Хогвартс был погружен во мрак и тишину ночи. Студенты мирно спали в своих постелях. После очередного тяжелого, тревожного дня им снились на удивление безмятежные и добрые сны. Преподаватели, до полуночи патрулировавшие школу, тоже разошлись по своим комнатам, и, кто – с горькими думами, а кто – и с мрачным удовлетворением от пережитого дня, улеглись в свои постели. Во всем замке, казалось, не спали только школьные привидения и неугомонный полтергейст Пивз, но это было не так.
В небольшой комнате, обставленной в цветах Слизерина, в серебряном подсвечнике ярко горели двенадцать свечей, освещая напряженное бледное лицо юноши с серыми глазами и светлыми, почти белыми, волосами. На столе прямо перед юношей, в котелке над волшебной горелкой булькало и пускало розовый пар странное зелье необычайно насыщенного алого оттенка.
Драко смотрел на кипящее в котелке зелье, почти не моргая. Шел уже третий час ночи, а он все никак не мог решиться добавить последний необходимый ингредиент – волос Гермионы, припрятанный в потайном углублении фамильного перстня. Оставалось сделать всего лишь один шаг – один последний шаг! – и он, наконец-то, будет свободен. Но почему же это так трудно?
Драко схватился за голову. Резко вскочил из-за стола и заходил по своей спальне, будто незрячий, натыкаясь на стулья и углы кровати. Внутри у слизеринца с самого утра шла самая настоящая битва разума с чувствами, к середине ночи достигшая такого накала, что Драко не мог не то, что уснуть – даже просто успокоиться. Он чувствовал, как сердце яростно колотится в груди, будто предчувствуя какую-то беду или желая в последние свои минуты отвоевать у безжалостной судьбы еще несколько быстрых, уверенных ударов. Вдруг хозяин одумается? Вдруг почувствует, как сердцу страшно, и не станет совершать то, что намерен?
Нет, он должен. По-другому уже не получится. Иначе ради чего были все эти уловки, ухищрения, ложь и потраченные усилия? Зачем вообще нужно было все это затевать, если не хватает смелости сделать последний шаг? Не проще ли было, как сказала Пэнси, сброситься с башни Астрономии и прекратить все это одним махом? «Глядишь, и Грейнджер в живых останется!..»
Драко в отчаянье бросился на кровать, откинулся навзничь и закрыл лицо руками. Нет! Нет! Нет! Это все неправильно! Так не должно быть! Он не должен больше ее любить! Ничего хорошего из этого не выйдет, ведь он уже не раз думал об этом. Он все прекрасно знает. Он знает, что его ничего не ждет с магглорожденной подругой Гарри Поттера, каким бы ни был итог Войны. Да! Верно! Нужно покончить с этим. Он уже давно все решил. Глупо отступать на последнем рубеже. Глупо продолжать тешить себя надеждой, что у него, у Драко Малфоя, Пожирателя Смерти, человека, пытавшегося убить Дамблдора, у него, с холодной жестокостью отвергшего чувства единственной по-настоящему любимой девушки, все еще есть…
Единственный шанс…
Драко глухо застонал, не отнимая рук от лица. Он не хотел, чтобы соседка по комнате услышала его отчаяние и заподозрила Малфоя в малодушии или в чем-либо подобном. Почему-то сейчас это было для него крайне важно. Он не хотел, чтобы кто-нибудь в Хогвартсе, да и за его пределами, знал, что творится в душе семнадцатилетнего наследника рода Малфоев. Он ведь сильный. Он умный. Он хладнокровный. Он со всем справится в одиночку.
Но почему, почему, ПОЧЕМУ это так больно?!
Он ни за что и никогда не стал бы этого делать, если бы у него был выбор. Да. Если бы только у него был выбор, хотя бы один раз в его жизни! Но – нет. У него есть только долг и честь. И ничего больше.
Долг… ненавистное слово. Почему он всегда и всем должен? Должен выполнять требования отца, должен соответствовать высоким стандартам своего древнего чистокровного рода, должен подчиняться Лорду, должен жениться на Астории… должен, должен, должен!
Чертова помолвка! Если бы не она, Драко не стал бы варить зелье. Только не сейчас. Можно было бы подождать. Можно было бы что-нибудь придумать, как сказала Уизли. Потом. Когда Война кончится. Но теперь это уже не имеет смысла. Ждать больше нельзя. Завтра Драко Малфой отправляется в свое родовое поместье, чтобы навеки связать себя с Асторией, на этот раз в самом что ни на есть официальном смысле.
Драко покосился на стоящий в углу комнаты чемодан. Еще со вчерашнего вечера все необходимые вещи были собраны и тщательно уложены, а во внутреннем кармане школьной мантии покоился листок с разрешением покинуть Хогвартс. Завтра утром, после завтрака, Драко должен будет отправиться в Мэнор по каминной сети. Отец решил вернуть Драко в поместье за день до помолвки, чтобы успеть подготовить все необходимое и, возможно, провести какую-нибудь весьма нелицеприятную беседу с сыном. В душе Драко начинала медленно закипать злость от одной мысли, что Люциус снова начнет выяснять степень преданности сына семейным устоям. Хотя, отца можно было понять – для него не было позора страшней, чем связь с магглорожденными. Любовь Драко к Гермионе Люциус видел ничем иным, как несмываемым пятном на репутации семьи, поэтому и спешил если не отмыть, то, по крайней мере, хоть как-то прикрыть его, так поспешно организовав эту чертову помолвку.
С того дня, когда между будущими супругами произошел унизительный и страшный скандал, свидетельницей которому стала Ханна Аббот, Астория так ни разу и не заговорила с Драко и старалась даже не смотреть в его сторону. Если она шла на обед в Большой зал и встречала там суженого, то на мгновение застывала в дверях, а затем резко разворачивалась и уходила прочь. Если же Драко заставал Асторию за столом Слизерина, она немедленно вставала с застывшим отстраненным выражением на лице и с неприличной поспешностью покидала Большой Зал. Когда они случайно сталкивались в коридорах, Астория отворачивалась от Драко и уходила, а он даже не думал ее догонять. Он, конечно, чувствовал что-то отдаленно напоминающее раскаяние и стыд, но эти чувства были не достаточно сильны для того, чтобы Драко попытался сделать шаг к примирению с невестой. Его, похоже, вполне устраивала холодность Астории. По крайней мере, это раздражало несравнимо меньше, чем ее вечное назойливое внимание. Вот только как быть с помолвкой? Как заставить Асторию «держать лицо» перед толпой гостей, каждый из которых будет более чем пристально следить за будущей миссис Малфой и ее женихом? А что так оно и будет, Драко даже не сомневался: в волшебном мире почти не осталось знатных семей, которые не желали бы увидеть, как Малфои потерпят окончательное фиаско. Нельзя было допустить, чтобы гости заподозрили в поведении Астории нежелание выходить замуж за Драко, это может перерасти в настоящий скандал, который окончательно погребет репутацию древнего семейства под лавиной насмешек и упреков. Люциус, как мог, старался этого избежать, а вот Драко, напротив, сделал, кажется, все возможное, чтобы скандал разразился. Сейчас он ненавидел себя за это. За свою минутную слабость, которая обернулась массой проблем для него самого и его семьи. Зачем, зачем он сорвался на Астории? Что такого, в сущности, она сказала? В чем была неправа? В чем ее вина? В том, что она и в правду была так наивна, чтобы согласиться выйти за него замуж?..
Вздохнув, слизеринец сел на кровати и стянул с пальца перстень. Уставился на него невидящими глазами. Мысли Драко сейчас были очень далеко. Он видел перед собой пылающий в камине огонь, широкую кровать под тяжелым бархатным пологом цвета спелой вишни, видел каскад каштановых кудрей, на которых играли отблески пламени. Видел живые, сияющие карие глаза, глядящие на него с любовью и молчаливым пониманием. Эти глаза он никогда не сможет забыть, даже если выпьет все зелья забвения на свете. В этих глазах он видел то, чего ему так не хватало в жизни. Они были теплыми, эти глаза. Родными. В них всегда горел огонек надежды. Ради них, только ради этих глаз, Драко мог пойти на безумство.
«Ты окончательно свихнулся, Драко Малфой», - подумал он про себя и невесело улыбнулся. Затем решительно встал, шагнул к столу, на котором в котелке булькало и шипело зелье, занес над ним перстень и открыл потайное углубление. Золотисто-каштановый волосок выпал из перстня и утонул в бурлящей кроваво-алой жиже. В то же мгновение зелье зашипело еще громче, вспузырилось и выпустило целое облако розового пара, а затем внезапно все стихло. Драко потушил горелку и склонился над котелком. Едва пар развеялся, юноша увидел, насколько зелье преобразилось: теперь оно было прозрачным и золотистым, наполненным множеством мелких пузырьков, будто шампанское. От него шел легкий, едва уловимый аромат.
Ваниль и ландыш.
Драко приглушенно застонал. За что ему все это? Судьба просто издевается над ним, проверяя его нервы на прочность! Но ведь всякому терпению есть предел…
Сердце Драко заколотилось еще чаще. Руки затряслись. На лбу выступила испарина. Сглотнув комок, подступивший к горлу, юноша потянулся, было, к заранее подготовленной для зелья пиале, но вдруг передумал. Взял в руки волшебную палочку и повел ею. Тут же прямо в воздухе перед ним возник хрустальный флакон. Драко подхватил его и наполнил зельем. Взмахнул палочкой над котлом, и тот в мгновение ока опустел. Только в воздухе все еще продолжал держаться до боли знакомый аромат.
Драко поднес флакон к губам и замер. Кровь стучала в ушах, заглушая все прочие звуки. Внутри все похолодело, будто сердце превратилось в глыбу льда. По телу побежали мурашки. В голове зазвучал какой-то далекий неузнаваемый тихий голос, повторяющий одно и то же страшное слово: «Смерть! Смерть! Смерть!» Драко зажмурился, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Он готов! Он должен! Он все уже решил!
Из-под смеженных век слизеринца выкатилась крохотная слезинка.
Ну, давай! Давай! Ты можешь! Выпей уже это чертово зелье! Покончи с этим раз и навсегда!..
- А-а-а-а!!! – в отчаянье завопил Драко и, замахнувшись, едва не запустил флакончиком в стену, но вовремя одумался. По лицу слизеринца струились слезы.
Издав не то стон, не то всхлип, Драко плюхнулся на стул и с ненавистью уставился на зажатый в кулаке флакончик. Нет. Он не сможет этого сделать. Только не сейчас. Ему не хватит духу. Ведь, может быть, зелье окажется смертельным…
«Трус! Ты просто трус, Драко!»
…Я всегда буду любить тебя, Драко. Что бы ни случилось. Это я тебе обещаю…
Закупорив флакончик заклинанием, Драко засунул его в карман своих черных шерстяных брюк. Рухнул на кровать, закрыл глаза.
Верно. Все правильно. Не сегодня. Он не сделает этого сегодня. Сегодня ему очень хочется увидеть ее во сне. Может быть, в последний раз. А завтра… Завтра будет видно. Не оставит же он все, как есть! Он непременно выпьет Антизелье. Обязательно. Потом.
Ведь правда, Драко?



Февраль не принес ничего радикально нового в бродячую полуголодную жизнь троих друзей, скитающихся по просторам Британии в поисках крестражей. Правда, поисками это уже трудно было назвать, скорее, лицемерной попыткой доказать самим себе, что они все еще на что-то способны и продолжают дело Дамблдора. С тех пор, как Гарри захватила идея о Дарах Смерти, крестражи, кажется, вовсе перестали его интересовать, и руководство всей кампанией мало-помалу перешло к Рону. Он, словно в оправдание за свое отсутствие, начал тормошить ребят, предлагал побывать то в одном, то в другом магическом поселении, надеясь найти там следы пребывания Волдеморта. Во время одной из вылазок на волшебную территорию друзьям довелось издали увидеть егерей.
- Некоторые из них ничуть не лучше Пожирателей смерти, - сказал Рон. – Те, что меня тогда схватили, были довольно жалкие типы, но Билл считает, что среди них попадаются по-настоящему опасные. В «Поттеровском дозоре» сообщали…
- В чём? – спросил Гарри.
- В «Поттеровском дозоре». Я разве не говорил, что передача так называется? Ну, которая по радио, я ее все время пытаюсь поймать. Чуть ли не единственная станция, которая рассказывает правду о том, что делается в мире. Все программы подпевают Сами-Знаете-Кому, только не «Поттеровский дозор». Я так хочу, чтобы вы тоже послушали, но на нее ужасно трудно настроиться…
Рон целыми вечерами отбивал разнообразные ритмы волшебной палочкой по радиоприемнику, крутил ручки и тихонько бормотал всевозможные слова, пытаясь подобрать пароль.
- Обычно они выбирают что-нибудь связанное с Орденом, - объяснил он. – Билл здорово их угадывает. Я наверняка рано или поздно попаду…
Вскоре удача улыбнулась Рону. Вечером третьего февраля Гарри дежурил, сидя у входа в палатку, Гермиона по своей недавно появившейся привычке сидела в старом кресле у стола и читала при свете волшебного огонька, а Рон все пыхтел над приемником. Вдруг он взволнованно закричал:
- Поймал, поймал! Пароль «Альбус»! Гарри, давай сюда!
Гарри бросился в палатку. Гермиона быстро отложила книгу, с интересом наклонилась веред, насколько это позволяло ее положение, и внимательно прислушалась. Рон же от возбуждения встал на колени, склонившись над крошечным приемником, откуда доносился очень знакомый голос.
«Просим прощения за временное отсутствие в эфире. Это было связано с участившимися визитами в наши края очаровательных Пожирателей смерти…»
- Это же Ли Джордан! – воскликнула Гермиона.
Рон так и сиял.
- Ага! Скажи, круто?
«Теперь мы нашли для себя новое укрытие, - говорил Ли, - и я рад представить вам двух постоянных участников нашей передачи. Добрый вечер, ребята!»
«Привет».
«Добрый вечер, Бруно».
- Бруно – это Ли, - объяснил Рон. – У них у всех клички, но догадаться нетрудно…
- Ш-ш! – сказала Гермиона.
«Однако прежде чем мы послушаем Ромула и Равелина, - продолжал Ли, - позвольте на минутку отвлечься, чтобы сообщить о потерях, которые не считают нужным освещать в программе новостей Волшебного радиовещания и в „Ежедневном пророке“. К огромному сожалению, мы должны сообщить нашим слушателям о гибели Теда Тонкса и Дирка Крессвелла».
Гарри с Гермионой и Роном в ужасе переглянулись. А Ли, между тем, продолжал сообщать безрадостные новости о том, что пропал без вести друг и однокурсник Гарри, магглорожденный волшебник Дин Томас; что Пожиратели смерти продолжают убивать магглов целыми семьями; наконец, о том, что в Годриковой Лощине найдено тело Батильды Бэгшот со следами воздействия Темной магии.
- Дорогие радиослушатели, - сказал голос Ли. – Я приглашаю вас вместе с нами провести минуту молчания в память Теда Тонкса, Дирка Крессвелла, Батильды Бэгшот и неизвестных магглов, убитых Пожирателями смерти».
Наступила тишина. Гарри, Рон и Гермиона молчали, с замиранием сердца ожидая следующих новостей. Минута истекла, и программа продолжилась. Ли передал слово Кингсли Шеклболту, который выступал под псевдонимом «Равелин». Кингсли призывал волшебников, живущих рядом с магглами, не бросать своих соседей в беде, постараться по возможности оградить дома магглов защитными заклинаниями и помочь людям избежать страшной смерти от рук Пожирателей. Затем слово взял Римус Люпин, назвавшийся «Ромулом». Он уверял радиослушателей в том, что Гарри Поттер все еще жив и что противникам нового режима нельзя опускать руки, а нужно продолжать бороться и надеяться на лучшее. Еще Люпин сообщил об аресте Ксено Лавгуда, и Гермиона с облегчением пробормотала:
- Хотя бы живой!
Рон фыркнул, и Гарри шикнул на него, продолжая жадно вслушиваться в голоса друзей, доносящиеся из радиоприемника.
«А теперь перейдем к новостям о волшебнике, столь же неуловимом, как и Гарри Поттер, - тем временем продолжал Ли Джордан. - Мы обычно называем его Главным Пожирателем смерти, и сейчас с нами поделится своими взглядами на некоторые безумные слухи по его поводу наш корреспондент Грызун!»
«Грызун?!» - послышался еще один знакомый голос.
Гарри, Рон и Гермиона хором воскликнули:
- Фред!
- Нет… Кажется, Джордж.
- По-моему, все-таки Фред, - сказал Рон, подавшись ближе к приемнику.
Тем временем близнец – который бы он ни был – возмущенно произнес:
«Я не желаю быть Грызуном! Я сказал, что буду Рапирой!»
«Ну, хорошо, Рапира, ты можешь прокомментировать для нас разнообразные истории, которые рассказывают о Главном Пожирателе смерти?»
«Да, конечно, Бруно, - сказал Фред. - Как известно нашим радиослушателям – если они не прячутся от жизни на дне садового пруда или где-нибудь вроде этого, - Сами-Знаете-Кто предпочитает оставаться в тени и тем успешно создает панику среди населения. Правда, если верить всем слухам о его появлениях, выходит, что по нашей стране разгуливают не меньше девятнадцати штук Сами-Знаете-Кого».
«Это его вполне устраивает, - сказал Кингсли. – Атмосфера тайны наводит куда больший ужас, чем открытые появления».
«Согласен, - ответил Фред. – А потому, народ, давайте-ка немножко поспокойнее. Всё и так довольно скверно, ни к чему еще придумывать разные страхи. Например, эта новая идея, якобы Сами-Знаете-Кто умеет убивать взглядом. Дорогие мои, это василиск! Простая проверка: посмотрите, есть ли ноги у существа, которое сверлит вас взглядом. Если есть – можете смело смотреть ему в глаза, хотя, если вы и вправду столкнулись Сами-Знаете-с-Кем, это, возможно, окажется последним, что вы увидите в своей жизни».
Ребята расхохотались впервые за много недель. Они почти физически ощущали, как отпускает напряжение.
«А слухи о том, что его несколько раз видели за границей?» - спросил Ли Джордан.
«Кому не захочется устроить себе небольшой отдых от трудов праведных? – отозвался Фред. – Главное, люди, не поддавайтесь ложному чувству безопасности: он, мол, далеко, и всё в порядке. Может, он и далеко, но не надо забывать, что он умеет перемещаться быстрее, чем Северус Снейп от шампуня, так что избегайте ненужного риска. В жизни не думал, что могу сказать такое, и все-таки: безопасность прежде всего!»
«Спасибо тебе за эти мудрые слова, Рапира, - сказал Ли. – Дорогие радиослушатели, вот и подошёл к концу очередной выпуск „Поттеровского дозора“. Мы не знаем, когда удастся снова выйти в эфир, но не сомневайтесь – мы обязательно вернемся. Крутите ручки! Пароль следующего выпуска: „Грозный Глаз“. Берегите друг друга! Не теряйте веры! Спокойной ночи».
Ручка настройки завертелась, огоньки на шкале погасли. Гарри, Рон и Гермиона улыбались во весь рот. Голоса друзей подействовали на них, как какой-то невероятный бодрящий напиток.
- Хорошо, а? – радостно спросил Рон.
- Потрясающе, - ответил Гарри.
- Они такие молодцы, - восхищенно вздохнула Гермиона. – Надеюсь, их не поймают…
- Ты же слышала – они все время перемещаются, - сказал Рон. – Как мы.
- Нет, вы слышали, что сказал Фред? – азартно спросил Гарри. – Он за границей! Он все еще ищет Палочку! Я так и знал!
- Гарри… - снисходительно улыбнулась Гермиона, как бы говоря «Опять ты за свое?»
- Да ну тебя, Гермиона, почему ты такая упрямая? – все еще сияя улыбкой, отмахнулся Гарри. – Признай, наконец, что Вол…
- ГАРРИ, НЕ НАДО!
- …деморт охотится за Бузинной палочкой!
- На его имени Табу! – заорал Рон, вскакивая, и тут же снаружи палатки раздался оглушительный хлопок.
- Гарри, я тебе говорил! Нельзя произносить его имя! Скорее, надо восстановить защитные заклинания… так они и находят…
Рон умолк, и Гарри понял почему. Вредноскоп на столе засветился и начал вращаться. Все ближе слышались голоса – грубые, возбужденные. Рон выхватил из кармана делюминатор и щелкнул: в палатке погас свет.
- Руки вверх, выходи по одному! – раздался из темноты скрежещущий голос. – Мы знаем, что вы там! На вас нацелено полдюжины волшебных палочек. Колдуем без предупреждения!



Поместье Малфоев встретило Драко привычной величественной тишиной и полумраком огромных комнат. Едва выйдя из камина в главном зале, Драко оставил багаж на домового эльфа и поспешил в свою комнату, даже не удосужившись известить родителей о своем приезде.
Мраморная лестница на верхние этажи поместья была освещена несколькими десятками свечей в крупных серебряных подсвечниках. На резных периллах играли блики света. Лестница была единственным ярким пятном в сумрачном пространстве холла, оклеенного темными обоями, с тяжелыми портьерами на окнах, с потемневшими от времени портретами малфоевских предков по стенам. Не задерживаясь в холле, Драко почти бегом поднялся на второй этаж, пересек коридор и открыл дверь, украшенную причудливой резьбой, складывающейся в фамильную монограмму.
В комнате было темно. Солнце давно село, и в окна заглядывал едва различимый серебристый луч нарождающегося месяца. Драко порывисто расстегнул школьную мантию, бросил ее на кровать, подошел к окну и слепо уставился в небо, на тонкий серп луны.
Ему не хотелось встречаться ни с матерью, ни тем более с отцом, хотя он и знал, что этого никак не избежать. Эльф уже наверняка доложил хозяевам о том, что их сын вернулся из школы. Оставалось только дождаться, когда Люциус пришлет за ним домовика. И почему отец никогда не приходит сам? Драко не мог припомнить, чтобы Люциус хоть раз поднялся в спальню сына с тех пор, как тот поступил в Хогвартс. Наверное, отец считал, что Драко уже слишком взрослый для такого панибратства. Странно, что мать так никогда не считала…
Какие удивительные мысли лезут в голову! Сейчас он должен думать совсем о другом. О завтрашнем дне, о помолвке, о том, как уговорить Асторию сыграть роль любящей невесты, а главное – как заставить самого себя принять Антизелье прежде, чем начнется торжество.
Драко машинально опустил руку в карман брюк и нащупал хрустальный флакон. Его гладкая поверхность была на удивление холодной. Вытащив сосуд, Драко поднял его к глазам и посмотрел сквозь наполненную легкими пузырьками жидкость на лунный серп. В свете луны зелье замерцало как-то по-новому. Свет отразился от хрустальных граней флакона, блики побежали по лицу Драко. Ему вдруг показалось, что он чувствует их невесомые, теплые прикосновения, похожие на нежные касания ЕЕ рук. Тряхнув головой, он быстро прогнал наваждение и со злостью запихнул флакон обратно в карман.
Хватит хвататься за соломинку! Хватит изводить себя бессмысленными попытками вызвать в памяти ЕЕ образ. К чему это все? Зачем? Им больше не суждено быть вместе. А, может быть, даже не суждено больше встретиться. Никогда.
Такова судьба. Пора принять это, Драко. Принять и жить с этим.
У парадной двери мэнора раздался какой-то странный шум. Опустив взгляд, Драко увидел несколько человек, столпившихся у входа. Среди темных силуэтов он безошибочно узнал лохматую макушку и оскаленные белые клыки Фенрира Сивого и невольно скривился. Что этому оборотню снова понадобилось в мэноре? Кажется, он и его дружки привели каких-то пленников. Всмотревшись, Драко усмехнулся: так и есть, несколько человек стояли у самой двери, прижавшись друг к другу спинами. Значит, они связаны. И кого это, интересно, Сивый выловил на этот раз? Каких-нибудь магглорожденных, за которых хочет получить вознаграждение? Алчный ублюдок! В этом существе нет ни капли человеческой чести и достоинства. И как отец позволяет таким, как Сивый, переступать порог мэнора?..
Тяжело вздохнув, Драко отошел от окна и, больше не обращая внимание на шум, достал волшебную палочку и принялся неспеша зажигать в комнате свечи, одну за другой, со странной завороженностью наблюдая за тем, как с каждой минутой спальня все больше наполняется светом, как трепещут крохотные огоньки на концах фитильков, как пляшут темные тени в углах за кроватью и шкафом.
«Странно, что отец все еще не послал за мной, - подумал Драко, плавно взмахивая волшебной палочкой. – Наверное, разбирается с Сивым и его мерзкой компанией».
Не успел он додумать свою мысль, как вдруг раздался громкий хлопок, и посреди комнаты появился домашний эльф, трясущийся с головы до пят так, что его огромные уши колыхались, будто крылья, с помощью которых он собирается взлететь.
Драко сурово глянул на эльфа и хотел отчитать его за то, что тот ворвался в комнату хозяина без дозволения, но не успел и рта раскрыть.
- Хозяин мистер Малфой, сэр! – запищал эльф с таким испугом, что Драко изумленно поднял брови. – Хозяин лорд Малфой зовет вас в гостиную, немедленно!
- Что за спешка? – недовольно спросил Драко. – Вечно отец требует всего немедленно. Мог бы хоть раз в жизни просто попросить…
- Они поймали Гарри Поттера! – на режущей слух высокой ноте вскрикнул эльф и сжался в комок, задрожав еще сильнее. – Хозяин лорд Малфой не может ждать…
Драко замер, почувствовав, как сердце пропустило удар. Не веря собственным ушам, он спросил мгновенно охрипшим голосом:
- Они ЧТО?!
- Они поймали Гарри Поттера, - повторил эльф гораздо тише. – Они хотят убедиться в этом. Поэтому хозяин лорд Малфой зовет юного хозяина мистера Малфоя в гостиную. Хозяин лорд Малфой наказал Слэйви привести юного мистера Малфоя немедленно, Слэйви плохой эльф, Слэйви не выполнил приказ хозяина! – тут эльф разрыдался, кинулся к дверному косяку и принялся колотиться об него лбом.
Драко не обратил на это внимания. Уставившись в пространство перед собой, он медленно опустился на стул. В голове вдруг образовалась странная пустота. Это невозможно. Этого просто не может быть! Гарри Поттер – здесь, в мэноре?! Но это же значит, что…
По телу Драко словно пробежал электрический разряд. Сердце заколотилось, как сумасшедшее, стало больно дышать. Не обращая внимания на истязающегося эльфа, Драко подскочил со стула, пулей вылетел из комнаты и помчался вниз по лестнице в гостиную. Еще никогда в жизни он не позволял себе с такой быстротой нестись по коридорам Малфой-мэнора. Еще никогда он настолько не пренебрегал правилами приличия и своей собственной аристократической гордостью. Еще никогда в жизни все это не было настолько безразлично для него, как сейчас.
«Гарри Поттер здесь. В мэноре. Гарри Поттер здесь», - стучало в его мозгу, и от этого ноги бежали еще быстрее, а сердце колотилось у самого горла.
Гарри Поттер здесь. Значит, и ОНА здесь?
«Нет! Нет! НЕТ! Мерлин, пожалуйста, пусть ее здесь не будет! Она не должна попасться! Пусть она будет в безопасности!»
У дверей гостиной Драко невероятным усилием воли заставил себя остановиться и глубоко вздохнул, пытаясь восстановить дыхание и успокоить вырывающееся из груди сердце. Взять себя в руки было до невозможности тяжело. Кажется, Драко никогда так не волновался, даже в тот вечер, когда Лорд открыл Люциусу и Нарциссе правду об отношениях их сына с магглорожденной подругой Гарри Поттера. Тогда это было просто страшно и унизительно. Сейчас все совсем иначе. Сейчас – другая правда. Сейчас он должен понять, готов ли он к тому, что увидит там, за дверью. Способен ли он принять себя таким, каким он стал, или же будет по-прежнему хвататься за иллюзорную соломинку былого хладнокровия и равнодушия, ненависти и высокомерия? Кто он, наконец, такой, Драко Малфой?
Сейчас он это и выяснит.
Трясущейся рукой Драко повернул позолоченную ручку тяжелой дубовой двери и вошел в гостиную, освещенную ярко горящим камином и тяжелой хрустальной люстрой в сотню свечей.
В кресле у камина сидел Люциус, Нарцисса стояла в нескольких шагах от него, а в центре комнаты столпились шестеро егерей во главе с Сивым и их пленники, связанные спина к спине одной веревкой. Драко сразу бросилась в глаза долговязая фигура с рыжими патлами – Уизли. Он стоял боком к двери, рядом с ним, лицом к Драко – еще один знакомец по школе, гриффиндорец Дин Томас. Справа от Томаса сопел и дергался кто-то неузнаваемый, с распухшим, как мячик, лицом и круглыми очками на носу.
Поттер?
- Драко, вот и ты, - произнес Люциус, поднимаясь с кресла навстречу сыну.
- Они говорят, что поймали Поттера, - сказала Нарцисса. – Драко, подойди.
На негнущихся ногах Драко прошагал в центр комнаты и с замиранием сердца бросил взгляд на уродца, в котором ему нужно было узнать Поттера. Лицо у гриффиндорца раздулось до невероятных размеров. Оно было розовым и блестело. Черные волосы доставали до плеч, на подбородке лежала темная тень. Если бы не очки, Драко в жизни бы не поверил, что перед ним – его заклятый враг. Сивый подтолкнул пленников, так что Поттер оказался прямо под люстрой.
- Ну, что скажете? – проскрежетал оборотень.
Поттер упорно молчал, стараясь не смотреть в глаза подошедшему Драко.
- Ну что, Драко? – с жадным интересом спросил Люциус. – Это он? Это Гарри Поттер?
Драко сглотнул, осознав, что сейчас должен принять одно из самых важных решений в своей жизни.
- Н-не знаю… Не уверен, - ответил он после минутного колебания. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и боялся посмотреть на Гарри, точно также как Гарри боялся посмотреть на него.
- Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! – с несвойственным ему волнением произнес Люциус. – Драко, если мы передадим Поттера в руки Темного Лорда, нам всё прос…
- Давайте-ка не будем забывать, кто его поймал на самом деле, а, мистер Малфой? – с угрозой проговорил Фенрир.
- Конечно-конечно! – нетерпеливо отозвался Люциус.
Он сам приблизился к Поттеру, внимательно вглядываясь в его искаженное странной магией лицо.
- Что вы с ним сделали? – спросил Фенрира Люциус. – Почему он в таком состоянии?
- Это не мы! – возмущенно рыкнул Сивый.
- На мой взгляд, похоже на Жалящее заклинание, - объявил Люциус и склонился над лицом Поттера так низко, что едва не касался носом лба мальчишки.
Серые глаза Малфоя-старшего внимательно изучали полоску, похожую на молнию, виднеющуюся на искаженном, распухшем лбу. Наконец, Люциус прошептал:
- Здесь что-то есть. Может быть, и шрам, только туго натянутый… Драко, иди сюда, посмотри как следует! Как ты считаешь?
Схватив Драко за руку, отец требовательно потянул сына вперед и буквально силой заставил его наклониться к лицу Поттера. Драко почувствовал прилив страха. Определенно, он узнал своего старого противника – тот же рост, то же телосложение, цвет волос, лицо… пусть и распухшее, с синяком на подбородке, но это совершенно точно было лицо Гарри Поттера, теперь Драко отчетливо видел это. Сердце Малфоя-младшего ошалело колотилось в груди, на спине выступила испарина. Что же делать? Как солгать, чтобы ему поверили? Мысли лихорадочным потоком неслись в голове Драко. Он не смог придумать ничего лучше, чем сказать:
- Не знаю я.
Люциус с раздражением оттолкнул сына прочь. Драко не заставил себя упрашивать и поспешно отошел к Нарциссе, стоявшей у камина.
- Мы должны знать наверняка, Люциус! – воскликнула она холодным, ясным голосом. – Нужно совершенно точно убедиться, что это Поттер, прежде чем вызывать Темного Лорда… Эти люди сказали, что взяли его волшебную палочку, - прибавила она и показала мужу палочку из терновника, которую держала в руках, - однако она совсем не подходит под описание Олливандера. Если тут ошибка и мы зря побеспокоим Темного Лорда… Помнишь, что он сделал с Долоховым?
- А что насчет грязнокровки? - прорычал Фенрир.
Драко вздрогнул от прозвучавшего слова, а через мгновение до него дошел его смысл. Ужас ледяной волной растекся по внутренностям. Сердце оборвалось. Значит, она, все-таки, здесь. Как же он не заметил ее среди пленников? Как сознание смогло сыграть с ним такую жестокую шутку? Наверное, он слишком сильно надеялся, что она сумела спастись… наивный идиот.
Егеря резко повернули связанных пленников так, чтобы на свет вышла Гермиона.
На добрую минуту в гостиной воцарилось молчание. Все трое Малфоев вытаращились на Грейнджер с ошеломленными выражениями на лицах.
В первое мгновение Драко не поверил собственным глазам. Она изменилась до неузнаваемости. Ее волосы потускнели и, спутанные клубком, были небрежно стянуты в хвост на затылке; лицо ее посерело, скулы заострились, под глазами залегли темные тени, а в самих глазах почти погас тот живой, теплый огонек, который Драко так часто вспоминал, думая о ней. Но даже не это было самой шокирующей переменой в ее облике. Главное, что заставило Драко замереть с широко распахнутыми от изумления глазами – это ее огромный круглый живот, более чем явно выпирающий из-под поношенного длиннополого свитера. Драко, кажется, забыл, как дышать. Взглянул в ее лицо, ища ответа на невысказанный вопрос, но она не смотрела ему в глаза, отвернувшись с выражением глубочайшего презрения.
- Что это? – с отвращением спросил Люциус. – Она беременна?
Сивый осклабился:
- Как видите.
Нарцисса бросила взгляд на сына и едва узнала его – настолько он изменился в лице. Драко вдруг словно переродился. Мать необъяснимым образом ощутила, какая буря эмоций поднялась в его душе. Смятение. Радость. Неверие. Сожаление. Страх. Беспомощность. Любовь. Нарцисса впервые видела такой всплеск бурлящих, живых чувств во взгляде Драко. Снова посмотрев на грязнокровку, она вдруг все поняла.
- Постойте, - резким тоном произнесла Нарцисса. – Это ведь не Грейнджер. Да! Я хорошо помню Грейнджер, когда она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Смотри, Драко, ЭТО ведь не Грейнджер?
- Нет… - пробормотал Драко бледными, как у покойника, губами. – Не может быть… Нет…
Люциус недоверчиво покосился на сына и зашагал вокруг связанных пленников.
- Это – мальчишка Уизли! – вскричал Малфой-старший, остановившись напротив Рона. – Это точно он, друг Поттера! Драко, взгляни, это действительно сын Артура Уизли, как его там?..
Драко не мог отвечать. Голос отказался повиноваться ему. Он только покачал головой и беспомощно взглянул на мать. Нарцисса с сожалением поджала губы.
Дверь в гостиную резко распахнулась. Драко обернулся и почувствовал, как сердце камнем падает вниз: в комнату вошла Беллатрикс Лестрейндж.
- Что здесь происходит? В чем дело, Цисси? – резким неприятным тоном спросила Беллатрикс.
Драко посмотрел на Нарциссу и прошептал одними губами:
- Что она здесь делает?!
- Приехала на твою помолвку, - едва слышно ответила Нарцисса.
А Беллатрикс тем временем медленно обошла пленников кругом и остановилась справа от Гарри, глядя на Гермиону из-под тяжелых век.
- Это же та самая грязнокровка! – вполголоса проговорила она. – Да еще и брюхатая… Это Грейнджер?
- Да, да, Грейнджер! – откликнулся Люциус. – А этот, похоже, Поттер! Поттер и его друзья попались наконец-то!
- Поттер? – взвизгнула Беллатрикс и попятилась, чтобы лучше рассмотреть Гарри. – Ты уверен? Так нужно поскорее известить Темного Лорда!
Она засучила левый рукав. Драко невольно зажмурился, не желая видеть, как Лестрейндж прикасается к выжженной на коже уродливой татуировке и вызывает Волдеморта. При этом в голове у младшего Малфоя началась активная мыслительная работа. «Нужно вытащить их отсюда, нужно во что бы то ни стало вытащить Гермиону и остальных из мэнора, пока не явился Темный Лорд! Только как это сделать?!»
- Я сам собирался призвать его! – Люциус перехватил запястье Беллатрикс, не давая ей коснуться Метки. – Я вызову его, Белла! Поттера привели в мой дом, и потому мое право…
- Твое право! – фыркнула Беллатрикс, пытаясь вырвать руку. – Ты потерял все права, когда лишился волшебной палочки, Люциус! Как ты смеешь! Не трогай меня!
Драко не стал слушать их препирательства. Незаметно шагнув ближе к пленникам, он попытался поймать взгляд Гермионы, но она по-прежнему не смотрела на него. «Что же делать?! Что делать?! – проносилось в голове Драко. Он судорожно сжимал в руке собственную волшебную палочку, продолжая приближаться к пленникам. – Нужно перерезать веревку… А потом схватить ЕЕ и трансгрессировать… но как же Поттер? Не оставлять же его здесь? И потом, сделать это на глазах у отца, у Беллы… Нет, надо придумать что-нибудь другое… Мерлин, почему я ничего не могу придумать?!»
- Остановись! – вдруг раздался пронзительный вскрик Беллатрикс. Драко вздрогнул от неожиданности и взглянул на тетку. Она с яростью взирала на Люциуса, занесшего руку над Черной Меткой. – Не прикасайся! Если Темный Лорд появится сейчас, мы все погибли!
Люциус замер, так и не коснувшись Метки. Беллатрикс же подошла к одному из егерей и спросила, указывая на сверкающий серебром меч, что тот держал в руках:
- Что это такое?
- Меч, - буркнул егерь в ответ.
- Дай мне!
- Он не ваш, миссис, он мой! Я его нашел.
Раздался треск, и полыхнуло красным – Беллатрикс вывела егеря из строя Оглушающим заклятием. Его товарищи возмущенно загомонили. Один из них даже выхватил волшебную палочку.
- Это что еще за игры, дамочка?
- Ступефай! — завизжала Беллатрикс. — Ступефай!
Пока тетка была занята разбирательством с егерями, а Люциус и Нарцисса с замешательством наблюдали за ней, Драко улучил момент, подкрался к пленникам на расстояние, достаточно близкое для того, чтобы они его услышали, и прошептал Гермионе:
- Я тебя вытащу.
Она так и не посмотрела в его сторону, зато Уизли, услышавший шепот Драко, сразу встрепенулся и с ненавистью зашипел:
- Не приближайся к ней, чертов подонок!
Поттер скосил глаза и с нескрываемым гневом и отвращением глянул на Малфоя-младшего. Ему даже не нужно было ничего говорить – настолько испепеляющим был этот взгляд. Драко не успел ничего сказать или сделать, как вдруг услышал голос тетки:
- Драко!
Обернувшись, он увидел распростершихся на полу егерей и Фенрира Сивого, спрятавшегося от Беллатрикс за креслом и вцепившегося кривыми ногтями в спинку.
- Драко, убери отсюда этот сброд, - приказала Беллатрикс, указывая на лежащих без сознания людей. – Если самому их прикончить характера не хватает, оставь их во дворе, я потом займусь.
- Не смей так разговаривать с Драко! – вспыхнула Нарцисса, но Беллатрикс прикрикнула на нее:
- Помолчи, Цисси! Положение серьезнее, чем ты думаешь! Быстрее, Драко, почему нужно просить тебя дважды?!
Не найдя в себе сил и смелости спорить с обезумившей от страха ведьмой, Драко взмахнул волшебной палочкой и левитировал бесчувственных егерей в сторону выхода. Он торопился, как мог, но руки его дрожали, и ему то и дело приходилось произносить заклинание вновь, поднимая в воздух рухнувших на землю егерей. Пока Драко выдворял их из поместья, он, наверняка, наставил им кучу синяков и шишек, если и вовсе не переломал несколько костей. Его это мало волновало. Стиснув зубы, он молился всем известным ему богам, чтобы Белла не успела ничего сделать с Гермионой, пока он возится с этими грязными егерями. Хотя прошло не больше пяти минут, Драко они показались вечностью. С каждой секундой сердце все сильнее сжималось от предчувствия надвигающейся страшной беды. Сознание сдавливали стальные тиски паники, а в голове крутилась только одна мысль: «Вытащу… я ее вытащу… я должен ее вытащить!»
Свалив бесчувственные тела прямо посреди садовой дорожки, Драко опрометью бросился назад в поместье.
У закрытых дверей гостиной стояла Нарцисса. Драко подбежал к ней и хотел, было, ворваться в гостиную, но мать остановила его.
- Подожди, - она намертво вцепилась в руку Драко, не позволив ему открыть дверь. – Тебе туда лучше не входить…
- Мама! – вскрикнул Драко с гневом. – Я должен. Ты не можешь запретить мне, я имею право…
Вдруг из-за закрытой двери раздался ужасный протяжный крик. Драко узнал голос Гермионы и в одно мгновение побелел, как полотно. Рванулся из рук матери, но она загородила собой двери и почти взмолилась:
- Драко! Сынок! Пожалуйста! Не делай глупостей! Он не простит… Темный Лорд не простит…
- Мне плевать! – рявкнул Драко. – Пусти меня!
- Нет! – Нарцисса в отчаянье схватила его за рубашку. – Постой, сынок! Ты ничего не можешь сделать!
- Где вы взяли меч?! – послышался разъяренный визг Беллатрикс из-за двери. – Отвечай, мерзкая грязнокровка, где вы взяли меч?!
- Мы его нашли! – в ответ вскрикнула Гермиона сквозь слезы. – Мы его нашли в лесу!
- Врешь, грязная тварь! Круцио!
- А-а-а-а!!!
Драко даже не осознал того, что закричал вместе с Гермионой. Сжал руки матери у себя на груди и согнулся пополам от внезапно накатившего острого чувства, разрывающего сердце. Он будто бы прямо сейчас на себе испытывал заклятие, настигшее его возлюбленную. Нарцисса едва не разрыдалась, продолжая прижимать сына к себе.
- Тише, Драко, - перепугано шептала она. – Если Люциус услышит…
- Мама! – всхлипнул Драко. – Отпусти! Мне нужно… туда…
- Она убьет тебя! – Нарцисса отпустила его рубашку и принялась почти неосознанно приглаживать его светлые волосы, проводить прохладными тонкими ладонями по его лицу, будто успокаивала раскапризничавшегося малыша. – Белла… Она не позволит…
- Спрашиваю ещё раз: где вы взяли меч? Где?! – снова закричала Беллатрикс за дверью.
- Нашли… Мы его нашли… Пожалуйста, не надо! А-а-а-а!!!
Драко застонал сквозь зубы, сползая на пол по подолу платья Нарциссы. Слезы струились по его лицу, но он не замечал их. В эти мгновения весь мир для него сомкнулся на одном чувстве – жгучей боли, пульсирующей где-то рядом с сердцем. Это была ее боль. Драко вдруг понял, что по-настоящему чувствует ЕЕ мучения. «Чертово Зелье…»
Едва крик Гермионы за дверью стих, Драко, стиснув зубы, поднялся на ноги и снова попытался прорваться в гостиную. Нарцисса вдруг достала волшебную палочку и направила на Драко. Он ошеломленно взглянул на мать, а она решительно произнесла:
- Я не могу позволить тебе погибнуть, Драко. Даже если придется обездвижить тебя.
За дверью снова зазвучал голос Беллатрикс.
- Ты лжешь, паршивая грязнокровка! Вы забрались в мой сейф в банке! Правду, говори правду!
Еще один ужасный вопль…
- Что еще вы взяли? Что еще вы там взяли? Говори правду, не то, клянусь, я тебя зарежу вот этим кинжалом!
Драко отступил от Нарциссы на шаг и медленно, почти против воли, поднял свою палочку.
- Мам, я не хочу этого делать… - прошептал он с отчаяньем в голосе.
- Опусти палочку, Драко, - сурово сказала Нарцисса. – Не смей поднимать оружие на собственную мать!
- Тогда пропусти меня! – вскрикнул Драко в ответ.
Снова закричала Гермиона. Драко скривился от боли, но на этот раз ему удалось побороть желание сжаться в комок и упасть на пол.
- Что еще вы там взяли, что еще? ОТВЕЧАЙ! КРУЦИО! – в сумасшедшем приступе гнева верещала Беллатрикс.
В ответ раздался новый вопль Гермионы, страшнее предыдущих.
- Мама, ты не понимаешь! – простонал Драко.
- Я понимаю, - покачала головой Нарцисса. – Я все понимаю, Драко, милый мой, сыночек! Ты не должен этого делать! Ведь ты у меня один… Она убьет тебя, если ты попытаешься им помочь… Драко, ведь у тебя еще вся жизнь впереди! У тебя еще будут дети, обязательно будут…
Услышав это, Драко почти обезумел. Яростно взмахнув палочкой, он вскрикнул:
- Экспеллиармус!

Нарцисса успела отразить заклятие – оно пролетело через холл и в дребезги разбило окно, выходящее в сад. В холл тут же ворвался поток морозного воздуха.
- Драко! – вскрикнула Нарцисса. – Остановись!
- Как вы забрались в мой сейф? – визжала за дверью Беллатрикс. – Вам помог этот мерзкий гоблин?
- Мы с ним только сегодня встретились! – рыдала Гермиона. – Не забирались мы в ваш сейф… Этот меч – не настоящий! Подделка, просто подделка!
- Подделка? – хрипло каркнула Беллатрикс. – Очень правдоподобно!
- Это легко проверить! – послышался вдруг голос Люциуса. – Драко!
Нарцисса вздрогнула, бросив на сына взгляд, полный отчаянной мольбы.
- Меня зовет отец, - сквозь зубы прошипел Драко и шагнул к матери, все еще не опустив палочку. – Позволь мне пройти.
Нарциссе ничего не оставалось, как шагнуть в сторону, пропуская сына в гостиную, и войти вслед за ним. В наступившей тишине явственно щелкнула позолоченная ручка и скрипнули петли. По сравнению с коридором в гостиной было куда больше света, поэтому Драко в первое мгновение пришлось сощуриться.
- Драко, - увидев сына, нетерпеливо произнес Люциус. – Приведи гоблина. Он в подвале. Он скажет, настоящий этот меч или нет.
Драко шумно вздохнул, стараясь не выдавать своего волнения. Окинул взглядом гостиную, оценивая варианты побега. Поттера и остальных пленников здесь уже не было, видимо, их тоже упрятали в подвал. Рядом с креслом Люциуса стоял, хищно усмехаясь, Фенрир Сивый. На полу у ног Беллатрикс неподвижно лежала Гермиона. Сердце Драко сжалось, когда он увидел измученное выражение, застывшее на ее лице. Стиснув зубы, Драко прошагал мимо, стараясь не смотреть в глаза ни отцу, ни тетке, и торопливо спустился в подвал.
Пленников не было слышно за обитой металлом дверью подвала. Драко решительно подошел к двери и сначала хотел просто распахнуть ее и сказать «Бегите!», но потом вдруг подумал, что с Поттером такая прямолинейность не пройдет. Скорее всего, очкарик возомнит, что Драко таким образом пытается подстроить для него какую-нибудь премерзкую пакость, и не станет выходить. А еще, чего доброго, набросится на Малфоя-младшего, чтобы отвоевать оружие и вырваться из поместья с боем. Что ж, такая мысль вполне могла прийти в голову отчаянного гриффиндорца. Но Драко совсем не рассчитывал на подобное развитие событий. Возможно, с Поттером сначала следовало поговорить, вот только времени на это было катастрофически мало. Отец не станет ждать, и, если Драко как можно скорее не приведет гоблина, сам спустится в подвал, и уж тогда… Что будет тогда, Драко не хотел представлять. Кашлянув, он как можно более твердо произнес:
- Отойдите к стене! Без глупостей, я вооружен!
За дверью послышался шорох шагов. Выставив вперед волшебную палочку, Драко шагнул в темное пространство подвала.
- Люмос!
Подвал осветился бледным огоньком, дрожащим на конце его волшебной палочки. Изможденные лица пленников белыми пятнами проступили на фоне темных стен.
- Вы всё слышали? – с дрожью в голосе спросил Драко. – Мне нужен гоблин.
Маленький, в половину человеческого роста, гоблин выступил вперед. Драко, не церемонясь, схватил его за руку и, пятясь задом, выволок его наружу. Дверь захлопнулась, и в то же самое мгновение посреди подвала раздался громкий треск.
Драко замер на ступенях лестницы и прислушался. Из подвала донесся приглушенный вопль Уизли:
- ДОБ…
Драко заинтересованно приподнял брови. Ткнул гоблина в спину волшебной палочкой и кивнул на выход из подвала.
- Поднимайся! – прошипел он. – И без глупостей, я буду следить за тобой.
Гоблин неприятно усмехнулся, обнажив острые зубы, и заковылял вверх по лестнице. Драко проводил его взглядом и неслышно подкрался к двери в подвал.
- Гарри Поттер! – услышал он какой-то чрезвычайно знакомый тоненький голосок. – Добби пришел спасти вас!
«Добби! – Драко удивленно вытаращился в темноту перед собой. – Так вот что они задумали! Выбраться отсюда при помощи этого никчемного домовика!»
- Ты можешь трансгрессировать отсюда? – раздался голос Поттера. – И забрать с собой людей?
Домовик не ответил, видимо, просто кивнув.
- Хорошо! – Ободрился Поттер. – Добби, возьми, пожалуйста, Луну, Дина и мистера Олливандера и перенеси их… перенеси их… Куда бы их перенести?
- К Биллу и Флёр, - подсказал Уизли. – Коттедж «Ракушка» на окраине Тинворта!
«Коттедж “Ракушка”, - про себя повторил Драко. – Окраина Тинворта. Буду знать…»
- А потом возвращайся! – сказал Поттер. – Сможешь?
- Конечно, Гарри Поттер! – произнес домовик.
Сверху снова раздался мученический вопль Гермионы, и Драко больше не стал задерживаться. Бесшумно поднявшись по лестнице, он бросился в гостиную и уже занес волшебную палочку, хотя и не представлял, как сможет справиться с оборотнем, теткой, отцом и матерью одновременно. Но тут из подвала раздался хлопок трансгрессии, и Драко замер на пороге, глядя на озадаченного отца и взволнованную мать.
- Что это? – вскрикнул Люциус. – Вы слышали? Что там за шум в подвале?
Нарцисса только пожала плечами, а Беллатрикс недовольно скривилась, раздраженная тем, что кто-то посмел прервать ее допрос с пытками.
- Драко… - сказал Люциус, но вдруг передумал. – Нет, позови Хвоста! Пускай сходит и проверит.
Драко сглотнул. Если Петтигрю спустится в подвал, он наверняка заметит, что трое из пяти пленников пропали, а это значит, что поттеровский план побега рухнул. Нельзя было этого допустить. Вытерев испарину над верхней губой, Драко произнес дрожащим голосом:
- Отец… Позволь мне… Я схожу.
Люциус недовольно скривился, но все же сказал:
- Хорошо, Драко, только не задерживайся.
Драко кивнул и поспешил вернуться в подвал. Сердце колотилось все быстрее, от волнения стало трудно сдерживать дрожь в конечностях, но юноша попытался взять себя в руки. Подошел к обитой металлом двери и громко сказал:
- Отойдите, я вхожу!
Тишина. Глубоко вздохнув, Драко открыл дверь и шагнул в подвал. Тот был пуст, только под потолком плавали три неизвестно откуда взявшихся золотистых круглых огонька. Долю секунды Драко остолбенело таращился на пустое помещение, и тут Гарри и Рон бросились на него. Рон поймал руку с волшебной палочкой и рванул ее вверх. Гарри зажал Драко рот. Они молча боролись, из волшебной палочки посыпались искры. Справившись с минутным замешательством, Драко разжал пальцы и выпустил палочку. Та со стуком упала на каменный пол. Уизли тут же схватил ее и направил на ее хозяина. Поттер с недоумением уставился на Драко, а тот перестал сопротивляться и просто привалился спиной к стене подвала. Гарри опустил руку, которой зажимал Драко рот, и отступил на шаг.
- Что там, Драко? – крикнул сверху Люциус.
- Ничего! – крикнул Драко в ответ. – Всё в порядке!
Гарри вытаращил на Малфоя округлившиеся от удивления глаза. Лицо Поттера уже приняло свои привычные очертания, и Драко было до странности приятно видеть на нем выражение крайнего недоумения.
- Малфой? – только и мог произнести Гарри. – Как это понимать?
Драко глубоко вдохнул, пытаясь выровнять дыхание, и хрипло спросил:
- Ты не думал, как отсюда выбраться живым, Поттер?
- Уж точно без твоей помощи, - ответил Гарри.
Рон шагнул к Малфою, все еще держа его на прицеле.
- Вали отсюда к своему папочке! – сказал Гарри, глядя на Драко исподлобья. – И не забудь оставить дверь открытой.
Драко вскинул руки в знак того, что не собирается сопротивляться, и уже повернулся, чтобы уйти, но тут сверху снова послышался голос Люциуса.
- Почему он задерживается? Что-то случилось? Хвост! Хвост!
Наверху раздались торопливые шаги и скрип двери, а затем Люциус взволнованно произнес:
- Хвост, спустись в подвал и проверь, все ли там в порядке! Драко… он там… они могли с ним что-нибудь сделать. Или он просто… - тут Люциус замолчал, видимо, не желая обсуждать свои мысли с Петтигрю.
На лестнице послышались торопливые шаги. Драко с ужасом вжался в стену. Гарри и Рон переглянулись, кивнули друг другу и заняли позиции – Гарри у двери, а Рон – у противоположной стены с палочкой наизготовку.
Едва дверь открылась и Петтигрю, подслеповато щурясь, вошел в ярко освещенный подвал, как Рон воскликнул:
- Экспеллиармус!
Палочка Петтигрю вырвалась у того из рук и удачно приземлилась прямо в подставленную ладонь Гарри. А тот уже прыгнул к ошеломленному Пожирателю и взмахом палочки лишил его возможности закричать. Однако Петтигрю быстро пришел в себя. Сделав молниеносный выпад, он вцепился своей серебряной рукой в горло Гарри и прикрылся Поттером от заклинаний Уизли.
- Отпусти его! – воскликнул Рон.
Петтигрю только хищно усмехнулся, сильнее сжимая руку. Гарри схватился за гладкую металлическую поверхность волшебной руки, но разжать этот страшный механизм не было никакой возможности.
Драко беспомощно наблюдал за происходящим. Он не знал, как помочь Поттеру, не представлял, что можно сделать без волшебной палочки. А тут еще он вдруг услышал донесшийся сверху недовольный голос Беллатрикс:
- Мне надоело ждать! Из подвала они никуда не денутся. А этот увалень Хвост до завтрашнего вечера будет проверять, все ли в порядке. К чертям его! Гоблин!
В ответ на ее вскрик раздался тихий стон.
- Отвечай мне, сейчас же, настоящий это меч или нет?
Драко затаил дыхание, прислушиваясь, но тут его внимание отвлек хрип Поттера. Похоже, тот начал задыхаться. Рон прицелился в голову Петтигрю и уже собирался пальнуть заклинанием, но Драко вскрикнул:
- В Поттера не попади!
Гарри, из последних сил цепляясь за серебряную руку, прохрипел:
- Хочешь меня убить? Я тебе жизнь спас! Ты у меня в долгу, Хвост!
Хватка серебряной руки неожиданно ослабла. Гарри, изумившись, вырвался. Водянистые глазки похожего на крысу человечка испуганно выпучились – он, казалось, не меньше Гарри удивился внезапному милосердию собственной руки. Безоружный, беспомощный Петтигрю таращил глаза с расширенными от ужаса зрачками. Его взгляд был направлен не в лицо Гарри, а куда-то в сторону. Пальцы серебряной руки начали неумолимо приближаться к его собственному горлу.
- Нет…
Гарри, не задумываясь, перехватил металлическую руку, но остановить ее было невозможно. Серебряное оружие, подаренное Волдемортом самому трусливому и никчемному из его слуг, обратилось против своего владельца. Петтигрю настигла расплата за мимолетное колебание: он начал задыхаться на глазах у троих юных волшебников.
Драко не хотел видеть, что произойдет дальше. Он решил, что теперь Поттер прекрасно справится и без его помощи и под шумок выскользнул из подвала. Из гостиной доносился отчетливый голос Беллатрикс, допрашивающей гоблина:
- Ну? Настоящий этот меч или нет?
Драко затаился у приоткрытой двери, мучительно соображая, как вытащить Гермиону из мэнора и при этом не навлечь страшный гнев Волдеморта на родителей. Отсюда было хорошо видно Беллатрикс – она смотрела сверху вниз на гоблина, державшего в длиннопалых руках меч Гриффиндора. Гермиона, не шевелясь, лежала у ее ног.
- Нет, - сказал гоблин. – Подделка.
- Ты уверен? – задохнулась Беллатрикс. – Совершенно уверен?
- Да, - ответил гоблин.
Беллатрикс вздохнула с облегчением и заметно расслабилась.
- Хорошо!
Небрежным взмахом волшебной палочки она хлестнула гоблина по лицу, так что на нем мгновенно вспух новый рубец, и гоблин с криком рухнул к ее ногам. Беллатрикс пинком оттолкнула его в сторону.
- А теперь, - победно звенящим голосом провозгласила она, - вызовем Темного Лорда!
Волшебница отвернула рукав и коснулась Черной Метки.
В первое мгновение Драко ощутил пронизывающий внутренности ужас. Затем левое предплечье полоснуло болью. Схватившись за руку, Драко прислонился плечом к створке двери и закусил губу, чтобы не застонать.
Нет! Нет… только не это! Она, все-таки, вызвала его… неужели Драко опоздал? Неужели уже ничего нельзя сделать?
Тут он услышал шум позади и заставил себя обернуться. В паре шагов от него, привалившись к стене коридора, сидел Поттер с каким-то невменяемым выражением на лице, а над ним склонился встревоженный Уизли.
- Полагаю, - раздался голос Беллатрикс, - грязнокровка нам больше не нужна. Забирай ее, Сивый, если хочешь.
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
Драко показалось, что это он кричит, но нет – это был рев очумевшего от ярости Уизли. Пронесшись мимо Малфоя-младшего, рыжий приятель Поттера ворвался в гостиную. Драко вбежал секундой позже и замер у двери, вспомнив, что безоружен.
Беллатрикс оглянулась в изумлении, навела волшебную палочку на Рона.
- Экспеллиармус! – проревел он, прицелившись в Беллатрикс волшебной палочкой Драко.
Палочка вырвалась из рук волшебницы и отлетела прямо в руки Гарри – он вбежал в комнату вслед за Роном, оттолкнув Драко к стене. Люциус, Нарцисса и Сивый обернулись разом, Гарри крикнул: «Ступефай!» - и Люциус повалился прямо в камин. Заклятия Нарциссы и Фенрира огненными струями чиркнули мимо Гарри, он бросился на пол и откатился за диван.
- СТОЯТЬ, ИЛИ ОНА УМРЕТ!
Драко с ужасом увидел, как Беллатрикс подняла бесчувственную Гермиону над полом и приставила к ее горлу серебряный кинжал.
- Бросайте волшебные палочки, - прошептала волшебница. – Бросайте, или мы сейчас увидим, насколько грязная кровь у этой маленькой потаскушки!
Рон окаменел, сжимая в кулаке палочку Драко. Гарри выпрямился с двумя палочками в обеих руках.
- Я сказала: бросайте! – провизжала Беллатрикс, крепче прижимая лезвие кинжала к горлу Гермионы.
На коже выступили капельки крови.
- Поттер! – вскрикнул Драко, не выдержав напряжения.
- Ладно! – крикнул Гарри и швырнул на пол обе волшебные палочки.
Рон сделал то же самое с палочкой Драко. Оба подняли руки.
- Молодцы! – злорадно улыбнулась Беллатрикс. – Драко, подними палочки! Кажется, одна из них твоя. И как же так вышло, что безоружный Поттер смог отобрать ее у тебя, а, Драко?
Пряча взгляд от цепких холодных глаз Беллатрикс, Драко шагнул к гриффиндорцам и подобрал брошенные на пол палочки.
- Темный Лорд скоро будет здесь, Гарри Поттер! – с придыханием сказала Беллатрикс. – Близится твоя смерть! А пока, - негромко проговорила она, - я думаю, Цисси, нужно заново связать этих маленьких героев, а Сивый пусть позаботится о мисс Грязнокровке. Я уверена, Сивый, Темный Лорд не пожалеет для тебя девчонки после того, что ты сделал для него этой ночью.
При последних словах над головой послышалось какое-то странное дребезжание. Все посмотрели вверх. Громадная хрустальная люстра дрожала всеми своими подвесками. Вдруг она оборвалась и полетела вниз. Беллатрикс стояла прямо под ней; волшебница едва успела отскочить, уронив Гермиону. Люстра грохнулась об пол грудой цепей и хрусталя, накрыв Гермиону и гоблина, который так и не выпустил из рук меч Гриффиндора. Во все стороны брызнули сверкающие осколки; Драко почувствовал, как они впиваются в лицо, и, зажмурившись, согнулся, закрыл лицо руками.
Рон бросился вытаскивать Гермиону из-под обломков, а Гарри перепрыгнул через кресло и вырвал волшебные палочки из руки Драко. Нацелил все три на Сивого и крикнул:
- Ступефай!
Тройное заклинание вышло таким мощным, что оборотня оторвало от земли, подбросило к самому потолку и с треском швырнуло на пол.
Нарцисса оттащила Драко в сторонку, подальше от беды, а Беллатрикс вскочила на ноги, с развевающимися волосами, размахивая серебряным кинжалом. Нарцисса нацелилась волшебной палочкой на дверь.
- Добби! – вскрикнула она. Даже Беллатрикс оцепенела. – Ты! Это ты обрушил люстру?
Крошечный домовик вбежал в комнату, наставив трясущийся палец на свою бывшую хозяйку.
- Не тронь Гарри Поттера! – пропищал он.
- Убей его, Цисси! – завопила Беллатрикс, но тут опять раздался треск, и палочка Нарциссы, вылетев у нее из рук, приземлилась у дальней стены.
- Ах ты, паршивая мартышка! – зашлась криком Беллатрикс. – Как ты смеешь отнимать палочку у волшебницы? Как смеешь не слушаться хозяев?
- У Добби нет хозяев! – пропищал он в ответ. – Добби – свободный домовик, и он пришел спасти Гарри Поттера и его друзей!
- Молчать! – взвизгнула Беллатрикс и вдруг с невероятной быстротой и ловкостью метнула свой серебряный кинжал.
Драко не успел сообразить, что произошло. Отирая кровь с лица, он бросил взгляд на ошеломленного Поттера, на раскрывшего рот Уизли, на Гермиону, повиснувшую у него на руках. Слава Мерлину, она жива, с ней все в порядке…
- Добби! – вскрикнул Поттер и кинулся к домовику.
Беллатрикс удовлетворенно оскалилась.
Домовик покачнулся и перевел взгляд на серебряную рукоятку кинжала, торчащего в его тяжело вздымающейся груди.
- Добби… нет… - рухнув на колени, зашептал Гарри, обернулся к Рону и начавшей приходить в себя Гермионе. – Помогите!
На груди Добби начало расползаться темное пятно, домовик умоляюще протянул к Гарри руки. Поттер подхватил его и уложил на бок на ковер, усеянный осколками люстры.
- Добби, не надо, только не умирай, только не умирай…
Губы домовика задрожали, с усилием складывая слова:
- Гарри… Поттер…
А потом домовик дернулся и затих.
В следующее мгновение дверь гостиной с грохотом распахнулась, и Драко почувствовал, как зашевелились волосы на макушке. Обернувшись, он увидел высокую фигуру в черной мантии, волочащейся по полу. Фигуру с бледным лицом, на котором горели яростью два красных глаза со змеиными вертикальными зрачками. Ужас мертвящей хваткой сковал тело Драко.
Гермиона издала мученический стон. Рон только крепче сжал ее плечи руками. На его лице промелькнуло обреченное выражение.
- Гарри, беги! – вскрикнул Уизли с отчаяньем.
Поттер тут же вскочил на ноги и обернулся, но поздно – одним резким взмахом палочки Волдеморт выбил из руки Гарри все три волшебных палочки, а затем, подняв свою палочку повыше, прошипел какое-то незнакомое Драко заклинание. Тут же будто невидимая рука схватила Поттера за горло и приподняла над полом на несколько дюймов. Гриффиндорец принялся скрести пальцами по собственной шее, хватая ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.
Беллатрикс согнулась в раболепном поклоне. Нарцисса тоже склонила голову.
- Так-так… - прошелестел голос Волдеморта, и от этого звука внутри у Драко все похолодело. – Вот значит, какое невероятное происшествие заставило вас вызвать меня и оторвать от моих дел… Гарри Поттер, – едва различимо прошипел Волдеморт и обвел взглядом комнату. – А это, надо полагать, его друзья?
Безоружный Рон вскинул голову, с обреченным бесстрашием глядя на Темного Лорда, а Гермиона уткнулась другу в плечо и только тихо всхлипывала.
- Отличная работа, Белла! – похвалил Волдеморт, кивнув своей преданной соратнице. – Ты, как всегда, безупречно справилась.
Лицо Беллатрикс просияло улыбкой. Волдеморт прошествовал через гостиную мимо Лестрейндж. Осколки люстры хрустели под его ногами, и это был, кажется, единственный звук во всем поместье.
Драко замер, с ужасом ожидая того, что произойдет дальше. Он прекрасно знал, что Волдеморт не оставит Поттера в живых. И что его друзей – Уизли и Грейнджер – ждет не менее ужасная участь. Но что Драко мог сделать? У него ведь даже нет волшебной палочки… снова нет волшебной палочки!
«Вот и вся твоя чистая кровь, - вдруг пронеслась в голове у Драко странная мысль. – Ничего не стоит без такой малости».
- Гарри Поттер! – громко сказал Волдеморт, остановившись в нескольких шагах от висящего в воздухе Гарри. - Вот мы и встретились снова, - Волдеморт улыбнулся Поттеру, будто старому другу. Драко знал, что этой улыбке нельзя доверять. – Я давно ждал этого дня, и вот, наконец, ты здесь. Ты в моих руках. Неужели тебе хватило смелости перестать прятаться, а, Гарри? Ты поступил опрометчиво, мой юный друг. Твоя смерть станет залогом моей победы. Разве это не приходило тебе в голову?
- Тебе не победить нас, - прохрипел Гарри из последних сил. – Всех победить невозможно.
- Мне и не придется побеждать всех, - вкрадчиво произнес Волдеморт. – Достаточно победить одного. А остальных можно запугать. Или обмануть.
- Всех не обманешь! – вскрикнул Рон, прижимающий к себе Гермиону.
- Мальчик, - повернувшись к нему, прошипел Волдеморт, и в голосе его зазвучала угроза, – ты заблуждаешься. Ты ведь знаешь, каков непреложный закон жизни?
Рон молча взирал на Темного Лорда, сжав губы. Волдеморт разочарованно вздохнул:
- Жаль. Я думал, в Хогвартсе этому учат. Запомни, мальчик, непреложный закон жизни гласит: добро всегда побеждает зло.
Рон вытаращился на Волдеморта, как на умалишенного. Даже у Драко округлились глаза, когда он услышал это. Фраза про победу добра над злом из уст самого темного волшебника современности, самого жестокого и беспощадного убийцы звучала, по меньшей мере, странно.
Однако удивляться было рано, потому как Волдеморт еще не закончил. Взмахом волшебной палочки он отшвырнул Поттера к стене и, направив оружие на Уизли, с усмешкой произнес:
- Да, добро всегда побеждает зло. Кто победил – тот и добрый. Круцио!
Вспышка заклинания ударила Рона в грудь. Он упал на пол и завопил от боли.
Гарри вскочил на ноги и кинулся к волшебным палочкам, валяющимся среди груды битого хрусталя, но Волдеморт снова опередил его:
- Петрификус тоталус!
Поттер тут же застыл, вытянув руки по швам, как каменный истукан.
- Не выйдет, Гарри, - прошипел Волдеморт. – Только не на этот раз. Не сопротивляйся, или станешь свидетелем того, как твои друзья погибнут в страшных муках!
Он направил палочку на Гермиону, при этом не отводя взгляда своих змеиных глаз от Гарри. Рон кое-как поднялся с пола и попытался укрыть Гермиону своим телом, но Волдеморт резко взмахнул палочкой – Рона подбросило в воздух и отнесло к стене гостиной, из которой вдруг вырвались черные веревки и опутали руки и ноги Уизли.
Гермиона не смогла удержаться на ногах, упала на колени и заплакала навзрыд:
- Прекратите! Отпустите его!..
Драко рванулся, было, к ней, но Нарцисса с небывалой силой удержала сына за плечи.
- Бедная девочка… - обманчиво-заботливым тоном произнес Волдеморт, при этом продолжая держать Гермиону на прицеле. – Тебе, наверное, многое пришлось пережить. Драко, это ведь та самая грязнокровка, о которой мы с твоими родителями недавно беседовали?
Драко вздрогнул, но ничего не ответил, не глядя Темному Лорду в глаза.
- Гляди-ка, она, кажется, беременна! – наиграно удивленно протянул Волдеморт. – Как нехорошо издеваться над беременной девушкой. Верно, Драко?
Драко продолжал молчать, глядя мимо Волдеморта прямо на Гермиону. Она была так напугана и беспомощна, в ее взгляде было столько безмолвной мольбы, что сердце Драко обливалось кровью при взгляде на нее. Она здесь. Всего в паре шагов от него. Она рядом, впервые за последний год она по-настоящему рядом, так близко, что он мог бы прикоснуться к ней, если бы подошел. И если бы она, конечно, позволила.
Но между ними стоит фигура в черной мантии. Темный волшебник, несущий смерть. И уж с этим Драко точно ничего не может поделать…
- Нет, я, пожалуй, не стану мучить ее, - задумчиво произнес Волдеморт. – Я ведь не какой-нибудь дикарь, мы, все-таки, живем в цивилизованном мире.
Драко и Гермиона насторожились при этих словах. Заметив напряжение в их лицах, Волдеморт едва заметно усмехнулся и с издевкой протянул:
- Да! Можете считать это моей милостью. Когда Война будет окончена, о моем великодушии будут слагать легенды! Темный Лорд, величайший добрый волшебник современности, пожалел маггловское отродье, грязнокровку, посягнувшую на чистоту крови одного из древнейших магических семейств! Разве это не достойно воспевания в балладах или хотя бы хвалебной статьи в «Ежедневном пророке»? – Волдеморт издал какой-то хриплый звук, который должен был обозначать смех.
Гермиона растерянно переводила взгляд с Волдеморта на Драко, не понимая, в чем подвох. А вот Драко вдруг понял, о чем говорит Темный Лорд, но он не успел сделать даже шаг, чтобы попытаться подобрать свою палочку и помешать Лорду.
- В конце концов, я обещал Драко, - сказал Волдеморт без тени насмешки и небрежно взмахнул палочкой: - Авада Кедавра!
Полыхнула зеленая вспышка. Гермиона, не успев ничего толком осознать, рухнула на пол, как подкошенная. На ее лице застыло удивленное, по-детски наивное выражение. Каштановые кудри разметались по полу, бледные полуоткрытые губы замерли в немом вопросе, а глаза мгновенно остекленели.
Забившись в веревочных путах на стене, дико и надрывно заорал Рон. Гарри, внезапно освободившись от парализующего заклятия, подхватил с пола чью-то палочку и кинулся на Волдеморта. Засверкали заклинания. Завизжала в восторге Беллатрикс. Нарцисса закричала что-то. Драко уже не слышал.
Он видел перед собой бледное, холодное лицо Гермионы, ее опустевшие карие глаза, слепо уставившиеся в потолок, и страшное чувство начало заполнять его душу. Кровавая пелена застлала глаза, а разум будто отключился, отказываясь осознавать действительность. Ни на что не обращая внимания, Драко вырвался из рук матери, медленно подошел к телу Гермионы и склонился над ним.
Она была мертва. На самом деле мертва. Она не дышала, во взгляде больше не было жизни.
Драко упал на колени рядом с ней, не заботясь о том, что осколки хрусталя раздирают ткань брюк и впиваются в кожу. Дрожащей рукой провел по ее мягким, как пух одуванчика, волосам, и почувствовал его, тот самый аромат, который сводил его с ума.
Ваниль и ландыш.
- Гермиона… - прошептал Драко бледными губами. Сейчас он чувствовал себя более мертвым, чем она. – Не уходи… Только не так…
Где-то за его спиной, далеко-далеко, кажется, в нескольких милях, зазвучал победный вопль Беллатрикс и новый дикий крик Уизли. Должно быть, Темный Лорд зацепил Поттера. А может, и вообще убил. Драко это уже не интересовало.
Мир в одно мгновение покачнулся, поплыл куда-то в сторону, завертелся вокруг юноши, засверкал сотнями оттенков, среди которых самым ярким был каштановый с золотыми крапинками света, а затем рассыпался на тысячу сверкающих осколков хрусталя и погрузился в первозданную, непроницаемую тьму.