~4 месяца назад~

Эдвард был так погружен в свое чтение, что когда его дверной звонок прозвенел, он фактически подпрыгнул. Радуясь, что никого рядом нет, чтобы увидеть его реакцию, он отправился к двери, снова удивившись, когда увидел лицо Беллы в глазке.
- Привет, - поприветствовал он, открывая дверь, сознательно опуская очки, что были надеты на нем, еще дальше на нос. – Что все это значит? – он указал на коробку пиццы, что она держала.
Белла поморщилась.
- Это чтобы ты простил меня за то, что я сама себя пригласила, - призналась она. – Сейчас подходящее время?
- Конечно, я не собирался делать ничего важного, - сказал он, забирая коробку с пиццей у нее и отходя в сторону, чтобы она могла войти. – Ты не должна делать этого, ты же знаешь. Тебе всегда рады.
- Оу, - махнула она рукой. – Я в любом случае была в настроение для пиццы.
Поставив коробку на стол, Эдвард двинулся на кухню.
- Пива? – спросил он у Беллы, извлекая две бутылки еще до того, как она утвердительно ответила.
- Ты уверен, что не против, что я вот так ворвалась сюда? – спросила Белла, неуверенно смотря на него, когда он устроился на противоположной стороне диване от нее. – Я не хочу быть обузой.
Эдвард фыркнул.
- Обузой? Давай начистоту. Из-за меня твоя романтическая жизнь находится на паузе. Ты живешь со своим бывшим. – Он покачал головой. – По крайней мере, я могу выслушать, когда тебе нужно выговориться.
- Прежде всего, это не твоя вина, что все так происходит, виноват Сэм. – Она поморщилась. – И неужели я действительно прихожу сюда, чтобы побыть стервой?
- А зачем еще тебе бы приходить? – спросил Эдвард, немного смущенный.
Белла посмотрела вниз, медленно пробираясь пальцами под край этикетки на своем пиве.
- Я не знаю. Может быть, я думаю, что ты довольно хорошая компания, - мягко произнесла она, смотря на него с небольшой улыбкой.
- Что ж, приятно знать, - мягко ответил Эдвард, понимая, что ему нравится эта игра по причинам, которые он даже не мог понять. – Ты и сама не так уж плоха, Свон.
- Ох, да ладно. Ты открываешь мне свою дверь только потому, что я заставляю тебя чувствовать себя виноватым, - обвинила она его игриво.
Он рассмеялся.
- Белла, я так же хорошо могу притворяться, что меня нет дома, как и любой другой человек. – Она улыбнулась, отводя взгляд. – Теперь, расскажи мне что случилось.
Белла выглядела так, будто собиралась все отрицать, но Эдвард вскинул голову и она вздохнула.
- Ладно, хорошо, - произнесла она, закатывая глаза. – Я была с нашей подругой, Лиззи. Мы с ней познакомились в колледже. Что ж, мы болтали, и она просто задавала так много вопросов о Джейкобе. «Почему он не с тобой?». «Он тренируется, поскольку, мой БОГ, эти мышцы?». «Разве это не здорово, быть с парнем, которому нравятся машины? Это таааак горячо», - Белла имитировала мелодичный голос.
- Звучит так, будто у тебя был веселый день, - посочувствовал ей Эдвард, усмехаясь.
- Аргх, - произнесла Белла, прикрывая глаза одной рукой. – Мне понадобился весь мой самоконтроль, чтобы не сказать ей, где она может найти его. – Странное задумчивое выражение появилось на ее лице. – С ним должен быть кто-то, кто сможет оценить… все это. – Она неопределенно мах нула рукой. – Я чувствую себя плохой, понимаешь?
- Почему?
- Что ж, он не говорит с Джаспером, не так ли? – спросила Белла тихо, ее глаза были грустными. – Я просто чувствую сожаление из-за него, понимаешь? Когда он рос, он идеализировал Сэма и тех других парней. Вся эта ситуация тяжелая для него. Потом и я еще порвала с ним, а ему даже не с кем поговорить об этом.

~Настоящее~

Эдвард проснулся с пульсирующей головной болью, которая делала все возможное, чтобы соответствовать боли в его сердце. Медленно он поднялся, садясь на краю кровати и опуская голову.
В течение нескольких минут он был потерян в этой дымке, которая приходит после сна, пытаясь разобраться, что было реальным, а что просто продуктом его снов. Ему понадобилось несколько минут, чтобы принят тот факт, что большая часть его кошмаров была правдой, а когда он понял это, захотел выбраться отсюда, поскольку чувствовал необходимость быть сейчас в больнице, быть там, где была Белла.
- Воу, - пробормотал он, спотыкаясь и опираясь о стену, когда головокружение накатило на него.
- Эдвард, - беспокойный голос его отца прорвался сквозь эту дымку, и он почувствовал руку Карлайла вокруг своих плеч.
- Я в порядке, - заверил Эдвард, опираясь о стену и прочные объятия своего отца. – Я просто пытался двигаться слишком быстро, вот и все.
- Ты должен отдыхать, - сказал Карлайл, пытаясь призвать своего сына вернуться обратно в кровать.
- Я не хочу отдыхать, - проворчал Эдвард, выворачиваясь из рук отца и идя к своему шкафу. Он поблагодарил тот факт, что его мать не выбросила его одежду с тех пор, как он еще жил в этом доме во время учебы в колледже. – Мне нужно отправиться в больницу. Мне нужно увидеть Беллу, - продолжил объяснять он.
Когда он вернулся в свою комнату, выражение на лице Карлайла было озадаченным.
- Я не уверен, правильно ли понял. Почему ты должен увидеть Беллу? Я не могу представить, чтобы она была так уж полезна в твоем расследовании, учитывая ее состояние. – Он посмотрел на своего сына, и Эдвард понял, что он собирается перейти в режим доктора. – Ты ведь помнишь, что она в коме, да?
- Да. У меня нет проблем с памятью, - сказал Эдвард, пытаясь успокоить свое раздражение. – И это никак не связано с расследованием, это… - Он почти проговорился. Почти. Единственное, что останавливало его, его нетерпение и стук в голове. Он был не в том настроение, чтобы объясняться с отцом. Если он расскажет отцу, тот уж точно сообщить его матери и все станет еще более сложным, чем уже было.
- Просто ее безопасность была моей ответственностью – ее и Джейкоба Блэка, - наконец-то произнес Эдвард. – Этого не должно было произойти.
Карлайл вздохнул.
- Я не думаю, что тебе нужно говорить это, Эдвард, но плохие вещи случаются с хорошими людьми все время.
- Да, что ж, одно дело – говорить об этом, но немного другое, когда это происходит у тебя на глазах, - проворчал Эдвард.
- Совсем другое, - согласился Карлайл. Он снова вздохнул, хлопая Эдварда по плечу. – Попытайся относиться к этому легче, сынок. Ты поправишься намного быстрее, если будешь больше отдыхать.
Подогреваемый своим нетерпением вернуться обратно в больницу, чтобы увидеть Беллу, Эдварду пришлось убедить себя, что ему нужен долгий, горячий душ. В конце концов, было сомнительно, что Белла будет в одиночестве. Он не хотел идти к ней в палату помятым и пахнущим солью.
Было что-то в горячих струях воды, что обладало силой помочь Эдварду сосредоточить его беспорядочные мысли. Обычно обволакивающее тепло успокаивало его, позволяя ему думать более ясно о любой ситуации. Но было сложно обрести любое подобие умиротворения с тем, что происходило сейчас.
Все, чего ему действительно хотелось, это быть рядом с ней, держать ее за руку. Часть его признала, что это делает его немного безумным, сидеть и смотреть на ее расслабленное, бесстрастное лицо час за часом, зная, что она возможно никогда не проснется. И все же часть его отчаянно хотела верить в ту ахинею, которую он продолжал слышать в бесчисленных фильмах и сериалах. Если он мог бы поговорить с ней, если бы мог позвать ее обратно в ее тело, она бы проснулась для него; их любовь была достаточно сильной, чтобы преодолеть пропасть между сознательным миром и тем, где сейчас отдыхала ее душа.
Тем не менее, загнанный в глубины его разума, куда он так тщательно пытался спрятать его, все еще находился вопрос о ребенке.
Если бы у него было право, он мог бы потребовать, чтобы доктор Сноу провела тот тест, который они там проводили, еще раз. Это должно было быть ошибкой. Шесть недель назад они с Беллой были страстно влюблены – испытывая ту любовь, из-за поисков которой она и порвала с Джейкобом. Как могло быть так, что у нее были физические интимные отношения с другим мужчиной в это же время?
Его разум отпрянул от этой мысли, порождая любые объяснение, от сексуального насилия до секса по пьяни. Но вопрос оставался, с кем? С Джейкобом, к которому она не испытывала ни малейшего желания? Или с кем-то совершенно другим? Если это был кто-то другой, то почему его не было здесь?
Но если она действительно любила кого-то другого, какой бы мучительной не была эта мысль, Эдвард знал, без каких-либо сомнений, что он выследит этого ублюдка и притащит его в палату Беллы. Он сделает что угодно, если это поможет ему вернуть ее. Его любовь к ней была крепкой и настоящей, даже если ее…
Эдвард не мог заставить себя закончить эту мысль. Это не имело никакого смысла – ни логического, ни эмоционального. Белла определенно ненавидела, что причиняла боль Джейкобу, что эти их притворные отношения ранили его. Почему бы тогда она предала любовь, которая была глубже этой?
Он отчаянно пожелал, чтобы мог спросить у нее. Было что-то, что он упускал. Должно было быть.
Пытаясь убрать свое отчаяние, беспомощность и невежество в сторону, Эдвард вышел из душа и оделся. Запах готовящегося завтрака донесся до него, заставляя его живот заурчать. Его мать определено пыталась подкупом заставить его поесть. Он унюхал свой любимых запах – французские тосты со здоровой порцией бекона.
Но у него было такое чувство, что на вкус все это будет как грязь; он просто был совершенно не голоден. Он также знал, что попытается запихнуть все в себя ради матери. Ощущение пустоты в желудке напомнило ему о том, что последнее, что он ел – отвратительное буррито вчера, и он смутно помнил, как выблевал его в машине скорой помощи.
- Доброе утро, дорогой, - поприветствовала его мать. – Ты как раз к завтраку.
- Это хорошо. Я очень голоден, - солгал он, садясь рядом со Джаспером за кухонный стол. Джаспер ничего не сказал, просто протянул ему чашку кофе.
Эсми нахмурилась:
- Я знаю, что должна была приготовить что-то тебе прошлой ночью. Ты просто выглядел таким усталым.
- Я был истощен, - быстро произнес Эдвард. – Я не был голоден прошлой ночью.
Чтобы успокоить беспокойство родителей, Эдвард заставил себя проглотить несколько кусков бекона и ломтик французского тоста, и все это вместе с чувством вины, поскольку он знал, что Белла получала свое питание через капельницу.
Белла ненавидела иглы.
- Спасибо, мама, - сказал он, когда проглотил весь завтрак, что смог. – Я буду сегодня в больнице, так что не нужно беспокоиться о ланче.
- Подожди минутку, старина, - сказал Джаспер, бросая тоскливый взгляд в сторону его наполовину съеденной еды. – Ты не можешь пока отправиться в больницу. Мы должны были отчитаться Баннеру, ох, я не знаю, час назад.
Эдвард зарычал.
- Это не может подождать?
- Нет, не может, - взгляд Джаспера был тверд, и Эдвард прочел многое между строк. Насколько Баннер знал, у них не было никаких причин, чтобы вначале не выполнить свою работу. Из всех людей, Баннер был последним в списке тех, кто должен был знать о связи Эдварда с Беллой. Он перешел черту и знал это. Было еще слишком рано предсказывать, повлияет ли это как-то расследование, но Баннер в любом случае рад не будет.
- Хорошо, - проворчал он. – Давай тогда покончим с этим.

~0~

Встреча с их специальным агентом прошла не так уж хорошо. Баннер поприветствовал их известиями, что Улей был выпущен под залог. А дальше было еще хуже. Ла Пуш был таким маленьким городком, что Джаред и Пол узнали о том, что произошло и смогли добраться до «Imprint Inc.» прежде чем Баннер смог получить ордер на обыск.
- Кто знает, какие доказательства им удалось уничтожить, - сказал он со вздохом.
Он неустанно распекал Эдварда и Джаспера, прежде чем признался, что они не сделали ничего плохого. Он даже похвалил Эдварда за то, что бросился в погоню и со скалы; прыжки со скалы, да еще и себе во вред, были не совсем тем, чего ожидали от него. Эдвард не мог согласиться с ним в этом, но он был слишком взволнован тем, как побыстрее добраться до Беллы, чтобы спорить из-за этого.
- Сэр, Эдвард не должен так напрягать свой разум, учитывая сотрясение и все остальное, - намекнул Джаспер, когда Баннер вернулся к списку тех вещей, которые нужно было сделать.
Баннер тяжело вздохнул.
- И этот отличается от любого другого дня чем? – пробормотал он. Эдвард поморщился, но ничего не сказал, зная, что спецагент и сам находился под большим давлением. Обычно, он бы опроверг заявление Джаспера, желая вернуться к работе, чтобы спасти их дело против Улея и братьев Вулф. Но сегодня он готов был мириться со всем, что позволило бы ему вернуться к Белле.
- Хорошо, - резко произнес Баннер. – Отвези его туда, где он должен быть, а затем я ожидаю, что ты вернешься сюда.
- Не в офис? – спросил Джаспер.
- Нет. Все ваши записи в фургоне, да? – Он ждал кивка Джаспера, прежде чем продолжил. – Мне нужно, чтобы кто-то остался здесь, опросил Эмили Улей, когда она придет в себя. Плюс, я уверен, что нам нужно будет опросить несколько семей в Ла Пуш. – Он покачал головой. – Просто забрось Эдварда и возвращайся сюда. Ох, и Эдвард?
- Сэр?
- Поправляйся побыстрее. Нам понадобиться твоя помощь в деле скорее, чем думаешь.
- Да, сэр, - кивнул Эдвард.
- Я не думаю, что ты позволишь мне отвезти тебя домой, где ты и должен находиться. Знаешь, отдыхать, как и сказал тебе добрый доктор, - сказал Джаспер, когда они сели в его машину.
- Брось, Джаспер, - вздохнул Эдвард. – Ты знаешь, что я не собираюсь отдыхать.
Джаспер посмотрел на него, прежде чем его глаза вновь вернулись к дороге.
- Все это серьезно, да? – тихо спросил он. – Это была не просто интрижка. – Эдвард не ответил, и его напарник присвистну. – Мне жаль, - произнес он искренне. – Я не могу даже представить, через что ты проходишь сейчас. Как ты мог не рассказать мне об этом?
- Да ладно, Джаспер. Ты бы не одобрил. Черт, я едва ли сам одобрял эти отношения поначалу. Я знаю, мы тяжело работали над этим делом, я бы никогда сознательно не подверг расследование опасности…
- Расслабься, - твердо произнес Джаспер, снимая одну руку с руля и кладя на плечо Эдварда. – Со всей серьезностью, я понимаю. Действительно понимаю.
Эдвард откинулся на кресло, тяжело вздыхая. Если не что-то иное, это было облегчение, которое знал и понимал Джаспер.
- Я понятия не имею, что думать или что делать. – Он приложил два пальцы к вискам, потирая их. – Мне просто нужно, чтобы она очнулась, Джаспер. Я люблю ее.
- Хорошо, - сказал Джаспер, его голос был успокаивающим. – Будем разбираться с одной проблемой за раз.

~4 месяца назад~

Хихиканье, несомненно, было признаком того, что они оба слишком много выпили. Это было впервые в их отношениях. К этому моменту они играли довольно хорошо – рабочие отношения, которые иногда граничили с дружбой. По какой-то причине, этим обедом в субботу разговор стал легким. Прежде чем кто-либо из них осознал это, прошли четыре часа, они съели целую пиццу и выпили немного пива.
В какой-то момент они сократили расстояние между ними и теперь сидели всего на расстояние вытянутой руки друг от друга на диване. Голова Беллы лежала на спинке дивана, она смотрела на него, ее лицо покраснело, а улыбка была широкой. Она протянула руку, хихикая себе под нос, когда толкнула очки ему на нос.
- Ты знаешь, когда я вижу тебя в них, чувствую себя 14-летней девочкой, снова и снова.
Он поднял голову, смотря на нее с любопытством. – Что ты имеешь в виду?
- Ты носил очки все время в старшей школе, – пробормотала она, томно потягиваясь, пока говорила.
Его глаза пробежались по всей длине ее тела, оценивая ее изгибы в нужных местах.
- Да, я опасаюсь всего, что может прилипнуть к моим глазам, - признался он. – Поэтому, никаких контактных линз.
- М-м, - пробормотала она, усаживаясь на свое место и смотря на него. – Я рада, что ты не носишь их сегодня. Мне всегда нравились твои очки.
Он сел ровно, наклоняясь вперед и дразняще улыбаясь ей.
- Тебе нравились мои очки в старшей школе?
Она закатила глаза.
- О, черт. В тебе было не так уж много, что мне не нравилось в старшей школе, - пробормотала она. Белла вздохнула: - Я была влюблена в тебя, а ты даже не подозревал о моем существовании.
- Прости, - сказал он, чувствуя невероятную грусть от этого факта.
- Не стоит, - сказал она, тихо фыркая. – Ты был выпускником, а я новичком. Выпускники никогда не смотрят на первокурсников.
- Нет, думаю, нет, - дружелюбно сказал он. – Итак, они все еще… очаровывают тебя?
Она хихикнула.
- Очаровывают, - повторила она насмешливо. – Если ты пытаешься спросить, привлекаешь ли ты все еще меня, то ты серьезно облажался. Ты… Я имею в виду, это действительно нечестно, Эдвард. – Она села и на самом деле ударила его в грудь. – Как будто недостаточно уже того, что ты обладаешь всем этим набором агента ФБР. Костюм и галстук? Солнечные очки? Да, ладно. Но затем ты еще и открываешь дверь и, учитывая эти очки и … - она фыркнула. – Ты читаешь Черную Георгину ко всему хорошему.
- Мне нравится Джеймс Эллрой, - сказал он, пойманный между ощущением обороны и полного удивления.
Белла поморщилась. – Да, я влюбляюсь в тебя. Снова. Но это твоя вина.
Он не смог сдержать улыбку, которая появилась на его лице, и он был слишком навеселе, чтобы скрыть ее.
- Ты просто пьяна, вот и все, - сказал он.
Она наклонилась ближе к нему.
- Ты не знаешь, что люди более честны, когда они пьяны? Разве вам не нравится допрос 101, агент Каллен?
- Знаешь, я не думаю, что они обучают этому в Квантико. Должно быть, они еще не в курсе последних технологий, - сказал он, смеясь.
Их хихиканье успокоилось, и Эдвард повернулся на своей половине дивана, неожиданно не в силах оторвать своих глаз от нее. Он потянулся, проводя кончиком пальца по ее носу, а затем по каждой из румяных щек.
- Могу я открыть тебе секрет? – мягко спросил он, проводя своим пальцем у нее под подбородком.
- Мхм, - пробормотала она, ее глаза впились в его.
Он наклонился ближе, прикасаясь к ее лицу своим носом и дыша ею.
- Я влюбился в тебя с того самого дня, когда впервые увидел, во время нашей слежки.
Ее смех был хриплым, а глаза следили за ним, когда он отстранился. Эдвард запрокинул голову, понимая, что сказанные им слова были правдой. Он не позволял себе признать, что его влекло к девушке его информатора.
Он провел пальцем по ее губам. Она не была больше девушкой Джейкоба.
- Ты так красива. И умна.
Белла откинулась назад, отстранившись вне пределов досягаемости его руки. Она легла, положив голову на подлокотник по противоположную сторону от него.
- Вы должны быть осторожны, агент Каллен, - пробормотала она, кладя свои ноги на его колени.
- Почему это? – спросил он, не в силах сопротивляться и не прикоснуться к ее стопе, поскольку казалось, что он никак не мог насытиться прикосновениями к ней.
Ее глаза встретились с его, и он увидел грусть в этих светло-карих глазах.
- Потому что меня развлекает мысль, что я могу по-настоящему полюбить тебя, - сказала она шепотом.

~Настоящее~

Когда Эдвард подошел к палате Беллы, Чарли вышел оттуда, его уводила краснокожая женщина, обнимая рукой за талию. Инстинктивно Эдвард нырнул за угол, опустив голову, когда они проходили мимо.
- Ты знаешь, что Белла хотела бы, чтобы ты чувствовал себя комфортно, Чарли, - сказала женщина.
- Но ей не комфортно, - проворчал Чарли.
- Это всего лишь еда. Еда и возможно горячий душ. Пошли. Она не будет упрекать тебя за то, что…
Эдвард выдохнул от облегчения, когда они исчезли. Это будет замечательно, провести немного времени наедине с Беллой. Он направился к ее палате быстрым шагом, пока не оказался у двери.
Видеть ее такой, это никогда не перестанет шокировать его. Она все еще была интубирована, ее грудь поднималась и опадала в четком, механическом ритме. Она выглядела такой маленькой на этой огромной кровати – маленькой и неподвижной.
Все тело Эдварда болели от тоски, желания заползти в кровать к ней и обнять своими руками, как будто он мог бы защитить ее от всего этого. Он пересек комнату медленно, опускаясь в кресло у ее кровати – несомненно, в кресло ее отца – не отводя своих глаз от нее.
- Белла, - прошептал он отрывисто, его горло перехватило. Он поискал ее руку, радуясь, когда нашел ее свободной от любых проводов. Переплетя своим пальцы с ее, он поднес ее руку, целуя тыльную сторону, когда эмоции переполнили его, а слезы покатились по его лицу. – Мне так жаль, - сказал он, пытаясь быть сильным, безуспешно. - Этого не должно быть произойти. Мне жаль.
Он позволил своим слезам течь спокойно, использовав свою свободную руку, чтобы погладить ее по щеке. Он вспомнил последний раз, когда делал это, проснувшись вместе с ней в своей кровати. Могло ли это быть всего несколько коротких дней назад? Он чувствовал себя таким везучим, и таким влюбленным, когда смотрел на нее, а она улыбалась ему, сонная и счастливая.
Эдвард ахнул, понимая, что ему тяжело дышать из-за горя. Он бы отдал что угодно, лишь бы она открыла глаза.
- Пожалуйста, - умолял он ее. – Просто не сдавайся, хорошо? Я так сильно люблю тебя, и мы еще столько всего не сделали.
Он засмеялся, звук был горьким.
- Я понятия не имею, что мне делать сейчас, Белла, - признался он. – Назовешь ли ты меня трусом из-за того, что я не рассказал людям о нас, или именно этого ты и хотела бы? – он вздохнул. - Может быть, я просто ищу себе оправдания, не говорить твоему отцу и Билли Блэку обо всем, потому что ты не можешь вступиться за себя. Я так хотел бы, чтобы ты могла просто сесть. Накричать на меня, дорогая. Сказать мне, что я делаю все неправильно. Ты так хороша в этом.
Он ждал, как будто она просто встанет и закатит глаза от его мелодрамы. Конечно, она этого не сделала, и Эдвард опустил голову, пытаясь справиться со своими слезами.
- Мне жаль, что я не говорил тебе этого каждый день, но ты так… важна для меня. Белла, я не могу представить… - Он задыхался от своих слов. – Я люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты очнулась.
После минутного колебания, он взял их соединенные руки, прижав ее ладонь к ее животу.
- И если не ради меня, у тебя есть столько причин вернуться. Вот здесь… Белла. Я не безумец. Совсем нет. Я буду здесь каждую минуту, даже если оно… он… она не моя. Я всегда буду здесь, для тебя.
Он плакал по-настоящему, его тело наклонилось, а голова прижалась к поручням ее кровати. Не опуская ее руки, он рыдал от ужаса и боли, что разрывали его сердце, корчась от полной беспомощности, что чувствовал. Так или иначе, он сдерживал себя от крика, хотя отчаянно хотел закричать. Если бы он не был в больнице, он бы кричал каждому богу и дьяволу. Это было так совершенно несправедливо, что с ним все было в порядке - он дышал, ел и… жил – когда она находилась в этом состояние. Он бы отдал все, собственную душу, если бы кто-то смог бы вернуть ее к жизни.
И Господи, этот гнев. Он хотел, чтобы кто-то поплатился. Он хотел крови с жаждой, которая была неутолимой. Его собственной или Сэма Улея – он был не требовательным. Вина тяжелой ношей легла на его плечи.
- Эдвард, - симпатичный голос прорезался сквозь его ненависть к себе.
Он поднял голову, пораженный, смотря на Элис в палате.
- Я мешаю тебе? – спросил он, яростно вытирая глаза.
- Нет, я могу подойти к ней с этой стороны, - легко сказала Элис, скользя по другую сторону кровати Беллы. Она надела манжет тонометра на ее руку.
- Ее жизненные показатели улучшаются, - тихо произнесла она. – Ее должны избавить от этой трубы уже завтра.
Эдвард посмотрел на женщину с волосами цвета воронового крыла, зная, что она нарушает несколько правил, говоря ему все это. И все же дышать ему стало немного легче.
- Когда она очнется?
Элис вздохнула. – Этого мы не знаем.
Эдвард закрыл глаза на мгновение, поднимая руку Беллы и прижимая ее к своей груди. – А ребенок?
- С ним все хорошо, насколько мы можем судить, - ответила Элис.
- Ее можно перевести в одну из палат-люксов? Я оплачу все. Анонимно. Ей нужно больше солнечного света, чем здесь, - проворчал он.
- Это Форкс, дорогой. Здесь не так уж много солнечного света, - сказала Элис, в ее голосе слышались нотки смеха.
- И все же, - настаивал Эдвард.
- Я посмотрю. Может быть, когда ее освободят от трубки, и она станет дышать сама, мы сможем перевести ее из интенсивной терапии. – Она посмотрела на него, записывая что-то в карте Беллы. – Ты собираешься рассказать мне, почему все это должно быть анонимно, и почему все, кажется, думают, что Белла встречалась с бедным мертвым парнем?
- Не сейчас, - категорично произнес Эдвард. Он вздохнул, наконец-то бросая на Элис извиняющий взгляд. – Прости, Элис. Это просто... такая неразбериха. Спасибо тебе огромное... за все.
Элис просто кивнула. Она продолжила заниматься своими делами, вводя что-то в капельницу Беллы.
- Антибиотики, - объяснила она, когда Эдвард вопросительно посмотрел на нее. – Не забывай заботиться и о себе, Эдвард, - сказала Элис, прежде чем ушла.
Когда она ушла, Эдвард сосредоточил все свое внимание на Белле. Держа свои слезы под контролем, он нежно заговорил с ней, осторожно проводя своими пальцами по ее лицу, поглаживаю шею, руки. Он одаривал ее всеми ласками, которыми мог, чтобы не казаться непристойным; его сердце болезненно сжималось, потому что он вспоминал, как она вздыхала, как ее пальцы скользили в его волосах на затылке, когда он прикасался к ней так раньше.
Вернись ко мне. Пожалуйста, вернись. Я люблю тебя. Слова проникали в каждое прикосновение.
Эдвард был почти без сознания, когда тяжелые шаги раздались в коридоре, прежде чем замедлились и остановились прямо у двери Беллы. Затем волосы на затылке поднялись и он обернулся. Мгновенно ярость и негодование обогнали каждую другую эмоции, и он поднялся, становясь между Беллой и мужчиной у двери.
Когда он заговорил, его голос был рычанием, низким и опасным. Он был напряжен, как лев, его кулаки сжаты по обе стороны от его тела и он готов был броситься на защиту своей драгоценной женщины, лежащей за ним.
- Какого черта, по-твоему, ты здесь делаешь?