Глава 15.

Слушаем песню HEAR YOU ME.

События от лица Эммета.

Сегодня прошло ровно 4 месяца, как Белла впала в кому. Карлайл, будучи настоящим другом семьи, дал нашей Белле еще 5 дней. 5 дней до того, как им придется отключить аппараты. Я все еще считаю, что это несправедливо: лишать кого-то жизни только потому, что у большей части пациентов, находящихся в таком состоянии, шансов очнуться практически нет. Наша любимая Белла далеко не такая, как все! Так почему же она должна попадать в число этих людей «без шансов»? Моя сестренка гораздо сильнее, чем многие, страдающие ее заболеванием. Она никому не рассказала о своей болезни, как обычно делают другие, надеясь на жалость со стороны окружающих. Да, Белла знала, что будет тяжело, но ни разу не отступилась от своего решения, не пожаловалась! Уверен, никто не смог бы жить с больным сердцем так, как это делала Белла.
Сегодня во время обеденного перерыва я навещал Беллу, как делал это каждый день на протяжении 4 кошмарных месяцев. Я разговаривал с ней, и иногда ее сердцебиение ускорялось, а иногда замедлялось. Сначала это испугало меня, но медсестры объяснили, что это нормальное явление для таких пациентов. Бывали моменты, когда мне казалось, что я вижу, как призрачная улыбка трогает ее бледные губы, но… Все это были шутки моего воображения, я так надеялся, что однажды Белла очнется, что буквально начинал грезить наяву. Дни проходили, а моя сестренка по-прежнему лежала здесь, без изменений. Времени оставалось все меньше, но я не расставался с крохотной надеждой, что она очнется… Я не хотел терять Беллу, она – моя единственная сестренка, моя любимая младшая сестренка. Когда она уехала в прошлый раз, я, как и все наши друзья, скучал по ней, но сейчас совсем другой случай. Тогда мы были уверены, что она жива и здорова. Ну, или почти здорова. Теперь… Если она умрет, значит, она никогда не вернется, я никогда не услышу ее смех, не увижу ее улыбку. Никогда. Каждый день эта гнетущая мысль съедала меня изнутри, но хуже всех приходилось Чарли.
Чарли очень сильно страдал, Белла была его единственной дочерью. Он целыми днями бродил по дому, словно призрак, временами не спал по несколько суток, старея практически на глазах. Мы старались обедать вне дома, поскольку совсем не хотелось передвигать что-то в отсутствие Беллы. Казалось, каждый уголок дома хранит ее частичку. Ни один из нас не заходил в ее комнату, это было слишком… Слишком больно. Если же мы все-таки подходили к ее двери, то просто стояли на пороге, не отваживаясь сделать шаг, боясь вторгнуться в ее маленький мир. Каким-то образом получилось так, что мы не упоминали ее имя. Дело не в том, что мы не хотели вспоминать о нашей Белле, просто каждый раз ее имя, произнесенное вслух, разбивало сердце на маленькие кусочки. Рене жила у нас несколько недель, надеясь, что Белла очнется, пока она будет здесь. В конце концов, ей пришлось уехать – работа и все такое. Она взяла с нас обещание: обязательно позвонить, если что-нибудь случится. Поэтому мы сразу же сообщили ей о тех 5 днях, которые нам дал Карлайл. Я перестал слушать разговор отца и Рене после того, как он сказал:
- Рене, возможно, нам стоит приготовить все необходимое для похорон. На всякий случай. Это должно быть так же красиво, как наша Белла…
Чарли сказал это не потому, что не верил, что Белла очнется. Просто он старался предусмотреть все. С тех пор Чарли и я почти не общались. Нам особенно-то и не о чем было поговорить: в эти дни нас не интересовало ничего, кроме Беллы. Мы знали, ничто не будет прежним. С Беллой или без нее. Я больше, чем уверен: когда моя сестренка очнется, то все будут заботиться о ней, нянчиться, словно с маленьким ребенком, оберегать от неприятностей и прочего. Если же Беллы не будет… Я даже не могу представить себе жизнь без нашей маленькой неуклюжей Беллы.
Не только Чарли и я мало разговаривали друг с другом, так же было и со всеми остальными. Эдвард постоянно прятался в своей комнате, мы же просто ничего не делали. Мы перестали смотреть кино по вечерам все вместе – это напоминало о Белле, о ее любимой традиции. Все вокруг напоминало нам о ней, особенно те вещи, которые ей нравились. Кажется, каждый день все надевали что-нибудь голубое. Голубые джинсы, голубые рубашки, голубые заколки для волос у Элис и Рози, голубые туфли, голубые кеды (на мне как раз надеты такие) и тому подобное, даже голубой макияж. Это единственная вещь, о которой мы могли спокойно вспоминать, к тому же, так было гораздо комфортнее. С уверенностью могу сказать, если бы случилось так, что… Если бы пришлось устраивать похороны для Беллы, все, не сговариваясь, одели бы голубое. По крайней мере, близкие друзья. Чарли иногда одевал голубую фланелевую рубашку – любимую рубашку Беллы. Каждый раз, когда она видела отца в этой рубашке, то говорила что-то вроде «Милая рубашка, пап» или «Папа, я так люблю эту голубую рубашку!». Пару раз мне в голову приходила мысль сказать Чарли какую-нибудь из этих фраз, но это просто испортило бы воспоминание.
Все это время я жил только воспоминаниями. Я прокручивал в памяти снова и снова каждый день, каждый час, проведенный с Беллой. И засыпал уже под утро, обессилев в конец от душивших меня слез. Я не мог иначе – слишком сильно я скучал по своей любимой сестренке. Если эта боль не убьет меня, то боль, которая может наступить через 5 дней, сделает это наверняка.
События от лица Эдварда. (Прошло 3 дня после описания событий от лица Эммета).

Четыре месяца. Прошло уже четыре месяца. С каждым днем жить моей Белле оставалось все меньше и меньше. С каждым прожитым днем боль сильнее окутывала меня, вонзаясь иголками в сердце. Я держался за крошечную надежду, что все еще может хорошо закончиться, но какая-то часть меня уже не верила в это. Думаю, так происходило и с остальными. Я сделал все, чтобы убедить Карлайла дать моей Белле еще несколько дней. Всего лишь несколько дней… Каждый день я молился, чтобы она очнулась, но этого так и не случилось. Эти четыре месяца были самыми ужасными в моей жизни. Через день врачи заберут жизнь у моей Беллы. Я боялся представить, как тяжело сейчас приходится Свонам. Эммет пытался скрывать это, стараясь быть сильным для всех нас, но постепенно он сдавался, не в силах контролировать боль, мучившую его. Я все видел. Мы пересекались с ним, когда Эмм заезжал к нам домой. Я предпочел спрятаться от всех в своей комнате, чтобы спать. Оказалось, чем дольше я сплю, тем меньше времени остается для мучений. К тому же, мне снились прекрасные сны о моей Белле. Она говорила, что все обязательно будет хорошо. Я видел сны о ней каждый раз, как только закрывал глаза. Зная, что не увижу легкий румянец, покрывающий ее щеки, я совсем не хотел просыпаться. В моих снах она была такой живой, такой настоящей… Я очень, очень сильно хотел, чтобы Белла очнулась. Но это просто невозможно…
Я навещал мою Беллу каждый день, обычно после Эммета. Иногда вместе со мной ходили Джаспер и Элис, и мы разговаривали с Беллой так, будто завтра никогда не наступит, будто все в порядке. Мы приносили ей подарки, цветы, открытки, фотографии. Все. Мы хотели, чтобы Белла очнулась, окруженная нашими подарками, чтобы сразу же вспомнила нас, если вдруг забыла. Я всегда приносил цветы, ежедневно. Каждый месяц они были разные. Сегодня это были фрезии - так для меня пахла Белла, а в прошлом месяце – лаванда. Благодаря мне вся палата была усыпана цветочными лепестками. Я улыбнулся при мысли, что Белла проснется и увидит столько цветов.
- Привет, Патрисия. – Я приветливо махнул медсестре, сидевшей за столиком. Я обменивался с ней парочкой ничего не значащих фраз каждый раз, когда приходил сюда.
- Привет, Эдвард. Решил навестить Беллу, как я вижу? – Она указала на маленькую вазочку с цветами в моих руках.
- Да. И как ты интересно догадалась? – Пошутил я, направляясь в сторону открытых дверей лифта. Она просто улыбнулась в ответ и покачала головой. Когда наконец прозвучал сигнал, известивший, что мы находимся на третьем этаже, мои губы тронула улыбка – через пару мгновений я увижу мою любимую Беллу. Она была единственной, с кем я мог поговорить, не считая Патрисии, но это другой случай. Сегодняшний день был очень напряженным. Я знал, что скоро истекут эти 5 дней, и, возможно, у меня никогда не будет шанса объяснить моей Белле, что она для меня значит.
- Добрый день, Белла. – Я легонько поцеловал ее в макушку и поставил вазочку на подоконник – единственное свободное место. Присев на краешек кровати, взял Беллу за руку. – Белла, ты должна очнуться, любимая. – Большим пальцем я чертил круги на ее маленькой ладошке. – 5 дней – это не так уж и много, но, пожалуйста, пожалуйста, прошу тебя. – В этот момент мне показалось, что она шевельнула рукой, и я тут же замер. Должно быть, это всего лишь мое воображение, поэтому я продолжил. – Что ж, если 5 дней для тебя слишком мало, и ты должна меня покинуть, то… Я хочу тебе кое-что сказать. – Глубокий вдох. – Белла, может быть, ты и не знаешь, но для каждого из нас ты была приютом. Мой дом всегда был там, где ты. Мы все стремились к тебе, зная, что ты всегда рада нас видеть. Я никогда не говорил тебе этого, а теперь, возможно, у меня никогда не будет шанса сказать тебе это.
Позволь ангелам вести тебя за собой.
По бессонным улицам, где царит покой,
Позволь ангелам вести тебя за собой.
И если бы ты была со мной сейчас,
Я бы спел для тебя еще раз.
Песня о таком большем сердце,
Что Бог не позволил ему жить. (Прим.автора. – Это несколько строк из песни «Here you Me». Я поменяла пару слов и опустила кое-что. Мне показалось, что эта песня прекрасно подходит к данной главе.)
После того, как я сказал это, сердцебиение Беллы ускорилось и не приходило в норму почти 5 секунд. Я ничего не мог поделать и разревелся. Я не мог справиться с собой, с той болью и пустотой, которые поселились во мне. Без моей Беллы я был ничем. Мне жизненно важно было видеть ее улыбку, ее прекрасный румянец, слышать мягкий переливающийся голос. Я ненавидел себя за то, что сделал с ней. Я знал, что никогда никого не полюблю после Беллы. Если бы она знала о моем решении, то обязательно бы постаралась изменить его, но вряд ли я смогу. Я навсегда сохраню в сердце образ моей очаровательной Беллы. Никто не сможет заменить ее. Никогда. Мне абсолютно не важно, если бы она захотела, чтобы я жил дальше. Я все равно не буду. Не смогу. Я бы, не задумываясь, отдал свою жизнь, чтобы провести с моей Беллой еще хотя бы пару минут. Меня не волнует ни чье мнение. Единственная, кто мне нужен – это моя Белла. Я сильнее сжал ее ладошку и приложил к своей щеке. На протяжении нескольких часов я оставался с ней, умоляя ее, чтобы она очнулась. Я почти уснул, когда появилась Патрисия.
- Эдвард, прости меня, я знаю, как много для тебя значит эта девушка, но часы посещения давно закончились. Я дала тебе столько времени, сколько могла. Прости, что мне приходится просить тебя покинуть палату. – Она выглядела печально.
- Все нормально, Патрисия. Позаботься о ней, пока меня не будет. – Я устало улыбнулся. Она кивнула и, погладив меня по спине, вышла в коридор. – Белла, любовь моя, я должен идти. Помни, что я сказал, хорошо? Спи сладко, моя единственная любовь. Очень скоро наступит важный для нас обоих день. – Печально прошептал я, целуя на прощание ее холодные безжизненные губы. Я рыдал, вернувшись из больницы так, как никогда раньше. Я не мог жить без моей Беллы, и я знал, что не буду без нее жить.
События от лица Эммета.

Сегодня четверг. Значит, завтра наступит пятый день. Могу точно сказать, что сегодняшний день – самый худший за все прошедшие 4 месяца, потому что я знаю, что завтра наступит последний день, и я никак не смогу изменить это. Не верится, что 4 призрачных месяца пронеслись так быстро. Кома или не кома – это все равно не честно. Я поднялся с кровати и спустился вниз по лестнице, чтобы найти дом пустым. Я обнаружил записку, прилепленную к холодильнику.

Эммет, я уехал на рыбалку. Я знаю, что должен был разбудить тебя и взять с собой, но сегодня будет очень тяжелый день. Возможно, ты захочешь побыть один. Не думай, что я не слышал твой плач ночью, сынок. Эти четыре месяца были очень тяжелыми для нас обоих, но, подумай, чего бы хотела сама Белла. Она бы хотела, чтобы мы продолжали жить обыкновенной жизнью, с ней или без нее. Она бы желала нам только счастья. И я согласен с ней. Будь сильным, сынок, пожалуйста. Ради тех, кто окружает нас. Будь Эмметом. Эмметом Беллы. Она бы хотела этого.

Я знаю, что Чарли прав, но как я могу быть Эмметом Беллы без Беллы? Это не чувствовалось правильным: вести себя как прежде, когда ее нет рядом. Белла была частью меня, и она забрала меня с собой. Так же, как это было раньше. Сегодня я собирался поехать к Калленам, чтобы провести вечер, посвященный памяти Беллы. Мы будем разговаривать только о ней, будто ее с нами уже нет. Это будет тяжело для всех, но ради нашего же блага, мы должны это сделать. Белла хотела бы видеть нас счастливыми, как писал в записке Чарли, и это истинная правда. Когда моя маленькая сестренка плохо себя чувствовала и оставалась дома, я сидел вместе с ней, и тогда она просила, чтобы я шел и развлекался, а не тратил свое время на нее. Белла всегда хотела, чтобы ее друзья были счастливы, ради этого она делала все, что было в ее силах. Чарли и я пытались поговорить о нашей Белле, но было слишком рано. Всегда было рано, и только сейчас наступил подходящий день. Сначала я должен позаботиться о Калленах и Хейлах, разговор с отцом подождет до вечера. К тому же, Чарли еще не вернулся домой. Я ехал к Калленам, слушая любимый CD Беллы - «Лунный свет». Я включал его постоянно, когда приходилось ехать на машине. Мне пришлось постучать трижды, прежде чем Элис отворила дверь.
- Привет, Элис. – Я обнял ее. – Все здесь? – Она безмолвно кивнула. Я последовал за ней в гостиную, где друзья уже ждали нас. Переступив порог гостиной, сделал еще один шаг и остановился. Все взгляды тут же устремились на меня – они знали, зачем я пришел. Когда я сел, ко мне подбежала Роуз и начала плакать, Элис рыдала в объятиях Джаспера. Эдвард спрятал лицо в ладонях, Джаспер молча плакал, уткнувшись в плечо Элис, я же старался быть сильным.
- Ребята, думаете, Белла хотела бы, чтобы вы так плакали из-за нее сейчас? – Спросил я. Роуз взглянула на меня и отрицательно покачала головой, слезы стекали по ее щекам. Я стер их, и она слабо улыбнулась. Она знала Беллу не так долго, как остальные, но нашу светлую Беллу невозможно было не полюбить. Разве есть на свете кто-то, кто желал бы ей зла? Ах, да, эта сучка Анжела и ее Джеймс. С этим я еще разберусь. Я не хотел думать о них сейчас.
- Поэтому я здесь, чтобы поговорить об этом с вами. Рано или поздно нам все равно пришлось бы сделать это, но, думаю, лучше рано, чем поздно. – Сказал я, успокаивающе гладя Розали по длинным светлым волосам.
- Хорошо, продолжай. – Всхлипнула Элис. Я оглядел всех собравшихся, чтобы убедиться, что никто не против.
- Вы все знаете, какой была наша Белла: доброй, заботливой, красивой и любящей. Так же вы должны знать, что она хотела бы, чтобы мы двигались дальше, жили счастливо. Она любила видеть друзей счастливыми, и сама всегда радовалась, когда мы были рады. Я прав? – Все дружно кивнули.
– Я точно это знаю, да и вы, ребята, тоже. Особенно ты, Эдвард. Она любила тебя так сильно, что поддерживала твои отношения с Анжелой, и была готова на все ради вашей с ней дружбы. Ты не должен чувствовать себя виноватым, Эдвард. Белла никогда не имела ничего против тебя. Если бы сейчас она была здесь и услышала, как ты утверждаешь, что все это твоя вина, то она бы обязательно накричала на тебя, пытаясь объяснить, что в этом и близко нет твоей вины… Не переживай, в этом вы похожи. – Я улыбнулся ему, и уголки его губ слабо приподнялись вверх. Эд все еще чувствовал себя виноватым, значит, я еще вернусь к нему.
- Джаспер, Белла любила тебя, как брата. Ты всегда хорошо к ней относился и заботился. Боже, ты едва знал ее, когда она уехала к Рене, но когда она вернулась, ты всегда был рядом, если у нее возникали проблемы. Ты всегда поддерживал Беллу без лишних вопросов, она любила в тебе это. И еще ей обязательно понравится, если вы с Элис поженитесь. – Улыбка заиграла на губах Джаса, особенно когда он услышал про свадьбу.
- Элис, видит Бог, как она любила тебя. Для нее ты была настоящей сестрой. Ты была ее лучшей подругой. Белла любила тебя так сильно, что терпела ваши походы по магазинам и макияж, и прочее. Все это ради того, чтобы ты была довольна. Когда ты покупала вещи для нее, Белла упрямо твердила, что не наденет ни одну из них, но все равно принимала их и одевала, зная, что тебе это понравится. Ты была рядом, когда мы, парни, не могли, когда рядом не было Рене, а Белле нужно было обсудить разные девчачьи дела. И, конечно, она была бы рада, если бы ты вышла замуж за Джаспера. – Она улыбалась и, судя по всему, погрузилась в воспоминания. Я погладил ее по коленке, затем повернулся к Роуз.
- Рози, ты знаешь Беллу меньше, чем мы, но она все равно успела тебя полюбить. В основном потому, что ты такая милая и любишь ее непутевого старшего брата. – Наконец и Роуз улыбалась. – Когда Белла вернулась, вы очень быстро подружились. Элис потребовалась целая вечность, чтобы добиться у Беллы разрешения делать ей макияж. Тебе же она позволила это сама. Белла любила тебя так же сильно, как и я, только как подругу. И она была бы очень рада, если бы в один прекрасный день ты вышла за меня замуж. – Теплая улыбка послужила наградой за мои труды.
- Ребята, вы все очень хорошо знали Беллу и должны понимать, что в том, что произошло, нет вашей вины. – Теперь я обращался ко всем.
- У Беллы было слишком большое сердце, но это не остановило ее. В основном потому, что вы всегда были рядом. Вы окружали ее любовью, дружбой и всем тем, что ей нужно было, чтобы не сдаваться, а продолжать бороться за свою жизнь. Ну а я, в свою очередь, старался привнести немного юмора в ее непростую жизнь. – Они слегка рассмеялись, все еще улыбаясь. – Наша маленькая Белла была очень храброй, не правда ли? – Я замолчал на мгновение, дав возможность друзьям, да и себе подумать о Белле.
- Ребята, думаю, Белла тоже многому нас научила. И сейчас она пытается объяснить нам, что если с близким тебе человеком случается что-то плохое, то ты должен продолжать жить. Жить если не ради этого близкого человека, и не ради самого себя, то ради других. Белла бы не хотела, чтобы мы горевали о ней остаток жизни, я знаю. Конечно, она хотела бы, чтобы мы помнили ее, да и как, ради всего святого на земле, можно забыть эту искреннюю улыбку? И пусть это звучит глупо, но не важно, что случится с нашей маленькой Беллой, она все равно всегда будет рядом, будет с нами. – Закончил я. Я не мог поверить, как много я понял, когда пытался подобрать нужные слова. Чувствовалось, будто Белла была здесь, со мной… Не знаю, как это объяснить. Все было так, словно она шептала эти слова мне, а я просто повторял их за ней. Я выдержал, и я гордился собой, гордился тем, что я только что сделал.
- Спасибо, Эммет! – Элис подбежала ко мне. – Ты заставил меня почувствовать себя гораздо лучше! – Плакала она.
- Я рад, именно для этого я и приехал. Как там меня всегда называла Белла? Да! Ее большим плюшевым мишкой. – Улыбнулся я, Элис тоже улыбнулась в ответ. Она вернулась к Джасперу, который немедленно заключил ее в свои объятия. Я притянул Розали ближе к себе. Неожиданно меня посетила одна мысль. У Джаспера и у меня был кто-то, кто мог помочь нам справиться со всем этим, а Эдвард? У Эдварда не было никого, потому что обычно рядом с ним всегда была Белла, а сейчас ее нет. Я знал, что у каждого, кто пытался его утешить, были свои способы, но все это было не то. Я точно знал, как исправить это, хотя бы на мгновение.
- Эдвард? – Я взглянул на него. Слезы непрерывным потоком катились по измученному лицу. - Иди сюда. – Произнес я, раскрывая руки для объятий. И плевать насколько не по-мужски это выглядело.
- Что? – Озадаченно спросил он.
- Иди сюда! – Улыбнулся я, Эд покачал головой. – Не заставляй меня подниматься и идти к тебе самому! – Предупредил я.
- Эммет, ты что, шутишь? – Я начал отрицательно трясти головой, даже не дослушав вопрос. Эдвард поднялся, улыбаясь и не понимая, чего я хочу. Я встал и заключил его в «объятия большого плюшевого мишки», как всегда делал это с Беллой.
- Это от Беллы. – Прошептал я…