Глава 3

Ослепительно белый конь, нервно раздувая ноздри, цокает по вымощенному камнем двору и останавливается прямо перед широкой лестницей, у подножия которой меня поджидает высокий светловолосый мужчина.
- Добро пожаловать, Элиара. Не могу выразить словами, как я рад видеть вас.
Низко склонив голову в знак приветствия, он предлагает мне руку и помогает спуститься на землю. Молодой юноша в одежде послушника забирает поводья и уводит моего коня. Я могу не просить позаботиться о нем – все и так будет выполнено в лучшем виде. Моему любимцу обеспечено лучшее сено, золотистый овес и чистейшая вода, а конюх вычистит его и расчешет шелковистую гриву.
Подождав, пока я стяну с рук тонкие кожаные перчатки, светловолосый мужчина прижимается горячими губами к моей ладони.
- Вы устали, Элиара? Вам приготовлена комната, если вы хотите отдохнуть.
- Нет, - качаю я головой. – Я приехала по делу, а не для отдыха. Но чего-нибудь прохладного выпью, Вен.
- Все уже ждет вас, Элиара.
Мораввен предлагает мне руку и галантно провожает в большую столовую Ордена Темных Всадников, где на краю длинного выскобленного до белизны стола сервирован завтрак на одного. Я отказываюсь от еды, бросив в рот лишь половинку фаршированного икрой перепелиного яйца, но выпиваю целый кубок бодрящего и утоляющего жажду ягодного настоя. Мораввен все это время стоит чуть поодаль, готовый выполнить любое мое желание.
Я хочу лишь одного – побыстрее покончить с делом, приведшим меня в Орден. Поэтому, вытерев пальцы и губы белоснежной вышитой салфеткой, небрежно бросаю ее на стол. Великий Магистр поспешно отодвигает мой стул и предлагает руку, чтобы я оперлась на нее, вставая.
- Где он?
- В башне, Элиара. – Мораввен жестом показывает на виднеющееся в окне высокое строение. – Я не захотел помещать его в подвале, полагая, что вам не захочется спускаться в него.
- Да, пожалуй, - чуть морщусь я, представив сырой затхлый воздух и полумрак. Правда, его всегда можно расцветить языками яркого пламени. Но все равно не люблю подвалы.
- Мы можем телепортироваться прямо туда, - продолжает Мораввен. – Или прогуляться по саду. Весной он неповторимо хорош.
Мне очень не хочется продлевать свое пребывание здесь, но я соглашаюсь на второй вариант. Короткая умиротворяющая прогулка поможет мне собраться с мыслями и настроиться на тяжелый разговор. В том, что он будет тяжелым, сомнений нет.
Я беру Мораввена под руку, приподнимаю подол черного шуршащего платья, искусно расшитого серебряной нитью в качестве как украшения, так и защиты. Над левой грудью мерцают вышитые все тем же серебром руна и корона над ней в обрамлении языков пламени - моя личная эмблема. Такой больше нет ни у кого. И все в мире знают, кому она принадлежит.
Весенний сад действительно невообразимо прекрасен. Белые, розовые и фиолетовые крапинки гиацинтов, стрелы нарциссов, плотно сжатые бутоны тюльпанов и ароматный воздух. Лопнувшие почки на живой изгороди, выпустившие на волю яркую зелень молодой листвы. Вся эта красота сейчас только для меня, Мораввена и человека в темном плаще, склонившегося над засохшим кустом.
Подходя ближе, я узнаю его. Ее. Магистра Флоренну. С той же белой кожей, источающей сияние гламарии, и темными волосами без признаков седины.
Магистр, кусая пухлые губки, со слезами в огромных глазах, расстроенно оглаживает куст, стараясь вернуть его к жизни. Бесполезно. Растение не реагирует на призывы очнуться от зимнего сна и пустить по своим ветвям живительные соки.
- Давайте не будем мешать, Элиара, - сворачивает в сторону Мораввен. Флоренна слышит его слова, порывисто оборачивается, и в ее глазах расцветает надежда.
- Элиара! – падает она на колени, протягивая ко мне руки. – Избранная! Помогите мне! Я растила этот спатикорвус много лет, возможно, это единственный оставшийся в Аррении экземпляр, и теперь он не возвращается к жизни. Все мои усилия напрасны. Пожалуйста, о Избранная!
Я хочу – и могу пройти мимо. Но что-то останавливает меня. Может быть, нежелание видеть, как в грязи стоит на коленях и молит о помощи Магистр, учивший меня. Может быть, жалость к редчайшему кусту: ничто не должно умирать бесследно, если есть возможность его спасти. Может быть, что-то еще.
- Подождите, - роняю я Мораввену, отпускаю его руку и подхожу к кусту. Флоренна, лепеча слова благодарности и объяснения, чем этот куст так хорош, поднимается на ноги. Я не слушаю ее, привычно вызывая на помощь Огонь.
Темное пламя окутывает меня, ласкает кожу, запутывается в распущенных по спине волосах, играет отблесками на тяжелом золотом ожерелье и, целуя, проводит по губам язычком.
- Кого надо убить? – деловито интересуется мой верный спутник, соратник и возлюбленный.
- На этот раз никого, - улыбаюсь я, протягивая руку к сморщенной сухой ветке. – Надо оживить.
Язычок пламени соскальзывает на ветку, облизывает ее и вновь возвращается на мои пальцы.
- Для тебя нет ничего невозможного, Избранная, ты же знаешь. Давай возродим этот хворост. Если, конечно, ты действительно хочешь этого.
- Хочу, - чуть повышаю я голос. – Куст должен ожить.
- Должен – значит, оживет, - хмыкает Огонь. – Все, как ты хочешь, Избранная.
Темное пламя с ревом и шумом кидается на высохшее растение, на несколько секунд закрывая его от нас. Флоренна охает, закрывая рот пухлыми, измазанными в земле ручками, и тут же издает восторженный взвизг. Пламя опадает так же быстро, как и появляется, оставляя после себя целый и невредимый куст.
Но уже не мертвый. Я удовлетворенно смотрю на то, как на наших глазах он изменяется, кора наливается цветом, засохшие ветви оживают, и набухают почки.
- У тебя опять получилось, Избранная, - шепчет мне Огонь, ласково поглаживая щеку.
- У нас, - возражаю я, как всегда после оживления чувствуя легкую усталость.
- У тебя, - настойчиво упрямится Огонь. – Все совершаешь ты. Я лишь проводник твоей воли.
Пламя начинает съеживаться.
- Не уходи, - требую я. – Ты можешь еще потребоваться мне.
- Как приказывает госпожа, - послушно соглашается стихия, собирается в небольшой комочек и устраивается на моем плече.
- Поразительно, Элиара. Вы Избранная, - лепечет Флоренна, порываясь вновь хлопнуться на колени в грязь. Я жестом останавливаю ее, отворачиваясь к Мораввену.
- Мы можем телепортироваться прямо отсюда?
- Разумеется, - склоняет голову он. Жест, короткая фраза, голубое окно телепорта на земле, и Великий Магистр, бережно подхватив меня на руки, входит в него.
И так же осторожно ставит меня на ноги на пыльном полу крохотной комнатки на вершине башни. Его ладони задерживаются на моей талии, прижимая меня к его твердому телу, обещая защиту, обожание, почитание и любовь. Все то, что мужчина может обещать женщине. Огонь сердито сверкает у меня на плече.
- Вижу, ты добилась того, чего хотела, Элька, - раздается хриплый баритон.
Я высвобождаюсь из рук Мораввена, отхожу чуть в сторону и поворачиваюсь.
- И тебе добрый день, Тей.
- Только ты можешь назвать его добрым, Избранная, - с невероятным презрением выплевывает он и шевелит руками, прикованными к массивной стене. Тяжелые цепи мелодично бряцают.
- Не расковывайте его, Элиара, - торопливо предупреждает Мораввен. – Он опасен. Я потерял троих рыцарей, еще пятеро выведены из строя минимум на месяц, пока Тея не заточили здесь.
- И ты не хочешь рисковать собой, Великий Магистр? – насмешливо интересуется мой бывший однокурсник.
- Я не хочу рисковать Избранной, - твердо произносит Мораввен и становится так, чтобы прикрыть меня от возможного нападения со стороны Тея. Я разглядываю молодого мага.
На стене распят прежний Тей. Тот, с кем мы сбегали с уроков в Вийск и списывали у Кесси домашнюю работу по истории магии. Красивый мужчина моего возраста, с многообещающим будущим и неоспоримым талантом. И только одно в нем изменилось: глаза. Прежде темно-голубые, опушенные густыми ресницами, за которые не одна девушка отдала бы самое ценное, что у нее есть, теперь они превратились в черные дыры с огнем ненависти внутри.
- Любуешься? – ядовито выплевывает Тей. – Или вспоминаешь былое?
- Пытаюсь понять, что привело тебя сюда, - безэмоционально отвечаю я.
- А ты не догадываешься? – непритворно изумляется он, обжигая меня взглядом. Огонь на плече волнуется и чуть увеличивается в размерах.
- Нет, - качаю я головой.
- Ты, Элька! – хрипло хохочет бывший однокурсник. – Ты, гхырова крацца!
Он продолжает гоготать, изрыгая непристойности, сотрясаясь всем телом. Цепи звенят и ударяются о каменную стену. Его глаза приобретают безумный блеск, из уголка течет ниточка слюны.
- Элиара, может быть, мне заставить его замолчать? – негромко спрашивает Мораввен, склоняясь ко мне.
- Нет. Пусть делает что хочет. Меня не задевают его оскорбления, - отвечаю я, лишь слегка кривя душой. Слова Тея на самом деле не вызывают во мне ничего, кроме легкого сожаления. Мне жаль того красивого умного мальчика, который превратился в чудовище.
Смех затихает. Тей молча смотрит на меня, пронзая кинжальной остроты взглядом.
- Мы не виделись с тобой после окончания Школы, - негромко роняю я. Слова с хорошо различимым стуком падают на пыльный пол. – Как смеешь ты говорить, что из-за меня стал похищать младенцев и пить их кровь, отдавая тела своим любимцам – гравейрам и гулям? Из-за меня ты насиловал молоденьких девочек и душил их? Я была причиной смерти деревень, на которые ты натравливал поднятых мертвецов?
- Именно ты, Элька, - хрипло рявкает Тей. – В каждой грязной девке, извивавшейся подо мной, я видел тебя! Разрывая на куски детское тельце, я считал, что расчленяю тебя! Поднимая трупы, я представлял, как волна нежити накрывает тебя и в муках отправляет в небытие!
Огонь уже не умещается на моем плече. Мораввен ощутимо дрожит, сложив пальцы в боевое заклятие и не решаясь пустить его в ход. Я дотрагиваюсь до него, успокаивая.
- И что же такого я сделала, Тей?
- Ты стала Избранной, Элька! – шипит он. – Точнее, все считают тебя Избранной. Тебя – попавшую в Школу лишь по милости бздыра директора. Тебя – закончившую ее только потому, что шастан Ален польстился на твое нежное девичье тело. Тебя – с готовностью предложившую себя Великому Магистру, чтобы открыть себе путь выше. Тебя, хмыра – раздвинувшую ноги перед высшим существом в этом мире, отдав ему все, включая собственную душу, ради призрачного блеска и фальшивого титула. Скажи мне, Элька, каково это – слышать, как тебя называют Избранной и осознавать, что не имеешь на это пра…
Щелчок пальцами – и Тей проглатывает недосказанное. Он давится слюной, бьется, трясется, но не может произнести ни слова.
- Ты не понял одного, Тей, - ровно произношу я. – Меня никто не называл Избранной. Мне не нужно было раздвигать ноги, добиваясь этого титула. Мрак помог мне стать тем, кем я являюсь. Мне жаль тебя, Тей. Но я действительно Избранная. И я решаю, кто достоин жить, а кто – нет. Твои действия исчерпали чашу моего терпения. Прощай.
Шарик Огня соскакивает с моего плеча и превращается в пылающую стену, летящую на моего бывшего однокурсника. Нет ни стона, ни крика – я лишила его дара речи. Только слышно, как одна за одной падают на пол пустые цепи, которым некого больше удерживать.
Огонь съеживается в крохотную точку и угасает.
- Пойдем отсюда, - обращаюсь я к Мораввену. Тот благоговейно поднимает меня на руки, прижимает к груди и открывает телепорт. Секунда – и мы стоим в саду, в тени большого серого здания.
- Элиара, - Мораввен опускается на колено и покрывает поцелуями мои руки. – Вы знаете о моих чувствах. Только прикажите – и я готов отдать за вас жизнь, Избранная.
Я ласково провожу по его щеке кончиками пальцев.
- Мне не нужна ваша жизнь, Вен. Пока, во всяком случае. Прикажите подать мне коня.
Великий Магистр вскакивает на ноги, быстро и резко отдает приказания, и через считанные минуты он уже помогает мне сесть в седло. Я дарю ему на память прощальный поцелуй, зная, что он будет помнить о нем до конца своей длинной жизни, и покидаю территорию Ордена. Мрак ждет меня. Мрак, который сделал меня тем, кто я есть – Избранной.

Я нервно обхватила широкие плечи Алена, прижимаясь к нему всем телом, сотрясаемым мелкой дрожью. Небо над морем серело, предвещая хороший березеньский денек. Бледнели звезды, опускался в черную воду тонкий серпик луны. Ворочались, посапывая, дети в колыбели. Шелестели волны. Еле слышно трещали угли в камине. Покой и благолепие.
Если бы не неотвязные остатки сна, продолжающие обвивать мое сознание ядовитыми плетями.
- Что такое, alliarr? – немедленно вскинулся Ален, прижимая меня к себе. Я только сильнее уткнулась в его грудь, позволяя мужу самому выудить из моей памяти содержание сна.
- Зов? – через некоторое время задумчиво проговорил он.
- Не знаю, - поежилась я, стараясь стряхнуть с себя липкие остатки сновидения. – Может быть, очередное видение. Или простой сон.
- Вряд ли, lieniellie… - Ален притянул меня к себе, поглаживая по спине и помогая справиться с неприятными ощущениями. – Маловероятно, что это просто сон. А видение… Ты сама говорила, что видишь во снах или будущее, или то, что происходило в реальности. Так я чего-то не знаю, и моя жена через какое-то время станет властвовать над миром?
Я вспомнила ощущение безграничной власти, окутавшее меня во сне, вздрогнула и крепче прижалась к мужу. Может быть, ему и казалось это смешным, но мне было хорошо знакомо это чувство. Оно захлестывало меня во время тесных контактов с темной магией, подпитываясь злостью, яростью и желанием уничтожить всех и вся вокруг. Если бы не память об Алене и нерожденные дети в животе, удерживающие меня в сознании и не дающие шагнуть в пропасть… я вполне могла бы быть сейчас страшной темной ведьмой, решающей чужие судьбы одним мановением руки.
- Сомневаюсь, - прозвучал над ухом голос мужа. – Для страшной темной ведьмы тебе, alliarr, не хватает горбатого носа с бородавкой, седых всклокоченных волос и скрюченных пальцев.
- Ален! – чересчур громко рассмеялась я.
Он быстро приглушил мой смех поцелуем, одновременно мысленно напоминая о необходимости соблюдать тишину, если я не хочу разбудить детей и возложить на себя тяжелую ношу матери близнецов, снять которую не удастся до ночи.
- А если серьезно, - негромко проговорил он уже вслух, - то я по-прежнему считаю невозможным такое развитие событий. Да, оно могло бы произойти при других обстоятельствах: если бы ты оказалась слабой, если бы поддалась эмоциям и качнула балансир на темную сторону. Но сейчас… я вижу, какая ведьма из тебя получилась. Не думаю, любовь моя, что тебя так легко переманить сейчас во Тьму.
- Тем более что там нет тебя и детей, - задумчиво добавила я, поудобнее устраиваясь на плече мужа.
– Что само по себе говорит о многом, - подтвердил Ален, поправляя прядь моих волос, щекочущую ему лицо. – Именно поэтому я считаю, что это не видение. Мрак всегда претендовал на наших детей, а сегодня про них не было ни единого упоминания. Кроме того, в прежних снах ты всегда чувствовала страх, дикий и всепоглощающий.
- Которого не было сейчас, - кивнула я в подтверждение, правда, все еще не до конца убежденная. - А почему это не может быть обычным сном?
- Понимаешь, я всегда думал, что сны основаны на подсознании…
- То есть в глубине души я мечтаю, чтобы Мораввен падал передо мной на колени и таскал на руках? Ты это хочешь сказать? – возмутилась я.
- Тихо, alliarr, - негромко засмеялся Ален, не давая мне вырваться из его объятий. – Как раз наоборот. Я очень и очень сомневаюсь, что предел твоих мечтаний – карать и миловать, не говоря уже о ласках Мораввена. Правда, я не очень уверен насчет Флоренны…
На этот раз я сдержалась, боясь разбудить ворочающихся малышей. Ограничилась только тем, что мысленно отправила мужу яркий и четкий образ преподавательницы травоведения с сидящей на плече мумией крыски.
- Вот это я и имел в виду, - утвердительно кивнул Ален. – Флоренна, валяющаяся в пыли у твоих ног… Не представляю ни тебя, ни ее в такой ситуации, и тем более вряд ли твое подсознание может подсовывать тебе подобные соблазнительные картинки. В отличие от Зова. Он предлагает тебе власть: полную и абсолютную, над живыми и мертвыми.
Я с сомнением пожала свободным плечом.
- Ты полагаешь, что Мрак настолько самонадеян и недальновиден? Считает свои предложения такими неотразимыми, что от них невозможно отказаться? И его нисколько не тревожит, что прикладываемые усилия ни к чему не приводят и маги просто-напросто игнорируют их?
- Нет, alliarr, ты меня не поняла, - мягко возразил Ален, укрывая простыней мои плечи. – Не стоит недооценивать противника, и я не собираюсь совершать эту ошибку. Если это действительно Зов, то Мрак создает его, опираясь на известные ему сведения о людях вообще и конкретном маге в частности. Смотри сама: что может соблазнить среднестатистического колдуна, знакомого с темной магией?
- Власть, деньги, сила? – перечислила я.
- Могущество и всевластие. Остальное как следствие. Кто-то, такие как Тей, поддаются ему и становятся прислужниками Тьмы. Кто-то, как Лежек и Терен, с легкостью игнорируют его. Это, впрочем, не означает, что Мрак не попытается найти другой способ воздействовать на них. Пока, насколько я понимаю, он только наращивает силу, воздействуя на все большее количество магов – на тебя, к примеру. Если в ближайшее время я тоже увижу подобный сон, гипотезу можно будет считать доказанной.
Я рывком села на кровати и обхватила колени, поморщившись, когда они коснулись налитой молоком груди. В словах Алена определенно присутствовал резон, и мне бы очень хотелось поверить ему. Но я не могла.
- А почему тогда Зов содержал в себе столько реальных деталей? Ту же Флоренну или ненависть Тея ко мне? Откуда они взялись в насылаемых неизвестно кем образах?
- Не могу тебе ответить, alliarr, - хмыкнул муж. – Как вариант, Мрак основывается на известных ему фактах, полученных от того же Тея.
- Тогда это должно быть дистанционное воздействие на конкретного мага, а не на всех сразу.
- Резонно. – Ален тоже сел и обнял меня за плечи. – И я вполне могу допустить, что сейчас Мрак достиг такого уровня силы, что способен на подобное воздействие. Ничего более определенного, к сожалению, не могу тебе сказать. Но уверен, что все-таки это не твое очередное видение, а Зов. Не переживай так. Страшной темной ведьмой ты не станешь.
- Не стану, - проворчала я, утыкаясь лбом в плечо мужа и почти веря ему. Почти. Червячок сомнения продолжал жить в глубине сознания и потихоньку напоминать о себе.
Я расспросила о Зове братьев Альвитских – и червячок только подрос и укрепился. Ни Лежек, ни Терен не видели в своих снах ничего, связанного с прошлым. Молодым магам демонстрировались картины возможного будущего, основанного на всевластии и могуществе, как и говорил Ален. Терен со смехом рассказал о запомнившемся ему гареме из девяти полуобнаженных красавиц. Лежек, пожав плечами, упомянул о мантии Великого Магистра. В общем, братья с легкостью игнорировали призывы и даже делали ставки на то, что еще предложит им Мрак.
Мне не удавалось так спокойно относиться к снам, которые повторялись теперь каждую ночь. Нет, разумеется, я не собиралась бросать все и уходить туда, куда меня, собственно, никто и не звал. Мрак – если эти образы на самом деле посылал он – не уговаривал присоединиться к нему, обещая все что моей душе угодно. Я видела во сне себя, творящую чудеса и правосудие. Причем каждый раз в видении присутствовало нечто, связанное с прошлым.
Я излечила от тяжелой болезни Брендта. Благословила новорожденного ребенка Кесси, а ее муж целовал подол моего длинного черного платья. Превратила в откормленного таракана лавочника Тимаху и с мстительным удовольствием пронаблюдала, как его склевала цесарка. Отразила нападение амрондов на Аррендар, послав огненную стену, после чего бессильно опустилась на подставленные руки Мораввена и черноволосого мужчины с ястребиным носом.
Да, в снах появился Мрак – в том образе, в котором он приходил в мое последнее видение. Это смущало и тревожило. Ален по-прежнему утверждал, что на меня воздействует Зов, который как раз и должен внушить мне доброжелательное отношение к Мировому Злу.
Однако я все больше беспокоилась: а вдруг это все-таки не Зов, а продолжение моих гхыровых вещих снов? Вдруг в какой-то момент судьба развернулась, и впереди меня ждет не счастливое будущее с Аленом и детьми, а власть над всем миром в компании Мрака? Вдруг произойдет – или уже произошло - что-то, после чего я не смогу сопротивляться и перейду на темную сторону, как Тей? Вдруг слова Мрака: «Ты не сможешь спрятаться от меня, Элиара, и придешь ко мне. Мы покорим весь мир. Тебе понравится быть королевой, дорогая…» - окажутся истинными?
Последней каплей, прорвавшей плотину, стало появление во сне моих детей. На этот раз я никого не воскрешала и не убивала. Просто полулежала на атласных подушках в мраморной беседке, увитой диким виноградом, и смотрела, как в саду бегают мальчик и девочка в широкополых соломенных шляпах и ловят бабочек. Мрак все в том же образе горбоносого мужчины с тонкой полоской усов сидел рядом со мной, перебирая мои распущенные волосы, и время от времени наколдовывал еще одно яркое красочное создание, заставляя ребятишек вскрикивать от восторга.
Я проснулась с бешено колотящимся сердцем, тяжело дыша, и вцепилась в спящего Алена. Честное слово, лучше уж умирать во сне, сражаясь с Мировым Злом, чем лежать у него на коленях и наслаждаться его ласками. Я не хотела такого будущего, категорически не хотела! У меня есть любимый мужчина, с которым нас свела судьба, и искристая щекотка, возникающая при каждом прикосновении к нему, служит веским подтверждением тому. Я уже прожила в разлуке с ним четыре долгих месяца и совершенно не желаю его терять!
Руки сами собой крепче стиснули Алена. Глаза наполнились жгучими слезами отчаянной жажды настоять на своем. Муж ласково обнял меня и поцеловал.
- Элька, lieniellie, я тоже не собираюсь расставаться с тобой. Что тебе опять приснилось?
Я инстинктивно попыталась закрыть мысли, не желая показывать Алену свой последний сон. Мне и самой было стыдно за свое поведение в нем, и уж тем более хотелось скрыть его от мужа.
Конечно, у меня ничего не вышло. Ален, помолчав несколько мгновений, привлек меня к себе.
- Ты опасаешься, что это очередное видение?
- Да, - подтвердила я, хотя он и так знал мой ответ.
- Аlliarr, а откуда вообще у тебя взялись вещие сны? Насколько я помню, дара пророчества у тебя не обнаружили, и по предсказаниям ты имела твердую тройку.
- Не знаю, что там с моим даром или его отсутствием, - буркнула я, - но со времени нашей встречи вещие сны приходили ко мне достаточно регулярно. Причем они становились все более и более точными, пока, наконец, не стали отражать действительность.
- Но сейчас тебе показывают не реальность, а то, что может произойти в будущем.
- Да. Точно так же, как в снах про степь.
- И они сильно отличались от того, что ты видишь сейчас.
Ален откинулся на спину и прикрыл рукой глаза.
- Так, - проговорил он через несколько минут. – Alliarr, нам нужна консультация специалиста.
Я промолчала, подавляя в себе желание свернуться в комочек и уползти в дальний угол. Ален тоже пришел к выводу, что это видения из будущего и моя судьба развернулась в другую сторону, иначе зачем бы ему спрашивать у кого-то совета…
- Прекрати, - потребовал муж, прижимая меня к себе. – Я по-прежнему считаю, что это Зов. И мне очень не нравится воздействие, которое он на тебя оказывает. Ты должна твердо противостоять Мраку, а для этого быть уверенной в себе. В одиночку я не смогу тебя убедить.
- И где ты найдешь нужного специалиста? – скептически поинтересовалась я. – В Картхейне таковых нет, насколько я помню.
- Может, и есть, - хмыкнул Ален. – Но не я буду их искать. Полагаю, Магистр Рейф в свое время приятельствовал не только с Валлиасдаром Кменофийским.
С этим я не могла спорить, и оставалось только ждать, когда директор Школы отзовется на просьбу Алена.
К полудню третьего дня я почувствовала, что нахожусь на грани. Любые привычные домашние дела вызывали отвращение, юбка путалась в ногах, ворот блузки душил, грудь болела, и даже детский смех и гуление вызывали в памяти только воспоминание о сне прошлой ночью. Видении, в котором они весело смеялись и играли с Мраком, а я смотрела на них, сидя в кресле и сложив руки на набухшем животе.
Мне удалось сдержаться до момента, когда накормленные дети наконец-то заснули, нервно ворочаясь и недовольно сопя. Блузка и юбка полетели в сторону. Их место заняли привычные рубашка и штаны. Жилет, сапоги и куртка с капюшоном, защищающим от пронизывающего весеннего ветра, – и я, оставив детей под надежным присмотром бабушки Таисьи, пульсаром вылетела из дома. Разочарование, обида, боль, кипевшие во мне, грозили разнести в клочья весь мир. Я ограничилась лишь тем, что обрушила в море нависающую над водой скалу и взвихрила высокую, не меньше пяти аршин, волну, после чего, опустошенная, рухнула на песок, бесцельно пересыпая его из руки в руку. Не хотелось ни думать, ни принимать решения, ни вообще что-либо делать, кроме как сидеть, слушать шум растревоженной воды и подставлять лицо теплому березеньскому солнцу.
- У меня две новости, - сообщил Ален, присаживаясь рядом.
- Хорошая и плохая? – поинтересовалась я, нехотя выползая из транса, в который собственноручно загнала себя, в реальность.
- Точно, - кивнул муж, обнимая меня за плечи. – С какой начать?
- С плохой, - вздохнула я, на самом деле не желая выслушивать ни ту, ни другую.
- Пришло сообщение из Парстана, - сообщил муж, не отреагировав на отсутствие у меня энтузиазма. – Стан сегана Азимата подмял под себя станы Бирана, Ильдаза, Кэмаля и Маннафа. Сейчас он готовится к сражению с сеганом Наридом.
Я потрясла головой, выкидывая последние остатки транса и собираясь с мыслями.
- То есть сеган Азимат завоевал две трети страны и теперь планирует захватить весь Парстан. Мило. Не буду спрашивать, было ли такое в прошлом этой славной страны, очевидно, там происходило еще и не такое. Но кто, собственно, такой Азимат?
- Я тоже заинтересовался этой внезапно появившейся на небосклоне Парстана личностью, - произнес Ален, поднимая камушек и бросая его в воду. - И вот что выяснил: Азимат по крови принадлежит к древнему роду иль Сарбата, хотя и является его незаконным представителем.
- Бастард?
- Хуже. Сын незамужней дочери предыдущего сегана. Беременная девица сбежала из-под отчего крова, что, впрочем, несложно было осуществить, поскольку сеган Райхан проводил время в междоусобных стычках. Вернувшись домой, разгневанный отец отыскал потерявшую честь дочь и лично придушил ее. Незаконного ребенка, по местным правилам, оставили умирать в степи. Но, очевидно, кто-то из родственников со стороны коварного обольстителя спас его, поскольку мальчик вырос и несколько месяцев назад явился к деду, вырвал у него сердце и стал новым сеганом стана.
Я передернулась, слушая кровавые подробности жизни высокопоставленных граждан Парстана, но кое-что смутило меня.
- А это точно родной внук сегана иль Сарбата?
- Сама понимаешь, alliarr, что точно сказать никто не может, - хмыкнул Ален. – Вроде бы, да. Азимат предъявил новоявленным подданным фамильное родимое пятно на плече. По описанию он – вылитый парстанец: кудрявый, с оливкового цвета кожей и широким носом.
- На Мрака не похож, - задумчиво проговорила я.
- Не похож, - подтвердил Ален. – Но зато, по слухам, у молодого сегана есть незаменимый помощник, не отходящий от него ни на шаг. Мужчина, никогда не снимающий капюшона плаща, из-под которого видны только губы и тонкая полоска усов. Его лица никто и никогда не видел, и от него исходит ощущение холода.
- Мрак, - прошептала я, обхватывая колени и опуская на них подбородок. – Он все-таки существует, и именно такой, каким приходит в мои видения.
По телу прошла крупная дрожь. Мрак начал завоевание мира. По всей видимости, скоро он завоюет и меня, сбросит сегана Азимата, и мы вдвоем будем править странами и континентами.
- Я бы на твоем месте на это не настраивался, - заметил Ален. – Если, конечно, оно не стало пределом твоих мечтаний.
Вздрогнув от такого предположения, я обиженно попыталась сбросить его руку со своих плеч. Он еще крепче сжал их.
- Не ругайся, любовь моя. Я не хуже тебя знаю, что с тобой творится. И, - он посерьезнел, - Элька, эти мысли надо прекращать. Сопротивляйся Зову, а не поддавайся ему.
- А если это не Зов? – с безнадежной усталостью спросила я.
- Никаких «если», - резко ответил муж. – И скоро ты сама в этом убедишься. Магистр Рейф договорился с пифией Вниславой и готов отвести нас к ней.
- Когда?
- Сегодня.
- И ты столько времени рассказывал мне про Парстан? – порывисто вскочила я. - Это могло бы и подождать!
- Ты сама просила начать с плохой новости. – Ален тоже встал и отряхнулся. – А пифия все равно ждет нас не раньше пяти вечера, так что мы успеем и накормить детей, и собрать их.
- Что значит собрать? – уже двинувшись по направлению к дому, я остановилась и повернулась к мужу.
- Мы возьмем их с собой, - пояснил он. – Я не оставлю детей в доме одних, уходя неизвестно насколько неизвестно куда.
- А Рейф не объяснил, где она живет?
- Нет. Только сказал, что там совершенно безопасно, и что пифия Внислава – одна из крупнейших специалистов по сновидениям.
Мне все равно не нравилась идея тащить детей с собой, но Ален был прав – оставлять их дома одних еще хуже. И поэтому, выходя из телепорта, я настороженно озиралась по сторонам.
Высокие буковые стволы, кое-где перемежаемые темно-зелеными елями. Земля, укрытая снегом, давно растаявшим в Картхейне. Свежий, чистый лесной воздух. Пологие склоны гор, верхушки которых подсвечены уходящим солнцем. Сумеречные горы? На Дагар-рон не похоже, на Радужные тем более.
Ровная белая гладь небольшого озерца, испещренного звериными следами. Бревенчатая избушка, из трубы которой к сереющему небу поднимается дым. Две женские фигуры, выскочившие из распахнутой двери и бегущие к нам.
Я опасливо прикрыла правой рукой Итена, привязанного к груди прочной шалью, и на всякий случай активизировала щит. Ален спокойно придерживал Каэль, таким же образом притянутую к нему. Воздух наполнился радостными девичьими возгласами.
- Элька! Магистр Ален! Здравствуйте, Магистр Рейф!
- Ниасса? Аллирия? – пораженно ахнула я, встряхивая рукой и сбрасывая щит. Девушки налетели на меня и закружили, обнимая и продолжая щебетать:
- Элька! Как давно мы не виделись! Как ты? Это кто у тебя, мальчик или девочка? Магистр Ален, здравствуйте! Пойдемте, пойдемте, госпожа Внислава ждет вас!
Кажущаяся небольшой, избушка внутри оказалась довольно вместительной. Девушки взяли на руки детей, пока мы раздевались, и не переставая говорили, восхищаясь ими, расспрашивая о моих делах и рассказывая о своих. Мое первоначальное изумление при виде школьных подруг сменилось пониманием.
Ниасса и Аллирия попали сюда в период разгона Мораввеном кафедры Пифий в Аррении вообще и в Школе в частности. Госпожа Внислава, будучи прорицательницей высокой квалификации, загодя предвидела сей неприятный факт и перебралась в Гелессию, спрятавшись в горах Тиарн-гар, чтобы не попасть под горячую руку Великого Магистра. Попутно я выяснила, на кой гхыр демону это потребовалось. Похоже, он справедливо опасался, что кто-нибудь из пророков напророчит пребывание Нааль в теле Алена, и по этой причине постарался взять под свой контроль наиболее опытных и авторитетных прорицателей, а мелкую шелупонь вкупе с недоученными пифиями разогнал по стране.
Магистр Рейф не мог бросить на произвол судьбы двух самых талантливых своих учениц и отправил их к Вниславе продолжать образование и повышать квалификацию. Девушки пришлись пифии по душе, и все трое прекрасно скоротали год в уединенной избушке, пока не собираясь возвращаться в Аррению, хотя опасность и миновала. Причины этого нежелания госпожа Внислава не открывала, а ученицы не решались ее спрашивать.
- Потому что есть вещи, которые не стоит знать.
Я даже не заметила, увлеченная разговором, как отворилась незаметная прежде дверь, и из соседней горницы вышла пифия: высокая, статная женщина очень солидного возраста, который беззастенчиво выдавали морщинистое лицо, многовековая мудрость в голубых глазах и абсолютно седые волосы, аккуратно заплетенные в косу толщиной в руку.
- Добрый вечер, господа, - певучим грудным голосом проговорила Внислава. – Девочки, накрывайте стол, потом попьем чаю с малиной. А мы пока поговорим, да, Элиара?
Я взяла у Ниассы Каэль, Ален забрал у Аллирии сына, и мы проследовали вслед за пифией в комнату, которую смело можно было назвать ее рабочим кабинетом: горящие свечи, хрустальный шар на столе, какие-то мешочки и шкатулки, кинжал с резной рукоятью в ножнах, щедро украшенных камнями. Пифия жестом предложила мне сесть в удобное кресло, сама устроилась напротив. Ален с Итеном на руках остался стоять – больше сидячих мест в комнате не поместилось.
- Насколько я понимаю, у тебя проблема со сновидениями, Элиара. Расскажи подробнее.
Я внутренне вздохнула, отгоняя подальше нехорошую мысль: что же это за пифия, если ей надо все рассказывать? Очевидно, она все-таки отразилась на моем лице, поскольку дама рассмеялась:
- Я не читаю прошлое, Элиара, и не могу знать все о жизни тех, кто обращается ко мне за помощью. Рассказывай, и я постараюсь найти ответ на мучающий тебя вопрос.
- Простите, - покраснев, пробормотала я и начала рассказ. Он занял некоторое время, поскольку мне хотелось максимально четко изложить суть проблемы. Пифия слушала внимательно, не перебивая, и точно с таким же выражением на личике на меня смотрела Каэль, пуская пузыри.
- То есть ты считаешь, что сны, которые приходят тебе последнее время, – это пророческие видения? – уточнила пифия, когда я закончила повествование.
- Да. Боюсь, что это действительно так.
- А когда ты последний раз видела сон с Мраком, вызывающий у тебя страх?
Я напрягла память.
- Накануне Солнцеворота. После этого я родила, и мне было не до снов.
- Хорошо. – Внислава заменила почти догоревшую свечу новой. – А когда у тебя начались четкие и реалистичные сны?
На этот вопрос я могла ответить не задумываясь.
- В ночь после прихода темной луны, когда я оказалась в Асгоре.
- И ты уже была беременной, так?
- Да… Госпожа Внислава, к чему вы клоните?
- Подожди, Элиара, еще один вопрос. Зов, про который ты мне рассказывала… как ты считаешь, дети слышат его?
- По всей видимости, да, - растерянно ответила я. – А почему вы спрашиваете об этом?
- А вот почему, Элиара… Прости, но отчего ты решила, что у тебя внезапно открылся дремлющий дар к предсказаниям, который не заметили раньше?
- Потому что я их видела, - резко отозвалась я, начиная терять терпение. Я полчаса, не меньше, рассказывала про свои сны, и в итоге мы опять оказались в начале пути. Мне что, повторять все заново?
- Видела, а потом перестала, - задумчиво кивнула Внислава. – И боевой маг внезапно превратился в пифию, а потом обратно. Боюсь, вероятность того, что дар пробуждается во взрослом возрасте, а потом засыпает, пренебрежимо мала. Я бы даже сказала, близка к нулю.
С этим сложно было спорить. Мне, собственно, пробуждение у меня дара пифии тоже казалось очень странным. Но как еще можно объяснить мои сны?
Ален сообразил быстрее. Или, скорее всего, просто прочитал ответ в мыслях пифии.
- Вы считаете, что сны связаны с беременностью Элиары?
- Да, - удовлетворенно кивнула пифия. – Я уверена, что это влияние беременности.
- Я видела сны про Живень-день задолго до зачатия, - возразила я, пытаясь уложить в голове слова дамы. Беременность? Мне передавали сны дети или кто-то один из них? Это вообще возможно?
- Ничего удивительного, - пифия небрежно откинулась на спинку стула. – У тебя же есть зачатки способностей, ведь ты окончила Школу, и при поступлении тебя тестировали. Уверяю, что даже самых скромных умений предсказывать при определенных обстоятельствах хватит для смутных видений будущего.
- Возможно, - пришлось согласиться мне.
- Чтобы рассеять все сомнения, мы можем и сейчас повторить тестирование на провидческие способности. – Она протянула мне мешочек. – Вытащи камень и, не разжимая ладони, попробуй угадать, какого он цвета – черного или белого.
- Черный, - наугад назвала я и раскрыла ладонь. На ней лежал белый камень.
- Повтори, - потребовала Внислава. Я послушно выполнила ее просьбу, на этот раз назвав цвет правильно. Третья попытка вновь оказалась ошибочной.
- Положи руку вот сюда, - показала пифия на хрустальный шар. – Видишь?
Внутри закружилось бледное, еле заметное облачко тумана.
- Я могу проверять и дальше, но, думаю, необходимости в этом нет. У тебя есть слабые способности к прорицанию, Элиара. Если усердно заниматься, через пару-тройку десятилетий их можно довести до среднестатистического уровня. Только не знаю, нужно ли это тебе, ведь ты уже выбрала свою стезю. Лучше совершенствоваться в том, к чему лежит душа.
Пифия дунула на шар, и он вновь стал идеально прозрачным.
- То есть вы хотите сказать, что вещие сны видела не я, а кто-то из моих детей? – уточнила я.
- Именно так, - авторитетно заявила дама. – Не могу точно описать весь процесс, это надо обращаться к теоретикам, а я больше практик, но не сомневайся: у кого-то из малышей твои зачаточные способности превратились в истинный талант. Скорее всего, у девочки, хотя тут могу и ошибаться. Ну-ка, приложи ее ладошку к шару.
Каэль не возражала, когда я коснулась ее ручкой гладкой холодной поверхности, и радостно засмеялась, глядя на взвихрившийся внутри плотный туман.
- Вот так, - удовлетворенно заключила Внислава. – Старая кошелка еще на что-то годна. Элиара, твоя девочка может стать одной из самых сильных прорицательниц нашего времени. Если только…
- Если только что? – приподнялась я.
- Так, ничего, - резко ответила она. – Возможно, Каэль захочет пойти по стопам родителей и стать боевым магом. И предлагаю закончить на этом. Чай стынет, а солнце давно спряталось за горами. Детей пора укладывать спать. Ты же получила ответы, Элиара?
Мне стало ясно, что консультация закончена. Конечно, у меня еще оставались вопросы: как Каэль могла передавать мне сны, как она узнавала про события, происходящие за много верст от нее, находящейся в моем животе, не мог ли ей помогать Итен… Но, очевидно, эти ответы я если и получу, то не здесь и не сейчас. Главная проблема решена: я вижу не вероятное будущее, а то, что насылает на меня Мрак, и с этим вполне можно справиться без посторонней помощи.
- Да, благодарю вас, - склонила я голову.
- Прекрасно. Рада была помочь.
Мы еще выпили очень вкусного чая с малиной, тепло распрощались с девушками и Рейфом, который возвращался в Аррендар, и открыли телепорт домой.
- Теперь ты успокоилась? – спросил Ален уже поздно вечером, когда завершились все дневные хлопоты.
- Да. Но, знаешь, мне и в голову не могло прийти, что это Каэль… Или они оба, Итена же Внислава не проверила. Слушай, а ты не понял, о чем она умолчала?
- О Мраке, - хмуро проговорил Ален, глядя в окно на усыпанное звездами небо. – О том, что мир может поглотить Тьма, и тогда говорить о будущем наших детей бессмысленно.
- Это мы знаем и без нее, - вздохнула я, прижимаясь к нему. – Постараемся сделать все, что в наших силах, чтобы не допустить этого.
- Только пообещай мне, что больше не будешь поддаваться Зову, - с нарочитой суровостью попросил муж, обнимая меня.
- Обещаю, - прошептала я, приподнимая голову для поцелуя.