ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Они провели остаток вечера, сидя на веранде, слушая волны, шуршащие по камням на пляже. Луна уже скрылась за домом и низко висела в небе, так что над их головами ярко сияли звезды. Карлайл лег в постель, поэтому всего лишь два вампира и два потенциальных бессмертных обсуждали события вечера и беседовали о будущем.

– Не так уж сложно вписаться, – успокаивающе говорила Элис. – Наихудшее – мерцающая кожа, но вы должны стоять под прямыми солнечными лучами, чтобы это стало заметно. Вы научитесь избегать света, если не одни, когда начнете этим пользоваться.

– Рукопожатие – довольно легко, – добавил Джаспер. – Мы просто держим в карманах термопакеты для туристов и сжимаем их несколько секунд, прежде чем пожать руку – выручает всегда.

– Я буду скучать по еде, – печально заметила Белла, – особенно по мороженому и пицце, о боже, и по кофе. Как мне жить без кофе?

Эдвард рассмеялся и поцеловал ее в макушку. Учитывая эмоциональные травмы, через которые они только что прошли, Белла действительно быстро приободрилась, едва поняв, что не умрет. Элис отвела ее в сторонку и успокоила, сказав что-то вроде «просто подумай, что больше не будет никакой тети Фло» или «секс великолепен», на что Белла ответила, что «секс уже великолепный», а Эдвард лишь усмехнулся.

Его единственной заботой сейчас остался отец. Прежде чем лечь спать, Карлайл пообещал сыну, что пока не покончит с собой, но обратится к врачу, специализирующемуся в области паллиативного¹ ухода, чтобы посмотреть, возможно ли улучшить режим приема наркотиков. Карлайл захотел увидеть Эдварда с Беллой после их трансформации и согласился подождать ее окончания, пока не удостоверится, что с ними все хорошо, и они справляются со своим новым образом жизни. Эдвард смирился с прогнозом отца, но все еще боялся того дня, когда расстанутся навсегда.

Они подготовились к предстоящему утру, когда им позвонят и скажут, что в лаборатории нашли мертвого Энтони, и у всех уже были готовы рассказы. Их визит записали камеры видеонаблюдения, так что не было никакого смысла пытаться отрицать посещение вчерашним вечером. Хотя объяснить головную боль охранника может оказаться сложнее.

Элис согласилась вернуться в Сиэтл с Беллой, в то время как Карлайл с Эдвардом займутся похоронами родственника. Джаспер сказал, что хочет навестить клан в Нью-Йорке, раз уж оказался на восточном побережье, так что он исчезнет в первой половине дня, не нуждаясь в билете на самолет.

В три часа, что по времени Сиэтла равнялось полночи, Эдвард с Беллой легли спать, оставив Джаспера и Элис на веранде. Они привели себя в порядок, рухнули обнаженными в постель, потому что ни у одного не хватило присутствия духа, чтобы упаковать спальные принадлежности.

– Помнишь, о чем я попрошу тебя, Белла Свон, если мы переживем ночь?

– Попросишь меня выйти за тебя замуж, Эдвард Мейсен.

– Вы все еще хотите выйти за меня замуж, мисс Свон, ведь мы собираемся жить вечно?

– Более чем когда-либо, мистер Мейсен, все равно вечность – недостаточно долго для меня.

– Я очень тебя люблю, Белла, и чувствую, как будто любил тысячу лет.

– Я чувствую то же самое, Эдвард, и готова любить тебя тысячу лет и больше.

Их губы встретились, языки переплелись, а затем и тела соединились в любви и значительной доле вожделения.

Как секс мог быть лучше этого, они действительно не могли себе представить.



Рано утром, как и ожидалось, обнаружили труп Энтони. Эдвард с Карлайлом отправились в лабораторию, чтобы опознать его и дать показания полиции. Через несколько дней тело профессора выдали семье, придя после вскрытия к выводу, что он сломал себе шею, пытаясь добраться до озера.

Не ставя в известность семью, Энтони принимал огромное количество содержащих кодеин обезболивающих и противовоспалительных препаратов. Коронер в отчете приписал падение привыканию к наркотикам в дополнение к теряющим работоспособность распухшим суставам. Дело было закрыто, к большому облегчению семьи.

Похороны состоялись в местном крематории со священником-гуманистом, быстро и квалифицированно, но смерть профессора была отмечена во всех достойных газетах и научных журналах большими по объему колонками, как и подобало лауреату Нобелевской премии. Энтони завещал все свои средства Эдварду в надежде, что тот сохранит лабораторию и продолжит его научно-исследовательские проекты. Племянник согласился, как только настроит управленческую структуру, чтобы сначала контролировать бизнес из Сиэтла.



Женщины вернулись в Сиэтл, покинув своих мужчин на восточном побережье. Элис оставалась в квартире Беллы, пока примерно через неделю не вернулся после похорон Эдвард. Вопреки распространенному мифу, Молли не шипела и не фыркала, впервые встретившись с вампиршей, но не казалась слишком уж счастливой, сидя у той на коленях, возможно, потому что она не была столь же теплой или мягкой, как хозяйка.

На работе Белла взяла больничный на неопределенный срок. Вернувшись, она решила встретиться с Викторией, попросила у бога прощения, после чего вошла к начальнице и обвинила посттравматический стресс от потери Джейкоба в столь трагическом влиянии на свое нестабильное состояние рассудка. Она объяснила, что слишком раннее возвращение к работе отложило неизбежный упадок сил, но теперь чувствовала, что не справляется и не в состоянии выполнять должным образом свою работу. Виктория предоставила ей необходимый отпуск и поблагодарила.

Дело серийного убийцы оставалось нераскрытым, но посчитали само собой разумеющимся, что тот отправился в другой город, поскольку со смерти туриста прошел уже месяц. Сет послал Белле сообщение с пожеланием скорейшего выздоровления и просьбой позвонить ему, когда снова почувствует себя готовой к свиданию. Молодая женщина мило ответила, что польщена его предложением, но приняла сознательное решение не начинать отношений с кем-либо из полицейской службы.

Однажды вечером, упаковав вещи Беллы в коробки, Элис рассказала молодой женщине, как сама стала вампиром. Она уже говорила, что на рубеже веков была изменена кочевником, когда являлась пациенткой психиатрической больницы, но не поведала всей истории о том, как, в первую очередь, попала туда.

Элис рассказала, что подростком, сразу же после начала полового созревания, у нее появились видения будущего, и, в конце концов, она призналась семье и сообщила, что испытывала. Поскольку родители были глубоко религиозными людьми, они обратились за помощью к пастырям их церкви, считая видения дочери неестественными и проклятием, а не даром. Точность в предсказаниях событий напугала священнослужителей, и, когда ей было шестнадцать, они поместили девушку в психиатрическую больницу, чтобы отогнать злых духов, которые, по их мнению, контролировали ее разум. После трех лет экспериментальной лекарственной терапии некомпетентными врачами ее разум практически разрушился, и пациентку вынуждены были держать в закрытой палате, поскольку возникающие галлюцинации делали ее агрессивной.

– Я помню ночь, когда он пришел, – сказала Элис, когда они вместе свернулись калачиком на диване. Молли втиснулась между ними, довольно мурлыча, а Белла потягивала вино в большом бокале, чтобы максимально использовать последние дни, когда могла есть и пить.

– Можешь вспомнить, как он выглядел? – спросил Белла, надеясь, что тот оказался молодым и красивым, а не старым вонючим вампиром. Она была слегка пьяна и захихикала при этой мысли.

– Да, помню. Он был совсем молодым на вид и очень красивым. Ворвался в палату и обнаружил меня привязанной кожаными ремнями к кровати, именно так я должна была спать каждую ночь. В секунду разорвал путы, затем взял на руки и сбежал со мной через окно, вырвав металлические решетки. Дежурная медсестра подняла тревогу, и довольно быстро больничная территория кишела разыскивающим меня персоналом. Вампир укусил и пил из меня, но после этого я ничего не помню, затем он оставил одну и удрал. Наверное, подумал, что я мертва.

– Что произошло дальше? – спросила Белла, чувствуя себя сейчас довольно неловко из-за того, что воспринимала ситуацию смешной.

– Очнулась, по-видимому, через три дня, снова привязанная к кровати. Некоторое время лежала с закрытыми глазами, слушая, о чем говорят вокруг. Врачи думали, что у меня бешенство из-за пены у рта, когда я находилась без сознания, но отец был убежден, что похитивший меня человек являлся самим дьяволом из-за нечеловеческой мощи. Он думал, что моим телом снова завладели более злые силы, и хотел привести священников, чтобы изгнать их из меня, а затем врачей, чтобы убить, если не стану нормальной, когда проснусь.

Белла ахнула от ужасной истории, рассказываемой Элис, не в силах представить, что собственный отец желал бы ее смерти, какой бы больной или психически нездоровой она ни была.

– Я сделала вид, что находилась без сознания, когда они говорили у меня в изголовье, а затем через некоторое время, оставшись одна, открыла глаза. Все остальные пациенты были под воздействием наркотиков или спали, и лишь одна медсестра сидела за столом в конце палаты. Я двинула рукой, и ремень на груди порвался без каких-либо усилий с моей стороны. Шевельнула ногой, и этот ремень тоже разорвался, давая понять, что мое тело изменилось и стало сильным. Я села на кровати, стряхнув все другие ограничители, потом огляделась, пытаясь понять, как сбежать, в этот момент медсестра и заметила, что я освободилась. Она ударила по тревожному звонку, а затем побежала к моей кровати. Я вытянула руку и, защищаясь, ударила: сила откинула женщину к концу палаты, где она и врезалась в стену на высоте около двух метров, а затем рухнула на пол без сознания. И по сей день мне неизвестно: убила я ее или нет.

Белла, широко распахнув глаза, смотрела на Элис, представляя сцену, которая отстояла так далеко от всего, что случилось в ее жизни, даже учитывая пережитое неделю назад с Аро. Элис продолжила:

– Я понимала, что мне требовалось уйти, посему покинула палату так же, как и кочевник: сорвав решетки с окна и выпрыгнув. Бегом пересекла прилегающую территорию, перепрыгнула через стены периметра, а затем несколько часов бежала ночью по открытой местности, пока не оказалась в густом лесу. Территория была незнакомой, но я направлялась на север в сторону границы и не останавливалась, пока не очутилась где-то в районе Ниагары, именно там впервые столкнулась с людьми. Ты должна помнить, Белла, это произошло более ста лет назад, и штат Нью-Йорк был очень малонаселенным, и то большая часть жителей проживала в паре поселков и городов.
Испытывая жажду, я инстинктивно хотела питаться людьми, но вокруг никого не было. В конце концов, после нескольких часов охоты в лесу, я почуяла запах семьи, которые устроили пикник на берегу реки. На земле на одеяле сидели мать с отцом, наблюдая за своими тремя ребятишками, бегающими вокруг них и играющими с мячом. Я спряталась за деревом, планируя, на кого напасть первым, но потом поняла, что не могла заставить себя сделать это. Хотя и мучила жажда, я не могла лишить семью отца, или детей матери, или родителей их ребенка, так что вернулась в лес и убежала, чтобы найти кого-то еще, кем покормиться.

Я продолжала бежать, пока не пересеклась со стадом крупных оленей, и от отчаяния напала на одного. Выпив его досуха, продолжила двигаться через Канаду, живя за счет диких животных. Я оставалась там несколько месяцев, в холоде севера, слишком напуганная, чтобы рисковать появляться в городе, и, в конце концов, добралась до Аляски. В один прекрасный день семья живших там вампиров Денали учуяла мой аромат и нашла на озере недалеко от их дома. Я была грязной и дикой, но они приняли меня и заботились, пока я училась жить, как вампир и растворяться в человеческой популяции.

– Что это были за вампиры? – спросила Белла.

– Были и остаются похожими на нас с Джаспером: в основном питаются животными. Иногда ошибаются, но им более трудно устоять перед соблазном человека, поскольку в прошлом все они были истинными вампирами. Я же никогда не пробовала человеческой крови, поэтому мне было проще без знания того, что упускаю. Джаспер почти двести лет был истинным вампиром и по-прежнему считает, что в определенных обстоятельствах трудно себя контролировать, но я позволю ему однажды рассказать тебе его историю. Мне не все известно о его прошлом, но думаю, часть была весьма ужасающей.

– Ты знаешь, что случилось с вампиром-кочевником?

Элис стала очень тихой и несколько мгновений смотрела в пространство.

– Белла, я ни единой душе не говорила об этом, даже Джасперу, поэтому ты должна пообещать молчать.

Белла кивнула и сказала: – Обещаю.

– Несколько лет назад мы с Джаспером поехали в Аляску, чтобы навестить Денали, наших дражайших друзей, а теперь, полагаю, и единственных после смерти Питера и Шарлотты. Когда мы добрались туда, у них оказались гости, в одном из мужчин я мгновенно узнала того, кто изменил меня. Могу сказать, что и он меня тоже узнал, но ничего не сказал при Джаспере. Я хотела немедленно уехать, но муж желал остаться, поэтому я молчала и пыталась все время находиться рядом с ним. Мы пробыли там пару дней, когда кочевник застал меня одну и сделал предложение. Он хотел, чтобы я оставила Джаспера и путешествовала с ним, но я велела проваливать. Муж вошел, когда тот схватил меня за руку, они поспорили, поэтому мы уехали в тот же день и с тех пор не возвращались.

– Итак, ты никогда не говорила Джасперу, что это он. Почему нет?

– Потому что после укуса кочевник меня изнасиловал, Белла, и Джаспер это знает, потому что я не была девственницей, когда мы встретились.

Белла хлопнула ладошкой по рту, а затем обняла вампиршу.

– Ох, Элис, мне так жаль. Не знаю, что и сказать.

– Не переживай, Белла, я не понимала, что не была девственницей, пока не встретила Джаспера. Кочевник изнасиловал меня, когда я была без сознания от потери крови, так что Джаспер был моим «первым» во всех других отношениях.

Белла улыбнулась, слегка успокоилась, что Элис смирилась с этим ужасающим испытанием, но и чувствовала себя очень обеспокоенной тем, что этот кочевник все еще скитается безнаказанным. Однако текущий момент казался подходящим временем, чтобы задать вопрос, который ее беспокоил, и она долго ждала, чтобы поговорить, пока у них идет своеобразный «девичий час».

– Хм, я как раз хотела спросить тебя, Элис: когда я прикасаюсь к тебе, руки и тело кажутся твердыми. А все части организма такие, я имею в виду... ээ... знаешь, там, внизу?

Вампирша громко расхохоталась, разрушая мрачное настроение.

– Ты имеешь в виду, как Джаспер узнал, что я не девственница, если наши тела сделаны из камня?

– Ну да, в том смысле, что ты говорила о великолепном сексе, поэтому я не понимаю, как ты можешь чувствовать что-то, если походишь на камень?

Отсмеявшись, Элис взяла Беллу за руку и поднесла к своему рту:

– Почувствуй мои губы, Белла, и внутри рта. Слава богу, мы не везде твердые. Если бы все части нашего тела походили на камень, вампиры мужского пола имели бы постоянную эрекцию, из-за чего их очень легко можно было бы обнаружить: не потребовался бы солнечный свет, чтобы узнать, что находишься в присутствии бессмертного!

От этих слов глаза девушки широко распахнулись, а затем обе покатились со смеху, пока Белла не схватилась за бока, боясь, что они лопнут, и воображая Эдварда с постоянным стояком. Успокоившись, дамы до глубокой ночи проговорили о преимуществах и недостатках бытия вампира, и Белла легла спать намного счастливее, оставив Элис упаковывать все имущество в коробки.



Прежде чем уехать в Форкс для трансформации, Белла, наконец, перевезла все личные вещи Джейкоба в дом Билли. Тот был рад видеть ее и снова поблагодарил женщину за то, что сделала его сына счастливым. Она испытывала желание избить себя цепями, когда уходила оттуда.

Едва Эдвард вернулся после похорон Энтони, они навестили Чарли со Сью и провели несколько дней в их доме. Шеф Свон радовался, что молодые люди стали парой, хотя со смерти Джейкоба и прошло всего около пяти недель.

История, выдуманная Беллой для объяснения своего скорого долгого отсутствия, заключалась в том, что она собиралась переехать в Коннектикут, чтобы поддерживать Эдварда и оставаться с Карлайлом в его последние месяцы жизни, затем помочь Эдварду взять на себя управление лабораторией, раз Энтони возложил всю ответственность на него. Пара предупредила Чарли, что они, вероятно, не увидятся с ним снова до Дня Благодарения или, возможно, Рождества, но будут оставаться на связи, регулярно общаясь по телефону или скайпу. Они наслаждались своим временем там, и Чарли даже взял Эдварда с собой на рыбалку, но оба притворялись, якобы не замечая, что у отца Беллы, казалось, возникли проблемы с насвистыванием чего угодно, кроме «Вот идет невеста» всякий раз, когда пара оказывалась в пределах слышимости.



Через двадцать дней после встречи с Аро Эдвард с Беллой прибыл в Каллен Хауз, готовый к их трансформации. Они закончили с упаковкой вещей из квартиры девушки и отправили большинство в камеру хранения, так что автомобиль Эдварда был заполнен лишь всем необходимым, включая самое главное – Молли, которая горько жаловалась на протяжении всего путешествия из Сиэтла в Форкс. Когда они добрались до дома в лесу, Белла вытащила ее из перевозки и крепко держала, пока кошка осуществляла обход своего нового сада. В районе, где молодая женщина жила в Сиэтле, было очень мало деревьев, так что Молли казалась немного взволнованной при виде огромных сосен, окружавших домовладение.

Вот так, через три недели после встречи с Аро, Эдвард с Беллой подготовились к трансформации, и Элис показала им комнату, в которой пройдет процедура. Благодаря своим контактам Эдвард достал сильный анестетик, чтобы помочь им пройти через начало процесса, и сперва он обезболит Беллу, а потом уже введет препарат себе. Элис предупредила пару о болезненности процесса, что это может занять от двух до четырех дней в зависимости от «клиента».

Элис собиралась ввести свой яд в кровь Беллы, а затем Эдварда. Молодые люди не знали, что как только окажутся без сознания из-за анестезии, та зафиксирует их на кроватях металлическими цепями, поскольку первые двенадцать часов процесса могли стать немного суровыми.

Вампирша оставила их одних, чтобы они наедине могли сказать все, что хотели. Для пары это оказалось эмоциональным временем, поскольку они ступали в неизвестность, совершая почти прыжок веры, но, в отличие от Святого Петра, в этом вопросе у них выбора не было.

Эдвард крепко держал Беллу в объятиях, вспоминая, как впервые обнимал ее так всего более десяти лет назад. Тем вечером первый раз он чувствовал себя и вел как мужчина, а теперь, десять лет спустя, они принимали на себя обязательство быть связанными вечность, и он никогда в жизни не чувствовал себя более уверенным. Его отец говорил ставить любовь превыше всего остального, именно это мужчина и собирался сделать.

– Ты готова? – спросил он и нежно поцеловал ее в губы.

– Да, – прошептала она. – Увидимся на другой стороне. Я люблю тебя, Эдвард.

Она легла на кровать, и Эдвард помог сделать анестезию. Ускользая в беспамятство, она услышала его признание в любви, затем закрыла глаза и больше ничего не видела.

---

¹ Паллиативный – временно облегчающий, но не излечивающий болезнь (примечание переводчика).

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями вы можете в нашей КРИМИНАЛЬНОЙ ЛАБОРАТОРИИ.

Так же на форуме разыгрывается ВИКТОРИНА, участвуя в которой вы можете получать маленькие сюрпризы, а, набрав больше всего правильных ответов, выиграть и главный приз - последнюю главу перевода раньше всех остальных читателей.