Мы с Карлайлом, Эмметом, Джаспером и Алеком сидели за столом у отца дома. Большой экран проектора был раскатан по стене; передо мной лежала кипа бумаг. Я был вне игры, что касалось незаконной деятельности. Весь прошлый месяц я вникал в дела, но пришло время обратить внимание на огромного слона в комнате.

— Так, полагаю, нужно просто нажать сюда. — Эммет щелкнул пультом, и на экране появилось фото старика. — Ну, честно говоря, Аро уже отошел от дел. У него нет наследников, сам, похоже, вообще сбрендил, и никто особо не верит, что он все еще делает деньги.
— Еще никто ему не доверяет, так что с ним не ведут дела, — вставил Джаспер. — Он быстро теряет пособников. Видимо, грядет какой-то крупный переворот. Они уже покинули страну, чтобы все уладить. Шинобу поставляет наркоту в Китай, Джеймс перевозит рабов по всей Южной Америке, а все остальные в районе Чикаго просто побросали свои дела.
— Карлайл избавился от них, — кивнул Эммет, — но это не значит, что кто-то пытается вторгнуться на нашу территорию. Пока тебя не было, мы всех заткнули за пояс. На самом деле нам нет смысла больше иметь с ними дело, потому что они почти не играют особой роли.
— Забудьте о русских, ирландцах и японцах. Мы преследуем других итальянцев, — Карлайл впервые за это время подал голос.
— Этот мужчина известен как Джузеппе Мангикавалло. — Джаспер указал на экран. — Ему шестьдесят пять, родом с Сардинии, у него пять сыновей: двое из них здесь, в Штатах. В основном он занимается бриллиантами, но пару месяцев назад сорвал несколько наших поставок с оружием. Он становится занозой в заднице, но сам больше здесь не живет.

Я пролистал записи полиции, которые лежали передо мной. Он был невероятно хитрым лисом, начинал как вор, таща все, что плохо лежит: от известных картин до налетов на банки с отличной системой безопасности. Но все это было давно. Отойдя от практики, он оставил большинство своих дел своим сыновьям.

— Они нас ненавидят, то есть абсолютно ненавидят, — продолжил Эммет. — Они тут где-то около года пытаются устранить нас, но у них не хватает ресурсов для этого. Никто не знает, что еще можно о них сказать.
— Кто его сыновья? — спросил я.

Эммет щелкнул пультом, и на экране появилось изображение крепкого мужчины с иссиня-чёрной шевелюрой.

— Нас тревожат только двое из них. Первый сын — Альберто, тридцать пять лет. Женат, детей нет, есть любовница в Нью-Йорке. Он безобразно неосторожен. Здесь трижды подвергался аресту за незаконный оборот наркотиков, вождение в нетрезвом состоянии и всякая подобная херня. Мы не видим в нем реальной угрозы.
— Другой сын — Адриано, — сказал Джаспер. — Ему тридцать, детей нет, один раз был женат, но развелся еще до переезда сюда. Сейчас он настоящий серый кардинал… Почти как ты, Эдвард.

Я смерил Джаспера неласковым взглядом за то, что он посмел сравнить меня с этим куском дерьма.

— Он волевой, ему плевать на мораль, действительно бандит, но он никак не может утвердиться. Сейчас они пытаются войти в долю на наркорынке, но у них не особо хорошо получается. Им не потребуется много времени, чтобы понять, что им нужно турнуть нас, прежде чем у них получится хотя бы начать завоевывать авторитет.
— Кем они себя возомнили? — Алек скрестил руки на груди.
— Три младших сынка тоже здесь, но они тут подолгу не задерживаются. — Эммет снова щелкнул пультом, и появился новый слайд с фотографией всей семьи. Четыре сына сидели вокруг отца.
Они были абсолютной противоположностью нам — может, более стереотипной версией общего представления об итальянцах. У семейства Мангикавалло была кожа с оливковым отливом, темные волосы и глубокие глаза, взгляд которых был не таким уж пугающим, но они стремились к этому. Они были высокими качками — словно все свое время проводили в спортзале — с зализанными волосами.
— Идеально, какое-то сборище стероидников. — Я просканировал взглядом фотографию.
— Они еще и жестокие. — Карлайл вскинул голову. — Они не боятся запачкать руки.
— Итак, нашим планом было сдерживать их, — сказал Джаспер.

Я закатил глаза.

Конечно, Карлайл выберет меньшее из зол, менее агрессивное. Но не нужно сдерживать, нужно устранять. Всегда должен быть план по ликвидации врагов.

— Думаешь, они могут быть нам полезны? — спросил я отца.
— Надеюсь на это. Мы не часто контактировали. — Он взглянул на меня. — О чем ты думаешь?
— Я задаюсь вопросом, почему ты оставил их в живых. Если они бесполезны, то почему они все еще здесь?
— Я берег их для тебя, — ответил он.

Теперь это имело еще большее значение, чем когда-либо. С Мангикавалло предстояло расправиться мне.

— В царстве зверей в Чикаго грядут перемены, — сказал Эммет. — Мы на верхушке, конечно. Но сама только мысль, что люди пытаются захватить власть, значит, что они что-то планируют. Они больше никого из нас не боятся.

Моей первой целью, когда я возглавлю эту чертову семью, будет заставить людей бояться меня.

Я сделал себе мысленную заметку на будущее.

— Джейкоб Блэк все еще где-то здесь? — спросил Алек.
— Он переехал в Вашингтон и работает в Министерстве обороны, — ответил Карлайл. — Последнее, что я слышал, — он работал над террористическими организациями на Кубе или что-то вроде того.
Вторая цель — убить этого мудака Джейкоба Блэка.

***
Я сидел на заднем сидении «Бентли» серебристого оттенка. Водитель следил за дорогой и не смел даже взглянуть в зеркало заднего вида. Он знал, что в таком случае я пристрелю его.

Мужчина рядом со мной дрожал от страха, но пытался скрыть это, делая вид, что невозмутимо смотрит в окно. По его дыханию я мог определить, что его вот-вот хватит удар. Я мог бы высмеять его дискомфорт, если бы не был так раздражен. На мне были очки, с помощью которых я легко прочел документы, которые лежали на моих коленях.

Мы продолжали ехать по извилистой дороге, которая, кажется, и не думала заканчиваться. Водитель бы ездил кругами, если бы мне нужно было потянуть время. Я знал его пару лет, но, честно говоря, не помнил его имя.

Я покосился на мужчину, сидящего рядом со мной. Он был одет в обычные брюки и синюю, застегнутую на все пуговицы рубашку, обтягивающую его огромный живот. На его лысеющей макушке виднелись пигментные пятна; он откашлялся, заставив меня резко вздрогнуть. Должно быть, ему было около шестидесяти лет. Его звали Доро, и он был владельцем продуктового магазина в западной части Чикаго, почти единственное место в нашей общине, где можно было раздобыть итальянские продукты.

— Это… есть какая-то конкретная причина, почему я здесь? — вдруг спросил он.
— Почему ты думаешь, ты здесь? — Я сжал пальцами переносицу. Очевидно, он не собирался облегчать мне задачу.
— Не совсем уверен. — Доро все еще не смел взглянуть на меня.
— Думаю, ты знаешь, но если мне нужно освежить тебе память, то я и это могу сделать. — Я снова перелистал документы, которые дал мне Эммет. — Ты помнишь, когда ты пришел ко мне около пяти лет назад и попросил деньги?
— Да. — Он прочистил горло. — Я это помню.
— И что я сказал тебе? — туманно спросил я.
— Ты… сказал, что мне придется отдать свой долг.
— Точно. — Я снял очки и положил их в нагрудный карман пиджака. — Я ведь был весьма щедр с тобой.
— Да, ты был щедр.
— Ты помнишь, сколько ты задолжал мне?

Он покачал головой.

Я положил папку с документами ему на колени.

— Два миллиона долларов. Я не спрашивал, зачем они тебе, мне было плевать, что ты с ними делал. Я дал тебе то, что ты попросил.

Глаза Доро пробежались по строчкам документа.

— Я помню.
— И я даже великодушно увеличил твой срок, да? Конечно, я не знал, что могло случиться за эти пять лет, но ты подписался на этой строчке из точечек. — Я указал на его подпись внизу нашего старого контракта.

Он кивнул.

— Где мои деньги? — прямо спросил я его.
— У меня нет их.
— И почему же?
— Потому что… — Доро не планировал отвечать что-то.
— Где мои деньги? — Я положил пистолет между нами, чтобы он уловил смысл беседы.

Заплати мне или умри.

— Я смогу найти их… Через год или около того. — Он наконец посмотрел на меня своими светло-зелеными глазами. — Они все вложены.
— Все, о чем я прошу, это два миллиона. У твоего продуктового магазина дела идут в гору, и я точно знаю, что у тебя неплохо налажен бизнес по продаже оружия. Так что не лги мне.

Он стиснул зубы.

— Мой магазин — моя жизнь.
— Прекрасное место, — согласился я. — С отдельным банком в подвале. Верни мне мои деньги.
— Не могу. — Он нагло передал мне обратно папку. — Ты должен с большим уважением относиться к старшим, Эдвард. Ты не можешь командовать каждым в этом городе.
— Забавно. Не так ты говорил, когда умолял меня дать тебе деньги, чтобы удержать свой долбаный магазин на плаву.
— Я владел этим местом на протяжении тридцати лет. Твоя мать отправляла тебя ко мне купить панчетту, когда ты был мальчишкой. Тебе не напугать меня. Твое возвращение вовсе не значит, что я должен повиноваться тебе как богу.
— Где мои деньги, Доро? — Я взял пистолет и приставил к его виску. Если бы мне было нужно, я бы без колебаний опустил курок.
— Вложены в другие предприятия, — дрожащим голосом ответил он.
— Какие предприятия?
— Аро…

Я отреагировал немедленно, вцепившись рукой в его шею и треснув затылком по окну. От силы моего удара стекло треснуло, что в такой высококлассной машине было непросто сделать.

— Не смей больше никогда произносить это имя.

Он глотал ртом воздух, я сильнее сжал его горло. Из пореза на его затылке потекла кровь.

— Я задолжал ему… первому.

Я отпустил его горло.

— Ты у меня в долгу, срок истек.
— Просто дай мне время. — Доро закашлялся. — Мне нужно больше времени.
— Твое время вышло. — Я навел ствол на место биения пульса на его шее и опустил курок.

Его глаза расширились как блюдца, прежде чем его голова резко дернулась. Кровь забрызгала все окно.

— Можешь отвезти нас обратно в город, — проинструктировал я водителя, пока Доро истекал кровью на соседнем сидении. Хоть он уже и был мертв, я все еще планировал вернуть свои деньги.

Через полчаса мы остановились перед старым итальянским бистро Доро.

Я оторвал кусок бумаги и наскоро написал записку, которая гласила: «Два миллиона к завтрашнему дню, или я вернусь, и крови будет намного больше».

Я засунул ее в карман штанов Доро. Я подтянул его мертвое тело, разблокировал дверь и выпихнул его на улицу. Его безжизненная туша выкатилась прямо на тротуар перед магазином.

Я захлопнул дверь и приказал водителю трогаться.

Из-за пробок потребовался еще час, чтобы попасть в другую часть города. Мы остановились перед моим офисным зданием, и я вышел из машины.

— Ты знаешь, что делать с машиной, — сказал я водителю.
— Конечно, сэр. — Он кивнул. — Я позабочусь об этом.

Я натянул капюшон, и машина поехала дальше по улице.

***
Уставший и вымотанный за весь день я вошел в дом и направился на запах великолепного томатного соуса. Я учуял этот соус еще за милю, и мой рот наполнился слюной еще до того, как захлопнулась входная дверь. По пути на кухню я снял куртку.

Белла зажимала телефон между плечом и ухом, помешивая содержимое огромной кастрюли. Около двадцати банок стерилизовались под горячей водой в раковине, а на столе лежали свежие травы. Мы с Алеком не пробовали ничего вкуснее соуса маринара Беллы. Она добавляла его везде и варила в огромных количествах каждые пару месяцев. И не побоюсь этого сказать, но, возможно, он был даже вкуснее, чем у Эсми.

Она помахала мне рукой, когда я зашел на кухню, но не повесила трубку. Я положил пушку на стол и сел на стул.

— Нет, я говорила ей, что должна работать тем вечером. Я не могу с ней пойти, — сказала она, снова начав помешивать. — Скажи ей, чтобы взяла Элис или Розали… Ну, прости, Карлайл. Я только начала там работать. Я не могу просто взять и перекроить свое расписание ради Эсми.

Я понятия не имел, о чем они говорили, да и мне было все равно. Я просмотрел почту на столе и обнаружил счета, с которыми не хотел иметь дела. Я и забыл, как хлопотно быть живым.

— Нет, Эдварда еще нет дома. Я обязательно скажу ему… Ладно, конечно. Пока. — Белла повесила трубку. — Твой отец хочет поговорить с тобой попозже.
— О чем?
— Он не сказал.
— Он уходит на покой. Сегодня мне позвонили от нашего конгрессмена и поздравили с новым местом в семье, что вообще не должно было быть известно. Очевидно, у Карлайла слишком длинный язык.
— Конгресс теперь якшается с бандитами? Куда катится мир? — пошутила она.
— Организованная преступность финансировала политические кампании с начала времен. Только так мы и можем вести свои дела. Я убиваю кого-то — мэр отворачивается, потому что я плачу ему за его переизбрание. Потрясающий круговорот.
— Ничего святого?
— Больше нет. — Я приблизился к плите и заглянул в кастрюлю, которая была выше Беллы. Ей приходилось заглядывать за края. — Ням-ням.
— Еще нельзя. Ему еще вариться около трех часов.
— Я хочу попробовать твой соус.
— Прозвучало невероятно пошло, Эдвард, — ухмыльнулась она.
— Только если ты пошло мыслишь.
— Как и ты. — Она положила ложку и обняла меня. — Тебе не удастся попробовать мой соус сегодня вечером. Нам нужно идти на тот ужин.
— Он сегодня? — простонал я. — У меня совершенно нет желания быть дружелюбным с теми, кто мне не нравится.
— Ты их не знаешь. Они наши соседи. Нам стоит, по крайней мере, попытаться наладить с ними отношения.
— Эммет говорит, они чеканутые чудики.
— Это его мнение. Мы пойдем и повеселимся там. — Она приподняла бровь.
— Я останусь на час, но не могу обещать, что продержусь дольше.
— Просто не будь придурком.
— Я берегу манеры для тех, кто не бесит меня. Я даю один шанс, и все. Они навсегда застрянут в моем черном списке, если что-то пойдет не так.
— Мы всего лишь побеседуем как обычные соседи. — Она закатила глаза. — Нам выходить уже где-то через час.

Входная дверь отворилась и захлопнулась. Алек пересек кухню с рюкзаком на плече и схватил по пути яблоко.
— Я знаю, что опоздал. Пойду приму душ.
— Ни тебе «привет», ни «рад вас видеть»? — Я покачал головой. — Эсми неправильно его воспитала.
— Это ты неправильно его воспитал.
— Мне стоит знать, чья кровь на твоей рубашке? — Она указала на бурые пятна от расправы над Доро.
— Ты не поверишь мне, если я расскажу.
— Тогда сложи ее в мусорный бак в прачечной. А я попозже сожгу ее.

Я начал было спорить, но замолк, услышав тихий цокот в коридоре.

Дерьмо!

Этот пес ненавидел меня. Ну, то есть не то чтобы ненавидел, но у него была какая-то нездоровая одержимость мной. Белла назвала его Френсисом, и как бы сильно я терпеть не мог животных — особенно собак — я не собирался отказывать ей. Он сопровождал меня в ванную, таращился на меня, когда я сидел на диване, и пытался забраться в постель по ночам. Стоит ли говорить, что я был не в восторге.

Я сказал Белле, что мы можем оставить его, но нам нужно хотя бы развесить объяснения по району. Если никто на него не будет претендовать, то мы сможем оставить его. Я всей душой надеялся, что он чей-то. Белла вылечила его и очень привязалась к этой жуткой псине. Фрэенсис уже прочно обосновывался тут. Белла выделила ему милое местечко в прачечной, с подстилкой и резиновыми игрушками. И он никогда там не спал. Я смутно подозревал, что Белла позволяла ему забираться в нашу постель, когда меня не было дома. Он же думал, что может спать там, когда ему заблагорассудится.

На хрен это.

Я сгонял его из нашей постели, и он находил утешение в комнате Алека. Как мне казалось, собакам вообще место на улице, чтобы там они гонялись за белками и занимались прочей хренью.

Френсис подбежал к нам и уселся в ногах Беллы.

— Привет, милашка. — Она подняла его на руки и поднесла ко мне. — Погладь его.
— Нет, Белла. Это отвратительно. Он воняет дерьмом. — Я отстранил его от себя рукой.
— Ты не можешь быть так агрессивно к нему настроен, если он будет жить здесь.
— Он будет жить в моем доме. Я могу выставить его на улицу, если захочу.
— Нет, не можешь.

Френсис повернул голову ко мне, словно я был обязан гладить его башку. Я отстранился подальше.

— У него могут быть клещи. — Меня передернуло. — И он толстеет.
— Он крупненький, и ты в курсе, что у Френсиса нет никаких клещей. Ветеринар его уже осмотрел и сделал ему пару уколов. Он чист, — заверила меня Белла. — Просто погладь его.
— Не могу. — Я задержал дыхание, просто на случай, если он распространяет какие-нибудь передающиеся по воздуху бактерии. Я не стал испытывать судьбу.

Белла рассмеялась, глядя на мои действия, и опустила его обратно на пол. Он поковылял заниматься своими дурацкими собачьими делами. Обычно я просто игнорировал его.

— Я пойду переоденусь. — Белла поцеловала меня. — Присмотри за соусом. Не пробуй его, просто проследи, чтобы он не пригорел. Я убавила газ, так что тебе даже мешать его необязательно.
— Конечно-конечно, — отмахнулся я, уже пуская слюни от шанса попробовать соус.

Часом позже все уже были готовы идти. Я просто снял галстук, чтобы выглядеть более повседневно; Белла смотрелась очень мило в пурпурном коктейльном платье, которое было сантиметров на пять выше колена.

— Тебе не кажется оно слишком коротким? — спросила она меня, появившись на кухне и пытаясь надеть туфли.
— Мне кажется, оно отлично смотрится, — сказал я, осмотрев ее. — Прекрасно.
— Хорошо, я еще испекла для них торт. — Она заглянула в холодильник и вытащила небольшой шоколадный торт.
— Черт, я сам его съесть хочу, — фыркнул Алек.
— Ты принес вино? — спросила Белла, упаковывая торт.

Я поднял бутылку вина, которое купил по пути домой.

— Почему ты так нервничаешь? Успокойся.
— Я просто знаю, что они будут задавать вопросы и захотят получить на них ответы и…
— Белла-Белла. — Я взял ее за плечи. — Пусть спрашивают, что хотят. Ты не должна ничего говорить, а если почувствуешь себя неуютно, тогда мы просто уйдем. В любом случае я вообще не хочу там оставаться.
— Я пытаюсь быть…нормальной.

Я хохотнул.

— Это не твоя жизнь, и она никогда такой не будет.
— Знаю. — Она вдохнула и покачала головой. — Ладно. Я готова идти. Вы можете, пожалуйста, просто не ставить меня в неловкое положение?
— Я буду паинькой. — Алек перекрестился.

Мы вышли из дома, и я открыл дверцу «БМВ» для Беллы. Она осторожно скользнула на сидение, балансируя тортом в руках. Алек разместился сзади, и мы поехали дальше по улице к дому Кэрри и Бэрри.

Поверить не могу, что делаю это.

Ни разу в жизни я не думал, что буду парнем, который ходит на вечеринки с соседями и делает вид, что ему есть до них дело. Мне едва хватало терпения на раздражающих меня людей, а с Кэрри и Бэрри я уже еле сдерживался. Одни только их имена меня уже бесили, но я собирался улыбаться и играть свою роль. Я же мог потерпеть всего один час, правда?

Дом Кэрри и Бэрри был отличного размера, но, конечно, не больше моего. Я был совершенно в этом уверен. Когда мы заехали на подъездную дорогу, я смог рассмотреть наш дом по диагонали слева, дальше по улице. Наши окна выходили на их задний двор.

Мы с Беллой и Алеком поднялись по ступенькам к их входной двери. Я позвонил в дверь, и мы принялись ждать.

Послышались шаги, и дверь распахнулась. Кэрри поприветствовала нас широкой улыбкой и протянула руки.

— Соседи! Вот и вы. — Она ухватилась за Беллу и заключила ее в свои объятия. — Я так рада.
— Спасибо за приглашение, — ответила Белла. — Мы принесли торт и вино.
— Правда? Я так счастлива. — Кэрри захлопала в ладоши. — И ты привела всю свою семью. Привет, Эдвард. — Она только было потянулась, чтобы обнять меня, но я отстранился. Она, кажется, не заметила этого, или ей было все равно, и она просто махнула рукой. — Такая честь видеть Эдварда Каллена в нашем доме.

Я кивнул и натянуто улыбнулся.

Я допускал мысль, что теперь все соседи знали, кто я такой, где провел последние пару лет… Или по крайней мере ту историю, которую я рассказал. Это больше не было таким уж секретом там, куда я шел, и мне нужно было признать, что ко мне будут относиться со всем раболепием, пока шок не сойдет на нет.

Мы все зашли в дом. Было мило, вроде бы… Ничего особенно и определенно ничего сверхъестественного.

Когда я изучал место, прежде чем построить наш дом, я выяснил одну любопытную вещь. Согласно той информации, что мне известна о них, Кэрри и Бэрри встретились в колледже и пару лет встречались, прежде чем пожениться три месяца назад. Он работал в сфере финансов, из богатой семьи; она писательница, но не очень хорошая. Она опубликовала руководство по отношениям — «Самопомощь». Одна из тех популярных книженций, которые все читают, просто потому что все так делают. Кэрри была дерьмовым писателем, пускающим пыль в глаза. Я не осилил больше первой пары глав.

— Бэрри, они уже здесь! — Она отбежала вперед. — Следуйте за мной.

Мы прошли в большую гостиную, где сидела другая пара.

— О, прекрасно! — Бэрри подскочил к нам. — Это Виктория и Виктор Уоткинс. Они живут с другой стороны от вас.

Да вы издеваетесь. Виктория и Виктор?

— Приятно познакомиться, — сказала Белла.

Бэрри представил нас, но я ни на что не обращал внимания. Я пытался не начать чесаться. Меня всегда нервировало находиться в чужих домах вроде этого.

У Виктории были ярко-рыжие волосы, на которые даже смотреть было больно, и почти постоянное хмурое выражение лица. Она могла бы посоревноваться с Роуз, у кого круче аура сучки, которую она так лелеяла. Ее муж Виктор был высоким, почти таким же крупным, как Эммет. У него были длинные черные волосы, завязанные в низкий хвост.

— Будь милым, — сказала мне Белла, прежде чем замолчать и сесть рядом с Викторией на диване. Алек уселся перед включенным телевизором.
— Хочешь чего-нибудь выпить, Эдвард? — Бэрри похлопал меня по плечу. Его рука задержалась там немного дольше, чем должна была. Я поежился, но скрыл это.
— Конечно.
— У меня есть все. Чем будешь травиться? — Он отошел к бару.
— Скотч подойдет, — ответил я, а потом решил все-таки попытаться быть приветливым. — У вас прекрасный дом.
— Спасибо. Я не сам его строил, как ты, но у меня и не было двух лет в загробном мире, чтобы все спланировать. — Он рассмеялся, передавая мне напиток. — Мы так удивились, когда узнали, кто ты на самом деле. Конечно, Карлайл с Эсми живут в другом районе, но мы никогда не думали, что в нашем доме окажется Каллен.
— У меня было о чем позаботиться какое-то время. — Я сделал глоток скотча и почувствовал приятное жжение в горле.
— Ну, в любом случае, рад, что ты вернулся. У нас не так много друзей, так что мило, что наши дорожки пересеклись с кем-то новым.

Причина, по которой у них не было друзей, заключалась в том, что они раздражали до чертиков. Было в нем что-то специфическое, что раздражало меня. Я не был точно уверен, но меня снедали какие-то смутные подозрения. Вся его личность казалось какой-то ненастоящей, словно он скрывал что-то.
Беседа протекала легко, и я просто говорил, когда говорили со мной. Я стоял у бара и держался особняком. Было не похоже, что я собирался заводить с этими люди разговор. С лица Беллы не сходила улыбка, а Алек просто наворачивал закуски, которые приготовила Кэрри.

Виктория расположилась рядом со мной.

— Итак, Эдвард Каллен вернулся. Ты, наверное, не помнишь, но мы вместе ходили в старшую школу.
— Нет, я тебя не помню.

Она наполнила свой пустой бокал вином.

— Еще бы. Я была на год младше, но помню еще, как млела от твоих зеленых глаз. Для тебя это было определенно хорошее время.

Я прокашлялся.

— Спасибо. Я должен идти.
— К чему такая спешка? — Она перекрыла мне путь. — Если собираемся подружиться, мы должны разговаривать. Как долго ты и как-там-её женаты?
— Ее зовут Белла, — твердо сказал я. — Мы женаты пару лет.

Она презрительно усмехнулась.

— Какая прелесть. Мы с Виктором вместе около десяти лет, два года я была верной. Только представь себе. В любом случае, этот брак был выгоден нам обоим. Белла намного младше тебя?
— Да, но мы работаем над этим.
— Не сомневаюсь в этом. — Она прикусила губу. Думаю, она пыталась быть соблазнительной, но выглядела скорее тормознутой, чем то, что она пыталась изобразить.







Перевод little_hamster
Редактура Crazy_ChipmunK