– Не могу поверить, что Mariners продули своё первенство, – проворчал Эммет, наблюдая, как игроки противоположной команды обрадовано дали «пять» друг другу, когда игра закончилась. – Воображалы.
– Ну же, сынок. Будь оптимистом, – Карлайл похлопал Эммета по плечу. Эммет поднял бровь, явно спрашивая таким образом, что можно тут найти оптимистичного. – Это была интересная игра, хотя конец был не таким уж и хорошим, – улыбнулся Карлайл.
Эммет рассмеялся.
– Ну, ладно.
– Эй, мальчики, – Эсми зашла в гостиную. – Ужин готов.
– Еда! – воскликнул Эммет и, сорвавшись с кресла, бросился на кухню, - Тако!* Да, мам, ты рулишь!
Я поднялся гораздо медленней, чем он, едва устояв на ногах. Вяло обошёл вокруг дивана, стараясь сдержать усталую дрожь. Я споткнулся и вытянул руку, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Словно в замедленной съёмке я наблюдал, как моя рука потянулась к столику рядом с диваном. Я в ужасе наблюдал, как она медленно переместилась в воздухе и задела драгоценную вазу Эсми. Сокрушительный звон бьющегося стекла разнёсся по дому, как выстрел из пистолета. Паника затопила меня, и я упал на колени, ощутив жуткую безысходность. Я схватил осколки вазы, чувствуя, как бешено, трясутся мои руки. Где-то в своём подсознании я услышал странный звук, словно кто-то дышал с трудом, судорожно хватая воздух.
Потом я почувствовал у себя на плече руку.
Осколки фарфора выпали из моих рук, и я закрыл ими голову, защищаясь от ударов, которые должны были за этим последовать. Звуки затруднённого дыхания стали сильнее, словно их обладатель был в ужасе. Я подтянул колени к груди, защищая живот, и ждал. Почему он до сих пор не ударил меня? Ожидание было гораздо хуже его избиений. Я сжал руки на голове сильнее, ожидая ударов, которые причинят мне дикую боль, когда его кулаки или ремень найдут меня.
– Эдвард, – я, не контролируя себя, дрожал, когда начал осознавать, что кто-то снова и снова повторяет моё имя. Тут я понял, что эти отчаянные звуки издавал я сам, судорожно хватая ртом воздух. Дрожь я ощущал, потому что кто-то тряс меня за плечи, – Эдвард, посмотри на меня.
Я открыл глаза и увидел Карлайла, стоящего на коленях передо мной и Эсми позади него. Внезапно я вспомнил, где был. Не в Чикаго. В Форксе. С Калленами. Его здесь не было. В этот раз он не изобьёт меня до смерти.
Прежде чем я смог расслабиться, новая волна ужаса прошла через меня. Ваза Эсми. Её любимая, дорогая ваза, которую она искала так долго, разбилась. И это сделал я. Удушье вновь схватило меня за горло, я дышал кроткими урывками и быстро отползал назад, игнорируя звуки, которые издавал, когда убегал.
– Простите, – я задыхался. – О, Боже, простите меня, – этого было недостаточно. Неважно сколько я буду извиняться, это не вернёт вазу назад.
– Эдвард, – Карлайл медленно приближался ко мне. – Это не имеет значения, пожалуйста, успокойся, всё хорошо.
Я упёрся спиной в стену. Теперь мне некуда было идти. Некуда было бежать.
– Простите, – вновь попросил я, – я споткнулся и попытался схватиться за что-нибудь, и ухватился за край стола, но там была ваза и я задел её и я знаю, она бесценна, но я неуклюжий и глупый, но я клянусь, я не хотел этого и я как-нибудь возмещу вам ущерб, обещаю, – я остановился, чтобы перевести дыхание и потом посмотрел на двух людей, которые полностью изменили мою жизнь. У меня в груди что-то сжалось в ожидании наказания.
– Эдвард, – теперь передо мной была Эсми, Карлайл был рядом с ней. – Милый, я знаю, что ты не собирался разбивать вазу. Это был несчастный случай, а несчастные случаи случаются. Если бы я была таким параноиком, боясь, что что-нибудь разобьётся, я бы запирала эти вазы в стеклянном кабинете. Да, мне нравилась эта ваза, – я вздрогнул и глубоко вздохнул, готовясь вновь извиняться, но она опередила меня. – Но я найду другую, которая мне понравится также, даже если не больше, – она потянулась, чтобы дотронуться до моей щеки. Я вздрогнул и отшатнулся от неё, но она продолжала приближаться ко мне. – Я никогда не причиню тебе боль, – яростно прошептала она, когда её рука мягко легла на мою щёку. – Никогда.
– Как и я, – заговорил Карлайл, и в его голосе звучала такая же отчаянная решительность, – и никто другой, никогда.
Минуту я просто сидел и смотрел на них. Моя грудь резко вздымалась, словно я боролся за каждый вздох. Эмоции навалились на меня, и теперь я чувствовал себя разбитым.
Карлайл пододвинулся ближе, потянувшись к моей ладони.
– Можно взглянуть на твою руку? – мягко спросил он.
Смущаясь, я кивнул и потом почувствовал, как он двумя руками мягко взял мою руку. Я был шокирован, увидев кровь на руке и, когда он перевернул её, я заметил глубокую рану на ладони. Я начал понимать, что произошло, когда почувствовал, как горит рука.
– Мы пойдём ко мне в кабинет, – решил Карлайл, - Элис! Принеси мне полотенце, пожалуйста.
Элис подошла к нему и протянула полотенце. Я увидел у неё в глазах жалость, когда она посмотрела на меня. Я отвернулся, ненавидя это.
Я пошёл наверх за Эсми и Карлайлом в его кабинет. Там он вытащил свою чёрную сумку и достал необходимые принадлежности. Когда он вытащил иглу, я сглотнул. Я сел на кушетку и он начал очищать рану на моей руке. Эсми села рядом и взяла меня за другую руку.
– Я хочу, чтобы ты поговорил с нами, – мягко сказала она.
Я опустил глаза. Конечно, они хотели, чтобы я им всё рассказал. В этот момент они наверняка жалели, что привели меня в свой дом.
– Что вы хотите знать?
– Мы немного знаем о том, что случилось с тобой, перед тем, как ты попал в больницу, – объяснил Карлайл, обрабатывая мою руку. – Мы знаем, что ты был сильно избит и потому попал в больницу. Но из того, что я увидел сегодня, я могу предположить, что это был не единственный случай.
– Нет, – прошептал я, – это происходило часто. Не имело значения сделал я что-то или нет. Был ли он пьян или нет. Похоже, он всегда находил причину, чтобы избить меня, – я смотрел вниз, пока говорил. Надеюсь, теперь они поймут, что за монстр живёт во мне.
– Кто? – тихо спросила Эсми, – мы знаем, что отчим убил твою мать. Это твой отец бил тебя?
– Нет, – я старался не обижаться на то, что они подозревали моего отца. – Мой отец был прекрасным человеком. Но он умер, когда мне было шесть, – я почувствовал, как моя рука онемела, и желал, чтобы то же произошло с моим мозгом, – мама второй раз вышла замуж, когда мне исполнилось девять. Это он бил меня.
– И этот человек, твой отчим, он часто так делал? - спросил Карлайл.
Я кивнул.
– А где была твоя мать?
– В своей комнате, – прошептал я. Я услышал, как Эсми шокировано выдохнула, и посмотрел на неё. – Это не была её вина. Она изменилась, когда умер мой отец. Она… она перестала заботиться о чём-то. Я обещал отцу перед тем, как он умер, что защищу её. Я пытался. Я, правда, пытался, – я посмотрел в голубые глаза Эсми, умоляя её поверить мне.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответила она на мою просьбу.
– Ну вот, – произнёс Карлайл, – я закончил.
Я посмотрел на руку и увидел, что рана была аккуратно зашита. Карлайл потянулся за бинтом и начал аккуратно обвязывать им руку.
– Я этого не заслуживаю, – тихо сказал я. Слова вылетели изо рта, прежде чем я понял, что сказал.
– Конечно, заслуживаешь, – приободрила меня Эсми.
– Нет, – я покачал головой, – не заслуживаю. Правда, нет. Вы прекрасные люди. У вас замечательная семья. Но я этого не заслуживаю, - мой голос дрогнул. – Вы должны отослать меня обратно в Чикаго.
– Эдвард, – раздражено произнёс Карлайл, – Мы уже это обсуждали. Мы не отошлём тебя назад, в независимости от того, что ты делал.
– И определённо не из-за этой глупой истории с вазой.
– Вы не понимаете! – закричал я, – я ужасный человек! Я…
– Хватит. Хватит всего этого. Ты НЕ ужасный человек. И, кроме того, ты не неуклюжий и не глупый, – Эсми практически кричала, я первый раз видел её в этом состоянии. – Ты теперь часть нашей семьи. Мы никогда не отошлём тебя в Чикаго. Твоё место здесь. С нами.
– Дорогая, – Карлайл встал и положил ей ладонь на плечо. – Если Эдвард хочет вернуться в Чикаго, мы не можем запретить ему этого, – он повернулся ко мне. – Это то, чего ты хочешь? Ты здесь несчастлив?
Моя челюсть упала. Несчастлив здесь? Как я могу быть здесь несчастлив?
– Нет, – тихо ответил я, – я не хочу возвращаться в Чикаго. Но…
– Никаких возражений. Мы больше не будем это обсуждать. Эсми и я приняли тебя в нашу семью. Мы никогда не пожалеем об этом решении. Эдвард, посмотри на меня, –
я поднял взгляд к его лицу.
– В тебе есть что-то, что очень редко в нашем мире. Мы увидели это ещё в госпитале и видим это с тех пор, как ты переехал с нами сюда. Мы хотим, чтобы ты был с нами. Это правда.
Мои плечи вяло опустились.
– Я тоже хочу быть здесь, – я вздохнул.
– Тогда всё решено, – Эсми встала, хлопнув в ладоши, – идёмте ужинать, пока еда не остыла.
Карлайл пошёл к выходу из кабинета. Я задержал Эсми.
– Мне, правда, жаль насчёт вашей вазы, – сказал я так искренне, насколько это было возможно.
– Я знаю, милый, – она вновь коснулась моей щеки, и я еле сдержал себя, чтобы не отшатнуться. – Но сейчас уже всё решено, – она махнула рукой, словно это произошло уже давно, – мы больше не будем это обсуждать. Всё закончилось. Забудь об этом.
Когда мы спустились вниз, я увидел что кто-то – похоже, Элис – уже убрал осколки вазы из гостиной. Я не знал как, но был уверен, что когда-нибудь найду этой вазе достойную замену. Ужин был чрезвычайно тихим. Я знал, что Элис и Эммет не знали, как себя вести после последнего происшествия. Они пытались развеять атмосферу, но по большей части, мы ели в тишине. После ужина я помог Элис и Эммету помыть посуду и потом пошёл наверх к себе в комнату. Когда я проходил мимо кабинета Карлайла, то меня остановил голос Эсми, доносящийся из-за двери.
– Я так волнуюсь за него, Карлайл.
– Знаю, моя дорогая, я тоже, – я услышал, как зашуршала ткань, скользнув по коже дивана, и понял, что Карлайл сел рядом с Эсми.
– Он выглядел таким разбитым, таким испуганным, когда он подумал, что мы собираемся ударить его. Я не могу даже представить себе, что кто-то может причинить боль этому мальчику. И как его мать позволяла происходить этому так долго! Это непростительно!
Карлайл должно быть ответил что-то, но я услышал только приглушённые звуки.
– Да, он пытался, – согласилась Эсми. Её голос стал мягче. – У него такая чистая душа, он так прекрасен внутри, что это видно всем.
Я закрыл глаза, услышав её слова, и отошёл от двери. Я слышал достаточно. Я подумал, как скоро они поймут, насколько они ошибаются…
• * * * *

Остаток недели тянулся ужасно долго. Кошмары продолжали атаковать меня каждую ночь. Все дни слились в одну сплошную линию. Белла была единственным ярким пятном. Я не мог дождаться, когда приду в школу, чтобы увидеть, обнять её, поговорить с ней. Я чувствовал себя так, словно тону, а она помогала мне удержаться на плаву.
– Эй, не хочешь прогуляться перед тем, как мы поедем к тебе домой? – спросила Белла. Сегодня была пятница и должна была состояться наша пижамная вечеринка. Белла предложила подвезти меня домой, ведь она всё равно собиралась к нам. Я подпрыгнул, обрадовавшись возможности провести с ней больше времени наедине.
– Конечно, с удовольствием, – я улыбнулся и взял её за руку. Мы покинули парковку и направились в лес.
– Ты рад насчёт сегодняшней пижамной вечеринки? –
Я пожал плечами.
– Я рад, потому что смогу увидеть тебя.
– Так мило, – Белла улыбнулась и покачала нашими переплетенными руками, – я тоже. – Хотя должно быть весело. Элис часто переходит границы.
– Да уж, она сегодня с утра планировала вечеринку с Эсми. Мне пришлось сбежать, прежде чем я сошёл с ума от того, как она бегает по всему дому.
Белла рассмеялась. Потом она вдруг посерьёзнела.
– Эдвард?
– Да? – спросил я, слегка озадаченный серьёзными нотками в её голосе.
– Ты в порядке?
Я нахмурился.
– Конечно. Почему ты спрашиваешь?
Она потянула меня за руку, заставив остановиться и посмотреть на неё.
– Я, правда, беспокоюсь о тебе.
– Ты не должна беспокоиться, я в порядке.
– Я так не думаю, – мягко сказала она, – ты измучен, я вижу это, и не только по тёмным кругам под твоими глазами.
– Белла…
Она подошла к бревну и села, потянув меня за собой. Я сел рядом с ней. Она положила ладони мне на щёки.
– Почему ты не можешь спать?
– Я не знаю, – я отвёл взгляд, не в состоянии смотреть ей в глаза.
Она терпеливо ждала, поглаживая меня по лицу.
– Ну, хорошо, у меня ночные кошмары, – я высвободил лицо из её рук и пробежал рукой по волосам, – Каждую ночь. Каждый раз, когда я закрываю глаза.
– О чём они?
Я почувствовал, как у меня задрожали колени.
– Обо всём, – пробормотал я.
– Может, если ты о них расскажешь, это поможет.
Я фыркнул и посмотрел на деревья. Я едва мог видеть серое небо через их кроны.
– В последнем моём кошмаре, умер мой отец. Снова. Третий раз за эту неделю. В этот раз я увидел, как его выкинуло из машины. Это что-то новое. Обычно в моём сне он лежит на земле. Но не на этот раз. Он вылетел через лобовое стекло. Затем он заставил меня пообещать, что я позабочусь о свое матери. Снова, – я говорил гораздо резче, чем хотел, не для того, чтобы она обратила на это внимание, а потому что сильно устал.
Я почувствовал у себя на лице её мягкие пальцы. Мои колени продолжали дрожать, и я не мог избавиться от образов в моей голове.
– Не очень-то помогло, да? – нежно спросила она.
Маленький смешок вырвался у меня из груди, и я посмотрел на неё.
– Нет, вообще-то, – я улыбнулся ей, хотя знал, что она просто хочет помочь мне. Я наклонился и мягко поцеловал её, – но спасибо, что волнуешься.
Она обхватила меня рукой за шею, не давая мне отстраниться. Она слегка прикоснулась к моим губам и постепенно углубила поцелуй. Я тихо застонал и отпустил её руку. Притянув её к себе, я провёл своими губами по её. Я продолжал притягивать её к себе, пока она не села ко мне на колени. Она обвила руками меня за шею и прижалась ко мне всем телом. Я запустил пальцы в её волосы и приник к её губам в более глубоком поцелуе.
– Эдвард, – выдохнула она, – конечно, я волнуюсь, – она встряхнула головой. – Глупенький ты мой, я волнуюсь и никогда не перестану это делать.
Я посмотрел на неё, утонув в её удивительных красивых глазах.
– Я тоже волнуюсь, – прошептал я, – я не должен, но волнуюсь. Белла, ты сейчас самое дорогое в моей жизни. Самое важное, что было со мной за всю мою жизнь, – я обхватил её лицо и поцеловал её закрытые глаза, её щёки и, наконец, губы так нежно, как только мог.
– Знаешь, что я думаю?
Я покачал головой, никогда не мог предположить, о чём думает Белла.
– Думаю, что сегодня вечером ты должен просто расслабиться и хорошо отдохнуть. Просто наслаждайся вечеринкой и не думай ни о чём другом.
Я улыбнулся.
– Я могу попытаться.
– Не пытайся. Просто отдыхай и развлекайся. Ты невозможен, Эдвард. Одна ночь. Просто дай себе отдохнуть хотя бы одну ночь.
– Хорошо, – легче было сказать, чем сделать.
– Обещаешь?
Я вновь рассмеялся.
– Да, обещаю.
Моё обещание удалось доказать лучше, чем я предполагал. Когда мы приехали домой, все уже были в сборе. Первым делом в списке Элис был маникюр, педикюр и сплетни.
– Ну, Элис, ты серьёзно? – заныла Белла, – ты делала мне педикюр три недели назад!
– Так, Белла, дай мне взглянуть на твои пальцы.
Я в изумлении наблюдал, как Белла сняла носки и подвигала пальцами, дожидаясь одобрения Элис.
– Ужас! – закричала Элис, – дешёвый лак, неровный педикюр! Девушка, вам срочно нужен сеанс педикюра.
Белла закатила глаза.
– А что мальчики будут делать? Вы им тоже будете ногти красить?
Прежде чем я успел запаниковать, Эммет вступил в разговор.
– О, Боже, нет, конечно! Мы будем играть в футбол. Идём, парни!
– Прости, – пробормотал я Белле и последовал за Эмметом и Джаспером к выходу из комнаты.
– И не смей красить их розовым лаком! Ты поняла меня, Элис Каллен!
Я рассмеялся и вышел на улицу.
– Эдвард! – Эммет стоял посреди заднего двора, держа в руках мяч. – Мы сыграем несколько партий. Я – защитник. Ты будешь нападающим, а Джаспер тоже защитником.
– Не честно, – проворчал Джаспер, – он раз в десять быстрее меня.
Эммет усмехнулся.
– Вот именно. Ты должен пересечь воображаемую линию между клумбой и мамиными цветами для посадки. Эдвард, иди сюда.
Я подбежал к Эммету и выслушал его объяснения игры. Потом я встал напротив него и ждал, когда он объявит о начале игры.
– На старт, внимание, марш!
Я сорвался с места, обогнув Джаспера и, крутанувшись влево. Обернувшись, я увидел, что Эммет кидает мне мяч. Я легко поймал его неповреждённой рукой. Потом пересёк воображаемую линию.
– Касание! – прокричал Эммет, поднимая руку в воздух.
Я кинул мяч и тоже поднял руку.
– У меня не было шансов, – рассмеялся Джаспер, облокотившись руками о колени. – Ты очень быстрый, парень!
– Спасибо! – я дал «пять» Эммету.
– Думаю, нам надо поменять позиции, – сказал Джаспер, – я буду главным нападающим, Эммет будет играть в защите и Эдвард тоже.
Эммет усмехнулся.
– Звучит здорово.
Джаспер подбежал ко мне, и мы обсудили нашу игру. Потом мы заняли свои позиции.
– На старт, внимание, марш!
Джаспер сорвался с места, сделав обманный манёвр. Эммет был неуклюжим и, прежде чем он смог занять нужную позицию, я метким ударом кинул мяч прямо в руки Джаспера.
– Касание! – прокричал я.
– Да! – Джаспер с победным кличем вскинул кулак в воздух.
– Ну, вот опять, – проворчал Эммет. Мы с Джаспером переглянулись и разразились смехом.
Мы вновь собрались и начали играть. Джаспер попытался обогнуть Эммета, но в этот раз тот удержал его. Джаспер сделал заход, но большой парень не пускал его. Когда он на секунду освободился, я кинул мяч ему в руки. Как только мяч оказался в руках Джаспера, Эммет подкрался к нему сзади. Они повалились на землю и начали с криками перекатываться по траве. Я услышал их смех и улыбнулся. Внезапно Эммет вскочил с огромной улыбкой на лице.
– Я обошёл тебя, Хейл!
Джаспер вскочил на ноги.
– О, мечтай, Каллен. Давай, Эдвард!
Игра продолжилась. Иногда кто-то из нас выигрывал, иногда Эммет валил одного из нас на землю и забирал мяч. Когда девочки вышли к нам, я был грязным, испачканным травой, раскрасневшимся и задыхающимся от быстрого бега. И ещё улыбающимся.
Белла заметила меня, и я увидел, как радость и надежда заискрились в её глазах. Она подбежала ко мне и обхватила руками за шею.
– Ну, привет, – счастливо сказала она.
– И тебе привет. Тебе покрасили ногти в розовый цвет?
Она потрясла головой, в её глазах плясали озорные огоньки. Я проследил за её взглядом и увидел, что её ногти тёмно-красного цвета.
– Мило.
– Спасибо. Развлекаетесь?
– Это точно, – я улыбнулся ей, и это было здорово. Я чувствовал себя значительно легче впервые за долгое-долгое время.
– Хорошо, мальчики, – произнесла Элис, стоя на ступеньках, – чтобы вы знали, пицца здесь.
Волшебные слова. Джаспер и Эммет переглянулись.
– Еда! – закричали уни в унисон и побежали на кухню.
Элис последовала за ними, покачивая головой и хихикая.
– Идёмте, вы двое, – крикнула она через плечо.
Всё ещё с улыбкой, которая, как я считал, была глупой, я пошёл с Беллой обратно в дом. Я учуял запах пиццы, и мой желудок заурчал в ответ на это. Белла рассмеялась.
– Немного проголодался, звезда футбола?
Мой желудок вновь заурчал, отвечая на её вопрос. Мы вошли на кухню и увидели пять больших пицц, лежащих на столе.
– Ого. Очень много пиццы, – прокомментировал я.
– Не очень, вообще-то, – Белла кивнула в сторону Эммета, тарелка которого уже была переполнена.
Я положил себе пиццу, наблюдая, как девочки взяли себе по небольшому кусочку и положили в тарелки салат.
– Не понимаю, почему вы едите кроличью еду, когда тут так полно пиццы? – спросил Эммет с полным ртом, когда мы сели за стол.
Розали пихнула его.
– Серьёзно, Эммет, тебя мама не учила, как вести себя за столом?
– Конечно, учила. Не пихаться за столом, – он ухмыльнулся ей и потом запечатлел у неё на щеке поцелуй.
– Фу, – Розали вытерла щёку, – совершенно не умеет, – вновь пробормотала она.
– Итак, Элис, – произнесла Белла, – как твоя пьеса? – её рука нашла мою под столом и сжимала её на протяжении всего ужина.
Это был правильный вопрос. Глаза Элис зажглись.
– Замечательно! Мне всё нравится. Я имею в виду, что у нас есть пара недель, но мы уже прекрасно играем вместе! Я не могу дождаться декабря!
Я ел пиццу и слушал, как остальные разговаривают. Меня поразило, как они ладили и хорошо знали друг друга. После обсуждения роли Элис в пьесе, они обсудили всё, начиная со стипендии и заканчивая починкой Порше Розали 1977 года. Они обсуждали то, как несправедлив шериф Свон, установивший для Беллы правила, по которым она должна быть дома к 11 вечера и то, что близнецов Хейл не отпустят в колледж вне штата Вашингтон. Эта группа всегда держалась вместе, у них не было секретов друг от друга, насколько постыдными они не были. Я никогда не видел такой открытости между людьми. Я попытался представить, что рассказывал бы Кевину Адамсу, моему «лучшему» другу из Чикаго о проблемах у меня дома. Без вариантов.
– Эй, Белла, думаю, пришло время для твоих пирожных, – сказал Эммет.
Все остальные застонали.
– Эммет, ты шутишь. Я только что съел целую пиццу! – Джаспер держался за живот. – У тебя в желудке ещё осталось место для пирожных? Давай подождём хоть немного и съедим их позже, тогда мы сможем действительно насладиться ими!
– Ладно- ладно. Хорошо. Думаю, я могу подождать.
Розали хлопнула его по руке.
– Жестокая женщина. Ты сегодня очень сильная, – он ухмыльнулся ей. – И мне это нравится.
– О, Боже, – застонала Белла, – пожалуйста, только не начинайте.
– Я думаю, время идти готовиться ко сну, взять наши спальные мешки и смотреть фильм, – решила Элис.
С этими словами наша группа рассеялась. Я пошёл в комнату и надел серые штаны и белую футболку. Я подумал о спальных мешках и тут меня словно ударило. Совместная ночёвка. Мы будем спать. Внизу, все вместе. Я съёжился при мысли, что у меня будет кошмар на глазах у всех остальных. Что если я проснусь, крича и плача? Я опустился на кровать и сжал лицо руками. Это будет плохо. Очень-очень плохо. У меня есть два выхода. Я могу подождать, когда остальные заснут и потом проскользнуть обратно к себе в комнату. Тогда никто не услышит моих криков. Когда закончится кошмар, я спущусь вниз. И не будет похоже, что я вообще куда-то уходил. Другой выход – не спать. Тогда я смогу остаться в гостиной со всеми на всю ночь. Несмотря на явную усталость, мне понравилась идея не спать. Очень понравилась. Решение принято, и я уже не так мрачно думал о совместной ночёвке. Я спустился вниз, стремясь быть как можно ближе к Белле.