Глава 1. А если бы он вернулся опять? (с)

— Куда ты дела Рона?
— Он не должен видеть тебя накануне свадьбы. Они с Джорджем вернутся завтра, прямо к церемонии. Такова традиция, — нахмурилась Джинни, переворачивая страницу «Ежедневного Пророка», лежавшего перед ней. — Ты посмотри, что творится! Ваша свадьба только лишь в середине выпуска!
Гермиона закатила глаза, ковыряя пирог с патокой.
— Они там белены объелись? Совсем, что ли? — продолжала возмущаться рыжая ведьма. Стакан с тыквенным соком был яростно поставлен аккурат на колдографию новоиспеченный невесты. Та скривилась и замахала руками, стараясь вылезти из-под бокала, но рамка мешала ей. — О вашей с Роном свадьбе должны же писать все газеты! Все! И как писать! Такое событие!
Джинни сдвинула стакан в сторону, чуть не расплескав его содержимое.
— Ох, я этому Каффу покажу! Он у меня еще получит материал в срок! Даже во вшивой газетенке Луны — «Придире» — и то на первом развороте разместили ту милую колдографию, что им была отправлена. А от «Пророка» я вообще ожидала передовицы, не меньше, а тут?! Ну, я Варнаве* устрою…
— Не все ли равно? — как можно спокойнее спросила Гермиона.
Ей откровенно не нравилась вся эта суматоха вокруг свадьбы. Начиная с банального — платье, кольца, парикмахер и визажист, приглашения, хотя приглашать то было особо некого, да не так уж и хотелось, — заканчивая всевозможными заклинаниями по безопасности, что, несомненно, было немаловажно, а еще декору, увеселений для гостей и прочее-прочее. Хотя магия, конечно же, выручала, однако многое приходилось делать самостоятельно, совсем как магглы.
После войны Гермионе хотелось как можно меньше шума и безумной суеты, хотелось обычного, такого уютного — как у ее родителей когда-то — счастья для них с Роном. Рон…
Такой милый, такой большой. А иногда такой нелепый, но от этого — еще более свой.
Гермиона рисовала себе тихое и скромное бракосочетание. Здесь, в гостиной. А тут чрезмерная активность Джинни и будущей свекрови иногда пугали ее.
Девушка не помнила подготовки к свадьбе Флер — тогда они с Гарри и Роном были заняты крестражами — но полагала, что все происходило проще и спокойнее. Намного.
— Как ты можешь?! — почти что взревела Джинни, отрываясь от выпуска и тряся газетой над столом. — Это же статус! Вы оба — герои войны, да у вас… Да у вас по ордену Мерлина первой степени, мантикора их задери! Хотя денег эти министерские крысы определенно подзажали… Могли бы и пощедрее отвалить героям! Еще и эти писаки не понимают ничего — да даже о смерти Нарциссы Малфой месяц назад сообщили с большим ажиотажем! Трезвонили на каждом углу! Тогда полномера было о «безвременной кончине миссис Малфой», — она скорчила рожу, цитируя заголовок, а потом залпом допила свой сок.
— Джинни, ну что ты. Как можно? — Гермиона укоризненно посмотрела на подругу. — Она ведь помогла тогда Гарри…
— Она сделала это ради своего несчастного отпрыска, — перебила ее Джинни, потянувшись к вазе с печеньем. — То, что все так гладко получилось — лишь удачное стечение обстоятельств! Гадюки поганые. Да чтоб им хвостами своими подавиться!
Гермиона шумно выдохнула, кладя вилку на стол и отодвигая тарелку с недоеденным пирогом, в то время как младшая Уизли продолжила завтракать как ни в чем не бывало.
Они уже не раз обсуждали все. И до судебных разбирательств и после. И потом снова, когда вышла публикация о матери Малфоя с огромной колдографией несчастной, многострадальной женщины в прекрасном светлом платье, которое стоило, по меньшей мере, несколько тысяч галлеонов, о чем не забыл упомянуть жалкий репортеришка. «Скромные наряды бывших Пожирателей Смерти. Как они живут и в чем умирают», — гласила наглая статья.
В тот день Джинни особенно сквернословила, так, что миссис Уизли сделала ей серьезное замечание. Ведь сама она, даже во время своих знаменитых «разносов», — а это всегда по существу и без оскорблений — никогда не произносила ни единого бранного слова. Молли, Артур и Гермиона искренне сочувствовали Драко, оставшемуся совсем одному; Джордж занял нейтральную позицию, в то время как Рон со своей сестрой беспрестанно поливали Малфоев грязью.
Есть больше не хотелось.
Она встала из-за стола и направилась к лестнице, на ходу отлеветировав посуду в раковину, где ее тут же начали тереть заколдованные щетки. Джинни никак не прореагировала, уткнувшись в странницу спортивных новостей.
Поднявшись в их комнату, — эти несколько дней перед свадьбой Гермиона жила в Норе по настоянию многодетной четы, однако позже собиралась вернуться обратно к себе на небольшую съемную квартиру в магической части Лондона, уже вместе с Роном, — девушка переоделась, сменив халат и домашний хлопковый костюм на тонкую кофту светло-коричневого оттенка и невзрачные серые брюки.
Она застегивала молнию, когда кольнуло льдинкой в сердце. То пропустило удар, буквально утонув в ощущении нахлынувшей паники.
Гермиона замерла.
У девушки побежали мурашки по коже от странного, тяжелого, недоброго взгляда — в комнате определенно был кто-то еще. И этот кто-то смотрел на нее. Прямо сейчас.
Затылок жгло.
Медленно, как при покадровой съемке в маггловских кинофильмах, она стала оборачиваться, готовая в любой момент выхватить волшебную палочку и применить обездвиживающее заклинание.
Секунда, еще. Еще немного…
В дверь постучали.
— Я войду?
И Джинни, не дожидаясь ответа, прошла в комнату, прямым ходом устремившись к своему шкафу.
— Да, родители сейчас в Косом переулке. Последние распоряжения, все дела, — тараторила она, стягивая футболку. — Сегодня же мисс Мур придет. Стилист, — пояснила Джинни, взглянув на подругу и увидев тень замешательства на ее лице.
Гермиона кивнула. Она, наконец, расслабилась, расправила плечи.
Это все нервы, точно. Она совсем забыла, что завтра свадьба. Мерлин! Сегодня после обеда должны прислать платье из ателье, а вечером будут подбирать прическу. Девушка была обескуражена. Все оказалось так… быстро.
Невероятно.
— Когда Крам активирует порт-ключ? — рыжая бестия — как Гермиона называла про себя Джинни — уже оделась и приглаживала волосы заклинанием, добавляя им блеска и огненного сияния.
В сочетании с эффектным ультракоротким обтягивающим платьем насыщенного синего цвета ее яркие медные волосы буквально гипнотизировали, не позволяя отвести от девушки глаз.
— Должен около пяти, к обеду. Но, возможно, и раньше, — Гермиона пожала плечами и села на кровать зашнуровывать кроссовки, продолжая смотреть на нее.
— А, ясно! Тогда я еще успею привести себя в порядок.
Перекинув через плечо небольшую сумочку, Джинни в последний раз покрутилась перед зеркалом.
— Скажешь маме с папой, что я в редакцию, ну и там по делам еще ненадолго?
— Джинни! Если ты по поводу разворота…
— Мне статью отдать, и еще нужно встретиться с Варнавой, — пространственно отмахнулась Джинни. — По поводу разворота, конечно же!
И она гадко ухмыльнулась.
Гермиона хотела было остановить подругу, но какой в этом прок — вы когда-нибудь пытались остановить торнадо? К тому же, та уже унеслась вниз, к камину.
Пусть делает, что хочет. Это ее жизнь, в конце концов. Кто она этой рыжей бестии, чтобы воспитывать?
Но, в каком-то смысле, Гермионе было даже жаль мистера Каффа — навряд ли он мог представить, какой ураган сейчас к нему несется.
Из гостиной до девушки донеслось «редакция «Ежедневного Пророка», кабинет Варнавы Кафф» — она осталась одна в Норе.
И снова это неприятное оцепенение. Словно кто-то буравит взглядом ее спину, прожигая дыру. К горлу подступил неприятный комок — Гермиона судорожно сглотнула, тяжело дыша.
«Так надо срочно успокоиться, это все нервы!» — отдала она себе мысленный приказ.
Внезапно входная дверь внизу распахнулась, издав неприятный скрип, слышный даже в комнате девушек.
Палочка в боковом кармане брюк…
— Джинни! Гермиона! Девочки, мы вернулись! — командный голос Молли Уизли буквально «выключил» странный изучающий взгляд.
От сердца отлегло.
Ей пора в Мунго, определенно. Всего полгода прошло после окончания войны, а у нее уже начинается поствоенный синдром.
Точно. Пошли первые признаки — преувеличенное реагирование на состояние одиночества, неуверенность в завтрашнем дне. Хроническое посттравматическое стрессовое расстройство, вторая стадия. Дальше будет депрессия, потом приступы ярости, начнут оживать воспоминания, сопровождаемые галлюцинаторными переживаниями и ночными кошмарами. В итоге все это приведет к проблемам со сном, злоупотреблению алкоголем (кстати, где в этом доме огневиски?), бесконтрольному чувству вины и — как результат — к самоубийству.
Чудесная перспектива!
Девушка усмехнулась — ну уж нет, такого точно не будет!
— Опять петли! Нужно смазать их жиром. А то гости… Молли, не подзовешь мне баночку, пожалуйста? — внизу продолжали шуметь, скрипеть. Что-то упало. — А-а-а! Молли!
Судя по всему, в отца семейства попала та самая баночка с пресловутым жиром.
— Я иду, миссис Уизли, — голос Гермионы был слегка сиплым, словно после продолжительного Силенцио.
Она кашлянула, прочищая горло.
Быстро спустившись по лестнице, девушка застала волшебников, стоящих на четвереньках на полу, в окружении разбросанных пакетов и всевозможных свертков.
— Здравствуй, Гермиона, милая, а где Джинни? — Молли поднялась с колен, тяжело кряхтя, и отряхнула мантию, после чего леветировала покупки в гостиную. При каждом движении женщины блузка на ее груди натягивалась, готовая вот-вот пойти по швам. На пуговицы было страшно смотреть.
— Она отправилась в «Пророк», — Гермиона снова закатила глаза, вспомнив злосчастный субботний выпуск. — Сказала, что вернется до обеда.
— Да? Еще же столько всего нужно сделать! — причитала Молли, умудряясь одновременно и руками разводить, и разбирать магией покупки. Вещи, освобождаясь от упаковки, летали по гостиной и кухне. Что-то стремительно отправилось на второй этаж, и Гермиона едва успела увернуться, прежде чем сверток врезался бы в нее.
От ее резкой активности рассохшиеся перила предупредительно заскрипели, и Гермиона в два прыжка пересекла гостиную.
— Я помо…
— О чем ты?! У тебя завтра такой день, девочка моя! Свадьба — это так волнительно!
Миссис Уизли в очередной раз взмахнула руками, отчего какой-то объемный пакет стремглав полетел прямо на них.
— Ох уж эти приготовления! — весело продолжала она. — Отдыхай, милая. Отдыхай!
— Правильно. Гермиона, иди. Выпей чаю, почитай. Напиши Рону о своей несправедливой судьбе, — улыбнулся мистер Уизли, наконец-то закончив смазывать петли. — Мы тут сами разберемся, не впервой уж. Скоро и Виктор появится.
И, локтем подталкивая девушку в сторону кухни, Артур принялся помогать своей жене с покупками. Той, правда, сначала пришлось отвлечься на очищающее заклинание, чтобы избавиться от остатков жира, отчего все тот же большой пакет чуть не свалился им на головы.
— Может, мне все же вам…
— Иди-иди! — не дав ей договорить, хором ответила чета, даже не оборачиваясь в сторону Гермионы.
— Но, миссис Уизли!
— Девочка моя, называй меня Молли, столько раз прошу!
Сама Молли по самые плечи была закутана в темно-бордовую ткань.
— Да, Молли, — послушно ответила девушка. — И вс…
Но та уже не слушала ее:
— Как тебе новые шторы, Артур. Нравится? Купила специально для гостиной. Сейчас повесим!
— Мне снять старые?
— Снимай, конечно!
И мужчина принялся колдовать, на ходу стаскивая с себя просторную мантию. После чего собрал прежние коричневые шторы и все так же, заклинанием, отправил их вместе со своей мантией общим тюком в корзину в подвале. Тем временем миссис Уизли уже вовсю вешала новые, восторженно болтая об их необыкновенной вышивке, отличном качестве ткани, а самое главное — о выгодной цене, которую она выторговала у продавца.
Гермиона вздохнула.
Нет, они славные. Но почему-то ей нестерпимо хотелось, чтобы все побыстрее осталось позади, и она осталось наконец-то с Роном наедине в ее маленькой, но такой уютной квартирке на третьем этаже…
Правда, об этом придется забыть, ведь после свадьбы семья Уизли хотела, чтобы молодые поселились у них в Норе. Признаться, мысль наводила уныние, но Гермиона все твердила себе, что это должно быть так. Что это по-семейному.
На фоне разговоров Молли и Артура мысли Гермионы опять вернулись к завтрашнему дню — честно, она никак не могла представить своей свадьбы. Не видела, и все тут.
Призвав из комнаты наверху толстенную книжку — новое издание справочника Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними — и наколдовав себе чай, Гермиона устроилась в уголке на кухне, чтобы не мешать родителям Рона заниматься «последними приготовлениями». Потом пришлось призвать пергамент и перо, поскольку в справочнике было несколько неточностей, о чем непременно нужно будет сообщить начальнику Отдела.
Чуть позже она, следуя совету Артура, призвала еще один пергамент и написала Рону записку — так, пара слов о развороте в «Пророке», хотя девушка была практически уверена, что Джинни уже наведалась к нему после мистера Каффа и самолично рассказала все и во всех подробностях, как обычно, не скупясь на выражения.
Главное, чтобы он не потащился вместе со своей сестрой в редакцию еще раз — это они могли. Есть у них такое семейное качество — ото всех требовать к себе повышенного внимания.
Время до обеда пролетело незаметно.
Работа и, пусть небольшая, однако хоть какая-то помощь миссис Уизли скучать не давали. Глава семейства скоро отбыл по каминной сети, ссылаясь на какие-то срочные дела. Но, раз Молли молча проглотила это, значит, ничего серьезного. Часов-то больше не было — хозяйка сняла их почти сразу же после гибели Фреда.
— Может, переоденешься, милая?
— М-м-м, что? — Гермиона оторвалась от книги.
Женщина стояла в ярком праздничном платье — но от девушки не укрылось, что и оно было готово разъехаться, — завязывая фартук, накинутый сверху. Перед ней на плите пыхали паром кастрюли и сковородки. На другом конце стола зачарованный нож шинковал морковку. Приготовления к обеду шли полным ходом.
— Скоро активируется порт-ключ Виктора… не пора ли одеть что-то другое, менее домашнее? — пояснила она, потянувшись к самой дальней кастрюле. — Где же Джинни? Она успеет? Такой замечательный гость на пороге, а она по редакциям! У меня вот-вот будет все готово!
Гермиона вложила свиток со своими пометками в справочник и отправила все обратно наверх, наблюдая за миссис Уизли.
— Она должна была уже вернуться, не знаю, — девушка поджала под себя ногу. — Джинни упомянула еще какие-то свои дела, но, насколько я поняла…
Ее снова перебили.
— А что Гарри?
Молли помешивала мясное рагу, над плитой опасно зависли баночки со специями.
Гермиона нахмурилась.
Волшебница так просто спрашивала об этом! Во время готовки!
О Гарри говорить было трудно. Тяжело.
Сначала Гермиона навещала его каждый день — иногда утром, иногда уже под вечер, как получалось. Но она исправно привозила зелья, которые он тут же разбивал. Привозила продукты — большая часть оказывалась в мусорном ведре. Привозила газеты, журналы… Гарри попросту сжигал их, даже не взглянув.
Они ломали голову, что с ним. Все тот же пресловутый поствоенный синдром? Ей было страшно, как и всем им. И Джинни, и Рону, и их родителям. Молли очень переживала — для нее Гарри был как сын, и, после утраты Фреда, она еще тяжелее переживала его… сумасшествие?
С виду он был вполне вменяем. Разговаривал, адекватно вел себя. Никакого маниакального блеска в глазах, никаких приступов… Ничего. Гарри просто слонялся по дому на площади Гриммо с палочкой в руках. Мерлин, да он даже спал с ней! И это было несколько… ненормально.
Он не желал выходить из родового гнезда Блеков, не желал расставаться с палочкой и уж точно не желал выяснять, что с ним не так.
Ситуация сложилась определенно непростая.
— Он… его не будет сегодня.
— Как он, все также?
Девушка едва заметно кивнула, сгорбившись на стуле.
— Бедный мальчик! Ну, ничего, оклемается еще! Сыграем и их с Джинни свадьбу! Ох, как сыграем! — продолжала миссис Уизли, задорно стуча половником по кастрюле. — А ты иди, иди, переодевайся!
И та взмахнула волшебной палочкой в сторону лестницы, отправляя наверх старые снятые кроссовки, валявшиеся под стулом.
— Что вы делаете? Молли! — Гермиона вскочила с места и кинулась за своей обувью, норовя поймать ту.
— Давай-давай, милая! Мне еще нужно закончить пудинг! — донеслось до нее уже на ступеньках.
«Это просто дурдом!» — решила будущая Уизли, примеряя на себя образ вездесущей хозяйки.
Завязывая пояс легкого лазурного платья, Гермиона услышала радостные возгласы матери и дочери, но затем последовали недовольные крики Джинни и смех миссис Уизли. В комнату маленькая бестия поднялась уже в образе венгерской хвостороги — вся на взводе, вот-вот готовая выдувать пар из ноздрей.
— Мерлиновы подштанники! — ругалась Джинни, буквально срывая с себя одежду. — Опять все не так!
И синее платье пинком отправилось под кровать.
— Как в редакц…
— К гоблинам всю редакцию! Даже не спрашивай!
Гермиона лишь примирительно подняла руки.
— А чт…
— Порт-ключ! Порт-ключ! К драклам уже этот порт-ключ! В гробу видала!
— Мож…
— Совсем нет времени переодеться, Мерлин! Не то… Нет… Все-таки Крам — аристократ… Нужно что-то другое, пореспектабельнее! Крам… он такой… такой необыкновенный! — Джинни выворачивала содержимое своих ящиков прямо на пол, топча не подошедшие ей вещи.
И Гермиона, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты, оставив подругу одну. Пусть та переведет дух, успокоится.
В этот самый момент снаружи, на поляне перед домом, что-то громыхнуло, заставив девушку вздрогнуть.
— Сработал порт-ключ! — громогласно возвестила Молли из кухни. — Виктор прибыл! Гермиона!
Гермиона мысленно чертыхнулась.
Быстро спустившись по лестнице, она практически выбежала из Норы, встречая долгожданного гостя. Тот, казалось, стал еще мужественнее с их последней встречи; он стоял с небольшим аккуратным букетом в руках в нескольких шагах от входной двери.
— Виктор!
— Гермиона! — улыбнулся молодой человек, раскинув руки в стороны.
Девушка ответно широко улыбнулась и с жаром обняла болгарина. Тот буквально стиснул ее своими ручищами.
— Я так рада, что ты все же смог приехать, — продолжала улыбаться она.
От Виктора пахло цветами, мускусом и все такой же туалетной водой. Она вдохнула поглубже — еще с четвертого курса знакомый сладостный запах.
Наконец он отпустил ее, рассматривая с головы до ног.
— Ты похорошела.
Гермиона от смущения наклонила голову в сторону, чуть приподнимая плечо.
— А ты… кажется, стал еще больше!
— Квиддич, — кивнул Виктор, протягивая девушке букет. — Это тебе. Из моего сада.
Она сначала непонимающе захлопала глазами, а потом так невинно, совершенно по-детски, уткнулась носом в цветы.
— О, спасибо. Не стоило…
— Стоило, — серьезно ответил болгарин.
Девушка снова счастливо улыбнулась. Ее всегда так забавляла немного угрюмая серьезность Виктора. Даже в такие минуты… Он все такой же. Такой же — ее хороший друг Виктор.
Спустя буквально пару минут вернулся довольный Артур Уизли, с собой он приволок большой бочонок вина из цветков бузины; спустилась Джинни, разодетая в пух и прах — Гермиона не помнила у нее такого платья, из чего сделала вывод, что именно покупкой обновки та занималась утром после посещения Варнавы Каффа. Ее запястья были закованы в браслеты, в ушах — новые сережки, переливающиеся всеми цветами радуги.
Это… напрягало?
Само приветствие прошло без инцидентов. Не то, что они имели место быть, но все же. Виктор ведь бывший парень Гермионы. И хотя он уже приезжал — на свадьбу Билла и Флер — и был знаком с семейством Уизли, она переживала, что сейчас, например, он мог отказаться от приглашения. Или семейство Уизли допустит какую-нибудь бестактность, напомнив об их прошлых отношениях во всеуслышание.
Однако сейчас Виктор тут, и девушка была несказанно рада этому.
Гермиона расстроилась, когда Невилл и Луна прислали сову, что не смогут приехать на их с Роном свадьбу. А, получив послание от Билла и Флер, расклеилась и Молли — беременность француженки протекала не слишком гладко, и колдомедики советовали ей не трансгрессировать, а уж тем более не пользоваться порт-ключами или каминной сетью. Билл решил остаться со своей женой, и семья, конечно же, поддержала его. Они передавали зачарованные поздравления, слали подарки. Чарли и Перси так же писали о невозможности присутствовать завтра — оба находились в командировках.
И… Родителей Гермионы тоже не будет.
Она решила не рисковать и не пытаться обратить действие заклинания Обливейт — навестит их позже. Просто пройдет мимо, посидит рядом, в нескольких шагах от них. Посмотрит.
Накрыть стол решили в гостиной.
Молли достала праздничные скатерти — кажется, это они же и были на свадьбе ее старшего сына — новая посуда, цветом напоминающая перезрелую грушу, салфетки в тон, собранные ленточкой в центре.
Обед был в самом разгаре:
— Ты работаешь все там же, да? — спросил Виктор.
— Да, — ответила Гермиона, прожевав. — В Бюро распределения домовых эльфов. Пытаюсь протолкнуть закон об улучшении жизни домовиков и их собратьев.
Чета Уизли улыбчиво переглянулась, словно говоря: «Вот какая она у нас!».
Джинни лишь хмыкнула. Она тряхнула головой, позволяя волосам, убранным за плечи, свободно упасть на грудь.
— Чего ты вообще туда ходишь? Зачем тебе? Возиться с этими, — Джинни поморщилась и снова принялась за рагу, игриво придерживая приборы несколькими пальцами. — Безумно вкусно, мам! Сегодня ты просто превзошла саму себя!
Молли, уже было начавшая заводиться, смягчилась, позволяя разговору уйти в другое русло.
— Спасибо, милая.
Мистер Уизли покачал головой, смотря на дочь, но продолжил обедать, ничего не сказав. Гермиона и Виктор же горячо похвалили кулинарные таланты хозяйки дома; гость попросил добавки — женщина расцвела и с удовольствием положила еще пару половников ему в тарелку.
Гермиона сидела напротив болгарина и почти все время рассматривала его. В последний раз они виделись на свадьбе Билла и Флер, танцевали вместе. Кажется, это было так давно. Столько воды утекло с тех времен… Разумеется, они часто переписывались в последнее время, он рассказывал ей о своих матчах в составе сборной, много писал о Болгарии, делился семейными новостями. Карьера Виктора шла в гору, но и сейчас он не был опьянен своей спортивной славой, свалившейся на него еще в шестнадцать. Он продолжал оставаться немного мрачным и таким же немногословным, а его грубоватая мужская красота выделяла среди остальных, кого девушка знала.
— А где Джордж? — спохватилась Гермиона, замерев с вилкой в руке.
Виктор прекратил есть и теперь обеспокоенно смотрел на нее.
— Ну, он с Роном. Не оставлять же жениха совсем одного накануне свадьбы! — рассмеялся Артур. Все подхватили его веселье.
— А-а-а, — протянула Джинни, чуть откидываясь назад и облокачивая локоть на спинку стула, — мальчишник!
Гермиона от досады закусила губу.
Получается, у Рона был мальчишник, а о своем празднике — девичнике — она совсем забыла! Как же так?!
Хотя, если уж говорить начистоту, она вообще временами не помнила, что скоро у нее свадьба. Лишь, приезжая в Нору и видя суматоху родителей Рона да его чересчур активной сестры, Гермиона вспоминала об этом чудесном событии.
«Конечно же, чудесном. Чудесном», — каждый раз успокаивала она себя, после очередной бредовой фантазии Джинни.
— Не переживай, дорогая, сейчас доставят платье, прибудет мисс Мур, и вы с Джинни тоже неплохо повеселитесь! Уж Виктор не даст вам скучать, верно? — ласково причитала миссис Уизли, словно читая ее мысли.
Молодой человек сдавленно кашлянул и заверил, что будет их личным клоуном, если потребуется. Обе девушки заливисто рассмеялись, наблюдая за болгарином. Джинни облизнула губы и медленно накрутила локон на палец, изучающее смотря на Виктора из-под полуопущенных ресниц.
Настало время пудинга. Мистер Уизли вызвался помогать с грязной посудой и, леветируя ту в раковину, направился на кухню вслед за своей женой.
— Кажется, это Арнольд, — и рыжая ведьма быстро поднялась из-за стола, заторопившись наверх.
— Кто? — не понял Виктор, вытирая губы тканевой салфеткой. Они с Гермионой остались одни в гостиной.
— Арнольд. Ее карликовый пушистик, — пояснила девушка. — Наверное, письмо от Варнавы Каффа. Он главный редактор. Джинни же спортивный корреспондент в «Пророке».
— Да, ты писала об этом, — сдержанно кивнул болгарин, не отрывая от нее глаз.
Гермиона коротко улыбнулась и сделала глоток вина, разрывая зрительный контакт. Не то, что бы ей было некомфортно под его взглядом, просто… Он смотрел так… Она не могла подобрать иного слова, как только «жадно». И еще вел себя, будто кроме Гермионы для него никого не существовало.
— Ты стала очень красивой, правда, — Виктор тоже отпил из своего кубка.
Девушка снова смущенно улыбнулась, пряча улыбку в бокале.
— Почему нет Гарри Поттера? Он с твоим женихом?
Как и всегда, когда разговор заходил о Гарри, Гермиона поникла. Уголки ее губ опустились.
— Об этом я тоже писала тебе, — начала девушка, ставя бокал на стол. — Он на Гриммо сейчас.
— Ему не стало лучше? В двух последних письмах ты не упоминала о нем.
Виктор продолжал неотрывно смотреть на нее, буквально ловя каждый жест, каждое ее движение.
А что она должна была написать? Что он все также — спит, сжимая волшебную палочку? Или что в любой момент готов отразить внезапную атаку Пожирателей Смерти, не веря в их полную капитуляцию еще полгода назад? Что все пытается оградить свое сознание от Вольдеморта, точнее, от возможных остатков его разорванной души? Слава Мерлину, легимент из него ужасно плохой.
— Нет… Но хуже тоже не стало, а это уже… что-то.
— Да, согласен, — кивнул молодой человек в подтверждение своих слов.
— Гарри будет завтра, на церемонии. Кстати, твой английский стал намного лучше! Просто потрясающе! — Гермиона попыталась улыбнуться, стараясь отвлечься от грустных мыслей.
— У меня был хороший учитель. Правда?
И они оба сдавленно прыснули — каждый вспомнил их первые уроки. Она тогда еще не выдержала и стукнула болгарина книжкой, чего даже сама от себя не ожидала.
— Над чем смеетесь? — в гостиную вошли Молли и Артур.
— Да так, вспоминаем занятия, — ответила девушка.
— Ох, Гермиона! Даже со звездой квиддича ты умудряешься говорить об учебе! — наиграно хмурилась хозяйка.
Вернулась Джинни, расставили чистые тарелки. Пудинг был просто божественен, о чем каждый хотел самолично поведать повару. Не обошлось и без фирменного печенья миссис Уизли — тыквенного с корицей — и традиционных кексов с цукатами и орехами, покрытых глазурью-помадкой.
Под конец обеда Гермиона была готова лопнуть от переедания. А завтра ведь еще в платье влезать!
— Не переживай, милая, волшебство и не такое поправляло, — заверила ее Молли под одобрительные кивки своей дочери. Та, к слову сказать, лишь едва притронулась к пудингу. — А завтра тебе не то, что поесть, присесть не удастся, это я тебе говорю. Кусок свадебного торта в качестве вознаграждения вечером — вот и весь твой праздничный рацион!
Но Гермионе даже смеяться было тяжело.
— Выпьешь с утра пару зелий, и все пройдет как по маслу, — Джинни откусила кончик от ванильной тянучки, запивая его крепким чаем. — А у вас пьют Эрл Грей, Виктор? — игриво и чуть жеманно поведя плечиком, обратилась она к Краму, сидевшему рядом с ней.
— У нас пьют обычный черный чай. Вечером в него добавляют коньяк. Немного другие традиции, — пояснил болгарин, после чего отправил в рот целиковый кекс.
— О, расскажи о вашей аристократии! — оживилась рыжая ведьма.
Джинни встряхнула рукой, позволяя браслету зазвенеть и блеснуть металлом в свете волшебных ламп комнаты, отчего Гермиона вопросительно приподняла брови.
Что это она делает?!
— Не знаю, что сказать тебе, — Виктор задумался на минуту. — Ты знаешь, Болгария весьма вольная страна. У нас даже не запрещена Темная Магия.
— А какие особенные традиции в вашей вольной стране? — не унималась девушка. Ей определенно понравилось то, как он произнес «Темная Магия».
Виктор пожал плечами.
— Хоть наша семья и чистокровная, — он сделал глоток горячего чая, — у нас много, как вы говорите, маггловских традиций. Мы отмечаем такие же праздники. Вообще у нас мало праздников, относящихся исключительно к магической части страны. Мы охотно празднуем, например, Трифон Зарезан.
— Праздник виноградарей, — тут же пояснила Гермиона. — Один из любимых у народа Болгарии.
Молли и Артур кивнули, принимая к сведению ее замечание.
— Но я знаю, что… нечистокровных стали совсем недавно принимать в Дурмстранг. Почему так? Если вы любите праздники магглов, — ластилась Джинни.
— Это из-за Темных Искусств. В школу же нужно ехать подготовленным. Меня обучали магии с четырех лет.
Тот, казалось, не замечал целенаправленного флирта рыжей красотки. Как и ее родители. Или же Гермионе все причудилось? Да нет же — девушка посмотрела на подружку: та явно пыталась заинтересовать болгарина.
Но Виктор весь разговор смотрел на Гермиону, лишь иногда отвлекаясь на чету Уизли и кексы. Похоже, он совсем не замечал Джинни и ее стараний.
— А ваши традиции? Кроме разных сортов чая за едой? — вежливо поинтересовался гость.
— Ничего такого. Это тебе лучше у Малфоев спросить, — волшебница скривилась. — Они так пекутся о своей аристократической заднице, что…
— Джинни! — сдавленно шикнула на нее мать.
— Малфои? Я недавно читал о них в газетах.
Гермиона мысленно чертыхнулась.
Мерлин! Ну, кто тянул Джинни за язык? Сейчас ведь опять разойдется. Пойди, уйми ее потом.
— Примерно с месяц назад скончалась Нарцисса Малфой, — сказал Артур, крутя в руках чашку. — Неудивительно, что об этом писали даже в Болгарских СМИ. Ее самоубийство было чересчур символичным. Кто-то даже предполагал о наложении проклятия на бедную женщину.
— Да, припоминаю, — кивнул Виктор. — Она покончила с собой в Мунго, вашей больнице для волшебников.
— Нарциссу нашли утром, в отведенной для нее палате. Она лежала на кровати, облаченная в свадебное платье. Говорят, она оставила записку, но содержание последней воли миссис Малфой неизвестно. По крайней мере, это не попало в газеты, — и мистер Уизли призвал чайник из кухни.
Молли горестно вздохнула.
Она, как и Гермиона, считала, что несчастная женщина старалась помочь Гарри. Как и все они старались ему помочь.
— Да-да, — снова кивнул болгарин и пододвинул к Артуру свою чашку. Тот подлил ему горячего Эрл Грея, — А что ее сын? Драко? Он учился с тобой, да, Гермиона?
Девушка сделала неопределенный жест рукой.
— Я слышала разное. В Визенгамоте его оправдали, однако полностью лишили наследства. Всего состояния Малфоев. Честно говоря, я плохо себе это представляю. Малфой и без наследства… — она поджала губы. — Точно не знаю, что с ним стало за эти полгода, но однажды мне показалось… это был его голос в Министерстве. Речь шла о каких-то магических сделках.
— Малфой — большой делец, — снова заговорил рыжий волшебник. — После войны он потерял не только свое богатство, но и имя.
— Что-то вроде парии**? Из князей в грязи, — предположила Гермиона.
— Можно и так сказать, — согласился с ней Артур. — Все Министерство сейчас за глаза называет Малфоя серым кардиналом. Волком, — он усмехнулся. — Парень толковый, мне приходилось пару раз с ним сталкиваться все по тем же самым магическим сделкам. Горделив, упрям. Далеко пойдет.
— Я и не знала…
На Гермиону словно вылили ушат холодной воды.
Девушка ушам своим не верила — Мистер Уизли и… хвалит слизеринского хорька? Чуть ли не работает с ним бок о бок? Да как такое возможно?!
А она-то полагала, что Драко Малфой, как и другие бывшие недо-Пожиратели Смерти, которых оправдали перед судом, уехал из страны. И наведывался в Англию время от времени, чтобы навестить свою мать в Мунго.
Как же она пропустила это? Все эти полгода ее жизнь занимали лишь Гарри, Рон, Джинни и все семейство Уизли, а также работа в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними на четвертом этаже, состоящая из бесконечных свитков, справочников и прошений.
Мерлин!
Какой же она стала беззаботной, расслабленной, ничего и никого не замечающей вокруг! Она оказалась словно отрезанной от внешнего мира…
— Ходят слухи, что он теперь опасный человек. В том плане, я имею в виду то, что… э-э-э… я слышал… Знаете, говорят, он не брезгует шантажом, подкупом. Какие-то разоблачающие документы, еще от его отца, Люциуса. Но лишь слышал, — повторил Артур.
— У нас в редакции говорят, что все Министерство зависит от денег Малфоя, — добавила Джинни. — Оно куплено им до основания! Недобитый Пожиратель!
Похоже, не только Гермиона не разбиралась в новой послевоенной политике — миссис Уизли приглушенно ахнула, кладя руку на грудь.
— Артур, чего у нас такие не праздничные темы для разговора? — она недовольно посмотрела на мужа, будто это лично его прегрешения, что Драко Малфой скупил Министерство Магии.
— Простите, миссис Уизли. Это моя вина, — Виктор слегка поклонился хозяйке.
Та отмахнулась, придвигая ему еще одну тарелку с кексами. Болгарин благодарственно кивнул и взял себе один.
Снаружи послышался хлопок трансгрессии.
— О, а вот и мисс Мур!
Молли тут же встала из-за стола и отправилась открывать дверь гостье. Все тоже поднялись вслед за ней. Мистер Уизли тем временем призвал еще одну чашку для приглашенного стилиста.
Патриция Мур оказалась миловидной женщиной среднего роста. Косметика скрывала возраст волшебницы, а яркая фиолетовая мантия — ее комплекцию, но руки мисс Мур были худощавы, а пальцы казались чересчур длинными и тонкими. Ее внимательные изучающие светло-карие глаза тут же впились в Гермиону оценивающим взглядом. В принципе, девушка могла легко дать ей лет тридцать-тридцать пять.
Причесываться и краситься решено было наверху — в комнате девушек. После чего они бы спустились вниз, где как раз будет заварен новый чайник Эрл Грея.
Гермиона посмотрела на Виктора: ей как-то не хотелось оставлять его один на один с семейством Уизли. Особенно с Джинни. Она сама не понимала, почему, но просто это было… неправильно?
С другой стороны, больше, чем полтора года назад он пережил подобный опыт и не отказался приехать теперь.
— Что желаете? Есть идеи? Или посмотрите мои варианты? — мисс Мур почти что накинулась на нее, стоило Гермионе сесть перед зеркалом.
Она теребила волосы девушки, собирая их то с одной, то с другой стороны.
— М-м-м, ваши варианты, пожалуйста. Но не хотелось бы чересчур сложной прически, — аккуратно пояснила будущая невеста, видя, как стилист пытается убрать ее волосы в высокое нечто.
Патриция достала палочку, и до поры до времени казалось, что все шло хорошо, потому что Гермиона решила закрыть глаза.
Кстати, она отправила Рону письмо еще после завтрака, а он так и не прислал ответа! Неужели их гуляния с Джорджем (и не известно с кем еще) начались прямо с утра? Девушка дернулась, когда заклинание излишне оттянуло прядь волос. Мисс Мур принесла свои извинения.
«Рон… Рон, Рон, Рон», — Гермиона мусолила в голове его имя, обещая самой себе завтра прямо перед церемонией устроить горе-жениху небольшой разнос.
«Совсем на миссис Уизли», — она усмехнулась.
Но мысли ее то и дело возвращались к Виктору, оставшемуся внизу. Она ведь определенно ему не безразлична…
— Как вам?
Внезапно действия заклинаний прекратились. Голову больше не тянуло ни в какую сторону, в волосах ничего не копошилось. Гермиона опасливо открыла глаза.
— Ну… не знаю, — опешила она, рассматривая себя в зеркало. — Это… как-то… слишком.
Стилист удивленно вскинула брови.
— Это вы называете «слишком»?
Волосы Гермионы были слегка приподняты в бабетту и уложены в аккуратный валик сзади. Ее отросшую челку и еще несколько прядей мисс Мур завила в легкие локоны, а сбоку прикрепила волшебную заколку — металлическая бабочка махала крыльями, небольшим облачком источая рассеянные золотистые блестки.
«Слишком» определенно относилось к заколке, но девушка согласилась, что это было… красиво.
— Необычайно! Просто волшебно, — заохала миссис Уизли, когда Гермиона и волшебница-стилист спустились вниз, в гостиную, слегка подкрасив девушку. Ее глаза, казалось, стали еще больше и выразительней, открытая шея приобрела грациозность — безусловно, она выглядела прелестно.
Сама Гермиона считала, что теней определенно много, а помада ужасно яркая, однако все наперебой сыпали ей комплиментами.
— Безупречно, — выдохнул Виктор.
Все это время, как они вошли в гостиную, он, не отрываясь, смотрел на нее, не в силах произнести ни слова.
Мисс Мур довольно улыбнулась, видя реакцию молодого человека.
— Тогда и остановимся на этом, — подытожила она, ставя на стол чашку с недопитым чаем. — Я трансгрессирую завтра утром, в восемь. До свидания.
Все пожелали ей удачно добраться до дома. До дверей провожал Артур.
— Мне действительно нравится, — сказала Джинни, протягивая руку к бабочке. Ее пальцы свободно прошли сквозь украшение. — Иллюзия!
Она расплылась в улыбке, садясь обратно в кресло.
— Да… — тут Гермиона вспомнила, о чем хотела спросить рыжую волшебницу. — Джинни, а ты была сегодня в магазине Джорджа? Видела Рона?
— Ага, в гробу он видал этот «Пророк». Передавал тебе привет.
— О-о-о, — расстроено протянула Гермиона, когда вдруг заметила в углу комнаты коробку, которой определенно не было раньше.
Проследив за ее взглядом, Молли счастливо поведала:
— Твое платье доставили, пока ты была занята прической.
Девушка перевела взгляд на большие часы на стене — пять минут десятого. Неужели они так долго провозились с прической?
Мерлин, день пролетел совершенно незаметно!
— Мы с Артуром хотели бы попросить тебя примерить платье, милая, — миссис Уизли подозвала коробку, махая палочкой, отчего платье на груди снова опасно натянулось. — Думаю, Джинни и наш гость, Виктор, будут счастливы увидеть тебя до свадьбы! Не окажешь нам честь?
Женщина шутила, конечно же. Но Гермионе самой не терпелось поскорее примерить наряд.
Несколько недель назад она принесла пару эскизов в ателье, с девушки сняли мерки. Гермиона и портниха долго и упорно спорили о ткани, цвете и всем остальном…
Платье было готово еще позавчера, но, зная себя, девушка договорилась о доставке на сегодня. Чтобы не передумать и не отправиться переделывать туалет прямо перед церемонией.
— Тебе помочь? — Джинни вопросительно посмотрела на подругу и, получив ответный кивок, отправилась вместе с ней наверх, вызвавшись леветировать коробку с платьем.
В гостиной снова зашел разговор о Болгарии — Виктор рассказывал, точнее, отвечал на вопросы Артура, о нововведениях их Министерства. Разговор был весьма узкоспециализированым, и чувствовалось, как болгарин подбирает нужные английские слова, и в то же время оглядывается, провожая глазами Гермиону.
Та практически бежала по ступенькам, благо, невысокие каблуки позволяли ей. Джинни зашла в комнату почти следом, тут же увеличив коробку до реальных размеров.
— Это не мое платье! — вырвалось у девушки, едва она увидела свое отражение в зеркале.
— Что? — опешила Джинни. — Гермиона… Мерлин, это великолепно!
Рыжая волшебница крутилась вокруг невесты, завистливо рассматривая платье.
Длинное, превосходно облегающее фигуру — Гермиона определенно не хотела ничего пышного, о чем заявила портнихе буквально сразу же, — из тонкой шелковой ткани мягкого цвета шампань; оно плавно струилось, повторяя изгибы тела девушки. Лиф был расшит золотой нитью, как и оторочка шва внизу, но там вышивка выполнена менее заметно. Вырез оказался весьма простым, лишь ключицы немного выглядывали из-под широких бретелек, что полностью удовлетворило Гермиону. Зато сзади… Спина была полностью обнажена почти до поясницы.
В этом платье нежная кожа девушки приобрела теплый сливочный оттенок и казалась бархатной.
Гермиона одновременно и нравилась себе, и не нравилась.
— Тебе не кажется, что оно слишком вызывающее?
— Вызывающее? — переспросила волшебница, недоумевая. — Да это самое потрясающее платье невесты! Платье Флер и рядом не стояло! — заключила она. — Когда я буду выходить замуж, то, помимо спины, еще закажу декольте, чтобы и грудь была видна …
Джинни провела руками по вырезу своего платья, которое было не менее «вызывающим» по меркам Гермионы. Но та будто не видела и не слышала подруги.
— Нет, этот вырез, — Гермиона снова повернулась спиной к зеркалу. — И оно слишком облегающее, — продолжала рассматривать себя девушка.
Прежде, чем Джинни открыла рот, в комнату вошла миссис Уизли.
— Девочки, что вы так долг… О-о-о, Гермиона! — женщина буквально потеряла дар речи, так и замерев в дверях.
— Как вам, Молли? — осторожно поинтересовалась будущая невеста.
«Сейчас начнется ее знаменитый разнос!» — Гермиона внутренне содрогнулась. — «Катастрофа…»
— Мама, скажи, что это потрясающе! Да? Просто потрясающе! Великолепно! — подлетела к матери Джинни. — Похожа на принцессу из той детской сказки, помнишь? Да? — щебетала она.
— Гермиона, девочка моя…
На глаза миссис Уизли навернулись слезы.
— Ты просто красавица, — губы женщины задрожали, словно она была готова вот-вот расплакаться. — Мой сын такой счастливец! Я так за него рада! За вас рада!
Гермиона задержала дыхание — ее будущей свекрови правда понравилось? И даже этот огромный вырез на спине? Мерлин…
— Давай… Давайте спускаться. Виктор и Артур ждут нас в гостиной.
Молли отошла в сторону, пропуская девушек вперед. Гермиона замялась. Все же она считала платье чересчур откровенным. И вообще весь ее свадебный образ… — она не узнавала саму себя. Но миссис Уизли настойчиво подтолкнула девушку к выходу.
— Иди, покажись Виктору, милая. Ты у нас такая красавица!
И ей ничего не оставалось, как, приподняв подол узкого платья, зашагать вниз. Туфли на ней были все те же, на низком каблуке, поэтому ткань немного касалась пола, рассчитанная на каблук повыше.
Но она довольно улыбнулась, увидев, какое впечатление произвела на Виктора. Тот просто обомлел, увидев девушку.
— Гермиона! — восторженно выдохнул мистер Уизли.
— Прелесть, правда? — счастливо засветилась Молли, кладя руки Гермионе на плечи. — Чудесное платье! Куколка, а не невеста! Что скажешь, Виктор?
Болгарин молчал. Казалось, он даже не моргал, смотря на девушку во все глаза.
— Я… сражен.
— Поражен, Виктор, — мягко поправила его Гермиона. Но тот даже не заметил ее слов.
— Ты безумно красива, — тихо добавил гость, вставая с кресла и подавая ей руку.
Миссис Уизли уже отошла к своему мужу, продолжая любоваться девушкой.
— Очень, очень красива, — согласилась Джинни, наколдовывая себе кубок с бузинным вином. — А ты хотел бы себе такую невесту? Такую, как невеста моего брата? — нагло спросила она Крама.
Тот, словно в оцепенении, перевел на нее взгляд.
— Джинни! — снова шикнула на дочь хозяйка. Но скорее лишь по правилам хорошего тона — ее саму распирало любопытство, что ответит Виктор.
Самолюбию Молли определенно льстил тот факт, что Гермиона — такая девушка, героиня войны, умница, красавица — нравится этому знаменитому болгарину. И эта девушка предпочла ее сына!
— Джинни! — одновременно с миссис Уизли нахмурилась Гермиона.
Рыжая бестия беззаботно смеялась, недоумевая всем своим видом — что такого-то?! Она улыбалась, но глаза ее недобро сверкали.
Все подняли тост за завтрашней день, желая счастливой жизни будущим новобрачным. Виктор разом опрокинул свой бокал, продолжая пожирать Гермиону глазами.
— Ох, уже довольно поздно, — отправляя кубки и графин с недопитым вином на кухню, начала причитать женщина. — Лучше пораньше лечь, завтра великий день!
Артур беспрекословно согласился с ней:
— Да-да. Виктор, тебе подготовили комнату Джорджа.
Тот сдержанно поблагодарил, еще раз отметив гостеприимство семьи Уизли. Молли ответно сыпала благодарностями за его приезд.
— Невесте положено быть одной в ночь перед свадьбой, так что Джинни сегодня переночует в комнате Рона, — сказала она Гермионе, когда они поднялись наверх. — Отдыхай, милая!
И, пожелав спокойной ночи, миссис Уизли закрыла дверь с той стороны.
Оставшись одна, Гермиона снова подошла к зеркалу — оттуда на нее смотрела обворожительная, но немного испуганная молодая девушка с красивой прической и в дорогом шикарном платье. Она не узнавала себя. Неужели она может быть… такой?
Интересно, понравится ли ее облик Рону? Он ведь так и не ответил ей — передал лишь с Джинни привет! И это все, когда завтра их свадьба?!
В который раз повернувшись спиной к отражению, Гермиона шумно выдохнула. Все же, на ее взгляд, вырез был немного вызывающ.
И опять: странное ощущение чьего-то постороннего присутствия. Обнаженная спина девушки тут же покрылась гусиной кожей.
Стараясь расслабиться, Гермиона несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, но дыхательная гимнастика не помогла.
— Успокоиться. Нужно успокоиться, — шептала она. — А то завтра вместо алтаря ты направишься в Мунго, Гермиона!
Но сердце продолжало неистово колотиться в груди.
В попытке отвлечься, она взяла справочник, с которым работала утром, и забралась с ногами на кровать, даже не сняв туфли. Открыв книжку и бегло просмотрев свои заметки, она вроде как немного успокоилась, погружаясь в отчеты Отдела.
Но все время ловила себя на том, что ее мысли далеки от домовиков и их проблем — в голове почему-то возникали образы людей. Близких и дорогих, врагов и неприятелей. В воспоминаниях перемешались и отрешенный вид Гарри, и злобное лицо Малфоя, да даже печальная улыбка Нарциссы. И только Рон, отчего-то никак не приходил на ум… Словно все его образы были стерты из памяти.
Сказывалось волнение дня, за стеной все мерил комнату шагами Виктор, и девушка прикрыла глаза на минутку.
Гермиона так и не заметила, как заснула — прямо в свадебном платье, с прической и наложенным макияжем. Ее словно накрыло волной. Теплой волной.
Просто провалилась, и все.
Окно в комнате бесшумно распахнулось, и на подоконник, с грацией зверя, взобрался человек в просторной темной мантии. Летняя ночь была теплой, с едва заметным ветерком — тот лениво трепал длинные волосы нежданного гостя, собранные на затылке и открывающие высокий лоб. Тяжелый взгляд пронзительных, немигающих светлых глаз мужчины, как хищная птица, быстро пробежался по небольшой комнате и остановился на кровати.
Бледный лунный свет тускло освещал комнату, но ночному гостю казалось все нипочем, и он, как хищник, все отлично видел.
Девушка мирно спала, положив руку на раскрытую книгу.
— Здравствуй, Спящая Принцесса, — процедил маг сквозь зубы, спускаясь в комнату. Он презрительно усмехнулся, и морщины у его губ стали глубже.
Мужчина двигался уверенно, спокойно, ни на минуту не останавливаясь.
Из-за небольшого облака луна протянула свой серебристый луч — в его свете кожа незнакомца казалась еще бледнее, почти белой, усиливая синяки под глазами.
Он подошел к кровати, на ходу вытаскивая из кармана мантии пузырек. Осторожно, коснувшись длинными тонкими пальцами губ девушки, он влил ей в рот содержимое колбочки, мягко помассировав нежное горло, — Гермиона глотнула, едва пошевелившись, но не проснулась.
— Спи, пока можешь, грязнокровка, — приговаривал мужчина, скользя руками по ее обнаженной спине. — Я слишком долго следил за тобой… ждал часа расплаты, — лихорадочно шептал он, нервно исследуя девичье тело, скрытое лишь тонким шелком платья.
Гермиона застонала сквозь сон, когда зверь в облике человека поднялся, легко беря девушку на руки, словно она была перышком. Тут же сработал порт-ключ — и они оба исчезли, растворившись в лунном свете.
— Красивое платье, — он говорил в голос, но чуть сдавленно, опуская Гермиону на просторное ложе. — Нежная спинка, гладкая… Выйдя замуж, ты не скоро покажешь открытую спину, чтобы не смущать людей. Если не будешь послушной, — мужчина аккуратно провел пальцами по щеке девушки, лаская. — Как ты пахнешь безмятежностью… Ничего. Дай мне срок, моя Спящая Принцесса…
Он снова что-то неразборчиво зашептал, а его руки безостановочно гладили трепещущее, покорное тело девушки.
И хищник оставил ее одну в темной спальне, подарив на прощанье волчий оскал.
Ей снился зверь.
Огромный и страшный, он заманил ее в ловушку, в клетку, а она металась, билась о стальные прутья, как птица с подрезанными крыльями.
Голова болела, будто вчера она выпила не пару бокалов вина из цветков бузины, а несколько литров огневиски. Гермиона заворочалась, но тут же чьи-то сильные руки легли ей на плечи.
Она почувствовала на губах холодные пальцы, и ее зубы заскрежетали о стекло — кто-то вливал ей в рот зелье. Определенно зелье.
Сладостная жидкость обволакивала горло, приятно растекаясь внутри. Это было мало похоже на антипохмельную настойку, но головная боль постепенно отступала. Мысли девушки словно замедлились, в теле появилась легкость. Она буквально перестала чувствовать опору под собой.
— Просыпайся.
Голос… такой… далекий. Но вместе с тем, проникающий в само сознание. Веки Гермионы затрепетали, силясь открыться.
«Мерлин… что происходит… Пришла мисс Мур?.. Уже... свадьба… Мерлин…» — она мыслила как-то рывками.
— Давай, нас ждут внизу.
«Ждут…» — эхом отозвалось в голове девушки. — «Наверное… Мисс Мур…»
В этот момент к ее губам приложили еще один пузырек.
— Давай-давай, — говорил далекий голос.
Кто рядом с ней? На Рона не похоже… Виктор? Он видит ее в таком состоянии? Что вчера было такого? Она не помнила. И что это за зелья? Те самые, о которых говорили Джинни и миссис Уизли? Молли?
«Что со мной происходит?» — готово было сорваться с ее губ.
Когда она наконец-то открыла глаза, мир был в пелене. Девушка ничего не могла рассмотреть, лишь только мужской силуэт, склонившийся над ней.
— Поднимайся, — требовал он.
Гермиона бы с радостью, но тело не слушалось ее, оно было словно ватное. Однако помещение задвигалось — она приподнялась с подушек.
Все те же руки помогли ей сесть, придерживая за талию, — она чувствовала влажные ледяные пальцы на своей спине.
Она уснула в платье! С прической, со всем… Прямо в туфлях… Гермиона была готова завыть. Платье не могло помяться — шелк зачарован — а прическа растрепаться, но… Мерлин! Мерлин!
Мысли девушки снова утекли куда-то, когда мужчина — может, мистер Уизли? — помог ей встать с кровати. Мир шатался и норовил упасть.
Она хотела спросить, задать вопрос, сказать что-то, когда ее спутник приложил ладонь к ее рту.
— Ш-ш-ш, — и он медленно провел подушечкой пальца по нижней губе девушки. Гермиона вздрогнула.
«Виктор?» — опасливо подумала она. — «Что он делает? Почему он здесь, со мной?!»
— Просто скажешь «согласна», когда тебя спросят.
И Гермиона почувствовала горячее дыхание на своей шее. Ноги как ватные, коленки подгибались.
«Свадьба… началась…»
Обнимая девушку, Виктор — ведь Виктор? — повел ее куда-то вниз. Дорога до гостиной казалась странной, такой длинной. Или это все из-за головокружения?
— А чт…
— Ей немного нехорошо с утра. Вчера же был девичник. Ну, вы понимаете.
Голоса сквозь вату.
— Начнем?
Этот не знаком ей — наверное, приглашенный чиновник из Министерства.
— Согласен ли ты…
Туман, перед глазами пелена. Не различала слов. Заторможено моргая, она смотрела перед собой, но не ничего видела. Какие-то пятна…
— Согласен, — ответил голос рядом.
Тот самый, из спальни.
«Как?.. Где Рон?..»
Гермиона напряглась, но тело тут же расслабилось, ища опору в локте ее странного спутника.
— Гермиона, — он произнес ее имя нараспев, — отвечай.
— С-согласна… — едва слышно выдохнула девушка.
Мерлин! Она не хотела, нет! Но этого было достаточно — обряд бракосочетания состоялся.
— Поздравляю! Мистер Малфой, можете поцеловать невесту!
Мир буквально взорвался.
«Что? Не может быть! Мистер Малфой?!» — мысли стали четче.
И Гермиона ощутила его жесткие губы на своих приоткрытых губах. Язык Малфоя по-хозяйски ворвался в рот девушки, проводя по ее зубам.
Дальше — темнота.

__________
* Варнава Кафф — главный редактор газеты волшебников «Ежедневный Пророк». Упоминается единственный раз в шестой книге «Гарри Поттер и Принц-полукровка», когда Гораций Слизнорт рассказывает о своих бывших учениках, членах «Клуба слизней».
** Пария, парии (от тамильского парайян) — одна из неприкасаемых каст в Тамилнаде на юге Индии. В европейских языках слово «пария» приобрело значение «отверженный», «бесправный».