___________________________________________________________________________________

«Было бы странно, если бы вы не чувствовали усталость. В некотором роде, вашему телу во время беременности приходится тратить больше усилий, чем раньше, вы этого просто не замечаете. Во-первых, оно производит систему жизнеобеспечения малыша, плаценту, и этот процесс будет длиться до конца первого триместра. Во-вторых, вы привыкаете ко многим другим физическим и эмоциональным перестройкам, возникающим из-за беременности. Как только ваше тело приспособится, и плацента…»

Мне пришлось бросить читать после этого.

Я надавил ладонями на глаза, а затем потер лицо. Сердце стучало немного быстрее обычного, а в голове стоял шум. Впервые за долгое время мне хотелось вздремнуть.

Неужели это происходит на самом деле? Как это могло случиться?

Сделав большой глоток воды, я попытался успокоить расшалившиеся нервы. Я был раздражен, я был растерян. А еще чувствовал неуверенность и страх, в жизни не испытывал этих эмоций.

Белла только что ушла прогуляться, за что я был ей благодарен, так как не мог нормально дышать в ее присутствии. Мне было даже трудно находиться в одной комнате с ней. Как она не понимала, насколько плоха эта идея? Она была беременна! Беременна, черт побери! Она была беременна!

Мне пришлось повторить это еще раз десять, прежде чем мысль более-менее уложилась у меня в голове. Ребенок с моими глазами, или волосами, или носом… От одной мысли мне стало плохо. По ее просьбе я позвонил Бенни и сказал ему остаться дома. Ей нужно было время наедине с собой, как и мне.

Так много всего могло пойти наперекосяк, и я думал не только о себе.

Белле было всего восемнадцать лет. У нее впереди целая жизнь. Лет через десять, когда она станет старше и будет с мужчиной, который хочет детей, она сможет подумать об этом еще раз. Вот здесь и начинались новые проблемы. Я не хотел, чтобы она была с другим мужчиной ни сейчас, ни через десять лет. Белла была моей, и я не собирался этого менять. Я не о свадьбе, так как стал бы ужасным мужем, но ведь некоторые встречаются всю жизнь, да?

Вчера вечером я был так рад вернуться домой, потому что избавился от угрозы. Со смертью Феликса и Деметрия с моих плеч как будто гора упала, мне казалось, что я наконец-то могу вздохнуть спокойно. Теперь Белла была в безопасности. Мне не нужно было оборачиваться каждые пять секунд, боясь, что появится кто-то из Вольтури и убьет ее. Конечно, нельзя сказать, что больше не возникнет никакой опасности, но хотя бы эти дурацкие комаришки не жужжали у меня над ухом.

И мое относительно хорошее настроение было окончательно убито, когда Белла открыла свой маленький секрет.

Сначала я ей не поверил. Встречался с этим раньше: девушки лгали в надежде поймать меня в ловушку. Это никогда не оказывалось правдой, и я на самом деле надеялся на тот же исход в случае с Беллой. Но затем вмешалась часть моего мозга, отвечающая за логику. Мы с Беллой и так уже были вместе. Я был у нее под каблуком. Зачем ей выдумывать такое? Не было причин лгать мне.

Итак, Белла беременна. Это единственный вывод, к которому я пришел. Что случилось с современной наукой? Я знал, что противозачаточные средства не могли дать стопроцентную гарантию, но это же нелепо. Почему именно сейчас? Это была самое ужасное время для такой новости. В скором времени я должен был стать главой крупной мафиозной структуры, а пока восстанавливался после сердечного приступа. Моя жизнь не подходила для ребенка, даже если бы я его хотел.

Никогда не мог представить, как кто-то вроде меня воспитывает ребенка. У меня не получится, и с возрастом это не изменится. Я понимал, что одной из целей моей жизни было продолжение рода, но я надеялся, что мне удастся обойти это. Уверен, Эммет, Алек и Джаспер постараются и сделают достаточно детей, чтобы род Калленов продолжался. ачем мне в этом участвовать?

Когда Белла поделилась со мной новостью, я взорвался. Я не знал, как на это еще можно отреагировать. В голове кружилась целая куча вопросов, с которыми я хотел накинуться на нее и потребовать ответов. Мне хотелось что-то ударить, поэтому я поднялся из-за стола. Нужно было сделать пару вдохов и выдохов и просто поговорить, но у меня не было слов. Когда Белла попросила меня сказать хоть что-то, я вывалил на нее все свои мысли.

Мне было стыдно за свою первую реакцию на новость, но в то же время я всегда знал, что выберу вариант «избавиться от проблемы». Аборт или отдать на усыновление — мне было все равно, если на мне не оставался груз в виде ребенка. Назовите меня трусом или кем похуже, но такова была моя точка зрения, и я не собирался от нее отказываться. И я делал это не только для себя и Беллы, но и для ребенка тоже. Чем это может обернуться? Не было здесь никаких положительных моментов, оставалось только убедить в этом Беллу.

Я не знал, на каком она была сроке — не дошли до этого — но думал, что аборт все еще можно было рассматривать в качестве варианта решения сложившейся проблемы. Это можно было решить за минуты. И меня такой исход устраивал. Можно было даже никому не говорить. Но если Белле не нравилось, можно было отдать ребенка на усыновление. Конечно, этот путь был сложнее, но мы все равно оставались бы свободными от ребенка. А это было главной целью. Люди, несомненно, заметят, что Белла беременна, хотя этот вариант был неплох, если она не хотела идти в клинику. Все возненавидели бы меня, но и это меня устроило бы.

К сожалению, Белла не понимала моей точки зрения. Не знаю, что хорошего она увидела, но казалось, что в этих отношениях только у меня оставался ясный ум. Этот ребенок разрушит жизнь Беллы. Ей придется бросить учебу, взять академический отпуск, возможно, она даже не продолжит обучение. Я не хотел такой судьбы для нее. И без того я уже многое забрал у Беллы, не отдавая ничего взамен, а теперь это? Я рушил ее жизнь. Мы не могли завести этого ребенка.

Я застонал и начал биться головой о столешницу. «Дурак, дурак, дурак…»

Раздался стук в дверь, но я даже не шелохнулся. Не собирался открывать. У Беллы был ключ, а все остальные могли валить на все четыре стороны. Сегодня у меня не было настроения терпеть глупость окружающих.

— Здорово, Эдвард, — прокричал Эммет, — мы пришли, и мы голодные. Надеюсь, ты не зажал пиццу, а не то сломаю тебе руку.

— Не забыть бы отобрать у него ключ, — сказал я себе и спрятал книгу о беременности в ящик стола, чтобы он ничего не заподозрил. Пусть Белла решает, рассказывать остальным или нет. Я не возражал, если через девять месяцев мне не придется укачивать ребенка.

— Что творится? — Эммет начал шерстить мой холодильник. С ним пришел Алек, он уселся на барный стул, поедая внушительный шоколадный батончик.

— У тебя своего дома нет? Мне надоело видеть тебя у себя, — прорычал я.

— Ты никогда от меня не избавишься, — рассмеялся он. — Кроме того, Роуз не ходила за продуктами на этой неделе. Я хочу есть и знаю, что Белла всего вовремя закупается.

— Ага, — вздохнул я.

— Почему тут так много имбирного эля? — Он подвинул бутылки. — Даже еды не видно. Это смешно. Тут, наверное, бутылок десять.

— Он помогает Белле успокоить желудок. Ей все еще плохо, — солгал я.

— Может, ей стоит сходить к врачу, — предложил Алек. — Это ненормально — так долго болеть. С ней все нормально?

— Она в порядке. — Я закрыл дверь холодильника. — Что вам нужно?

— Нам скучно, — надулся Эммет. — Пойдем постреляем. Можем даже поиграть в рулетку.

— Я бы очень хотел, но занят, да и тебе не мешало бы потратить время на что-то более полезное для здоровья. Уверен, у тебя есть работа.

— Мне пофиг, я на каникулах.

— Мы только что вернулись с отдыха, и я уже сказал, что занят.

— Чем? — спросил Алек.

— Тем, что тебя не касается. Проваливай, — скомандовал я, сложив руки на груди.

— Я так не думаю, — встрял Эммет и уселся рядом с Алеком. — Что за хрень у вас с Беллой произошла вчера?

— О чем ты? — выдохнул я, раздраженный их назойливостью.

— Джаспер сказал, что вы сильно поругались, и она осталась у них с Элис. Что ты сделал?

— Неужели в этой семье ничего нельзя скрыть? — Я провел рукой по волосам. Он не упомянул ребенка, так что я решил, что Белла ничего не говорила о нем Джасперу и Элис. В противном случае, я уже услышал бы.

— Что происходит? — озабоченно поинтересовался Алек. В его голосе слышалась тревога. Его детское любопытство и умение чувствовать проблемы становились довольно опасны для меня в данной ситуации.

— Ничего, забудь.

— Ты что-то сделал Белле, да? — Эммет посмотрел на меня, прищурившись. — Из-за тебя она плакала?

— Да, — признал я, — мы просто поругались.

— Из-за чего?

— Не помню, — я пожал плечами.

— Врешь, — обвинил меня Эммет.

— И что с того? Я не просил тебя лезть в мои дела.

— Это касается и Беллы, — возразил Алек. — Мы имеем право знать.

— Чертовы итальянские родственники, не умеющие держать язык за зубами… — тихо ворчал я, наполняя стакан водой. Мне пора было принимать лекарства, сейчас они мне были нужны как никогда.

— Ты все еще их принимаешь? — спросил Эммет.

— Да, и заткнись уже. Уходите. — Я взял пару таблеток и запил их водой.

— Ты сегодня в отвратительном настроении, — заметил Алек.

— У него, наверное, мужские месячные.

— Проваливайте уже, оба! — Я резко поднял Алека за воротник рубашки и повел в сторону выхода.

— Знаешь, мы могли бы дать тебе совет по-братски, стоит только попросить. — Эммет следовал за нами.

— У меня уже вчера был серьезный братский разговор с Джаспером.

— От него мало толку. Если у тебя проблемы с девушкой, приходи ко мне.

— Да, теперь мне гораздо лучше. — Я закатил глаза.

— Ты расстанешься с ней? Ты ведь понимаешь, Ма тебя убьет, если ты сделаешь это. — Алек оттолкнул меня от себя.

— Нет, мы не расстаемся. У нас просто… небольшие разногласия.

— Джаспер сказал, что вчера она ревела, как ненормальная. Ты сделал ей больно?

— Конечно, нет, и я был бы очень признателен, если б вы перестали выуживать информацию у Джаспера. Вы как три старые перечницы. Не суйте нос в чужие дела.

— Отлично, мы пойдем вниз и прекрасно проведем время без тебя. — Эммет вышел из моей квартиры. — Пойдем, парень.

— Пока, Эдвард. — Алек помахал рукой и засеменил за Эмметом.

Я захлопнул за ними дверь и вернулся на кухню. Мне не хотелось снова читать эту дурацкую книжку, так как я с трудом понимал, о чем там говорилось. Там было столько незнакомых для меня слов, с каждой страницей я раздражался все больше. Как, черт побери, мы должны были растить ребенка? Да у меня ни за что это не получилось бы. Я должен был убедить Беллу, что нашим единственным вариантом было разобраться с этой ситуацией другими способами.

Я не был страшным чудовищем. Где-то на задворках сознания я понимал, что создал что-то. Частичка меня росла в Белле, уверен, некоторые бы умерли за то, чтобы оказаться на моем месте, но не я. Должен ли я хотеть ребенка? Как и в большинстве случаев, мой мозг здесь работал иначе. Я видел только отрицательные стороны.

Кроме ужасов, которые, в теории, ждут меня при воспитании ребенка, также существовала возможность моей смерти, если мне придется заботиться о ком-то, кто постоянно отрыгивает, мочится и испражняется в немалых количествах в первый год жизни.

Только от мысли, что я нахожусь рядом с ребенком, я содрогнулся. Как люди вообще о них заботятся?

Тяжело вздохнув, я пошел на кухню, чтобы продолжить чтение. Я все пытался понять, что же всем так нравится в детях. Мои планы оставались неизменны, но, возможно, я смог бы посочувствовать Белле, если бы понял, почему она готова была пожертвовать всем ради ребенка.

Мне не хотелось больше разлучаться с ней, от этого я только совершал глупые поступки. Я не хотел потерять Беллу, но заставит ли меня выбирать? Мне казалось, что да, и я даже не хотел об этом думать в данный момент. Главной целью было заставить ее мыслить здраво.

Я даже не успел открыть эту чертову книгу о беременности, когда раздался очередной стук в дверь.

— Эдвард, открой. Мне надо с тобой поговорить. — Я услышал срывающийся голос отца, приказывающий мне.

— Чего ты хочешь? — прокричал я, не сдвигаясь с места.

— Мне не до игр. Открой гребаную дверь!

Я закатил глаза и пошел в коридор. Он прошагал мимо меня, было видно, что он чем-то обеспокоен. Карлайл редко выказывал признаки стресса или тревоги, так что это несколько озадачило меня.

— Что случилось? — спросил я.

— Сядь. — Он направился к моему бару, запасы которого я только недавно пополнил, и достал большую бутылку скотча.

— Мне волноваться? — Я присел на диван.

— Сейчас я тебе кое-что расскажу, но хочу, чтобы ты сделал несколько глубоких вдохов и подумал, прежде чем действовать.

— Что происходит? — недоверчиво спросил я. — Мне не нравится, как ты говоришь.

Он осушил бокал и налил себе еще порцию.

— Беллу арестовали.

Мне понадобилась секунда, чтобы осознать его слова.

— Я не понял. Что ты сказал?

— Беллу только что арестовали.

— Не… что? Это невозможно. Я видел ее только час назад. Она ушла… прогуляться. Ты, наверное, что-то не так понял.

— Эдвард, послушай, все серьезно. Мне звонил Главный комиссар полиции, они держат ее в центре города.

Я несколько раз моргнул, пытаясь понять, о чем он говорил.

— Ее арестовали?

— Мне не нравится повторяться, а я уже дважды это сделал. — Карлайл вздохнул. — Я над этим работаю.

— И какие, мать их, обвинения? — Я вскочил с дивана, в ногах вибрировала энергия, требующая выбежать из комнаты.

— Целая куча сфабрикованных обвинений. Они пытаются заставить ее говорить о твоей недавней поездке в штат Мэн.

— А к ней это как относится? — Я понял, что сорвался на крик, но мне было плевать.

— Рэкет, укрытие подозреваемого, отмывание денег, торговля наркотиками, там ужас, Эдвард, и они только начали. Они даже пытались прибавить ей соучастие в убийстве, так как думают, что она знает что-то о Мэне.

— Она вообще ничего об этом не знает, — прошипел я.

— Конечно, нет, и большинство обвинений останутся без доказательств, но сейчас она находится в крайне невыгодном положении.

— Почему? Просто вытащи ее оттуда.

— Не могу. Глава полиции что-то подозревает и начинает задавать вопросы.

— Вытащи ее!

— Ничего не выйдет, Эдвард. Ты не можешь обойти всю правовую систему, не в этот раз. Беллу арестовали, есть кое-что, из-за чего на самом деле можно доказать факт нарушения ей закона, но они пытаются добраться до тебя. Ты должен успокоиться и позволить мне во всем разобраться.

— Я не позволю ей расплачиваться за мои ошибки. Она не сделала ничего плохого, — возразил я, сердце отчаянно билось в груди.

— Она будет находиться под следствием, мы с Дженксом работаем над этим, но… ситуация рисковая.

— Почему? Как по мне, так все очень просто. Белла невиновна, ее должны отпустить. Как ты этого не понимаешь?

— Эдвард, они не отпустят ее, пока не доберутся до тебя. Белла просто повод, они пытаются нас запугать.

— Значит, ты ничего не предпримешь?

— Я делаю все, что в моих силах. Ты должен отступить и ждать, пока все разрешится.

— Ты, блядь. серьезно? Это все, что ты можешь мне сказать?

— Эдвард, ситуация усложняется, Джейкоб не отпустит Беллу. Он использует ее против нас.

— У них на нее ничего нет. — Я тянул себя за волосы так сильно, что стало больно. — Почему не Элис или Роуз?

— Я не знаю, — вздохнул Карлайл. — Хотя я пытаюсь многое предотвратить. Не могу больше терять время, как только они начнут действовать, то уже не остановятся. Люди начнут задавать вопросы, искать на них ответы.

— Не может же быть все так плохо, как кажется. Я все равно не понимаю обвинений. Разве у нас нет плана на этот случай?

— Они могут задержать ее за дорожное нарушение и годами муссировать этот вопрос, если захотят. Не важно. Они пытаются унизить тебя, и это работает. Нам следует придерживаться предупреждающего плана. Мы испортим их план на корню прежде, чем они успеют что-то сделать.

Не успев даже обдумать свои действия, я перепрыгнул через диван, прошел на кухню и взял ключи со стола. Выбросил книгу о беременности в корзину. Об этом побеспокоюсь позже.

— Эдвард, куда ты?

— Вернуть Беллу. — Я захлопнул дверь и уже через секунду оказался в лифте.