Действие 16. Ни о чем не заботиться

АКТ 1
Пятница, 1 октября 2004

Romeo & Juliet. Вечеринка в честь премьеры

00:18 ночи

Музыка была слишком громкой. Она вибрировала через мой череп и давила на глаза.

В гостиной, наполненной людьми, все покачивались, топтались, пили и курили. Некоторые из них действительно пытались поговорить друг с другом посреди шума, который пытался выдавать себя за музыку.

Бессмысленное занятие.

Все они были в эйфории после нашего триумфального премьерного выступления, и я знала, что тоже должна была, но просто не могла. Я чувствовала себя как в аду.

Его здесь не было, и в этом была моя вина.

Я хотела, чтобы он был здесь. Хотела, чтобы он пил и смеялся вместе со всеми. Рядом со мной. Прикасаясь ко мне.

Но это было не так. И я скучала по нему.

Странно признаваться в этом, но это правда.

Я так сильно скучала по нему. Слишком сильно.

На диване рядом со мной Джеймс курил косяк. Он предложил его мне, а когда я отказалась, передал его дальше Эрику, глаза которого были уже настолько остекленевшими, что он мог вполне служить Стеклянным McStaresalot в музее мадам Тюссо. (п.п.: нарицательное имя человека, который на кого-то смотрит, пристально уставившись)

Я немного волновалась из-за того, что кто-то курил наркотики так близко ко мне. Я все ждала, что вот-вот в дверь ворвется мой отец и арестует всех, но, конечно, он был на другом конце страны, и я была вполне уверена, что даже его точно настроенный полицейский нос не мог учуять запах отсюда.

Вполне уверена.

Тем не менее, он был бы горд тем, что привил такую точно настроенную паранойю своей дочери.

Супер, шериф Свон.

Мне так и хотелось закурить косяк назло ему, но у меня было такое чувство, что так я проецирую свой гнев из-за отца Каллена на него.

Я мысленно отметила себе позвонить утром Чарли и Рене, чтобы сказать им, что я люблю их. Каллен был прав. Они бы гордились мной сегодня вечером. Ну, спектаклем бы точно. Причинив боль парню, я поклялась не страдать сама. По крайней мере, не так сильно.

- Белла!

Я посмотрела на Роуз, а она нахмурилась и показала жестом, что мне надо «выпить». Я вздохнула и опрокинула в себя стопку текилы, которую держала, и сильно вздрогнула, когда она обожгла все внутри меня.

Она сунула мне ломтик лимона и показала большой палец. Я запихнула лимон в рот и послушно пососала его, пока она мне широко не улыбнулась.

По крайней мере, хоть одному человеку я сегодня угодила.

Положив лимон и стопку на кофейный столик, я откинулась на спинку дивана и вздохнула. Я могла чувствовать приторно-сладкий дым марихуаны корнем языка, и задалась вопросом, окосею ли я, даже не попробовав. Я отчасти надеялась, что так и будет.

Чарли было бы так стыдно.

В миллионный раз за последние два часа я осмотрела комнату, надеясь, что Каллен решил появиться.

Но его не было.

Конечно.

Элис сказала мне не беспокоиться, что он всегда ведет себя так после стычек со своим отцом, но я знала, что сейчас все сложнее. Конечно, поведение его отца причинило ему боль, но мое тоже. Я обещала быть на его стороне, чтобы поддержать его, но потом глупый человекоугодник во мне пытался искать оправдания и сгладить острые углы между ним и м-ром Калленом, и теперь я сомневалась, что он когда-нибудь будет мне доверять.

Я такая идиотка.

- Ты можешь попробовать позвонить ему, - прокричала Роуз мне в ухо, как если бы мои страдания были написаны на моем лице.

- Думаешь, от этого будет какая-то польза? - прокричала я в ответ.

Она покачала головой.

- Конечно, нет. Каллен упрямый осел. Даже я это знаю. Но звонок ему может на некоторое время отвлечь тебя от хандры, а я только «за».

Я натянуто рассмеялась и встала, а она шлепнула меня по заднице, когда я проходила мимо нее, чтобы добраться до Элис, у которой я попросила номер ее брата. Она набрала его прямо в моем телефоне, а затем передала мне его обратно с обнадеживающей улыбкой.

- Я уже оставила ему матерное сообщение, сказав, чтобы тащил свою задницу сюда, - громко сказала она. - Не стесняйся сделать то же самое.

Я кивнула и улыбнулась, перед тем как протолкнуться через толпу и выйти во двор. Шум здесь был немного более терпимый, но я все равно пошла дальше по улице, пытаясь успокоиться, пока звонила ему.

Я вдохнула прохладный ночной воздух, когда слушала телефонные гудки. Конечно, он не ответил, и вызов перешел на голосовую почту.

- Привет, это Эдвард. Оставьте сообщение. Или нет. Без разницы.

Даже его голосовой почте на все наплевать.

Раздался звуковой сигнал, и внезапно у меня во рту все пересохло.

Я мысленно пнула себя, что заранее не придумала, что же сказать. Импровизация никогда не была моей сильной стороной.

- Э-э... эй, Каллен, - сказала я, нервничая. - Это я... Белла. Белла Свон. Боже, конечно ты знаешь, что это Белла Свон. Я имею в виду, как много Белл ты знаешь? Хотя, после сегодняшнего вечера, уверена, ты бы хотел знать на одну меньше.

Я сделала глубокий вдох и попыталась попридержать вышедший из под контроля мозг. Я начала заговариваться, и исторически это означало, что я собиралась сказать что-нибудь характерно глупое.

Сосредоточься, Белла, ради Бога. Просто извинись и повесь трубку. Извинись и повесь трубку.

- Слушай... я... э-э... я просто хотела сказать «извини». Я имела в виду, что то, что твой папа сказал тебе сегодня вечером, было абсолютно неприемлемо и... у тебя сложилось впечатление, что я пыталась оправдать его поведение... или что я думала, что он все делал правильно, хотя я так не думала, и это абсолютно не было правильным и... ну... я идиотка. Он тоже идиот. Если бы ты был моим сыном, я... ну, я бы говорила, что горжусь тобой, каждый день, и... Боже... я бы... я бы все время напоминала тебе, сколько ты значишь для меня, и что твой выбор единственно правильный, даже если я не одобряю его... и... ну, я, конечно, не позволила бы пройти двум годам, не сказав тебе, что я люблю тебя. Это совершенно неприемлемо. Если бы ты был моим, я бы говорила, что люблю тебя, каждый день.

Я быстро вдохнула.

О... нет. Так и есть. Моя глупость во всей своей красе.

О, нет, нет, нет, нет, нет.

- О, Боже... гм... я имею в виду, я бы говорила так, если бы я была твоим отцом, понимаешь? Если бы ты был моим сыном, я бы говорила это. Я не говорю, что я люблю тебя... потому что... ну... Бог мой... я не говорю это. Я просто...

Дыши, Белла, дыши!

- Умасленный черт, из-за текилы мне трудно соображать... и говорить... и... Джеймс курил косяк прямо рядом со мной, и думаю, есть небольшой шанс, что я под кайфом, хотя никогда не была под действием наркотиков прежде, так что не могу сказать. Мои веки действительно режет, когда я моргаю. Означает ли это, что я под кайфом? О, Боже, неужели я под кайфом? Мой отец убьет меня.

Я выдохнула и закрыла глаза.

Ладно, просто остановись. Дыши. Говори от своего сердца. Прекрати так стараться. Он или простит тебя, или нет.

Пожалуйста, Господи, пусть он простит меня.

- Послушай... Эдвард... Я просто хотела сказать... извини. Я сделала тебе больно сегодня вечером, и я действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хотела этого. Ты последний человек, которого я когда-либо хотела обидеть. Честно. Пожалуйста, не думай, что я не была на твоей стороне, потому что я была. Я была. И... я просто очень надеюсь, что ты позволишь мне это доказать тебе.

Я взяла несколько листьев с ближайшей изгороди, жалея, что не смогла все это сказать значительно спокойнее, намного менее бессвязно.

- Если бы ты был здесь, я могла бы принести извинения лично, но... ну... это не так. И, если честно, на этой вечеринке скучно без тебя, так что... Н-да. Пожалуйста, позвони мне, когда сможешь. Я не хочу, чтобы все опять стало странно между нами. Пожалуйста.

Я нажала отбой и пошла обратно на вечеринку, надеясь, что не говорила как совсем чокнутая.

Когда я подошла к дому, Элис стояла у двери. Она улыбнулась и протянула мне напиток, и мы сели на ступеньки.

- Голосовая почта? - знающе спросила она.

Я кивнула.

- Да. Я оставила ему самое дурацкое сообщение в мире, так что... оно должно вызвать у него смех, даже если он никогда не заговорит со мной снова.

Она сочувственно улыбнулась мне.

- Он был бы ненормальным, если бы так сделал. Ты на самом деле защищала его перед отцом. Для этого нужно большое мужество. Ты не сделала бы этого, если бы не заботилась о нем.

- Да, но он не знает этого. Так как он думает, что я на стороне твоего отца. Я действительно должна перебирать варианты поведения во всех своих взаимодействиях с твоим братом. Мне всегда кажется, что я говорю или делаю что-то не то.

- Мы все должны перебирать их рядом с Эдвардом. Я до сих пор не выяснила, как заставить его поговорить со мной, а пыталась я почти двадцать лет.

Она сделала глоток своего напитка, и я заметила, что она действительно расстроена. Я даже не думала, как трудно должно быть придерживаться середины между братом и отцом.

- Неужели он всегда был таким... трудным для понимания? - спросила я, прежде чем пригубить свой напиток.

- Да, - рассмеялась она. - Я имею в виду, он и папа всегда были странными. Такое ощущение, что папа просто не знает, как поступить с ним. Он нормально ведет себя со мной, потому что я девушка, но с Эдвардом? Он просто... Я не думаю, что он знает, как общаться с ним на эмоциональном уровне. Моя теория заключается в том, что это потому, что отец был с ним очень строг. Реально авторитарен. Он один из тех людей, которые считают, что мужчины не должны открыто показывать привязанность друг к другу, потому что это делает их мягкотелыми. Так что теперь... всякий раз, когда Эдвард бросает ему вызов, они ссорятся, вместо того, чтобы обсудить это. Мама и я стараемся быть посредником между ними, но...

Она замолчала и вздохнула.

- Боже, это должен быть тяжело.

- Так и есть. И стало еще хуже несколько лет назад. Внезапно Эдвард стал действительно агрессивным и защищающимся рядом с отцом, и я понятия не имею, почему. То есть, я знала, что у него были проблемы с Джессикой.

- Его бывшей, да?

- Да. Сука-шлюха, вот кто она была.

- Что произошло между ними?

Она опустила глаза, и я поняла, что она не хочет рассказывать мне.

- Элис, пожалуйста. Я попыталась расспросить его об этом, но он молчит.

- Да, но он убьет меня, если я расскажу тебе. Ему все еще так стыдно и больно от всего этого.

Я понимающе кивнула.

- Я понимаю, но если это заставит тебя почувствовать себя лучше: он читал мой дневник, так что он знает кучу смущающих вещей обо мне.

Ее рот приоткрылся, и она посмотрела на меня с недоверием.

- Он читал твой дневник?

- Аха. Несколько недель назад.

- Там было что-нибудь о нем?

Я вспомнила свою бессвязную бредятину о том, как я хотела приласкать его промежность и потереться об его бедро.

Я сглотнула, сопротивляясь желанию обмахнуть свое лицо, когда его покрыл жаркий румянец.

- Я... э-э... кажется написала что-то о том, как бы хотела прикоснуться к его... эээ... пенису.

- О, мой Бог.

- И я как бы подразумевала, что его член мог выиграть в конкурсе.

- Ох... ничего себе.

- Я знаю.

- Плюс ко всему... фу. Он мой брат.

- Я знаю. Но в свое оправдание могу сказать, что твой брат очень горяч.

Она в сомнении посмотрела на меня.

- Если ты так говоришь.

Все мое тело обдало жаром, когда я вспомнила, как он прижал меня к двери гримерной и потерся своей эрекцией об меня.

- Э-э... да. Я действительно так считаю. Безусловно.

Элис вздохнула и покачала головой.

- Ну, как бы ни было мне противно, я даже рада, что ты так думаешь, потому что честно? Ты единственная девушка, которой, как я вижу, он не на шутку увлекся, с тех пор как все это с Джесс изжило себя, и... ну, я действительно начала беспокоиться, что он превратится в одного из тех жутких кретинов, которые постоянно разглагольствуют о том, как женщина погубила его.

- Ну, праздновать еще рано. Если так будет продолжаться, мы никогда не будем вместе. Он, кажется, полон решимости держать меня на расстоянии вытянутой руки. Будто он боится, что я какая-то бессердечная Людоедка, хотя это не так.

Честно говоря, я бы не упустила шанс съесть определенные части Каллена, но определенно не его сердце.

- Что ж, полагаю, после того, что он прошел, я могу понять, почему он колеблется, но все же...

- Пожалуйста, скажи мне, что это заявление непосредственно перейдет в рассказ о том, что же произошло между ними, - проговорила я, глядя на нее своими лучшими «умоляющими» глазами.

Она вздохнула, и я поняла, что она посвятит меня в это.

- Джесс была школьной влюбленностью Эдварда, - начала она. - Это были его первые серьезные отношения. Они начали встречаться на втором курсе.

Я кивнула и сделала глоток кока-колы, пытаясь скрыть дурную ревность, которая внезапно ярко вспыхнула внутри меня. Глупо ревновать девушку, которую никогда не видела, не так ли? Глупо и бессмысленно.

Но я ревновала. Ревновала до безумия, что у нее было почти три года, тогда как я не смогла его удержать даже на три часа.

- Примерно в то же самое время как они начали встречаться, ситуация между ним и папой ухудшилась. Эдвард отдалился от большинства своих друзей. Зависал только с Джессикой и Майком, его лучшим другом с начальной школы.

Я пыталась представить себе Каллена с его лучшим другом. С кем он смеется, кому доверяет. Это оказалось трудно. Я знала его только как отстраненного и настороженного.

- Во всяком случае, в школе Эдвард и Джесс были своего рода золотой парой. Он был в команде по легкой атлетике, а она по академическому десятиборью. Но между собой они очень часто ссорились. Джесс нравилось нажимать на все его кнопки. Если она думала, что он не уделял ей достаточно внимания, она флиртовала с другими парнями. Даже с Майком. Это сводило Эдварда с ума.

- Какого черта? - проговорила я, ужаснувшись. - Почему он просто не бросил ее?

- Я не знаю. Должна сказать, мне она никогда не нравилась. Но Эдвард был влюблен, и поэтому я старалась поддержать его, но... Боже, Белла, она просто не была хорошим человеком. Эдвард был слишком хорош для нее, но он никогда не понимал этого.

- Так что же случилось?

- Ну, однажды вечером, когда Эдвард уже был на старшем курсе, он, наконец, сказал отцу, что не собирается идти в медицинскую школу и будет поступать вместо нее в Grove, и они очень сильно поссорились. Я не могла слышать, что именно они говорили, но следующее, что я знаю, это что мама плакала, а папа кричал на Эдварда, чтобы он убирался. После этого он отправился домой к Джессике, но ее там не было, и тогда он пошел к Майку. И когда он туда добрался, то обнаружил Майка и Джессику. Вместе. В постели.

- О, Боже.

- Да. Его девушка и его лучший друг. Как он узнал позже, они крутили шашни за его спиной почти год.

- О, мой Бог.

- Он отчасти потерялся, когда разоблачил все это. Он не выходил из своей комнаты несколько дней. Ни с кем не разговаривал. Не ел. Майк пытался сгладить острые углы и извиниться, но... Эдвард был так зол. Однажды в школе он увидел как Джесс и Майк тискались в коридоре и сильно избил Майка. Все закончилось временным отстранением от учебы на две недели. Джессика думала, что когда двое из них борются за нее, это потрясающе.

- Боже, какая сука, - проговорила я, сразу почувствовав ненависть к ней. - С какой стати он тратит время, тоскуя по ней?

- Ну, это странно, - сказала Элис, повернувшись ко мне. - Я имею в виду, я уверена, что он любил ее. Он бы не оставался с ней так долго, если бы не любил, но это было не так, будто он был влюблен по уши или типа этого. У меня всегда складывалось впечатление, что они больше походили на друзей с определенным преимуществом, чем настоящих влюбленных, если ты понимаешь, что я имею в виду. Но… по некоторым причинам, Эдвард доверял ей. И Майку. И я думаю, то, что они оба предали его, нанесло ему глубокий удар.

Я выпустила длинный выдох. Я не могла даже уместить в своей голове, какая это травма – быть преданным твоими самыми близкими друзьями. Неудивительно, что у Каллена были проблемы с интимной близостью.

- Вот после этого он действительно закрылся, - продолжила Элис. - Он перестал общаться со мной и мамой, и стал еще более отстраненным от папы. Бросился в свою театральную деятельность. Слишком много пил.

- Когда он поступал в Grove в первый раз и не прошел, он был опустошен. Думаю, папа ожидал, что он, наконец, откажется от театра и пойдет в медицинскую школу, но он стал только еще более решительным. Устроился на работу в бар в центре города и днем стал брать уроки актерского мастерства. Он участвовал в спектаклях за спектаклями, некоторые из них были профессиональными или прибыльными, но некоторые просто любительскими дрянными постановками, для которых он был слишком хорош.

Она печально посмотрела на меня.

- Было похоже, что он пытался быть кем угодно, но не собой, насколько это возможно. Что он пытался потеряться в чужой жизни, но не в своей.

- Боже... Элис... - я положила руку ей на плечо. - Я даже не знаю, что сказать. Что ты сделала?

Она вздохнула.

- Ну, я начала добровольно помогать в техническом обеспечении для спектаклей, в которых он участвовал, отчасти потому, что знала, что это то, чем я хотела заниматься, и мне был нужен опыт, а отчасти потому, что... ну... я хотела быть с ним. Приглядывать за ним, я думаю.

Я представила как тоненькая и хрупкая Элис приглядывает за высоким и внушительным Калленом, и этот мысленный образ заставил меня улыбнуться.

- Во всяком случае, я заметила, что во всех этих постановках – для которых он всегда был хорошо подготовлен, профессионален и нереально талантлив – он никогда не налаживал контакт ни с кем из людей, с которыми работал, никогда не флиртовал с девушками, хотя большинство из них отдали бы свою правую сиську, чтобы быть с ним. Никогда не ходил выпить с ребятами, хотя многие из них были действительно спокойными людьми.

- Он просто приходил в театр, а затем возвращался домой. Шел на работу. Возвращался домой.

- Во второй раз, когда он не поступил в Grove, он так напился, что врезался в стеклянную дверь и сломал нос. Я должна была отвезти его в отделение неотложной помощи. И хочешь знать, что самое печальное? Только тогда, когда он напился вдрызг, он доверился мне. Дал мне увидеть, как сильно он переживает.

- В ту ночь, между рентгеном и приступами рвоты, он плакал и говорил мне, что я слишком хороша, чтобы быть его сестрой. Что я заслуживаю брата, который не настолько сломан. Что лучше бы я была единственным ребенком, чем иметь такого брата, как он.

- Боже, Элис...

- Да. Ну, само собой разумеется, ему повезло, что он уже был в больнице, потому что мне захотелось сломать ему нос еще раз. Я сказала ему, чтобы он не говорил мне такие нелепые вещи и перестал чувствовать себя таким жалким, из-за того, что эта глупая шлюсука Джессика разбила ему сердце.

- И как он отреагировал?

- Думаю, что-то из этого действительно просочилось в его мозг, потому что на следующий день, даже с чудовищного похмелья, он начал делать усилия. Старался так сильно не злить отца, был более ласковым с мамой и мной и, черт, даже пытался снова встречаться.

Мое лицо, должно быть, показало, насколько мне ненавистна эта идея, потому что она быстро исправилась:

- Ну, по крайней мере, он начал разговаривать с девушками. Там никогда не было ничего серьезного.

- Даже с Оливией во время Шекспировского фестиваля в прошлом году? - спросила я, не очень желая знать ответ.

Элис поморщилась.

- Да... Ну, у них что-то было, но, честно говоря, Эдвард так ужасно относился к ней, что это было обречено с самого начала. И она была неплохой девушкой. Не такая как Джесс. Похоже, он вел себя с ней как задница нарочно, чтобы она бросила его. Они никогда официально не расставались. Когда спектакль закончился, он просто перестал принимать ее звонки.

Я думала обо всех тех днях, когда он не разговаривал со мной. Или не смотрел на меня. Или не признавал мое существование. Я, определенно, знала, каково это – быть игнорируемой Калленом, и внезапно почувствовала жалость к его предыдущей Джульетте.

- Такая вот история, - проговорила Элис, вставая и поднимая меня на ноги. - Теперь мы можем, пожалуйста, прекратить говорить о моем брате-бездельнике и наконец-то оттянуться по полной? Я сомневаюсь, что он покажется сегодня вечером. Он, наверное, где-то в баре пялится на стену и заставляет краску покрыться пузырями.

Я засмеялась и последовала за ней внутрь, полная решимости, по крайней мере, попытаться хорошо провести время.

...

...