Определенно, это был не Форкс.

Тесные улицы часто и беспорядочно пересекали то, что некогда было покрытой зеленью землей; башни из стали и бетона возвышались, доминируя над затянутым туманом небом; а машины, велосипеды и пешеходы роились, словно трудолюбивые муравьи, в городском лабиринте. Медленно оглядевшись по сторонам на перекрёстке рядом с крохотной квартиркой, которую она теперь называла домом, Белла поняла, как много всего можно увидеть, услышать и почувствовать в Изумрудном Городе; её тело – будто компас, пытающийся найти неуловимый север.

Когда её взгляд наконец остановился на улочке, которая казалась достаточно торговой, чтобы на ней мог размещаться продуктовый магазин, Белла шагнула вперёд, сливаясь с толпой безликих пешеходов, ожидавших сигнала светофора, который остановит поток транспорта, пересекающего дорогу, которую им необходимо перейти.

Она находилась всего в четырех часах езды от Форкса, отделенная от него только Национальным Парком Олимпийского полуострова и парой узких водоемов, но с тем же успехом могла быть в Швейцарии. Однажды она сопровождала Чарли в Сиэтл, когда у него была возможность посетить конференцию по полицейскому правоприменению в городе. В перерыве между заседаниями они, как туристы, прогуливались к Пайк плэйс маркет¹, поднимались на Спэйс Нидл² и катались на «утке». Она фотографировала Чарли, стоящего на расстоянии вытянутой руки от рыб на фоне городского горизонта, и его же, но уже неуклюже стоящим возле странной формы машины, которая чуть позже без проблем прокатила по суше и морю.

Но теперь-то она знала, что провести день среди безопасных для туристов фасадов Сиэтла – далеко не то же самое, что называть его отдаленные улочки своим домом.

После того как она закрыла ржавую входную дверь за удаляющейся фигурой Чарли, она наблюдала из окна, как он сел в свою полицейскую машину и щёлкнул мигалкой разок, коротким визгом сирены предупредив каждого на этой улице, что здесь живёт его маленькая девочка и он будет следить.

Затем Чарли уехал, лицо его через стекло казалось мрачным, а она так и осталась стоять посреди четырёх белых стен, сжимая газовый баллончик, который он всунул ей в ладонь, перед тем как неуклюже обнять одной рукой.

С отъездом заметного автомобиля поток пешеходов внизу увеличился, улицы заполнились появляющимися из соседних переулков и квартир жителями. Она наблюдала из своего окна, как старушка толкала дребезжащую магазинную тележку, заполненную раздавленными консервными банками. И телега, и сама старушка, очевидно, видали лучшие времена.

Две недели назад всё это было лишь мечтой.

Две недели назад Чарли устроил для неё вечеринку в честь двадцать первого дня рождения. Он придерживался традиционного списка гостей (Билли и Джейкоб), но прикупил две дополнительных упаковки пива в честь праздника.

Большинство студентов колледжа наверняка ужаснулись бы даже мысли праздновать такое важное событие в жизни рядом со старшими, но Белла предпочла простой вечер дома альтернативе бар-хоппинга³ в Порт-Анджелесе. Чарли кинул Белле её первую бутылку пива «Rainier», когда привезли пиццу, и сделал вид, будто поверил ей, когда она притворилась, что незнакома со вкусом алкоголя. Никто не упоминал инцидент, произошедший на шестнадцатилетии Джейкоба, когда тот стащил немного «Jack Daniel's»⁴ и вернул решительно пьяную Беллу её отцу намного позже комендантского часа.

Они ели, пили и разговаривали до раннего утра, пока Чарли не заставил Джейка пройти неофициальный тест на трезвость и не посчитал его достаточно протрезвевшим, чтобы выдержать поездку домой.

Пока Блэки задержались на крыльце в попытке продлить вечер, Джейкоб в прощальном жесте коснулся двумя пальцами её щеки. И хотя Белла видела его каждый день в течение следующих двух недель, эта ночь отмечала окончание еще одной эпохи – эпохи её жизни в Форксе.

Остальные члены так называемой семьи Свон-Блэков были потрясены, когда она сообщила, что Университет Вашингтона принял её в свою магистерскую программу по психологии и что она приступит к ней в студгородке Сиэтла всего через несколько месяцев. Она никому не говорила, в том числе и Джейкобу, что посылала заявление, так как не думала, что провинциальную девушку со степенью из местного колледжа⁵ будут вообще рассматривать в качестве возможного выпускника Вашингтонского Университета, и уж тем более как научного сотрудника.

Белла также никому ничего не говорила, потому что втайне боялась реакции Джейкоба. После того как она окончила колледж с непонятной степенью по психологии и без каких-либо перспектив работы, Джейкоб начал всё чаще намекать на свои планы на будущее, которые включали открытие небольшого гаража и переезд с ней в уютную хижину, расположенную на земле его предков. Белле знала о его мечтаниях с тех самых пор, как они были детьми, но представившаяся возможность их фактической реализации в ближайшем будущем дала ей понять, что она никогда не видела себя в том идеальном мире, который он создал. Она была слишком юна для замужества. Она никогда не видела мир за пределами Форкса. И хотя в то время Белла редко задумывалась об этом, но все же хотела избавиться от вечного ярлыка всего лишь «подружки Блэка».

Как она и боялась, Джейкоб не одобрил этого. Она положила письмо с извещением о принятии на стол рядом с тарелкой его любимого десерта.

Его первоначальный ответ был отрицательным.
- Но ты же не собираешься ехать, верно? – усмехнулся он, всезнающим взглядом посмотрев на нее.

Она ответила тем, что промчалась вверх по лестнице в свою комнату и хлопнула дверью.

На ее гнев Джейкоб ответил в том же духе, последовав за ней по лестнице и открыв дверь сразу же после того, как Белла хлопнула ею у него перед лицом.

- Я даже не знал, что ты отправляла заявление, – сказал он. По мере того, как в нем рос гнев, повышался и тон его голоса. – Не могу поверить, что ты думала сделать это со мной, с нами! Ты проделывала всё это за моей спиной…

Небольшая тирада Джейкоба продолжалась до тех пор, пока Чарли не выкинул его из дома. Никто не смеет разговаривать с его маленькой девочкой в подобном тоне.

- Возвращайся, когда остынешь, – окрикнул его Чарли, когда красный от злости Джейк открыл дверь своего грузовика с такой яростью, что жалобно завыли дверные петли. – И следи за дорогой.

Джейкоб вернулся следующим утром к завтраку и держался на расстоянии шага от Беллы в маленькой кухне, пока она готовила омлет и бекон для Чарли. На этот раз его тактика заключалась в переговорах. Он пробовал такие вещи, как: «В Университете Финикса тоже дают степень магистра по психологии», – и: «Возможно, я смогу рассмотреть возможность получения степени бакалавра в Вашингтонском Университете».

Когда Чарли зашёл, одетый в свежую униформу, то не стал комментировать нетипично раннее присутствие Джейка. Вместо этого он сел и стал наблюдать за ним, постоянно поворачиваясь в сторону Беллы, пока она заканчивала приготовление завтрака. Чарли молча слушал просьбы Джейкоба, не перебивая его. Когда он закончил завтракать и с громким звоном положил вилку, то развернулся на стуле и начал ждать. Тишина с его стороны вскоре обратила на себя их внимание, и Чарли, воспользовавшись этим, указал двумя неуклюжими пальцами на свои глаза, а затем повернул запястье к Джейкобу в жесте «я буду следить за тобой», а затем, насвистывая, ушёл на работу, оставив Беллу отражать все более и более причудливые планы, которые Джейкоб, несомненно, придумывал всю ночь.

Когда Белла отказалась откладывать планы насчёт колледжа на несколько лет, пока Джейкоб сможет сдвинуть свой пока ещё воображаемый гараж с мёртвой точки, он расстроился и перестал приходить. Дни превращались в недели, и каждый раз, когда Белла звонила, Билли отвечал ей, что Джейкоба нет. Каждый раз Билли произносил эти слова со вздохом, и Белла практически могла видеть, как Джейкоб высовывает голову из своей комнаты и яростно проводит ребром ладони по горлу, когда догадывается о том, кто звонит. Белла видела, как Джейкоб применял эту же тактику, когда Леа Клируотер названивала ему всё лето после седьмого класса в ничем не обоснованном, но удивительно настойчивом стремлении сделать его своим парнем.

В то лето Белла и Джейкоб официально объявили о своих отношениях отчасти для того, чтобы Леа отстала от него. Она больше не разговаривала ни с одним из них после того, как Джейкоб наконец ответил на один из её звонков и сказал, что у него уже есть девушка. Иногда Белла задавалась вопросом, не только ли потому они вместе, что им так удобно. Она любила его, но знала его слишком долго, чтобы эта любовь заставляла её сердце нестись вскачь или закипать кровь. Хотя его тело и разум были зрелыми, она всё ещё помнила его невысоким, тощим пареньком со странной фиксацией на оправлении естественных нужд.

А еще Белла мучительно осознавала его упрямство. По мере приближения вечеринки в честь дня её рождения она все больше опасалась, что Джейкоб не сможет справиться с хандрой и предпочтет ей вечер на диване за просмотром какого-нибудь спортивного состязания, проходящего в данном сезоне. Поэтому она была безумно рада увидеть два силуэта на передних сидениях грузовика Билли, когда тот остановился. Когда Джейкоб вытащил из машины кресло-каталку Билли, она увидела в его глазах смирение.

- Ты пришёл, – тихо произнесла она, и он одарил ее сияющей усмешкой впервые с тех пор, как она объявила, что уезжает получать степень.

- Конечно, пришёл, – сказал он. – Я ни за что в мире не пропущу твой большой день. Ты всегда на шаг впереди меня; иногда мне кажется, я никогда не смогу соответствовать твоему уровню.

Они оба знали, что он говорит не только о её возрасте.

Белла чувствовала на себе взгляд его темных глаз, пока они разговаривали и смеялись над закатом второго десятка ее жизни. Она решительно встречала его пристальный взгляд, её глаза неизменно сообщали: «Я сделаю это», – а его с грустью отвечали: «Я знаю».

Стоя вместе с отцом на крыльце дома и наблюдая за тем, как ее лучший друг уезжает на своем разбитом двухцветном «шевроле», она чувствовала нелепую смесь грусти и надежды, страха и волнения, горечи и сладости. Через две недели она начнёт новую жизнь вдали от дома.

Через две недели она будет стоять на углу улицы, пытаясь казаться такой же опытной и искушенной, как и люди вокруг, даже при том, что чувствовала она себя малюткой. Оставить Чарли оказалось сложнее, чем она ожидала.

Вид старого электроавтобуса, грохочущего вниз по склону к тому перекрёстку, где она стояла, наконец отвлёк её от воспоминаний о глазах Чарли, когда он прощался. Она вспомнила об этом виде общественного транспорта, как об ещё одной диковинке её непродолжительной прогулки по городу. Автобус грохотал по рельсам, и линии электропередач потрескивали по мере его продвижения.

Когда автобус приблизился, набирая скорость на спуске по склону в сторону Пьюджет-Саунд, кто-то толкнул Беллу в плечо – скорее всего, энергичный бизнесмен, оживлённо разговаривавший с кем-то через Bluetooth, торчащий из уха.

Всё произошло в одночасье.

Сила непредвиденного контакта нарушила и без того хрупкое равновесие Беллы, и она полетела прямо на проезжую часть навстречу приближавшемуся транспорту. Тормоза и линии электропередач простестующе завизжали, но автобус ехал слишком быстро, был слишком тяжёлым из-за пассажиров и находился слишком близко.

В момент обострившейся ясности Белла могла рассмотреть каждую выбоину и скол краски на переднем бампере автобуса. Она могла видеть выражение ужаса на лице женщины-водителя, напрягшиеся сухожилия на её шее, когда она давила ногой на тормоз. В миг перед столкновением Белла впервые подумала о том, что, вероятно, Джейкоб был прав. Наверное, ей вовсе не стоило покидать Форкс.

Она никогда особо не задумывалась о том, как умрёт, но не таким был бы ее выбор. Она умрёт на каком-то неизвестном перекрёстке в холодном городе, окружённая безликими незнакомцами, а не со своей семьёй, друзьями и тёмными, влажными лесами дома.

Она могла лишь закрыть глаза и падать.

Но столкновения не произошло.

Вместо этого за что-то зацепились ее волосы, как в детстве, когда они с Джейкобом безрассудно лазили по деревьям у него на заднем дворе. Земля ушла у нее из-под ног, из лёгких словно вышибли весь воздух. Глазами, которые жгло от боли в скальпе, она посмотрела на автобус, с визгом остановившийся посреди перекрёстка, прямо над тем местом, где её только что едва не размазало по асфальту.

Едва не произошедший несчастный случай собрал небольшую толпу пешеходов, которые так старательно игнорировали друг друга всего несколько минут назад. Теперь же они были приятелями, задавали вопросы друг другу и Белле и ругали водителя автобуса, выражавшего свой страх толпе очень громко и грубо. Они собрались вокруг Беллы, вытягивая шеи, чтобы увидеть, всё ли с ней в порядке, и взглянуть на её спасителя.

- Вы в порядке? – спросил бизнесмен с красным от стыда и волнения лицом.

Прежде чем Белла смогла ответить, он рявкнул: «Нет, не ты», – кому-то, с кем говорил по телефону, а затем начал долго объяснять произошедшее. Белла съёжилась от беспечного пафоса, с которым мужчина рассказывал о том, что только что произошло. Из-за шума голосов Белле понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что она не одна на тротуаре. Что-то или, скорее, кто-то бережно держит её голову. Когда она неуклюже передвинулась, поняв это, нежные руки помогли ей сесть. Она повернулась, чтобы взглянуть в лицо человеку, который только что спас ей жизнь.

Это был молодой парень неопределённого возраста. Белла не помнила, чтобы он был среди других людей, ждущих, пока им представится возможность перейти улицу, когда она бегло окидывала их взглядом. Даже сейчас Белла отметила лишь немногое в его исключительной внешности, помимо бледного лица и бронзовых волос, спадавших на глубокие глаза, которые смотрели ей через плечо на автобус. Она наблюдала за тем, как его взгляд переместился с точки позади нее и сосредоточился на её лице.

На мгновение Белла увидела, как вздрогнули его губы, будто он собирался заговорить, но затем он нахмурил лоб и неожиданно резко вскочил с тротуара. Толпа рассыпалась, как кегли, от его стремительного ухода; с напряжёнными плечами и опущенной головой он пошёл прочь, спрятав руки в карманы пальто. Его поза кричала о стыде и ненависти к самому себе, словно он жалел о своем поступке.

Как если бы он сожалел о том, что спас ей жизнь.

Она ещё долго смотрела ему вслед после того, как он исчез за углом. Затем три пары рук потянулись к ней, помогая встать на ноги, и одна леди была достаточно любезна, чтобы вернуть ей сумку, слетевшую с плеча, когда она падала.

- Я в порядке, спасибо. Правда, ничего грандиозного не произошло, – монотонно повторяла она каждому, кто слушал, отступая назад, пока не почувствовала лопатками твёрдую кирпичную стену.

Белла позволила себе постоять, опершись о стену, пока не рассосался народ, переключавший внимание к своим повседневным делам с инцидента, который стал причиной лишь легкого волнения в течение их дня и который можно будет обсудить по возвращении в офис возле кулера с водой.

Но у Беллы не было рутинных дел, к которым она могла бы вернуться. Она не знала, куда шла; более она не знала, где её дом. Ей даже не с кем было поговорить. Чарли станет только больше беспокоиться о ней. Джейкоб скажет: «Я же говорил», – и, скорее всего, приедет сюда и попытается вернуть её в Форкс, вне зависимости от того, хочет она этого или нет. Так что она стояла одна на углу улицы и пыталась решить, что перевешивало: её желание убежать от любопытных глаз или потребность в еде.

В конце концов, подумав о коричневом пакете с разнообразными продуктами, который она нашла на кухне дома: арахисовое масло, мясо тунца, банка супа – она решила, что сможет прожить до конца недели. Она поищет в Google ближайший продуктовый магазин вместо того, чтобы мчаться бесцельно, словно лист на ветру.

Поворачивая обратно к своей квартире, она толкнула что-то ногой и, посмотрев вниз, увидела небольшой чёрный бумажник, скользнувший по бетону. Он был ещё более потерянным и одиноким, чем она.

Каким-то образом Белла поняла, что эта вещь принадлежит ему.
-----

¹ Пайк плэйс маркет (англ. Pike Place Market) — общественный рынок, находящийся на побережье тихоокеанского залива Эллиот в Сиэтле, штат Вашингтон, США.
² Спэйс-Нидл (англ. Space Needle — космическая игла) — самая узнаваемая достопримечательность на северо-западе тихоокеанского побережья США и символ города Сиэтл, штат Вашингтон.
³ Бар-хоппинг (bar-hopping) – более-менее продолжительная прогулка из бара в бар, при этом в каждом заведении пропускается по рюмочке (прим. ред.)
⁴ Jack Daniel’s — популярная марка Американского виски (подвид Теннесси виски) и купажей. Выпускается в винокурнях города Линчбурга, США, с XIX века.
⁵ В оригинале указан Peninsula Community College – это местный колледж, т.е. двухгодичный, расположенный в Порт-Анджелесе с филиалами в Форксе и Порт-Таунсенде; был основан в 1961 году (прим. ред.).

Перевела Найк, отредактировала polina_pavla