нет. Меня удивило, что он так быстро закончил. Мне показалось, что я слишком долго говорил по телефону. Доктор должно быть просто быстро ест.
Отец заметил на лице матери странное выражение и спросил, все ли с ней в порядке.
- Миссис Кэррингтон звонила ко мне в офис, желая сообщить, что они с Виолеттой собираются в Красный Крест, и сказала, что было очень мило с твоей стороны пригласить ее дочь с вами.
- Я рад, что она смогла пойти. Виолетта очень быстро подружилась с Лиллиан и Ирэн, а Джо в нее даже влюбился.

Последние слова Эдвард произнес тихо, пытаясь скрыть улыбку.
Вскоре вынесли десерт.
- Это было просто чудесно, Нелли. Ты должна тоже попробовать.
- Спасибо, мэм. Надеюсь, что вам понравилось.
- Нелли, миссис Мейсен сказала, что ты получила сегодня письмо от своего брата. Приятно слышать, что с ним все в порядке.
- Спасибо, сэр.
Мысли Эдварда вернулись к таинственной Белле Свон, и он уже перестал слушать разговор родителей. Юноша заметил, как отец спросил его про планы с друзьями, и, все еще находясь в своих мыслях, ответил:
- Мы планировали поиграть в мяч в субботу утром. Ирэн и Лили хотели присоединиться к нам. Виолетта тоже пойдет, если позволят родители.
Элизабет напомнила сыну, что в субботу они приглашены на ужин к Кэррингтонам.
- Я не забыл. Я очень жду этого ужина.

Мысли Эдварда перенеслись к Питеру Лорду из госпиталя и к тому письму, что он получил от своего друга, Альберта. Они знали так много парней, которые ушли на фронт или ждали отбытия. Не желая более беспокоить отца, Эдвард сказал, что ему написал Альберт. Тот пробыл так мало времени на фронте, но уже видел огромное количество сожженных деревень, покалеченных людей и страдающих женщин. Он писал о том, что они неожиданно поняли, зачем там находятся, и что никакой дождь и нужда не уменьшит их желание отомстить. Эдвард вспомнил, сколько пережил Питер Лорд и многие другие люди, про которых он читал в статье, и на ум тут же пришли слова Беллы.
«… Она скоро закончится. Перемирие будет подписано одиннадцатого ноября. Одиннадцатого ноября в одиннадцать часов утра. Все боевые действия будут остановлены».

- Как это вообще возможно?
- Что возможно, дорогой?
Эдвард посмотрел на своих родителей и запаниковал; он даже не понял, что говорил вслух. Юноша испугался, что мог сказать еще что-то.
- Прости, мам. Отец, прошу прощения, но мне стало хуже. Думаю, что я пойду лягу.
Мать встала и обошла стол.
- Посмотри на себя. Ты весь дрожишь. Дорогой, почему ты ничего не сказал?
Эдвард посмотрел на свои руки и понял, что они и вправду тряслись.
Потрогав его голову, мать с облегчением ответила:
- Все еще нет признаков лихорадки, но твои глаза слишком усталые, и ты бледный словно простыня. У тебя что-нибудь еще болит? Может горло?
Эдвард встал и взялся руками за спинку стула, чтобы унять в них дрожь:
- Нет. Только голова.
Только в моей голове…О, боже мой…
- Конечно, дорогой, иди. Я принесу тебя чашку горячего чая с лимоном и медом.

Не смотря на то, что ноги были готовы его подвести, Эдвард выдал из себя улыбку. Горячий чай с лимоном и медом являлся решением всех маминых проблем и лечением всех заболеваний. Иногда, если ты был слишком болен, она добавляла туда немного коньяка.
- Спасибо, мама. Спокойно ночи, отец.
Когда он увидел взгляд своего родителя с поднесенным платком к губам, то понял, что отец напуган. Он знал, насколько тот боялся внезапной болезни. Прошло всего два года с тех пор, как его кузен Мик потерял возможность ходить. Всего лишь после пары дней недомогания он просто не смог встать с постели.
Молодой человек слышал, как мать уверяла отца, что с Эдвардом все в порядке, после того как он покинул комнату. Она уговаривала его, что ничего страшного тут нет, это всего лишь простуда или грипп, который пройдет через пару дней.
Эдвард быстро разделся и подготовился для сна. Он очень сильно хотел заглянуть в стол, но не стал этого делать, пока мама не принесет ему чай. Через пару минут Эдвард услышал в коридоре знакомые шаги.

- Вот и я, дорогой, отличный горячий чай. Выпей, пока он не остыл.
Когда юноша взял чашку в руку, то удивился, насколько приятно ему стало от ощущения тепла в руках. Сегодня было так жарко и липко, что он не обращал внимания на свой озноб, пока не выпил чай. Эдварду показалось, что, может быть, он и вправду простудился. Но даже запах чая сразу улучшил его самочувствие. Это было так приятно и знакомо.
- Я извинюсь за твое завтрашнее отсутствие в больнице.
Эдвард даже не подумал про завтрашний день. Он должен был поехать в госпиталь, эти люди нуждались в нем. Им был нужен человек для общения, просто для того, чтобы их успокоить.
- Нет, мам. Я уверен, что в этом нет необходимости. Завтра все будет хорошо.

Элизабет посмотрела на него:
- Твои глаза выглядят лучше, более сконцентрировано, и цвет у них стал ярче. Посмотрим утром. А сейчас… пей.
Как только мама вышла из комнаты, Эдвард подождал пару минут, чтобы убедиться, что она ушла, а после сразу же побежал к столу, с облегчением обнаружив там письмо.
- А ты точно не тратишь время зря, не так ли, мисс Свон?

«… Меня зовут Изабелла Мари Свон. Мне шестнадцать лет, и я живу в Фениксе со своей матерью, Рене Свон…»
Феникс? Где это?
Он не помнил, чтобы когда-нибудь слышал про такое место.

«… Прошу, зови меня Белла, думаю, что мы можем уже покончить с формальностями, как думаешь? Надеюсь, ты позволишь мне называть тебя Эдвардом…»
Он тоже думал, что формальности в их случае уже неприемлемы.

«… Я знаю о том, что происходит не больше тебя. Я тоже думала, что просто схожу с ума, но думаю, что это не так…»
Ну, по крайней мере, в этом деле у меня есть компания.
«… Я знаю, то, что ты сам мне сказал. Я нашла твое письмо в потайном отделении в столе, который мне подарил человек по имени Майкл Мейсен. В твоем столе…»
Моем столе? Это разозлило Эдварда. Вероятно, что эта девочка потеряла своего отца, и ее растил какой-то комик, но это было смешно, говорить неправду про его стол. Он обязательно выяснит, где находится этот Феникс, найдет ее и заставит немедленно прекратить так шутить.

Кто бы ни был этот человек, он явно должен заплатить за то, что раздает чужое имущество.
«… Мне жаль твою маму, как она переживает из-за твоего предстоящего ухода в войска, и я надеюсь, что скоро узнает, что этого не случится. Вчера я написала письмо и положила его в потайное отделение. Я чувствовала себя полной идиоткой, но потом его там не оказалось, а на его месте было твое. Этот факт до смерти меня напугал…»
Это меня тоже пугает.
«… Думаю, что тот, кто сказал тебе, что иногда надо просто верить и не искать объяснения, прав…»
Можно подумать, у меня был выбор.
«… Прошу, ответь мне и скажи, вспомнил ли ты имя «мисс дочка нового атташе»…
Оставишь ты ее когда-нибудь в покое?
Твой друг,
Белла».
Мой друг, Белла.

Эдварду показалось, что это выражение ему очень понравилось и заставило улыбнуться. Бумага была не похожа на ту, что он привык видеть, словно какая-то машина пожевала ее и выплюнула назад, и та казалась очень странной. Даже почерк и чернила, которые Белла использовала, являлись очень необычными.

Когда Эдвард еще раз прочитал письмо, то понял, что, помимо предыдущего, бросилось ему в глаза. Девушка писала в неправильном времени. Она сообщала, что ей было жалко его маму, а не «жалко в данный момент», и хотела, чтобы кто-то «сказал» ей про окончание войны.
Она говорила обо всем в прошедшем времени.
Как бы смешно это не казалось, но Белла пишет в прошедшем времени, так, словно это все уже произошло.

Но это совершенно невозможно…
Эдвард положил письмо на стол и потер лицо руками.
Да все эти вещи вообще невозможны, но все это происходит. Это все реально, а от этого еще больше невероятно! Могла ли она и вправду встретить Мика? Или она его еще встретит? Она верит, что это было, и что у нее мой стол. Его стол. Но какого черта Мик мог отдать кому-то стол своего отца? И почему он это сделал?
Эдвард снова взял письмо и неожиданно резко его положил.
Не было даты. Конечно же, нет.
Молодой человек вновь поднял послание, чтобы через секунду положить его назад.
Может ли она на самом деле знать, когда кончится война, потому что для нее она уже закончилась?

Если Эдвард не мог этого понять, это не значит, что этого не могло быть. Он сообразил, что дошел до того состояния, когда мог принять многие вещи, которые даже казались невероятными. Но в то же время, юноша не мог не верить, ведь доказательство лежало прямо перед ним, и он понимал, что невероятное может случиться. Несколько минут Эдвард сидел и придумывал, как бы спросить у Беллы то, что он хотел спросить.
Как я могу у нее спросить, если я даже представить себе не могу это?
Он опустил лицо на руки, чтобы через пару минут собраться с силами и взять ручку.

«25 июня, 1918
Моя дорогая Белла,
Я был очень рад получить твое последнее письмо, потому что есть кое-что, о чем я хотел бы тебя спросить. Прошу простить меня, но мне просто необходимо знать. Ты писала, что война закончится в ноябре, это правда? Мы с семьей знаем несколько человек, которые сейчас сражаются, и я просто обязан быть в курсе. Я понимаю, что не могу никому этого рассказать, потому что они подумают, что я сошел с ума, но…
Я, правда, не могу поверить в то, что пишу это, но ты повествуешь обо всем происходящем так, словно уже пережила это.
Мне кажется, что я никогда не слышал про такое место как Феникс. Для меня это название неизвестное и даже мистическое. Где это?
Ты будешь рада узнать, что имя той девушки – Виолетта Кэррингтон. Она очень милая девушка, не такая уж и глупая, а просто слишком застенчивая. Виолетта присоединилась к нам, когда мы вчера с друзьями ходили в театр… и на следующей неделе тоже решили куда-нибудь сходить. Надеюсь, что ты простишь мне мою грубость по отношению к ней.
Прошу ответь, как только сможешь.
Твой друг, Эдвард».
***

Положив письмо в ящик, Белла наматывала круги по комнате, пытаясь успокоиться. Ей все еще нужно было позвонить отцу, но она не могла этого сделать в таком состоянии, поэтому заставила себя три раза досчитать до десяти.
Сев на кровать, девушка ждала, пока отец поднимет трубку. Поднять ее с третьего гудка не было на него похоже, и Белла проверила телефон для правильности набора номера. Когда включился автоответчик, а девушка собралась было оставить сообщение, что перезвонит через пару минут, Чарли поднял трубку, задыхаясь:
- Отец? Ты что, бегом бежал до телефона, словно находился в резервации?
- Что? Нет. Я уже давно не был там.

Белла была удивлена услышать злость в отцовском голосе и немного грусти.
- Что? Почему? Ведь ты всегда проводил там столько же времени, сколько и дома. Что произошло?
На пару минут Чарли замолчал, после чего ответил со злостью в голосе. Хотя было больше похоже, что ему просто больно.
- Мы с Билли поругались.
Ее сильный отец-шеф полиции звучал, словно его лучший друг перехотел играть с ним. Белла была в шоке. Она не знала, что ожидала, но точно не этого. Билли и ее отец являлись лучшими друзьями, сколько она себя помнила, и Белла никогда не слышала, чтобы они ссорились.
- Это просто ужасно, отец. Что произошло?

Она уловила, как он выдохнул и ответил так, словно эти слова были вырваны из него:
- Я не знаю. Я его не понимаю, Беллз. Никогда не видел, чтобы ему кто-то не нравился раньше, ну, вернее, без определенной причины, но он просто не стал меня слушать. Словно Билли перестал быть собой. В этом виноват клан, я уверен. Это произошло с тех пор, как они сюда переехали, но становится все только хуже, а сейчас, с Таней, он просто зашел слишком далеко и перестал слушать. Ты ведь не думаешь, что он может убить кого-нибудь?! Весь город говорит про это, но в резервации ты просто не поверишь, что он сказал, и никто из клана больше не приходит в госпиталь. Ты можешь в это поверить?
Белла не понимала, что хотел услышать от нее отец, потому что перестала слушать после слов:
- Я никогда не знал, что ему может кто-то не нравиться.

Ее отец был не из тех людей, которые говорят о своих чувствах, а сейчас выдал ей такую речь, что она даже не представляла как на нее реагировать. Плюс и не поняла большую часть.
- Возможно, они были такими с тех пор как переехали сюда, и кто такая Таня?
- Каллены. Доктор Каллен и его семья, жена и дети. Ну, они не все его дети, двое из них кузины Эсми, вернее миссис Каллен. Они переехали сюда около года назад с Аляски. Таня – это их кузина. Она часто заходит в гости.
Отец на минуту засомневался, продолжать ли ему рассказ, но решил не останавливаться:
- Я знаю, что это немного необычно, но это ведь не незаконно. Они сами не родственники. Ну, некоторые из них просто усыновленные. Если бы они были родней, то да, это могло бы стать проблемой.
Белла уставилась в стену, с подозрением размышляя об отце. На него было не похоже так говорить, ведь девушке казалось, что она слышит в голове рассказ о сумеречной зоне.
- Что немного необычно?

Чарли на секунду замолчал:
- У доктора Каллена и его жены три усыновленных подростка, и двое кузенов миссис Каллен, которые тоже с ними живут. Они двоюродные.
Он сделал еще одну паузу, и когда заговорил вновь, то зазвучал как шеф полиции, выступающий в суде.
- Кузены миссис Каллен встречаются с их же усыновленными детьми.
Белла не знала, что сказать. Она только могла себе представить скандал, который мог из-за этого разразиться в маленьком городке, таком как Форкс. Кого она обманывает? Да и в Фениксе потасовка была бы не меньше.

- Вау. Это и вправду необычно.
- Я знаю, это кажется странным, и многие стали обсуждать столь щепетильную проблему. Но они ведь всего лишь двоюродные, да и только на бумаге. У них нет кровного родства, и они даже не росли вместе. Люди вокруг лучше бы думали о том, что творят их дети, а не совали нос в чужие дела. Народ так в них заинтересован только потому, что они новенькие в городе. Каллены очень хорошие люди, а доктор – просто первоклассный хирург, Беллз. Он может пойти работать в любой госпиталь, и будет работать за многих. Мы должны радоваться тому, что его жена захотела жить в маленьком городке.
Белла была поражена. Она не могла вспомнить, что ее отец когда-либо говорил такие длинные речи.

- Поэтому квилеты их не любят? Звучит глупо. И эта странная причина не ходить в больницу… Если он такой хороший доктор, какая разница как живет его семья? Это и есть причина вашей с Билли ссоры?
Ее отец, который пару минут назад говорил с такой пылкостью, теперь не мог найти слов:
- Ну, нет. Нет, не из-за этого. Он, ну, он, сказал кое-что, и я тоже кое-что сказал, поэтому так…
- Пап, все хорошо, если ты не хочешь это обсуждать. Я не обижусь.
- Нет, нет. Он просто сказал некоторые вещи про Таню, и я тоже ему кое-что ответил.
Таня? Кузина? Почему Билли что-то про нее стал говорить? Подождите… Ее. Таня…
Несмотря на то, что Белла была не в восторге от ссоры отца с его лучшим другом, но надеялась, что это то, о чем она подумала. Девушка заулыбалась и спросила:
- Пап, а кто такая Таня?
- Она, ну, она кузина Эсми. Я думал, что говорил тебе уже.
О, да.

Похоже, это именно то, о чем она подумала.
- Да, ты говорил, но если это все началось с тех пор как они переехали год назад, почему вы стали выяснять это только сейчас? Что случилось?
Белла была так возбуждена, что почти прыгала на кровати.
Ну, ответь же мне, отец.
Ответ отца был такой сжеванный, что Белла почти не поняла, что он произнес.
- Прости. Я ничего не поняла.
Чарли глубоко выдохнул и медленно проговорил:
- Я сказал, что она позвала меня на свидание. (П\Б: ВАУ!!!)
Белла завизжала и стала танцевать на месте от этой информации. Да все было даже лучше, чем она предполагала.
Ее отец неправильно понял ее тишину:
- Невероятно, я знаю.

- Нет! Это не невероятно, отец. И почему ты так говоришь?
- Белла, ты ее не видела. Она просто шикарная. Они все такие, но она, она просто супер.
- Милая?
- Милая? Белла, она… она…
- Невероятная?
- Ты просто комик, Белла.
- Прости, она красивая, я поняла.
- Она больше, чем просто красивая.
- Это отлично, пап. И что ты делал, куда ты ее водил?
- Ну, я… все прошло хорошо.
Белла уронила телефон. И как далеко зашло это свидание?
- Ты собираешь рассказать мне детали, не так ли? Что ты делал на свидании в Сиэтле целый день?

- Только то, что делают туристы. Ходили на смотровую площадку, я никогда не делал этого раньше. Это было странно. Ты даже не представляешь, какие под нами здания. Было облачно, но видимость порадовала. Хотя ветер немного и портил обстановку, но я был рад вернуться на землю. Все-таки казалось, что здания немного тряслись на ветру. Мы прогулялись по пляжу, поели. Сходили на световое представление.
- Это звучит просто чудесно, отец. Ты встретишься с ней снова?
- Ну, да. Вообще-то, Белла, она скоро ко мне придет. Мы собирались смотреть кино. Я как раз убирался дома, когда ты позвонила.
- Поняла, тебе надо идти. Я позвоню позже.
- Спокойной ночи, Белла.
- Спокойной ночи, пап.

Повесив трубку, Белла села за стол и несколько минут просто улыбалась. Она знала, что ей надо позаниматься, но не могла сконцентрироваться. Девушка была так рада за отца. Насколько Белла знала, с тех пор как ушла мама, он не ходил на свидания. Жаль, что она живет на Аляске.
Только мысли о реакции Билли Блэка омрачали ее хорошее настроение. Почему он хочет испортить отношения ее отца? Он сам был давно и счастливо женат, и Чарли был рядом с ним, когда его жена умерла, а самому пришлось сесть в инвалидное кресло из-за осложнений диабета. Сама Белла не знала Билли так хорошо, но информация о нем имелась, хотя она даже не предполагала, что он может так кого-то осуждать. Ее отец хорошо разбирался в людях, и если он говорит, что эти Каллены хорошие люди, то так оно и есть. Конечно, есть вариант, что Билли знает про них что-то, чего не знает отец, то это уже другое дело. Но почему он так изменился с тех пор как они переехали в город?

Подумав об отце, Белла снова улыбнулась. Ему всегда было тяжело выражать свои чувства, но, видя, как он путается в словах, описывая Таню, просто безумно ее радовало.
Боже, прошу, не дай ему снова обжечься.
Наконец-то, девушка достала книги и стала заниматься, но смотрела сквозь свою книгу под названием «Сон в летнюю ночь», когда зашла Рене, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Устав, Белла решила, что пора отдыхать. Она сложила книги на край стола и стала готовиться ко сну, но, прежде чем лечь, решила проверить шкаф, не ожидая там что-то увидеть, ведь написала письмо совсем недавно. Девушка была возбуждена и одновременно удивлена тем, что там находилось новое послание. Забравшись в постель, Белла закрутилась одеялом и стала читать письмо от Эдварда.

«… Прошу простить меня, но мне просто необходимо знать. Ты писала, что война закончится в ноябре, это правда? Мы с семьей знаем несколько человек, которые сейчас сражаются, и я просто обязан быть в курсе. Я понимаю, что не могу никому это рассказать, потому что они подумают, что я сошел с ума, но…»
О, Эдвард, здесь не за что извиняться. Я понимаю, как тяжело в это поверить. Ему было очень трудно найти надежду.
«… Я, правда, не могу поверить в то, что пишу это, но ты повествуешь обо всем происходящем так, словно уже пережила это…»
Белла рассмеялась. Наконец-то понял. Она могла даже представить, как он пытается придумать слова, чтобы спросить у нее это. Как вообще можно спросить что-то у кого-то, если он из будущего?

«… Мне кажется, что я никогда не слышал про такое место как Феникс. Для меня это название неизвестное и даже мистическое. Где это?»
Как это он мог не слышать о Фениксе? А, точно, тысяча девятьсот восемнадцатый год. А интересно, какое население было в Фениксе в его году? Но, тем не менее, это ведь столица штата. Хотя, по правде сказать, много ли я помню наизусть столиц штатов?
«… Ты будешь рада узнать, что имя той девушки – Виолетта Кэррингтон. Она очень милая девушка, не такая уж и глупая, а просто слишком застенчивая. Виолетта присоединилась к нам, когда мы вчера с друзьями ходили в театр… и на следующей неделе тоже решили куда-нибудь сходить. Надеюсь, что ты простишь мне мою грубость по отношению к ней…»
Ты прощен. Хм. Интересно, а насколько она тебе понравилась? Он ходил в театр. Он имел в виду спектакль или кинофильм? Любопытно, а мне стоит спросить у него, что это за кино… И, кстати, а в кино они говорят? Оно вообще цветное, а может вообще в 3-D…
«… Прошу ответь, как только сможешь…
Твой друг, Эдвард».

Мой друг. Эдвард. Мне нравится, как это звучит.
Теперь ее прекрасное настроение было полностью восстановлено. Белла задумалась над тем, что можно ответить Эдварду, дабы убедить его в том, что война скоро закончится. Есть события, которые она помнила, но не была уверена, когда именно они произошли. Ей нужно проверить. Девушка пришла к выводу, что мать уже отправилась спать, но если и нет, то скажет, что ищет материал для школы.

Компьютер стоял в гостиной. Это было из тех правил, по поводу которых мама говорила всегда «Я – твоя мать, и это не обсуждается». Она настояла на том, чтобы компьютер находился в общественном месте, потому что видела репортаж по телевизору о том, как до подростков сексуально домогаются через социальные сети. Той девушке из репортажа было всего тринадцать лет, и она думала, что говорит с четырнадцатилетним парнем. Но это не так. Ему было сорок восемь, и он являлся педофилом. Девочку убили. Эксперт, пришедший на программу, заявил, что компьютер должен стоять на виду, и Рене приняла все это близко к сердцу.
Компьютер был куплен с рук, когда они переехали, и на данный момент его возраст составлял уже около пяти лет.

Наконец-то интернет заработал, и Белла смогла найти то, что искала.
Ура. Июль. Идеально.
Читая, она обнаружила ссылку на семнадцатое июля тысяча девятьсот восемнадцатого года и нажала на нее. Девушка просматривала события, которые произошли в том времени.
Ух ты. Дело, над которым работал его отец, задокументировано. Это очень кстати.
Белла стала искать любую информацию по этому делу, но ничего конкретного не смогла отыскать ни про аресты, ни про подозреваемых.
Это плохо. Это все он и так знает.

Она снова вернулась к странице с тысяча девятьсот восемнадцатым годом и принялась искать еще.
О. Я этого не знала.
«… торпедная бомбардировка состоялась семнадцатого июля 1918 года и обрушилась на восточное побережье Ирландии… немецкая субмарина Ю-55… было убито пять членов экипажа…»
О, а это подойдет. Ну, нет, это определенно не хорошо, но это должно мне помочь.
Белла также решила посмотреть на население Феникса в те дни.
В тысяча девятьсот двадцатом году население Феникса составляло двадцать девять тысяч человек. Не удивительно, что он никогда о нем не слышал. Я уверена, что Эдвард учил столицы других штатов, но кто это вообще запоминает?
Отпечатав нужные страницы, Белла поднялась к себе в комнату и принялась писать.

«Дорогой, Эдвард…»



Историческая справка:
1. Экономка и повар Мейсенов разбили Сад победы. Эти сады были очень распространены и поощрялись правительством, чтобы поддерживать население продовольствием, и к концу войны таких садов было около пяти миллионов.

2. По поводу без мясных понедельников и ржаных сред. В 1917 году президент Вудроу Вилсон назначил Герберта Гувера главой правительства и администрации по обеспечению продовольствием. За время с 1918 по 1919 годы в результате введения сокращения продовольствия было сэкономлено восемнадцать с половиной миллионов тонн продуктов для армии. В ноябре 1917 года отели города Нью-Йорк сэкономили сто шестнадцать тонн мяса всего за одну неделю.

3. Летом 1916 года В Нью-Йорке было зарегистрировано две тысячи смертей. Все имена и адреса погибших писались в специальных листовках и разносились по домам.

4. Записные книжки со спиралью появились в 1934 году и были показаны в сентябрьском журнале о науке, поэтому Эдвард не мог узнать бумагу, на которой писала Белла.

5. Тот фильм, который обсуждали Карлайл и Эдвард в этой и предыдущей главе, «Тайна на миллион долларов», был выпущено в 1914 году в качестве сериала из двадцати трех серий, которые показали прежде, чем полнометражный фильм. Кино рассказывало о тайном обществе под названием «Черная сотня», которое искало миллион долларов. Позже, в 1918 году, сериал был переснят в фильм. В 1914 году последняя серия не была закончена, и зрителям был предложен грант в виде десяти тысяч долларов за лучший финал. Это называлось «десять тысяч на сто слов».
Было прислано около тысячи концовок, но только секретарь из Сент-Луиса выиграла приз. Главная героиня, Флоренс ЛяБади, которая играет Флоренс Хардгрив, была объявлена пропавшей, как публичный человек. Все детали оказались скрыты полицией, если они вообще имели место быть. В те времена она была безумно популярной. Флоренс умерла от травм во время автокатастрофы в 1917 году. Ей было двадцать девять лет. Ни одной копии этого фильма не дошло до нас.