Гермиона проснулась рано утром, когда все еще спали и, быстро одевшись, вышла из спальни. Она пересекла пустую гостиную гриффиндора и выбралась за портрет Полной Дамы, которая осталась недовольна, что ее разбудили столь рано. Гермиона быстро спустилась по лестнице и вышла из главных ворот школы. Она убавила шаг и теперь медленно шла по тропинке, что вела к озеру, под ногами шуршали разноцветные листья, и слабый ветерок теребил ее распущенные волосы. Гермиона подошла совсем близко к озеру и стала наблюдать, как поднимается бледно-желтое солнце. Она опустилась на пока еще зеленую траву и, задрав голову вверх, закрыла глаза. Она не знала, сколько просидела так, но когда открыла глаза, солнце полностью поднялось над озером и бросало свои скупые лучи на голубую водную гладь. Гермиона улыбнулась и загадала желание, после чего, отряхнув мантию, поспешила обратно в замок. Сегодня было ее день рождения.
Большие хогвартские часы показывали семь двадцать пять, до завтрака оставалось еще более тридцати минут. Гермиона улыбнулась и подумала, что у нее еще есть время привести себя в порядок. В спальне уже никого не было, и она быстро переодевшись в школьную форму, подошла к большому напольному зеркалу. Гермиона никогда не гналась за модой и почти не пользовалась косметикой. Но сегодня был особенный день, и ей хотелось быть красивой. Где-то в четырнадцать лет она начала замечать, что из девочки превращается в девушку, и тогда Гермиона взглянула на себя другими глазами. Она старалась следить за собой, хотя очевидных проблем с внешностью у нее никогда не было. Гермиона не считала себя красавицей, но и уродиной она тоже не была. Она относила себя к ряду обычных девчонок, и лишь одна проблема волновала ее в последнее время – она совсем не интересовала парней. Рон и Бартон, конечно же, не в счет. Гермиона успокаивала себя тем, что ей всего шестнадцать, и все в ее жизни еще будет, но все равно иногда завидовала своим однокурсницам, которые уже гуляли с мальчиками. Сейчас она не хотела об этом думать, она просто решила наслаждаться жизнью, пока это было возможно в их неспокойное время. Гермиона чуть-чуть подкрасила ресницы и обвела губы неярким блеском. Конечно, она сразу заметила, что ее лицо стало выразительнее и милее. Волосы она собрала наверх, спрятав их в заколку, оставив лишь несколько прядок свисать у щеки. Она осталась довольна результатом и, улыбнувшись своему отражению, взяла школьную сумку и покинула спальню.
Завтрак в Большом зале был в самом разгаре. Гермиона подошла к своему столу и опустилась на свое привычное место рядом с Гарри.
- Привет, красавица, - улыбнулся Поттер, - с днем рождения тебя, - сказал он и, наклонившись к ней, легко поцеловал в щеку, после чего достал из кармана мантии какой-то сверток и протянул его Гермионе, - это тебе, солнце.
- Спасибо, Гарри, - улыбнулась Гермиона в ответ и убрала подарок в сумку, - я потом посмотрю, ладно?
- Без проблем, - ответил Гарри и вернулся в своей яичнице.
- С днем рождения, Гермиона, - дал знать о себе Рон, сидевший как всегда напротив нее, - ты сегодня очень красивая.
- Спасибо, Рон, - поблагодарила Гермиона.
- Я отдам тебе свой подарок потом, ты не возражаешь?
- Нет, конечно, - ответила девушка и тоже занялась завтраком.
Почему-то сегодня рядовой каждодневный завтрак показался ей необычно вкусным, но наверно это просто настроение у нее было слишком хорошее. И Гермиона подумала про себя, что ничто и никто ей его не испортит. Взгляд как будто сам по себе метнулся в сторону слизеринского стола и пробежался по сидящим ученикам. Его не было. Уже в который раз за этот месяц, Малфоя не было на завтраке. Гермиона поспешно отвела взгляд, запрещая себе хотя бы в такой день думать о проклятом слизеринце.
- Ну что, на заклинания или может, начнем праздновать прямо сейчас? – весело спросил Гарри и подмигнул Гермионе.
- Сначала учеба, Гарри, а потом все остальное, - сказала Гермиона и встала из-за стола.
- Ну, кто бы сомневался в тебе, Герм! – поднялся Поттер вслед за ней и, перекинув через плечо рюкзак, подхватил ее сумку, - я помогу, мадам, - шутливо произнес он и бросил взгляд на грустного Рона. Тот тоже поднялся из-за стола и, со звоном поставив пустой стакан из-под тыквенного сока на стол, направился к выходу.
Гермиона шла чуть впереди, о чем-то болтая с перехватившей их у лестницы Джинни. Гарри и Рон плелись сзади и негромко спорили.
- Рон прекрати уже это! Или признайся ей во всем, или не злись на нее по пустякам, - отчаянно вопрошал Гарри своего друга уже не в первый раз за эту неделю.
- Гарри, я не могу! Смотри, какая она красивая сегодня, и все это не для меня! – воскликнул Рон и всплеснул руками.
- Если ты так страдаешь, почему бы тебе не начать добиваться ее расположения? – спросил Поттер напрямую.
- Потому что знаю, что она откажет, - ответил Рон и опустил голову.
- Ты даже не пытался! – возразил Гарри и остановился у окна, поставив сумки на подоконник.
- А что толку? Вон, Джинни, сколько пытается – и так и эдак! Но тебе, же все равно!
- Причем тут Джинни, если мы говорим о тебе, Рон, - не обратил внимания на его выпад Гарри, - не переводи стрелки. И кто тебе сказал, что мне все равно?
- А то не видно, - буркнул Рон.
- Оставим эту тему, - сказал Поттер, - пока ты не поговоришь с ней, можешь мне не жаловаться на свою неразделенную любовь, - отчеканил Гарри и, впихнув сумку Гермионы Рону в руки, пошел прочь. Рон стоял, как изваяние еще несколько минут, а потом кинулся по коридору вслед за другом, понимая, что тот абсолютно прав.
- Гарри, где моя сумка? – спросила Гермиона и вопросительно посмотрела на догнавшего их с Джинни Поттера.
- Она у Рона.
- А где Рон? – это уже Джинни спросила.
- Сейчас придет, - ответил Гарри, и действительно, Рон показался из-за угла коридора и направился в их сторону.
- Колокол прозвенит через пять минут, - сказала Джинни, - я пойду, а то опоздаю к МакГонагал.
- Давай, увидимся на обеде, - попрощалась Гермиона.
- До встречи, - улыбнулся Гарри. Джинни улыбнулась в ответ и, развернувшись, слилась с толпой учеников, быстро пропав из вида.
- Гермиона, твоя сумка, - подошедший Рон протянул Гермионе ее вещи и стал доставать что-то из своего рюкзака. В это время двери класса отворились, и Флитвик пригласил учеников войти. Гарри, кивнув друзьям, зашел внутрь вместе с другими студентами.
- Гермиона, я поздравляю тебя еще раз с днем рождения, пожалуйста, оставайся всегда такой прекрасной девушкой, какой ты являешься сейчас. И вот собственно, мой подарок, - Рон протягивал ей плоскую черную коробку, на которой было что-то написано латинскими серебряными буквами. Гермиона взяла ее в руки и обнаружила, что она достаточно тяжелая.
- Спасибо, Рон, - искренне сказала она и, сделав пару шагов, поцеловала его в щеку, - что здесь написано? – спросила она.
- Пока дышу, надеюсь*, - ответил Рон, и выражение его лица стало равнодушным, - пойдем в класс, а то опоздаем, - сказал он и, обойдя Гермиону, скрылся за дверями. Улыбка пропала с лица Гермионы, и, спрятав свой подарок в сумку, она поспешила на занятие.
День пролетел для Гермионы очень быстро. После занятий она осматривала свои подарки. Открыв черную коробочку от Рона, она обнаружила внутри небольшую книгу, обложка была обтянута темно-бордовым бархатом, на корешке были выбиты золотые буквы «ГДГ» - инициалы ее имени. Гермиона открыла книгу, которая оказалась личным дневником. Гриффиндорка улыбнулась и отложила подарок в сторону, она уже было хотела посмотреть, что же подарил ей Гарри, но заметила в углу коробки из-под дневника что-то еще. Гермиона взяла маленький сверток и развернула подарочную бумагу, внутри оказался белоснежный ангелок, раскрывший свои крошечные крылышки.
И вот настал долгожданный вечер, и ее ждал праздник, который ей устроили ее друзья. Они были в Выручай-комнате, здесь было очень красиво. С потолка свисали разноцветные воздушные шары и ленты, по периметру всей комнаты в воздухе висели горящие свечи, а в центре стоял низкий стол, на котором были разные вкусности, Гермиона подозревала, что здесь не обошлось без эльфов. Вокруг стола были небрежно разбросаны подушки, на одной из которых сидела Полумна Лавгуд и пускала мыльные пузыри. Джинни заканчивала последние приготовления к веселью, расставляя высокие фужеры на столе, а Гарри стоял возле камина и незаметно наблюдал, как ее руки быстро и красиво двигались над столом. Гермиона улыбнулась и подошла к Рону и Невиллу, которые пытались открыть маглловское шампанское. Где они его взяли, оставалось тайной для всех.
- Сначала надо раскрутить проволочку на горлышке, - подсказала Гермиона.
- О, Гермиона, как же мы не догадались спросить у тебя! – воскликнул Невилл. Гермиона улыбнулась ему и опустилась на диванчик рядом. Она устала стоять, потому что надела туфли на высоком каблуке, которые почти не носила. Вообще она сегодня довольно долго собиралась, потому что хотела выглядеть особенно. Гермиона никак не могла решить какое платье ей одеть, но в итоге остановила свой выбор на бирюзовом с коротким рукавом. Это платье она покупала летом в маглловском торговом центре, оно ей сразу понравилось тогда, и Гермиона отдала за него не малую сумму. Надев его сегодня, она ничуть не пожалела, оно так выгодно подчеркивало ее фигуру, и оказалось вдруг, что и талия у нее тонкая, и грудь не маленькая, и ножки стройные. Прическу она оставила такую же, что делала утром, только добавив к своему образу серьги и бусики. Она выглядела стильно и привлекательно, никакого вульгарства и безвкусицы не было и в помине.
- Да что же это такое! – воскликнул Невилл и затряс бутылку с шампанским, что есть силы. Жидкость внутри вдруг зашипела и начала подниматься вверх. Гермиона прекрасно зная, что сейчас произойдет, поспешно вскочила с дивана и спряталась за его спинку, и буквально через секунду пробка со свистом вылетела из бутылки, попав в своем неимоверном полете в один из воздушных шаров. Шар лопнул с громким звуком, а бедный Невилл стоял с опустевшей бутылкой в руках весь с головы до ног облитый липким шампанским. Гермиона не сдержалась и начала смеяться, вслед за ней со смеху покатились Джинни, Гарри, Рон, Полумна и даже сам Невилл. Отсмеявшись, Гермиона достала палочку и, взмахнув ею, очистила одежду Невилла.
- Что это было, Гермиона? – спросил он.
- Просто в шампанском много газа, и его нужно открывать очень осторожно, а уж трясти его вообще нельзя, - объяснила Гермиона.
- Пойдемте за стол, и выпьем лучше привычного сливочного пива, - позвала Джинни. Когда все расселись на мягких подушках и держали в руках красивые фужеры, наполненные пенящейся и искрящейся жидкостью, Гарри поднял бокал:
- Давайте выпьем за нашу самую лучшую и верную подругу – Гермиону, - провозгласил он торжественным тоном, и Гермиона невольно улыбнулась, - Гермиона ты очень умная и смелая девушка, ты все понимающий и всегда поддерживающий друг, я очень рад, что ты есть в моей жизни. Оставайся, пожалуйста, всегда такой. И мы все желаем тебе счастья и успехов в дальнейшем. С днем рождения, Гермиона! – закончил Гарри. Все подхватили его последнюю фразу и в который раз за этот день поздравили Гермиону, она же смотрела только на Гарри и искренне улыбалась ему, в глазах у нее почему-то стояли слезы.
Это было самое веселое день рождение в жизни Гермионы, ей еще никто и никогда не устраивал такого праздника, как ее лучшие друзья. Она была по-настоящему счастлива в этот вечер и ни о чем не думала. Поэтому, когда они все съели и выпили, когда ноги уже болели от постоянных танцев, а горло саднило от непрерывного смеха, и пора было расходиться по спальням, Гермионе стало грустно, что ее праздник закончился. Она отошла к магическому окну и стала смотреть на импровизированную улицу, было темно, и бледно-желтая луна как-то надменно освещала землю. Гермиона задумалась и пришла в себя, только когда почувствовала чье-то присутствие рядом с собой. Обернувшись, она увидела Рона, тот как-то странно смотрел на нее, и было видно, что он собирается ей что-то сказать. Гермиона поняла, что сейчас и состоится этот разговор, о котором они недавно беседовали с Джинни. Она внутренне как-то вся подобралась и почувствовала, как сердце забилось быстрее.
- А где все? – спросила Гермиона, вдруг заметив, что в комнате кроме нее и Рона больше никого нет.
- Гарри и Джинни пошли погулять, а Невилл провожает Полумну до башни когтеврана.
- Ясно. Может, мы тоже пойдем, а то поздно уже? – предприняла Гермиона жалкую попытку сбежать.
- Да, конечно, сейчас пойдем, только я хотел тебе кое-что сказать, Гермиона.
- Я слушаю тебя, Рон.
- Знаешь, сегодня такой необычный день во всех смыслах, - пролепетал Рон и сделал несколько шагов в сторону девушки, - и ты сегодня необычная, Гермиона, очень красивая.
- Спасибо, Рон, - ответила она и запахнула мантию, что одела поверх своего открытого платья, как будто хотела спрятаться от него. Рон поднял на нее взгляд и стал смотреть ей прямо в глаза.
- Гермиона, я столько времени молчал и держал все в себе, но я больше так не могу. Сегодня ты просто добила меня своей красотой и независимостью, что я решил сказать тебе все, как есть, - выпалил Рон на одном дыхании.
- Я тебя слушаю, - тихо повторила Гермиона, она хотела отойти от него подальше, но почему-то не могла сдвинуться с места.
- Гермиона, я…я люблю тебя, - четко произнес Рон и не отвел взгляда.
Гермиона опешила. Она думала, что Рон скажет ей что-нибудь вроде: «ты мне нравишься» или «давай встречаться», но что он признается ей в любви, она не ожидала. Гермиона молча, смотрела на него и почти физически чувствовала, как идет время, а Рон все стоял и ждал, что она ответит.
- Рон, для меня это так неожиданно, - пролепетала Гермиона, понимая, что говорит что-то не то, - я не думала, что твои чувства так серьезны по отношению ко мне.
- А ты думала, что я просто приглашу тебя в Хогсмид? – спросил Рон, и Гермионе послышались издевательские нотки в его голосе.
- Нет, но и признания в любви я от тебя не ожидала, - честно ответила Гермиона.
- Гермиона, неужели ты не видишь, что ты делаешь со мной? Я не могу спокойно находиться рядом с тобой, да я даже уже просто смотреть на тебя не могу! – воскликнул Рон.
- Но, Рон, разве я виновата в этом? – Гермиона все-таки отошла от него на безопасное расстояние.
- Я не говорю, что ты виновата! – проговорил Рон и вдруг как-то весь поник и присел на подоконник, - ты что-нибудь ответишь мне на мое признание? – спросил он.
Гермиона подошла к камину и палочкой заставила его гореть, языки пламени резко взметнулись вверх и осветили ее красивое лицо. Она решительно повернулась к Рону и сказала:
- Я не могу ответить тебе тем же, Рон, ты просто друг для меня, - она ясно увидела, как убила своими словами последнюю надежду, что теплилась в его голубых глазах, но лгать ему она не имела права.
- Я так и знал, что ты скажешь это, но все равно надеялся на что-то, - тихо проговорил он и, отлепившись от окна, медленно пошел в ее сторону, - лучше бы я молчал о своих чувствах и продолжал держать все в себе.
- Нет, Рон, не лучше, - возразила Гермиона, - ты все правильно сделал. Тем более я же не слепая, и давно замечала, что ты неравнодушен по отношению ко мне. Нам нужно было поговорить об этом.
- Зачем? – спросил Рон и почти вплотную подошел к Гермионе, - чтобы ты оставила меня в дураках и посмеялась бы потом над моими страданиями? – презрительно произнес он, но Гермиона отчетливо слышала в его словах обиду и боль. Она понимала, что все это он говорит от злости и чувства потери, поэтому просто сказала:
- Рон, не говори глупости, ты не чужой для меня человек, ты мне как брат, и я никогда бы ни стала смеяться, когда тебе плохо.
Рон усмехнулся и положил свои руки Гермионе на плечи:
- Ты лжешь, - прошептал он и, сузив глаза, прижал Гермиону к стене. Ей вдруг стало страшно, Рон, конечно, ее друг, но она только что-то отвергла его чувства, и он был очень обижен этим. Да и к тому же, он сегодня изрядно выпил, намешав сливочное пиво с огневиски.
- Рон, что ты делаешь? – спросила Гермиона и попыталась вырваться, но он был значительно сильнее.
- Я лишь хочу получить то, что принадлежит мне по праву, - снова зашептал он и, наклонившись к ее лицу, стал целовать. От его губ пахло алкоголем, а на вкус они были, почему-то как тыквенный сок, наверно, он запивал им огневиски. Гермиона сумела повернуть голову, и его губы стали целовать ее шею, спускаясь в ложбинку между грудей. Мантия, в которую она куталась, пытаясь защититься, бесформенной грудой тряпья валялась у ее ног.
- Рон, пожалуйста, перестань, - взмолилась Гермиона и уперлась руками ему в грудь, - ты пьян и когда протрезвеешь, будешь жалеть об этом. Рон поднял голову и посмотрел ей в глаза, он отчетливо увидел там страх и ему это почему-то понравилось.
- Зато ты никогда не будешь жалеть о том, что использовала меня, а потом выкинула за ненадобностью, - сказал он.
- Что за ерунду ты несешь, Рональд! Я никогда не использовала тебя, у нас с тобой ничего кроме дружбы никогда не было и не будет! – воскликнула Гермиона и оттолкнула его. Рон не ожидал этого и, покачнувшись, разжал руки. Гермиона воспользовалась моментом и отбежала в другой конец комнаты.
- Ты кроме меня никому не нужна! – заорал он, - кто вообще на тебя посмотрит? Маглорожденная, да еще и ботаничка, каких поискать, - выплюнул он и продолжал зло сверлить ее взглядом. Гермиона ничего не ответила, и это взбесило его еще больше.
- Наверно, надеешься, заполучить Гарри, да? – ехидно спросил он и ухмыльнулся, - но он-то не такой дурак как я, и не купится на твои дешевые приемчики. К тому же, он уже почти влюблен в Джинни, это он мне сам сказал. Но я не дам тебе разрушить счастье моей сестры, и меня довольно! – зло сказал он и подошел к столу, на котором почти ничего не было, кроме нескольких бутылок сливочного пива. Рон взял одну и, открыв, выпил залпом почти половину, после чего, шатаясь, направился к выходу и, только с третьего раза попав в дверной проем, исчез в темном коридоре.
Гермиона же стояла, не двигаясь, и ощущала почти физическую боль от его слов. Как он мог говорить ей такое? Каждое его обвинение было абсолютной ложью, но почему, же тогда так больно? Рон был для нее родным человеком, но разве может родной человек говорить такие ужасные слова? Наверное, да, раз он говорил. И как после всего этого ей верить в его любовь? Тот, кто любит никогда не причинит такой боли. Хотя когда-то давно, еще в детстве, мама говорила Гермионе, что боль человеку может причинить только тот, кто любит и является любимым. Ведь посторонний и равнодушный человек не может сделать больно, потому что он чужой. Гермиона запуталась и хотела поскорее забыть о том, что произошло, она подобрала свою мантию и, накинув на плечи, тоже вышла из Выручай-комнаты. Она шла по коридору, и каблуки звонко стучали по каменному полу, но ей было все равно. Пусть ее услышит Филч и накажет за то, что она ночью шляется по школе. Но как, ни странно, Гермиона спокойно дошла до ворот замка и, отодвинув бесчисленное количество щеколд с помощью волшебной палочки, вышла на улицу. Прохладный воздух приятно холодил горящие щеки, и легкий ветерок сушил соленые дорожки слез. Гермиона быстро дошла до озера и вспомнила, как она приходила сюда утром и встречала рассвет, как безмятежно и светло было тогда на ее душе, и как паршиво было сейчас. Желтая луна висела прямо над водой, и ее неясный свет преломлялся у поверхности и покрывал водную гладь серебристым цветом. Казалось, что это было озеро полное серебра, а не простой воды. Гермиона подошла к самой кромке и посмотрела на свое отражение. Она действительно была красива сегодня, и действительно никому не нужна. Слезы сами по себе вновь потекли по щекам, и Гермиона позволила себе поплакать.
Она не знала, сколько времени прошло, но ей отчаянно не хотелось идти в замок, хотя она уже чувствовала, что начинает замерзать. Гермиона покрепче обхватила себя руками и надела капюшон, она разглядывала созвездия на ночном небе и пыталась сосчитать звезды, лишь бы только не вспоминать о том, что было. Вдруг она услышала, как хрустнула ветка, явно треснувшая под человеческой ногой, Гермиона резко обернулась и увидела фигуру в тени деревьев, что шла в ее сторону. Она не могла видеть, кто это, но зато сама была, как на ладони, в ярком свете предательницы-луны. Человек приближался, и становилось понятно, что это парень. И вот он вышел на берег и тоже оказался в лунном свете, Гермиона сразу узнала его и не смогла сдержать стон разочарования. Она отвернулась и принялась носком туфли ковырять землю, перемешанную с песком.
- Грейнджер, тебе не спиться? – спросил Малфой и остановился рядом с ней.
- Могу задать тебе тот же вопрос, - ответила она и, повернувшись к нему, попросила, - Малфой, иди куда шел, не мешай мне.
- Утопиться? – спросил он.
- Почему утопиться? – удивилась Гермиона и посмотрела ему в глаза. Сегодня он выглядел определенно лучше, чем в их последнюю встречу. Он не был таким усталым и замученным и одет был прилично.
- А что еще может делать девушка на берегу озера ночью в одиночестве? – ответил он вопросом на вопрос и добавил, - тем более девушка, которая проплакала, кажется, не один час.
- Это не твое дело, - буркнула Гермиона и вновь отвернулась и стала смотреть на озеро.
- Наконец-то отшила Уизли? – вновь спросил он. Что-то слишком много вопросов он задавал сегодня.
- С чего ты взял? – оторопела Гермиона.
- А он тебе нахамил и обидел тебя, да? – это была какая-то ночь сплошных вопросов.
- Малфой, ты собираешься стать психологом после школы? – хмыкнула Гермиона.
- Еще чего! – презрительно сказал он, - просто, наверно, только слепой еще не заметил, как Уизли смотрит на тебя.
- И как же? – скептически спросила она.
- Как будто раздевает тебя глазами, - выдал Малфой, и Гермиона смутилась, - да, ладно, чего стесняться, Грейнджер, тебе же не пять лет, - усмехнулся он.
- Не пять, - согласилась Гермиона, - что правда, так заметны его чувства? – спросила она, и вдруг удивилась, что они с Малфоем абсолютно нормально разговаривают.
- Еще как, я же говорю, только слепому еще не понятны его, как ты выразилась, чувства, - хмыкнул Малфой.
- Но я же не виновата, что не чувствую к нему того же, - вдруг воскликнула Гермиона.
- В нашем мире, Грейнджер, безответная любовь не редкость, - философски заметил Малфой.
- Рон почему-то решил, что мы с ним должны быть вместе, неужели я должна заставить себя полюбить его? – с каким-то затаенным страхом спросила Гермиона скорее у себя самой, чем у Малфоя.
- Да ничего ты ему не должна, Грейнджер, - ответил Драко и засунул руки в карманы, - и вообще никто никому ничего не должен, каждый сам по себе в наше время, - сказал он непонятную для нее фразу. Гермиона исподтишка посмотрела на него: выражение лица какое-то умиротворенное что ли, как будто он с чем-то, наконец, смирился, устав бороться. Волосы снова свободно падали на лицо, и челка мешала ему, закрывая глаза. Он то и дело откидывал ее назад резким движением головы, на нем была одета теплая мантия, и Гермиона невольно позавидовала ему. Малфой как будто прочел ее мысли и, повернувшись к ней, пробежался цепким взглядом по ее одежде, после чего, вдруг сказал:
- Лучше иди в замок, Грейнджер, холодно, замерзнешь, потом заболеешь.
- Ты заботишься обо мне, Малфой? – спросила она и почему-то улыбнулась. Он никогда не видел, чтобы девушки так улыбались: открыто и доверчиво. Ни одна слизеринка так не улыбалась. Он невольно стал рассматривать ее: большие карие глаза были немного припухшими от недавних слез и смотрели на него совсем не так, как всегда. В них не было ненависти или презрения, а только интерес и немного удивления. У нее был маленький вздернутый носик и бледные веснушки вокруг, а ее губы были нежно алого цвета, и тоже немного припухшими. Значит, этот придурок Уизли еще и приставал к ней. Этот факт почему-то взбесил Драко и он поспешно отвернулся, чтобы не видеть ее наивного и доверчивого лица. Грейнджер тем временем пожала плечами, и от этого простого движения капюшон упал с ее головы, открывая длинную шею и искусную прическу с парой выбившихся локонов. Драко, следивший за ней боковым зрением, сглотнул и чертыхнулся про себя. Грейнджер тем временем безуспешно пыталась вытащить из волос какую-то штуку, что была пристегнута к капюшону.
- Малфой, помоги мне, пожалуйста, - попросила она. Он неуверенно сделал несколько шагов по направлению к ней и, протянув руку, помог ей отстегнуть какую-то дрянь от ткани капюшона. При ближайшем рассмотрении это оказалась брошь в виде ангела раскрывшего крылья, он был кипельно белого цвета и украшен маленькими голубыми камушками. Драко не мог понять, зачем цеплять брошь на капюшон мантии, эти девчонки такие странные! Грейнджер, наконец, вытащила ангела из волос, но ее прическа была безнадежно испорчена. Она вдруг сделала неуловимое движение рукой, и волосы пышным каскадом рассыпались по плечам, она встряхнула ими, и они приняли привычное положение, обрамляя ее лицо. Гермиона спрятала заколку и брошь в карман мантии и подняла взгляд на Малфоя. Он, не отрываясь, смотрел на нее и почему-то не узнавал. Он не мог понять, куда делать заучка Грейнджер с ее непослушной гривой вечно торчащих в разные стороны волос и учительским выражением лица. Перед ним стояла невероятно красивая девушка с большими глазами и блестящими волосами, которая совсем не напоминала ему прежнюю Грейнджер, и Драко не мог оторвать от нее взгляда. Гермиона вдруг обняла себя руками и вздрогнула от порыва ветра, который взметнул ее волосы и полы мантии. Малфой опустил взгляд на ее ноги, она была в одних тонких колготках и летних туфельках, в то время как на улице стояла нетеплая сентябрьская ночь. Ну, Уизли и сволочь, подумал Драко, и не совсем понимая, что делает, расстегнул серебряную застежку на своей теплой мантии и, стремительно подойдя к Гермионе, накинул ей ее на плечи. Она смотрела на него во все глаза, в которых читался немой вопрос.
- Ты замерзла, - просто ответил Малфой и застегнул мантию под самым горлом Гермионы.
- А как же ты? – спросила она.
- Ну, я надеюсь, что мы не будем стоять здесь всю ночь, а прямо сейчас пойдем в замок, - ответил он.
- Да, нужно хоть немного поспать, завтра ведь занятия, - сказала Гермиона и медленно пошла по берегу. Драко немного постоял и пошел вслед за ней.
- Сколько сейчас времени? – спросила она через несколько минут.
- Пять минут третьего, - ответил он, взглянув на наручные часы.
- Уизли тебя на свидание пригласил? – спросил Малфой через некоторое время.
- Нет. С чего ты взял?
- Ну, ты одета не в школьную форму, вот я и подумал, что Уизли, наконец-то, решил действовать. Хотя, пригласить девушку на свидание у него мозгов не хватит, - сказал Малфой, и усмешка тронула его губы.
- Просто у меня сегодня было день рождения, точнее вчера, - грустно сказала Гермиона. Малфой промолчал, не поздравлять же ему Грейнджер с днем рождения, в самом деле.
- И он решил подарить тебе себя, - хмыкнул Малфой.
- Нет, он подарил мне эту брошь и дневник, - отчеканила Гермиона и прибавила шаг. Малфой пожал плечами и тоже пошел быстрее, если ей угодно защищать этого нищеброда, который ее облапал, а потом обидел, это ее дело. Оставшийся путь до замка они прошли в молчании. Ворота так и были открыты, чему Гермиона очень удивилась. Они подошли к главной лестнице, и Гермиона остановилась, чтобы снять мантию Малфоя и отдать ему. Она расстегнула застежку и протянула тяжелую и красивую вещь слизеринцу.
- Спасибо, - сказала она. Малфой кивнул и вдруг сказал:
- Уизли мог бы стать для тебя выигрышным вариантом, Грейнджер.
- Извини? – не поняла она.
- Я о твоем происхождении и о том, что с такими как ты будет через некоторое время, - ответил Малфой. Ее глаза сузились, и она проговорила:
- Даже не надейся, Малфой, что Волан-де-Морт победит в этой войне!
- Я и не надеюсь, - пожал Малфой плечами, - но ты, же не хуже меня знаешь, что министерство уже почти полностью во власти Темного Лорда, а эти проверки на чистоту крови! Пока они коснулись только работников министерства, но чем дальше в лес, тем больше дров.
- В школу они все равно не посмеют прийти! – не слишком уверенно сказала Гермиона, - тем более, пока здесь Дамблдор, - продолжила она.
- Вот именно пока, - повторил ее слова Малфой, - Дамблдор не вечен и уже стар.
- О чем мы вообще говорим? – встрепенулась Гермиона, - ты, Малфой, будешь только рад, если всех грязнокровок, а тем более меня перебьют, или что еще лучше раздадут по одной каждому чистокровному волшебнику в качестве игрушки, - заявила Гермиона и зло сверкнула глазами.
- Не неси бред, Грейнджер, тебе это не идет, - парировал Малфой, - и подумай насчет Уизли, он все-таки чистокровный, это может спасти тебе жизнь в будущем, - серьезно сказал он.
- Ты говоришь ерунду. Гарри победит Волан-де-Морта и все будет хорошо!
- Это ты говоришь ерунду, Грейнджер, - почти улыбнулся Малфой, - Поттер всего лишь шестнадцатилетний подросток со слишком большими амбициями. А Дамблдор и его Орден – кучка самоучек и бывших мракоборцев, мечтающих наказать зло. Темный Лорд сейчас силен, как никогда, ты просто не представляешь себе масштабы его власти, и какая многочисленная армия стоит за ним. Если завтра он решит прийти сюда, от Хогвартса не останется и камешка, - закончил он и внимательно посмотрел на Гермиону.
- Ты предлагаешь сдаться? – скептически спросила она.
- Ничего такого я не предлагаю. Может Темный Лорд начнет открытую войну через год или два, а может завтра. Никто этого не знает. Я просто говорю тебе, что всегда нужно иметь запасной вариант, Грейнджер.
- Ты истинный слизеринец, Малфой, - ответила она.
- Конечно, - сказал он и усмехнулся, - а ты – истинная гриффиндорка, Грейнджер.
Гермиона улыбнулась и спросила:
- Можно я задам тебе один вопрос?
- Если только один, - серьезно ответил Малфой.
- Почему в нашу прошлую встречу, ты сказал, что не сможешь больше никогда спать из-за таких как я? Что ты имел ввиду? – проговорила она и расстегнула свою мантию. Под черной тканью показалось короткое платье нежно бирюзового цвета и стройные ноги.
- Тебе лучше этого не знать, Грейнджер, - сказал он жестко.
- Но…
- Я разрешил тебе задать вопрос, но не обещал, что отвечу на него, - отрезал Малфой.
- Ну и ладно, - обиженно протянула гриффиндорка и сделала пару шагов вверх по лестнице, потом обернулась и сказала, - спокойной ночи, Малфой, - и, не дожидаясь ответа, поспешила прочь.
Малфой смотрел ей вслед, пока она не скрылась за лестничным пролетом, потом резко развернулся и пошел вниз в подземелья. Сегодня был поистине необычный день, а точнее ночь. Он нормально пообщался с Грейнджер и даже ни разу не назвал ее грязнокровкой. Более того, он признал, что она красивая девушка, и она вызвала у него мимолетный интерес. Ему об этом совсем не стоит вспоминать, но почему-то у него перед глазами стояла Гермиона, встряхивающая своими блестящими волосами, и никак не хотела уходить прочь. Малфой помотал головой, стараясь прогнать образ гриффиндорки, и неслышно зашел в спальню шестикурсников слизерина. Все естественно спали, еще бы – почти три часа ночи. Драко быстро разделся и залез в свою постель. Он уснул почти сразу, и ему снилась Гермиона Грейнджер, она стояла у алтаря и надевала кольцо на палец Рону Уизли, потом она в свадебном платье бежала по берегу озера, а за ней гналась толпа пожирателей смерти. Они ее быстро догнали, и один пожиратель снял маску, это оказался Фенрир Сивый, он оскалился и стал наклоняться к перепуганной на смерть Гермионе. Что случилось потом, Драко не знал, потому что с криком проснулся и сел на постели. Он был весь в холодном поту, и сердце стучало так сильно, как будто норовило выпрыгнуть из груди. Драко вздохнул, и устало откинулся на подушку. В эту ночь он больше не смог заснуть.

*Пока дышу, надеюсь - Dum spiro spero (латинск.) Цицерон.