Глава 11

Белла

– Доброе утро, – сказал кто-то, когда я, зашевелившись, начала просыпаться. Что? Я открыла глаза, щурясь от лившегося из окна света. О, это был Эдвард. Я забыла, что он остался здесь. Одной рукой он все еще обнимал меня и, протянув другую, убрал с моего лица волосы и улыбнулся. – Ты уже проснулась? – спросил он с толикой веселья в голосе. Я покачала головой, зевнула и снова закрыла глаза. Он тихо усмехнулся. – Мы проспали допоздна, Беллз. Уже почти девять, а у меня в десять урок... Прости, – сказал он, похоже, на самом деле не желая уходить. Я вздохнула. – Хочешь еще поспать?

На минуту я задумалась. Это казалось довольно хорошей идеей, но... все-таки недостаточно. Тряхнув головой, я снова открыла глаза и закусила губу. Это безмолвие становилось весьма раздражающим. Я изобразила в воздухе нечто, похожее на писанину.

– О! – сказал Эдвард, скатился с кровати и плавно выпрямился. Я бы просто шлепнулась на задницу. Он подошел к барной стойке и взял лежащие там блокнот и карандаш, в то время как я села, скрестив по-турецки ноги. Он вручил мне пишущие принадлежности и снова опустился на кровать, наблюдая за мной. Я чуть-чуть покраснела и начала писать.



Я передала блокнот и ждала, пока он прочитает, по окончании чего Эдвард улыбнулся.

– Да, конечно, это здорово. Ступай переодеваться, и мы пойдем, – сказал он, положив блокнот и снова встав с кровати. Его волосы торчали во все стороны еще небрежнее, чем обычно. Я улыбнулась, кивнула и попыталась выскользнуть из постели, но закончила тем, что с глухим стуком кувыркнулась на пол. Эдвард рассмеялся и протянул руку, помогая мне встать. Я показала ему язык, отряхнула зад, открыла комод и вытащила еще одни джинсы, а вместо рубашки – темно-синее платье с длинными рукавами. Я отправилась в ванную, переоделась, почистила зубы, умылась, расчесала волосы, на этот раз вообще оставив их распущенными. Элис гордилась бы мной. Честно говоря, я еще немного поспала бы. Прошлый день оказался весьма изнурительным, но я действительно не хотела уходить из дому на работу без Эдварда. Я была немного напугана, но не собиралась говорить ему об этом. Выйдя из ванной, я обнаружила, что уже обутый Эдвард перебирал весьма ограниченный выбор телевизионных каналов. Я села на кровать, натянула пару носков, а затем меховые сапоги, собралась уже встать, но потом решила заправить в них джинсы.

Элис определенно гордилась бы мной, даже если я не выглядела так уж здорово. Эй, я прилагала усилия, так что могла на что-то рассчитывать. Я встала и откашлялась, давая знать Эдварду, что готова. Он вскинул голову и, улыбаясь, поднялся на ноги.

– Красавица, – только и сказал он, целуя меня в лоб.

***

Я провела утро, читая в спальне Эдварда, валяясь на его кровати и слушая, как он давал уроки. Я могла определить, когда играл он, а когда ученик, хотя мальчик и был довольно хорош. Около одиннадцати я услышала хлопок закрывшейся передней двери, а через минуту – шаги на лестнице. Когда Эдвард сел рядом со мной, я подняла взгляд от своей книги о Екатерине Медичи.

– Хочешь остаться здесь и заказать на обед пиццу или сходить куда-нибудь?– спросил он, его голос звоном колокольчиков разорвал тишину, в хорошем смысле. Я запомнила номер страницы и закрыла книгу.

– Пиццу! – улыбаясь, сказала я. Пицца – хорошая идея. Эдвард расхохотался, вероятно, потому, что я вела себя, словно мне было двенадцать.

– Хорошо. Какую? – его глаза радостно заискрились, когда он говорил. Я на минутку задумалась, а затем ответила:

– Сырную.

Его словарный запас языка жестов был достаточно большим, так что он понимал большинство основных обозначений продуктов, что чуть-чуть упрощало мою жизнь. Эдвард продолжал улыбаться.

– Звучит хорошо, но моя половинка будет с пепперони. – Я показала ему язык. – Можно я возьму твой телефон, чтобы сделать заказ? – спросил он. Я замерла. Дерьмо. Об этом я ему еще не говорила.

– Нет, – сказала я, потянувшись за своим лежащим на тумбочке блокнотом, и начала писать, пока он озадаченно наблюдал за мной.



Я робко вручила ему записку. Он прочитал ее, а потом посмотрел на меня со смесью ужаса, развлечения и замешательства в глазах.

– Что? – спросил он. Замешательство выиграло. Я вздохнула и, покраснев, забрала блокнот.



Я вручила написанное, размышляя над его реакцией. Варианты были следующими:

А. Он взревет от хохота (он всегда немного напоминал мне льва, когда делал это), и скажет, что я не должна была так поступать, потому что теперь лишилась телефона.

Б. Он будет потрясен, скажет, что в действительности бедняга телефон в этом не виноват и я не должна была уничтожать его.

В. Он будет слегка позабавлен моей злостью, удивлен тем, что я смогла бросить мобильник достаточно сильно, чтобы сломать, в восторге от того, что у него появилось прекрасное оправдание для покупки мне нового дорогого аппарата, и напуган тем, что вчера вечером я шла домой без работающего телефона.

Кажется, вариант «В» наиболее вероятен из трех, и я оказалась права. Закончив выговаривать мне за возвращение вчера вечером домой без работающего мобильника, он заявил:

– Ну, думаю, нам пора в магазин за телефоном, – ухмыляясь и практически подпрыгивая на кровати, взбудораженный предлогом, чтобы что-нибудь мне купить.

– Нет, – ответила я, пристально глядя на него. Он вздохнул, его лицо помрачнело. Я чувствовала себя чуть-чуть виноватой... хорошо, очень виноватой, но все еще не намеренной позволить ему купить мне новый телефон. Я могла сделать это сама.

– Я возьму свой мобильник и закажу пиццу, а затем мы продолжим эту дискуссию, – сказал он, вставая.

Я вздохнула. У меня появилось ощущение, что на этот раз он выиграет. Я вернулась к своему чтению, а через несколько минут почувствовала, как кто-то погладил меня по волосам, а затем поцеловал в макушку. Я вздрогнула, хоть и знала, что это Эдвард. Он тихо засмеялся:

– Прости. Не хотел напугать тебя.

Я вздохнула, не поднимая глаз.

– Ты не собираешься облегчить мне задачу, да? – со вздохом спросил он, снова садясь рядом со мной. Я покачала головой и наконец подняла голову.



Написала я в записной книжке, едва ли не бросив ею в него. Он, читая, приподнял бровь, вызывая у меня подозрения.

– Прекрасно. – Да, он что-то замышлял.

***

Без пятнадцати два я, натягивая куртку, постучала в дверь кабинета/классной комнаты Эдварда. Он и обучаемая им пятилетняя девочка посмотрели на меня.

– Мне пора идти. Увидимся позже? – сказала я, чувствуя себя довольно грубой, поскольку девочка не понимала меня. Эдвард, улыбаясь, кивнул.

– Да. Я зайду около семи, мне нужно кое-что закинуть Элис, а потом куплю ужин, так что слегка задержусь. Что ты хочешь, чтобы я взял?

– Китайскую еду.

– Хорошо. Будь осторожна. Люблю тебя, – несколькими большими шагами он пересек комнату и поцеловал меня в щеку, не обращая внимания на смешки малышки за роялем. Я улыбнулась и оставила их заниматься.

***

Колокольчики на двери магазина звякнули, и через открытую дверь проникли звуки Нью-Йорка.

– Изабелла! – раздался бодрый знакомый голос с прекрасным итальянским акцентом. Я улыбнулась и взяла доску с маркером.



Я написала это и показала ему. Он довольно давно не появлялся, и я была рада его видеть. Но что-то было не так. Я заметила это в его глазах. Несмотря на его улыбку, глаза выдавали внутреннюю опустошенность.



Написала я, надеясь, что это не то, что мне пришло в голову.

Он вздохнул, все следы поддельной радости исчезли с его лица.

– О, Белла. Делии больше нет, – сказал он, его голос выдавал печальную потерю. Я положила доску и маркер, обошла прилавок и крепко обняла мужчину, чувствуя, как у меня брызнули слезы. Именно в такие моменты я была слегка благодарна за то, что не разговаривала, потому что не представляла, что сказать в утешение. Я ощутила, как его тело задрожало от всхлипываний, и не успела я и глазом моргнуть, как он разрыдался. От его страданий мое сердце разрывалось. Я не могла себе этого представить... Мистер Фрэнк рассказал мне свою историю: они поженились, когда ему было девятнадцать, а ей – восемнадцать. Прожив вместе так долго, теперь они разлучены.

И более того, я знала, что это – прощальный визит. Мистер Фрэнк не планировал надолго оставаться вдали от Делии. Я не ждала, что он всадит нож себе в сердце или выпрыгнет из окна пятого этажа, или совершит любое драматическое самоубийство, но у меня было предчувствие. Уже сейчас воля к жизни покинула его. Он не очень долго проживет без своей жены.

Очень-очень скоро я потеряю его: человека, который в течение нескольких коротких месяцев олицетворял дедушку, которого у меня никогда не было.

– Я скучаю по ней, Изабелла. Я скучаю по ней... так сильно, – всхлипнул старик. Я плакала вместе с ним: из-за его потери; потому что ничего не могла сделать для него и из-за того, что он покидал меня. – Я... Я хотел, чтобы это было у тебя, Изабелла.

Он был единственным человеком, которому я позволяла называть себя Изабеллой. Казалось правильным, когда он говорил это. Сунув руку в карман пальто, мужчина вытащил толстую книгу и протянул мне. Я осторожно взяла ее.

– Не открывай, пока я не уйду, – сказал он, притянул меня к себе, крепко обнимал несколько долгих минут, а затем развернулся и, не говоря ни слова, вернулся на улицы города, где у него не было никого, кто хоть немного позаботился бы о нем.

Я взглянула на книгу у меня в руках. Она была похожа на личный журнал. Вытерев глаза, пытаясь остановить поток новых слез, я пошла обратно за прилавок, села на стул и открыла дневник. На развороте была простая надпись опрятным почерком мистера Фрэнка:



Я закрыла книгу, когда снова зазвенели колокольчики, сигнализируя о приходе другого покупателя. Я хотела прочитать дневник в одиночку, он был слишком особенным, чтобы делиться этим сейчас.

Это будет длинный-предлинный день.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.