ГЛАВА ВТОРАЯ

Эдвард был одет в безупречный черный смокинг, выглядевший так, словно сшит вручную итальянскими портными специально для него: широкие плечи и весьма стройное телосложение стали прекрасной основой для элегантного фасона костюма, который просто источал шик. Парень отказался от тонированных очков в пользу контактных линз, и Белла впервые заметила цвет его глаз: синий, нет, это был серый, самый красивый дивный цвет, в окружении длинных темных ресниц.

Без большой толстой оправы очков все лицо Эдварда изменилось: высокие скулы придавали ему худой, голодный и очень сексуальный вид. Брови – обработаны и приручены, подчеркивая глаза и заставляя их выглядеть пронзительными. Волосы остались в том же самом обычном беспорядке, но это придавало ему вид «только из постели», что тоже было весьма сексуальным. Его кожа все еще оставалась в плохом состоянии или из-за гормонов, или из-за неправильного питания, но в целом преобразование оказалось удивительным, и Белла потеряла дар речи.

В руках юноша держал маленькую коробочку, которую и протянул ей.

– Ты восхитительно выглядишь, Белла, – сказал он, наблюдая, как та дрожащими руками открыла коробку и достала изящный букетик. Он помог ей закрепить украшение на запястье, затем предложил руку и вывел из комнаты под пристальным взглядом Чарли, который задавался вопросом, куда, черт возьми, делась его маленькая девочка.

На дороге стоял красивый серебряный «mercedes» отца Эдварда. Парень открыл дверцу и помог спутнице сесть на пассажирское сиденье, а затем сам занял место водителя. Когда он аккуратно выводил автомобиль на дорогу, Белла широко улыбнулась, помахала отцу, и пара уехала. Девушка устроилась на роскошном кожаном сиденье, и, когда они торопились к месту проведения выпускного вечера, просто не могла сдержать самую большую, самодовольнейшую улыбку, с огромным удовлетворением представляя, какая реакция последует, когда она войдет в зал с Эдвардом «ходячим сексом» Мейсеном.

Она пыталась коситься на него, не делая очевидным подглядывания, и не могла прийти в себя от метаморфозы одноклассника. Изменение было удивительным: и это не потеря очков вызвала такие различия, преобразилось всё его поведение. Обычно он ходил с опущенной головой, не желая создавать зрительный контакт, но сегодня словно вырос еще на пятнадцать сантиметров, когда вошел в ее гостиную с высоко поднятой головой и уверенностью, просто сочившейся из всех его пор.

Место проведения мероприятия находилось всего в десяти минутах езды, и «mercedes» вскоре медленно подъехал к входу и направился в противоположном направлении от нарочито растянутых лимузинов, которые стояли в очереди перед парадной дверью, готовые выплеснуть своих уже хмельных пассажиров.

Майк, Джессика, Анжела и Бен прибыли раньше и бродили вокруг дверей, ожидая приезда Беллы. Майк с Джессикой – для неизбежных насмешек над ней и ее спутником, а Анжела с Беном – чтобы оказать поддержку Эдварду с Беллой, которым, как ожидалось, в этот вечер придется нелегко. Майк слишком много выпил еще до прибытия на выпускной, да и Джессика украдкой прикладывалась к бутылке водки, спрятанной в ее сумочке, так что Анжела испытывала тревогу за Беллу: та ненавидела конфликты.

– Вон она, – сказал Анжела Джессике, указывая на Беллу, которая шла в их сторону с автостоянки. Именно первая помогла подруге выбрать платье, когда они ездили в Порт-Анджелес за покупками, и изумрудное творение легко было обнаружить на расстоянии.

– Кто тот парень с ней? Это не Эдвард, – сказала Джессика, прищуриваясь от закатного солнца. – Он чертовски великолепен.

Майк рассмеялся:

– Она все это время водила нас за нос. Разве не видите: у нее не было никакого намерения идти с этим страхолюдиной Эдвардом, она просто посмеялась над нами.

– Я так не думаю, Майк, – сказала Анжела. – Смотри.

К «торжественной встрече» медленно подходили, держась за руки, Белла и Эдвард. Анжела оказалась единственной, не утратившей дара речи, в отличие от остальной троицы, которые, разинув рты, смотрели на парня.

– Привет, Белла, – сказала она и поцеловала подругу в щеку. – Выглядишь прекрасно, платье настолько великолепно! Привет, Эдвард, мы тебя не узнали без очков, что за фантастический костюм.

– Спасибо, Анжела, – сказала Белла, пытаясь казаться беспечной. – Вы ждали нас?

Подбородок Джессики практически лежал на ее груди, и она едва смогла просто хныкнуть: «Эй», отвинтить крышку, а затем сделать большой глоток водки прямо из бутылки. Она серьезно ожидала стать сегодня королевой бала, но теперь не была так уверена и термин «лучше меньше да лучше» вдруг обрел для нее смысл: Белла выглядела сенсационно. Эдвард стал откровением: он был сексуальным, безупречным и настоящим, и девушка не могла оторвать от него глаз. «Как, черт возьми, это произошло?» – с завистью думала она.

Майк оттолкнулся от стены, к которой прислонялся, и поправил на себе пиджак. Он всегда был хозяином положения в этой школе: самый красивый, лучший футболист, богатые родители. Сейчас же признал, что у него появился серьезный конкурент, и обрадовался, что в ближайшее время Эдвард уезжал из Форкса в университет, а это значило, что он, Майк, мог продолжать свои шалости с женским населением города, не опасаясь, что соперник испортит ему веселье.

– Мейсен, – сказал он, признавая присутствие одноклассника. Тот просто кивнул в ответ, почувствовав начало словесной перебранки.

Бен взял Анжелу за руку в попытке поднять настроение, сказал: «Давайте внутрь, ребята», они вместе вошли в зал и для начала были отправлены делать официальные фотографии.

Белла повернулась к Эдварду и спросила, не возражает ли он. Тот кивнул в знак согласия и позировал с девушкой, обняв за талию и склонив голову, чтобы смотреть на нее. Покинув фото-стенд, они прошли через танцпол к бару, и Белла с интересом наблюдала за расступающейся перед ними, как Красное море*, толпой; смотрела на лица одноклассников, которые уставились на Эдварда сначала в замешательстве, затем, узнавая, а следующее за этим потрясение казалось бесценным. Не одежда Эдварда или, в отсутствие очков, оказавшиеся у всех на виду глаза и черты лица, его выделяли манеры, уверенность и элегантность. Он оказался мужчиной в помещении, полном мальчиков, и каждый человек с парой яичников заметил это.

В баре Эдвард заказал две содовых и сопроводил Беллу к столу, расположенному как можно дальше от гремящей музыки, чтобы они могли разговаривать. Он выдвинул для спутницы стул и стоял, пока та не села. Девушка не привыкла к подобным манерам и задавалась вопросом, а не посещал ли он в свободное время «Школу обаяния»**.

– Нравится это мероприятие? – перекрикнул юноша музыку, которая была все еще слишком громкой для нормального разговора.

– Нет, не особо, – ответила Белла. – Я не умею танцевать и не люблю такую музыку, но хотела прийти сегодня вечером, поскольку, полагаю, это конец целой эпохи. Я не смогу сказать своим будущим детям, что не потрудилась сходить на выпускной вечер.

Эдвард расхохотался.

– Правда, но меня бы это не беспокоило, – он жестом дал понять, что они должны коснуться бокалами, и оба выпили. – Ты уже выбрала колледж? – спросил он, пытаясь поддерживать беседу.

Белла кивнула:

– Я поступила в Сиэтл на бакалавриат в области уголовного права, специализирующийся на судебной медицине. Мой папа – полицейский, и рассказывал мне о своей работе, с чем она связана, и это, кажется, действительно захватывающе.

– Ничего себе! – по-настоящему впечатленный, сказал Эдвард. – Это очень интересно. Ты раньше была в Сиэтле?

– Лишь изредка в выходные и, конечно, когда поехала, чтобы посмотреть колледж, но не могу дождаться, чтобы покинуть Форкс, жить там, где больше жизни.

– Понимаю твое чувство, здесь вроде как испытываешь клаустрофобию.

– Ты имеешь в виду смерть?

Парень рассмеялся.

– А где ты будешь учиться, Эдвард? – Белла уже знала, но хотела, чтобы он продолжал говорить.

– Я стану изучать биомедицину в Йельском университете. Надеюсь специализироваться на ДНК и генетике, а значит, вероятно, останусь там, чтобы получить докторскую степень, так что проведу в университете, по крайней мере, шесть лет. Могу в то же время поработать и над медицинской степенью, но еще не решил.

– Так ты собираешься переехать на постоянное жительство в Коннектикут?

– Да, мой отец учился в Йельском университете, и вроде как ждет этого, у меня там есть родственники.

– Чем занимается твой папа? – Белла была удивлена тем, что Эдвард так свободно общался, за последние несколько минут она узнала о нем больше, чем за прошедший год.

– Сейчас он нейрохирург, а раньше был ученым, но изменил карьеру и пошел в медицину, когда ему перевалило за тридцать. Его вызвали из-за чрезвычайной ситуации в больнице в день выдачи дипломов, так что он не смог присутствовать на церемонии.

– И в какой дисциплине он специализируется? – спросила девушка.

– После окончания университета мой отец и его брат приступили к медицинским исследованиям, но, в конце концов, папа решил, что больше хочет практиковать и прошел обучение, чтобы стать хирургом. Мой дядя остановился на научных изысканиях и в настоящее время работает в своей лаборатории недалеко от Йеля.

– А что насчет твоей матери?

– Она в частной лечебнице для ухода за престарелыми людьми и инвалидами. У нее в очень молодом возрасте диагностировали старческое слабоумие, что является одной из причин, почему я хочу заниматься медицинскими исследованиями. Моя цель: однажды найти лекарство от слабоумия и болезни Альцгеймера или, по крайней мере, остановить их прогресс, как только будет поставлен диагноз.

– Я очень сожалею о твоей матери, – сказала Белла, сейчас чувствуя себя неловко из-за мыслей, что родители Эдварда не удосужились посетить церемонию вручения дипломов.

– А твоя семья, Белла?

– Ну, я живу с отцом, а моя мама и ее последний муж – во Флориде. Она бросила папу, когда мне было четыре года, сбежала с его лучшим другом, чтобы жить в Финиксе, и забрала с собой меня. Он не простил ее за это: не потому что уехала от него, а за то, что отняла лучшего друга. Отношения продлились недолго, и у меня было несколько «отчимов», пока я росла. После она нашла Фила и полтора года назад отправила меня жить к Чарли.

– Это звучит жестко, – сочувственно сказал Эдвард.

– Это нормально, – философски ответила Белла. – Я просто оставалась в своей комнате и занималась, пока мама «развлекалась» внизу. Мы едва говорили друг с другом, когда я была подростком, так что предпочла этот путь.

Когда у обоих иссякли темы для разговора, Белла сделала глоток напитка, и они наблюдали за нелепыми выходками, происходящими на танцполе. Музыка замедлилась, и под огнями от светящегося шара настала пора для тисканий и ласк. Девушка заметила, как рука Бена медленно ползла вниз к заднице Анжелы, только для того, чтобы ее схватили и решительно передвинули на талию, где той и положено оставаться. Ладони Майка, однако, прочно обосновались на ягодицах Джессики, когда оба медленно кружились, их головы лежали на плечах друг у друга, парочка казалась совершенно пьяной.

Заиграла «Holding Back The Years» от «Simply Red», Эдвард встал и протянул руку к Белле.

– Хочешь потанцевать? – уверенно спросил он.

– Я не умею, Эдвард, родилась с двумя левыми ногами.

Парень взял ее за руки, потянул со стула и направил к танцполу:

– Это не так уж и сложно, Белла, смотри, Майк с Джессикой делают это, а они серьезно пьяны.

Девушка хихикнула и положила одну руку на спину юноши, тот нежно взял ее другую ладонь и начал покачиваться в такт музыке.

Беллу никогда не держали вот так раньше. Пиджак Эдварда был мягким как шелк, что, вероятно, так и было, и она чувствовала его тело под этим материалом. Парень был очень худым, на самом деле она не могла вспомнить, что видела, как тот ест, и задавалась вопросом, пришлось ли ему самому заботиться о себе, когда заболела мать. Отец, очевидно, много работал, и, вероятно, не хватало времени, чтобы убедиться, что сын должным образом поел. Проблемы с кожей возникли, скорее всего, из-за плохого питания, и сейчас она вдруг почувствовала себя очень грустно, что не приняла его под свое крылышко, когда они впервые начали заниматься вместе.

Не понимая, что сделала это, она положила голову на грудь Эдварда, и они медленно двигались вместе, пока Мик Хакнелл одухотворенно пел о своем потерянном детстве. В конце песни включился свет, давая знать, что директор собирался объявить Короля и Королеву бала. Эдвард привел Беллу к столу, чтобы продолжить разговор, так как эта часть вечера нисколько не привлекала их.

Они болтали о своих университетских курсах, когда услышали приветственные крики, и Майка провозгласили королем, а затем взрыв хохота, когда толпа с изумлением наблюдала, как тот повалился на ступеньки сцены, ухватившись за директора, чтобы не упасть, почти стягивая с того пиджак. Джессика прыгала в ожидании, что назовут ее имя – она надрывала задницу, пытаясь получить голоса, и все еще страдала, что не стала королевой выпускного бала. Она провела пальцами по волосам и поправила платье и декольте, чтобы наилучшим образом представить его фотографу.

Директор подошел к микрофону и объявил:

– Наша Королева выпускного бала в 2003 году – Изабелла Свон.

– Боже мой, – сказала она и закрыла лицо руками. Это последнее, чего хотела: несколько ее друзей заявили, что станут голосовать за нее, но сама не агитировала вообще. Девушка ненавидела находиться в центре внимания и понимала, что Джессика снова будет подавлена, но больше всего это означало, что ей придется танцевать с Майком, и эта мысль ужасала ее.

– Я не могу пойти туда, Эдвард, помоги мне, – умоляюще сказала она.

– Давай Белла, просто иди и покончи с этим. Если Майк начинает лапать тебя, я вмешаюсь.

Парень взял ее за руку и повел сквозь кричащую и хлопающую толпу, Джессики и Анжелы нигде не было видно. Он проводил ее на сцену и с тревогой наблюдал, как она на высоких каблуках осторожно преодолевает ступеньки к своему личному аду, затем аплодировал вместе со всеми, когда Майк и Белла по школьной традиции сели на богато украшенные «троны», и им на головы возложили серебряные короны.

После утомительной речи директора о преимуществах дальнейшего образования преподаватели сопроводили Майка и Беллу на танцпол. Ди-джей включил песню Марвина Гэя «Давай начнем», совершенно не подходящую для школьного выпускного бала***. Сотрудники встревожились, но для учащихся, многие из которых, скорее всего, и «начнут это» до завершения вечера – весьма актуально.

Белла практически удерживала Майка вертикально, когда они перемещались по танцполу. Его руки начали блуждать, и она схватила их, прежде чем те коснулись любого из «запретных» мест. Она видела, какими глазами Эдвард пристально наблюдал за Майком, и последнее, чего хотела – скандала.

– Почему ты так напряжена, Белла, – прошептал Майк ей на ухо. Его губы спустились к ее шее, на которой он попытался оставить засос.

– Прекрати, Майк, все смотрят. Ты пьян, – Белла как можно дальше отстранилась, но его руки крепко удерживали ее за талию.

– Предпочитаешь пойти куда-нибудь, где потише, ты и я – одни, просто иди первой, Белла, – промямлил он и попытался подмигнуть ей сексуально, но не удалось.

– Нет, Майк, сегодня вечером я с Эдвардом, а ты с Джессикой. После этого танца я собираюсь домой, с Эдвардом, – настойчиво сказала она.

Рука Майка агрессивно схватила ее за задницу, и он крепко прижал тело девушки к своему. Через брюки она ощутила эрекцию и почувствовала приступ тошноты.

– Ты динамщица, Белла Свон – представляешься застенчивой, будто бы во мне не заинтересована, лишь бы вызвать реакцию. Тебе необходимо преподать урок, – он врезался губами в рот Беллы, и зрители одобрительно закричали, совершенно не понимая, свидетелями чего стали.

Эдвард широкими шагами пересек танцпол, схватил Майка за уши, впиваясь ногтями в плоть и оттаскивая его назад, в результате чего тот закричал и мгновенно ослабил хватку на Белле. Та отпрянула и упала в объятия Анжелы, которая закончила утешать Джессику и, уже поняв, что происходит, пыталась убедить Бена вмешаться.

Майк развернулся и замахнулся на Эдварда, который легко уклонился, заставляя соперника потерять равновесие и, в конечном итоге, рухнуть ничком на пол.

Музыка остановилась, директор с другими сотрудниками на полной скорости направлялись сквозь толпу к нарушителям порядка. Они увидели лежащего Майка и сразу же предположили, что на него напал Эдвард. Тренер и другой учитель схватили последнего за руки и начали тащить к выходу.

– Остановитесь! – крикнула Белла и бросилась к директору. – Он защищал меня: Майк пьян, и неуместно ко мне прикасался, а Эдвард его остановил.

Парень рывком освободился от противников, которые быстро отступили, увидев его убийственный взгляд. Толпа ошеломленных учеников недоверчиво смотрела сначала на своего растрепанного короля бала, который в настоящее время безуспешно пытался подняться с пола, а затем на мальчика, ранее известного как зубрила, худого, слабого Эдварда Мейсена, который теперь яростно ощетинился и стоял над своим соперником, как боец-призер.

Они не могли дождаться, чтобы увидеть, что же произойдет дальше.

_________________________________
* Отсылка к библейской истории, когда перед пророком Моисеем, уводившем евреев из египетского плена, расступились воды Красного моря, а гнавшиеся за ними египтяне сгинули в сомкнувшихся волнах (здесь и далее – примечания переводчика).

** Курсы искусства одеваться к лицу, держаться в обществе и т. п., обычно готовят манекенщиц.

*** Песня посвящена любви и сексу, самая популярная в творчестве Марвина Гэя, благодаря сексуальному содержанию сделавшая его секс-символом.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit

Поделиться своими впечатлениями вы можете в нашей КРИМИНАЛЬНОЙ ЛАБОРАТОРИИ.