– Снова вы, мистер Поттер, – недовольно констатировал человек за стеклом.

– Давно не Поттер, сэр, – ехидно возразил Генри.

Это было их своеобразным ритуалом – начинать беседу с хотя бы совсем пустяковой словестной перепалки. Генри на несколько мгновений словно переносился в те времена, когда он еще не мог видеть фестралов. Что чувствовал Снейп, он не знал. Несмотря ни на что, тот все еще оставался самым закрытым из всех известных Джеймсу людей.

Что же касается имени, то здесь Генри все же загнал бывшего учителя в угол. Дело в том, что Северус Снейп, шпион с многолетним опытом, параноик со стажем и просто очень осторожный человек, не мог себе позволить риск выдать бывшего ученика. А потому выбор у него был небогатый – либо обращаться к сыну школьного врага по имени, которое было лишь отголоском прежнего и не вызывало никаких ненужных ассоциаций, либо довольствоваться фамилией, которая его совершенно не устраивала. На прочие же обращения Генри попросту отказывался реагировать. Так что Снейпу пришлось привыкнуть к такому положению дел. Лишь изредка, когда он был абсолютно уверен, что рядом нет никого, кто мог бы подслушать то, что для него не предназначено, он не отказывал себе в удовольствии слегка подразнить Генри.

– Давно не профессор, – почти машинально отозвался Снейп, и уже вполне серьезно спросил: – Ну, и зачем ты на этот раз приперся? Что там у вас опять стряслось?

– Можно подумать, я сюда только по делу захожу, – демонстративно обиделся Генри.

– Нет, ты сюда приходишь едва ли не каждый вечер, уверенный, что твое общество доставляет мне просто неземное удовольствие, – своим самым язвительным тоном ответил Снейп. – Давай уже выкладывай.

– Да нечего выкладывать, – продолжал зачем-то все отрицать Генри.

– Поттер, говори давай! – рявкнул в ответ зельевар.

– Ладно, ладно! Перестаю выпендриваться, начинаю рассказывать!

– То-то.

– В общем-то, ничего выдающегося действительно не случилось. Очередное убийство, темный ритуал, сплошные непонятки – все в порядке вещей для нашего ведомства, ты же знаешь. Вот только чутье, будь оно неладно!

– Чутье, говоришь?.. Ладно, давай, посвящай меня в детали дела. Куда ты опять влез и что успел накопать? Похоже, я все же проклят, раз даже после смерти мне приходится спасать чертового золотого мальчика! – патетично воскликнул Снейп.

Рассказ не занял много времени – фактов было мало, а выстраивать целые теории на пустом месте не хотелось. Когда Генри закончил, Снейп задумался. Сам ритуал ему был неизвестен, в этом он не сомневался. Но было что-то в рассказе несносного мальчишки… Что-то знакомое… Он поморщился, стараясь вспомнить.



Генри смотрел на морщинку между бровями Снейпа и никак не мог сосредоточиться. Когда-то этот мужчина пугал его до дрожи в коленях, затем пришла ненависть – так было проще, наверное, ведь храбрым гриффиндорцам не положено бояться мрачных зельеваров. А потом оказалось, что если бы не Северус Снейп, он никогда не смог бы победить в чертовой войне. Буквально за несколько минут его мнение об этом человеке изменилось на диаметрально противоположное – словно мир вокруг взял и перевернулся. Вот только не было времени на то, чтобы все обдумать, осознать, принять. А потом было слишком больно вспоминать. И казалось, что ничего нельзя изменить. Но однажды Гарри – да, тогда еще Гарри – решил изучить свое наследство – фамильный манор [1]. И тот день вновь перевернул его жизнь, на этот раз под совсем уж немыслимым углом. Тогда одного лишь взгляда на столь ненавистное когда-то лицо хватило, чтобы мальчик – да, тогда еще мальчик – совершенно потерял голову. Не от любви, конечно. От отчаянной, опьяняющей надежды. Он и сам не знал, на что именно надеется. Оживить всех тех, кого потерял на войне? Спасть хотя бы того, кому он больше всех задолжал?

Семь лет назад он словно помешался на поисках ответа. Собственно, он не стал бы утверждать, что это помешательство прошло. Он всего лишь больше не сидит сутками на полу перед зеркалом, окруженный стопками книг, сохранившихся в библиотеке, принадлежавшей его роду. Теперь его подход систематичен. Теперь он осторожен. Теперь он не хватается за каждую, даже самую призрачную, зацепку. Нет, сперва он все тщательно проверяет, взвешивает и лишь затем кидается в омут. Он изменился. Или ему просто хотелось так думать.

Он помнил, как однажды ненадолго оторвался от книг, когда прилетела сова с письмом от Рона. Тот беспокоился о брате. Все многочисленное семейство Уизли за два года оправилось от смерти Фреда. Конечно, для них уже ничего и никогда не будет прежним, но все они научились жить дальше. Все, кроме Джорджа. Между близнецами всегда была совершенно особая связь. С самого детства вместе, два брата действительно дополняли друг друга, были одним целым. Дред и Фордж. Как можно смириться с потерей части себя, своей души?

Гарри редко виделся с Джорджем. Он знал, что не виноват в смерти Фреда, но все же до сих пор не мог смотреть в глаза его брату. Он ничего не мог с собой поделать – чертово «что если» не давало ему успокоить совесть и смириться с потерями.

Прочитав то письмо, Гарри искренне опечалился – он считал Джорджа другом, и ему было больно думать о том, как много тот потерял во время битвы за Хогвартс. В смятении он подошел к зеркалу, продолжая думать о близнецах. За дни, проведенные в этом доме, оно стало его отдушиной. Он говорил с ним, выплескивал на него ту ярость и отчаяние, которые накопились в нем за эти годы. Иногда ему даже казалось, что за белесой пеленой тумана вновь появляется фигура профессора. Но в этот раз все было иначе. Стоило ему лишь приблизиться к зеркалу, как дымка слегка расступилась, и он отчетливо увидел... Фреда! Теперь их с Джорджем было сложнее перепутать – оставшемуся в живых близнецу так и не смогли восстановить ухо, пострадавшее от заклинания Снейпа.

Фред улыбнулся и попытался что-то сказать, но Гарри не услышал ни слова. Тот нахмурился, попытался снова, но вновь потерпел неудачу. Он больше не улыбался, в его взгляде появилось отчаяние. Он еще раз что-то сказал, и Гарри смог прочитать по губам лишь одно: "Джордж". Он звал брата.

Гарри все еще не понимал, что это за зеркало. Не было никаких доказательств, что все это было реально, что это не игры подсознания. Но он понял, что должен найти Джорджа. Должен дать ему хотя бы такой призрачный шанс вновь увидеть брата. Должен дать ему надежду. Да, эта надежда вполне могла оказаться ложной, и тогда все может стать еще хуже. Он знал, как это страшно – терять последнюю надежду. Вот только ему казалось, что хуже-то как раз уже некуда. Это был единственный шанс вытащить Джорджа из той бездны, в которую тот продолжал падать.

Что ж, он принял решение. Правильное или нет – время покажет. А пока он отправится к Джорджу, который, как писал Рон, уже больше года почти не выходил из своей квартиры над «Вредилками», и силой, если понадобится, вытащит его к чертовому зеркалу.

Собственно, он так и поступил. И ему действительно едва ли не силой пришлось тащить парня в свой дом – он так и не смог пробиться к сознанию друга сквозь туман, навеянный огневиски, и объяснить, зачем тому нужно куда-то идти.

Несколько дней и прорва антипохмельного понадобились магу, чтобы привести Джорджа в сознание. Без алкоголя в крови тот оказался хмур, груб и совершенно сломлен. Но он уже мог хоть как-то соображать, и Гарри начал объяснять, зачем ему понадобился трезвый и вменяемый Джордж. Тот не сразу понял, что ему пытается сказать Гарри, но когда понял...

– Где? – спросил он внезапно севшим голосом. Его глаза лихорадочно блестели. И эта отчаянная надежда, отдававшая сумасшествием, уже была победой в сравнении с той пустотой, которую видел там Гарри всего несколько мгновений назад.

– Пойдем.

Они вдвоем подошли к зеркалу. Вот только на этот раз в нем не было даже привычного младшему магу тумана. Дьявол, неужели он ошибся? Если так, то эта ошибка дорого обойдется его другу.

Тот отчаянно вглядывался в зеркало, непрерывно шепча: "Фред, Фред, Фред, Фред..." Но шло время, а ничего не происходило. Джордж уже начал отчаиваться, а Гарри смотрел на это и все больше и больше жалел о своем решении.

Но тут Джордж вдруг взвыл, кинулся к зеркалу и заорал, ударяя по стеклу кулаком:

– Фред, мордредов ублюдок, где ты?! Не смей меня бросать! НЕ СМЕЙ! – вспышка гнева сопровождалась мощным выбросом магии, и Гарри испугался, что зеркало сейчас попросту разобьется вдребезги, и он уже никогда не узнает, происходило ли это лишь в его воображении или Фред и профессор Снейп действительно ждали где-то там, за стеклом.

Но зеркало не разбилось. Наоборот. Оно впитало всю ту магию, которую изливал на него Джордж, и засветилось призрачным светом. За стеклом вновь заклубился призрачный туман.

– Джордж... – приглушенно позвал Гарри поникшего друга и, не дождавшись реакции, потряс парня за плечо: – Джордж!

– ЧТО?! – рявкнул тот, оборачиваясь к Гарри.

– Смотри, – волшебник кивком указал на стекло.

Джордж мельком глянул в указанном направлении и уже было собрался вновь заорать на Гарри, но тут до него дошло. Он всем корпусом развернулся к зеркалу и вонзил в него недоверчивый взгляд.

– Фред?.. – все еще не веря своим глазам, прошептал он. – Фред?!

Фред – а это действительно был он – неуверенно улыбнулся и положил руку на стекло с той стороны. Джордж зеркально отразил жест своего близнеца, и на мгновение Гарри показалось, что это самое обычное зеркало – так похожи были сейчас братья. Одинаковое неверие, надежда, радость отражались на лицах обоих. Они смотрели друг другу в глаза и, казалось, вели безмолвную беседу. Гарри знал, они так умели – не говоря ни слова понять, что хотел сказать другой.

Но вот изображение вновь поблекло, стекло заволокло туманом, полностью скрывшим силуэт Фреда, и все исчезло. Но Джордж больше не выглядел ни отчаявшимся, ни неуверенным. Он был предельно собран и серьезен. Несколько минут помолчав, приводя мысли в порядок, он сказал:

– Их там трое – Фред, Сириус и Снейп. И мы должны найти способ вытащить их.

Так и начались их совместные поиски. Теперь их было двое, и задача перестала казаться такой непосильной. Они пока решили никому не говорить о своей находке, опасаясь, что найдется кто-то, кто не даст им продолжить эти изыскания. Даже Рон и Гермиона в этот раз оказались не у дел – Гарри не хотел втягивать их в свое сумасшествие. Друзья только оправились, начали жить дальше, активно готовились к свадьбе, которая должна была состояться сразу после Рождества. Было попросту нечестно вновь лишать их нормальной жизни.

Товарищам понадобилось много времени, чтобы узнать хоть что-то. Задача осложнялась еще и тем, что Гарри принял решение не уходить пока из Школы Авроров. Во-первых, он понимал, что такой подготовки он больше нигде не получит. А во-вторых... в Школе была собрана одна из лучших библиотек Европы, и единственным способом добраться до нее – продолжить обучение.

Когда начался новый семестр, преподаватели и сокурсники были приятно удивлены изменениям, произошедшим с юным магом за два месяца. Гарри больше не походил на бледную тень, неприкаянно шатающуюся по коридорам Школы в перерывах между занятиями. Он был собран, язвителен, активен и учился с одержимостью маньяка.

Зимние каникулы он провел в библиотеке Школы, лишь однажды выбравшись оттуда ради свадьбы друзей. Именно там он нашел первый намек на то, где искать ответы. В одном из фолиантов ему попалось косвенное упоминание похожего зеркала и ссылка на мага, когда-то работавшего в нужной области. Больше ничего Гарри не обнаружил, но и это было больше, чем ничего. Он тут же написал Джорджу о своей находке. Он не знал, что тому пришлось сделать, чтобы найти нужную информацию, но когда летом, сдав последний экзамен, Гарри встретился с ним, у того уже имелась наводка, где искать работы того мага. Проблема заключалась в одном – эта наводка указывала на библиотеку в фамильном замке Лестрейнджей.

– Это опасно, – прокомментировал Гарри такое известие.

– Наверняка.

– Это противозаконно.

– Да

– Но мы все равно туда пойдем.

– Верно.

И они пошли. Мерлин, какими же идиотами они тогда были! Без подготовки, без страховки, в фамильное гнездо Лестрейнджей. Да, отличная идея! Покойная Белла была бы довольна.

Им повезло – и лишь годы спустя они в полной мере смогли осознать, насколько, – именно в тот день в замок отправились два невыразимца. Они мало того, что спасли ребят, так еще не сдали их аврорам. А еще, как будто этого мало, позволили изучить несколько так интересных парням книг. Да, Гарри и Джорджу сказочно повезло – они встретили Криса и Ноа.

***

– Генри! – вернул мужчину в реальность раздраженный голос Снейпа, который очень не любил, когда его игнорировали. – Хватит в облаках витать! Ты по делу пришел, или где?!

– Прости, Сев, – все еще немного отстраненно ответил Джеймс.

– НЕ СМЕЙТЕ МЕНЯ ТАК НАЗЫВАТЬ, МИСТЕР ПОТТЕР! – рявкнул вдруг Снейп, и до Генри запоздало дошло, что он сейчас сказал что-то вообще не то... – Видимо, я напрасно надеялся, что вы хоть немного изменились за эти годы! Нет, вы все тот же глупый, надменный мальчишка, не уважающий никакие авторитеты! Вылитый отец, достойный продолжатель дела мародеров!

По мере того, как Снейп увеличивал громкость, в Генри все сильнее и сильнее вспыхивал гнев. Он уже собрался было разразиться речью в стиле прежнего Гарри Поттера – что-нибудь из серии "заткнись, сальноволосый ублюдок", – но внезапно вспомнил, что он уже давно не тот глупый мальчишка, а их с Северусом уже года три как вполне можно назвать хорошими друзьями.

– Эй, Северус, ты чего? – усиленно стараясь не смеяться, спросил Генри. – Мы не в Хогвартсе, ты меня больше не ненавидишь, мы друзья... Проснись и пой, господин профессор, сэр.

– Генри, – прорычал Снейп, – уменьшительно-ласкательными прозвищами ты любовников в постели называть будешь, а я все еще на двадцать лет тебя старше и требую уважения!

– Ну, это как посмотреть. Чисто внешне нас теперь вполне можно назвать почти ровесниками. К тому же, годы, проведенные в этом вашем междумирье, можно смело не считать – ты все же умер, обычно после этого отсчет останавливается, а в твоем случае он и вовсе в обратную сторону пошел.

Северус, видимо, хотел было выдать еще одну гневную тираду, но вместо этого только закатил глаза и внезапно расхохотался, осознав идиотизм ситуации.

– Ну, хоть что-то с годами не меняется – мне все еще иногда хочется тебя собственноручно прибить, а потом сказать, что так и было. Безмозглый ты идиот.

– Злобный ублюдок, – весело отозвался Генри, понимая, что конфликт, возникший на пустом месте, исчерпан.

– Ладно, проехали. Давай уже о деле.

– Давай, – легко согласился невыразимец.

– Я могу сказать, что точно незнаком с описанным тобой ритуалом. Но что-то в нем все же кажется очень знакомым... Вот только я никак не могу понять, что именно. Странно все это.

– Да, но не будь это дело странным, его бы не передали нам.

– Разумеется. Но даже на фоне обычных твоих расследований данное кажется особенно необычным. И еще это внезапное старение... Мне известно двенадцать зелий, способных быстро состарить человека, причем четыре из них я и изобрел. Так же существует штук восемь заклинаний с похожим эффектом. Но мистер Уизли совершенно прав, ни зелья, ни заклинания не сохраняют эффект после физической смерти человека. Здесь же такое ощущение, что у жертвы просто забрали отведенное ему время. Но я не имею ни малейшего представления, как такое возможно...

– Время, говоришь...

– Да.

Время было для них больной темой. Именно его так не хватало магам, погибшим не в свой час, чтобы вырваться на волю. Не некоего абстрактного времени, нет. Здесь не было какого-то определенного срока. Хотя тот факт, что дни, проведенные по ту сторону зеркала, стремительно возвращались к запертым там магам, все же заставлял задуматься. Для них действительно шел обратный отсчет. И никто не знал, до какого момента это будет продолжаться и что случится, когда истечет уже прожитое ими время. Лишь для Фреда хотя бы в этом вопросе все оставалось по-прежнему. Как они подозревали, из-за связи с братом. Так что им нужно было время, время как нечто физическое, материя, которую можно использовать.

– Всем для чего-то нужно это чертово время, – печально произнес Генри. Хорошее настроение, приобретенное во время их глупой перепалки, внезапно испарилось. – Северус, у нас же получится? Вытащить вас? – с отчаянием в голосе спросил он.

– Не знаю. Но это неважно. Неужели ты не понимаешь, глупый мальчишка, что вам с Джорджем уже удалось невозможное – вы двое подарили нам хоть немного так проклинаемого тобой времени, дали хоть какую-то связь с миром живых.

– Вот и Крис так говорит. Только этого все равно мало!

– Это уже больше – гораздо больше, – чем ничего! Ты не можешь себе даже представить, как все было до того, как ты нашел это зеркало и своим отчаянным желанием привязал нас к нему. Два года в абсолютной, всепоглощающей пустоте. В некоем месте, где нет ни света, ни звуков, ни запахов – ничего. Там было страшно, по-настоящему страшно, – попытался объяснить Северус.

– Даже тебе? Человеку, который едва не убил одного молодого идиота, когда тот назвал его трусом?

– Даже мне. Не путай понятия. Бояться и быть трусом – это разные вещи. Бояться нормально. Страх помогает нам выжить. Трусость – поддаться своим страхам, потерять из-за них голову.

– Генри, – продолжил Снейп после долгого молчания, – отправляйся ты лучше домой и отоспись нормально. Ты слишком устал и слишком расстроен, так что толку в работе от тебя все равно сегодня не будет.

– Ты прав. Как и всегда, впрочем, – немного печально улыбнулся Генри. – Профессор, какого это – всегда быть правым? – спросил он, довольно правдоподобно изобразив голос Перси Уизли в бытность его секретарем министра магии.

– Паршиво, – как-то устало ответил Снейп. – Иди уже.

– Хорошо, уже ухожу. Пока. Рад был встрече, – добавил он, уже стоя на пороге.

Снейп ничего не ответил, и лишь закрывая дверь, Генри услышал что-то вроде "Я тоже".

***

Генри вернулся домой – он жил в той самой лондонской квартире, доставшейся ему в наследство – и решил, что ему действительно необходимо выспаться. Вот только с этим возникли проблемы – еще долго волшебник лежал в постели, ворочаясь с боку на бок. Он чувствовал себя опустошенным. Только вчера он вернулся из Шотландии, где надеялся найти способ вернуть Северуса, Сириуса и Фреда в мир живых. Вот только наводка, казавшаяся такой надежной, завела его в тупик. Сколько их уже было за пять лет, этих тупиков? Двадцать? Двадцать пять? Он сбился со счета. Но одно он знал точно – от года к году их становилось все меньше и меньше. И отнюдь не от того, что он приближался к разгадке. Просто становилось сложнее находить новые варианты, нуждающиеся в проверке. А тут еще новое дело подливало масло в огонь – теперь любая связь с магией времени напоминала ему о ситуации с зеркалом…

Да, здесь было от чего взяться бессоннице. Но все же усталость взяла свое, и волшебник забылся чутким и беспокойным сном.

___________________________________________________________________________
[1] Ма́нор (англ. manor) — феодальное поместье в средневековых Англии и Шотландии.