Глава 10. Часть 1
Белла медленно положила руки на обеденный стол, молча глядя на фейри, сидящего перед ней.
Эдвард дал ей разрешение спрашивать все. Наконец, она может понять каждую деталь, секрет и тайну в мире фейри. Но она не могла говорить.
- Белла, все в порядке? – густые брови сошлись вместе. Белла несколько раз моргнула. В ее голове как снежный буран метались сотни вопросов. – Просто скажи мне, что тебе хочется знать в первую очередь, - предложил Эдвард, когда стало ясно, что Белла не знает, с чего начать.
Но как выбрать из всего, что она хочет знать? Белла сама не была уверена.
- Почему ты так отличаешься, - пробормотала она первое, что пришло ей на ум.
Эдвард рассмеялся.
- Уточни, что именно тебя интересует.
- Твоя кожа и глаза, - показала Белла. – Ты и твои слуги сильно отличаются от всех фейри, про которых я читала. Но ты выглядишь хуже всех. Я не могу не задумываться над причинами.
Эдвард сделал глубокий вдох. Его рука потерла затылок, и только после этого он посмотрел на Беллу. Он размышлял, как рассказать ей.
- Я так выгляжу, потому что мои земли поражены болезнью. Мои слуги тоже подверглись ее влиянию. – Его взгляд становился жестче с каждым словом. – Да, я пострадал больше всех, но не знаю, почему. – На последних словах его челюсть сжалась. Совершенно точно, что Эдварду был неприятен предмет разговора.
- Этому можно помочь? Ну магией или чем-то еще вылечиться?
Губы Эдварда поджались. Лицо стало еще серее.
- Нет, вылечиться нельзя.
Тяжелые слова повисли в воздухе между ними. Белла подозревала, что он о чем-то умалчивает, но не стала углубляться. Для человека, который столько времени провел во тьме неведения, новую информацию было тяжело освоить.
- И давно? – Белла поняла, что говорит слишком расплывчато, так как Эдвард наклонил голову. Но ей было тяжело четко формулировать мысли, узнав, что он никогда не станет прежним. Эдвард никогда не будет тем мальчиком с портрета, и эта мысль вызывала… жалость. Он никогда не станет теплым, всегда будет видеть в зеркале серую кожу и черные глаза. Она не представляла, как он справляется с этим. – Как давно ты стал таким?
- Пятьдесят лет. – Белла втянула воздух, не уверенная, должна ли она высказать сожаление или нет. Эдвард опередил ее. – Я вижу, что ты думаешь. Тебе не стоит чувствовать жалость ко мне, Белла. – Он грустно усмехнулся и перевел на нее смягчившийся взгляд. – Хотя мне жаль, что я похитил тебя. Надеюсь, когда ты узнаешь все, станет легче. Наши обычаи и правила, когда дело касается нарушений, слишком… специфичны для фейри.
Белла вынужденно опустила взгляд. Взгляд Эдварда стал слишком мягким.
- Я больше не виню тебя. Хотя раньше да, ненавидела. – Она нервно засмеялась, но Эдвард ничего не сказал, пока она, наконец, не подняла голову. – Но больше нет.
Он выдохнул и благодарно улыбнулся. Его плечи заметно расслабились.
- Что еще ты хочешь знать? Я отвечу, если смогу.
Белла слабо улыбнулась. Многонедельное напряжение между ними начинало понемногу ослабевать.
- Я хочу знать о твоей семье.
Эдвард кивнул, и на его губах расплылась медленная ухмылка.
- Это очень длинная история, и очень грустная, требующая от меня встать с этого неудобного стула. – Он приподнял бровь. – Может быть, мы продолжим снаружи?
- Ты придерживаешь ответы, чтобы вывести меня из дома? – вопросительно посмотрела на него Белла. Эдвард просто пожал плечами.
- Возможно. – Но ухмылка все еще продолжала играть на его губах.
Белла просто кивнула и пошла за ним по коридору, выйдя из столовой. Она никогда не исследовала каждый коридор, чтобы узнать, куда он ведет. Но удивилась, увидев, что ради нее Эдвард замедлил свой шаг и подождал ее в конце зала.
Но там в стене, разрисованной золотыми цветами и листвой, обнаружилась дверь. Художник не придерживался шаблонов, и она вдруг с удивлением обнаружила вставленные в орнамент слова на древнем языке.
- Куда мы идем?
- Увидишь. – Эдвард открыл дверь, не испытывая при этом особых сложностей, но тихо выругавшись, из чего Белла заключила, что ею уже давно не пользовались.
Белла заморгала, когда в проем ворвалось дневное солнце. Дверь вела не в соседнюю комнату, а наружу.
Земля еще спала. Окружающие замок холмы больше впечатляли сейчас, чем когда они покроются зеленью деревьев. На клумбах вылезли самые храбрые цветы. Белла следовала за Эдвардом. Они шли по каменной дорожке, выглядевшей такой же старой, как и замок. Камни глубоко вошли в грунт. Белла подняла голову и увидела, что они направляются прямо в лес.
Услышав, что ее шаги замерли, Эдвард обернулся.
- Обещаю, Белла, что ты в безопасности. – Его слова внушали уверенность, но не такую сильную, как выражение его лица. Глаза Эдварда лучились пониманием. Он протянул ей руку. Белла моргнула, глядя на раскрытую ладонь.
Больше не колеблясь, Белла вложила руку в его теплую ладонь. Чувствуя, как на губах расплывается улыбка, она опустила взгляд к тому месту, где его рука сильно и уверенно сжимала ее.
- Ты согрел руку? – хмыкнула она, вспоминая, как раньше держалась за ту же холодную ладонь.
Эдвард повернулся к ней, с трудом скрывая улыбку.
- Я растирал ладонь о ногу с той секунды, как мы вышли. Ты разве не заметила?
Белла рассмеялась, не уверенная, шутит он или серьезен. Но ее отвлек странный очищающий звук, который она никогда не слышала. Он исходил от нее. Белла смеялась.
Это вызвало глубокую улыбку у Эдварда. Его глаза больше не опаляли холодом, а напоминали Белле текущую лаву.
- Если это вызывает у тебя смех, то я могу делать это чаще.
Белла фыркнула, поступая совсем не так, как полагается делать леди, но это только вызвало новый взрыв смеха.
- Прости, - выдохнула она, - но так смешно видеть, как ты прилагаешь большие усилия, чтобы согреть руку.
Они продолжили идти. Эдвард заботливо предупреждал, когда на пути попадался выступающий камень или корень. Потом он пожал плечами.
- Я видел, как сильно это раздражает тебя, поэтому попытаюсь избегать этого как смогу.
Смех Беллы стих. Она повернулась к мужчине рядом. Эдвард продолжал смотреть вперед.
- Что заставило тебя думать, что это раздражает меня? – Наоборот, ей нравилось прикасаться к его холодной коже. Это каким-то образом успокаивало ее.
Эдвард пожал плечами.
- Ты всегда вздрагивала, как только я оказывался рядом, и я просто сложил два и два.
Белла отвернулась, притворяясь, что ее сильно интересует группа деревьев, в тени которых они теперь шли. Эдварду не нужно знать, по какой причине у нее возникала такая реакция. Если бы он только знал…
Белла изменила тему:
- Ты успешно вывел меня из замка, и теперь я хочу услышать про твою семью.
- Ты была права, фейри красивы, - усмехнулся Эдвард, проводя рукой по волосам. Белла не удержалась и полюбовалась, как через ткань проступили напрягшиеся бицепсы. – Веришь или нет, но я – один из трех братьев. Я самый младший, потом Мейсен, самый старший – Энтони. И наши родители – лорд Карлайл и леди Есме Датхейл.
Хотя его глаза и потеплели, но все еще оставались слишком холодными. Белла заметила и еще кое-что: Эдвард говорил так, словно очень давно не видел их. Они все умерли? Или просто живут в другом месте, как брат Элис?
- Мои старшие братья хотели быть лордами Датхейла, так как принадлежали к фейри, но только сильнейший по магии мог принять титул.
- Ты не хотел быть лордом?
Эдвард мрачно хмыкнул.
- Боже, нет. Я был бы счастлив остаться в составе армии отца и защищать наши земли. Лорды Фей должны не только знать, как умело вести дела своего двора, но и имели другие обязанности. Я знал, что не подхожу для этой жизни.
Если Эдвард был обычным солдатом, то все вдруг обретало смысл. Тогда стало понятно, как он смог избавиться от Ойлтейлов, не получив ни раны или царапины.
- К несчастью, мой отец был суровым мужчиной, и не обращал внимания на то, что два его старших сына выросли, ненавидя друг друга из-за титула. Мать была более мягкой, но знала традиции и не могла бы остановить того, что произошло, даже если бы попыталась.
Белла постаралась представить себе такую жизнь: когда братья обращаются друг с другом как враги. И отец, который хочет только того, чтобы победил сильнейший. Неудивительно, что Эдвард отстранялся от семьи.
- Несмотря на то, что я пытался жить вдали от двора, путешествуя с армией отца, не оставляло сомнений, что я становился все сильнее и сильнее. Каждый раз, как я появлялся дома, мои братья видели это, чувствовали , как магия течет по моим венам. – Эдвард на секунду замолчал. – Но потом началась пятисотлетняя война с твоим народом. – Он пытался сказать это так осторожно, как мог, но Белла поежилась. Она уже знала, что Эдвард жил в те времена, когда людей использовали как рабов, но это напомнило ей кое-что другое.
- Я думала, в те времена ты был ребенком?
Эдвард сжал челюсть.
- Мне было пятьдесят, но для моего народа это подросток.
- И что случилось тогда, во время войны?
- Мои родители и братья не выжили. – Его голос был необычно пресным. Белла задумалась: а не радовалась ли этому обстоятельству его темная часть? Если его отец был таким тираном. Но Белла не успела спросить, Эдвард резко выдохнул и продолжил: - И мне пришлось стать лордом Датхейла. То, чего я избегал всю жизнь, в итоге настигло меня и поработило. – Он нервно усмехнулся. – Надо сказать, это был трудный переход. Не всем фейри нравилось видеть своим новым лордом грубого армейского командира. По этой причине большая часть отцовского двора уехала в другие земли.
Глаза Беллы расширились.
- Это ужасно.
Эдвард пожал плечами.
- Я не возражал. Никогда не был хорош в сглаживании неурядиц и кознях, чтобы выжить в их мире. Так что лучше уж так.
- Ты скучаешь по семье? – Хотя его детство явно не походило на счастливое, Белла по себе знала, что скучает по своей семье, и неважно, каким жестоким было ее воспитание.
Эдвард опустил взгляд.
- Я скучаю по матери, но не по отцу или братьям. Да, это звучит ужасно, но по большей части это из-за того, что отец держал… рабов, и братья тоже. Я не могу простить им этого. – Хотя Эдварду было больно признаваться в этом, Белла все равно втянула воздух, узнав, что в этом замке работали против своего желания люди, а она уже начала признавать его как свой новый дом. «Но Эдвард не держал рабов» , - сказала себе Белла. Да, он сражался на войне против восставших. Эти новости сильно подействовали на нее.
Белла не нашлась, что ответить, так что они оба молчали. Эдвард, остановившись, помог ей перебраться через упавшее дерево на тропинке. Перенося ногу через замшелое бревно, Белла почувствовала, что Эдвард поддерживает ее под локоть и постаралась уцепиться за что-то еще. Чем-то еще оказались широкие мужские плечи. Твердые, накачанные мускулы лежали под ее ладонью. Тело воина, столетиями укреплявшего его.
- Итак, - проговорила она слишком громко, убирая руку так, словно схватилась за раскаленный камень. Но после этого Белла тут же почувствовала разочарование, когда Эдвард не поторопился взять ее за руку. – Как далеко распространилась болезнь?
Он слегка улыбнулся, явно понимая причину смены темы беседы, вернувшейся к началу разговора.
- Болезнь распространилась на все мои земли и медленно двигается дальше. Вот почему лес умирает все больше и больше. Раньше мои земли оставались зелеными круглый год, а сейчас до Антиррака осталось всего несколько дней, и все еще не ожило, когда должно было уже давно цвести.
Глаза Беллы расширились, когда она подумала, какой силой должны обладать фейри, чтобы земля плодоносила круглый год, тогда как в ее королевстве земля большую часть года стояла коричневой.
- И нет способа остановить болезнь?
Эдвард нахмурился и легко отмахнулся.
- Нет, если только не случится чудо.
Белла открыла рот, чтобы спросить еще, но Эдвард внезапно остановился. Они стояли в середине леса, но, наконец посмотрев вперед, она затаила дыхание.
Там, в уголке леса, располагался сверкающий пруд. Вода блестела так ярко, что, казалось, это днем светили звезды. В пруд стекал небольшой водопад, а деревья расступились настолько, чтобы дать возможность расти изумрудной траве на берегах.
- Что это за место? – восхищенно спросила Белла, следуя за Эдвардом к мягкой траве на берегу пруда.
Он повернулся. В его глазах блеснула грусть.
- Это единственное место, которое оказалось невосприимчиво к болезни. – Он сел, вытянул ноги и откинулся на локти. – Из-за этого. – Он кивнул в сторону сияющей воды, колеблющейся под легким ветерком.
- А что это? – Белла, рассматривая пруд, видела, что там не только вода.
- Звездный свет.
Белла развернулась, готовясь увидеть хитрую ухмылку, но Эдвард был совершенно серьезен. Он, прочитав все на лице девушки, улыбнулся.
- Это единственное, что остается живым, когда все остальное умирает осенью.
Его взгляд метнулся к воде и яркой траве вокруг него. Эдвард растянулся еще свободнее и посмотрел на Беллу с искренним удивлением.
- Ничего не случится, Белла. Я обещаю, что ты в безопасности.
Он видел ее очевидные колебания весь день, но если бы только знал, что не монстров она боится, а его . Она боялась своих зарождающихся чувств, которые становились только сильнее по мере того, как Эдвард открывал ей свою жизнь.
Он тоже был отверженным в своей семье, несмотря на то, что рос при дворе. Эдвард описывал себя как свирепого человека по сравнению со своим собственным народом, которые отвергали его за грубость, точно так же, как сестры Беллы отвергали ее.
Сглотнув комок в горле, Белла села на мягкую травку. Теперь она внезапно осознала, что за мужчина сидит рядом. Эдвард вырос, не имея шанса доверять кому-либо, возможно, даже собственной матери. Его отвергли опять, теперь его собственный народ, а потом его земли заразились неизвестной болезнью.
Он выдерживал удар за ударом, несмотря ни на что. А теперь у него есть она, пусть даже приехав сюда против своей воли. Но Эдвард дал Белле уровень комфорта, которого она никогда не имела в своей жизни, и теперь, кажется, хочет ответить на все ее вопросы.
- Эдвард? – тихо спросила Белла. Он хмыкнул в ответ. Его глаза давно закрылись, когда солнечные лучи проникли сквозь ветви деревьев и осветили их обоих. Белла обнаружила, что ей нравится, как солнце освещает его кожу и волосы. – Той ночью я подслушала твой разговор с Джаспером. Вы говорили о женщине, и я невольно… невольно задумалась…
Эдвард приоткрыл глаза, и Белла постаралась не бормотать.
- Вы говорили о твоей половинке?
Эдвард долго смотрел на нее. Потом медленно сел и моргнул. Раз, другой, третий.
- Не злись, я просто читала о фейри и их половинках, и Джаспер хотел встретиться с ней… - Белла понимала, что бормочет, но не могла иначе. Эдвард смотрел на нее как на цыпленка с отрубленной головой. Она резко встала, только чтобы отвернуться и продолжить:
- Я сложила два и два и подумала, что мне… мне тоже хочется с ней встретиться. – Белла начала сплетать пальцы, внезапно пожелав полностью исчезнуть. Сколько ей возвращаться в замок, если она сейчас убежит? И сможет ли найти дорогу назад?
Но одно точно: Белла не врала, сказав, что хочет встретиться с той дамой. Хочет увидеть фейри, которая как-то заслужила его привязанность.
- Белла, нет другой женщины, - наконец, четко и кратко сказал Эдвард за ее спиной. Она продолжала отворачиваться, пытаясь свести вместе все, что он сказал. Конечно, это не может быть… нет…
- Я точно не знаю, что ты слышала, но мы говорили об одной… моей знакомой из прошлого, - сухо ответил Эдвард. Теперь Белла заметила, что теплота из его глаз исчезла. Вернулся холодный и бесчувственный лорд Датхейла. – Кроме того, мне кажется, пора пить чай. – Эдвард кашлянул и подошел к Белле. – Не сомневаюсь, Джаспер уже приготовил ланч на террасе. Ты присоединишься к нам?
Он вел себя так, словно бы ничего не произошло.
- Нет, спасибо, - с напускной вежливостью ответила Белла. Она только подумала, что нашла родственную душу, которая может понять грусть и вину потери семьи, которая плохо обращалась с тобой. Белла надеялась довериться лорду, но, как только она начала узнавать про подробности его прошлого, Эдвард захлопнул дверь перед ее лицом.
Эдвард кивнул, пропуская ее вперед. Прикосновение его холодных пальцев к теплой коже напомнило Белле о глобальных различиях между ними.
По дороге назад между ними царило молчание, и, как только они достигли замка, Эдвард быстро извинился, а потом спросил, хочет ли Белла пообедать в своей комнате.
Хотя он был предельно вежлив, Белла с трудом не прорычала «нет», отвечая. Между ними словно бы пролегли мили. Он опять обращался с ней как с малознакомой гостьей, с ледяной вежливостью, но Белла не хотела этого. Такое обращение бесило ее.
- Очень хорошо, - пробормотал он тише, чем обычно.
Черт его побери.
- Хорошего дня. – С этими словами он молча ушел наружу.