Глава 13

Я чувствовала себя героиней гротескной пьесы, вышедшей из-под пера Арвис. После длинных дней, заполненных бесконечной утомительной работой, все внезапно закрутилось в водовороте событий, закончившихся обвинением меня в убийстве.
- Виллара, не стоит бросаться такими словами, - попытался урезонить даму король.
- Нет! – истерически взвизгнула она. – Это она! Она убила, я сама видела?
- Вы не могли видеть этого, Виллара, - не выдержала я, - потому что я не убивала господина Заргана.
- Но я видела! – торжествующе воскликнула дама. – Я проходила мимо фонтана и собственными ушами слышала, как вы ругались. Мне пришлось спрятаться в кустах, чтобы не попадать в центр ссоры, а потом, когда все затихло, около фонтана осталось лежать только тело бедного, несчастного Заргана!
Виллара громко, демонстративно зарыдала и, с удовлетворением приняв от его величества платок, изящно приложила его к уголкам глаз, вытирая одинокие слезы.
- Я думаю, лучше всего просто пойти и посмотреть, - заметил Делвер. – Виллара, вы можете не ходить, раз на вас так подействовало увиденное возле фонтана.
- Нет! – взвизгнула дама, хватая за рукав монарха. – Я не пущу вас одного, без охраны, с этими… этой… Кто знает, может быть, после этой прогулки у фонтана останутся лежать два тела, и что же мы будем делать без вас, ваше величество?
Делвер осторожно высвободил руку и с сочувствием посмотрел на меня, еле заметно пожав плечами.
- Хорошо, Виллара, если вы так просите, я вызову Таллиса с двумя паладинами. А вам следует выпить чего-нибудь успокоительного.
Я потянулась к кувшину на столике под окном, чтобы налить в бокал хотя бы воды, но Виллара вновь истерически завопила:
- Только не она! Ваше величество, умоляю вас, не заставляйте меня ничего брать из рук этой… вашего королевского мага.
Теперь уже я пожала плечами и отошла, давая возможность Делверу самому обслужить даму. Меня уже изрядно раздражала и сама Виллара, и вообще все происходящее, но приходилось ждать и терпеть. Сейчас появится Таллис, мы все дойдем до фонтана, убедимся, что Зарган стоит там живой и здоровый, только слегка парализованный, и сможем вернуться к более важным государственным делам.
«Я бы не рассчитывал, что все кончится так легко», - вмешался в мои размышления Ален.
«Ты что-то видел в ее мыслях?»
«Только разрозненные образы. Она не может связать их в единое целое, настолько испугалась. Вид застывшего на месте Заргана не мог так подействовать на нее».
«И что в этих образах?»
Ален только покачал головой, отказываясь говорить.
«Но ты же веришь, что я не убивала посла? Единственное, чего мне хотелось – это залезть в его память и почистить ее, и то я отказалась от этого намерения, просто парализовав гхырового дхырбзга».
«Я не верю, а знаю, - сообщил муж. – Но боюсь, остальных убедить в этом будет не так-то просто».
«Что ты видел у Виллары?» - напряглась я, с трудом удерживая равнодушное выражение на лице.
«Я подожду, пока увижу это сам, а не в воспаленном воображении истеричной завистливой дамы. И не пытайся пока лезть к ней в голову».
«Ты считаешь, что я не смогу?»
«Сможешь. Но содержимое тебе не очень понравится».
В общем, я могла представить себе содержимое хорошенькой головки придворной дамы: ревность, красивые платья, зависть, украшения, злость, нетерпимость к просчетам слуг, обида и желание выглядеть всегда красивой, молодой и привлекательной. Однако в случае с Вилларой сюда добавились бы еще образы якобы совершенного мною убийства, а они интересовали меня значительно больше, чем вся прочая ерунда. Я уже начала сосредотачиваться, несмотря на предупреждение Алена, но мне помешал вошедший в кабинет короля озабоченный Таллис в сопровождении двух своих паладинов. После краткого обрисовывания ситуации мы все двинулись к фонтану: командор впереди, король, держащий под руку все еще не пришедшую в себя Виллару, за ним, следом мы с Аленом, и замыкали процессию паладины.
Внушительное зрелище, если смотреть со стороны.
Мы шли в полном молчании, если не считать нарочито испуганных вздохов Виллары. Я и, не сомневаюсь, Ален сканировали окружающее пространство на предмет посторонней магии или же чужого присутствия. Ни того, ни другого. Магия, которая все явственнее ощущалась по мере приближения к фонтану, принадлежала мне. В основном. При должном усердии улавливались еще и слабенькие следы волшебства Деллика, и на этом все. Как я ни старалась, вычленить еще чье-то колдовство не получалось.
И если себя одну я еще могла бы просто посчитать слабой и неумелой ведьмой, то назвать так Алена не поворачивался язык. А это означало, что Тьма, присутствие которой мы не могли определить, сделала еще один ход – убила Заргана. Убила по каким-то своим, неведомым нам причинам.
Посол Парстана действительно умер. Никто не мог бы остаться в живых, лишившись головы. Собственно, то, что на гравии дорожки, обегающей фонтан, лежит именно Зарган, можно было определить только по одежде, и то с большим трудом, поскольку недвижимое тело покрывал толстый шевелящийся слой жирных, отливающих зеленым мух.
- Вот! – с отвращением всхлипнула Виллара, прячась за спину монарха. – Он мертв, и в этом виновата она!
Она махнула рукой в мою сторону, и это движение встревожило ползающих по трупу насекомых. Мухи с глухим жужжанием взвились в воздух и слаженным роем ринулись в нашу сторону.
Ален среагировал первым. Жест рукой – и перед нами выросла плотная невидимая стена, в которую со всего разлета врезались твари. Второй – и они сгорели в яркой вспышке.
- Так, - жестко произнес Делвер. – Таллис, ты видел такое раньше?
- Нет, ваше величество, - тяжело сглотнул командор. – И надеюсь, что больше и не увижу.
Зрелище, мягко говоря, не радовало глаз. Зарган – то, что от него осталось - лежал ничком, раскинув ноги. Его голова разлетелась на кусочки, словно бы на нее очень сильно надавили изнутри, и ошметки плоти, покрытые волосами, валялись вокруг тела, образуя круг примерно в два аршина шириной. Гравий покрывала кровь, смешанная с чем-то белесым.
Один из паладинов позеленел, часто сглатывал и старался не смотреть в сторону Заргана. Честно говоря, меня тоже мутило. Виллара то и дело прикладывала к лицу кружевной платочек, нервно сглатывая.
- А ты, Ален? – осведомился Делвер, кажется, пользуясь любой возможностью, чтобы отвернуться от останков Заргана.
- Тут поработал очень сильный колдун, причем темный. Я бы даже сказал, очень темный маг, - мрачно сообщил мой муж. – И очень хорошо умеет скрывать свои следы. Не могу уловить посторонней магии, только Элиары и Деллика, но это совершенно точно не моя жена. Когда – или если – она достигнет такого уровня колдовства, я первый начну опасаться за свою жизнь.
Ален подошел к трупу и чуть тронул его носком сапога, пытаясь повернуть. Это привело к неожиданному результату.
Одежда на трупе зашевелилась. Ткань внезапно лопнула, и из прорехи выползли отвратительные желтоватые личинки. Они быстро покрывали собой тело, на глазах превращаясь в зелено-черных мух. Виллара, вскрикнув от ужаса и отвращения, тяжело осела на гравий. Один из паладинов успел ее поддержать, не давая удариться головой о землю, второй, став уже нежно-салатового цвета, быстро скрылся в ближайших кустах, где и расстался с остатками обеда.
- Вот видите, - бросил через плечо Ален, наклоняясь и поспешно накрывая тело защитным коконом. - Боюсь, даже Мораввен не потянул бы подобное, хотя в этом случае головой клясться не буду.
- А Кардар?
- Не могу сказать ничего определенного, - выпрямившись, мрачно пожал плечами Ален.
Мухи, встав, так сказать, на крыло, кружили и жужжали за коконом, ударяясь о невидимые стены. Из прорехи продолжали лезть личинки, а тело Заргана ссыхалось и уменьшалось на глазах.
- Ален, ты не мог бы… - поморщившись, кивнул на мух король.
- Только вместе с телом, - понял его мой муж. – Заклинание, убившее посла, каким-то образом превращает его тело в рой насекомых. Не уничтожив его, мы не избавимся от мух. Я могу, конечно, поместить его в стазис, но после извлечения тела процесс начнется заново.
Делвер задумчиво посмотрел на ставшее уже практически невидимым за черной копошащейся массой тело.
- Так, - мрачно заключил он. – Хорошенький подарок на день рождения. Если поместить его в стазис, что станет с мухами?
- Разлетятся по округе, видимо, - пожал плечами Ален. – Мне придется снять кокон, и удержать я их не смогу.
- Тогда уничтожай все вместе с телом, - решительно заявил Таллис. – Нельзя рисковать. Вдруг эти насекомые разносят какую-нибудь заразу?
- Не хватало только эпидемии в стране в добавление ко всему прочему, - вздохнул король. - Но, с другой стороны, сегана Азимата наверняка заинтересует смерть его посла, и придется объяснять, почему мы уничтожили его тело.
Порыв резкого ветра хлестнул по нашим лицам, заставляя зажмуриться. Мухи продолжали виться под силовым коконом, и казалось, что вскоре они приподнимут его и вырвутся на свободу.
- Мда, - махнул рукой король. – Ничего не поделаешь. Господа маги, сделайте что положено и наведите здесь порядок. Объяснение придумаем позже, в более подходящем для этого месте.
С останками Заргана мы справились достаточно быстро: я создала огненную стену, контролируя распространение огня, а мой муж убирал защитный кокон по мере прохождения пламени. В конце концов, на гравии осталось лишь темное пятно жирного блестящего пепла.
- Таллис, пусть твои мальчики соберут его в какую-нибудь емкость, - устало приказал Делвер. – Нужно же будет нам что-то возвращать в Парстан. Хотя достаточно и одного паладина. Второму будет оказана честь проводить во дворец госпожу Виллару. Элиара, ты можешь привести ее в чувство?
Мне не дал ответить Ален.
- Лучше не здесь, ваше величество. Предварительно мне бы хотелось слегка… - он бросил взгляд на внимательно прислушивающегося паладина, - проверить ее здоровье и нервную систему. Я сам отнесу госпожу Виллару.
Делвер некоторое время пристально изучал лицо моего мужа, словно бы пытался прочитать на нем то, о чем тот умолчал, и, наконец, кивнул.
- Делайте как знаете. Я жду вас в своем кабинете.
- Мы постараемся не задерживаться, - пообещала я, осознавая остроту момента. Ален взял бесчувственную Виллару на руки, я открыла телепорт, и мы перешли в комнаты, отведенные нам во дворце – место, где нам никто не мог помешать. Я понимала, что не стал говорить королю мой муж: то, что нам лучше бы подчистить память дамы, пока нелепое обвинение не разнеслось по дворцу.
Паладины были преданы своему командору и королю – именно в таком порядке – и не будут болтать о том, о чем болтать не следует. О Делвере и Таллисе можно и не упоминать, а вот Виллара способна устроить мне множество проблем в дополнение к и так имеющимся. Поскольку я не убивала Заргана – и это точно знал Ален и в этом не сомневался король – то пресечь распространение лживых россказней следовало бы в самом начале.
- Давай, - Ален не особенно бережно уложил даму на диван. – Приступай.
- Теперь мне уже можно лезть к ней в голову? Или ты хочешь посмотреть, чему меня научил Ивэн? – хмыкнула я, вставая на колени рядом с диваном и кладя пальцы на виски Виллары.
- И это тоже, - серьезно кивнул муж. – Но вообще я просто отдаю себе отчет, что ты лучше меня работаешь с сознанием. Кроме того, я очень давно не тренировался.
Я польщенно улыбнулась, отогнала все мысли подальше и привычно сосредоточилась.
Как и предупреждал муж, мне не понравилось находиться в голове Виллары. Морщась от отвращения, на пределе потери концентрации я скользила между притворством, коварством, лицемерием, завистью, обидой, самолюбованием и прочими человеческими страстями, не вызывающими во мне добрых чувств. Как и тот факт, что госпожа Виллара очень быстро стала любовницей парстанского посла, в лицо ему высказывая свое восхищение и славословия, а за спиной – едко высмеивая его акцент.
- Ищи последние воспоминания и удали их, - посоветовал следивший за моим действиями Ален.
- Сама знаю, - огрызнулась я, раздраженная, с одной стороны, советом учителя ученице и необходимостью восстанавливать концентрацию, а с другой – всем тем, что сейчас сыпалось на меня из сознания дамы.
- Прости, - коротко уронил Ален и замолк.
Я тщательно изучила последний час жизни Виллары: мухи, взлетающие с трупа; истерика в королевском кабинете; вопли в коридоре и лежащее ничком тело посла – все, что смогла вычленить. Ален и тут не исказил истину – образы в памяти Виллары расплывались и ежеминутно теряли очертания. Особенно неразборчивыми оказались воспоминания об обнаружении Заргана. Судя по всему, милая парочка прогуливалась вечерком по парку, пользуясь хорошей погодой. Посол заметил меня с Делликом и попросил даму сердца подождать его в аллее, пока он пообщается со мной.
Подробностей разговора Виллара не расслышала, отметив только повышенный тон своего кавалера, и вообще занималась важным делом – разглаживала помятую юбку и вынимала из прически застрявшие там травинки и листики.
Потом, устав ждать и не слыша больше криков, она тихонько подкралась к фонтану и с воплями убежала оттуда, увидев неподвижное тело любовника. Обвинение меня в убийстве основывалось только на словах парстанца о том, что он видел меня. Сама дама не была так уверена в этом.
Я без зазрения совести аккуратно стерла из памяти дамы все упоминания обо мне и Деллике, а потом бережно создала новую картину событий, практически не отличающуюся от реальной.
Зарган все так же гулял в парке с Вилларой, все так же оставлял ее в боковой аллее, все так же уходил, а потом лежал на гравии. Дама приводила себя в порядок, уставала ждать, находила труп и в истерике бежала во дворец, где и падала на пороге, потеряв сознание от наплыва эмоций.
- Все. – Я с облегчением встряхнула руками, разминая их и сбрасывая чужую энергию. – Теперь слухи если и пойдут, подтверждения им не будет.
- Тонкая работа, - сдержанно похвалил меня Ален. – Кажется, скоро мне действительно придется опасаться… пусть не за жизнь, а за целость воспоминаний.
- Для этого мне нужно научиться проходить через природный блок, что не удалось ни Мораввену, ни Кардару, - фыркнула я. – В бытность учителем ты так щедро не расточал комплименты, скорее уж все время ворчал и ругался.
- Зато мое недовольство привело к удивительным результатам, - отпарировал Ален. – Но если ты так соскучилась по ворчанию, то я не могу не выполнить твоего желания. Тебе не кажется, что уже прошло много времени? Приводи даму в чувство и идем. Делвер ждет нас.
Вспыхнув от возмущения и смущения, я промолчала. Сама напросилась, собственно. Хотя ворчание Алена намного привычнее, чем похвалы…
Я легонько хлопнула по щекам все еще лежащую без сознания даму, добавив крохотную струйку энергии, и с удовлетворением отметила, как порозовели ее губы.
- Виллара? Виллара, очнитесь.
Длинные ресницы, отдыхавшие на тщательно напудренных щечках, дрогнули, веки открылись, явив миру и нам карие глаза, в которых плескались непонимание и страх. Дама пошевелилась, приподняла голову и попыталась сесть.
- Как вы себя чувствуете? – для порядка осведомилась я, проверяя состояние Виллары.
- Я… Что со мной? Не помню…
Дама коротко вскрикнула, поднеся руку ко рту, и на ресницах закачались слезы.
- Какой ужас! Я видела… видела…
Ален быстро поднес ей стакан с успокоительным. Без лишних вопросов она выпила остро пахнущую валерьяной жидкость и моргнула. Блестящая в пламени свечи капелька покатилась по нежной щечке.
- Господин Ален… Такой ужас… - выдохнула она, крепко цепляясь за предплечье моего мужа, которое он не успел убрать, и полностью игнорируя мое присутствие. – Вы не представляете! Господин Зарган… умер!
По щеке покатилась еще одна слезинка. Виллара всхлипнула, ловко достала из выреза платочек и приложила к глазам, не переставая держаться за Алена.
- Я видела его, господин Ален, вот как вижу сейчас вас, лежащего на земле, недвижимого!
Она всхлипнула еще раз. Ален осторожно высвободил руку (я незаметно облегченно выдохнула) и отошел, чтобы принести даме еще успокоительного. На этот раз он предусмотрительно встал подальше. Виллара, опустошив и этот стакан, жалобно посмотрела на него.
- А как я здесь оказалась? Помню только Заргана на земле, а потом я побежала, не помня себя от ужаса, вбежала во дворец, и…
- И упали в обморок, - подсказала я. – Вас принесли в наши комнаты, и мы привели вас в чувство. Как вы, госпожа Виллара?
Она словно не слышала меня, вытирая платочком катящиеся слезы, и не сводила глаз с моего мужа.
- Ален, спроси ее ты, что ли, - вполголоса попросила я, не зная, то ли радоваться такому отношению Виллары, то ли огорчаться. Не то чтобы я очень жаждала общения с ней, скорее, наоборот, и игнорирование значительно лучше обвинений в убийстве, но все же нельзя так обращаться с королевским магом.
- Как вы, Виллара? – повторил Ален.
- Плохо, - еле слышно прошептала она на этот раз. – У меня ужасно болит голова, и сердце заходится каждый раз, как я вспоминаю лежащее ничком тело. Что с ним стало? – горестно вопросила она, не сводя с Алена печального взгляда. – Вы не удивились, когда я сказала, что Зарган умер, значит, уже знали о его смерти. Что с ним случилось?
В ее голосе слышались трагическая скорбь и горе, и, зная об отношениях дамы и Заргана, я бы не стала ручаться, что они не искренни, хотя бы частично.
- Редкое смертельное заболевание, - с сочувствием в голосе ответил Ален. – Протекающее бессимптомно и приводящее к быстрой, практически мгновенной смерти.
Теперь на лице Виллары отразился подлинный ужас. Она, забыв о слабости, больной голове и колотящемся сердце, вскочила на ноги и метнулась к моему мужу.
- Господин Ален! А я? Я ведь могла заразиться от Заргана! Последние минуты жизни он провел со мной!
Ален бережно отвел руки дамы, обвившиеся вокруг его шеи.
- Уверяю вас, госпожа Виллара, у вас нет ни малейших признаков заболевания. Мы первым делом осмотрели вас, чтобы убедиться в этом.
- Но головная боль… слабость…
- Если вы мне не доверяете, - нахмурился Ален, - я бы советовал вызвать королевского травника и отдаться в его умелые руки. Впрочем, это стоит сделать в любом случае. Вы перенесли сильное волнение, и оно не могло не сказаться на вашем состоянии. Вам необходимо хорошо отдохнуть, чтобы на завтрашнем празднике вновь поражать всех своей красотой.
Виллара вынужденно согласилась, с неохотой уцепилась за руку вызванного слуги, которому поручили проводить даму домой, и, наконец, ушла.
Мы синхронно перевели дух.
- Никогда бы не подумала, что так сложно будет держать себя в руках при виде вешающейся на тебя главной кобры серпентария, - призналась я. – Даже понимая, что она тебе на гхыр не сдалась. Но она совершенно игнорировала мое присутствие!
- Наверное, какие-то неубранные остатки в ее сознании. Она чувствует, что не хочет общаться с тобой, но не очень понимает, почему, и старается просто не замечать. А на тебя все еще действует общение с ее сознанием, - пояснил Ален. – Я же предупреждал, что не понравится.
- Предупреждал, - вздохнула я. – Но пришлось к ней лезть. Больше она ничего не заподозрила?
- Ничего. Как я и говорил, хорошая работа.
- Спасибо. – Я на секунду прижалась к его плечу и потерлась щекой. – Пойдем. Мы обещали Делверу не задерживаться, а скоро моего внимания потребуют и дети.
- Может быть, ты сначала покормишь их?
- Нет, - покачала я головой. – Это займет не меньше часа. Нехорошо заставлять короля ждать.
Тем не менее мы заглянули в покои королевы, успокоили ее, сказав, что ничего страшного не произошло, убедились, что дети еще какое-то время обойдутся без меня, и только после этого отправились в кабинет Делвера.
Его величество одиноко сидел за столом, задумчиво вращая в руках бокал с рубиновым вином. Он едва повернул к нам голову и спросил:
- Все в порядке?
- Да. Со стороны Виллары неприятностей ждать не стоит.
- Хорошо. Садитесь.
- Мы ждем Таллиса? – уточнил Ален, пододвигая мне кресло.
- Нет, - буркнул король. – В городе небольшие беспорядки, и он улаживает их.
- Что-то серьезное? – замер на месте Ален.
- Ничего, связанного с магией, - устало отмахнулся монарх. – Просто трактирные драки.
- Воздействие Тьмы? – предположила я, тревожно взглянув на мужа. Ален еле заметно пожал плечами и сел сам.
- Не думаю, - апатично проговорил Делвер. - Обычное дело – люди начали отмечать заранее и превысили свою норму. Таллис разберется с этим сам, на то он и поставлен. Давайте займемся вашими проблемами. Слушаю тебя, Элиара. Что произошло у вас с Зарганом?
Я добросовестно передала наш разговор с послом. Король время от времени прерывал меня, уточняя детали.
- Примерно так я себе это и представлял, - в конце концов, кивнул он и допил вино. – За исключением того, что ему стало известно про детей. Откуда он мог почерпнуть эту информацию?
Я покачала головой.
- Не знаю, ничего не приходит в голову. Все, кто имел дело с детьми, зачарованы на подчинение. Кроме вас, ваше величество, и ее величества. Но Иллана не могла откровенничать с Зарганом на тему происхождения ее внучатых племянников, Деллик, у которого стоит легкий блок, тем более. Во время прогулок мы всегда скрупулезно следили за одеждой Итена.
- Но Зарган все равно узнал о его расе, - жестко напомнил Делвер. – Чудес не бывает, ему должен был кто-то сообщить. Значит, Итена видел кто-то, не входящий в когорту зачарованных.
- Например, Кардар, - внезапно предположил Ален.
- Кардар? – одновременно переспросили мы с королем.
- Он самый. Кардар видел тогда Элиару с детьми.
- И? – обернулась я к мужу.
- У меня нет гарантий, что Кардар не заметил крылышек у Итена.
- С тем же успехом их могла увидеть любая служанка, проходящая мимо покоев королевской четы и заглянувшая в приоткрытую дверь, - запальчиво возразила я, чувствуя, как загорелись щеки краской стыда. Мне очень не хотелось, чтобы источником сведений стал Кардар, хотя вероятность этого была довольно высокой. В тот вечер я собиралась в такой спешке, что не проследила за тем, насколько аккуратно одет сын, просто засунув его в перевязь. Да, за стенами дворца уже сгустилась ночь, и мы гуляли по самой безлюдной части парка, но ответственности с меня это не снимало. – Сейчас уже поздно выяснять, откуда просочились слухи. Вопрос в том, что делать дальше.
- С Зарганом или Итеном? – уточнил король.
- С обоими.
- С Итеном – ничего, - сообщил его величество. – Я пока еще король этого благословенного государства, и мои приказы не обсуждаются. Я не позволю никому обидеть ребенка моего мага, пусть даже у него растут крылышки на спине.
- Даже с риском подставить под удар разгневанной толпы Деллика и Дарину? – с трудом проговорила я, вспомнив слова Ремара. Даже думать о таком развитии событий страшно, но…
- На это есть Таллис и его паладины, - спокойно ответил Делвер.
Меня вдруг пронзила внезапная догадка.
- Беспорядки в городе, которые сейчас утихомиривает командор, случайно не связаны со мной? Не с магией, а именно со мной?
- Нет, - не раздумывая и не колеблясь, немедленно ответил король. – Элиара, с каких пор ты стала сомневаться в моих словах? Драки в кабаках, особенно в канун общегосударственного праздника – дело привычное. Таллис заранее готовится к ним, собирая всех свободных паладинов в казармах и не давая им расслабляться. Тебе просто пока не доводилось с этим сталкиваться. Вот Ален не удивляется и не требует дополнительных уверений.
Муж, действительно, изображал равнодушную невозмутимость и в ответ на мой вопросительно-тревожный взгляд мысленно передал короткий ответ: «Делвер не врет. Успокойся».
- И вообще, Элиара, ты зря так переживаешь по поводу расовой нетерпимости. Картхейн – это не Аррения и не Полдания, вокруг нас нет вампирских долин. Войны с ними не затронули нашу страну, поэтому и люди относятся к этой расе с некоторой осторожностью, но не более того. В конце концов, Иллана появилась на свет в результате нежных чувств между человеком и вампиром.
- Аленар рассказывал несколько иначе, - необдуманно пробормотала я.
- Ты хочешь сказать, что ее мать взяли силой? – приподнялся король, гневно сверкнув глазами.
- Нет, - быстро поправилась я. – Чувства там совершенно точно были, и довольно нежные, вот только кавалер скрывал свое происхождение. Доподлинно мы это уже никогда не узнаем.
- Пусть так, - успокоился Делвер, садясь обратно. – В любом случае, до восстаний возмущенной толпы дело не дойдет, это я тебе могу обещать. В самом плохом случае на вас просто будут косо поглядывать, но тебя, насколько понимаю, это не страшит.
- Хуже, чем есть сейчас, уже быть не может, - кивнула я.
- Тогда вернемся к Заргану. Есть предложения, как представить его смерть сегану Азимату?
- Да так же, как я объяснял Вилларе, - пожал плечами Ален. – Редкое смертельное заболевание с длительным инкубационным периодом. В целях предотвращения эпидемии тело уничтожено, прах можно забрать и захоронить как посчитают нужным. При случае можно еще и намекнуть, что нехорошо посылать в соседнюю страну человека, страдающего от смертельной заразы.
- Последнее, пожалуй, в письме лучше опустить, - вслух задумался Делвер. – Оставить для личного общения, если таковое последует. Сама мысль удачная. Хотя… если Кардар будет точно знать, от чего погиб Зарган?
- Тогда он имеет отношение к его убийце или убил сам, - отпарировал Ален. – Откуда ему знать подробности, если свидетелей смерти нет? Даже Виллара видела уже финал трагедии, и то этих воспоминаний у нее уже нет. Мы сами не можем точно определить, от какого заклинания умер посол. Тот, кто знает это, и есть убийца.
- Резонно, - кивнул его величество. – Хорошо. Я подумаю вместе с первым министром, в каких выражениях это лучше преподнести. Ох, чует мое сердце, не дадут мне сегодня выспаться.
Делвер с хрустом потянулся и встал.
- Кстати, я вас больше не задерживаю. Сейчас мне больше нужен Аристар, чем маги.
- Еще один вопрос, ваше величество, - напомнила я. – Тот, из-за которого я пришла.
- Ах да. – Король еще раз потянулся и вернулся в свое кресло. – В чем проблема?
- В Ласинии.
Делвер резко помрачнел. Ален непонимающе переспросил:
- А что с ней?
- С ней – протекторат Парстана, - ворчливо пояснил король. – Я только не могу понять, откуда об этом узнала Элиара, поскольку я получил сообщение только три… нет, уже четыре часа назад, и не очень подробное. Ласиния не стремится делиться подробностями о произошедшем бескровном перевороте.
- А я не могу понять, почему вы еще не созвали совещание по этому поводу, - таким же тоном проговорила я. – У вас свои источники информации, у меня – свои. Магистр Ивэн решил, что не желает работать под началом ожившего мертвеца Велена, и покинул Ласинию, но перед уходом счел нужным предупредить меня. Я вот сразу пришла к вам с новостями, ваше величество.
- Не созвал потому, что отложил совещание на день, - пробурчал монарх. – Ни к чему торопиться. Мы все равно ничего не можем с этим сделать, разве что разработать программу нового сотрудничества, которая вполне может подождать.
- Программа, безусловно, может подождать, а вот обсуждение причин «бескровного переворота», как мне кажется, - нет.
- Причины лежат на поверхности, - хмыкнул Делвер. – Явные. Защита населения Ласинии от нашествия нежити. А о тайных можно лишь догадываться в меру своей наивности. Полагаю, сеган Азимат предложил Ласинии протекторат не ради спасения запуганного населения.
- Для избавления страны от гулей достаточно послать пару-тройку отрядов обученных воинов во главе с магом, - задумчиво проговорил Ален.
- Во главе с темным магом, - поправила я. – Коих у Кардара достаточное количество, насколько нам известно. Но он предпочел взять под свое покровительство ласинийский Ковен и воевать руками его представителей.
- И архимаг Бровен с легкостью согласился на это лестное предложение? – удивился Ален.
- И королева Тамара оставила свой трон, прихватила собачку и любовника и удалилась в глухую провинцию засевать огород тыквами и выращивать кур, - кивнула я.
- Королева Тамара добровольно сняла корону? Кто, интересно, в здравом уме поверит в эту чушь? – потрясенно покачал головой муж.
- Я, например, - недовольно признался Делвер. – Правда, в полученном мною сообщении не было подробностей. Теперь мне и самому интересно, как это могло произойти.
- Потому что добровольным ее поступок вряд ли можно назвать, - хмыкнула я. – Она не могла устоять против Кардара, если на нее действовало выпитое в Парстане зелье. Как Ксана. Помните, ваше величество, я рассказывала о полном послушании бывшей подруги Алена?
- Стоп, - король поднял руку, останавливая меня, вновь встал и подошел к окну, всматриваясь в темные сумерки и редкие огоньки. Впрочем, подозреваю, что он ничего не видел. На его лбу четко прорисовалась глубокая морщинка между бровей. Делвер явно что-то обдумывал.
- Правильно ли я понял? - наконец, повернулся он к нам лицом. – На церемонии в Парстане все гости выпили некое зелье, воздействующее на волю принявшего его человека?
- Да.
- И в числе этих гостей были архимаг Бровен и королева Тамара?
- Да.
- И ты, Элиара, подозреваешь, что отречение от престола и отставка Главы Ковена произошли под воздействием этого зелья?
- Уверена в этом.
- Именно поэтому ты просила ничего не принимать из рук парстанцев?
- Да.
- Очень любопытно…
Делвер налил себе вина, посмотрел через бокал на огонек свечи и отставил его в сторону.
- Я все равно ничего не могу сделать. Это дела соседнего государства, пусть даже от них смердит нечистым духом.
- Кое-что сделать все-таки можно, - заметил Ален.
- Что, например?
- Дать знать королю Гелессии о подоплеке событий, не раскрывая своих источников. Внимательно следить за границей с Парстаном и выставить там сторожевые маячки, чтобы не полезла нечисть, как в Ласинии. Не есть и не пить ничего незнакомого, особенно пришедшего с юга.
- И все время носить при себе вот это, - я покопалась в кармане и вытащила небольшую коробочку. – Мы хотели подарить это завтра, но сейчас, кажется, более подходящий случай.
Делвер с подозрением открыл крышку и уставился на отполированный аметист в серебряной оправе, мягко излучающий фиолетовый свет.
- Это амулет, зачарованный на магию в пище, - пояснила я. – Если на приготовленное блюдо воздействовали магией, камень изменит цвет.
В качестве доказательства я провела рукой над бокалом с вином, прошептав короткое заклинание. Поднесенный к нему амулет мгновенно стал багровым.
- А дальше уже решать, что делать с полученным знанием. Это вино можно пить, оно совершенно безвредно. А если магия обнаружится в омлете, поданном на завтрак…
- То лучше вызвать вас, - медленно проговорил Делвер, разглядывая возвращающий себе цвет камень. – Спасибо, Элиара, Ален. Хотелось бы верить, что ваш подарок не пригодится.
- Лучше быть готовым ко всему, - закончила я.
- Именно. Теперь, мне кажется, тебя заждались дети. Или было еще что-то?
- Нет, больше ничего.
- Тогда не задерживаю. Совещание соберем, как я и планировал, через день – завтра все равно не получится, а спешки особой нет. И вот еще что… можно сделать еще один… нет, два таких амулета?
- Конечно, - улыбнулась я. – Мы и сделали, только не принесли сразу.
- Спасибо, - повторил Делвер. – Спокойной ночи. Постарайтесь выспаться. Завтра всем предстоит тяжелый день.
- Хорошо бы ему самому урвать хоть несколько часов сна, - пробормотала я вполголоса Алену, торопливо шагая по дворцовым коридорам. – Болтовня Аристара может продолжаться до рассвета.
Однако утром король встретил нас ясным взглядом и свежим видом. Ни единая морщинка не пересекала его чело, и он совсем не смотрелся человеком, проведшим предыдущую ночь в разговорах и творческих муках.
Мы принесли положенные случаю поздравления, выслушали искреннюю благодарность и передали коробочку с еще двумя амулетами – для Деллика и Илланы. Принцесса Дарина пока могла обойтись без подобного защитного средства ввиду весьма юного возраста.
Программу сегодняшнего почти-государственного-праздника утвердили еще при прапрадеде Делвера Дагомире Десятом, и с той поры она не претерпела изменений.
Ровно в полдень царствующий именинник выезжал из ворот дворца, сопровождаемый королевой, умеющими держаться на лошадях детьми, паладинами в полном боевом вооружении и пышно разодетыми придворными. Процессия медленно двигалась по центральным улицам Этеры, раздавая мелкие монетки и сладости и выслушивая в ответ добрые пожелания подданных. Завершалось шествие на главной площади, где дайн призывал благословение небес на голову короля. Заканчивался же праздник торжественным пиром, на котором подавались строго определенные блюда в количестве двенадцати штук. Каждое из них символизировало одно из благ, традиционно желаемых имениннику. Курица, к примеру, означала многодетность, зерновая каша – богатство, невероятно острый суп – здоровье, и все в таком духе.
Предполагалось, что в день своего рождения, особенно если он приходится на позднюю весну, король должен купаться в солнечном свете, обожании своих подданных, семейной любви и добрых пожеланиях. В общем, именно так все и происходило. На лазури неба ласково светило солнце, народ радостными криками приветствовал своего монарха, Деллик с гордостью ехал рядом с отцом, поражала красотой Иллана. Но в светлой атмосфере всеобщего праздника и довольства нет-нет, да и попадались темные градинки.
Голубизна неба и солнечный свет постепенно приглушались тяжелыми серыми облаками. Резкий ветер трепал юбки, плюмажи и прически. Сердитое море яростно набрасывалось на берег, обрушивая буйные пенистые волны.
Среди приветственных улыбок, которые этерцы адресовали Делверу и его семье, я нередко ловила на себе озлобленные колючие взгляды. Ликующие крики и пожелания перемежались недовольным ропотом.
Я ехала сразу за королевской семьей, прикрываемая справа Аленом, а слева – Таллисом, и чувствовала себя очень неуютно. Каждый режущий взгляд, каждый недовольный возглас и презрительный плевок болезненно ударяли по самолюбию и увеличивали и так незаживающую рану. Все меньше верилось мне, что, несмотря на убеждение Делвера, горожане смогут принять моего сына, раз они так относятся ко мне.
На площади Семи Цветов, когда процессия спешилась и в том же установленном порядке двигалась к ступеням храма по специально оставленному проходу, Делверу под ноги кинулась женщина. Растрепанные волосы закрывали лицо, небрежно застегнутое платье сползло с плеча, фартук, знавший лучшие времена, сполз на сторону, но я узнала ее – мать маленькой девочки, подарившей мне маргаритку в ночь Живень-дня.
- Ваше величество, - прорыдала она, падая на колени и горестно протягивая руки к королю. - Помогите мне! Моя дочь!
Слова заглушило новое рыдание. Женщина низко склонилась к земле, закрывая ладонями лицо. Длинные спутанные волосы упали в пыль. Делвер, присев, осторожно взял женщину за плечи.
- Что с вами, милая? Что случилось с вашей дочерью?
- Она умирает, - горестно прорыдала женщина, резко выпрямилась и прямо в лицо королю выкрикнула: - Умирает! С самого Живеня-дня! Она лежит недвижимо, не ест и не пьет, только смотрит в полоток и тает как свечка.
Слезы ручьями текли по ее щекам. Делвер протянул свой платок.
- Успокойтесь. Вы вызывали к дочери травника?
- К нам приходила бабка Рина, лучшая повитуха в округе. Она сказала, что на мою малышку наложено проклятие! И я знаю, что его наложила она!
Женщина резко ткнула пальцем в меня. Я вздрогнула, словно получив пощечину. Второй раз за сутки меня обвиняют! И второй раз в том, чего я не делала! И одними и теми же словами! Второй раз за сутки уверяют короля, что это я убила Заргана и прокляла девочку! В этом было что-то странное, но сосредоточиться никак не удавалось – женщина продолжала орать и тыкать в меня пальцем под глухой шум собравшихся на площади.
- Она! Моя крошка лежит вся белая, точно мертвая, и только на лбу ее алеет рубиновым светом след губ злой ведьмы!
- Ведьмы! – выдохнула толпа на площади.
- Хватит! – Король высказался не так и громко, но услышали его все. Шум и ропот стихли.
– Элиара – мой маг, а не ведьма, - жестко проговорил Делвер, поднимаясь на ноги. – Она не проклинала вашу дочь. Ребенок заболел, и вам следовало вызвать квалифицированного травника, а не местную бабку.
- Она околдовала и вас, мой король! – взвизгнула женщина, комкая в руках платок. – Околдовала! Прогоните ее, пока не поздно! Пока и вы, и ваши дети еще живы! Прогоните или сожгите!
- Таллис! – рявкнул Делвер. – Проводите ее домой и вызовите моего травника. Пусть осмотрит девочку и доложит мне. Выполняйте.
По сигналу командора два паладина силой подняли женщину и увели ее под пронзительные вопли:
- Вы околдованы, король! Сожгите ее! Пусть проклятие очистится огнем!
Делвер взял за руку побледневшего сына, подхватил под локоть Иллану и как ни в чем не бывало двинулся дальше. Процессия последовала за ним. Я шла, обхватив предплечье Алена и черпая в нем уверенность, которой мне так не хватало. В ушах все еще звенел визгливый голос: «Сожгите ведьму! Она околдовала вас!»
В голове метались безумные мысли. Какого гхыра? Почему в последнее время меня захлестывают посторонняя ненависть и требования сжечь на костре? Я ничего не сделала ни девочке, ни Заргану, ни кому бы то ни было, так почему во всем обвиняют именно меня? Не Алена, не Ярлиса, не Лежека или Терена, никакого другого мага – меня? И сколько я еще продержусь? Точнее, не столько я, сколько Делвер, если его будут с такой же настойчивостью просить выгнать меня?
«Дольше, чем ты думаешь. Делвер не отступает от своих решений».
«Но все-таки…»
«Осторожней, здесь ступенька. Отложим разговор на потом».
Согласно правилам церемонии наверх поднималась лишь небольшая группа – сам король, его семья и самые близкие к нему люди, в число которых входили и мы с Аленом.
Рейвен приветствовал нас, склонившись в поклоне перед Илланой, положил ладонь на голову юного принца, благословляя его, и внимательно посмотрел в мои глаза.
- Господь посылает нам только те испытания, которые мы можем перенести. Держитесь, госпожа Избранная. Все, что делается по воле отца нашего – к лучшему.
- Будем надеяться, - наигранно улыбнулась я.
- Не теряйте веры, госпожа, - серьезно посоветовал дайн и повернулся к народу.
- Возлюбленные дети мои! – зычно провозгласил он. Опал в навершии посоха засветился и донес голос Рейвена до самых дальних уголков площади. Люди затихли и внимательно слушали проповедь уважаемого всем городом священнослужителя.
- Тяжелые времена настали. Тьма сгустилась над Картхейном, пробираясь в каждый дом, накрыла собой каждый очаг, заморозило каждое сердце! Она выворачивает наизнанку мысли и деяния. Черное кажется белым, плохое – хорошим, ядовитое – целебным. Добро исчезает из наших душ. Тьма плотной пеленой застилает в нас Свет. Не поддавайтесь ей, жители Этеры! Не поддавайтесь! Не торопитесь обвинять кого-то в своих грехах! Не спешите требовать наказания – господь сам знает, кого карать, а кого награждать.
Народ на площади неодобрительно загудел.
- Не подменяйте собой господа нашего! – строго возвысил голос дайн. – Не путайте Свет и Тьму, и тогда вы будете вознаграждены. Всемилостивый отец наш не оставит своих детей!
Теперь светился не только опал, но и весь посох. Дайн повернулся к королю, коснулся его лба навершием и провел сверху донизу, омывая его сиянием.
- Да пребудет с тобой благословение небес, сын мой! – пророкотал дайн. – Пусть оно укрепит твои намерения и поддержит в часы невзгод. Пусть придаст сил в борьбе со Тьмой и изгонит ее из нашего мира в тот, которому она принадлежит!
Я, даже погруженная в раздумья, зацепилась за последние слова дайна. Он точно знает, о чем говорит, или сказал так, для красного словца? Вроде бы мы не делились с ними сведениями о Кардаре…
Моего лба коснулось что-то теплое, и тело окутало золотистое сияние, согревающее, утешающее, очищающее голову и возвращающее здравый рассудок.
- Да пребудет с тобой благословение небес, - прогремел голос дайна. Народ на площади опять загудел, но на этот раз гомон был скорее одобрительный, чем возмущенный.
- Пусть Свет восторжествует над Тьмой! – выкрикнул дайн, воздев руки к небу. Облака, к этому моменту плотно закрывшие небо, разошлись, и на площадь хлынул поток солнечного света, ставший прекрасным финальным аккордом церемонии.
Благословение небес на меня подействовало или магия дайна, но я пришла в себя настолько, что, не покривив душой, честно ответила Делверу, что со мной все в порядке, и чувствовала себя в силах перенести дальнейшие нападки, которые не преминули последовать.
Меня продолжали пронзать колючими взглядами по пути во дворец. Придворные дамы и кавалеры шарахались от меня как от прокаженной. Даже Тесса, столкнувшись со мной, приветливо улыбнулась, а потом покраснела, подхватила юбки и умчалась прочь.
«Кем она меня считает?» - полюбопытствовала я у Алена.
«Всего лишь злой страшной ведьмой».
«Тебе еще не пора начинать меня бояться?» - вполне серьезно поинтересовалась я, ответа, впрочем, не получив.
Настроение не улучшилось после появления королевского травника, осмотревшего больную девочку, который теперь недовольно кривился, прикусывая верхнюю губу.
- Да, ребенок болен, ваше величество. Я не могу сказать, что с ним. Дыхание ровное, лихорадки нет, напротив, кожа бледная и сухая. Ребенок не двигается и не моргает, ничего не ест. Мать через соломинку вливает в него воду и бульон.
- Что можно сделать? – уточнил король.
- Не буду врать, ваше величество – не знаю. Я оставил общеукрепляющее зелье, но, боюсь, оно не поможет. Девочка угасает.
- Сколько ей осталось?
- День, два, неделя… Не знаю. Утром я вновь посмотрю ее, может быть, смогу сказать что-то более утешительное.
- Где они живут? – вмешалась я. Травник шарахнулся в сторону, недовольно посмотрев на меня.
- На окраине. Улица Каменщиков. Белый дом с приметной зеленой крышей.
Я кивнула, вспоминая этот дом.
- А зачем вам, госпожа Элиара? – с подозрением осведомился травник. – Вам там не будут рады. Хозяйка слышать про вас не может.
- Я не собираюсь к ней. Мне нужно оценить, откуда пришла зараза: с моря, болота или, к примеру, занес бродяга с тракта.
- С виноградника, - ехидно подсказал травник. – Который вы так тщательно обрабатывали.
- Мы проверим и этот вариант, - ровным голосом сообщила я, больше всего опасаясь, что не выдержу и сорвусь.
«Тебе в самом деле не стоит туда идти», - посоветовал Ален.
«Я и не пойду. Отправлю Терена. Или Лежека. У парней хватит опыта распознать проклятие, а улыбками они могут очаровать любую женщину. Только, видимо, уже утром. – Я бросила взгляд на друзей, с бокалами вина в руках весело болтающих с незнакомыми мне кавалерами. – Пусть хоть кто-то получит удовольствие от вечера».
Ален молча обнял меня за плечи и отвел в сторону.
Моя выдержка продолжала подвергаться испытаниям. После мирно прошедшего обеда начался импровизированный (то есть подготовка к нему началась за месяц, а не за полгода) концерт в честь короля, и открывала его Арвис с одой собственного сочинения.
- И в этот день, весь солнцем осияен,
Король Картхейна будет поздравляем,
Своим народом, войском бравых вьюнош,
Женой прелестной, сыном, принцем юным,
А так же всей Этеры светлой цветом,
Той группой милых дам, при Делвере двора расцветших.
Прими же, государь, от нас воз пожеланий,
Тележку поздравлений и букет мечтаний.
Пусть стелется твой путь тебе под ноги,
И убегают недруги с дороги.
Пусть свет вокруг сияет, и не только от свечи,
А темнота как тать запрячется в ночи.
Пусть рядом будут те, кого носить готова родная земля,
А всяким темным личностям нет места возле короля!

Последние строки она произнесла с сильным нажимом, буквально пригвоздив меня к полу сверлящим взглядом, ясно дававшим понять, что «темные личности» в ее поэме – это я. Мне удалось спокойно выдержать ее нападки, а в следующие полчаса и вовсе передохнуть. В милых песенках и танце Весны, Одаряющей Его Величество Благами (в виде корзины прошлогодних засушенных розовых лепестков, высыпанных на голову именинника) не содержалось ни откровенных наветов, ни возмущения. А вот в самом конце я опять ощутила боль, причем не за себя.
Завершать концерт оставили Деллику. Мальчик, сосредоточенно нахмурившись, проговаривал заклинания, формируя раскидистый цветок из налитой в чашу воды. На мой взгляд, исполнение было почти безупречным, особенно если учесть, что заниматься он начал совсем недавно.
Деллика наградили аплодисментами, но не сравнимыми с овациями оде Арвис. Чувствовалось, что хлопают по обязанности, желая угодить королю и не обидеть принца. Мальчик уловил фальшь в выкриках «Талант!» и «Браво!» и явственно расстроился.
Правда, тут же повеселел, поскольку и Делвер, и Иллана, умело изобразив удивление, искренне восхищались сыном. Ален одобрительно похлопал его по плечу и пожал руку, назвав коллегой. Я торжественно поздравила Деллика и крепко обняла.
Он пристроился к Иллане, взахлеб рассказывая, как сложно ему было, для важности пересыпая свою речь магическими терминами. Он не слышал ядовитых шепотков, ползущих из разных уголков бального зала.
- …зря его величество допустил…
- …ему не следовало разрешать мальчику…
- …кто знает, чему еще его может научить Элиара…
- …а я всегда говорила, что она околдовала короля…
- …ведьма…
- …ведьма…
- …темная ведьма…
Я слышала все. Или почти все, но хватало и услышанного.
- Не переживай так, Элька, - посочувствовала Иллана, когда мы вместе ушли из бального зала к детям. – Делвер очень доволен, что сын занимается магией, и, конечно, рад, что учишь его ты.
- Темная злая ведьма?
- Прекрати, Элька. А то ты не знаешь, как быстро рождаются и умирают слухи. Это все мираж. Значение имеют только дела, а никто не может сказать, что ты не справляешься с ними.
- Да, конечно, - невнятно отозвалась я, гадая, специально Делвер не посвящает жену в последние события, или она сама мало интересуется происходящим, полностью погрузившись в заботу о ребенке. Ясно одно – с придворными сплетницами королева давно не общалась, иначе до ее сведения давно довели бы полный перечень моих грехов.
Может быть, это и к лучшему? Может быть, мне тоже надо заняться быстро растущими детьми, возложив решение государственных проблем на мужчин? Не слышать презрительного «ведьма», брошенного вслед. Не опасаться сгореть в очистительном пламени, если король все-таки внемлет требованиям подданных. Хотя нет, сгореть у меня все равно не получится при любых обстоятельствах. Не опасаться закончить свою жизнь в бочке с кипящим маслом, или на колесе, или как там еще принято убивать злых ведьм? Гулять с детьми, играть с ними, выращивать цветочки с помощью магии и решать самую серьезную проблему дня – как успокоить ребенка, если у него режутся зубки?
Сонный, мирный, отупляющий образ жизни, грозящий опасностью умереть от скуки – но такой заманчивый сейчас.
Кстати, дети вдохновенно орали. Все трое. Маленькая Дарина, оказавшись на руках матери, довольно быстро успокоилась, вцепилась ручонками в пышный мамин воротник и потянула его в рот. Каэль, а вместе с ней и Итен, успокаиваться не желали. Я сбежала вместе с ними и бабушкой Таисьей в отведенные нам комнаты, попыталась их покормить, дать водички, отвлечь – безрезультатно.
Такое уже было, и совсем недавно. Неужели опять появился Кардар?
Я подавила в себе вспыхнувшее желание немедленно броситься и сообщить об этом Алену. Это может сделать кто-нибудь другой, та же бабушка Таисья или Деллик. Я сейчас нужна детям. О заходящихся криком младенцах никто, кроме меня, не позаботится.
Только вот гулять мы с ними больше не пойдем, второй раз я такой ошибки не сделаю. Мы вернемся в самое безопасное на сегодняшний момент место, закрытое щитами и прочими защитными заклинаниями – домой.
Я попросила бабушку Таисью найти Алена и передать ему, что дети очень беспокойные, и мы вернулись домой – дальше он поймет сам. Вечер почти закончился, и мужчины смогут обойтись без меня.
Родные стены и любимые игрушки не сразу, но успокоили детей. Мне даже понравилось играть с ними, не забивая голову внешне- и внутриполитическими, экономическими и магическими проблемами большой государственной важности. Мы находились втроем в большом пустом доме. Никто не видел нас и не пронзал неприязненными взглядами. Никто не обвинял в неблаговидных поступках. Никто не слышал обиженного хныканья Каэль или басовитого возмущения Итена, их удовлетворенного причмокивания, плеска в небольшой ванночке и мирного посапывания. Никто не подошел и не обнял меня за плечи, когда я выглядывала в черную густоту ночи за окном.
Время близилось к полуночи, а муж все еще не возвращался. Я не винила его – если Кардар действительно пришел «поздравить с днем рождения» Делвера, то общение с ним должно занять некоторое, вероятно, длительное время. Не волновалась – военные действия не начались, иначе я бы уже уловила колебания магического поля, а с остальным Ален справится. Просто ждала, как и полагается хорошей жене.
Тоска вновь проникала в мою душу, запуская в нее чернильно-темные обжигающие щупальца. Мне казалось, что я физически вижу, как они просачиваются через окно и, скручиваясь в жгут, оплетают меня. Но не могла шевельнуться.
Я даже не пыталась сбросить их. Просто стояла, упираясь лбом в холодное стекло, и чувствовала только безмерную усталость.
Я устала. Устала от изматывающей монотонной работы последних дней. От недосыпа. От нападок и лживых наветов. От постоянного опасения за жизнь детей, мужа и свою – именно в таком порядке. От необходимости предвидеть действия Мрака. От количества неприятностей, сыплющихся на нас как из рога изобилия.
От Тьмы, завладевающей миром.
Сверкнул знакомый голубой свет телепорта. Я порывисто повернулась, всем сердцем желая прижаться к мужу и хоть на несколько часов получить передышку. Однако первым из голубого овала появился Делвер, только потом – Ален, и лица обоих выражали такую озабоченность, что надежда на передышку разбилась в мелкие дребезги.
- Кардар? – не сомневаясь в ответе, задала я вопрос.
- Почти. Магистр Дилрой с письменным посланием от сегана и устным – от Кардара. Читай.
Ален протянул мне измятый свиток. Повесив над собой пульсар, я устроилась на подоконнике, не смущаясь присутствия короля, и углубилась в чтение.
Цветистые восточные выражения на сей раз не использовались. Очень кратко и очень сухо поздравив с именинами Делвера и пожелав ему всяческих благ, сеган быстро перешел к делу.
До него дошла весть о смерти Заргана. Азимат ни на секунду не поверил в «редкое смертельное заболевание» и подозревал в убийстве посла меня. По его словам, всем было известно, в каких натянутых отношениях мы пребывали. Способ убийства говорил о применении магии, причем той, которой я владела. Избавление от тела только доказывало, что мы хотим уничтожить какие-то улики.
- А откуда Азимату известно обо всем, лучше не спрашивать? – оторвалась я на минуту от чтения.
- Не спрашивать, - сухо ответил Делвер. – Таллис уже ищет шпиона. Азимат – да и Кардар, если уж на то пошло, слишком хорошо осведомлены обо всем, что происходит у меня во дворце.
Я вернулась к свитку. Опираясь на изложенные выше факты, он, мягко говоря, очень хотел пообщаться со мной лично «для честного и полного разбирательства». Точнее, буквально требовал выдать меня. Невыполнение требования могло трактоваться как нарушение пакта о взаимопомощи, что вело к непредсказуемым последствиям вплоть до объявления войны. Если же Делвер пойдет навстречу Азимату, последний обещал закрыть глаза на нарушение дипломатической неприкосновенности.
Закончив чтение, я бессознательно скомкала свиток и швырнула его в угол.
- Элиара… - начал было Делвер.
- Подождите, ваше величество, - подняла я руку. – Что Кардар передал на словах?
- Что Азимат вспыльчивый и горячий молодой человек и пришел в буйную ярость, узнав о смерти посла. Что он очень советовал бы выполнить просьбу – Кардар трактует это именно так – поскольку в ином случае ему вряд ли удастся удержать сегана в узде. Обещает честное и справедливое разбирательство и очень сожалеет, что все улики падают на тебя. Не винит тебя за возможное убийство, поскольку Зарган мог вывести из себя кого угодно. И даже если выяснится, что убийца – ты, он уговорит сегана оставить тебя в живых.
«Ты еще приползешь ко мне на коленях, умоляя принять к себе», - пронесся у меня в голове голос Кардара.
- Если я перейду к нему в отряд, - еле слышно проговорила я. Делвер услышал.
- Дилрой намекнул об этом от себя. И очень радовался обретению нового соратника, а может быть, и двух.
Я обхватила внезапно ослабевшими руками колени и уперлась в них влажным и липким лбом. Сухие глаза жгло. Оледеневшее сердце глухо билось в груди. Больше всего мне сейчас хотелось по-детски разрыдаться, утирая кулачками слезы и слушая утешающие мамины слова. Вот только мамы уже много лет нет на свете. Я выросла и стала страшной злой ведьмой, а они не растирают по мокрым щекам соленые капли.
- Ваше величество, вам нужно искать нового мага.
- Что? – изумился Делвер. – Элиара, подожди! Я не собираюсь выдавать тебя, и Кардар вместе с сеганом могут идти ко всем гхырам!
- Лучше всего – одного из братьев Альвитских. Второго отправить для усиления на юг. Если они согласятся, конечно. Но в любом случае не оставляйте юг без магического присмотра. Кардар может начать вторжение нежити в любой момент, этого следует опасаться. В крайнем случае можно попросить помощь у Мораввена, - не слушая Делвера, чеканила я обманчиво ровным голосом.
- Элиара, замолчи! Моим магом остаешься ты.
- Нет, - покачала я головой. – Делвер, это невозможно. Если я останусь здесь – война неминуема. Сеган не задумываясь пошлет сюда своих воинов, добавив к ним армию Ласинии. Против двух стран Картхейну будет невероятно сложно выстоять, не говоря уже о том, что погибнет много невинных людей. Если же меня не будет в стране – есть вероятность не довести до крайности. Вы выполнили все условия пакта – и не виноваты, если я исчезну из страны, не сказав куда.
- Ты понимаешь, что тем самым расписываешься в своей виновности?
Я повернула голову, встречаясь с взглядом короля.
- Понимаю. Но не хочу ставить вас перед выбором: или я, или страна. Делвер, меня ненавидит вся Этера. Что вы будете делать, если завтра под стенами дворца выстроятся толпы с требованием выдать меня Парстану? Если на этом же начнут настаивать все во дворце – от поваренка до первого министра? Долго ли будут выполняться ваши приказы? Долго ли вы останетесь королем?
- Так не должно быть! – стукнул по стене Делвер. – Ален, скажи хоть что-нибудь?
- Элиара несколько утрирует, но в целом права, - мрачно проговорил мой муж. – И вы это понимаете, ваше величество, только не хотите себе признаться.
Делвер с силой запустил руки в волосы, сжимая голову.
- Деллик расстроится, - глухо проговорил он, ни к кому не обращаясь. Я слезла с подоконника и подошла к нему.
- Передайте Деллику, что я очень хотела с ним попрощаться, но не смогла. И я вернусь к нему. Обязательно. Рано или поздно, тем или иным способом, но вернусь. Пусть не бросает обучение, потому что я все проверю. В Ковене есть Магистр Владек, молодой маг, пусть он возьмет на себя занятия с мальчиком.
- Хорошо, - тяжело вздохнул король. – Но куда ты пойдешь?
- Не скажу. Не потому что не доверяю, а потому, что вам нельзя это знать.
- То, чего паладин не знает, он не расскажет, - полуутвердительно, полувопросительно пробормотал Делвер.
- Именно. Теперь идите, ваше величество. Чем раньше мы уйдем, тем лучше.
Делвер обнял меня, привлекая к себе.
- Я всегда буду рад тебя видеть в своем дворце, Эллина. Тебя и всю твою семью. Этот дом всегда будет твоим. Я передам Иллане все то, что ты хотела ей сказать.
- Спасибо, - прошептала я.
Он отпустил меня, отступил к открывшемуся телепорту, прошептал одними губами: «Прости», - и исчез. Я шагнула к Алену, устроившись в теплых, надежных, успокаивающих объятиях. Вот только сердце никак не хотело оттаивать, а глаза по-прежнему жгли сухие слезы.
«Я права?»
«Абсолютно. В Картхейне стало опасно. Я бы, как и обещал Мораввену, сам увез тебя из Этеры, даже если ты захотела бы остаться».
- Тогда пойдем собираться.
Я механически двигалась по дому, кидая в заплечную сумку только самое необходимое. Платья – останутся здесь. В Асгоре мне они без надобности. Драгоценности – только те, что подарил Ален, и защитные амулеты. Остальные – в тайник, Иллана потом заберет. Любимые детские игрушки, пара рубашонок, необходимые зелья, то, что потребуется для одной-двух ночевок вне дома. Рубашка, брюки, кожаная куртка, сапоги, меч за спину, перевязь с Каэль – на грудь. Вроде бы все. Я застыла на месте, оглядывая нашу спальню, чистый стол и пустые детские кроватки.
Нет. Еще не все.
- Ален? У нас осталось одно незаконченное дело.
- Ты уверена? – засомневался муж.
- Да.
- Хорошо, alliarr.
Соленый резкий ветер бил в спину. В кромешной тьме, не разбавленной ни месяцем, ни звездами, горело одно-единственное окно – в том доме, куда я шла. В белом доме с приметной зеленой крышей.
Я распахнула дверь заклинанием, не удосуживаясь постучать. Белой чайкой ринулась ко мне сидевшая у кроватки больной девочки женщина.
- Ведьма!? Что тебе еще нужно?
У меня не было ни желания, ни времени на разговоры с ней. Брошенный парализатор остановил ее в аршине передо мной, со скрюченными протянутыми руками, оскаленными зубами и выпученными глазами. Я обошла ее, сев рядом с кроваткой, и сосредоточилась. Недовольно захныкала у груди Каэль.
- Тихо, малышка, - прошептала я, погладив по головке. – Нам надо помочь другой маленькой девочке.
На бледном лбу неподвижно лежавшего ребенка действительно горело красное пятно. Только вот черный энергетический канал шел не от него, а присосался к груди и уползал под потолок. Не без труда – слишком крепко он прирос к тельцу – я оторвала его и сжала, намереваясь проследить, куда он ведет. Не удалось – опять дернулась Каэль, и одновременно с этим мне обожгло руки сотней мелких колючек.
Я прошипела от боли, отпуская жгут, который тут же растворился в сгустках темноты под потолком, и положила пальцы на виски девочке, притягивая ее обратно. С ней все прошло намного проще, чем с Делликом в свое время. Ребенок откликнулся почти сразу же, мне и искать ее не пришлось. Пятно на лобике посветлело и исчезло, щечки, наоборот, налились румянцем. Девочка глубоко вздохнула и с восторгом посмотрела на меня.
- Тетенька ведьма? Ты пришла ко мне в гости?
- Да, милая, - ласково улыбнулась я, убирая руки.
- А я кушать хочу, - бесхитростно пожаловалась малышка.
- Сейчас тебя мама покормит, - пообещала я, щелчком снимая парализатор и отходя в сторону. Женщина рванулась к дочери, подхватывая на руки, обнимая и целуя.
- С ней все будет хорошо, - сухо сообщила я и, не удержавшись, добавила: - Благодарности не надо.
- За тобою же наложенное проклятие, - оторвавшись от малышки, прошипела женщина. – Ведьма!
Я не стала оправдываться и объясняться, поправила перевязь с Каэль и двинулась к выходу.
- Уходи прочь, ведьма! – крикнула мне вслед хозяйка. – Уходи и не возвращайся!
Одновременно с ней прозвенел колокольчиком детский голосок:
- Тетя ведьма, куда ты? Приходи ко мне еще!
Я захлопнула за собой дверь, отрезая себя не только от женщины и ее дочери, но и от Картхейна. Этера и прогоняла меня, и звала обратно.
Холодный резкий ветер и запах моря сменился легким теплом ночи в Сумеречных горах. Горел огонек в окне «Гнезда Беркута», где я намеревалась переночевать, восстанавливая силы перед дальнейшим путешествием.
«Приходи еще, тетя ведьма!»
Приду. Обязательно. Рано или поздно, но я вернусь в Этеру.