«Палач»

Даже когда ему отрубили голову,
Он продолжал нести такую хуйню,
Что палач в запале отрубил себе уши.

- Оставь ты эту тетрадку в покое, - Рон Уизли зевнул и дернул Скабберса за хвост. Крыса попыталась тяпнуть его за палец, но рыжий был проворней.
- Мне нравится читать чужие личные дневники, - сказал Поттер. – Это очень подло.
- Там все равно ничего не написано.
- Мы живем в воистину волшебном мире, - напомнил Гарри. – Например, я где-то слышал, что вместо чернил можно использовать молоко, тогда написанное будет незаметно.
- А как тогда читать? – логично спросил Рон.
- После нагревания молочные буквы темнеют. А вот мы сейчас…
Гарри взял с письменного стола свечу и аккуратно поднес ее к странице дневника. Тетрадка оскорблено зашелестела листочками и самопроизвольно захлопнулась.
- Плохая новость – это не молоко. Хорошая новость – эта штука не так проста, как кажется.
- И что теперь?
- Еще можно писать слюной, только не помню в упор, чем ее проявляют. Или рисовой кашей. Или отваром из макарон.
- Ты еще скажи - мочой, - фыркнул Рон.
Гарри придирчиво обнюхал дневник Тома Риддла.
- Мочой не пахнет, - сказал он уверенно. – Ладно, попробуем наугад.
Он достал из сундука пузырек йода, разболтал несколько капель в стакане воды и аккуратно нанес жидкость на лист.
- Ого! Смотри, Рон, оно впитывается! Или этот дневник написан на отличной туалетной бумаге, или он-таки круто заколдован.

Гарри подумал немного, потом пододвинул к себе чернильницу.
«Здравствуй, дорогой дневник», - нацарапал он.
Тетрадка поглотила и эту надпись, но потом на странице появились слова, написанные другим почерком:
«Кто ты?»
«А ты кто?» - спросил осторожный Гарри.
«Я Том, Том Риддл. Как ты нашел мой дневник?»
«Друг ссылку кинул», - не удержался Поттер.

Тетрадь затихла, видимо, переваривая информацию.
«Так как тебя зовут?»
«Меня зовут Мэри», - Поттер написал первое, что пришло в голову. – «Я длинноногая блондинка с грудью четвертого размера».
«Приятно познакомиться, Мэри», - ответил Том после паузы.
«Я видела твой кубок за особые заслуги в Зале Наград. Ты такой… героический. Настоящий мужчина».
«Спасибо, Мэри. Я сделал то, что должен был».
«О, ты такой скромный. Как жаль, что сейчас ты не можешь нам помочь. Говорят, что Тайная Комната снова открыта».
«Вот как?»
«Да, говорят, что Гарри Поттер открыл ее».
«Ты так думаешь?»
«Гарри Поттер – мой близкий друг. Можно сказать, почти брат. Мы выросли вместе. Я верю, что он этого не делал. Может, ты знаешь, что тогда случилось?»
«Разумеется, знаю. Когда я был в пятом классе, Тайная Комната была открыта, и монстр убил одну девочку. Я поймал того, кто открыл Комнату, и его исключили. Тогдашний директор замял эту историю, а я получил кубок в награду за молчание».
«Ты можешь сказать, кто это был?»
«Я могу даже показать это. Но не тебе, Мэри. Гарри Поттеру».
«Он уже здесь. Я надеюсь, потом мы продолжим знакомство с тобой, милый Том».

Досмотрев показанное Риддлом воспоминание, Гарри растянулся на кровати, заложив руки за голову, уставился в потолок и, слушая громкое сопение задремавшего Рона, принялся усиленно думать. Он мало что знал о монстрах, но кое-что понимал в убийствах, и представить себе Хагрида в роли злодея не мог… хотя нет, мог, конечно, но это было бы что-то из разряда детских сказок про людоедов. Значит, монстр действовал самостоятельно. Поттера смущало то, что монстр, как существо неразумное (слышанное им «Кровь! Кровь! Убивать!» вряд ли принадлежало высокоинтеллектуальной особи), мог быть лишь дезорганизованным убийцей, но, в то же время, четкий выбор жертв свидетельствовал об организованном маньяке. Сбежавший у Хагрида монстр по определению не мог знать, кто из бродящих по замку учеников рожден магглами. Хагрид же его не натравливал… потому что это был Хагрид, и если бы он захотел бы кого-то убить, то стукнул бы его по темечку дубинкой. А значит, Том либо врал, либо ошибался.

В любом случае, необходимо было это выяснить. Гарри поставил свечу рядом с кроватью, перевернулся на живот, взял черную тетрадь и написал:
«О, Том! Это снова я, Мэри. Гарри сейчас рассказал мне о том, что видел! Ты так рисковал! Я понимаю, что прошло уже пятьдесят лет, но я чуть не описа… (зачеркнуто) чуть не расплакалась от страха за тебя».
- Эй, Поттер, - простонал Рон, накрываясь с головой одеялом. – Убери свет, сколько можно? Я спать хочу.
- Не могу, я занят.
- И чем?
- Мы с Томом занимаемся церебральным сексом.
- Что? – подскочил на кровати рыжий. – Гарри, ты что, педик?
- Фи, как грубо, - ответил Поттер. – Если тебя это так тревожит, переформулирую: я ебу ему мозг.

«Сам (Айя)»

Я проснулся ночью от разбитого окна.
Это значит — пора бежать на черный ход.
Тревожный чемоданчик запылился в шкафу.
Еб, еб, еб твою мать,
Я не знаю кунг-фу.
Я не знаю кунг-фу.

- Коктейль Молотова. Четыре штуки. Поджигаешь. Бросаешь. Я бы сделал больше, но не успел. Только недавно удалось подобрать рецепт зажигательной смеси…
- Гвоздомет строительный, пневматический. Стреляет на небольшой дистанции, учти.
- Молоток обычный. Бьешь им по черепу. Потом еще бьешь. И еще.
- Эй, я не совсем тупой!
- Гвоздодер.
- Уже был.
- Был гвоздомет, теперь гвоздодер! Бьешь им по черепу, потом еще…
- И еще.
- Схватываешь на лету, Рон, - ухмыльнулся Гарри.
- Откуда это все у тебя?
- В основном Дурсли поделились, я только взрывчатку сам делал. Жаль, в Хогвартсе электричество не работает, даже фонарик… Я спрашивал у Флитвика, говорит – слишком много магии, электричество как будто пытается идти одновременно во все стороны, хотя в норме представляет собой направленный поток частиц. Не смотри на меня так! Если бы было электричество, я бы тут такое устроил!
- Ничего, ты и так неплохо справляешься, - сказал Рон, разглядывая арсенал.
- Мы идем мочить василиска, - напомнил Поттер. – Это вам не на кухню за пончиками сгонять. Еще вот, держи.
- Это что за веник? Откуда?
- Рута. Невилл дал. Василиски боятся петухов и руты, не знаю уж, почему, но в учебнике так написано. Помнишь, у Хагрида всех петухов передушили, еще Гермиона из них зомби делала?
- Ага. И что делать с этой рутой?
- Почем мне знать, - огрызнулся Гарри. – Ткнешь ею василиску в морду.
- Ладно, - с сомнением протянул Рон.
- Не ссы, Уизли, - Гарри ободряюще похлопал приятеля по плечу. – Прорвемся.
- Нам нужна стратегия, - сказал Рон, напряженно хмурясь. – Мы же не собираемся вот так просто вломиться в логово к василиску?
- Если у тебя есть предложения, я их с радостью выслушаю.
- Кто-то должен будет отвлечь василиска. Пока тот будет занят, у нас появится шанс вытащить Джинни.
- А у того, кто будет отвлекать, появится шанс быть немедленно сожранным, - возразил Поттер. – Лично я не готов погибнуть во цвете лет.
- Я не говорю про кого-либо из нас, Гарри, - улыбнулся юный стратег. – В замке полно народа. Мы пустим вперед кого-нибудь бесполезного.
Гарри захохотал, как упырь.

- Здравствуйте, профессор Локхарт.
Гилдерой вздрогнул и резко обернулся.
- А, это ты, Гарри. Как мило, что вы зашли, мальчики, но я сейчас немного занят.
- Куда-то собираетесь? – ласково спросил Поттер.
- Да, я должен уехать… эээ… по делам.
- А как же моя сестра?! – воскликнул Рон.
- Мне очень жаль, правда… Но такова жизнь. Она была хорошей девочкой.
- Экспеллиармус! – выкрикнул Гарри. Волшебная палочка вылетела у Локхарта из руки; Рон Уизли быстро поднял ее и вышвырнул в окно.
- Что вы делаете? – Гилдерой пытался выглядеть грозно, но очень сложно выглядеть грозно, когда ты одет в нежно-сиреневую мантию, а волосы уложены локонами.
- Вы пойдете с нами, - спокойно сказал Поттер. – Вперед. Руки за голову. Шаг влево, шаг вправо – и я всажу вам в задницу очередь из гвоздомета. И поверьте, я сделаю это с удовольствием.

«Не умею драться»

Ублюдков трудно вразумить,
И я устал пытаться,
Пришлось их всех троих убить.
А как мне оставалось быть?
Я не умею драться…

Гарри Поттер шел по туннелю, в одной руке сжимая гвоздомет, в другой – волшебную палочку. Вскоре перестал быть слышен шум разбираемого Роном завала и писк контуженного Локхарта – тот взвизгивал каждый раз, когда Рон попадал в него камнем, и Гарри не был уверен, что его рыжий друг делал это нечаянно. Отсутствие златовласой приманки весьма огорчало Поттера – их с Роном остроумный план летел в тартарары, и единственное, на что он мог рассчитывать – невеликий арсенал, свой собственный злобный мозг и тайное психотропное оружие, которое летело за ним по туннелю и шумно восторгалось окружающей обстановкой.

- Ооо, как здесь мрачно! – в экстазе стонала Миртл. – Какое прекрасное место, чтобы умереть в муках. Join me in death*, Гарри!
- Всенепременно, - заверил ее Поттер. – Всегда мечтал умереть в заброшенном туннеле метро. В этом есть что-то постапокалиптическое.
- Недавно я сидела на унитазе, - продолжала Миртл, - размышляла о смерти и сочинила стихотворение. Хочешь послушать?
- Я трепещу от предвкушения.
- Ты так красиво говоришь, Гарри, - хихикнула призрачная поэтесса. – Слушай:
Я проснулся, и вот - звон частиц в напряжении поля,
Цокот конских копыт по асфальту далеких планет.
Я, быть может, влюблен, я, кажется, попросту болен,
Раз в глазницах моих сияет неоновый свет.
И дрожащей рукой свои выводя интегралы,
Искажая пространства навязчивую темноту,
Я решаю, что жизнь – это так непростительно мало,
И ныряю в метан, где вечность свою обрету.

- Ме-метан? – проблеял Гарри. – Интегралы?
- Тебе не нравится? – Миртл, кажется, приготовилась заплакать.
- Нет-нет, что ты, это очень… оригинально. Я прям дар речи потерял. Откуда ты знаешь про метан?
- Ну, мой отец был инженером, - ответила Миртл. – Тебе правда нравится?
- Практически Уолт Уитмен**. Тебе непременно надо организовать общество мертвых поэтов, будешь там главной...

Тем временем туннель закончился, и они подошли к стене, на которой были вырезаны две переплетенные змеи.
- Миртл, - строго сказал Гарри. – Мы вступаем на вражескую территорию. Будет лучше, если ты притаишься где-нибудь в тени, пока я не подам сигнал. И глаза закрой.
- У меня веки прозрачные, - дрожащим голоском сказала Миртл.
- Надо же, я не подумал об этом. Смотри тогда в стену, я не знаю… сообразишь сама, ты умная девочка, хоть и мертвая.
Серебристые щеки Миртл стали темно-серыми – вероятно, именно так она краснела.
- А какой будет сигнал? – спросила она.
- Я обращусь в позорное бегство, и начну кричать и материться, - мрачно ответил Поттер и, повернувшись к змеям, сверкающим своими изумрудными глазами во тьме, прошипел:
- Откройся.
– Увидимся на том свете, Гарри, - напутствовала его Миртл, и Поттер вступил в огромный, тускло освещенный зал, украшенный множеством колонн.

Джинни Уизли лежала в дальнем конце зала и не подавала признаков жизни. Василиска не было ни видно, ни слышно, и потому Гарри положил волшебную палочку на пол и склонился над девочкой, пытаясь нащупать на шее пульс.
- Она не очнется, - сказал тихий голос.
Гарри вскочил на ноги, направляя гвоздомет туда, где, прислонившись к ближайшей колонне, стоял не кто иной, как Том Риддл, вертевший в пальцах гаррину волшебную палочку.
- Ты неплохо сохранился для шестидесятипятилетнего, - сквозь зубы проговорил Поттер.
- Я всего лишь воспоминание – воспоминание, пятьдесят лет хранившееся в этом дневнике.
- Да хоть Лиз Тейлор в молодости. Отдай палочку, живо!
- Она тебе не понадобится, - ухмыльнулся Риддл.
- Если ты достаточно материален для того, чтобы держать палочку, - зло сощурился Поттер, - то и пару десятков гвоздей я сумею в тебя всадить. Что ты сделал с рыжей?
- Твое смешное оружие - ничто против меня, - самоуверенно сказал Том. – А что до малышки Джинни… она всего лишь открыла свое сердце невидимому незнакомцу. В течение многих месяцев она рассказывала мне свои жалкие тревоги и беды – писала в дневнике о том, как ее дразнят братья, а великий Гарри Поттер не обращает на нее внимания. Я был терпелив, я сочувствовал ей…
Поттер кивнул.
- Да, быть милым – это полезный навык. Ты ее загипнотизировал, или что-то вроде того?
- Это грубая маггловская аналогия, - поморщился Том. – Но можно сказать, что да. Это она задушила петухов, написала на стенах угрозы и открыла Тайную Комнату… а я тем временем становился все сильнее и сильнее, питаясь ее эмоциями и страхами. И все это время я очень хотел встретиться с тобой, Гарри Поттер.
- Ага, я же звезда, - ядовито сказал Поттер, поудобнее перехватывая гвоздомет.
- Она столько рассказывала о тебе. Про то, как ты мучаешь мышей по ночам. Про то, как ты поджег гриффиндорскую гостиную…
- Это был несчастный случай.
- Про то, как ты заставляешь детей плакать после десятиминутной беседы с тобой.
- Тоже несчастный… хотя ладно, признаюсь, это мой конек.
- И все это время я не мог понять, - прошипел Риддл, и его красивые темные глаза полыхнули красным, - как такой маленький ублюдок, как ты, смог победить величайшего волшебника всех времен? Как ты сумел справиться с Лордом Волдемортом?
- Волдеморт – лузер, - отчеканил Гарри. – Как волшебник, Дамблдор круче, ты бы видел, какие у него блестки на мантии! А как главный злодей – извини, но я скоро вырасту, и тогда миру не поздоровится... Кстати, помнишь Мэри?
Том еле заметно вздрогнул. О да, в свое время Гарри позаботился о том, чтобы одно имя Мэри заставляло страницы дневника скукоживаться!
- Это был я. Как видишь, по сравнению со мной, твой Волдеморт – просто котенок.
- Глупец! – кажется, Поттеру наконец удалось вывести Риддла из себя, теперь требовалось подождать, пока тот не потеряет бдительность. – Лорд Волдеморт – это мое прошлое, настоящее и будущее!
Волшебной палочкой Гарри он написал в воздухе свое имя, затем взмахнул ею, и буквы перестроились.
- Я – Лорд Волдеморт, - вслух прочел Гарри и хихикнул. – Анаграмма? Ты прям как держательница борделя - постеснялся настоящего имени и взял псевдоним; еще бы мадам Жужу назвался. Извини, Том, но имиджмейкер из тебя паршивый.
И на этих словах он дал залп из гвоздомета. Риддл завопил, когда острия десятка гвоздей вонзились в его туловище по самую шляпку, но палочки не выронил. Следующий выстрел не достиг цели, наткнувшись на выставленный им магический щит.
- Ты заплатишь за это, - прошептал он.
- Я весь дрожу, - издевательски сказал Поттер.
Вместо ответа Риддл повернулся к огромной статуе:
- Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!
Когда рот статуи начал приоткрываться, Гарри сообразил, что сейчас что-то произойдет и, как и обещал, обратился в позорное бегство, крича и матерясь.

Почти сразу же откуда-то из-под терявшегося во тьме потолка раздались жуткие завывания Миртл и… странная, завораживающая мелодия. Гарри подавил желание посмотреть через плечо, чтобы выяснить, кто тут решил сыграть Моцарта, потому что каменный пол уже дрожал под тяжестью огромной змеи, выползшей изо рта статуи Слизерина. Гарри на бегу достал из кармана мантии бутылку с коктейлем Молотова, поджег фитиль, обернулся и, зажмурившись, метнул туда, где, по его расчетам, сейчас находился василиск.

Раздался звон бьющегося стекла и характерное потрескивание пламени; василиск шипел и, судя по звуку, неистово извивался, более не преследуя Гарри. Поттер отвернулся, почти уткнувшись лбом в одну из вибрирующих колонн, и повторил свой маневр с самодельной гранатой. Шипение поджаривающейся змеи стало еще громче, и Гарри рискнул приоткрыть глаза.

Над головой василиска вилась огненно-золотистая птица, в которой Гарри не без труда узнал облезлую курицу, увиденную им в кабинете Дамблдора. Успешно уворачиваясь от атак Короля Змей, феникс старательно выклевывал ему глаза, что весьма воодушевило Гарри. На каменном полу полыхали два огненных озерца, чувствительно обжигавшие змеюкино брюшко, а боевая подруга Миртл, налетая на Риддла, как некая очкастая валькирия, кажется, пыталась принудительно читать ему стихи.

- Да это же очуметь, как весело! – завопил вдруг Гарри. Гигантский змей повернулся к нему мордой; оба его смертоносных глаза были выклеваны. Он ринулся в сторону мальчика, как взбесившийся поезд в метро, но тот был начеку и успел вовремя отскочить. Василиск вмазался носом в стенку, Гарри хохотал, как больной, и тыкал в оглушенную змею веником из руты. Отчаянно шипя, василиск отклонился назад и разинул огромную пасть, готовясь к следующему броску. Гарри швырнул руту ему в морду и, спрятавшись за колонной, лихорадочно принялся поджигать фитиль очередного адского коктейля.
- Убей мальчишку! Убей! – надрывался Риддл. – Он прямо перед тобой!
- Asta la vista, baby, - выдохнул Поттер, и сунул готовую взорваться бутыль василиску в глотку.

«Сон»

Мне снился сумасшедший дом,
Где мы в сортире водку пьём,
Закусывая банкой шпрот.
И совершает свой обход
Седой главврач - маньяк и вор,
С хвостом продажных медсестёр.
Главврач закатывает речь,
О том, как душу уберечь,
Но, право, хлорка и моча
Приятней речи главврача.

- Я должен поблагодарить тебя, Гарри, - сказал Дамблдор. – Судя по всему, ты проявил настоящую преданность мне там, внизу, иначе Фоукс не прилетел бы к тебе. По правде говоря, этого я от тебя не ожидал.
Гарри нахмурился, вспоминая.
- Я сказал Риддлу, что у вас прикольные блестки на мантии, - признался он.
Директор тихо засмеялся.
- Да, наверное, Риддл был крайне… удивлен, встретившись с тобой.
- Не то слово, сэр, - ухмыльнулся Гарри. – Особенно когда я зарядил в него гвоздями.
- Я боялся этой вашей встречи, - сказал вдруг директор. – Боялся, что ты сделаешь неправильный выбор, Гарри.
Поттер задумчиво склонил голову набок, почесывая в затылке волшебной палочкой.
- Вы думали, что я могу присоединиться к Риддлу, - догадался он. – Я вас понимаю, сэр, однако эти опасения были беспочвенными.
- Вот как? – сощурился Дамблдор. – У вас много общего, Гарри. Вы оба талантливы, амбициозны, озлоблены…
- Я не озлоблен, сэр, - с достоинством ответил Поттер, приосанившись. – Я просто ненавижу все живое и прогрессивное. И в отличие от Риддла, у меня все в порядке с чувством юмора. Уж я не говорю о непреодолимых идеологических противоречиях…
- Тебе не слишком нравится магия, - заметил директор.
- Я не доверяю силе, которая противоречит закону сохранения энергии.
- Чего ты хочешь, Гарри? – внезапно спросил Дамблдор, глядя на него пронизывающим взором. – Том Риддл искал власти и бессмертия. Чего хочешь ты?
Гарри очаровательно улыбнулся.
- Я хочу изобрести лекарство от рака и спасать людям жизни.

*Join me in death – название песни HIM.

**Уолт Уитмен – американский поэт, новатор, один из родоначальников такой стихотворной формы, как верлибр.

От автора: автор просит прощения – перед тем, как писать для Миртл стихи, он целенаправленно нажрался, и, увы, это заметно.