Холод.

Одиночество.

Страха и боли уже давно не было. Только полное равнодушие к своей жизни, в которой уже никого и ничего не осталось. Ни смысла. Ни желаний. Ни воли к чему-либо. Не было даже щепотки эмоций. Лишь холод, который уже давно пробрался под кожу и, кажется, поселился там навсегда, и одиночество, которое навеки нашло приют в её сердце. Сплетя уютное гнездышко, они явно не собирались покидать девушку. Не сейчас. Не завтра. Никогда. Она стала их пристанищем; она стала их жертвой, из которой они по капле медленно выпивали все соки. С тихим, едва слышным шипением жизнь медленно вытекала из неё с каждым жадным их глотком. Обжигающая некогда кровь, бурлящая в жилах, утекала прочь, оставляя лишь борозды глубоко под кожей. Неровные, шероховатые, они ныли от боли, стоило сделать хоть малейшее движение.

Да, над ней на славу потрудились.

Она забыла, что такое тепло и что есть ласковое дуновение ветра по лицу, который еще недавно с такой нежностью трепал её волосы, заставляя их весело развеваться за спиной. Она будто бы остыла, замерзла, не найдя для себя обогрева. Некогда яркие глаза теперь помутнели. Искристые, игривые, живые когда-то, теперь её глаза смотрели с тоской, плотно граничащей с безразличием. Когда-то мягкие и шелковистые волосы насыщенного темного цвета отныне утратили свой блеск, став блеклыми, грубыми, словно солома. Грязь давно уже пропитала их насквозь, заставляя свисать склизкими сосульками и топорщиться, подобно смертоносным колючкам поркупинского томата.
Она забыла, что такое смех, простые разговоры и самое банальное, ничего не значащее общение. Девушка уже не помнила, когда в последний раз с кем-то разговаривала и когда вообще из её уст вылетали слова. Ни задушевных разговоров с друзьями, ни случайных обменов любезностями с соседями. Словно не осталось никого более на этой планете, словно все давно выжжено морозящим льдом – никого не осталось. Никого и ничего.
Холод и одиночество сделали своё дело.



Кап-кап-кап.

Единственный звук, который она слышала уже на протяжении долгого времени.

Кап-кап-кап.

Било по мозгам, заставляя её недовольно морщиться от мнимой мигрени.

Кап-кап-кап.

Лёжа на своём прогнившем и тошнотворно пахнущем матрасе, девушка силилась вспомнить, каково же это – окунутся в обжигающую воду. Погрузиться в неё. Почувствовать её силу и спокойствие. Ощутить на своём теле её исцеляющие свойства. Чтобы она смыла всю грязь, всю печаль и все ужасы, которые навсегда впитались в её тело.

Она понимала, что даже вода никогда не сможет смыть эту грязь. Никогда. Она проникла в неё, слилась с ней, проникла в самое сердце. Обосновалась внутри, впившись изнутри своими шипами, захватив каждый свободный участок своими щупальцами, сжимая в жалящих тисках. Понимала, но все равно жаждала с головой уйти в бурлящие недра эфимерного источника.

Кап-кап-кап.

Она не помнила, сколько же уже тут находилась. Может, пару часов. Может, дней. Или месяц? Год?
Дни давно уже слились в один – непрекращающийся, словно плохая пародия на «День сурка», слишком длинный и непростительно быстро текущий. Словно похожие друг на друга страшные сны – одновременно тянущиеся как резина и пролетающие с такой скоростью, что невозможно поймать. Лишь тянущая боль в теле, подобно следу, какой оставляет самолет, разрезая небесную гладь, натягивала мышцы, напоминая: ты всё ещё здесь. Надежды выбраться отсюда не было. И если первое время она еще теплилась где-то в области груди, то теперь пропала, исчезла, предательски скрывшись за недостижимым поворотом. А зарешечённое окно слишком высоко – ей никогда не допрыгнуть до него. Да даже если бы каким-то чудом это и удалось, она бы не смогла сломать ни единого прутика – такого тонкого на вид, но такого непоколебимо стоящего на своем посту на деле. Дверь – неприступная крепость.

Да и зачем ей бежать? Куда? К кому? Она уже почти не помнила, кто она и где её дом. Память ее стала слабой, тонкой, словно сито, словно хрупкая паутинка маленького паука, натягивающего свою сеть в самом укромном темном уголке. Воспоминания, еще когда-то яркие, свежие, светлые, они утекали из неё с каждым новым днём, отдалились все дальше, оставляя за собой лишь едва уловимый шлейф манящих красок среди не проходящей серости её новых будней. Поначалу она пыталась удержать в голове лица – друзей и родных, самых близких людей, но каждый раз это становилось делать всё сложнее даже с ними – людьми, которых, казалось, время высекло в памяти. Но нет. В один из серых – точно таких же, как многие до него – дней, проснувшись, она не вспомнила их лиц. Образы ушли, растворились, как полоска белой бумаги в серной кислоте. Лишь пузырьки на поверхности напоминали о потерянном навсегда, но и их вскоре не стало.

Спустя столько времени она не могла бы вспомнить даже имя своё. Кажется, оно начиналось на буквы «Б». И имело какое-то значение. Да, верно, имело. Для неё и… кого-то еще? Нет, вздор. Или…
Безучастно бросив взгляд на дверь, девушка увидела на её железной поверхности отметины. Это было что-то вроде царапин. Задумавшись, она старалась вспомнить, могла ли она оставить их. Или же тут и до неё держали кого-то? Но тот, кто оставил эти царапины, явно мечтал отсюда выбраться, он не сдавался, и у него были силы бороться. Решив, что ей всё равно, – у неё-то сил уже давно не осталось – девушка отвела свой взгляд и вновь безучастно уставилась на стену. Не имело значения, кто оставил отметины на металле. Без разницы. Её силы ушли. Она сломалась. Давно.

Смерть была бы её спасением, но даже о ней она уже не мечтала. Ей было просто всё равно. Просто забыться. Заснуть и не открывать глаз. Никогда.



Проснувшись и открыв глаза, она приготовилась прожить ещё один серый день своей никчёмной жизни. Приподнявшись на локтях, она удивлённо посмотрела на еду, которая стояла рядом с её матрасом.
По сути, ничего невероятно в этом не было. Каждое утро, когда открывала глаза, она находила рядом со своей импровизированной кроватью еду и питьё. Ничего роскошного: овощи, каши, иногда что-то мясное. Кто-то явно заботился о том, чтобы девушка не умерла от голода и обезвоживания. Но на глаза никогда не показывался. Действовал, пока она спала.

Но сегодня её глаза с немым изумлением смотрели не на еду, а на глянцевую карточку, что лежала рядом с бутылкой воды. Осторожно, словно боясь, что предмет пропадёт, девушка протянула дрожащие руки и кончиками пальцев схватила гладкий листок.

Аккуратно повертев в руках, она поняла, что это было фото. С которого на неё смотрела улыбающаяся женщина. У неё были тёмные волосы средней длины. На ней было зелёное хлопковое платье. Даже сквозь фото девушка почувствовала тепло, исходящее от этой незнакомки. Она видела её улыбку, искры счастья в глазах, чувствовала что-то знакомое внутри себя. Память пыталась воскресить воспоминания, но это получалось столь плохо, что девушка не понимала: то ли это она сама так когда-то улыбалась, то ли эта женщина улыбалась для неё – не здесь, в другой жизни. Где не было этого холодного помещения, не было смердящего матраца. А была жизнь. Были эмоции. Была память, воспоминания.
В ту ночь она уснула в обнимку с этим фото.

Ей снилось солнце. Яркий оранжевый диск в небе, который приносил тепло, согревая закоченевшее тело. Снилась женщина со снимка. Она шла рядом и улыбалась, её волосы в ярких лучах отливали красным. Слышался её счастливый смех.

Но потом сюжет как по щелчку изменился. Как будто кто-то решил, что здесь слишком много красок и слишком много тепла. Женщина исчезла, пропало солнце. Налетел колючий холодный ветер, который пробирался под кожу и словно бы только и мечтал о том, чтобы заморозить до смерти.

Резко раскрыв глаза и подскочив в полувертикальное положение, девушка не могла отдышаться. Ей казалось, что этот ветер гонится за ней. Неожиданно она услышала поворот ключа в замочной скважине и звук удаляющихся в спешке шагов.

В шоке уставившись на дверь, она не могла вспомнить, когда же в последний раз слышала эти звуки. Неужели её похититель решил дать знать о себе спустя столько времени?

Переведя взгляд вниз, она увидела свежую еду и новую карточку. С нетерпением схватив её, она принялась рассматривать человека на снимке. Это был мужчина. С чёрными волосами, в которых уже проступала седина, но которые всё ещё были темнее воронова крыла, и усами, которые напоминали щётку для обуви. С виду он был строг, но глаза его лучились добротой. Он тоже казался ей знакомым. Она знала или, может быть, просто предполагала, что он очень редко улыбался, а если делал это, то вокруг его глаз собирались морщинки, напоминая лучики солнца.

Неожиданно её губы начали подрагивать, уголки рта тянулись в разные стороны. Они дрожали, а сама она уже не и помнила, что такое улыбка. Но у неё получилось. Пусть это было лишь подобием того, что принято называть «улыбкой», и продлилось всего лишь секунду, но она принесла какое-то умиротворение в пустующие стены ее души.

В эту ночь, во сне она обнимала уже два снимка.



Теперь каждый новый день приносил какие-то эмоции, но самой главной было нетерпение. Девушка старалась как можно скорее вырваться из объятий сна, чтобы найти рядом новую карточку.

У неё было уже шесть глянцевых снимков, которые она старалась не выпускать из рук, словно боясь, что их заберут обратно так же незаметно, как принесли. Были и первые мужчина с женщиной, был молодой парень со смуглой кожей, длинными волосами и огромной улыбкой. Был пожилой мужчина с такой же смуглой кожей, он был чем-то похож на парня с третьего снимка. Возможно, они были родственниками. Еще был светловолосый парень с голубыми глазами. На карточке, которая появилась сегодня, была шатенка, она улыбалась так заразительно, что губы невольно счастливо изгибались в ответ.
Она не могла понять, что же связывает этих людей. Зачем ей карточки с их изображениями? Девушка целыми днями рассматривала их лица, вглядывалась в эмоции, старалась вспомнить, поймать крупицы того, что давали ей эти снимки. Но подобно песчинкам, убегающим сквозь пальцы, мысли разлетались в стороны. Словно испуганная стая голубей, они взмывали высоко-высоко вверх, достигая своего пика на самой ее макушке, создавая иллюзию близкой отгадки, но тут же скрывались в непроглядных облаках, не оставляя ответов или хотя бы подсказок. Ничего не получалось. Она не помнила их. Кроме того сна, где ей привиделась женщина с первого снимка, грезы больше не посещали её.

Она снова просто падала в темноту. Спокойную и комфортную темноту. Такую знакомую и уже родную.

Пока однажды ночью всё не изменилось. Сквозь сон она слышала, как открылась дверь, как еле слышно затопали тяжелые ботинки по полу. Странно, похититель даже не старался скрыть своё присутствие, как делал это всегда. Она уже почти проснулась, когда услышала, как он опустился рядом с ней и прикоснулся к её волосам. Его пальцы были холодными и твёрдыми.

– Я знаю, что ты не спишь, – прозвучал вкрадчивый мелодичный голос. Она и забыла, какого это – слышать, как кто-то говорит. Слышать чей-то голос.

– Время пришло. Надеюсь, ты готова?

Готова? К чему готова? Девушка не понимала его слов. Приоткрыв глаза, она увидела рядом мужской силуэт. В темноте она не могла толком разглядеть, кто это и как он выглядит. Только в лунном свете, который едва-едва проникал сквозь решётчатое окно, она увидела цвет его волос. Ржавый цвет. Или рыжеватый – она не могла определить. Да и какая разница?

– Твоё заключение подошло к концу, и скоро ты будешь свободна, – снова послышался мелодичный голос. Она наслаждалась этим мягким тембром. Он окутывал плотными нитями и приносил успокоение.

Неожиданно её посетитель наклонился к ней так близко, что она смогла увидеть его глаза. Они гипнотизировали. Их красный цвет притягивал. Как будто бы приглашал окунуться в них. Утонуть в этом кровавом озере.

– Прости, – донёсся до неё его шёпот.

Простить? За что? И зачем?

Вопросы крутились в её голове, пока она не почувствовала его губы на своей шее. Она не знала, зачем он это делает. Но и её размышления не были долгими. Девушка почувствовала, как её кожа рвётся под напором его острых как заточенное лезвие зубов. Она была словно масло, которое с лёгкостью разрезал раскалённый нож.

Её охватила адская боль.

А затем – лишь поглощающая темнота. Такая знакомая и уже родная.

---

Автор: Pinenuts
Редактор: Shantanel

Надеюсь, что моя неумелая писанина вам хоть немного понравилась. Понимаю, что многое непонятно, со всеми вопросами прошу на Форум.