Из-за тебя

Из-за тебя
Я никогда не отходила далеко от дороги,
Из-за тебя
Я научилась играть так, что мне не больно,
Из-за тебя
Я обнаружила, что тяжело доверять не только себе, но и другим,
Из-за тебя
Я боюсь.

LPOV (Liz)

Глубоко внутри себя я знала, что никогда не была нужна матери. Это просто факт. Мой отец был для меня всем. Он любил меня. И, ощутив, что кто-то уводит его от меня, я стала худшим человеком в мире. Я оттолкнула его от себя. И не только его. Я оттолкнула от себя всех людей в моей жизни, кто по-настоящему заботился обо мне. Что я творила? Я вернулась к матери, которая притворялась, что любит меня, потому что хотела денег моего отца. Почему Бог сделал ее моей матерью? Почему она не любила меня?

Я перевела взгляд на отца, который ехал в дом дедушки. Вид широкой улыбки на его лице расслаблял. Я чувствовала себя ужасно из-за всего того, через что протащила его. Я ведь ужасно вела себя не только с ним, но и с Беллой. Я знала, что он любит ее, и все, что я творила с ней, причиняло ему еще большую боль. Я хотела бы стать ближе к Белле, но это означало бы потерять последнюю надежду на то, что моя мать любит меня. Белла была очень добра ко мне, несмотря на то, что я говорила ей или делала. Мне бы хотелось извиниться, но будет ли этого достаточно? Как могу я встать перед ней лицом к лицу после всего того, что произошло?

- Пап… а как ты думаешь… как ты думаешь, если я позвоню Белле и извинюсь, она поймет? – спросила я, загоняя назад слезы.
Он обернулся ко мне и улыбнулся.
- Милая, не торопись так. Белла не ждет, что ты прямо сейчас начнешь извиняться. Мы все понимаем, что некоторые вещи требуют времени, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной начинать извиняться перед всеми подряд.
- Я знаю, пап, но… мне неудобно.
Он кивнул.

- Давай просто подождем. Думаю, что будет лучше, если мы как-нибудь вместе придем на одну из твоих назначенных встреч… и, возможно… Белла пойдет с нами?
Я подумала, что это хорошая идея. Я боялась говорить с ней о плохом. Я не знала, как объяснить свое поведение.
- Хорошая мысль, пап.
- Прекрасно, - улыбнулся отец и, протянув руку через консоль, похлопал меня по колену. – Люблю тебя, милая.
- Я тоже люблю тебя, пап.

Как только эти слова слетели с моих губ, я заметила, как в темноте по направлению к нашей машине летят яркие огни. И закричала, но было уже слишком поздно. Большой грузовик влетел в нашу машину с водительской стороны. Моя голова метнулась набок, и я краем глаза увидела отца. Его рука прижалась к моей груди. Он пытался, как всегда, защитить меня.

Уши болели от скрежета и звона, когда наша машина переворачивалась. Я не могла прекратить кричать. И не слышала голоса своего отца. Машина, наконец, остановилась, оставляя нас вверх ногами. Я осмотрела себя, заметив порезы на ногах. Правая рука сильно болела, и я не могла ею двинуть. Второй рукой я отстегнула ремень, вжимающийся в мое тело, и упала на крышу машины. Кто-то снаружи кричал, но я не понимала, что они говорят. По машине молотил дождь, шторм заглушал все звуки, делая невозможным попытки расслышать что-либо.

Я перевела взгляд на отца и закричала изо всех сил. Его глаза были закрыты, и он, кажется, не дышал. Тело в странной позе навалилось на консоль. Его сиденье, как и мое, торчало вверх ногами. Из раны на голове текла кровь. Нога, очевидно, была сломана, так как торчала под неестественным углом. Часть двери нависала над его телом. Я позвала на помощь, не зная, что делать.

- Папа, проснись! – закричала я, схватила футболку с заднего сиденья машины и прижала ее к ране на голове. Я знала, что кровотечение надо останавливать. Наконец, он вздохнул. Его глаза раскрылись, но не до конца. Но самое важное было то, что он дышал.

- Я люблю тебя, папа… пожалуйста, очнись! – заорала я громче, желая, чтобы он хоть что-нибудь сказал. Я не могла потерять его. Он был всем, что у меня осталось.

В разбитое окно просунул голову какой-то мужчина и сказал, что поможет нам. Я не понимала всего, что он говорил. Я просто хотела, чтобы моего папу вытащили. Мужчина спросил, кому можно позвонить, и я назвала имя своего дедушки.

- Мне так жаль, папа… это все моя ошибка. Пожалуйста, не умирай. Богом клянусь, я убью себя, если ты умрешь. Ты – все, что у меня есть. Я никогда больше не протащу тебя через такое. Я знала, как сильно ты любишь меня, но отталкивала прочь… боясь, что ты разлюбишь меня. Мама говорила мне, что так, в конце концов, и произойдет, потому что у тебя теперь новая семья… Прости. Пожалуйста, прости меня. – Не знаю, слышал ли он то, что я говорила, но я продолжала проталкивать слова через рыдания, молясь, чтобы он выжил.

Через какое-то время, показавшееся мне несколькими часами, приехали скорая и пожарная машина. Они громадными ножницами разрезали наше транспортное средство. Бабушка и дедушка приехали как раз тогда, когда меня вытащили. Я не хотела покидать машину первой. Сначала надо было вытащить папу. Он пострадал больше меня.

Бабушка заплакала, увидев меня, и побежала к скорой, куда меня отнесли. Я замерзла, промокла от дождя, но все это не имело значения. Я звала папу. Бабушка села рядом со мной, а дедушка отправился к машине, из которой пытались вытащить папу.

- Эдвард, это Джордж, сынок… Я здесь. Держись. У тебя семья, которой ты очень нужен, - громко говорил он, перекрикивая шум от разрезаемого металла. Я увидела, как дедушка лег на землю и сжал руку моего отца. Дождь заливал его, но дедушка оставался на земле, умоляя моего отца держаться.

Парамедики подключали ко мне какие-то приборы, но я не понимала, почему они фокусируются на мне. Все должны были заботиться об отце. Я никогда не прощу себе, если он умрет. Я ненавидела себя.

Все метались вокруг нашей машины, кричали имя отца, упрашивали его очнуться. Я слышала, как дедушка заговорил снова.

- Вот так, Эдвард. Держи глаза открытыми… Нет, сын, не говори так. Ты знаешь, что так надо. – Я хотела знать, что такого плохого говорит отец. Раз у него открыты глаза, значит, есть надежда, что он очнулся. Мой дедушка начал молиться, все еще продолжая держать папу за руку, а холодный дождь лил на его лицо.

Только сейчас я огляделась. Наша машина далеко отлетела от места удара. Неподалеку валялся огромный грузовик, больше, чем рабочий пикап моего отца, с разбитым капотом. Возле него стоял полицейский и еще один мужчина с белой повязкой на лбу. Наверное, это именно он врезался в нас. Нечестно, что он жив и здоров, а мой папа в машине.

Если бы только я повиновалась своему отцу. Если бы вела себя хорошо с Беллой. Если бы поняла, что моя мать никогда не ставила меня на первое место… ничего из этого не произошло бы. Что, если я потеряю папу? Тогда все возненавидят меня.

Наконец, вокруг раскрытой машины закопошились парамедики, а дедушка встал. Они вытащили моего папу, положив на желтые носилки. Я привстала, все еще зовя его, но отца понесли в вертолет. Я даже не осознавала, что он тут есть. Вертолет прилетает только на самые страшные аварии, я точно знала это.

Вертолет поднялся с земли, а в машину скорой закрыли дверь. Моя бабушка поехала со мной в больницу, пытаясь успокоить меня, но ничего не помогало. Это все моя вина. Все из этого произошло из-за меня.

Мне захотелось ударить человека, который прошел через занавески приемного покоя. Моя мать.
- Я надеюсь, ты счастлива. Видишь, что ты натворила.

Я зарыдала в плечо моей бабушки. Я знала, что стала причиной произошедшего, но не хотела слышать это от матери. Она все равно ненавидела отца, так что, не похоже, что мама переживала из-за него. О нет, ее волнуют только его деньги.

- Таня, заткнись и уходи отсюда, - изрек дедушка. Я даже не осознавала, что он сидит с другой стороны постели.

- Он… он умер? – умудрилась я спросить между рыданиями. Не знаю, как бы я перенесла ответ, но мне нужно было знать. Дедушка видел папу перед тем, как его поместили в вертолет.
- Нет, милая. Они сейчас занимаются им в другой больнице.
- Вы позвонили бабушке и дедушке? – спросила я, боясь услышать их реакцию. Они все возненавидят меня. Я возненавижу себя.

Моя мама села в углу комнаты, качая головой вперед-назад. И она улыбалась. Она, блять, улыбалась. Почему я раньше не замечала, как дьявольски она улыбается?
- Они скоро приедут сюда…

Я оглядела себя и обнаружила, что рука была в гипсе. Я чувствовала вину за то, что мои повреждения не оказались такими ужасными, как у папы. Это мне должно было быть хуже. Я убежала. Я вынудила папу приехать и найти меня.

Мой дедушка оставил меня и уехал в больницу, куда отвезли отца. Я хотела поехать с ним. Мне нужно было знать, как чувствует себя папа. И, как только я пришла в себя, бабушка отвезла меня туда. Моя мама поехала с нами. Я хотела, чтобы она вернулась в ЛА. Ее все равно не волновал отец. Почему она вообще здесь? Она ясно дала понять, что никогда не хотела меня, поэтому понятно, что сидит здесь не из-за меня.

Мы нашли дедушку в комнате для посетителей отделения реанимации больницы, где лежал мой отец. Нам сказали, что у него внутреннее кровотечение и, возможно, черепно-мозговая травма. Не знаю, что все это означало, но явно не хорошие новости. Я села между бабушкой и дедушкой, а мать пристроилась напротив нас и пристально наблюдала. Она винила во всем меня, хотя я и так признала, что это моя вина. Однако и она тоже причина всему.

- Мистер и миссис Денали? – позвал голос позади нас.
Они оба быстро подпрыгнули. Пришла одна из медсестер, спрашивая, могут ли они позвонить жене отца. Операция почти закончилась, как я поняла, но у них не было нужной информации. Мне страшно захотелось увидеть его.

Бабушка и дедушка быстро вышли из комнаты, направляясь к машине бабушки. Они хотели, чтобы я поехала с ними, возможно, не желая оставлять меня одну с матерью. Но ничто не вытащило бы меня из комнаты ожидания. Я должна быть здесь на случай, если нам разрешат повидаться с папой.

- Знаешь… вам с Лори придется жить со мной, если твой отец не выкарабкается, - с дьявольской улыбкой заявила Таня.
Я затрясла головой, стирая слезы, не прекращающие течь по моему лицу. Они делали меня такой слабой перед ней.
- Я не буду жить с тобой. Я слышала все, что ты тогда сказала, и ты знаешь, что я слышала это. Ты видела меня. Так почему же хочешь, чтобы мы жили с тобой? Ты же никогда нас не хотела…

- Ох, милая, - засмеялась она. Да, она засмеялась. – Неужели ты не догадываешься, что унаследуешь все имущество своего отца после его смерти?
Я заплакала сильнее, чувствуя, что сейчас заору. Передо мной сидел дьявол.
- В таком случае, я расскажу обо всем, что случилось с Маркусом… мои близкие никогда не позволят нам с Лори жить с тобой.

Я никогда не хотела никому рассказывать о том, что случилось с ее женихом Маркусом. Он был отвратительным типом, и мне всегда было плохо рядом с ним. Он всегда не сводил с меня глаз, отмечая любое мое движение. И как-то ночью вломился ко мне в спальню, но успел только перешагнуть порог, как его застукали. Моя мать поймала его и приказала выметаться. А позже заявила, что выкинула его лишь потому, что ревновала ко мне. Она не остановила его, защищая меня. Она ревновала – ревновала к двенадцатилетней дочери. Все это произошло еще до того, как мне исполнилось тринадцать. С того момента наша жизнь покатилась под откос. Каждый день она напоминала мне, что мой отец завел настоящую семью, и мы с Лори не входили в его планы. Она говорила, что Белла никогда не захочет такую приемную дочь, потому что я уже слишком взрослая, и поэтому она так сблизилась с Лори. Теперь я понимала, что Белла сблизилась с Лори, потому что та открылась ей. Лори хотела мать, какой Таня никогда не была.

- Ты заткнешь свой рот прямо сейчас, юная леди. Я чертовски уверена, что вы будете жить со мной. Я приложу для этого все усилия. Потому что… никто из семьи Эдварда теперь не захочет тебя воспитывать. Ты во всем виновата, - жестко проговорила Таня.
Вдруг я услышала знакомый голос позади.

- Не смей говорить с ней в подобном тоне. – Я повернулась и увидела Беллу, стоявшую за нами. Ее глаза покраснели, и она все еще плакала, но говорила с Таней очень жестко. Наверное, ей рассказали, что случилось, когда Белла уже легла, потому что на ней была надета пижама.

И сейчас после того, как я стала причиной ужасной аварии, в которой пострадал ее муж, мой отец, она защищает меня? Как такое возможно?
- Последний раз, когда я проверяла, то именно я была ее матерью, поэтому буду разговаривать с ней так, как, черт возьми, захочу, - отозвалась Таня.

Белла сделала глубокий вдох и взяла меня за плечи, притягивая к себе.
- Лучше помолчи. Меня уже тошнит от игр, в которые ты играешь с Эдвардом и девочками.
Таня выглядела так, словно хотела убить Беллу. На самом деле я испугалась того, что она могла сделать дальше.

GPOV (George)

Я постоянно молился… еще сильнее, чем раньше. Молился за Эдварда, который оказался в тяжелой ситуации. Молился за его жену и детей, чтобы они смогли все выдержать. Молился за его семью и нашу семью, чтобы мы оставались сильными. Но больше всего я молился, чтобы он был готов предстать перед Богом, если это потребуется.

Когда я позвонил Карлайлу, тот немедленно понял, что случилось что-то плохое. Я все еще оставался в хороших отношениях с родителями Эдварда, но не в таких, чтобы звонить посреди ночи. Я забыл сотовый, так что, когда смог позвонить Карлайлу, у него было уже почти девять вечера. Эдварда не могли вытащить из машины больше часа. Я никогда не видел более изуродованного автомобиля.

Я много раз замечал горюющие семьи, потерявшие близкого родственника, но не был готов к тому, что мне придется звонить родителям Эдварда.
Телефон дал только один гудок, прежде чем Карлайл ответил.

- Алло?
- Карлайл, это Джордж. Прости, что звоню поздно, но…
- Что случилось? Что-то с Лиз? – нервно спросил Карлайл. Я услышал на заднем плане, как Эсме спрашивает, что случилось.

- Эдвард… Он и Лиз попали в крупную аварию сегодня. Лиз в порядке, но с Эдвардом все не очень хорошо. – Я не знал, что сказать им. Я говорил только с сестрой из хирургии, когда позвонил в больницу, прежде чем оставить Лиз. Она не могла многого поведать мне, но спрашивала, не подписывал ли Эдвард распоряжение не оставлять его в коме. «Не проводить реанимацию». Ему было так плохо, что они решили узнать об этом? Я ответил сестре, что не в курсе, но дал ей телефон его отца. У меня был и номер Беллы, но, учитывая ее беременность, решил, что лучше спрашивать Карлайла.

Эсме на заднем плане закричала. Дыхание Карлайла участилось, когда он заговорил вновь:
- Насколько все плохо? Пожалуйста, скажи мне честно.
- Я никогда не видел более страшной аварии. Его зажало в машине, и врачи отвезли Эдварда в травмоцентр Биллингс. Сестра в больнице спрашивала ваш телефон, так что, вероятно, вам скоро позвонят. Я скоро поеду туда, но пока нахожусь в нашей больнице с Лиз. Она в порядке, только несколько повреждений.

- Спасибо за звонок… мы приедем как можно быстрее. Пожалуйста, позвони, если станет что-нибудь известно, - дрожащим голосом проговорил Карлайл.
- Обязательно.

Я чувствовал себя ужасно, потому что разбил сердце семье Эдварда и его жене, беременной двойней. Белла – милая девочка, и, если быть честным, я бы хотел, чтобы наша дочь походила на нее. Очевидно, что она любила Эдварда и его детей. Я произнес еще одну молитву за нее, надеясь, что у Беллы хватит сил пройти через все, и с детьми, которых она носит, ничего не случится.

Я поговорил с полицейскими, прежде чем поехать в больницу. Они допросили мужчину, врезавшегося в Эдварда. Он был пьян, хотя винил во всем погоду. Я христианин, и всегда им был, но в этот момент хотел убить его. Надеюсь, Бог простит меня за эти мысли, но я разозлился. Легкомыслие мужчины разбудило ночные кошмары нашей семьи и семьи Калленов, которых они раньше не видели.



Автор: GreenEyedGirl17
Перевод: amberit
Бета: LanaLuna11